– Когда-то можно было, - подтвердил Белый Ворон. – Но чем больше душ поглощала вода, тем выше она поднималась. Теперь, да, наверное, у нее нет дна. Но даже когда оно было… это не делало воду менее опасной.
От его странной кривоватой улыбки Эйслин становилось не по себе.
– Зачем лезть в воду, когда есть мост, - поёжилась она, потирая замерзшие плечи.
– Он есть только для тех, кого сюда приглашают. Тот, кто приходит по своей воле, остается на пустом берегу. И должен переплыть озеро.
Эйслин не хотела даже представлять, каково это – попасть в ледяные объятия черной бездны с обитающими там существами.
Вдвоем они перешли мост. Дальше начался туман, в котором ничего не проглядывалось. Он напоминал мельчайшие частички пепла, летающие в воздухе. В какой-то момент из них вырисовались две громадины странного вида. Эйслин вначале испугалась, подумав, что это какие-то чудовища. Но Белый Ворон спокойно шел вперед. Подойдя ближе и присмотревшись, она поняла, что это ворота, выполненные в виде двух черных крыльев. На вид они выглядели как настоящие два крыла. Белый Ворон, погладив одно из перьев, что-то шепнул. В тот же миг крылья пошевелились и разомкнулись, образовав проход. Туда провожатый Эйслин и увлек ее.
Когда они вошли, крылья сомкнулись за их спинами. По ту сторону мало что изменилось. Все тот же туман. Но почти сразу в нем проступили очертания необычного сооружения. Высокое, с несколькими острыми неровными крышами, оно походило на то на сросшиеся три дерева, не то на примыкающие друг к другу своеобразные башни. Приблизившись, Эйслин поняла, что стены сделаны из черного базальта с тонкими прожилками серебра, которые в тумане сверкали, точно маленькие молнии.
– Хороший камень. Не пропускает тени, - пояснил Белый Ворон, видя, как Эйслин рассматривает жилище.
Вместо двери виднелся проем. Его заслоняли ветки двух сухих деревьев по бокам, переплетенные друг с другом. Они казались безжизненными. По засохшим ягодам угадывалось, что это бузина. Подойдя к ним вплотную, Белый Ворон издал голосом низкую гудящую ноту. В ответ на его напев, ветки зашевелились и раздвинулись, образуя темный проход. Внизу виднелся каменный портал с нацарапанными на нем рунами.
– Это мой дом, - на лице Белого Ворона снова появилась его кривоватая усмешка. Он жестом поманил Эйслин за собой.
Она остановилась, не в силах больше сделать шаг. Все вокруг внушало недоверие, страх. Особенно – мысль о том, чтобы оказаться в жилище Белого Ворона.
– Желаешь остаться снаружи? – равнодушно пожал он плечами.
Эйслин огляделась по сторонам. Туман, в котором ничего не видно. Позади – ворота, открывающиеся через неизвестное слово. За ними – черное озеро с опасными тварями в нем. Что впереди – вообще непонятно. Она также заметила еще одну деталь: на черных стенах виднелись многочисленные следы от чьих-то когтей, как будто кто-то неистово скребся.
Пока ничто не давало надежду на хоть один приятный уголок в этом месте!
Белый Ворон, тем временем, шагнул в проем. Опасаясь, как бы ветки вновь не сплелись, Эйслин поспешила следом. Когда она перешагнула через каменный порог, руны на мгновение вспыхнули тусклым серебристым светом и тихонько загудели. Но затем все смолкло и сияние потухло. Видя, что Эйслин замешкалась, Белый Ворон пояснил:
– Руны реагируют на чужаков. Но ты – моя гостья. Потому они не заверещали на весь дом и не попытались поймать тебя в ловушку.
«Кому бы взбрело в голову пытаться сюда проникнуть? – мысленно поразилась Эйслин. – Наоборот, хочется бежать отсюда без оглядки…»
После входа начался небольшой коридор, а за ним – комната, необычная тем, что в стене горел очаг, но не оранжевым пламенем – а тускло-синим. Весь пол был усыпан белыми перьями. Из мебели – только стол и стулья. Белый Ворон, оставив копье у стены, пошел дальше, в дверной проем. За ним тянулась вверх длинная и темная винтовая лестница. Едва Эйслин шагнула на первую ступеньку, подумав, насколько высоко придется подниматься, как она и Белый Ворон оказались на самом верхнем этаже!
– Как это получилось? – выдохнула она, глядя на уходящие вниз, в темноту, ступеньки.
– Тени могут унести тебя далеко, - отозвался Белый Ворон, глядя на нее чуть-чуть насмешливо. – Но, пока ты со мной, это безопасно.
Он толкнул дверь, украшенную резьбой в виде лиственных узоров, и провел свою спутницу в комнату. Очутившись там, Эйслин не сдержала удивленного вздоха. Она словно бы вернулась в свою собственную комнату в родительском доме! Или, правильнее будет сказать, в отражение своей комнаты. Все здесь было в серых тонах, как и в доме, и на берегу озера. Но мебель выглядела похожей и стояла на тех же местах, что и в комнате Эйслин: кровать у стены, рядом шкаф, комод, напротив кровати туалетный столик с пуфиком и двумя креслами… Но когда она прошлась и внимательно разглядела каждую вещь, то нашла много отличий. Вместо пейзажей и портретов улыбчивых леди на стенах висели изображения воронов или жутковатых существ с птичьими перьями вместо волос, одновременно похожих и не похожих на людей. Над туалетным столиком не висело зеркало. На комоде стояла ваза – но не с букетом цветущей сирени, а с засохшими и почерневшими ветками бузины. Окно выглядело большим и высоким, хоть и лишенным солнечного света. Но Эйслин догадалась, что это тоже иллюзия. Снаружи она не видела таких больших окон, только узкие и темные, как в средневековых замках.
– Я подумал, что так ты почувствуешь себя почти как дома, - голос Белого Ворона вывел ее из задумчивого созерцания.
– Да, - с грустью отозвалась Эйслин. – Почти.
Она обратила внимание на отсутствующую деталь.
– Почему нет зеркала?
– Мы ими не пользуемся. У нас нет отражений. К тому же, зеркала тут опасны.
Внезапно Белый Ворон повернул голову в сторону окна, будто услышал что-то, и сощурился.
– Ладно, отдыхай пока, - бросил он, направляясь к выходу. – Мне надо отлучиться.
Дверь захлопнулась за ним. Эйслин открыла окно и выглянула, но ничего, кроме пепельного тумана, не увидела. На всякий случай она закрыла окно обратно. Некоторое время она так и стояла посреди комнаты, боясь шелохнуться и чувствуя себя совершенно потерянной, если не сказать убитой.
Все, что Эйслин сегодня увидела, так отличалось от ее представлений! Она читала мифы и сказки о фейри, и там все описывалось иначе. Прекрасные долины между изумрудных холмов, хрустальные реки, много зелени, деревья с разноцветными листьями, диковинные цветы. Одетые в воздушные платья дамы и их спутники: все веселятся, пируют. Да, встречались и земли, заросшие колючим терновником, но и они казались не такими мрачными, как то, что сегодня предстало перед Эйслин! Это пугающее царство пепла, куда не проникали лучи солнца, наводило на мысль о чем-то замогильном.
«Может, я умерла? - с тревогой промелькнуло в голове Эйслин. – А Белый Ворон забрал меня в загробный мир?»
Некоторое время она боялась прикоснуться к чему-то в этой комнате. Словно боялась, что исчезнет, если сделает это. Но вскоре напряжение сегодняшнего дня низвергнулось из нее вулканом. Эйслин бросилась на кровать, уткнулась лицом в серую подушку и горько разрыдалась.
«Бежала от одной опасности, а попала в еще худшее положение!»
Не то, чтобы ей хотелось вернуться к графу де Линчу. Но при мысли о том, что ее домом теперь стало это серое царство, отчаяние захлестывало до самого сердца.
Когда Эйслин выплакалась, ей стало чуточку легче. Она села на кровати, раздумывая, что делать дальше. Кожу на коленях все еще жгло после падения на мосту. Платье испачкалось, порвалось на подоле. Она заглянула в шкаф и увидела, что он полон одежды белых, серых, серебристых, голубоватых тонов. На ощупь ткани казались тонкими, словно сплетенными из волокон тумана. Эйслин не решилась надеть что-то на себя.
В какой-то момент дверь распахнулась, явив Белого Ворона. Он был одет в темную рубаху с короткими рукавами и штаны.
– Пойдем. Выпьем чаю.
Он выглядел еще более хмурым. На его плече виднелась свежая рана, из которой сочилась темно-бордовая кровь. Эйслин молча встала и последовала за ним. Едва она вышла за порог, как перед глазами промелькнули тени, и вот – она в сопровождении Белого Ворона уже стоит в самом низу лестницы.
Он провел ее в дверь с другой стороны лестницы. Там расположилась небольшая кухня с очагом синего пламени, как и в самой первой комнате. Над ним был подвешен котелок, в котором что-то кипело, источая густой горьковатый запах. Эйслин присела на низкий табурет. Белый Ворон придвинул к ней чашку и тарелку из черной глины. На тарелке лежало несколько бордовых ягод.
– Конечно, это не изысканное лакомство, но голод хорошо утоляет, - показал он взглядом на ягоды.
Эйслин, все еще пребывая в подавленном настроении, не чувствовала голода. Белый Ворон достал черпак и с его помощью налил в кружку коричневое варево.
– Бузинный чай. Горький, но отлично согревает душу. Я все же посоветовал бы поесть и попить, - добавил он, видя, что Эйслин не притрагивается к ягодам. Ты – существо из плоти иного мира. Голодная и ослабленная, станешь легкой добычей для теней.
Эйслин испуганно заморгала, после чего, тяжело вздохнув, взяла одну ягоду и положила в рот. Она оказалась кисловато-горькой. Но после нее Эйслин в самом деле почувствовала себя бодрее. Тогда, осмелев, она пригубила чаю. Терпкий и горький вкус обволок ей горло. Каким-то странным образом, горячее бузинное варево и правда пробудило чуточку огня в ее душе.
– А ты почему не ешь? – робко поинтересовалась она, глядя как Белый Ворон, не мигая, смотрит в одну точку.
– Я не нуждаюсь в еде, - коротко бросил он. – Хотя, под настроение, могу и пожевать.
С равнодушным видом он сунул в рот ягоду.
Эйслин боролась с внутренним разочарованием, хоть и мысленно корила себя за это. Она не могла избавиться от ощущения контраста с тем, каким Белый Ворон предстал на балу, и тем, какой он сейчас. Хотя, если подумать, он и тогда оставался сдержанным и немного отстраненным.
– Это правда, что женщины моего рода связаны договором с фейри? – спросила вдруг она. – Если не найдут себе мужа, то фейри их забирают с собой.
– Да, это правда.
Слабая надежда в душе погасла, как огонек на зимнем ветру.
– Значит, я здесь пленница, - задумчиво произнесла Эйслин, оглядывая скудную обстановку кухни.
– Нет. Гостья. Но будь осторожна. Места здесь не простые, как ты уже могла заметить.
Белый Ворон налил в миску бузинного отвара, затем достал из шкафчика тряпку, обмакнул и прислонил к своей ране.
– У тебя есть имя? – Эйслин хотелось больше узнать о нем.
– Скрех.
– М-м? – она удивленно наклонила голову и прищурилась. Ей показалось, что он не то кашлянул, не то каркнул.
– Мое имя – Скрех, - повторил он громче.
– О, это… необычно, - растерянно пробормотала Эйслин. – Никогда такого не слышала.
Его имя звучало дико и странно. Впрочем, под стать ему.
– Да, это не похоже на изящные имена, к которым ты привыкла у себя дома, - усмехаясь, подтвердил Скрех. Наверняка догадался, о чем она думала. – Но мне еще повезло. У многих здесь нет имени вообще.
Эйслин, конечно, слышала, что в мире фейри много всего необычного. Но не думала, что до такой степени. И что это «необычное» будет иметь пугающий оттенок.
– Белый ворон на моем окне… это был ты?
– Да, я.
Эйслин замолчала, погрузившись в свои мысли. Скрех промывал рану отваром. Огонь в очаге тоскливо потрескивал. Как ни странно, тепла от него не исходило. Но вода каким-то образом подогревалась. В какой-то момент в воздухе закружились тени. Не поднимая головы, Скрех поднял руку, как будто собрал их на ладонь и направил в пламя. Едва они исчезли в голубоватом жерле, огонь сильнее разгорелся. Эйслин все еще не привыкла к странностям этого места.
– Почему тут все такое… мрачное? – наконец выразила она свои впечатления.
– Потому что это – земли теней, - не поднимая головы, ответил Скрех.
Эйслин озадачено потерла лоб.
– Но ведь земли фейри… они обычно другие.
– Есть разные фейри, и разные королевства.
Скрех отвечал коротко и небрежно. Его тон как будто не располагал к долгой задушевной беседе.
– И… что мне здесь делать? – обреченно вздохнула Эйслин.
– Пока отдыхай, – закончив с раной, он встал. – Скоро я представлю тебя нашей королеве. Я ведь обещал тебе бал поинтересней.
Его губы дрогнули в своей странноватой усмешке. Скрех направился к двери, но на ходу обернулся и бросил:
– Забыл сказать. Когда ляжешь спать, надевай на глаза черную маску. Она в ящике. Обязательно делай это. Иначе в твой сон проникнут разные сущности… и тогда кошмар станет явью.
Глаза Эйслин испуганно округлились. Какие еще сюрпризы таит это негостеприимное место? На всякий случай она встала и пошла за ним, прихватив с собой кружку с бузинным отваром. Ей было страшно оставаться одной. Скрех, догадавшись о ее тревогах, проводил ее до комнаты.
Там Эйслин нашла таз и кувшин с водой. Вымывшись, она, помня, как делал Скрех, обмакнула полотенце в бузинный отвар и смазала содранные коленки. Так она просидела несколько минут. Неприятные ощущения в тех местах понемногу уходили. Вместе с этим, Эйслин почувствовала, как тело наливается усталостью. Тогда она достала из ящика комода маску из черного бархата.
«Вряд ли я смогу хоть глаз сомкнуть в таком месте!» - подумала Эйслин, поглаживая ольховый кулон на шее. Он и сейчас будто согревал ее и успокаивал.
После чего она легла в постель. Едва Эйслин укрылась одеялом и надела на глаза черную маску, как почувствовала, что все тело расслабляется, а сама она будто проваливается в черный туннель.
«Хоть бы я проснулась дома, и все оказалось просто кошмаром!» - успела подумать Эйслин, прежде чем сон поглотил ее.
Здесь нет солнца. Только тени, пожирающие тени.
(монолог слепого художника)
Пробуждаясь, Эйслин будто выплыла из черной бездны. Никаких снов, никаких мыслей. Только жуткая действительность: она по-прежнему в сумрачном царстве пепла, а вчерашний день ей не привиделся.
На кресле кто-то аккуратно разложил платье: серебристая, переливчатая ткань, похожая на сумрак тумана или лунный свет. В первую секунду Эйслин испуганно подтянула к себе одеяло. Скрех был в ее комнате? Мысль об этом вызвала тревогу и стыд. Если он вот так может приходить, то, кто знает, что он еще способен с ней сделать? Эйслин встала, озадаченно глядя на платье. Скрех дал ей понять, чтобы она его надела? Что ж, ходить в своем платье – мятом, испачканном и порванном – нет смысла. Какая, в сущности, разница – надеть это платье или любое другое из шкафа…
Ткань ощущалась легкой, почти невесомой. Как будто в самом деле соткана из тончайших ниточек тумана или серебра луны. Фасон простой, без корсета и вороха кружев, юбок. Эйслин легко надела его, даже без посторонней помощи. Платье заструилось по телу, как лунная дорожка на сумеречной реке. Эйслин поймала себя на мысли, что в нем она чувствует себя легко и приятно.
«Жаль, что не посмотришь на себя в зеркало!» - мысленно сокрушалась она.
При помощи расчески, взятой с туалетного столика, Эйслин привела в порядок волосы и заплела их в косу, из которой тут же выбились и привычно закрутились несколько непослушных передних прядей.
От его странной кривоватой улыбки Эйслин становилось не по себе.
– Зачем лезть в воду, когда есть мост, - поёжилась она, потирая замерзшие плечи.
– Он есть только для тех, кого сюда приглашают. Тот, кто приходит по своей воле, остается на пустом берегу. И должен переплыть озеро.
Эйслин не хотела даже представлять, каково это – попасть в ледяные объятия черной бездны с обитающими там существами.
Вдвоем они перешли мост. Дальше начался туман, в котором ничего не проглядывалось. Он напоминал мельчайшие частички пепла, летающие в воздухе. В какой-то момент из них вырисовались две громадины странного вида. Эйслин вначале испугалась, подумав, что это какие-то чудовища. Но Белый Ворон спокойно шел вперед. Подойдя ближе и присмотревшись, она поняла, что это ворота, выполненные в виде двух черных крыльев. На вид они выглядели как настоящие два крыла. Белый Ворон, погладив одно из перьев, что-то шепнул. В тот же миг крылья пошевелились и разомкнулись, образовав проход. Туда провожатый Эйслин и увлек ее.
Когда они вошли, крылья сомкнулись за их спинами. По ту сторону мало что изменилось. Все тот же туман. Но почти сразу в нем проступили очертания необычного сооружения. Высокое, с несколькими острыми неровными крышами, оно походило на то на сросшиеся три дерева, не то на примыкающие друг к другу своеобразные башни. Приблизившись, Эйслин поняла, что стены сделаны из черного базальта с тонкими прожилками серебра, которые в тумане сверкали, точно маленькие молнии.
– Хороший камень. Не пропускает тени, - пояснил Белый Ворон, видя, как Эйслин рассматривает жилище.
Вместо двери виднелся проем. Его заслоняли ветки двух сухих деревьев по бокам, переплетенные друг с другом. Они казались безжизненными. По засохшим ягодам угадывалось, что это бузина. Подойдя к ним вплотную, Белый Ворон издал голосом низкую гудящую ноту. В ответ на его напев, ветки зашевелились и раздвинулись, образуя темный проход. Внизу виднелся каменный портал с нацарапанными на нем рунами.
– Это мой дом, - на лице Белого Ворона снова появилась его кривоватая усмешка. Он жестом поманил Эйслин за собой.
Она остановилась, не в силах больше сделать шаг. Все вокруг внушало недоверие, страх. Особенно – мысль о том, чтобы оказаться в жилище Белого Ворона.
– Желаешь остаться снаружи? – равнодушно пожал он плечами.
Эйслин огляделась по сторонам. Туман, в котором ничего не видно. Позади – ворота, открывающиеся через неизвестное слово. За ними – черное озеро с опасными тварями в нем. Что впереди – вообще непонятно. Она также заметила еще одну деталь: на черных стенах виднелись многочисленные следы от чьих-то когтей, как будто кто-то неистово скребся.
Пока ничто не давало надежду на хоть один приятный уголок в этом месте!
Белый Ворон, тем временем, шагнул в проем. Опасаясь, как бы ветки вновь не сплелись, Эйслин поспешила следом. Когда она перешагнула через каменный порог, руны на мгновение вспыхнули тусклым серебристым светом и тихонько загудели. Но затем все смолкло и сияние потухло. Видя, что Эйслин замешкалась, Белый Ворон пояснил:
– Руны реагируют на чужаков. Но ты – моя гостья. Потому они не заверещали на весь дом и не попытались поймать тебя в ловушку.
«Кому бы взбрело в голову пытаться сюда проникнуть? – мысленно поразилась Эйслин. – Наоборот, хочется бежать отсюда без оглядки…»
После входа начался небольшой коридор, а за ним – комната, необычная тем, что в стене горел очаг, но не оранжевым пламенем – а тускло-синим. Весь пол был усыпан белыми перьями. Из мебели – только стол и стулья. Белый Ворон, оставив копье у стены, пошел дальше, в дверной проем. За ним тянулась вверх длинная и темная винтовая лестница. Едва Эйслин шагнула на первую ступеньку, подумав, насколько высоко придется подниматься, как она и Белый Ворон оказались на самом верхнем этаже!
– Как это получилось? – выдохнула она, глядя на уходящие вниз, в темноту, ступеньки.
– Тени могут унести тебя далеко, - отозвался Белый Ворон, глядя на нее чуть-чуть насмешливо. – Но, пока ты со мной, это безопасно.
Он толкнул дверь, украшенную резьбой в виде лиственных узоров, и провел свою спутницу в комнату. Очутившись там, Эйслин не сдержала удивленного вздоха. Она словно бы вернулась в свою собственную комнату в родительском доме! Или, правильнее будет сказать, в отражение своей комнаты. Все здесь было в серых тонах, как и в доме, и на берегу озера. Но мебель выглядела похожей и стояла на тех же местах, что и в комнате Эйслин: кровать у стены, рядом шкаф, комод, напротив кровати туалетный столик с пуфиком и двумя креслами… Но когда она прошлась и внимательно разглядела каждую вещь, то нашла много отличий. Вместо пейзажей и портретов улыбчивых леди на стенах висели изображения воронов или жутковатых существ с птичьими перьями вместо волос, одновременно похожих и не похожих на людей. Над туалетным столиком не висело зеркало. На комоде стояла ваза – но не с букетом цветущей сирени, а с засохшими и почерневшими ветками бузины. Окно выглядело большим и высоким, хоть и лишенным солнечного света. Но Эйслин догадалась, что это тоже иллюзия. Снаружи она не видела таких больших окон, только узкие и темные, как в средневековых замках.
– Я подумал, что так ты почувствуешь себя почти как дома, - голос Белого Ворона вывел ее из задумчивого созерцания.
– Да, - с грустью отозвалась Эйслин. – Почти.
Она обратила внимание на отсутствующую деталь.
– Почему нет зеркала?
– Мы ими не пользуемся. У нас нет отражений. К тому же, зеркала тут опасны.
Внезапно Белый Ворон повернул голову в сторону окна, будто услышал что-то, и сощурился.
– Ладно, отдыхай пока, - бросил он, направляясь к выходу. – Мне надо отлучиться.
Дверь захлопнулась за ним. Эйслин открыла окно и выглянула, но ничего, кроме пепельного тумана, не увидела. На всякий случай она закрыла окно обратно. Некоторое время она так и стояла посреди комнаты, боясь шелохнуться и чувствуя себя совершенно потерянной, если не сказать убитой.
Все, что Эйслин сегодня увидела, так отличалось от ее представлений! Она читала мифы и сказки о фейри, и там все описывалось иначе. Прекрасные долины между изумрудных холмов, хрустальные реки, много зелени, деревья с разноцветными листьями, диковинные цветы. Одетые в воздушные платья дамы и их спутники: все веселятся, пируют. Да, встречались и земли, заросшие колючим терновником, но и они казались не такими мрачными, как то, что сегодня предстало перед Эйслин! Это пугающее царство пепла, куда не проникали лучи солнца, наводило на мысль о чем-то замогильном.
«Может, я умерла? - с тревогой промелькнуло в голове Эйслин. – А Белый Ворон забрал меня в загробный мир?»
Некоторое время она боялась прикоснуться к чему-то в этой комнате. Словно боялась, что исчезнет, если сделает это. Но вскоре напряжение сегодняшнего дня низвергнулось из нее вулканом. Эйслин бросилась на кровать, уткнулась лицом в серую подушку и горько разрыдалась.
«Бежала от одной опасности, а попала в еще худшее положение!»
Не то, чтобы ей хотелось вернуться к графу де Линчу. Но при мысли о том, что ее домом теперь стало это серое царство, отчаяние захлестывало до самого сердца.
Когда Эйслин выплакалась, ей стало чуточку легче. Она села на кровати, раздумывая, что делать дальше. Кожу на коленях все еще жгло после падения на мосту. Платье испачкалось, порвалось на подоле. Она заглянула в шкаф и увидела, что он полон одежды белых, серых, серебристых, голубоватых тонов. На ощупь ткани казались тонкими, словно сплетенными из волокон тумана. Эйслин не решилась надеть что-то на себя.
В какой-то момент дверь распахнулась, явив Белого Ворона. Он был одет в темную рубаху с короткими рукавами и штаны.
– Пойдем. Выпьем чаю.
Он выглядел еще более хмурым. На его плече виднелась свежая рана, из которой сочилась темно-бордовая кровь. Эйслин молча встала и последовала за ним. Едва она вышла за порог, как перед глазами промелькнули тени, и вот – она в сопровождении Белого Ворона уже стоит в самом низу лестницы.
Он провел ее в дверь с другой стороны лестницы. Там расположилась небольшая кухня с очагом синего пламени, как и в самой первой комнате. Над ним был подвешен котелок, в котором что-то кипело, источая густой горьковатый запах. Эйслин присела на низкий табурет. Белый Ворон придвинул к ней чашку и тарелку из черной глины. На тарелке лежало несколько бордовых ягод.
– Конечно, это не изысканное лакомство, но голод хорошо утоляет, - показал он взглядом на ягоды.
Эйслин, все еще пребывая в подавленном настроении, не чувствовала голода. Белый Ворон достал черпак и с его помощью налил в кружку коричневое варево.
– Бузинный чай. Горький, но отлично согревает душу. Я все же посоветовал бы поесть и попить, - добавил он, видя, что Эйслин не притрагивается к ягодам. Ты – существо из плоти иного мира. Голодная и ослабленная, станешь легкой добычей для теней.
Эйслин испуганно заморгала, после чего, тяжело вздохнув, взяла одну ягоду и положила в рот. Она оказалась кисловато-горькой. Но после нее Эйслин в самом деле почувствовала себя бодрее. Тогда, осмелев, она пригубила чаю. Терпкий и горький вкус обволок ей горло. Каким-то странным образом, горячее бузинное варево и правда пробудило чуточку огня в ее душе.
– А ты почему не ешь? – робко поинтересовалась она, глядя как Белый Ворон, не мигая, смотрит в одну точку.
– Я не нуждаюсь в еде, - коротко бросил он. – Хотя, под настроение, могу и пожевать.
С равнодушным видом он сунул в рот ягоду.
Эйслин боролась с внутренним разочарованием, хоть и мысленно корила себя за это. Она не могла избавиться от ощущения контраста с тем, каким Белый Ворон предстал на балу, и тем, какой он сейчас. Хотя, если подумать, он и тогда оставался сдержанным и немного отстраненным.
– Это правда, что женщины моего рода связаны договором с фейри? – спросила вдруг она. – Если не найдут себе мужа, то фейри их забирают с собой.
– Да, это правда.
Слабая надежда в душе погасла, как огонек на зимнем ветру.
– Значит, я здесь пленница, - задумчиво произнесла Эйслин, оглядывая скудную обстановку кухни.
– Нет. Гостья. Но будь осторожна. Места здесь не простые, как ты уже могла заметить.
Белый Ворон налил в миску бузинного отвара, затем достал из шкафчика тряпку, обмакнул и прислонил к своей ране.
– У тебя есть имя? – Эйслин хотелось больше узнать о нем.
– Скрех.
– М-м? – она удивленно наклонила голову и прищурилась. Ей показалось, что он не то кашлянул, не то каркнул.
– Мое имя – Скрех, - повторил он громче.
– О, это… необычно, - растерянно пробормотала Эйслин. – Никогда такого не слышала.
Его имя звучало дико и странно. Впрочем, под стать ему.
– Да, это не похоже на изящные имена, к которым ты привыкла у себя дома, - усмехаясь, подтвердил Скрех. Наверняка догадался, о чем она думала. – Но мне еще повезло. У многих здесь нет имени вообще.
Эйслин, конечно, слышала, что в мире фейри много всего необычного. Но не думала, что до такой степени. И что это «необычное» будет иметь пугающий оттенок.
– Белый ворон на моем окне… это был ты?
– Да, я.
Эйслин замолчала, погрузившись в свои мысли. Скрех промывал рану отваром. Огонь в очаге тоскливо потрескивал. Как ни странно, тепла от него не исходило. Но вода каким-то образом подогревалась. В какой-то момент в воздухе закружились тени. Не поднимая головы, Скрех поднял руку, как будто собрал их на ладонь и направил в пламя. Едва они исчезли в голубоватом жерле, огонь сильнее разгорелся. Эйслин все еще не привыкла к странностям этого места.
– Почему тут все такое… мрачное? – наконец выразила она свои впечатления.
– Потому что это – земли теней, - не поднимая головы, ответил Скрех.
Эйслин озадачено потерла лоб.
– Но ведь земли фейри… они обычно другие.
– Есть разные фейри, и разные королевства.
Скрех отвечал коротко и небрежно. Его тон как будто не располагал к долгой задушевной беседе.
– И… что мне здесь делать? – обреченно вздохнула Эйслин.
– Пока отдыхай, – закончив с раной, он встал. – Скоро я представлю тебя нашей королеве. Я ведь обещал тебе бал поинтересней.
Его губы дрогнули в своей странноватой усмешке. Скрех направился к двери, но на ходу обернулся и бросил:
– Забыл сказать. Когда ляжешь спать, надевай на глаза черную маску. Она в ящике. Обязательно делай это. Иначе в твой сон проникнут разные сущности… и тогда кошмар станет явью.
Глаза Эйслин испуганно округлились. Какие еще сюрпризы таит это негостеприимное место? На всякий случай она встала и пошла за ним, прихватив с собой кружку с бузинным отваром. Ей было страшно оставаться одной. Скрех, догадавшись о ее тревогах, проводил ее до комнаты.
Там Эйслин нашла таз и кувшин с водой. Вымывшись, она, помня, как делал Скрех, обмакнула полотенце в бузинный отвар и смазала содранные коленки. Так она просидела несколько минут. Неприятные ощущения в тех местах понемногу уходили. Вместе с этим, Эйслин почувствовала, как тело наливается усталостью. Тогда она достала из ящика комода маску из черного бархата.
«Вряд ли я смогу хоть глаз сомкнуть в таком месте!» - подумала Эйслин, поглаживая ольховый кулон на шее. Он и сейчас будто согревал ее и успокаивал.
После чего она легла в постель. Едва Эйслин укрылась одеялом и надела на глаза черную маску, как почувствовала, что все тело расслабляется, а сама она будто проваливается в черный туннель.
«Хоть бы я проснулась дома, и все оказалось просто кошмаром!» - успела подумать Эйслин, прежде чем сон поглотил ее.
Глава 4. Тир-на-Скайт
Здесь нет солнца. Только тени, пожирающие тени.
(монолог слепого художника)
Пробуждаясь, Эйслин будто выплыла из черной бездны. Никаких снов, никаких мыслей. Только жуткая действительность: она по-прежнему в сумрачном царстве пепла, а вчерашний день ей не привиделся.
На кресле кто-то аккуратно разложил платье: серебристая, переливчатая ткань, похожая на сумрак тумана или лунный свет. В первую секунду Эйслин испуганно подтянула к себе одеяло. Скрех был в ее комнате? Мысль об этом вызвала тревогу и стыд. Если он вот так может приходить, то, кто знает, что он еще способен с ней сделать? Эйслин встала, озадаченно глядя на платье. Скрех дал ей понять, чтобы она его надела? Что ж, ходить в своем платье – мятом, испачканном и порванном – нет смысла. Какая, в сущности, разница – надеть это платье или любое другое из шкафа…
Ткань ощущалась легкой, почти невесомой. Как будто в самом деле соткана из тончайших ниточек тумана или серебра луны. Фасон простой, без корсета и вороха кружев, юбок. Эйслин легко надела его, даже без посторонней помощи. Платье заструилось по телу, как лунная дорожка на сумеречной реке. Эйслин поймала себя на мысли, что в нем она чувствует себя легко и приятно.
«Жаль, что не посмотришь на себя в зеркало!» - мысленно сокрушалась она.
При помощи расчески, взятой с туалетного столика, Эйслин привела в порядок волосы и заплела их в косу, из которой тут же выбились и привычно закрутились несколько непослушных передних прядей.
