- Сильная девка… - голос бабушки перестал быть старческо-ласковым.
- Прапрабабка её шороху наводила, - поддакнула Кира.
Анютка замерла.
- А ты откуда знаешь? – в вопросе деда не было любопытства, было желание поставить молодку на место.
- Так у неё род такой. Многие интересовались тем, что сокрыто от глаз. Там не одна прабабка.
- А тебе об этом ворона накаркала?
- Может, и ворона... – в голосе Киры послышалась злость.
- Хватит, - буркнула бабушка. – Вы ещё космы друг другу повыдирайте. За день не нагавкались.
И где-то поверх этих грубых слов послышалось ласковое и тоже бабушкино:
- Что ты, внученька? Не нашла ягодку? Ну пускай себе лежит, я потом вымету.
Они разговаривают и друг с другом, и со мной, поняла Анютка.
- У неё разные в роду были.
Вынырнула. И едва сдержала крик. Быстро сообразила опустить глаза.
Надо успокоиться…
От добродушного морщинистого лица деда не осталось и следа. Вместо этого – отвратительная свиная рожа. У бабки и Киры не лучше.
- Бери пирожок.
Анютка кое-что поняла. Если прямо смотреть, но компания кажется симпатичной. Если сделать глазами чуть по-другому, словно смотришь вдаль, то видны совсем другие морды. Вот это волшебники!
И со слухом похожее получалось. Они разговаривали с ней, она отвечала им. Всё, как обычно. Но и в то же самое время вели другой разговор. И у неё получалось его тоже слышать. Как будто другими ушами.
- Спасибо. Я лучше колобок, - взяла в руки кругляш.
- Эта мала ещё, а я её еле удерживаю, - пожаловалась бабка.
«Ничего ты меня не удерживаешь», - мрачно подумала Анютка.
- Потому что мы не привычные с чистыми дело иметь, - объяснил дед.
- Ага. Это не «эти», - непонятно поддакнула Кира.
- Да что ты сравниваешь? Этих шугнёшь разок, с них и дух вон. Бракованная порода.
- Ты про «тёмных»?
- Да хоть про «тёмных», хоть про «древесных», хоть про кого.
- Детонька, кусай его за ушко, - подсказала бабушка.
- Нет… Мне жалко. Он такой хорошенький, - Анютка успевала и «там», и «здесь».
Колобок оказался птенчиком. Живым. Не было в печи огня. Да и печи не было. На её месте стоял огромный дуплистый дуб.
- А эту девку нам нельзя упускать.
- Худо будет, если она против нас станет, - в очередной раз согласилась Кира.
- Она вас слышит, - донёсся голос с дуба-печи.
Анютка перепугано оглянулась. Кот лениво мяукнул. Она про него забыла. Только теперь это был не кот.
Мара прижала ладони ко рту и с ужасом наблюдала, как крестьянская девушка рвалась из рук Андрея. Тот её пытался успокоить, но всё напрасно. Она изворачивалась, била кулаками, визжала и плакала.
Мара понимала, что, если девушка вырвется, найти её в наступающих сумерках будет невозможно. А в этом мире она не выживет.
Борька откровенно спрятался за камуфляжную штанину Мары и оттуда выглядывал одним глазом.
Буйство продолжалось, пока Андрею не надоело девушку уговаривать. Он обхватил её руками и зажал, как в тисках.
Подёргавшись некоторое время в руках парня, она обессилила и чуть успокоилась.
- Мы не причиним тебе вреда, - эту мысль Андрей пытался внушить девушке уже несколько минут. Он надеялся, что фальшивые нотки в словах будут не слишком явными.
Вред уже причинили. Древнеславянское поселение исчезало в тумане на глазах. А девушка – нет. Она была живая, далеко не эфемерная и очень даже симпатичная.
- Послушай, мы не бандиты, не монстры, и он, - Андрей рискнул на мгновение дёрнуть рукой в сторону Борьки, - не домовой.
Борька скромно убрал свой круглый глаз за ногу Мары. Но девушка успела его заметить и снова завизжала.
- А для чего вы их тогда кормите, раз так боитесь? – в голосе парня звучало недоумение и злость. Терпение его заканчивалось.
Но девушка явно не была готова к размышлениям.
- Мара, скажи хоть ты что-нибудь!
Мара переборола оцепенение и поспешила на помощь. Она подошла к невольной пленнице, заглянула в глаза, насколько сумерки позволили это сделать, увидела в них панику и сказала как можно мягче:
- Я – Мара. Парень, что тебя держит – Андрей. Ты хочешь убежать. Но посмотри вокруг, - девушка послушно повела круглыми от ужаса глазами. – Вокруг тёмный лес. Что ты там будешь делать? Останься с нами, и мы тебе поможем.
Теперь девушка поискала глазами по земле. Мара догадалась.
- А его зовут Борька. Он совсем безобидный. Он… - Мара не знала, что добавить, но Борька решил ей помочь.
- Я не домовой…
И девушка потеряла сознание.
Стало даже чуть спокойней. Андрей тут же занялся костром, Мара уложила девушку сверху на спальный мешок и теперь пыталась привести её в чувство. В аптечке нашлись кое-какие средства.
Борька усердно помогал Маре – отыскал кленовый листик и усердно обмахивал лицо незнакомки.
Вскоре она открыла глаза, старательно отвела их от Борьки. Теперь девушка была очень слабой. Она попыталась сесть.
- Полежи ещё немного, - Мара старалась, чтобы её голос звучал тихо и спокойно. – Сейчас мы попьём чая, и всё тебе расскажем. Всё не так страшно, как тебе кажется.
«Всё, возможно, ещё страшнее», - эту мысль Мара не озвучила.
- Как тебя зовут?
- Даша…
Наконец разумный ответ!
Андрей протянул бутерброды и кружку чая.
- Вот, Даша, попробуй нашего угощения.
Но девушка не коснулась ни еды, ни кружки.
- Это Навь?
- Что такое Навь? – обернулся Андрей к Маре.
Та попыталась вспомнить:
- Кажется, в славянской мифологии это потусторонний мир… Но не уверена.
- Молодец, Даша. Ты очень догадливая. Правда, это не Навь. А… как бы назвать?
- Будь, - попробовал помочь Борька.
- Точно! Это Будь. То, что будет. Через… тысячу лет. Знаешь, сколько это тысяча лет?
Девушка неуверенно кивнула.
- Ты попала в Будь. А теперь нам надо попытаться вернуть тебя домой. Если ты, конечно, не убежишь.
Но девушка теперь со страхом оглядывалась по сторонам. Судя по всему, убегать она уже не собиралась.
- Давайте сейчас поужинаем и потом пойдём смотреть, что там с твоей деревней.
Теперь Даша несмело потянулась к кружке.
После ужина они бродили по темной туманной поляне. Она была широкая, без кустов и деревьев, лишь сочная трава раскинулась мягким ковром. И на ней совершенно не было следов недавней крестьянской жизни.
Даша заплакала, когда безуспешно пыталась в темноте найти остатки родного очага.
- У меня есть предположение, что сейчас мы этими поисками занимаемся напрасно. Твой мир, Даша, скрылся. Возможно, он появится завтра. Конечно, нет никаких оснований так считать. Но – будем надеяться.
- Вы меня не бросите? – Даша подняла на Андрея блестящие от волнения глаза.
- Конечно, не бросим.
Мара почувствовала себя немного лишней. Не то, чтобы совсем ненужной, но где-то на окраине чужих отношений. Опять! Это она уже проходила. Что ж. Она снова переживёт. Тем более, ей терять нечего. К счастью…
…Почти.
Когда снова вернулись к костру, Мара доброжелательно обратилась к девушке:
- Расскажи нам о себе.
Никто не должен догадаться о том, что на душе у неё печаль.
- Что рассказать?
- Всё, что захочешь.
- Ну… Мы, значит, живём… Хорошо живём… Есть корова, три свиньи, хряк. Одна свинья недавно опоросилась.
- А про семью?
- Всё как полагается – отец да мать. Ещё бабка с дедом. Ещё есть старая… Сестра одна невеста, вторая мала. Три брата. Что рассказывать? Вот, правда, беда у меня.
И Даша не удержалась, опустила лицо в ладошки и заплакала горючими слезами.
- Что такое?
- Отец замуж отдаёт.
- Так разве это беда?
- За постылого – Емельяна-мельника.
Мара помолчала. Что тут скажешь? У каждого своё.
Но девичья печаль недолго тревожила душу. Вскоре слёзы высохли, лишь щёки после них румяней стали, и Даша с любопытством посмотрела по сторонам:
- Расскажи, Андрей, про Будь.
«Надеюсь, завтрашний день будет не таким драматичным», - измученная переживаниями Мара склонила уставшую голову и вскоре уснула.
Она не могла знать, насколько не оправдается эта надежда.
А тихий разговор между представителями таких разных миров одной матушки Земли ещё долго не угасал.
- Этот Емельян уже старик. Ему, может, лет сорок уже. Но богатый. У него мельница. Всяк к нему с поклоном идёт. Матушка говорит, что буду с ним жить – никому не служить. Ну, кроме мужа, конечно. Оно и хорошо, когда в богатстве. Но как с немилым жить? И ещё… он какой-то недобрый. Глядит всё время сквозь хмурые брови.
Мара открыла глаза. Неужели, всю ночь болтали?
Даша увидела, обрадовалась:
- Ох, и долго ты спишь, Марочка. А мы тут вместе с красным солнышком поднялись. Непривычная я по-другому. И Андрей тоже…
Мара встретилась взглядом с парней, и едва сдержала усмешку. Он дёрнул бровями, показывая, что думает про привычку рано вставать. Судя по всему, с Дашей он не совсем согласен, но спорить не посчитал нужным.
- А я тут рассказываю про свою долюшку. Настя счастливица, Настя – это моя сестра. У неё жених молодой да пригожий. А мельник… Он же знается с нечистой силой. У мельников всегда так. У них договор с водяным. Да с бабой водяного.
Даша покосилась на Борьку. Тот тоже только что открыл глаза, теперь хмуро моргал по сторонам, пытаясь окончательно проснуться.
Андрей возился с синтезатором – что-то готовил на завтрак.
- А я с детства нечистой силой напуганная. Ещё старая Веда напугала. Это ведьма наша. Недалеко живёт. В лесу. Дочка у неё - Ожана… Ох, красивая. На тебя чуть похожа, - Даша мотнула головой в сторону Мары. – Такие же волосы чёрные, а глаза зелёные. Ведьмин цвет… считается…
Даша замолчала, задумчиво рассматривая Марино лицо.
- Я не ведьма! – отсекла дурные подозрения Мара.
- Да… - но в голосе Даши остались сомнения. – И Ожана ещё не ведьма. Но Веда ей передаст, когда время придёт…
- Вот что, девчонки, вы тут болтайте, я пойду искупаюсь, - Андрей легко поднялся. – Мы с Дашей нашли небольшой ручей, - пояснил он Маре.
- Ага, - вновь оживилась девушка. – А потом мы с Марой туда сходим. Сходим, Мара?
- И я, - буркнул Борька.
- Нет, Борька, ты пойдёшь со мной, - Андрей подхватил старичка на руки, несмотря на его недовольство. – Девчонки будут стесняться перед мужчинами, - шепнул он ему на ухо, и Борьке осталось лишь согласиться.
Ближе к вечеру Мара занервничала:
- Появится ли деревня? – шепнула о своей заботе Борьке.
- Появится, - кивнул тот.
Мара нахмурилась. С чего бы такая уверенность? Может, просто утешить её хотел?
Но как только солнце скрылось за высокими деревьями, густой туман укутал поляну словно ватой. Вчетвером уселись на опушке, стали ждать. Даша от волнения захрустела пальцами.
Но вот туман стал прозрачнее, потом показалась соломенная крыша.
- Дровник наш, - обрадовалась девушка, как старому знакомому. – А там сенник, - указала пальцем на соседнюю крышу, которая на глазах проявилась из сизой дымки.
- Получается, - в голосе Андрея слышалось несказанное облегчение.
Маре стало стыдно. Вчера приревновала, как дурочка. Есть пословица, - девушка попыталась вспомнить услышанное когда-то. «Обожжёшься на молоке, станешь дуть и на воду». Вот и она так. Доброжелательность парня к попавшей в беду девушке показалась ей невесть чем.
Борька отошёл назад.
А туман исчезал на глазах, и новые предметы проступали из него.
- А где люди? – тревожно оглянулась Даша.
- Сейчас появятся, - успокоил Андрей.
И ошибся. Люди так и не появились. Появились звуки, запахи, куры во дворе, жеребёнок у телеги. Но людей не было видно.
- Пойдёмте.
Втроём ступили за ворота. Мара оглянулась на Борьку. Тот отчаянно замотал головой.
«Пусть стоит за деревом», - решила девушка.
А Даша оббежала дом, двор, сад и теперь докладывала:
- Старенькая бабушка на месте, на полатях. Она всегда там, оттуда уже не слезает. И Фиска с малыми в саду. Остальные, наверное, куда-то ушли. Но так даже ещё и лучше. Андрей, что делать надо?
Но Андрей не знал. Он думал, что стоит лишь показаться деревне, как у Даши само собой получится вернуться домой. Не получилось.
Девушка побледнела. Побежала в сад к сестре. Мара и Андрей бросились следом.
- Фиска! Миша! Сенька!
Фиска даже не дёрнулась. Она забавлялась с клоком сухой травы. Это была её кукла. Девочка плела косицу из кругляша-головы, отделённого от остальной части зелёного пучка тонкой бечёвкой. На слова старшей сестры она не обернулась. А вот Мишка, кажется, что-то видел. Он вглядывался в сторону Даши, тянул к ней руки и что-то лопотал.
- Фиска, - Даша коснулась плеча девочки, но та никак не отреагировала.
Андрей и Мара переглянулись. Всё гораздо сложнее, чем думалось.
Даша тоже обернулась к ним:
- Что делать? – в её голосе слышались близкие слёзы.
Действительно, время уходило.
Андрей повернулся к Маре:
- Как вчера было? Вспоминай, - вспомнил сам, - ворота! Помнишь, её белобрысый Стёпка с коровой…
- Помню, - перебила Мара. – Но мы же проходили в ворота.
- Может, Даше одной следует?
Мара пожала плечами.
Даша во все глаза смотрела на Андрея, готовая выполнить все его приказы.
- Выйди за ворота.
Даша побежала. На другой стороне обернулась выжидательно.
- Иди, - махнул Андрей рукой.
Прошла. Побежала снова к детям, дотронулась до плеча того самого Сеньки, что накануне крутился у всех под ногами. И Сенька почесал плечо… Всё.
- Фиска! – Дашу по-прежнему не слышали.
Мара посмотрела по сторонам. Кажется, что-то серое наползает.
А Борька? Стоит у пенёчка, смотрит.
- Борька!
- Что Борька?
- Даша вчера бежала за Борькой.
- Ты думаешь?
- Не знаю.
- Пошли к Борьке.
Не пошли, а побежали. Времени оставалось всё меньше.
- Борька, давай в ворота.
Тот замотал головой.
- Борька, другого выхода нет.
И старичок поднял голову. И заглянул в глаза Мары. И столько печали в них было. И светилась ещё в глазах великая преданность. И он пошёл.
- За ним, - чуть подтолкнул Андрей Дашу.
Прошли вдвоём ворота. Мара и Андрей остались ждать.
И тут визгливо залаяла собака, за ней другая.
«Борька!», - Мара бросилась к ним.
Дальше всё произошло быстро, и последующие события показались Маре какими-то фрагментами-картинками.
Вот она бежит к углу сарая, куда забился перепуганный Борька. Собаки лают, бросаются, но напасть пока не рискуют.
Вот она подхватывает Бориса на руки, собаки бегут за ней.
Она видит Андрея и бросает ему Борьку.
Андрей поднимает руки и подхватывает старичка.
Туман закрывает её от друзей…
- Что будем делать? У кого-нибудь есть идеи? – обратилась Ирина к детям после завтрака.
Вела привычно поглядела на брата – как он?
- Надо возвращаться, - буркнул под нос. Всё ещё сердится.
- А ты как думаешь? – повернулась Ирина к девочке.
Но та уже глядела в сторону и медленно вставала на ноги:
- Шатта? Шатта, - закричала радостно и побежала.
Вдоль берега шли молодая женщина и девочка. Одеты они были непривычно для этой местности, Ирина издалека не разобрала, но явно не волчьи меха. И не медвежьи.
Шедшая девочка тоже раскинула руки и побежала навстречу Веле. Вскоре они сомкнули крепкие объятия.
Увидев незнакомую компанию, женщина настороженно остановилась.
- Юма, похоже, ты сейчас познакомишься со своей тётей.
Но мальчик не слушал. Он глядел на женщину. Ирине показалось, что глаза его заблестели от подступивших слёз. Он медленно, словно заворожённый, пошёл к ней.
«На маму похожа», - догадалась Ирина. И пошла следом. Услышала, как Вела торопливо объясняла своей тёте и сестре:
- Прапрабабка её шороху наводила, - поддакнула Кира.
Анютка замерла.
- А ты откуда знаешь? – в вопросе деда не было любопытства, было желание поставить молодку на место.
- Так у неё род такой. Многие интересовались тем, что сокрыто от глаз. Там не одна прабабка.
- А тебе об этом ворона накаркала?
- Может, и ворона... – в голосе Киры послышалась злость.
- Хватит, - буркнула бабушка. – Вы ещё космы друг другу повыдирайте. За день не нагавкались.
И где-то поверх этих грубых слов послышалось ласковое и тоже бабушкино:
- Что ты, внученька? Не нашла ягодку? Ну пускай себе лежит, я потом вымету.
Они разговаривают и друг с другом, и со мной, поняла Анютка.
- У неё разные в роду были.
Вынырнула. И едва сдержала крик. Быстро сообразила опустить глаза.
Надо успокоиться…
От добродушного морщинистого лица деда не осталось и следа. Вместо этого – отвратительная свиная рожа. У бабки и Киры не лучше.
- Бери пирожок.
Анютка кое-что поняла. Если прямо смотреть, но компания кажется симпатичной. Если сделать глазами чуть по-другому, словно смотришь вдаль, то видны совсем другие морды. Вот это волшебники!
И со слухом похожее получалось. Они разговаривали с ней, она отвечала им. Всё, как обычно. Но и в то же самое время вели другой разговор. И у неё получалось его тоже слышать. Как будто другими ушами.
- Спасибо. Я лучше колобок, - взяла в руки кругляш.
- Эта мала ещё, а я её еле удерживаю, - пожаловалась бабка.
«Ничего ты меня не удерживаешь», - мрачно подумала Анютка.
- Потому что мы не привычные с чистыми дело иметь, - объяснил дед.
- Ага. Это не «эти», - непонятно поддакнула Кира.
- Да что ты сравниваешь? Этих шугнёшь разок, с них и дух вон. Бракованная порода.
- Ты про «тёмных»?
- Да хоть про «тёмных», хоть про «древесных», хоть про кого.
- Детонька, кусай его за ушко, - подсказала бабушка.
- Нет… Мне жалко. Он такой хорошенький, - Анютка успевала и «там», и «здесь».
Колобок оказался птенчиком. Живым. Не было в печи огня. Да и печи не было. На её месте стоял огромный дуплистый дуб.
- А эту девку нам нельзя упускать.
- Худо будет, если она против нас станет, - в очередной раз согласилась Кира.
- Она вас слышит, - донёсся голос с дуба-печи.
Анютка перепугано оглянулась. Кот лениво мяукнул. Она про него забыла. Только теперь это был не кот.
Глава 85
Мара прижала ладони ко рту и с ужасом наблюдала, как крестьянская девушка рвалась из рук Андрея. Тот её пытался успокоить, но всё напрасно. Она изворачивалась, била кулаками, визжала и плакала.
Мара понимала, что, если девушка вырвется, найти её в наступающих сумерках будет невозможно. А в этом мире она не выживет.
Борька откровенно спрятался за камуфляжную штанину Мары и оттуда выглядывал одним глазом.
Буйство продолжалось, пока Андрею не надоело девушку уговаривать. Он обхватил её руками и зажал, как в тисках.
Подёргавшись некоторое время в руках парня, она обессилила и чуть успокоилась.
- Мы не причиним тебе вреда, - эту мысль Андрей пытался внушить девушке уже несколько минут. Он надеялся, что фальшивые нотки в словах будут не слишком явными.
Вред уже причинили. Древнеславянское поселение исчезало в тумане на глазах. А девушка – нет. Она была живая, далеко не эфемерная и очень даже симпатичная.
- Послушай, мы не бандиты, не монстры, и он, - Андрей рискнул на мгновение дёрнуть рукой в сторону Борьки, - не домовой.
Борька скромно убрал свой круглый глаз за ногу Мары. Но девушка успела его заметить и снова завизжала.
- А для чего вы их тогда кормите, раз так боитесь? – в голосе парня звучало недоумение и злость. Терпение его заканчивалось.
Но девушка явно не была готова к размышлениям.
- Мара, скажи хоть ты что-нибудь!
Мара переборола оцепенение и поспешила на помощь. Она подошла к невольной пленнице, заглянула в глаза, насколько сумерки позволили это сделать, увидела в них панику и сказала как можно мягче:
- Я – Мара. Парень, что тебя держит – Андрей. Ты хочешь убежать. Но посмотри вокруг, - девушка послушно повела круглыми от ужаса глазами. – Вокруг тёмный лес. Что ты там будешь делать? Останься с нами, и мы тебе поможем.
Теперь девушка поискала глазами по земле. Мара догадалась.
- А его зовут Борька. Он совсем безобидный. Он… - Мара не знала, что добавить, но Борька решил ей помочь.
- Я не домовой…
И девушка потеряла сознание.
Стало даже чуть спокойней. Андрей тут же занялся костром, Мара уложила девушку сверху на спальный мешок и теперь пыталась привести её в чувство. В аптечке нашлись кое-какие средства.
Борька усердно помогал Маре – отыскал кленовый листик и усердно обмахивал лицо незнакомки.
Вскоре она открыла глаза, старательно отвела их от Борьки. Теперь девушка была очень слабой. Она попыталась сесть.
- Полежи ещё немного, - Мара старалась, чтобы её голос звучал тихо и спокойно. – Сейчас мы попьём чая, и всё тебе расскажем. Всё не так страшно, как тебе кажется.
«Всё, возможно, ещё страшнее», - эту мысль Мара не озвучила.
- Как тебя зовут?
- Даша…
Наконец разумный ответ!
Андрей протянул бутерброды и кружку чая.
- Вот, Даша, попробуй нашего угощения.
Но девушка не коснулась ни еды, ни кружки.
- Это Навь?
- Что такое Навь? – обернулся Андрей к Маре.
Та попыталась вспомнить:
- Кажется, в славянской мифологии это потусторонний мир… Но не уверена.
- Молодец, Даша. Ты очень догадливая. Правда, это не Навь. А… как бы назвать?
- Будь, - попробовал помочь Борька.
- Точно! Это Будь. То, что будет. Через… тысячу лет. Знаешь, сколько это тысяча лет?
Девушка неуверенно кивнула.
- Ты попала в Будь. А теперь нам надо попытаться вернуть тебя домой. Если ты, конечно, не убежишь.
Но девушка теперь со страхом оглядывалась по сторонам. Судя по всему, убегать она уже не собиралась.
- Давайте сейчас поужинаем и потом пойдём смотреть, что там с твоей деревней.
Теперь Даша несмело потянулась к кружке.
После ужина они бродили по темной туманной поляне. Она была широкая, без кустов и деревьев, лишь сочная трава раскинулась мягким ковром. И на ней совершенно не было следов недавней крестьянской жизни.
Даша заплакала, когда безуспешно пыталась в темноте найти остатки родного очага.
- У меня есть предположение, что сейчас мы этими поисками занимаемся напрасно. Твой мир, Даша, скрылся. Возможно, он появится завтра. Конечно, нет никаких оснований так считать. Но – будем надеяться.
- Вы меня не бросите? – Даша подняла на Андрея блестящие от волнения глаза.
- Конечно, не бросим.
Мара почувствовала себя немного лишней. Не то, чтобы совсем ненужной, но где-то на окраине чужих отношений. Опять! Это она уже проходила. Что ж. Она снова переживёт. Тем более, ей терять нечего. К счастью…
…Почти.
Когда снова вернулись к костру, Мара доброжелательно обратилась к девушке:
- Расскажи нам о себе.
Никто не должен догадаться о том, что на душе у неё печаль.
- Что рассказать?
- Всё, что захочешь.
- Ну… Мы, значит, живём… Хорошо живём… Есть корова, три свиньи, хряк. Одна свинья недавно опоросилась.
- А про семью?
- Всё как полагается – отец да мать. Ещё бабка с дедом. Ещё есть старая… Сестра одна невеста, вторая мала. Три брата. Что рассказывать? Вот, правда, беда у меня.
И Даша не удержалась, опустила лицо в ладошки и заплакала горючими слезами.
- Что такое?
- Отец замуж отдаёт.
- Так разве это беда?
- За постылого – Емельяна-мельника.
Мара помолчала. Что тут скажешь? У каждого своё.
Но девичья печаль недолго тревожила душу. Вскоре слёзы высохли, лишь щёки после них румяней стали, и Даша с любопытством посмотрела по сторонам:
- Расскажи, Андрей, про Будь.
«Надеюсь, завтрашний день будет не таким драматичным», - измученная переживаниями Мара склонила уставшую голову и вскоре уснула.
Она не могла знать, насколько не оправдается эта надежда.
А тихий разговор между представителями таких разных миров одной матушки Земли ещё долго не угасал.
Глава 86
- Этот Емельян уже старик. Ему, может, лет сорок уже. Но богатый. У него мельница. Всяк к нему с поклоном идёт. Матушка говорит, что буду с ним жить – никому не служить. Ну, кроме мужа, конечно. Оно и хорошо, когда в богатстве. Но как с немилым жить? И ещё… он какой-то недобрый. Глядит всё время сквозь хмурые брови.
Мара открыла глаза. Неужели, всю ночь болтали?
Даша увидела, обрадовалась:
- Ох, и долго ты спишь, Марочка. А мы тут вместе с красным солнышком поднялись. Непривычная я по-другому. И Андрей тоже…
Мара встретилась взглядом с парней, и едва сдержала усмешку. Он дёрнул бровями, показывая, что думает про привычку рано вставать. Судя по всему, с Дашей он не совсем согласен, но спорить не посчитал нужным.
- А я тут рассказываю про свою долюшку. Настя счастливица, Настя – это моя сестра. У неё жених молодой да пригожий. А мельник… Он же знается с нечистой силой. У мельников всегда так. У них договор с водяным. Да с бабой водяного.
Даша покосилась на Борьку. Тот тоже только что открыл глаза, теперь хмуро моргал по сторонам, пытаясь окончательно проснуться.
Андрей возился с синтезатором – что-то готовил на завтрак.
- А я с детства нечистой силой напуганная. Ещё старая Веда напугала. Это ведьма наша. Недалеко живёт. В лесу. Дочка у неё - Ожана… Ох, красивая. На тебя чуть похожа, - Даша мотнула головой в сторону Мары. – Такие же волосы чёрные, а глаза зелёные. Ведьмин цвет… считается…
Даша замолчала, задумчиво рассматривая Марино лицо.
- Я не ведьма! – отсекла дурные подозрения Мара.
- Да… - но в голосе Даши остались сомнения. – И Ожана ещё не ведьма. Но Веда ей передаст, когда время придёт…
- Вот что, девчонки, вы тут болтайте, я пойду искупаюсь, - Андрей легко поднялся. – Мы с Дашей нашли небольшой ручей, - пояснил он Маре.
- Ага, - вновь оживилась девушка. – А потом мы с Марой туда сходим. Сходим, Мара?
- И я, - буркнул Борька.
- Нет, Борька, ты пойдёшь со мной, - Андрей подхватил старичка на руки, несмотря на его недовольство. – Девчонки будут стесняться перед мужчинами, - шепнул он ему на ухо, и Борьке осталось лишь согласиться.
Ближе к вечеру Мара занервничала:
- Появится ли деревня? – шепнула о своей заботе Борьке.
- Появится, - кивнул тот.
Мара нахмурилась. С чего бы такая уверенность? Может, просто утешить её хотел?
Но как только солнце скрылось за высокими деревьями, густой туман укутал поляну словно ватой. Вчетвером уселись на опушке, стали ждать. Даша от волнения захрустела пальцами.
Но вот туман стал прозрачнее, потом показалась соломенная крыша.
- Дровник наш, - обрадовалась девушка, как старому знакомому. – А там сенник, - указала пальцем на соседнюю крышу, которая на глазах проявилась из сизой дымки.
- Получается, - в голосе Андрея слышалось несказанное облегчение.
Маре стало стыдно. Вчера приревновала, как дурочка. Есть пословица, - девушка попыталась вспомнить услышанное когда-то. «Обожжёшься на молоке, станешь дуть и на воду». Вот и она так. Доброжелательность парня к попавшей в беду девушке показалась ей невесть чем.
Борька отошёл назад.
А туман исчезал на глазах, и новые предметы проступали из него.
- А где люди? – тревожно оглянулась Даша.
- Сейчас появятся, - успокоил Андрей.
И ошибся. Люди так и не появились. Появились звуки, запахи, куры во дворе, жеребёнок у телеги. Но людей не было видно.
- Пойдёмте.
Втроём ступили за ворота. Мара оглянулась на Борьку. Тот отчаянно замотал головой.
«Пусть стоит за деревом», - решила девушка.
А Даша оббежала дом, двор, сад и теперь докладывала:
- Старенькая бабушка на месте, на полатях. Она всегда там, оттуда уже не слезает. И Фиска с малыми в саду. Остальные, наверное, куда-то ушли. Но так даже ещё и лучше. Андрей, что делать надо?
Но Андрей не знал. Он думал, что стоит лишь показаться деревне, как у Даши само собой получится вернуться домой. Не получилось.
Девушка побледнела. Побежала в сад к сестре. Мара и Андрей бросились следом.
- Фиска! Миша! Сенька!
Фиска даже не дёрнулась. Она забавлялась с клоком сухой травы. Это была её кукла. Девочка плела косицу из кругляша-головы, отделённого от остальной части зелёного пучка тонкой бечёвкой. На слова старшей сестры она не обернулась. А вот Мишка, кажется, что-то видел. Он вглядывался в сторону Даши, тянул к ней руки и что-то лопотал.
- Фиска, - Даша коснулась плеча девочки, но та никак не отреагировала.
Андрей и Мара переглянулись. Всё гораздо сложнее, чем думалось.
Даша тоже обернулась к ним:
- Что делать? – в её голосе слышались близкие слёзы.
Действительно, время уходило.
Андрей повернулся к Маре:
- Как вчера было? Вспоминай, - вспомнил сам, - ворота! Помнишь, её белобрысый Стёпка с коровой…
- Помню, - перебила Мара. – Но мы же проходили в ворота.
- Может, Даше одной следует?
Мара пожала плечами.
Даша во все глаза смотрела на Андрея, готовая выполнить все его приказы.
- Выйди за ворота.
Даша побежала. На другой стороне обернулась выжидательно.
- Иди, - махнул Андрей рукой.
Прошла. Побежала снова к детям, дотронулась до плеча того самого Сеньки, что накануне крутился у всех под ногами. И Сенька почесал плечо… Всё.
- Фиска! – Дашу по-прежнему не слышали.
Мара посмотрела по сторонам. Кажется, что-то серое наползает.
А Борька? Стоит у пенёчка, смотрит.
- Борька!
- Что Борька?
- Даша вчера бежала за Борькой.
- Ты думаешь?
- Не знаю.
- Пошли к Борьке.
Не пошли, а побежали. Времени оставалось всё меньше.
- Борька, давай в ворота.
Тот замотал головой.
- Борька, другого выхода нет.
И старичок поднял голову. И заглянул в глаза Мары. И столько печали в них было. И светилась ещё в глазах великая преданность. И он пошёл.
- За ним, - чуть подтолкнул Андрей Дашу.
Прошли вдвоём ворота. Мара и Андрей остались ждать.
И тут визгливо залаяла собака, за ней другая.
«Борька!», - Мара бросилась к ним.
Дальше всё произошло быстро, и последующие события показались Маре какими-то фрагментами-картинками.
Вот она бежит к углу сарая, куда забился перепуганный Борька. Собаки лают, бросаются, но напасть пока не рискуют.
Вот она подхватывает Бориса на руки, собаки бегут за ней.
Она видит Андрея и бросает ему Борьку.
Андрей поднимает руки и подхватывает старичка.
Туман закрывает её от друзей…
Глава 87
- Что будем делать? У кого-нибудь есть идеи? – обратилась Ирина к детям после завтрака.
Вела привычно поглядела на брата – как он?
- Надо возвращаться, - буркнул под нос. Всё ещё сердится.
- А ты как думаешь? – повернулась Ирина к девочке.
Но та уже глядела в сторону и медленно вставала на ноги:
- Шатта? Шатта, - закричала радостно и побежала.
Вдоль берега шли молодая женщина и девочка. Одеты они были непривычно для этой местности, Ирина издалека не разобрала, но явно не волчьи меха. И не медвежьи.
Шедшая девочка тоже раскинула руки и побежала навстречу Веле. Вскоре они сомкнули крепкие объятия.
Увидев незнакомую компанию, женщина настороженно остановилась.
- Юма, похоже, ты сейчас познакомишься со своей тётей.
Но мальчик не слушал. Он глядел на женщину. Ирине показалось, что глаза его заблестели от подступивших слёз. Он медленно, словно заворожённый, пошёл к ней.
«На маму похожа», - догадалась Ирина. И пошла следом. Услышала, как Вела торопливо объясняла своей тёте и сестре:
