– Вы никуда не уйдёте, – прошипела девочка, теперь уже каким-то не своим и уж тем более не детским голосом.
Я смотрел на неё, и мне казалось, что сам дьявол в облике ребёнка стоял передо мной в этот миг. Агнесса подняла вверх правую руку. В свете луны в ней сверкнул кинжал. Но я смотрел не на лезвие, а на огромный сапфир, мерцающий на его рукояти.
Агнесса шагнула к нам. Фёдор преградил ей путь, широкой спиной закрыв нас с Анной.
– Котик… – сказал он. – Ты чего это?
Взвизгнув подобно взбешённой кошке, девочка подпрыгнула и бросилась на Фёдора. Я увидел, как серебряный кинжал вонзился в его богатырское плечо. Фёдор вскрикнул и, напрягая мускулы, сбросил с себя девочку. Она упала на землю, но тут же вскочила на ноги.
– Не уйдёте, – прошипела она. – Никто от меня не уходит.
Агнесса снова подобралась, подобно стремящейся к атаке кошке. Фёдор приготовился к битве, но в этот момент от стены сарая оторвалась ещё одна тень. Она бросилась на девочку и, крепко обхватив её туловище, повернулась к нам.
– Бегите! – крикнула Элоиза. – Что встали?!
Агнесса билась в её руках, раз за разом раня серебряным кинжалом руки и бедра бёдра матери.
– Дура! – закричала Агнесса. – Ты – безмозглая дура! Нельзя их выпускать!
Девочка снова попыталась вырваться, но Элоиза держала её изо всех сил.
– Бегите! – глаза Элоизы умоляли нас поспешить.
В хлеву никого не было. Фёдор моментально нашёл люк. Он не был заперт. Не помня себя, мы спустились вниз и рванули по тоннелю. Перепачканный кровью чан лежал там же, где мы его оставили.
Мы коснулись его одновременно. Только сейчас я понял, что не помню слов заклинания, которые нужно было произнести. Я в ужасе посмотрел на Анну.
– Auferre vitam aeternam, – сказала она.
– Auferre vitam aeternam, – одновременно повторили мы с Фёдором.
Голова закружилась, но через секунду это ощущение прошло.
– Получилось? – с тревогой спросил я.
– Не знаю… – ответил Фёдор, прижимая ладонь к кровоточащему плечу.
– Лучше поспешим выбраться, – сказала Анна. Я посмотрел на неё. Она была бледна и тяжело дышала.
В предрассветных сумерках мы выбрались из колодца. Вокруг было тихо. Ни в зарослях ивняка, ни на поле никого не было. В воздухе снова не ощущалось ни звуков, ни запахов. Я посмотрел на деревенские дома. Они казались такими же разрушенными, какими мы их видели в первый день. По щекам Анны текли слёзы, и я обнял её. Фёдор ошеломлённо озирался.
Спустя два часа после нашего возвращения, стоя на берегу реки, мы втроём наблюдали, как горит одинокий домик и старый дуб рядом с ним. Мы молча каждый по-своему, размышляли об одном. О том, как женщина с лицом ведьмы и душой праведницы произвела на свет демона с ликом и именем ангела. Скоро должна была прибыть плавильная техника, и чан, всё ещё лежавший в тоннеле, будет уничтожен. Останется только найти тот злополучный серебряный кинжал с огромным сапфиром, и вход в мир «Санатас» будет навсегда закрыт. Сколько ещё времени отведено людям, заключённым в нём? Десятилетия? Века? Что будет с ними, когда этот запас иссякнет? Я не знал и не хотел знать. Я просто хотел поскорее вернуться домой.
