Справа от Виолы сидел Алекс в какой-то армейской майке и в штанах с множеством карманов. Его рану на плече закрывал широкий послеоперационный пластырь.
На противоположной стороне стола, рядом с хозяйкой, разместились Эмма, Саид и Шена.
Виола догадалась, что это далеко не все люди, которые есть в лагере, но самые приближённые к лидерам этого места: Бену и Дженнет.
На большом блюде в центре стола лежали куриные ножки и крылышки с золотистой корочкой, которые пахли так волшебно, что перехватывало дыхание и тепло разливалось по всему телу. Рядом в высокой миске виднелись запечённые ломтики картофеля, присыпанные зеленью.
– Картошку Винсент готовил, – отметила Дженнет, подмигнув Виоле.
Виола округлила глаза в немом удивлении. Загремели столовые приборы, все потянулись накладывать еду на свои тарелки. Все, кроме Винсента. Хотя чистая тарелка перед ним стояла. Но он её игнорировал. И никто ничему не удивлялся, и не задавал вопросов.
Хотя для Виолы само присутствие Винсента на ужине выглядело странным. Он не ел человеческую еду и не участвовал в разговорах, как остальные. Просто сидел и наблюдал. Она не хотела, чтобы он уходил, но на языке крутился вопрос «Зачем он здесь?».
– Виола, а где ты работала? – весело поинтересовалась Эмма, прожёвывая кусок. – Алекс рассказал, что ты мастерски оказала ему первую помощь. Ты медик?
– Не совсем, – замялась она от неожиданного вопроса. – Я была лаборантом… в биолаборатории. Медицину и чуть-чуть хирургии я тоже изучала, но как факультатив.
– М-мм, лаборатория, как интересно, – протянула Эмма. – Я слышала, в Мегаполисе много лабораторий.
Винсент взял свою вилку и воткнул её зубчиками в плетеную салфетку рядом с тарелкой. Над столом мгновенно повисло молчание. Все опустили головы, лишь искоса поглядывая на Винсента. А он в это время крепче сжал вилку, вдавливая её в столешницу. Тонкий металл под его напором прогнулся.
Виола хотела как-то успокоить Винсента, но не рискнула дотронуться до него. Испугалась, что от нарастающего гнева он засадит эту вилку ей в руку. На расстоянии осязалось, как он напряжён, словно наэлектризован. Виола сидела совсем рядом и испытывала исходящие от него импульсы. Все это чувствовали, но ничего не могли сделать. Просто молчали.
Наконец Винсент выпустил столовый прибор из руки и поднялся.
– Можешь рассказать, – бросил он Виоле и, выйдя из-за стола, спешно покинул комнату.
Хлопнула входная дверь.
И всё внимание тут же приковалось к Виоле.
– Что рассказать? – шёпотом спросили все разом.
Виола тяжело вздохнула, набрала в грудь побольше воздуха и рассказала.
Рассказала, как попала в лабораторию Адама Галеви. Рассказала, как туда привезли живой объект исследования, которым оказался Винсент. Рассказала, как у него наживую брали образцы тканей и органов. Рассказала, как он терпел боль. Рассказала, как боль была настолько сильной, что терпеть он уже не мог. Рассказала, как сидела с ним ночью, обрабатывая раны. Рассказала про не заканчивающиеся пытки. Рассказала про вторжение чудовищ. Рассказала, как освободила Винсента. Рассказала, как он, будучи голодным и без сил, убил всех варксов. Рассказала, как они сбежали из лаборатории и летали на аэрокаре. Рассказала про то, как Винсент, спасая людей, выводил их по канализационным коллекторам.
От её рассказа на лицах у всех застыло глубокое потрясение. Они забыли даже про еду. Дженнет спрятала лицо в ладонях и только шептала «бедный мой мальчик». Бен нежно гладил её по плечу, а у самого глаза блестели от скопившейся там влаги. Алекс, Эмма и Саид молча опустили взгляды в тарелки. Только Шена сидела, уставившись в стену, и вдруг улыбнулась.
– Не зря прошли мои уроки пилотирования, – сказала она. – Молодец Винс, освоил аэрокар. Скоро и шаттл ему смогу доверить.
Благодаря Шене, напряженная обстановка немного разрядилась. Ужин завершился, и все стали разбредаться по комнатам. А кто-то даже ушёл в соседние домики. Дженнет и Саид убирали со стола.
Эмма подошла к Виоле и Алексу, предложив им свободные комнаты в её бунгало. Те радостно согласились.
Винсент в тот вечер больше не появлялся.
Утро началось с неожиданного крика «Ку-ка-ре-ку».
Виола подорвалась на кровати и долго не могла понять, что произошло и, вообще, где она. Но вскоре память вернулась. Небольшую комнату заливал яркий солнечный свет из окна, словно в полдень. Виола взглянула на часы. Всего лишь пять утра.
Снова «Ку-ка-ре-ку».
Она подошла к окну и увидела во дворе большую пёструю птицу, которая и издавала эти звуки. Виола видела таких птиц в учебниках биологии, но сейчас не могла вспомнить, как они называются.
Эмма заглянула в комнату.
– О, ты уже не спишь! – обрадовалась она. – На улице сегодня хороший денёк. Пойдем завтракать.
Виола надела вчерашнюю рубашку и свои старые брюки, которые Дженнет успела любезно выстирать и высушить.
В гостиной собрались уже почти все, кроме Алекса и Шены. Как сообщила Эмма, Алекс ещё спал, а Шена улетела по делам час назад. На диване сидел Винсент, вольготно откинувшись на спинку. Рядом с ним в зеркальной позе сидел Саид, и они вместе обсуждали какой-то поход.
Виола не прислушивалась, но обратила внимание на перемены в лице Винсента. По его блестящим глазам и лёгкой улыбке она поняла, что он питался ночью. А сейчас светился от переполнявшей его эйфории. Это пугало. Он же не мог убить кого-то в лагере? Или мог? Или он уходил очень далеко от лагеря и встретил там грешника или одинокого путника? Как далеко может уйти борнали за одну ночь?
От этих вопросов Виолу отвлекла лучезарная Дженнет, приглашающая всех к столу. Вернее, она не приглашала, а просто крикнула на всю комнату:
– И долго мне вас всех ждать? А ну марш на завтрак!
И все послушно подорвались, спеша занять места за столом в том же порядке, что и вчера вечером за ужином.
Виола ковыряла свой омлет, когда Винсент склонился к ней и сказал на ухо:
– Сегодня я отведу тебя к Слепой Магрот.
Её щеки предательски загорелись. Виола почувствовала, как краснеет, но не от загадочного имени и самой фразы, а от того, что дыхание Винсента приятно защекотало её кожу. По телу пробежали мурашки. Виола поёжилась, словно от холода, надеясь, что никто не заметил её смущения.
Дженнет загадочно улыбалась, выпивая сок из высокого стакана. А Бен удивленно поднял бровь, цепляя вилкой бекон.
– Зачем вам к Магрот? – спросил он.
– Им с Виолой нужно поговорить. Она тоже маарун, – выпалил Винсент.
– О-ля-ля! – присвистнул Саид.
– Какой незначительный нюанс ты от нас притаил, котик, – язвительно заметила Эмма.
Виола не понимала до конца всей ситуации. Винсент говорил, что маарун – это что-то типа провидицы, которая видит вещие сны. Сны и сны. Что в этом такого? Почему это всех так поразило?
После завтрака Винсент схватил Виолу за руку и повёл за собой прочь из лагеря.
– Вас к обеду ждать? – крикнула им в след Дженнет.
– Нет, будем позже.
Винсент светился от счастья. И когда они уже довольно далеко отошли от лагеря, Виола спросила:
– Что с тобой?
– Со мной всё хорошо.
– Нет. Ты изменился.
Виола резко остановилась. Винсент обернулся, отпуская её руку. Улыбка исчезла с его лица, а серые глаза мерцали оранжевыми кольцами. Не загорались как в темноте, но вспыхивали, как солнечные блики.
– Откуда ты знаешь, какой я был? Ты не знаешь меня настоящего. Никто не знает.
– Ты прав, я совсем тебя не знаю. Но я помню Винсента Джонса, доброго и чуткого парня из школы, который держал меня за руку, когда мне было страшно. И обнимал, когда я сотрясалась от рыданий. Я хочу запомнить именно это про тебя, а не то, что ночами ты убиваешь кого-то из-за голода.
Винсент отвернулся и произнёс:
– Бруно.
– Что?
– Моя настоящая фамилия Бруно.
Виола хотела бы сейчас сесть, но они стояли посреди поляны с высокой травой.
– Бруно? – переспросила она. – То есть Маркус Бруно?..
– Маркус Бруно – мой отец.
– И он?..
– Он тоже борнали, да.
– Но ведь он…
– Он из Конгломерата, – продолжил за неё Винсент.
Виола почувствовала себя рыбой, вытащенной из воды на сушу. Просто открывала рот, не произнося ни звука. Слова вдруг закончились, а вопросов стало ещё больше.
Винсент устало улыбнулся и снова нежно взял Виолу за руку, словно боясь причинить ей боль.
– Теперь ты знаешь обо мне чуть больше, чем десять минут назад. Но тебе всё равно нужно пообщаться с Магрот.
Виола больше не спорила, не задавала вопросов и не выпускала руку Винсента. Она начала воспринимать происходящее, как игру. И старалась следовать её правилам.
При имени Слепая Магрот сразу представлялась заброшенная хижина глубоко в лесу, где в центре тёмной комнаты на циновке их ожидала бы древняя старуха с седыми волосами и белой пеленой на глазах. Виола часто встречала такие пугающие образы в фантастических фильмах.
Какое же было удивление, когда они вышли к красивому голубому дому с графитовой крышей, белой изгородью и розовыми кустами вдоль ухоженной лужайки. У входа их встретила роскошная женщина с чёрными волосами ниже плеч, в синем коротком льняном платье, подпоясанном кожаным ремешком, в высоких сапогах и в чёрных солнцезащитных очках. Женщина поприветствовала их и пригласила в дом.
Виола зашла осторожно, оглядываясь и пытаясь понять: Слепая Магрот, действительно, ничего не видит или это прозвище означает нечто иное. Но тёмные стёкла скрывали глаза женщины. В помещении она очки тоже не сняла, и Виола сделала вывод, что всё-таки зрение у Магрот повреждено.
Хозяйка дома усадила всех за небольшой круглый стол и протянула руки ладонями вверх. В одну руку Винсент уложил свою ладонь, другой рукой сцепился с Виолой и знаком показал ей повторить жест. Круг замкнулся.
– Хорошо, – сказала Магрот, вдыхая полной грудью. – Ваша связь крепнет день ото дня. Её бояться не стоит. Сейчас она делает вас слабыми. Но в ваших силах превратить её в своё оружие и в свой щит.
Виола почувствовала покалывание в кончиках пальцев. Украдкой она бросила взгляд на Винсента и, тут же смутившись, опустила глаза.
Слепая Магрот продолжала говорить странные и не до конца понятные вещи. Её глубокий голос завораживал, погружал в состояние полусна:
– Один плюс один не равно два. Третий не лишний. У одного горят глаза, у другого пылает сердце, в огне рождается новое. Тьма расступается, когда выплёскивается жизнь. Жизнь в обмен на смерть, смерть в обмен на жизнь. Сосуд для равновесия сил всегда будет полон, срывая цветок.
Магрот вдруг отдёрнула руки. Виолу словно окатило ледяной водой, вырывая из транса.
– Винсент, оставь нас ненадолго, пожалуйста. Подожди снаружи, – попросила женщина.
– Я всё равно услышу, о чём вы будете говорить.
– Зато я перестану слышать тебя. Твои волнения очень отвлекают.
Винсент послушно вышел.
– У борнали такой острый слух, что иногда кажется, будто они слышат даже наши мысли, – заметила Магрот, ухмыльнувшись.
А потом она резко повернула голову в сторону Виолы. Так она видит или нет?
– Ты боишься, – произнесла женщина.
Это был не вопрос. И Виола сразу вспомнила свой кошмар. Чёрный дым, огненные кольца вместо глаз, и она, истекающая кровью на столбе, похожем на распятие. Дрожь пробежала по всему телу.
– Ты видишь, и ты боишься, – продолжала Магрот. – Но видишь ты не всё, и это порождает страх. Загляни глубже. Узнай продолжение, и страх отступит.
– Я не понимаю, – вставила Виола.
– Смерть не всегда означает конец. Иногда она означает освобождение от старого. Сталь закаляется огнём. Но огонь может погубить тебя навсегда, если не перестанешь бояться. Доверься, и тебе откроется то, что скрыто от всех. Доверься, даже если это будет стоить тебе жизни.
Виолу начало трясти, ледяной пот струился по спине.
– Глаза видят одно, но разум должен видеть больше. Не позволяй глазам решать за тебя. Слушай биение сердца, расширь границы, открой дверь и впусти новое. Потери болезненны, но это не твоя боль. Ты можешь её ослабить, если захочешь. Когда будешь готова.
Виолу ещё бил озноб, когда она вышла из дома. Винсент сочувственно склонился над ней и спросил:
– Ты как?
– Какая-то сплошная несуразица.
– Нет, – возразил Винсент. – Мы просто пока не можем это понять. Но Магрот никогда не ошибается в своих видениях.
Виолу это не успокоило. Она съёжилась, обхватив себя за плечи. Винсент вдруг обнял её, прижав к себе. Сразу стало теплее, словно её окутало мягкое одеяло. Но в горле застрял комок, а удары сердца тревожно отдавались эхом где-то внизу живота. Винсент легонько коснулся губами её лба, словно проверяя температуру тела. Мурашки пробежали по телу, как электрическая волна. Легче не становилось.
– Ты замёрзла? – спросил Винсент, заглядывая в лицо Виолы.
Она не могла ответить, только кивнула.
– Вернёмся в лагерь тогда. А то думал показать тебе реку. Ты когда-нибудь видела большую воду?
Виола замотала головой, набралась сил и произнесла:
– Только в кино и во сне. Давай посмотрим реку.
Они пошли по узкой тропинке через луг и вдоль опушки леса. Вскоре за невысоким холмом в рощице белоствольных деревьев показался пологий берег и широкое русло.
Тёмная поверхность с искажениями отражала в себе голубое небо и медленно плывущие белые облака. Вдали тонкой полоской виднелся противоположный берег.
Если река такая огромная, то какой тогда океан?
Винсент поднял с земли мелкий камушек и бросил в воду. Тот проскакал по зеркальной глади и погрузился. Расходящиеся по воде круги – единственное, что от него осталось.
– Зачем ты это сделал? – изумилась Виола.
Винсент в ответ лишь пожал плечами.
Виола подошла к ближайшему дереву и погладила его гладкую белую кору, скользнула на чёрные выпуклости. Взглянула вверх, на гущу свисающих золотистых листьев на тонких ветках.
– Деревья тут совсем другие… Не как у нас в Мегаполисе в парках.
– Тут они настоящие, – подтвердил Винсент.
– А мир тут настоящий?
Вопрос сорвался сам по себе. Но всё вокруг казалось нарисованным, ярким и при этом не похожим на привычную жизнь, нереальным. Небо слишком синее, облака слишком белые, трава высокая и разнообразная. Деревья шелестели листвой от ветра, словно перешёптываясь друг с другом. Над разнородными цветами летали насекомые, перепархивая между лепестками.
Виола подошла ближе к краю берега. Встала туда, где трава сменилась ковром из мелких камушков. Тёмные воды притягивали. Но какая там глубина? И тёплые ли будут объятия этой глади или парализуют холодом? В любом случае Виола с водой не дружила и никогда не узнает ответы на свои вопросы.
Рядом встал Винсент и, словно читая мысли, предложил:
– Я могу научить тебя плавать.
– Спасибо, но не надо. Я лучше посмотрю со стороны.
Винсент отстранённо уставился вдаль, держа руки в карманах. Рукава его плотной рубашки, закатанные до локтя, обнажали жилистые предплечья. Виола проследила за ветвистыми переплетениями вен под его кожей. И от этого вдруг снова пробежала дрожь по телу.
Винсент вскинул руку и глянул на часы.
– Пора возвращаться.
Виола начала привыкать к пробуждению под странные крики пёстрой птицы. Вчера за ужином ей подсказали, что это петух. Все почему-то смеялись, когда она описывала его и изображала крик. И в других ситуациях Виола сгорела бы со стыда, но в этот раз смеялась вместе со всеми. Даже Винсент улыбался.
На противоположной стороне стола, рядом с хозяйкой, разместились Эмма, Саид и Шена.
Виола догадалась, что это далеко не все люди, которые есть в лагере, но самые приближённые к лидерам этого места: Бену и Дженнет.
На большом блюде в центре стола лежали куриные ножки и крылышки с золотистой корочкой, которые пахли так волшебно, что перехватывало дыхание и тепло разливалось по всему телу. Рядом в высокой миске виднелись запечённые ломтики картофеля, присыпанные зеленью.
– Картошку Винсент готовил, – отметила Дженнет, подмигнув Виоле.
Виола округлила глаза в немом удивлении. Загремели столовые приборы, все потянулись накладывать еду на свои тарелки. Все, кроме Винсента. Хотя чистая тарелка перед ним стояла. Но он её игнорировал. И никто ничему не удивлялся, и не задавал вопросов.
Хотя для Виолы само присутствие Винсента на ужине выглядело странным. Он не ел человеческую еду и не участвовал в разговорах, как остальные. Просто сидел и наблюдал. Она не хотела, чтобы он уходил, но на языке крутился вопрос «Зачем он здесь?».
– Виола, а где ты работала? – весело поинтересовалась Эмма, прожёвывая кусок. – Алекс рассказал, что ты мастерски оказала ему первую помощь. Ты медик?
– Не совсем, – замялась она от неожиданного вопроса. – Я была лаборантом… в биолаборатории. Медицину и чуть-чуть хирургии я тоже изучала, но как факультатив.
– М-мм, лаборатория, как интересно, – протянула Эмма. – Я слышала, в Мегаполисе много лабораторий.
Винсент взял свою вилку и воткнул её зубчиками в плетеную салфетку рядом с тарелкой. Над столом мгновенно повисло молчание. Все опустили головы, лишь искоса поглядывая на Винсента. А он в это время крепче сжал вилку, вдавливая её в столешницу. Тонкий металл под его напором прогнулся.
Виола хотела как-то успокоить Винсента, но не рискнула дотронуться до него. Испугалась, что от нарастающего гнева он засадит эту вилку ей в руку. На расстоянии осязалось, как он напряжён, словно наэлектризован. Виола сидела совсем рядом и испытывала исходящие от него импульсы. Все это чувствовали, но ничего не могли сделать. Просто молчали.
Наконец Винсент выпустил столовый прибор из руки и поднялся.
– Можешь рассказать, – бросил он Виоле и, выйдя из-за стола, спешно покинул комнату.
Хлопнула входная дверь.
И всё внимание тут же приковалось к Виоле.
– Что рассказать? – шёпотом спросили все разом.
Виола тяжело вздохнула, набрала в грудь побольше воздуха и рассказала.
Рассказала, как попала в лабораторию Адама Галеви. Рассказала, как туда привезли живой объект исследования, которым оказался Винсент. Рассказала, как у него наживую брали образцы тканей и органов. Рассказала, как он терпел боль. Рассказала, как боль была настолько сильной, что терпеть он уже не мог. Рассказала, как сидела с ним ночью, обрабатывая раны. Рассказала про не заканчивающиеся пытки. Рассказала про вторжение чудовищ. Рассказала, как освободила Винсента. Рассказала, как он, будучи голодным и без сил, убил всех варксов. Рассказала, как они сбежали из лаборатории и летали на аэрокаре. Рассказала про то, как Винсент, спасая людей, выводил их по канализационным коллекторам.
От её рассказа на лицах у всех застыло глубокое потрясение. Они забыли даже про еду. Дженнет спрятала лицо в ладонях и только шептала «бедный мой мальчик». Бен нежно гладил её по плечу, а у самого глаза блестели от скопившейся там влаги. Алекс, Эмма и Саид молча опустили взгляды в тарелки. Только Шена сидела, уставившись в стену, и вдруг улыбнулась.
– Не зря прошли мои уроки пилотирования, – сказала она. – Молодец Винс, освоил аэрокар. Скоро и шаттл ему смогу доверить.
Благодаря Шене, напряженная обстановка немного разрядилась. Ужин завершился, и все стали разбредаться по комнатам. А кто-то даже ушёл в соседние домики. Дженнет и Саид убирали со стола.
Эмма подошла к Виоле и Алексу, предложив им свободные комнаты в её бунгало. Те радостно согласились.
Винсент в тот вечер больше не появлялся.
Глава 27. Предсказание
Утро началось с неожиданного крика «Ку-ка-ре-ку».
Виола подорвалась на кровати и долго не могла понять, что произошло и, вообще, где она. Но вскоре память вернулась. Небольшую комнату заливал яркий солнечный свет из окна, словно в полдень. Виола взглянула на часы. Всего лишь пять утра.
Снова «Ку-ка-ре-ку».
Она подошла к окну и увидела во дворе большую пёструю птицу, которая и издавала эти звуки. Виола видела таких птиц в учебниках биологии, но сейчас не могла вспомнить, как они называются.
Эмма заглянула в комнату.
– О, ты уже не спишь! – обрадовалась она. – На улице сегодня хороший денёк. Пойдем завтракать.
Виола надела вчерашнюю рубашку и свои старые брюки, которые Дженнет успела любезно выстирать и высушить.
В гостиной собрались уже почти все, кроме Алекса и Шены. Как сообщила Эмма, Алекс ещё спал, а Шена улетела по делам час назад. На диване сидел Винсент, вольготно откинувшись на спинку. Рядом с ним в зеркальной позе сидел Саид, и они вместе обсуждали какой-то поход.
Виола не прислушивалась, но обратила внимание на перемены в лице Винсента. По его блестящим глазам и лёгкой улыбке она поняла, что он питался ночью. А сейчас светился от переполнявшей его эйфории. Это пугало. Он же не мог убить кого-то в лагере? Или мог? Или он уходил очень далеко от лагеря и встретил там грешника или одинокого путника? Как далеко может уйти борнали за одну ночь?
От этих вопросов Виолу отвлекла лучезарная Дженнет, приглашающая всех к столу. Вернее, она не приглашала, а просто крикнула на всю комнату:
– И долго мне вас всех ждать? А ну марш на завтрак!
И все послушно подорвались, спеша занять места за столом в том же порядке, что и вчера вечером за ужином.
Виола ковыряла свой омлет, когда Винсент склонился к ней и сказал на ухо:
– Сегодня я отведу тебя к Слепой Магрот.
Её щеки предательски загорелись. Виола почувствовала, как краснеет, но не от загадочного имени и самой фразы, а от того, что дыхание Винсента приятно защекотало её кожу. По телу пробежали мурашки. Виола поёжилась, словно от холода, надеясь, что никто не заметил её смущения.
Дженнет загадочно улыбалась, выпивая сок из высокого стакана. А Бен удивленно поднял бровь, цепляя вилкой бекон.
– Зачем вам к Магрот? – спросил он.
– Им с Виолой нужно поговорить. Она тоже маарун, – выпалил Винсент.
– О-ля-ля! – присвистнул Саид.
– Какой незначительный нюанс ты от нас притаил, котик, – язвительно заметила Эмма.
Виола не понимала до конца всей ситуации. Винсент говорил, что маарун – это что-то типа провидицы, которая видит вещие сны. Сны и сны. Что в этом такого? Почему это всех так поразило?
После завтрака Винсент схватил Виолу за руку и повёл за собой прочь из лагеря.
– Вас к обеду ждать? – крикнула им в след Дженнет.
– Нет, будем позже.
Винсент светился от счастья. И когда они уже довольно далеко отошли от лагеря, Виола спросила:
– Что с тобой?
– Со мной всё хорошо.
– Нет. Ты изменился.
Виола резко остановилась. Винсент обернулся, отпуская её руку. Улыбка исчезла с его лица, а серые глаза мерцали оранжевыми кольцами. Не загорались как в темноте, но вспыхивали, как солнечные блики.
– Откуда ты знаешь, какой я был? Ты не знаешь меня настоящего. Никто не знает.
– Ты прав, я совсем тебя не знаю. Но я помню Винсента Джонса, доброго и чуткого парня из школы, который держал меня за руку, когда мне было страшно. И обнимал, когда я сотрясалась от рыданий. Я хочу запомнить именно это про тебя, а не то, что ночами ты убиваешь кого-то из-за голода.
Винсент отвернулся и произнёс:
– Бруно.
– Что?
– Моя настоящая фамилия Бруно.
Виола хотела бы сейчас сесть, но они стояли посреди поляны с высокой травой.
– Бруно? – переспросила она. – То есть Маркус Бруно?..
– Маркус Бруно – мой отец.
– И он?..
– Он тоже борнали, да.
– Но ведь он…
– Он из Конгломерата, – продолжил за неё Винсент.
Виола почувствовала себя рыбой, вытащенной из воды на сушу. Просто открывала рот, не произнося ни звука. Слова вдруг закончились, а вопросов стало ещё больше.
Винсент устало улыбнулся и снова нежно взял Виолу за руку, словно боясь причинить ей боль.
– Теперь ты знаешь обо мне чуть больше, чем десять минут назад. Но тебе всё равно нужно пообщаться с Магрот.
Виола больше не спорила, не задавала вопросов и не выпускала руку Винсента. Она начала воспринимать происходящее, как игру. И старалась следовать её правилам.
При имени Слепая Магрот сразу представлялась заброшенная хижина глубоко в лесу, где в центре тёмной комнаты на циновке их ожидала бы древняя старуха с седыми волосами и белой пеленой на глазах. Виола часто встречала такие пугающие образы в фантастических фильмах.
Какое же было удивление, когда они вышли к красивому голубому дому с графитовой крышей, белой изгородью и розовыми кустами вдоль ухоженной лужайки. У входа их встретила роскошная женщина с чёрными волосами ниже плеч, в синем коротком льняном платье, подпоясанном кожаным ремешком, в высоких сапогах и в чёрных солнцезащитных очках. Женщина поприветствовала их и пригласила в дом.
Виола зашла осторожно, оглядываясь и пытаясь понять: Слепая Магрот, действительно, ничего не видит или это прозвище означает нечто иное. Но тёмные стёкла скрывали глаза женщины. В помещении она очки тоже не сняла, и Виола сделала вывод, что всё-таки зрение у Магрот повреждено.
Хозяйка дома усадила всех за небольшой круглый стол и протянула руки ладонями вверх. В одну руку Винсент уложил свою ладонь, другой рукой сцепился с Виолой и знаком показал ей повторить жест. Круг замкнулся.
– Хорошо, – сказала Магрот, вдыхая полной грудью. – Ваша связь крепнет день ото дня. Её бояться не стоит. Сейчас она делает вас слабыми. Но в ваших силах превратить её в своё оружие и в свой щит.
Виола почувствовала покалывание в кончиках пальцев. Украдкой она бросила взгляд на Винсента и, тут же смутившись, опустила глаза.
Слепая Магрот продолжала говорить странные и не до конца понятные вещи. Её глубокий голос завораживал, погружал в состояние полусна:
– Один плюс один не равно два. Третий не лишний. У одного горят глаза, у другого пылает сердце, в огне рождается новое. Тьма расступается, когда выплёскивается жизнь. Жизнь в обмен на смерть, смерть в обмен на жизнь. Сосуд для равновесия сил всегда будет полон, срывая цветок.
Магрот вдруг отдёрнула руки. Виолу словно окатило ледяной водой, вырывая из транса.
– Винсент, оставь нас ненадолго, пожалуйста. Подожди снаружи, – попросила женщина.
– Я всё равно услышу, о чём вы будете говорить.
– Зато я перестану слышать тебя. Твои волнения очень отвлекают.
Винсент послушно вышел.
– У борнали такой острый слух, что иногда кажется, будто они слышат даже наши мысли, – заметила Магрот, ухмыльнувшись.
А потом она резко повернула голову в сторону Виолы. Так она видит или нет?
– Ты боишься, – произнесла женщина.
Это был не вопрос. И Виола сразу вспомнила свой кошмар. Чёрный дым, огненные кольца вместо глаз, и она, истекающая кровью на столбе, похожем на распятие. Дрожь пробежала по всему телу.
– Ты видишь, и ты боишься, – продолжала Магрот. – Но видишь ты не всё, и это порождает страх. Загляни глубже. Узнай продолжение, и страх отступит.
– Я не понимаю, – вставила Виола.
– Смерть не всегда означает конец. Иногда она означает освобождение от старого. Сталь закаляется огнём. Но огонь может погубить тебя навсегда, если не перестанешь бояться. Доверься, и тебе откроется то, что скрыто от всех. Доверься, даже если это будет стоить тебе жизни.
Виолу начало трясти, ледяной пот струился по спине.
– Глаза видят одно, но разум должен видеть больше. Не позволяй глазам решать за тебя. Слушай биение сердца, расширь границы, открой дверь и впусти новое. Потери болезненны, но это не твоя боль. Ты можешь её ослабить, если захочешь. Когда будешь готова.
Виолу ещё бил озноб, когда она вышла из дома. Винсент сочувственно склонился над ней и спросил:
– Ты как?
– Какая-то сплошная несуразица.
– Нет, – возразил Винсент. – Мы просто пока не можем это понять. Но Магрот никогда не ошибается в своих видениях.
Виолу это не успокоило. Она съёжилась, обхватив себя за плечи. Винсент вдруг обнял её, прижав к себе. Сразу стало теплее, словно её окутало мягкое одеяло. Но в горле застрял комок, а удары сердца тревожно отдавались эхом где-то внизу живота. Винсент легонько коснулся губами её лба, словно проверяя температуру тела. Мурашки пробежали по телу, как электрическая волна. Легче не становилось.
– Ты замёрзла? – спросил Винсент, заглядывая в лицо Виолы.
Она не могла ответить, только кивнула.
– Вернёмся в лагерь тогда. А то думал показать тебе реку. Ты когда-нибудь видела большую воду?
Виола замотала головой, набралась сил и произнесла:
– Только в кино и во сне. Давай посмотрим реку.
Они пошли по узкой тропинке через луг и вдоль опушки леса. Вскоре за невысоким холмом в рощице белоствольных деревьев показался пологий берег и широкое русло.
Тёмная поверхность с искажениями отражала в себе голубое небо и медленно плывущие белые облака. Вдали тонкой полоской виднелся противоположный берег.
Если река такая огромная, то какой тогда океан?
Винсент поднял с земли мелкий камушек и бросил в воду. Тот проскакал по зеркальной глади и погрузился. Расходящиеся по воде круги – единственное, что от него осталось.
– Зачем ты это сделал? – изумилась Виола.
Винсент в ответ лишь пожал плечами.
Виола подошла к ближайшему дереву и погладила его гладкую белую кору, скользнула на чёрные выпуклости. Взглянула вверх, на гущу свисающих золотистых листьев на тонких ветках.
– Деревья тут совсем другие… Не как у нас в Мегаполисе в парках.
– Тут они настоящие, – подтвердил Винсент.
– А мир тут настоящий?
Вопрос сорвался сам по себе. Но всё вокруг казалось нарисованным, ярким и при этом не похожим на привычную жизнь, нереальным. Небо слишком синее, облака слишком белые, трава высокая и разнообразная. Деревья шелестели листвой от ветра, словно перешёптываясь друг с другом. Над разнородными цветами летали насекомые, перепархивая между лепестками.
Виола подошла ближе к краю берега. Встала туда, где трава сменилась ковром из мелких камушков. Тёмные воды притягивали. Но какая там глубина? И тёплые ли будут объятия этой глади или парализуют холодом? В любом случае Виола с водой не дружила и никогда не узнает ответы на свои вопросы.
Рядом встал Винсент и, словно читая мысли, предложил:
– Я могу научить тебя плавать.
– Спасибо, но не надо. Я лучше посмотрю со стороны.
Винсент отстранённо уставился вдаль, держа руки в карманах. Рукава его плотной рубашки, закатанные до локтя, обнажали жилистые предплечья. Виола проследила за ветвистыми переплетениями вен под его кожей. И от этого вдруг снова пробежала дрожь по телу.
Винсент вскинул руку и глянул на часы.
– Пора возвращаться.
Глава 28. Неловкость
Виола начала привыкать к пробуждению под странные крики пёстрой птицы. Вчера за ужином ей подсказали, что это петух. Все почему-то смеялись, когда она описывала его и изображала крик. И в других ситуациях Виола сгорела бы со стыда, но в этот раз смеялась вместе со всеми. Даже Винсент улыбался.
