- То есть, все студесы группы на особом положении? – Я подошел к окну и замер, глядя на осенний парк академии.
- Считайте, что все, и не ошибетесь! - с улыбкой ответил герцог и тут же посерьезнел. – Хотя нет, это привлечет лишнее внимание… Куратор Маккой, забудьте все, что сегодня произошло.
- Что? – я несколько оцепенел от такого предложения.
- Мой титул, положение в обществе и родственники не должны влиять на ваше отношение. Я Алекссан Златенский обычный студес, которого вы вправе учить и ругать, если на то есть причины.
- И никаких поблажек?
- Абсолютно, - подтвердил герцог, даже не представляя, на что подписывается.
- Никаких привилегий, почетностей, званий? – уточняю на всякий случай, хотя лучшим гарантом устных соглашений является письменный договор.
Мой взгляд его насторожил, однако рыжик оказался не из трусливых. И правильно, ему по факту рождения сие не положено.
- Из званий только одно - первый заместитель старосты. - Он вновь откинулся на подушки и улыбнулся, настолько насколько позволила разбитая губа. - А обращаться ко мне вы можете, как и прежде, на «ты».
Поначалу удивился его предложению, а затем вспомнил, что с первой минуты знакомства обращался к нему только так. Ну, держись студес, сейчас я проверю цену твоего слова.
- Ну, раз сам попросил… - Я схватил его за барки пижамы и наклонился к самому лицу. - Значит так, Златенский, чтобы из-за твоей куриной слепоты впредь не было эксцессов, с завтрашнего дня ты начинаешь работать над концентрацией внимания.
Я ожидал криков, требований убрать руки, но получил смиренное согласие.
- Хорошо.
- А чтобы, Нилова за зря не пугалась, трижды в неделю будешь ходить со мной на полигон. И мне плевать есть у тебя факультатив или нет.
А в ответ взгляд умудренного жизнью человека и хладнокровное:
- Согласен.
- Вопросов нет. Потрясающе! Тогда я задам. С какого перепуга все приписывают мне отношения с Ниловой?
- А разве их нет? – от удивления с рыжика слезла личина, и уже красавец Злато неуверенно сказал: - Но вы же за ней с самой первой встречи бегаете.
Да вашу мать!
Я отпрянул от студеса, как от умалишенного, Златенский молча рухнул на подушки, а в следующий миг дверь без стука открылась. И выскочка, весело отрапортовала:
- Саня, к тебе дядя вернулся. Куратор, а вас попросили спуститься вниз.
Советник короля шагнул в палату, мы с Ниловой вышли. Уже закрывая двери, увидел как бывший староста одними губами прошептал «Не ссорься с ним». Обращался он не ко мне, и причину его беспокойства я понял, едва обернулся к выскочке. Талантливая актриса в настоящий момент не играла и злость, что плескалась в ее взгляде, была искренней.
Что ж, я тоже мог так и смотреть, и ненавидеть.
- Хотите что-то добавить к выше сказанному? - Быстрый взгляд на дверь и, девчонка поджимает губы и медленно качает головой. – Нет? Тогда я спрошу…
И как гром среди неба, над нами из эхо-порта раздалось:
- Офелия Нилова, ваше следующее задание уже урегулировано. Зайдите к секретарю декана Кроссби. – Небольшая пауза и уже мне: - Доцент Маккой, вас все еще ждут на первом этаже лечебного крыла.
Не ссориться! Не ссориться! Не ссориться!
Легко сказать, но трудно сделать. Не ссориться, не мстить, не пакостить было тяжело и просто не выносимо, когда Маккой смотрел вот так, иронично-надменно с чуть вздернутой бровью и искривленной линией губ.
Хочу ли я что-нибудь добавить? Конечно, хочу и не только добавить, но еще и повторить. Что он не просто самое недалекое, ограниченное и беспросветно темное подобие куратора, которое когда-либо существовало, он еще и идиот! Только идиот мог «нечаянно» избить Саню, а затем не взирая на и без того загруженное расписание, подписать его на совместные тренировки.
И нет сомнений Златенский, он как истинный Злато, поведет за собой весь мужской состав группы, а за ним подтянется и весь женский. Не пройдет и недели, как в нашей группе только и будут говорит «А куратор Маккой это… Куратор Маккой то… Ах, какой Маккой!» и с придыханием «Брэ-э-э-э-двор». Да не Брэдвор он, а просто Бред! И я бы многое сказала, этому ничтожеству, но нас прервали.
Новое задание декана, новая поездка в город или хуже того в пригород. Арвейн Кроссби знал, чем пугать студесов своего факультета и наказания подбирал соответствующие. Боишься темноты - получишь ночь в склепе, боишься толпы – окажешься в полнолуние на поднятом кладбище, не любишь сладкое – поплаваешь в чане с сахарным ядом, и наоборот, любишь гнать самогонку в комнате общежития, будь готов проснуться в морге или хуже того в центре добровольной сдачи крови для вампиров. А если не хочешь нечаянной встречи и разоблачения, то ждет тебя круглосуточная работа курьером. Остановившись напротив витрины магазина, я в очередной раз поправила иллюзию. Удерживать образ часы напролет становилось все сложнее, и если на празднике Огнекрылой Бляхи меня подпитывал азарт, то сейчас опустошали страх и нервозность.
Ранее я неоднократно сбегала из чопорной усадьбы в Девор именуемый Западной столицей королевства, чтобы поесть мороженого с городскими девчонками, устроить пикник в парке, погулять по тихим улочкам или торговым рядам. Но потом благодаря дедушке и его стараниям жители ближайших к усадьбе городов и деревень узнавали во мне его единственную наследницу. Поначалу я не обращала внимания на всеобщий интерес к своей персоне и продолжала отдыхать от светских забот, как девушка из простой семьи. Но после двух попыток приворота и неудачного похищения стала ценить проверенных временем друзей, скрытность и уединенность. Ходить с охраной меня не прельщало. Впрочем, как и видеть зависть и злость в глазах тех, кто совсем недавно улыбался, принимая меня за равную.
Моим спасением стала академия в Дайгри - Восточная столица, далеко от Девора, дедушки и его женихов, и в то же время рядом. Переместье многократно усиленное бабушкой позволяло навещать единственных родных в любое время дня и ночи. И в первый год все было хорошо, но… Всего одна экскурсия в родную Западную столицу, всего одна проказа в ночь Огнекрылой Бляхи, один поцелуй и дедушка узнал о гадании. Как оказалось, черноволосый наглец его активировал, о чем громогласно сообщила охранная система усадьбы. Увидев мой неподдельный испуг, бабушка заверила, что все это глупости, а дедушка, что он намерен эти глупости принять во внимание. Не прошло и месяца, указом министра культуры и просвещения было решено провести обмен группами плетельщиков между академиями Восточной и Западной столицы в целях развития и улучшения программы образования. Вот так я вновь оказалась в родном Деворе, который знаю, как свои пять пальцев, и в котором все знают меня.
И теперь, войдя в тоннель крошечного переулка Черная Сажа, который правильнее назвать тупиком, ибо размещал он в себе всего один дом, в который и упирался, я небезосновательно боялась, что меня признают. А едва ступила на порог, чуть не столкнулась с мастером, поспешившим меня встретить.
- Графи…ня?! – обрадовано произнес он и озадаченно осекся, рассмотрев мою иллюзию. Жизнерадостный карий взгляд почтенного гнома погрустнел, жесткая кудрявая борода, казалось, обвисла, брови сошлись к переносице.
- Студес Нилова, - я склонила голову в приветствии, как и подобает незнакомой простолюдинке и сообщила цель визита: – Я по поручению декана Кроссби.
- Вы… пришли одна? - мастер с прищуром осмотрел тупичок.
- Да.
- И вы студес, простите… какой специализации?
- Факультет артефакторики, кафедра плетельщиков, второй курс, - отрапортовала я и, протянула чек с номером заказа.
- Вот и вы плетельщик…
Ощущая, как иллюзия медленно, но верно истончается, я мысленно зареклась использовать магию. В следующий раз обойдусь париком и косметикой и обязательно выпью настойку для огрубения голоса.
- Мастер, - прервала я гнома, - декан Кроссби настоятельно просил поторопиться.
- Что? Ах да… простите. – Уходя в дом, он забрал чек, а вернулся уже с сундучком. – Впервые обознался. Вот так дела... Но с кем не бывает? – спросил он сам у себя и повторно извинился. – Простите. Просто ваша стать и походка, так похожи…
Его пояснения я прервала на полуслове:
- А скажите, основу для переместья вы делаете? Ну, знаете, такой кулон.
- Только браслетом. За двадцать три золотых на меди, за двадцать два на латуни, - моментально включился он в обсуждение ценовой политики на свои услуги. – Если двенадцать звеньев, то я дам скидку в два процента, если в тринадцать, то скидка возрастает вдвое. При повторном обращении…
Я слушала, улыбалась и отсчитывала секунды, чтобы вновь остановить гнома и в этот раз уже попрощаться. За прошедшие полтора года мастер нисколько не изменился, да и весь Девор, на удивление, остался прежним: благодушным, теплым и величественным. Тихие скверики, затененные улочки, те же вывески магазинов и булочных, модных лавок и мастерских. Тот же пряный запах корицы и черного перца, та же атмосфера уюта и благополучия, а еще спокойствия. И поддавшись этому ощущению, я позволила себе снять иллюзию, что отбирала последние силы, накинуть на голову капюшон и пройтись несколько кварталов от центра города к воротам академии.
Вот только насладиться прогулкой мне не удалось, не прошло и двух минут, я столкнулась с целующейся парочкой, в которой легко узнала Маккоя и ветреную Ричардс. Я замерла, не зная обойти ли их по кругу или сделать вид, что не признала, а в голове тут же вспыхнуло предупреждение «Не ссориться, не мстить, не пакостить!». И я бы обязательно свернула в проулок и скрылась с места столкновения, если бы не вспомнила, как эта девица разбила сердце Сане. Плетение вырвалось из-под пальцев, до того, как я увидела свидетеля моей шалости. В следующее мгновение от парочки послышалась ругань, я прикусила губу, а ехидный страж академии широко улыбнулся, прежде чем произнести:
- Кое-кто только что увеличил срок своего наказания.
4.
Спустившись вниз, я ожидал увидеть кого угодно, но только не ее, смуглую черноглазую красотку, обладательницу внушительного списка постельных завоеваний и не менее внушительного кладбища разбитых сердец. Тем более я представить не мог, что она, позабыв обо всех своих клятвах и проклятиях, кинется мне на шею с радостным воплем: «Брэд-ди! Ты теперь доцент!» И не успел ответить ни «да», ни «нет», как получил прицельный засос в кадык и услышал: «Какая потрясающая новость! Это нужно отметить… В баре Угрюмого, сегодня в семь!».
А через минуту долгих поцелуев в коридоре лекарского крыла она упорхнула, я же остался стоять, искренне недоумевая, что же это было. Шутка, розыгрыш или очередная провокация с целью стравить старого любовника с новым? Если последнее, то стерва Рич просчиталась, я уже не безголовый сорванец, а она не желанная добыча. Но, будь я проклят, любопытство все-таки взыграло. Я собирался на встречу как на бой, не забыв кинжал, кастет, антиприворотное, антиопьянитель и еще пару тройку настоек про запас, а так же плетений. Интуиция подсказывала - одному мне лучше не идти, но объяснять, что иду на встречу пусть и с редкой стервой, но девчонкой было не с руки.
Я вошел в бар с опозданием на сорок минут, точно зная, что если нужен Рич не для тела, она меня не менее часа прождет. И она ждала… сидя на ступеньках заведения с початой бутылкой вина в одной руке и двумя бокалами в другой.
- Ты долго, - промямлила она невнятно и наполнила бокалы. Игра на выбивание информации, не иначе.
- А ты пьяна.
- У меня де-день ро-о-ождения!
- Врешь. Оно у тебя летом.
- День и-и-имени, - тут же нашлась Ричардс и протянула мне бокал.
- А он весной. - Я с прищуром оглядел первую красавицу академии и на всякий случай выпустил поисковое плетение. Случай оказался не всяким, за углом бара притаились двое неизвестных для «моральной поддержки». Не маги и совсем не законопослушные граждане столицы. Невольно улыбнулся, время идет, а Пенни не меняется и в добыче сведений использует старые приемы.
- В таком случае, просто з-за встречу.
- За нее, – согласился без лишних слов, забрал всю тару из рук красотки и выбросил в ближайшую урну.
Мгновение осознания, и едва не крик.
- Это было дорогое…!
- Приворотное, – закончил фразу я, а в воздухе уже разлился явственный запах жаренного миндаля. – И ты права, самое дорогое.
- Ты да ты… да я тебя!..
- Проблемы с речью? Позволь помочь. - И без зазрения совести схватил красотку и вылил антиопьянитель в приоткрытый от удивления рот. С количеством перестарался, но извиняться не стал. - Ну как, легче? Заплетык не языкается?
И пока она беззвучно ругалась и кашляла, я выудил заколку из ее волос и проверил артефакт на проклятия. Два слабых, одно смертельное. Неплохо подготовилась, видимо, информация нужна особая.
- Маккой! - Темные локоны красавицы рассыпались по ее плечам, а глаза наполнились ужасом. - Да ты… тебе жить расхотелось, - косой взгляд на помощников, притаившихся за углом и судорожный всхлип. - Верни немедленно!…
- Красивые камни… - Все думал, когда же выскочит ее подмога, но мужики не спешили вмешаться. И тут два варианта: либо им плевать, либо у Ричардс припрятано кое-что еще. Поэтому возвращая заколку, я нечаянно потянул за узелок главного проклятья.
Ричардс подвоха не заметила, мужики дернулись выйти, но с места не сдвинулись. Знают, что я развязал, тем лучше. Надолго это их вряд ли задержит, но хотя бы есть возможность беспрепятственно уйти.
- Что ж идем. - Я схватил ее за локоток и повел в сторону академии. Вернее, даже не столько к стенам высшего учебного заведения, сколько к границе влияния стража. В случае чего каменный сможет вмешаться, подтвердить попытку нападения или же магического влияния на меня.
- Куда?
- Праздновать. Или вернее поздравлять, как ты это умеешь и любишь. – Намек она поняла и судорожно сглотнула.
- Ты не посмеешь!
- Отчего же? Идея отметить была твоя, и я ее всецело поддерживаю. Люблю, знаешь ли, смешивать полезное с приятным. Заодно поговорим…
- О чем?
- Для начала, нет ли Глима в перечне твоих побед.
- Ты о моем одногруппнике? – насторожилась она.
- О профессоре Простецком, - от нее ни звука, лишь удивленный взгляд, - мастере аур… тролле-гноме из Гривии, - дал я последнюю подсказку, и выражение крайней брезгливости на лице красотки стало мне ответом. – Нет? Это хорошо…
И не давая ей прийти в себя, спросил:
- Как ты нынче относишься к наручникам? По глазам вижу, не очень положительно. Хотя помнится, мои узлы на лентах ты высоко оценила.
- Но…
- А к кляпу? - Я тащил ее, не позволяя понять причину спешки. А причина была, зудела в затылке, отдаваясь тупой болью в шею. – Конечно, с кляпом поговорить не получится, но ты в кои-то веки молча послушаешь меня. Разве не здорово?
Скосив взгляд на здания справа, посмотрел на отбрасываемые тени. Вот две наши, а вот четыре неизвестных движущихся с той же скоростью. Потрясающе, просто потрясающе! Только рукопашным уже не обойдешься, а для магического я нынче не столь беззаботен. Доцент это не самодовольный студес и даже не аспирант, рассчитывающий на дружбу с сыном декана. Ко всему прочему кураторство требует исполнения устава академии и всех букв закона «Сильнейший не имеет права причинять слабому вред». Вот что значит, положение обязывает, просто так уже не подерешься.
- Считайте, что все, и не ошибетесь! - с улыбкой ответил герцог и тут же посерьезнел. – Хотя нет, это привлечет лишнее внимание… Куратор Маккой, забудьте все, что сегодня произошло.
- Что? – я несколько оцепенел от такого предложения.
- Мой титул, положение в обществе и родственники не должны влиять на ваше отношение. Я Алекссан Златенский обычный студес, которого вы вправе учить и ругать, если на то есть причины.
- И никаких поблажек?
- Абсолютно, - подтвердил герцог, даже не представляя, на что подписывается.
- Никаких привилегий, почетностей, званий? – уточняю на всякий случай, хотя лучшим гарантом устных соглашений является письменный договор.
Мой взгляд его насторожил, однако рыжик оказался не из трусливых. И правильно, ему по факту рождения сие не положено.
- Из званий только одно - первый заместитель старосты. - Он вновь откинулся на подушки и улыбнулся, настолько насколько позволила разбитая губа. - А обращаться ко мне вы можете, как и прежде, на «ты».
Поначалу удивился его предложению, а затем вспомнил, что с первой минуты знакомства обращался к нему только так. Ну, держись студес, сейчас я проверю цену твоего слова.
- Ну, раз сам попросил… - Я схватил его за барки пижамы и наклонился к самому лицу. - Значит так, Златенский, чтобы из-за твоей куриной слепоты впредь не было эксцессов, с завтрашнего дня ты начинаешь работать над концентрацией внимания.
Я ожидал криков, требований убрать руки, но получил смиренное согласие.
- Хорошо.
- А чтобы, Нилова за зря не пугалась, трижды в неделю будешь ходить со мной на полигон. И мне плевать есть у тебя факультатив или нет.
А в ответ взгляд умудренного жизнью человека и хладнокровное:
- Согласен.
- Вопросов нет. Потрясающе! Тогда я задам. С какого перепуга все приписывают мне отношения с Ниловой?
- А разве их нет? – от удивления с рыжика слезла личина, и уже красавец Злато неуверенно сказал: - Но вы же за ней с самой первой встречи бегаете.
Да вашу мать!
Я отпрянул от студеса, как от умалишенного, Златенский молча рухнул на подушки, а в следующий миг дверь без стука открылась. И выскочка, весело отрапортовала:
- Саня, к тебе дядя вернулся. Куратор, а вас попросили спуститься вниз.
Советник короля шагнул в палату, мы с Ниловой вышли. Уже закрывая двери, увидел как бывший староста одними губами прошептал «Не ссорься с ним». Обращался он не ко мне, и причину его беспокойства я понял, едва обернулся к выскочке. Талантливая актриса в настоящий момент не играла и злость, что плескалась в ее взгляде, была искренней.
Что ж, я тоже мог так и смотреть, и ненавидеть.
- Хотите что-то добавить к выше сказанному? - Быстрый взгляд на дверь и, девчонка поджимает губы и медленно качает головой. – Нет? Тогда я спрошу…
И как гром среди неба, над нами из эхо-порта раздалось:
- Офелия Нилова, ваше следующее задание уже урегулировано. Зайдите к секретарю декана Кроссби. – Небольшая пауза и уже мне: - Доцент Маккой, вас все еще ждут на первом этаже лечебного крыла.
***
Не ссориться! Не ссориться! Не ссориться!
Легко сказать, но трудно сделать. Не ссориться, не мстить, не пакостить было тяжело и просто не выносимо, когда Маккой смотрел вот так, иронично-надменно с чуть вздернутой бровью и искривленной линией губ.
Хочу ли я что-нибудь добавить? Конечно, хочу и не только добавить, но еще и повторить. Что он не просто самое недалекое, ограниченное и беспросветно темное подобие куратора, которое когда-либо существовало, он еще и идиот! Только идиот мог «нечаянно» избить Саню, а затем не взирая на и без того загруженное расписание, подписать его на совместные тренировки.
И нет сомнений Златенский, он как истинный Злато, поведет за собой весь мужской состав группы, а за ним подтянется и весь женский. Не пройдет и недели, как в нашей группе только и будут говорит «А куратор Маккой это… Куратор Маккой то… Ах, какой Маккой!» и с придыханием «Брэ-э-э-э-двор». Да не Брэдвор он, а просто Бред! И я бы многое сказала, этому ничтожеству, но нас прервали.
Новое задание декана, новая поездка в город или хуже того в пригород. Арвейн Кроссби знал, чем пугать студесов своего факультета и наказания подбирал соответствующие. Боишься темноты - получишь ночь в склепе, боишься толпы – окажешься в полнолуние на поднятом кладбище, не любишь сладкое – поплаваешь в чане с сахарным ядом, и наоборот, любишь гнать самогонку в комнате общежития, будь готов проснуться в морге или хуже того в центре добровольной сдачи крови для вампиров. А если не хочешь нечаянной встречи и разоблачения, то ждет тебя круглосуточная работа курьером. Остановившись напротив витрины магазина, я в очередной раз поправила иллюзию. Удерживать образ часы напролет становилось все сложнее, и если на празднике Огнекрылой Бляхи меня подпитывал азарт, то сейчас опустошали страх и нервозность.
Ранее я неоднократно сбегала из чопорной усадьбы в Девор именуемый Западной столицей королевства, чтобы поесть мороженого с городскими девчонками, устроить пикник в парке, погулять по тихим улочкам или торговым рядам. Но потом благодаря дедушке и его стараниям жители ближайших к усадьбе городов и деревень узнавали во мне его единственную наследницу. Поначалу я не обращала внимания на всеобщий интерес к своей персоне и продолжала отдыхать от светских забот, как девушка из простой семьи. Но после двух попыток приворота и неудачного похищения стала ценить проверенных временем друзей, скрытность и уединенность. Ходить с охраной меня не прельщало. Впрочем, как и видеть зависть и злость в глазах тех, кто совсем недавно улыбался, принимая меня за равную.
Моим спасением стала академия в Дайгри - Восточная столица, далеко от Девора, дедушки и его женихов, и в то же время рядом. Переместье многократно усиленное бабушкой позволяло навещать единственных родных в любое время дня и ночи. И в первый год все было хорошо, но… Всего одна экскурсия в родную Западную столицу, всего одна проказа в ночь Огнекрылой Бляхи, один поцелуй и дедушка узнал о гадании. Как оказалось, черноволосый наглец его активировал, о чем громогласно сообщила охранная система усадьбы. Увидев мой неподдельный испуг, бабушка заверила, что все это глупости, а дедушка, что он намерен эти глупости принять во внимание. Не прошло и месяца, указом министра культуры и просвещения было решено провести обмен группами плетельщиков между академиями Восточной и Западной столицы в целях развития и улучшения программы образования. Вот так я вновь оказалась в родном Деворе, который знаю, как свои пять пальцев, и в котором все знают меня.
И теперь, войдя в тоннель крошечного переулка Черная Сажа, который правильнее назвать тупиком, ибо размещал он в себе всего один дом, в который и упирался, я небезосновательно боялась, что меня признают. А едва ступила на порог, чуть не столкнулась с мастером, поспешившим меня встретить.
- Графи…ня?! – обрадовано произнес он и озадаченно осекся, рассмотрев мою иллюзию. Жизнерадостный карий взгляд почтенного гнома погрустнел, жесткая кудрявая борода, казалось, обвисла, брови сошлись к переносице.
- Студес Нилова, - я склонила голову в приветствии, как и подобает незнакомой простолюдинке и сообщила цель визита: – Я по поручению декана Кроссби.
- Вы… пришли одна? - мастер с прищуром осмотрел тупичок.
- Да.
- И вы студес, простите… какой специализации?
- Факультет артефакторики, кафедра плетельщиков, второй курс, - отрапортовала я и, протянула чек с номером заказа.
- Вот и вы плетельщик…
Ощущая, как иллюзия медленно, но верно истончается, я мысленно зареклась использовать магию. В следующий раз обойдусь париком и косметикой и обязательно выпью настойку для огрубения голоса.
- Мастер, - прервала я гнома, - декан Кроссби настоятельно просил поторопиться.
- Что? Ах да… простите. – Уходя в дом, он забрал чек, а вернулся уже с сундучком. – Впервые обознался. Вот так дела... Но с кем не бывает? – спросил он сам у себя и повторно извинился. – Простите. Просто ваша стать и походка, так похожи…
Его пояснения я прервала на полуслове:
- А скажите, основу для переместья вы делаете? Ну, знаете, такой кулон.
- Только браслетом. За двадцать три золотых на меди, за двадцать два на латуни, - моментально включился он в обсуждение ценовой политики на свои услуги. – Если двенадцать звеньев, то я дам скидку в два процента, если в тринадцать, то скидка возрастает вдвое. При повторном обращении…
Я слушала, улыбалась и отсчитывала секунды, чтобы вновь остановить гнома и в этот раз уже попрощаться. За прошедшие полтора года мастер нисколько не изменился, да и весь Девор, на удивление, остался прежним: благодушным, теплым и величественным. Тихие скверики, затененные улочки, те же вывески магазинов и булочных, модных лавок и мастерских. Тот же пряный запах корицы и черного перца, та же атмосфера уюта и благополучия, а еще спокойствия. И поддавшись этому ощущению, я позволила себе снять иллюзию, что отбирала последние силы, накинуть на голову капюшон и пройтись несколько кварталов от центра города к воротам академии.
Вот только насладиться прогулкой мне не удалось, не прошло и двух минут, я столкнулась с целующейся парочкой, в которой легко узнала Маккоя и ветреную Ричардс. Я замерла, не зная обойти ли их по кругу или сделать вид, что не признала, а в голове тут же вспыхнуло предупреждение «Не ссориться, не мстить, не пакостить!». И я бы обязательно свернула в проулок и скрылась с места столкновения, если бы не вспомнила, как эта девица разбила сердце Сане. Плетение вырвалось из-под пальцев, до того, как я увидела свидетеля моей шалости. В следующее мгновение от парочки послышалась ругань, я прикусила губу, а ехидный страж академии широко улыбнулся, прежде чем произнести:
- Кое-кто только что увеличил срок своего наказания.
4.
Спустившись вниз, я ожидал увидеть кого угодно, но только не ее, смуглую черноглазую красотку, обладательницу внушительного списка постельных завоеваний и не менее внушительного кладбища разбитых сердец. Тем более я представить не мог, что она, позабыв обо всех своих клятвах и проклятиях, кинется мне на шею с радостным воплем: «Брэд-ди! Ты теперь доцент!» И не успел ответить ни «да», ни «нет», как получил прицельный засос в кадык и услышал: «Какая потрясающая новость! Это нужно отметить… В баре Угрюмого, сегодня в семь!».
А через минуту долгих поцелуев в коридоре лекарского крыла она упорхнула, я же остался стоять, искренне недоумевая, что же это было. Шутка, розыгрыш или очередная провокация с целью стравить старого любовника с новым? Если последнее, то стерва Рич просчиталась, я уже не безголовый сорванец, а она не желанная добыча. Но, будь я проклят, любопытство все-таки взыграло. Я собирался на встречу как на бой, не забыв кинжал, кастет, антиприворотное, антиопьянитель и еще пару тройку настоек про запас, а так же плетений. Интуиция подсказывала - одному мне лучше не идти, но объяснять, что иду на встречу пусть и с редкой стервой, но девчонкой было не с руки.
Я вошел в бар с опозданием на сорок минут, точно зная, что если нужен Рич не для тела, она меня не менее часа прождет. И она ждала… сидя на ступеньках заведения с початой бутылкой вина в одной руке и двумя бокалами в другой.
- Ты долго, - промямлила она невнятно и наполнила бокалы. Игра на выбивание информации, не иначе.
- А ты пьяна.
- У меня де-день ро-о-ождения!
- Врешь. Оно у тебя летом.
- День и-и-имени, - тут же нашлась Ричардс и протянула мне бокал.
- А он весной. - Я с прищуром оглядел первую красавицу академии и на всякий случай выпустил поисковое плетение. Случай оказался не всяким, за углом бара притаились двое неизвестных для «моральной поддержки». Не маги и совсем не законопослушные граждане столицы. Невольно улыбнулся, время идет, а Пенни не меняется и в добыче сведений использует старые приемы.
- В таком случае, просто з-за встречу.
- За нее, – согласился без лишних слов, забрал всю тару из рук красотки и выбросил в ближайшую урну.
Мгновение осознания, и едва не крик.
- Это было дорогое…!
- Приворотное, – закончил фразу я, а в воздухе уже разлился явственный запах жаренного миндаля. – И ты права, самое дорогое.
- Ты да ты… да я тебя!..
- Проблемы с речью? Позволь помочь. - И без зазрения совести схватил красотку и вылил антиопьянитель в приоткрытый от удивления рот. С количеством перестарался, но извиняться не стал. - Ну как, легче? Заплетык не языкается?
И пока она беззвучно ругалась и кашляла, я выудил заколку из ее волос и проверил артефакт на проклятия. Два слабых, одно смертельное. Неплохо подготовилась, видимо, информация нужна особая.
- Маккой! - Темные локоны красавицы рассыпались по ее плечам, а глаза наполнились ужасом. - Да ты… тебе жить расхотелось, - косой взгляд на помощников, притаившихся за углом и судорожный всхлип. - Верни немедленно!…
- Красивые камни… - Все думал, когда же выскочит ее подмога, но мужики не спешили вмешаться. И тут два варианта: либо им плевать, либо у Ричардс припрятано кое-что еще. Поэтому возвращая заколку, я нечаянно потянул за узелок главного проклятья.
Ричардс подвоха не заметила, мужики дернулись выйти, но с места не сдвинулись. Знают, что я развязал, тем лучше. Надолго это их вряд ли задержит, но хотя бы есть возможность беспрепятственно уйти.
- Что ж идем. - Я схватил ее за локоток и повел в сторону академии. Вернее, даже не столько к стенам высшего учебного заведения, сколько к границе влияния стража. В случае чего каменный сможет вмешаться, подтвердить попытку нападения или же магического влияния на меня.
- Куда?
- Праздновать. Или вернее поздравлять, как ты это умеешь и любишь. – Намек она поняла и судорожно сглотнула.
- Ты не посмеешь!
- Отчего же? Идея отметить была твоя, и я ее всецело поддерживаю. Люблю, знаешь ли, смешивать полезное с приятным. Заодно поговорим…
- О чем?
- Для начала, нет ли Глима в перечне твоих побед.
- Ты о моем одногруппнике? – насторожилась она.
- О профессоре Простецком, - от нее ни звука, лишь удивленный взгляд, - мастере аур… тролле-гноме из Гривии, - дал я последнюю подсказку, и выражение крайней брезгливости на лице красотки стало мне ответом. – Нет? Это хорошо…
И не давая ей прийти в себя, спросил:
- Как ты нынче относишься к наручникам? По глазам вижу, не очень положительно. Хотя помнится, мои узлы на лентах ты высоко оценила.
- Но…
- А к кляпу? - Я тащил ее, не позволяя понять причину спешки. А причина была, зудела в затылке, отдаваясь тупой болью в шею. – Конечно, с кляпом поговорить не получится, но ты в кои-то веки молча послушаешь меня. Разве не здорово?
Скосив взгляд на здания справа, посмотрел на отбрасываемые тени. Вот две наши, а вот четыре неизвестных движущихся с той же скоростью. Потрясающе, просто потрясающе! Только рукопашным уже не обойдешься, а для магического я нынче не столь беззаботен. Доцент это не самодовольный студес и даже не аспирант, рассчитывающий на дружбу с сыном декана. Ко всему прочему кураторство требует исполнения устава академии и всех букв закона «Сильнейший не имеет права причинять слабому вред». Вот что значит, положение обязывает, просто так уже не подерешься.
