Ещё Эмма после ужина сказала, что будет сегодня проводить стрелковую тренировку для своих кадетов. И может взять Виолу и Алекса. Они сразу же согласились. Алекс ради такого даже поднялся с рассветом.
На завтрак Дженнет поставила на стол целую корзинку пирожков с малиновой начинкой, тосты и клубничный джем.
– Вы сегодня пойдёте на полигон? – поинтересовался Бен, смотря на Виолу.
Она замялась, не понимая, почему обращаются именно к ней.
– Да… Эмма обещала научить обращаться с оружием.
– Аккуратнее там.
Виола и Алекс усиленно закивали.
Пока все были увлечены своей едой, Винсент внезапно взял один пирожок из общей кучи и надкусил. Никто на это не обратил внимания, кроме Виолы и Алекса. Они вытаращились на своего знакомого, словно застукали его за чем-то вопиющим. Винсент же немного нахмурился, разжёвывая. Осторожно положил оставшийся пирожок на свою нетронутую тарелку. А откусанную часть проглотил, но с таким выражением лица, словно это был кислый лимон.
– Ты можешь есть человеческую еду?! – удивился Алекс.
С приездом в лагерь он стал подозрительно лаконичен в разговорах. Но по-прежнему бестактен.
– Могу, но не люблю. – Винсент улыбнулся лишь уголками губ. – Я не различаю вкусов, а энергии и силы мне обычная пища не даёт.
– На тебе можно экономить, – заметил Алекс, отправляя в рот очередной пирожок.
Полигон располагался за лагерем. На широком поле мишени стояли в шахматном порядке. Пространство огородили сигнальными лентами, чтобы никто не выходил на линию огня. Рядом разбили небольшой палаточный лагерь, где разрешалось посидеть в тени и передохнуть. Первые стрельбы Эмма провела со своим отрядом. Виолу поразило, что многие из «кадетов» выглядели старше самой Эммы и по большей части представляли собой крепких здоровых мужчин, а не юных мальчиков.
– В лагерь ополчения попадают разные люди, с разными судьбами, – пояснил Винсент. – Но не все из них умеют обращаться с оружием. Эмма – бывший десантник, у неё большой опыт.
– А ополчение против кого? – осторожно спросила Виола. – Против чудовищ или Конгломерата?
– И того, и другого…
– А кто ваш лидер? Бен?
Виоле не терпелось узнать всё об этом месте, но она стеснялась спрашивать.
– Бен – наш мозг, – ответил Винсент. – Но да, он же и ведёт нас. Без него всё развалится.
В палатку заглянула Эмма. Как всегда с её лица не сходила озорная улыбка.
– Эй, малышня, пойдём, постреляем!
Выдался очень жаркий день, не смотря на осенний месяц. Эмма оделась в светлую майку без рукавов и в короткие шорты песочного цвета, в которых её длинные стройные ноги выглядели ошеломительно идеальными.
– Почему она называет нас малышнёй? – обиженно спросил Алекс у Виолы с Винсентом.
– Только нас с тобой. Винсента она зовёт «котик», – едко заметила Виола.
– Котик тоже идёт, это не обсуждается! – крикнула Эмма из-за палатки.
Винсент нехотя поднялся со скамьи и пошёл в сторону стрелковых столов. Эмма уже ждала его наперевес с винтовкой.
– Помнишь, как обращаться с этой деткой?
Винсент не ответил, сжав зубы. Он нахмурил тёмные брови, но взял винтовку в руки.
Алекс с Виолой стояли чуть в стороне в ожидании своей очереди.
Эмма подошла вплотную к Винсенту, прижимаясь грудью к его спине, поправила оружие в его руках.
– Так, приклад упираем. Ага. Одну руку вдоль туловища. Локтём прижал, ага.
Виола заметила, что Эмма не просто высокая, она даже на целый дюйм выше Винсента, хотя и он выше среднего роста. Её бесконечные ноги прижались к его бёдрам. Щекой она почти касалась его щеки, проверяя, что прицел выставлен верно. Правой рукой она поправляла ствол, а левой придерживала Винсента за талию.
Внутри Виолы горел огонь, и обжигающая лава текла по венам. И всё её тело словно парализовало от переполнявших чувств. В сердце разрасталась пустота, которая как чёрная дыра стала засасывать в себя все краски из окружающего мира.
Виола не могла видеть, как Винсента обнимает другая девушка, но и отвести взгляд не могла.
Тем временем он готовился поразить мишень. Сделал пару глубоких вдохов и выдохов. Задержал дыхание. Замер. Спуск. Выстрел.
Эмма проверила результат в бинокль и похвалила стрелка. Винсент опустил оружие, повернувшись к Эмме. Между ними по-прежнему почти не оставалось расстояния. Эмма, перехватывая винтовку, на секунду бросила взгляд вниз. Удивлённо изогнув бровь, она воскликнула:
– Ого! Малыш, ты так рад меня видеть или так понравилось стрелять?! Совсем взрослый стал.
Винсент вдруг резко оттолкнул её и стремительно умчался прочь. Так быстро, словно его ветром сдуло. Никто ничего не заподозрил даже.
– Денни, замени меня, – бросила Эмма парню за соседним столом и указала на Виолу с Алексом, а сама побежала следом за Винсентом.
Винсент пулей пролетел мимо Дженнет и Бена и, заскочив в свою комнату, провернул защёлку. Дверь тонкая и почти картонная, но защёлка – психологическая защита.
Через несколько минут раздался робкий стук.
– Винс, прости, – голос Эммы звучал виновато. – Я забылась. Прости.
– Уходи! – крикнул Винсент, сжимая кулаки.
– Я не хотела, правда. Я целый день общаюсь с этими мужланами. Я забыла, что ты другой. Винс… прости! Ну, что мне сделать, чтобы ты меня простил?
– Уйди, – уже спокойнее повторил он.
Эмма послушно отошла от двери, но на выходе её тормознула Дженнет.
– Что у вас произошло? – строго спросила она.
– Неловкость…
Видимо, Эмма ещё показала что-то жестами. Потому что не произнесла больше ни слова, но Дженнет тяжело вздохнула.
– Какие мы все простофили! – выпалила она. – Мы научили бедного мальчика сражаться, шпионить, утолять свой голод и выполнять задания. А про пестики и тычинки рассказать забыли.
– Я думаю, он и так знает. Он умный мальчик, – сухо заметил Бен.
– Ты тоже у меня дурачок, что ли? – ласково спросила Дженнет. – Я не про физиологический процесс, а про чувства. Знать – это одно, испытывать на себе – это другое.
Винсенту стало очень стыдно. Стыдно за саму ситуацию. Стыдно за то, что Бен и Дженнет обсуждали это, стыдно за то, что он всё слышал, стыдно за то, что они точно знали, что он всё слышал…
Ему хотелось сбежать. Побыстрее и подальше отсюда. Зря он вообще сюда пришёл. Сработал рефлекс. Когда он был ребёнком, то после всех неприятных ситуаций прибегал и закрывался в своей комнате. Комната всё та же, только он уже не маленький.
В комнате не было окон, выходить придется через дверь.
Его предательская плоть уже успокоилась, кровь теперь стучала в висках. Щелчок. Дверь медленно отворилась.
Дженнет тут же нарисовалась на пути.
– Дорогой, ты хочешь поговорить? – заискивающе начала она, обращаясь к Винсенту, но Бен, сидя за ноутбуком, неодобрительно помотал головой.
– Джен, не надо, – попросил он, не отрываясь от монитора.
– Винс, золотой, ты всегда будешь для нас маленьким, – не унималась тётя.
– Дженнет, прекрати! – рыкнул Винсент и быстрым шагом направился к выходу.
– Куда ты? – спросила Дженнет.
– Прогуляться.
Он снял с себя всю одежду и зашёл в тёмные воды. Он не был голоден, но холод осенней реки должен остудить его пыл.
Винсент отплыл подальше от берега и нырнул. Глубоко скрывшись под водой, он задержал дыхание. Интересно, а как долго он сможет его держать? А что будет с его лёгкими, если туда попадёт вода? Он умрёт или просто очутится в водовороте обжигающей боли?
В толще воды, его тело расслаблено, его мысли выпутываются из клубка. Всплывать не хотелось. Но воздух в лёгких закончился, и он всё же поднялся с глубины.
Когда он вынырнул и протёр глаза, то не поверил в то, что увидел. Красноволосая девушка стояла рядом с его одеждой и обеспокоено оглядывалась по сторонам. Виола.
Как она его нашла? Зачем?
Он начал выходить из воды.
Виола тактично отвернулась, рассматривая небо. Винсент натянул на мокрое тело свою одежду.
– Можешь поворачиваться, – сказал он.
Виола обернулась и задержала взгляд на его волосах. Наверное, ей непривычно видеть их мокрыми и слегка волнистыми, а не кудрявыми и воздушными. Но этот эффект временный. Скоро влага испарится, и всё станет как прежде.
Винсент присел на лежащее бревно и замер на секунду, решая, стоит ли сейчас надевать обувь или подождать, пока ноги высохнут.
Неожиданно Виола опустилась рядом. Повернулась к Винсенту. Молча коснулась рукой его груди. Его футболка намокла и плотно прилипла к коже. Виола, не отрывая кончиков пальцев, скользила вверх, коснулась ключицы, обошла её изгиб. Пульс Винсента подскочил. Никакой ледяной океан сейчас не поможет унять этот жар. Виола продолжила перебирать пальцами по его коже. Вот они уже на его шее. Она сейчас почувствует его пульс! Он запредельный, бьёт в виски, как молот по наковальне.
Пальцы скользнули на его мокрый затылок. Сжались, склоняя его голову вперёд. Лицо Виолы внезапно оказалось слишком близко, и влажные губы коснулись его губ. Мир померк.
Винсент чувствовал уколы тысячи игл по всему телу. Он не мог пошевелиться. По венам бежала горячая лава, и при этом словно его наполняла жизнь. Он приоткрыл глаза и увидел, что их с Виолой окутывает сиреневый дым с мерцанием внутри. Винсент отпрянул, вскочил на ноги. Но они его не слушались, будто сделавшись ватными.
– Прости... Я сделала что-то не то? – растерянно спросила Виола.
Она словно не замечала этого тумана, забирающего её жизнь.
– Не подходи! Не подходи ко мне! – крикнул Винсент.
Он пятился, пока не упёрся в дерево. И тогда сполз спиной по стволу. Очутившись на траве, закрыл голову руками.
Виола подошла ближе. Возвышаясь над ним, дотронулась пальцами до тыльной стороны его ладони. Теми же пальцами, которые минуту назад сжимали его затылок, запуская электрические разряды по всему телу.
– Не подходи… Это опасно… Опасно для тебя, не подходи, – бормотал Винсент, но не сопротивлялся и не убегал.
– Я вдруг поняла, что говорила мне Слепая Магрот.
Лёгкими касаниями Виола поглаживала его руку.
– Я могу убить тебя, – прошептал Винсент.
– Можешь, – согласилась Виола. Его слова были не угрозой, а предупреждением. Она поняла это потому, что потом произнесла: – Мир разрушается, а ты боишься за жизнь какого-то одного человека.
– Ты не какой-то человек. Ты очень важный для меня человек, – признался Винсент.
Её пальцы сжали его ладонь и отвели в сторону, не отпуская. Он поднял голову. Голубые глаза пристально смотрели на него сверху.
– Ты голоден?
– Я всегда голоден. Борнали никогда не насыщается полностью.
– А в данный момент?
– Я не истощён, если ты об этом.
– Ты пока не можешь это контролировать, да? – понимающе кивнула Виола. Она сделала акцент на слове "пока", словно была уверена, что однажды это изменится. – Есть люди, которые управляют своими эмоциями. Я читала про дыхательные практики...
– Я не человек, – оборвал её Винсент.
– Но ты очень похож на него.
– Однако, я не он. – Винсент отнял руку.
– Да ты самый гуманный человек из всех, кого я знаю.
– Люди не забирают жизни других людей, – с грустью отметил Винсент.
– Ещё как забирают! – воскликнула Виола.
– Почему ты не боишься?
– Я уже боялась. Ни к чему хорошему это не привело, – устало усмехнулась Виола. – А теперь всё будет хорошо, я видела сон про нас. Я же провидица, помнишь? Мне теперь виднее.
Винсент непроизвольно улыбнулся.
– Ты же это только что придумала, да?
– Да, – рассмеялась она. – Но я, правда, видела сон.
– Расскажи.
Виола села рядом с ним на траву, прислонившись к его плечу.
– Это был самый удивительный сон, ни на что не похожий. Где-то далеко отсюда, я видела совсем другие места вокруг, другой город. Знакомые люди нас окружали. Там точно был Бен, ты был рядом со мной. И я держала…
Винсент слушал скептически. Кажется, Виола это почувствовала и прервалась.
– А впрочем, знаешь… ты прав, – вдруг резко сказала она. – Я всё придумала. Забудь.
Такой ответ Винсенту не понравился. Чувство незавершенности раздражает. Но он не собирался её умолять рассказывать дальше. Не хочет – не надо.
Они оба замолчали. И это молчание оказалось неловким. Виола первая его нарушила.
– Хочешь, попробуем снова? – Она замялась и покраснела. – Тактильный контакт…
Винсент хотел. Очень хотел. Всё его тело кричало о том, как он хочет. Но согласиться он не мог. И соврать не мог.
– Мы больше не будем пробовать, – решительно сказал он. – Мы коснулись лишь на мгновение, а я уже начал забирать из тебя жизнь. Чем дольше будет длиться наш… контакт, тем больше сил я у тебя заберу. Пока жизнь окончательно не покинет твоё тело.
– Но ведь мы много раз держались за руки. Обнимались. И всё было хорошо. Даже когда ты был голоден. И сейчас я могу тебя касаться. Никакого убийственного тумана больше нет.
– Я про другое говорю… Эмоции играют важную роль. Чем они сильнее, тем опаснее. Что-то я могу контролировать, а что-то нет.
Виола выглядела расстроенной. Она посмотрела на Винсента и произнесла:
– Твои волосы высохли. Наверное, нам пора.
Они вернулись в лагерь по одному, чтобы не привлекать внимание. Винсент отказался присутствовать на ужине. Не хотел никого видеть. Не хотел сидеть под их взглядами. Он закрылся в своей комнате и лежал на кровати в полной темноте, уставившись в потолок.
В ту ночь ей не спалось. Она закрывала глаза, но сон не приходил. Виола ворочалась так сильно, что взбила простынь в тканевую кашу.
Сейчас ей очень не хватало её тайного дневника, куда можно было бы излить мысли и чувства, описать прожитый день.
Мысли роились в голове беспорядочными узлами. Она не понимала, что происходит между ней и Винсентом. Она даже не понимала, нравится ли ей это. Но каждый раз, когда она вспоминала их поцелуй, в животе что-то сжималось и мурашки пробегали по всему телу. Хотела бы она повторить? Конечно. И плевать, что это может убить её. Люди смертны. А в этом мире, полным чудовищ, она и так слишком хрупка. И даже если место, где Виола находится, сейчас выглядит безмятежным и безопасным, она знала: так будет не всегда. Чудовища и их война доберутся и сюда.
Винсент не спал ночью. Он слышал, как тяжело дышала и ворочалась Виола в соседнем домике. Ему хотелось быть рядом с ней, взять её за руку, погладить её волосы, успокоить.
Но кто тогда успокоит его? Нет, так рисковать нельзя.
Виола права, он не может контролировать свои силы, когда возбуждён.
"Разум управляет телом", – говорил он сам себе. Но слова не помогали. Влечение к Виоле было очень сильным. Это не сравниться с тем, что пыталась вызвать в нём Эмма. Нет, это совсем другое чувство.
И один момент никак не выходил у него из головы. Почему аура Виолы другого, непривычного цвета?
За своё недолгое существование он испил достаточно жизней, и все они перетекали в него в чёрной мерцающей дымке. С Виолой всё иначе. Может, это потому что она маарун?
Но все маарун – это обычные смертные люди. В теории. На практике он никогда не пил провидцев. И не хочет пробовать.
Его размышления среди ночи прервал сначала рокот двигателей шаттла. А следом и до боли знакомый ансамбль звуков.
У каждого живого существа есть как свой запах, так и своё звучание. У любого человека своя походка, и она у каждого играет на свой лад: лёгкая, тяжёлая, скользящая, пружинистая, бодрая, ленивая, усталая, стремительная... Большое разнообразие.
На завтрак Дженнет поставила на стол целую корзинку пирожков с малиновой начинкой, тосты и клубничный джем.
– Вы сегодня пойдёте на полигон? – поинтересовался Бен, смотря на Виолу.
Она замялась, не понимая, почему обращаются именно к ней.
– Да… Эмма обещала научить обращаться с оружием.
– Аккуратнее там.
Виола и Алекс усиленно закивали.
Пока все были увлечены своей едой, Винсент внезапно взял один пирожок из общей кучи и надкусил. Никто на это не обратил внимания, кроме Виолы и Алекса. Они вытаращились на своего знакомого, словно застукали его за чем-то вопиющим. Винсент же немного нахмурился, разжёвывая. Осторожно положил оставшийся пирожок на свою нетронутую тарелку. А откусанную часть проглотил, но с таким выражением лица, словно это был кислый лимон.
– Ты можешь есть человеческую еду?! – удивился Алекс.
С приездом в лагерь он стал подозрительно лаконичен в разговорах. Но по-прежнему бестактен.
– Могу, но не люблю. – Винсент улыбнулся лишь уголками губ. – Я не различаю вкусов, а энергии и силы мне обычная пища не даёт.
– На тебе можно экономить, – заметил Алекс, отправляя в рот очередной пирожок.
Полигон располагался за лагерем. На широком поле мишени стояли в шахматном порядке. Пространство огородили сигнальными лентами, чтобы никто не выходил на линию огня. Рядом разбили небольшой палаточный лагерь, где разрешалось посидеть в тени и передохнуть. Первые стрельбы Эмма провела со своим отрядом. Виолу поразило, что многие из «кадетов» выглядели старше самой Эммы и по большей части представляли собой крепких здоровых мужчин, а не юных мальчиков.
– В лагерь ополчения попадают разные люди, с разными судьбами, – пояснил Винсент. – Но не все из них умеют обращаться с оружием. Эмма – бывший десантник, у неё большой опыт.
– А ополчение против кого? – осторожно спросила Виола. – Против чудовищ или Конгломерата?
– И того, и другого…
– А кто ваш лидер? Бен?
Виоле не терпелось узнать всё об этом месте, но она стеснялась спрашивать.
– Бен – наш мозг, – ответил Винсент. – Но да, он же и ведёт нас. Без него всё развалится.
В палатку заглянула Эмма. Как всегда с её лица не сходила озорная улыбка.
– Эй, малышня, пойдём, постреляем!
Выдался очень жаркий день, не смотря на осенний месяц. Эмма оделась в светлую майку без рукавов и в короткие шорты песочного цвета, в которых её длинные стройные ноги выглядели ошеломительно идеальными.
– Почему она называет нас малышнёй? – обиженно спросил Алекс у Виолы с Винсентом.
– Только нас с тобой. Винсента она зовёт «котик», – едко заметила Виола.
– Котик тоже идёт, это не обсуждается! – крикнула Эмма из-за палатки.
Винсент нехотя поднялся со скамьи и пошёл в сторону стрелковых столов. Эмма уже ждала его наперевес с винтовкой.
– Помнишь, как обращаться с этой деткой?
Винсент не ответил, сжав зубы. Он нахмурил тёмные брови, но взял винтовку в руки.
Алекс с Виолой стояли чуть в стороне в ожидании своей очереди.
Эмма подошла вплотную к Винсенту, прижимаясь грудью к его спине, поправила оружие в его руках.
– Так, приклад упираем. Ага. Одну руку вдоль туловища. Локтём прижал, ага.
Виола заметила, что Эмма не просто высокая, она даже на целый дюйм выше Винсента, хотя и он выше среднего роста. Её бесконечные ноги прижались к его бёдрам. Щекой она почти касалась его щеки, проверяя, что прицел выставлен верно. Правой рукой она поправляла ствол, а левой придерживала Винсента за талию.
Внутри Виолы горел огонь, и обжигающая лава текла по венам. И всё её тело словно парализовало от переполнявших чувств. В сердце разрасталась пустота, которая как чёрная дыра стала засасывать в себя все краски из окружающего мира.
Виола не могла видеть, как Винсента обнимает другая девушка, но и отвести взгляд не могла.
Тем временем он готовился поразить мишень. Сделал пару глубоких вдохов и выдохов. Задержал дыхание. Замер. Спуск. Выстрел.
Эмма проверила результат в бинокль и похвалила стрелка. Винсент опустил оружие, повернувшись к Эмме. Между ними по-прежнему почти не оставалось расстояния. Эмма, перехватывая винтовку, на секунду бросила взгляд вниз. Удивлённо изогнув бровь, она воскликнула:
– Ого! Малыш, ты так рад меня видеть или так понравилось стрелять?! Совсем взрослый стал.
Винсент вдруг резко оттолкнул её и стремительно умчался прочь. Так быстро, словно его ветром сдуло. Никто ничего не заподозрил даже.
– Денни, замени меня, – бросила Эмма парню за соседним столом и указала на Виолу с Алексом, а сама побежала следом за Винсентом.
***
Винсент пулей пролетел мимо Дженнет и Бена и, заскочив в свою комнату, провернул защёлку. Дверь тонкая и почти картонная, но защёлка – психологическая защита.
Через несколько минут раздался робкий стук.
– Винс, прости, – голос Эммы звучал виновато. – Я забылась. Прости.
– Уходи! – крикнул Винсент, сжимая кулаки.
– Я не хотела, правда. Я целый день общаюсь с этими мужланами. Я забыла, что ты другой. Винс… прости! Ну, что мне сделать, чтобы ты меня простил?
– Уйди, – уже спокойнее повторил он.
Эмма послушно отошла от двери, но на выходе её тормознула Дженнет.
– Что у вас произошло? – строго спросила она.
– Неловкость…
Видимо, Эмма ещё показала что-то жестами. Потому что не произнесла больше ни слова, но Дженнет тяжело вздохнула.
– Какие мы все простофили! – выпалила она. – Мы научили бедного мальчика сражаться, шпионить, утолять свой голод и выполнять задания. А про пестики и тычинки рассказать забыли.
– Я думаю, он и так знает. Он умный мальчик, – сухо заметил Бен.
– Ты тоже у меня дурачок, что ли? – ласково спросила Дженнет. – Я не про физиологический процесс, а про чувства. Знать – это одно, испытывать на себе – это другое.
Винсенту стало очень стыдно. Стыдно за саму ситуацию. Стыдно за то, что Бен и Дженнет обсуждали это, стыдно за то, что он всё слышал, стыдно за то, что они точно знали, что он всё слышал…
Ему хотелось сбежать. Побыстрее и подальше отсюда. Зря он вообще сюда пришёл. Сработал рефлекс. Когда он был ребёнком, то после всех неприятных ситуаций прибегал и закрывался в своей комнате. Комната всё та же, только он уже не маленький.
В комнате не было окон, выходить придется через дверь.
Его предательская плоть уже успокоилась, кровь теперь стучала в висках. Щелчок. Дверь медленно отворилась.
Дженнет тут же нарисовалась на пути.
– Дорогой, ты хочешь поговорить? – заискивающе начала она, обращаясь к Винсенту, но Бен, сидя за ноутбуком, неодобрительно помотал головой.
– Джен, не надо, – попросил он, не отрываясь от монитора.
– Винс, золотой, ты всегда будешь для нас маленьким, – не унималась тётя.
– Дженнет, прекрати! – рыкнул Винсент и быстрым шагом направился к выходу.
– Куда ты? – спросила Дженнет.
– Прогуляться.
Он снял с себя всю одежду и зашёл в тёмные воды. Он не был голоден, но холод осенней реки должен остудить его пыл.
Винсент отплыл подальше от берега и нырнул. Глубоко скрывшись под водой, он задержал дыхание. Интересно, а как долго он сможет его держать? А что будет с его лёгкими, если туда попадёт вода? Он умрёт или просто очутится в водовороте обжигающей боли?
В толще воды, его тело расслаблено, его мысли выпутываются из клубка. Всплывать не хотелось. Но воздух в лёгких закончился, и он всё же поднялся с глубины.
Когда он вынырнул и протёр глаза, то не поверил в то, что увидел. Красноволосая девушка стояла рядом с его одеждой и обеспокоено оглядывалась по сторонам. Виола.
Как она его нашла? Зачем?
Он начал выходить из воды.
Виола тактично отвернулась, рассматривая небо. Винсент натянул на мокрое тело свою одежду.
– Можешь поворачиваться, – сказал он.
Виола обернулась и задержала взгляд на его волосах. Наверное, ей непривычно видеть их мокрыми и слегка волнистыми, а не кудрявыми и воздушными. Но этот эффект временный. Скоро влага испарится, и всё станет как прежде.
Винсент присел на лежащее бревно и замер на секунду, решая, стоит ли сейчас надевать обувь или подождать, пока ноги высохнут.
Неожиданно Виола опустилась рядом. Повернулась к Винсенту. Молча коснулась рукой его груди. Его футболка намокла и плотно прилипла к коже. Виола, не отрывая кончиков пальцев, скользила вверх, коснулась ключицы, обошла её изгиб. Пульс Винсента подскочил. Никакой ледяной океан сейчас не поможет унять этот жар. Виола продолжила перебирать пальцами по его коже. Вот они уже на его шее. Она сейчас почувствует его пульс! Он запредельный, бьёт в виски, как молот по наковальне.
Пальцы скользнули на его мокрый затылок. Сжались, склоняя его голову вперёд. Лицо Виолы внезапно оказалось слишком близко, и влажные губы коснулись его губ. Мир померк.
Винсент чувствовал уколы тысячи игл по всему телу. Он не мог пошевелиться. По венам бежала горячая лава, и при этом словно его наполняла жизнь. Он приоткрыл глаза и увидел, что их с Виолой окутывает сиреневый дым с мерцанием внутри. Винсент отпрянул, вскочил на ноги. Но они его не слушались, будто сделавшись ватными.
– Прости... Я сделала что-то не то? – растерянно спросила Виола.
Она словно не замечала этого тумана, забирающего её жизнь.
– Не подходи! Не подходи ко мне! – крикнул Винсент.
Он пятился, пока не упёрся в дерево. И тогда сполз спиной по стволу. Очутившись на траве, закрыл голову руками.
Виола подошла ближе. Возвышаясь над ним, дотронулась пальцами до тыльной стороны его ладони. Теми же пальцами, которые минуту назад сжимали его затылок, запуская электрические разряды по всему телу.
– Не подходи… Это опасно… Опасно для тебя, не подходи, – бормотал Винсент, но не сопротивлялся и не убегал.
– Я вдруг поняла, что говорила мне Слепая Магрот.
Лёгкими касаниями Виола поглаживала его руку.
– Я могу убить тебя, – прошептал Винсент.
– Можешь, – согласилась Виола. Его слова были не угрозой, а предупреждением. Она поняла это потому, что потом произнесла: – Мир разрушается, а ты боишься за жизнь какого-то одного человека.
– Ты не какой-то человек. Ты очень важный для меня человек, – признался Винсент.
Её пальцы сжали его ладонь и отвели в сторону, не отпуская. Он поднял голову. Голубые глаза пристально смотрели на него сверху.
– Ты голоден?
– Я всегда голоден. Борнали никогда не насыщается полностью.
– А в данный момент?
– Я не истощён, если ты об этом.
– Ты пока не можешь это контролировать, да? – понимающе кивнула Виола. Она сделала акцент на слове "пока", словно была уверена, что однажды это изменится. – Есть люди, которые управляют своими эмоциями. Я читала про дыхательные практики...
– Я не человек, – оборвал её Винсент.
– Но ты очень похож на него.
– Однако, я не он. – Винсент отнял руку.
– Да ты самый гуманный человек из всех, кого я знаю.
– Люди не забирают жизни других людей, – с грустью отметил Винсент.
– Ещё как забирают! – воскликнула Виола.
– Почему ты не боишься?
– Я уже боялась. Ни к чему хорошему это не привело, – устало усмехнулась Виола. – А теперь всё будет хорошо, я видела сон про нас. Я же провидица, помнишь? Мне теперь виднее.
Винсент непроизвольно улыбнулся.
– Ты же это только что придумала, да?
– Да, – рассмеялась она. – Но я, правда, видела сон.
– Расскажи.
Виола села рядом с ним на траву, прислонившись к его плечу.
– Это был самый удивительный сон, ни на что не похожий. Где-то далеко отсюда, я видела совсем другие места вокруг, другой город. Знакомые люди нас окружали. Там точно был Бен, ты был рядом со мной. И я держала…
Винсент слушал скептически. Кажется, Виола это почувствовала и прервалась.
– А впрочем, знаешь… ты прав, – вдруг резко сказала она. – Я всё придумала. Забудь.
Такой ответ Винсенту не понравился. Чувство незавершенности раздражает. Но он не собирался её умолять рассказывать дальше. Не хочет – не надо.
Они оба замолчали. И это молчание оказалось неловким. Виола первая его нарушила.
– Хочешь, попробуем снова? – Она замялась и покраснела. – Тактильный контакт…
Винсент хотел. Очень хотел. Всё его тело кричало о том, как он хочет. Но согласиться он не мог. И соврать не мог.
– Мы больше не будем пробовать, – решительно сказал он. – Мы коснулись лишь на мгновение, а я уже начал забирать из тебя жизнь. Чем дольше будет длиться наш… контакт, тем больше сил я у тебя заберу. Пока жизнь окончательно не покинет твоё тело.
– Но ведь мы много раз держались за руки. Обнимались. И всё было хорошо. Даже когда ты был голоден. И сейчас я могу тебя касаться. Никакого убийственного тумана больше нет.
– Я про другое говорю… Эмоции играют важную роль. Чем они сильнее, тем опаснее. Что-то я могу контролировать, а что-то нет.
Виола выглядела расстроенной. Она посмотрела на Винсента и произнесла:
– Твои волосы высохли. Наверное, нам пора.
Они вернулись в лагерь по одному, чтобы не привлекать внимание. Винсент отказался присутствовать на ужине. Не хотел никого видеть. Не хотел сидеть под их взглядами. Он закрылся в своей комнате и лежал на кровати в полной темноте, уставившись в потолок.
***
В ту ночь ей не спалось. Она закрывала глаза, но сон не приходил. Виола ворочалась так сильно, что взбила простынь в тканевую кашу.
Сейчас ей очень не хватало её тайного дневника, куда можно было бы излить мысли и чувства, описать прожитый день.
Мысли роились в голове беспорядочными узлами. Она не понимала, что происходит между ней и Винсентом. Она даже не понимала, нравится ли ей это. Но каждый раз, когда она вспоминала их поцелуй, в животе что-то сжималось и мурашки пробегали по всему телу. Хотела бы она повторить? Конечно. И плевать, что это может убить её. Люди смертны. А в этом мире, полным чудовищ, она и так слишком хрупка. И даже если место, где Виола находится, сейчас выглядит безмятежным и безопасным, она знала: так будет не всегда. Чудовища и их война доберутся и сюда.
***
Винсент не спал ночью. Он слышал, как тяжело дышала и ворочалась Виола в соседнем домике. Ему хотелось быть рядом с ней, взять её за руку, погладить её волосы, успокоить.
Но кто тогда успокоит его? Нет, так рисковать нельзя.
Виола права, он не может контролировать свои силы, когда возбуждён.
"Разум управляет телом", – говорил он сам себе. Но слова не помогали. Влечение к Виоле было очень сильным. Это не сравниться с тем, что пыталась вызвать в нём Эмма. Нет, это совсем другое чувство.
И один момент никак не выходил у него из головы. Почему аура Виолы другого, непривычного цвета?
За своё недолгое существование он испил достаточно жизней, и все они перетекали в него в чёрной мерцающей дымке. С Виолой всё иначе. Может, это потому что она маарун?
Но все маарун – это обычные смертные люди. В теории. На практике он никогда не пил провидцев. И не хочет пробовать.
Его размышления среди ночи прервал сначала рокот двигателей шаттла. А следом и до боли знакомый ансамбль звуков.
У каждого живого существа есть как свой запах, так и своё звучание. У любого человека своя походка, и она у каждого играет на свой лад: лёгкая, тяжёлая, скользящая, пружинистая, бодрая, ленивая, усталая, стремительная... Большое разнообразие.
