- И запомни, он твой.
Тошка несмело взял свой подарок.
- И знаешь что, Тошка? Если когда-нибудь кто-то захочет тебя убрать, ты имеешь полное право послать ту макаку куда подальше и не соглашаться с её таким решением. Понял?
Татка посмотрела на братика. В её глазах появилось что-то новое. Что-то, что направлено было на другого человека, а не на себя любимую.
Вскоре Ксюша спала. Снилось ей, наверное, что-то тревожное, она часто вздрагивала, но не просыпалась.
А вот Никита совсем не спал. Не мог расслабиться.
Таша ударилась о землю. Секунду лежала неподвижно, пытаясь прийти в себя, но новый порыв приподнял над землёй. Таша вцепилась двумя руками в берёзовый ствол.
Что-то она только что видела… Девушка оглянулась. Бочка, вкопанная в землю? Времени задуматься, что это за бочка и откуда она взялась, не было. Таша потянулась к ней. Слишком узкая. Но она должна поместиться. Только бы успеть.
Таша закинула внутрь ноги. Рядом с ужасающим треском упало дерево. Совсем недалеко. Новый порыв ветра заставил её поторопиться.
Внутри тишина. Нет, ураган завывал по-прежнему, но уже над головой. Зато тело больше не бьют ветки. Вот только молния, запоздало сообразила девушка. Бочка ведь металлическая... Таша скосила глаза. Из какого-то непонятного сплава. Но молнию притянуть, наверное, сможет.
Таша медленно опускалась, держась руками за край. Дно… Где дно?
Край был тонкий, больно резал пальцы. Девушка попыталась посмотреть, что внизу. Но ничего не видно.
Вот уже руки полностью выпрямлены, а дна не нащупать. Таше стало страшно – куда она залезла? Может, эта какая-то старая шахта, и под ногами многокилометровая пропасть? Надо назад. Но руки уже устали. Пальцам больно. Девушка стала задыхаться. Зачем она сюда полезла?
Спокойно… Спокойно… Думай…
Но было очень неспокойно. Ужас переполнял всё, вытесняя мысли.
Рюкзаком коснулась задней стены.
Можно опереться! Таша прижалась спиной через рюкзак. Стало легче. Теперь коленями упереться в переднюю стенку. Всё… Держится. Можно перевести дыхание. И попробовать двигаться на свет.
Таша стала миллиметр за миллиметром подниматься. Но мокрые стены были предательски скользкие, а силы быстро таяли.
Девушке хотелось плакать. Ей было страшно. Колени дрожали и норовили соскользнуть. Рюкзак постоянно терял опору. Казалось, выбраться сложно. Почти невозможно.
«Сдайся, сдайся», - кричала какая-то истеричка внутри. Неужели это её голос?
«Ты проиграла. Ничего не поможет! Разожми пальцы. Им так больно. Они кровоточат. Дай им отдых…».
- Нет, - шепнула неслышно. В такой ураган можно неслышно кричать. Но она знала, о чём прошептала. – Я ещё жива… Я буду бороться… До конца… До последнего вздоха… До последнего выдоха…
С каждой короткой фразой она делала рывок вверх. Маленький. Чуть-чуть. И тут же скользила вниз. Но скользила не каждый раз.
- Всё… Теперь отдых…
«Брось… И отдохнёшь…».
Таша поглядела вверх. Дождь заливал глаза. Но она не отворачивалась. Вдруг кто-нибудь покажется? Вдруг, Лука? Хоть кто-нибудь…
Но вверху выло и свистело. И не было никого.
- Всё… Отдохнула… Ещё раз… Ещё немного…
«Вот дура. Сама себя в яму загнала. Только ты такую глупость могла совершить…».
- Заткнись… Главное удержаться… Осталось не так… много…
Руки уже были полусогнуты. Появилась надежда, а ведь получается. И даже силы откуда-то пришли. И внутренняя истеричка замолчала. Осталось чуть-чуть…
Таша поглядела на вожделенный край. Он уже скоро сравняется с головой…
- Отдохнуть… Сейчас главное удержаться. Ещё чуть-чуть… Уже можно разглядеть траву.
И тут раздался страшный треск. Таша подняла глаза. Огромный сук берёзы, сломанный ветром, летел прямо на неё.
Девушка несколько мгновений смотрела на приближающееся дерево, потом разжала пальцы…
- Лёш, просыпайся… Пришли куда-то…
Петин голос вырвал из сна, словно из глубоководного мира. Лёша сел.
- Чуть-чуть вчера не дошли…
Прямо перед глазами раскинулась залитая солнечным светом поляна. А на ней терем. Дальше озеро или река. Красотища. Ребята долго хлопали глазами. Ещё дальше – снова лес.
- Круто…
- Я почти такой же дом видел в детской книжке… на картинке.
- Ага… Не хватает какой-нибудь девицы-красавицы…
- Или богатырей…
- Но как мы вчера не заметили?
Повертелись по сторонам.
Вчерашняя дорога и в свете дня казалась угрюмой и безнадёжной. Вот только теперь она была позади.
- Где нитка?
- Вот… Ты на ней стоишь.
- Почти незаметная.
- Посмотри на неё со стороны, - Петя стал приседать и вертеть головой, ища нужный угол. Нашёл. – Вот иди на моё место…
Под нужным углом она казалась сотканной из искр.
- Ну, раз я на ней стоял, и ничего не произошло, то, наверное, до неё можно дотронуться.
- Давай попробуем.
Ребята одновременно подставили указательные пальцы. Ничего… Током на убило, дырку не просверлило. Может, только теплее стало в том месте, где ниточка-луч касалась пальца.
Лёша попытался подобрать её с земли:
- Не берётся.
Ребята встали.
- Вау!
- Что?
- Палец…
Петька взглянул на Лёшину руку, потом на свою. Палец покрылся золотой пыльцой.
- Даже и не поймёшь, что за штуковина такая.
- Смотри, эта нитка, кажется, тянется дальше. За этот дом… или как его? …терем.
- Пошли туда.
- Куда?
- В этот дом. Нас, наверное, давно засекли.
Ребята всмотрелись в окна. Никого не видно.
- Пошли.
Терем был яркий, высокий, казалось, только что построенный. Золотистые брёвна пахли приятным лесным запахом, крыша выкрашена в красный цвет. Вокруг окон наличники узорчатые, впереди резное крыльцо. К нему и направили пацаны свои стопы, отлично понимая, что им тут не место.
И навстречу вышла та самая девица-красавица, которая по их представлениям и должна тут жить. Остановилась в проёме, куда вели крутые ступени, улыбнулась ласково, и ямочки заиграли на щеках.
- Добро пожаловать, гости дорогие. Милости прошу, - и поклонилась в пояс.
Ребята опешили. И от таких ласковых речей. И от вида этой самой красавицы. Ладно с речами, но почему её лицо казалось знакомым? Как будто уже видели. Может, в кино или в мультиках?
- Прошу попариться с дороги в баньке и отведать хлеб-соль.
Это было уже слишком.
- Некогда, - буркнул Петька неласково.
- А куда вы так торопитесь?
Ребята промолчали. Она что? Не знает? Или издевается? Но делать нечего:
- Девочку ищем. Заблудилась.
- Ах, бедняжка. Но выпьем чаю с пирогами, и я вам, может быть, помогу.
- Пошли, - толкнул Лёша своего друга.
Когда вошли в помещение, ребята поняли, что оно называется не комната, а горница. Хотя это слово казалось, потонуло в недрах памяти одновременно с закрытием той книги, из которой когда-то в детстве его и услышали. А вот и нет – выплыло.
- Что же вы стоите? Прошу, - махнула девица рукой к столу.
И ребята уселись. Хотя… руки не помыли. Ладно, конечно, им не впервой. Просто девица должна бы знать такие вещи. Ведь не в одних же банях они тут моются?
- Вот пироги с голубикой, тут с малиной. Здесь с капустой. А чай наливайте из самовара. Умеете?
- Что тут уметь? Краник открыл – само натечёт, - опять буркнул Петька.
Лёша внимательно посмотрел на друга. Не понял, то ли красавица не нравится Петьке, то ли он стесняется и от этого грубит.
Потом посмотрел на девицу, и аппетит чуть подпортился. Ногти… Длинные, кривые, некрасивые. Даже, как будто, грязные. Словно принадлежат не этой девице, а её прабабке.
- Кушайте… Так как же вы потеряли девочку?
- Ураган был… Вот и потерялись…
- Вы её братья?
- Да, - Лёша ответил твёрдо.
- А с чего вы решили, что она в лесу?
- Видели, как сюда побежала.
- Ну… наш лес большой. Как же вы её искать будете?
Девица улыбнулась… Ребята посмотрели… и смущённо отвернулись. У неё зуба не хватало. У Анютки тоже не хватало зуба, но от этого она ещё симпатичнее казалась, а у этой…
А остальные какие-то неприятно-жёлтые. Даже с коричневым налётом. На ступеньках её улыбка ослепила. Теперь интересно – чем? Ах, ямочки… Только вблизи они оказались морщинами. Или рубцами. Ребята старались особо не разглядывать.
- Что же вы не едите?
- Я с утра не люблю есть…
- А можно мы по дороге поедим? Мы с собой возьмём…
- Берите, пожалуйста. Я вам корзинку…
- Да мы в руках.
- Ой… что у вас?
- Где?
- Вы без пальцев?
- Где? – ребятам стало страшно. Без каких пальцев? Полоумная какая-то.
- Ну вот же. У обоих одновременно на правых руках нет пальцев, - и она ткнула своим кривым ногтем по очереди в их пальцы, которые, конечно же никуда не делись, может, просто по-прежнему были измазаны в золотую пыльцу.
«С дураками не спорить», - ребята мельком переглянулись и поняли друг друга.
- Нам пора.
- Я провожу.
Вышли втроём на лужайку. Ребята направились к нити. Девица шла рядом.
- Ну, до свидания, - Петька не знал, как отвязаться.
- А путь? Откуда вы знаете, куда ваша девочка побежала?
- Вон же… - Лёша махнул рукой вдоль золотистой дорожки.
Та похлопала глазами по сторонам. И стало ясно, что она не видит.
- Найдём как-нибудь, - буркнул Петька и поторопил друга, - пойдём.
- Скатертью дорожка, - пожелала девица и, наконец, оставила их в покое.
Ребята шли молча. Долго шли. Лес снова стал тёмным и частым.
- Давай руку, - первым нарушил молчание Петька.
Лёша посмотрел на пирог… и едва сдержал вопль отвращения. Ему показалось… Он полез за фонариком, чтобы проверить. Нет, не показалось. Пирог был не пирог, а жёлтый гриб. А вместо голубики ползали по нему белые черви. Точно такой же гриб, с такими же червями был и у Петьки.
В следующее мгновение ребята отшвырнули угощение куда подальше.
- А если бы мы…
- Фу-у, лучше молчи, - понял Петька.
Перепуганные мальчики смотрели друг на друга.
- Что здесь происходит?
- Слушай, давай сходим назад. Посмотрим.
- Пойдём.
Дорогу назад искать не пришлось, золотая нить была на месте. А вот из остального…
Вместо солнечной поляны – туманная плешь, заросшая крапивой. Вместо нарядного терема – длинный деревянный ящик на пеньках. Похожий на…
Заглядывать в него не стали.
Бабушка Ульяна встала рано, ещё до света. Лежать не стала – непривыкшая, но и делами заниматься ещё не время. Пошла к реке, села на обрывистом берегу, свесила ноги вниз и стала смотреть на восток - ждать рассвета.
Нечасто она вот так встречала утро. Может, вообще никогда. Вставала-то рано, с коровой как иначе? Но за хозяйскими ежедневными делами бросала лишь беглый взгляд на небо, проверяя себя – не запаздывает? Бывало, останавливалась и замирала, когда особенно нежные краски трогали душу, а потом снова бежала, стараясь переделать кучу дел, которая никогда не переделывалась.
Работала-работала, а что наработала? Может, за хлопотами просто маскировала пустоту? Потому что все её дела не стоили выеденного яйца. Или выведенного? А, какая разница. Нет результата, — вот что печально. А её возраст такой, что невольно оглядываешься и задумываешься, что же она оставит после себя? Что? Пока позади сплошные нули.
Небо посветлело. Ярко-оранжевая полоска окрасила горизонт и тут же отразилась жаркими искрами в воде.
Красиво. Бабуля вздохнула и вернулась к своим мыслям.
Никогда бы не подумала, что доживать придётся почти полтыщи лет после запланированного. Казалось, что жизнь уже вся состоялась, что, покрутившись вокруг своей коровы и своего одиночества, она, спустя недолгое время, уйдёт туда, куда уходили до неё все. Так и жила.
Единственный сынок уехал в город. Родились три внучки. Поначалу приезжали на каникулах, потом перестали. Деревня-то совсем глухая. Она, да Зорька, да ещё с десяток дворов. Не нужна им её речка, у них море. Не нужен им лес, у них интернет. Не нужна и старая бабуля.
Нет… Ей жаловаться не на что. Её любили, звали к себе. Но куда она от своей речки и от своего леса? К какому такому интернету?
Да она бы поехала! Пешком бы побежала! Если бы знала, что не в тягость. Но кому нужен старый человек? Кому он интересен? Что она может дать? Только надоест. А это самое страшное…
Как та Зорька. Вроде, и полезна, да покупное молоко вкуснее и даётся без труда. Вот и не нужны стали зорьки.
Осталась в деревне. Решила тогда - её дни подсчитаны и расписаны. И нет в них места переменам.
И ошиблась...
Перед тем, как лечь в «яйцо», или как там та ячейка называется, приходили к ней и сын с женой, и внучки. Подивились, что их бабулю выбрали непонятно за какие заслуги. Поглядели удивлённо и с новым интересом.
Тогда уже для всех стало понятно, что взрыв будет, но шансы на выживание были одинаковы и у бабули, и у оставшихся. Шансы были малы.
- Наша бабуля поедет в будущее и спасёт человечество? – спросила тогда младшая Стеша, чем почти насмешила всех. В другое время наверняка бы рассмеялись, но тогда душа не принимала веселье.
- Похоже на то, - удивлённый сын покачал головой.
- А я… - невестка заколебалась, продолжать ли... Решилась. – А я всегда чувствовала… Вот не могу выразить словами, но я знала, что вы необычная женщина.
Баб Уля была тронута.
Хотя в себе ничего особого не замечала. Самая обыкновенная, простая и скучная.
Солнце проклюнулось. Торжественно и безмолвно ворвалось в этот мир, неся новый день. И птицы первыми оценили этот дар.
А она? Оценила ли? Оценит? И новый день, и новую жизнь? Считай, получила второй шанс. И надо его не прозевать. Чтобы оглядываясь назад, не считать за собой нули и в этом мире.
Венок на голове у Борьки вскоре завял и повис унылыми веточками, мешая ему смотреть под ноги. Поэтому Борька то и дело спотыкался.
Мара поглядела на его жалкую фигурку. Сверху он смотрелся потешно - округлый зонт из увядшей травы живо подпрыгивал на лесной дороге, временами показывая быстрые ножки в оранжевых штанах.
Там, где Андрей делал шаг, Мара – два, Борьке приходилось перебирать башмачками-каштанами раз десять. Но на руки он не желал. Приходилось это учитывать и замедлять свои шаги.
Смеркалось. Лес не заканчивался. Пора было думать о ночлеге, вот и высматривали удобное местечко. Желательно возле ручья или озера, чтобы помыться-постираться.
- Что-то светлеется, - указал Борька пальцем вперёд.
И как только со своей высоты заметил?
И в самом деле, лес впереди поредел.
Андрей ускорил шаги, обгоняя спутников. Обернулся:
– Постойте, я посмотрю.
Мара остановилась, стали с Борькой ждать.
Андрей дошёл до крайних деревьев. Дальше, насколько девушка смогла увидеть, росли кусты, потом просвет. Может быть поляна, может, болото какое-нибудь, может, лес закончился. Сейчас Андрей выяснит и даст знать. И вскоре он поднял руку.
- Наверное, нас зовёт, - предположил Борька.
Но Маре показалось, что это предупреждение об осторожности.
- Давай лучше подождём.
Ждать пришлось долго. Наконец, озадаченный Андрей вернулся к ним.
- Ерунда какая-то, - зашептал он.
- Что такое? – Маре стало тревожно.
- Деревня…
- Деревня? – девушка была удивлена. – Самая настоящая?
- Не знаю. Во всяком случае, несколько домов.
Это могло быть опасным.
- Может, лучше обойти?
- Может… и лучше.
- А почему ты сказал «ерунда»?
- Да странно… Столько простоял и ни одного движения. Хотя, туман…
- Пошли посмотрим, - Мара вдруг приняла решение. – А то, что же мы? Так и будем удирать ото всех? Может, там вполне приличные люди.
Тошка несмело взял свой подарок.
- И знаешь что, Тошка? Если когда-нибудь кто-то захочет тебя убрать, ты имеешь полное право послать ту макаку куда подальше и не соглашаться с её таким решением. Понял?
Татка посмотрела на братика. В её глазах появилось что-то новое. Что-то, что направлено было на другого человека, а не на себя любимую.
Вскоре Ксюша спала. Снилось ей, наверное, что-то тревожное, она часто вздрагивала, но не просыпалась.
А вот Никита совсем не спал. Не мог расслабиться.
Глава 70
Таша ударилась о землю. Секунду лежала неподвижно, пытаясь прийти в себя, но новый порыв приподнял над землёй. Таша вцепилась двумя руками в берёзовый ствол.
Что-то она только что видела… Девушка оглянулась. Бочка, вкопанная в землю? Времени задуматься, что это за бочка и откуда она взялась, не было. Таша потянулась к ней. Слишком узкая. Но она должна поместиться. Только бы успеть.
Таша закинула внутрь ноги. Рядом с ужасающим треском упало дерево. Совсем недалеко. Новый порыв ветра заставил её поторопиться.
Внутри тишина. Нет, ураган завывал по-прежнему, но уже над головой. Зато тело больше не бьют ветки. Вот только молния, запоздало сообразила девушка. Бочка ведь металлическая... Таша скосила глаза. Из какого-то непонятного сплава. Но молнию притянуть, наверное, сможет.
Таша медленно опускалась, держась руками за край. Дно… Где дно?
Край был тонкий, больно резал пальцы. Девушка попыталась посмотреть, что внизу. Но ничего не видно.
Вот уже руки полностью выпрямлены, а дна не нащупать. Таше стало страшно – куда она залезла? Может, эта какая-то старая шахта, и под ногами многокилометровая пропасть? Надо назад. Но руки уже устали. Пальцам больно. Девушка стала задыхаться. Зачем она сюда полезла?
Спокойно… Спокойно… Думай…
Но было очень неспокойно. Ужас переполнял всё, вытесняя мысли.
Рюкзаком коснулась задней стены.
Можно опереться! Таша прижалась спиной через рюкзак. Стало легче. Теперь коленями упереться в переднюю стенку. Всё… Держится. Можно перевести дыхание. И попробовать двигаться на свет.
Таша стала миллиметр за миллиметром подниматься. Но мокрые стены были предательски скользкие, а силы быстро таяли.
Девушке хотелось плакать. Ей было страшно. Колени дрожали и норовили соскользнуть. Рюкзак постоянно терял опору. Казалось, выбраться сложно. Почти невозможно.
«Сдайся, сдайся», - кричала какая-то истеричка внутри. Неужели это её голос?
«Ты проиграла. Ничего не поможет! Разожми пальцы. Им так больно. Они кровоточат. Дай им отдых…».
- Нет, - шепнула неслышно. В такой ураган можно неслышно кричать. Но она знала, о чём прошептала. – Я ещё жива… Я буду бороться… До конца… До последнего вздоха… До последнего выдоха…
С каждой короткой фразой она делала рывок вверх. Маленький. Чуть-чуть. И тут же скользила вниз. Но скользила не каждый раз.
- Всё… Теперь отдых…
«Брось… И отдохнёшь…».
Таша поглядела вверх. Дождь заливал глаза. Но она не отворачивалась. Вдруг кто-нибудь покажется? Вдруг, Лука? Хоть кто-нибудь…
Но вверху выло и свистело. И не было никого.
- Всё… Отдохнула… Ещё раз… Ещё немного…
«Вот дура. Сама себя в яму загнала. Только ты такую глупость могла совершить…».
- Заткнись… Главное удержаться… Осталось не так… много…
Руки уже были полусогнуты. Появилась надежда, а ведь получается. И даже силы откуда-то пришли. И внутренняя истеричка замолчала. Осталось чуть-чуть…
Таша поглядела на вожделенный край. Он уже скоро сравняется с головой…
- Отдохнуть… Сейчас главное удержаться. Ещё чуть-чуть… Уже можно разглядеть траву.
И тут раздался страшный треск. Таша подняла глаза. Огромный сук берёзы, сломанный ветром, летел прямо на неё.
Девушка несколько мгновений смотрела на приближающееся дерево, потом разжала пальцы…
Глава 71
- Лёш, просыпайся… Пришли куда-то…
Петин голос вырвал из сна, словно из глубоководного мира. Лёша сел.
- Чуть-чуть вчера не дошли…
Прямо перед глазами раскинулась залитая солнечным светом поляна. А на ней терем. Дальше озеро или река. Красотища. Ребята долго хлопали глазами. Ещё дальше – снова лес.
- Круто…
- Я почти такой же дом видел в детской книжке… на картинке.
- Ага… Не хватает какой-нибудь девицы-красавицы…
- Или богатырей…
- Но как мы вчера не заметили?
Повертелись по сторонам.
Вчерашняя дорога и в свете дня казалась угрюмой и безнадёжной. Вот только теперь она была позади.
- Где нитка?
- Вот… Ты на ней стоишь.
- Почти незаметная.
- Посмотри на неё со стороны, - Петя стал приседать и вертеть головой, ища нужный угол. Нашёл. – Вот иди на моё место…
Под нужным углом она казалась сотканной из искр.
- Ну, раз я на ней стоял, и ничего не произошло, то, наверное, до неё можно дотронуться.
- Давай попробуем.
Ребята одновременно подставили указательные пальцы. Ничего… Током на убило, дырку не просверлило. Может, только теплее стало в том месте, где ниточка-луч касалась пальца.
Лёша попытался подобрать её с земли:
- Не берётся.
Ребята встали.
- Вау!
- Что?
- Палец…
Петька взглянул на Лёшину руку, потом на свою. Палец покрылся золотой пыльцой.
- Даже и не поймёшь, что за штуковина такая.
- Смотри, эта нитка, кажется, тянется дальше. За этот дом… или как его? …терем.
- Пошли туда.
- Куда?
- В этот дом. Нас, наверное, давно засекли.
Ребята всмотрелись в окна. Никого не видно.
- Пошли.
Терем был яркий, высокий, казалось, только что построенный. Золотистые брёвна пахли приятным лесным запахом, крыша выкрашена в красный цвет. Вокруг окон наличники узорчатые, впереди резное крыльцо. К нему и направили пацаны свои стопы, отлично понимая, что им тут не место.
И навстречу вышла та самая девица-красавица, которая по их представлениям и должна тут жить. Остановилась в проёме, куда вели крутые ступени, улыбнулась ласково, и ямочки заиграли на щеках.
- Добро пожаловать, гости дорогие. Милости прошу, - и поклонилась в пояс.
Ребята опешили. И от таких ласковых речей. И от вида этой самой красавицы. Ладно с речами, но почему её лицо казалось знакомым? Как будто уже видели. Может, в кино или в мультиках?
- Прошу попариться с дороги в баньке и отведать хлеб-соль.
Это было уже слишком.
- Некогда, - буркнул Петька неласково.
- А куда вы так торопитесь?
Ребята промолчали. Она что? Не знает? Или издевается? Но делать нечего:
- Девочку ищем. Заблудилась.
- Ах, бедняжка. Но выпьем чаю с пирогами, и я вам, может быть, помогу.
- Пошли, - толкнул Лёша своего друга.
Когда вошли в помещение, ребята поняли, что оно называется не комната, а горница. Хотя это слово казалось, потонуло в недрах памяти одновременно с закрытием той книги, из которой когда-то в детстве его и услышали. А вот и нет – выплыло.
- Что же вы стоите? Прошу, - махнула девица рукой к столу.
И ребята уселись. Хотя… руки не помыли. Ладно, конечно, им не впервой. Просто девица должна бы знать такие вещи. Ведь не в одних же банях они тут моются?
- Вот пироги с голубикой, тут с малиной. Здесь с капустой. А чай наливайте из самовара. Умеете?
- Что тут уметь? Краник открыл – само натечёт, - опять буркнул Петька.
Лёша внимательно посмотрел на друга. Не понял, то ли красавица не нравится Петьке, то ли он стесняется и от этого грубит.
Потом посмотрел на девицу, и аппетит чуть подпортился. Ногти… Длинные, кривые, некрасивые. Даже, как будто, грязные. Словно принадлежат не этой девице, а её прабабке.
- Кушайте… Так как же вы потеряли девочку?
- Ураган был… Вот и потерялись…
- Вы её братья?
- Да, - Лёша ответил твёрдо.
- А с чего вы решили, что она в лесу?
- Видели, как сюда побежала.
- Ну… наш лес большой. Как же вы её искать будете?
Девица улыбнулась… Ребята посмотрели… и смущённо отвернулись. У неё зуба не хватало. У Анютки тоже не хватало зуба, но от этого она ещё симпатичнее казалась, а у этой…
А остальные какие-то неприятно-жёлтые. Даже с коричневым налётом. На ступеньках её улыбка ослепила. Теперь интересно – чем? Ах, ямочки… Только вблизи они оказались морщинами. Или рубцами. Ребята старались особо не разглядывать.
- Что же вы не едите?
- Я с утра не люблю есть…
- А можно мы по дороге поедим? Мы с собой возьмём…
- Берите, пожалуйста. Я вам корзинку…
- Да мы в руках.
- Ой… что у вас?
- Где?
- Вы без пальцев?
- Где? – ребятам стало страшно. Без каких пальцев? Полоумная какая-то.
- Ну вот же. У обоих одновременно на правых руках нет пальцев, - и она ткнула своим кривым ногтем по очереди в их пальцы, которые, конечно же никуда не делись, может, просто по-прежнему были измазаны в золотую пыльцу.
«С дураками не спорить», - ребята мельком переглянулись и поняли друг друга.
- Нам пора.
- Я провожу.
Вышли втроём на лужайку. Ребята направились к нити. Девица шла рядом.
- Ну, до свидания, - Петька не знал, как отвязаться.
- А путь? Откуда вы знаете, куда ваша девочка побежала?
- Вон же… - Лёша махнул рукой вдоль золотистой дорожки.
Та похлопала глазами по сторонам. И стало ясно, что она не видит.
- Найдём как-нибудь, - буркнул Петька и поторопил друга, - пойдём.
- Скатертью дорожка, - пожелала девица и, наконец, оставила их в покое.
Ребята шли молча. Долго шли. Лес снова стал тёмным и частым.
- Давай руку, - первым нарушил молчание Петька.
Лёша посмотрел на пирог… и едва сдержал вопль отвращения. Ему показалось… Он полез за фонариком, чтобы проверить. Нет, не показалось. Пирог был не пирог, а жёлтый гриб. А вместо голубики ползали по нему белые черви. Точно такой же гриб, с такими же червями был и у Петьки.
В следующее мгновение ребята отшвырнули угощение куда подальше.
- А если бы мы…
- Фу-у, лучше молчи, - понял Петька.
Перепуганные мальчики смотрели друг на друга.
- Что здесь происходит?
- Слушай, давай сходим назад. Посмотрим.
- Пойдём.
Дорогу назад искать не пришлось, золотая нить была на месте. А вот из остального…
Вместо солнечной поляны – туманная плешь, заросшая крапивой. Вместо нарядного терема – длинный деревянный ящик на пеньках. Похожий на…
Заглядывать в него не стали.
Глава 72
Бабушка Ульяна встала рано, ещё до света. Лежать не стала – непривыкшая, но и делами заниматься ещё не время. Пошла к реке, села на обрывистом берегу, свесила ноги вниз и стала смотреть на восток - ждать рассвета.
Нечасто она вот так встречала утро. Может, вообще никогда. Вставала-то рано, с коровой как иначе? Но за хозяйскими ежедневными делами бросала лишь беглый взгляд на небо, проверяя себя – не запаздывает? Бывало, останавливалась и замирала, когда особенно нежные краски трогали душу, а потом снова бежала, стараясь переделать кучу дел, которая никогда не переделывалась.
Работала-работала, а что наработала? Может, за хлопотами просто маскировала пустоту? Потому что все её дела не стоили выеденного яйца. Или выведенного? А, какая разница. Нет результата, — вот что печально. А её возраст такой, что невольно оглядываешься и задумываешься, что же она оставит после себя? Что? Пока позади сплошные нули.
Небо посветлело. Ярко-оранжевая полоска окрасила горизонт и тут же отразилась жаркими искрами в воде.
Красиво. Бабуля вздохнула и вернулась к своим мыслям.
Никогда бы не подумала, что доживать придётся почти полтыщи лет после запланированного. Казалось, что жизнь уже вся состоялась, что, покрутившись вокруг своей коровы и своего одиночества, она, спустя недолгое время, уйдёт туда, куда уходили до неё все. Так и жила.
Единственный сынок уехал в город. Родились три внучки. Поначалу приезжали на каникулах, потом перестали. Деревня-то совсем глухая. Она, да Зорька, да ещё с десяток дворов. Не нужна им её речка, у них море. Не нужен им лес, у них интернет. Не нужна и старая бабуля.
Нет… Ей жаловаться не на что. Её любили, звали к себе. Но куда она от своей речки и от своего леса? К какому такому интернету?
Да она бы поехала! Пешком бы побежала! Если бы знала, что не в тягость. Но кому нужен старый человек? Кому он интересен? Что она может дать? Только надоест. А это самое страшное…
Как та Зорька. Вроде, и полезна, да покупное молоко вкуснее и даётся без труда. Вот и не нужны стали зорьки.
Осталась в деревне. Решила тогда - её дни подсчитаны и расписаны. И нет в них места переменам.
И ошиблась...
Перед тем, как лечь в «яйцо», или как там та ячейка называется, приходили к ней и сын с женой, и внучки. Подивились, что их бабулю выбрали непонятно за какие заслуги. Поглядели удивлённо и с новым интересом.
Тогда уже для всех стало понятно, что взрыв будет, но шансы на выживание были одинаковы и у бабули, и у оставшихся. Шансы были малы.
- Наша бабуля поедет в будущее и спасёт человечество? – спросила тогда младшая Стеша, чем почти насмешила всех. В другое время наверняка бы рассмеялись, но тогда душа не принимала веселье.
- Похоже на то, - удивлённый сын покачал головой.
- А я… - невестка заколебалась, продолжать ли... Решилась. – А я всегда чувствовала… Вот не могу выразить словами, но я знала, что вы необычная женщина.
Баб Уля была тронута.
Хотя в себе ничего особого не замечала. Самая обыкновенная, простая и скучная.
Солнце проклюнулось. Торжественно и безмолвно ворвалось в этот мир, неся новый день. И птицы первыми оценили этот дар.
А она? Оценила ли? Оценит? И новый день, и новую жизнь? Считай, получила второй шанс. И надо его не прозевать. Чтобы оглядываясь назад, не считать за собой нули и в этом мире.
Глава 73
Венок на голове у Борьки вскоре завял и повис унылыми веточками, мешая ему смотреть под ноги. Поэтому Борька то и дело спотыкался.
Мара поглядела на его жалкую фигурку. Сверху он смотрелся потешно - округлый зонт из увядшей травы живо подпрыгивал на лесной дороге, временами показывая быстрые ножки в оранжевых штанах.
Там, где Андрей делал шаг, Мара – два, Борьке приходилось перебирать башмачками-каштанами раз десять. Но на руки он не желал. Приходилось это учитывать и замедлять свои шаги.
Смеркалось. Лес не заканчивался. Пора было думать о ночлеге, вот и высматривали удобное местечко. Желательно возле ручья или озера, чтобы помыться-постираться.
- Что-то светлеется, - указал Борька пальцем вперёд.
И как только со своей высоты заметил?
И в самом деле, лес впереди поредел.
Андрей ускорил шаги, обгоняя спутников. Обернулся:
– Постойте, я посмотрю.
Мара остановилась, стали с Борькой ждать.
Андрей дошёл до крайних деревьев. Дальше, насколько девушка смогла увидеть, росли кусты, потом просвет. Может быть поляна, может, болото какое-нибудь, может, лес закончился. Сейчас Андрей выяснит и даст знать. И вскоре он поднял руку.
- Наверное, нас зовёт, - предположил Борька.
Но Маре показалось, что это предупреждение об осторожности.
- Давай лучше подождём.
Ждать пришлось долго. Наконец, озадаченный Андрей вернулся к ним.
- Ерунда какая-то, - зашептал он.
- Что такое? – Маре стало тревожно.
- Деревня…
- Деревня? – девушка была удивлена. – Самая настоящая?
- Не знаю. Во всяком случае, несколько домов.
Это могло быть опасным.
- Может, лучше обойти?
- Может… и лучше.
- А почему ты сказал «ерунда»?
- Да странно… Столько простоял и ни одного движения. Хотя, туман…
- Пошли посмотрим, - Мара вдруг приняла решение. – А то, что же мы? Так и будем удирать ото всех? Может, там вполне приличные люди.
