- Как пахнет. Даже жалко есть. Моя мамочка испекла на мой день рождения торт. Очень красивый. Там кремом была нарисована принцесса Тавель, и я никому не разрешила её резать. Так и лежал торт. Потом, правда, куда-то подевался.
Девочка бормотала, потому что было страшно замолчать. Было страшно поднять глаза.
Анюта в своей жизни никогда не притворялась, не обманывала никого, и чужие маски надевала на себя лишь тогда, когда того требовали игры с подружками. Теперь же первым порывом было сдаться и признать правоту толстяка-кота. Не сможет она обвести вокруг пальца кучу непонятного народа, тем более, один из них уже всё понял.
Но включился могучий инстинкт. Включилась сила, которая с древних времён вытягивала людей из разных передряг. И Анютка её смутно чувствовала. Но как ею пользоваться – не знала, поэтому и тянула время глупой болтовнёй.
- Не знаю, что за торт, почему его нельзя резать и куда он в конце концов пропал, только она вам зубы заговаривает. Это точно! – мяукнул кот.
- А ещё моя мамочка умеет петь песни. Я тоже. Мамочка меня научила. Хотите, я спою?
Анютка подняла глаза, и ей удалось оглядеть слушателей на том непонятном уровне, на котором не видны их страшные морды.
- Песни и я петь умею. Только она вас за дураков держит. Но сейчас, видать, запоёт, - кот никак не желал доверять Анютке.
А она изо всех сил игнорировала комментарии со стороны дуба-печи. На какое-то время повисло молчание. Потом дед буркнул:
- Надо проверить!
Бабка прищурила глаз:
- Детонька, не надо петь. Ты и так, поди, уморилась с дороги?
- Уморилась, - кивнула Анютка.
И это было правдой. Так уморилась, что даже тошнило немного.
- Ну так я тебе уже и постельку приготовила. Ложись во тут, на лавку. А с утра и споёшь.
- Можно я с колобком?
- Можно. Ложись.
Бабка указала рукой на трухлявый пень. Сверху кинула тряпки. Только Анютка видела, как они копошатся и переползают друг через друга.
- Вот и посмотрим, что она видит, - глаза бабки сверкнули злобой. – Не хватало ещё, чтобы какая-то мелюзга нас нашим же добром и по сусалам.
- Это моя Мыша, - Анютка повернулась к своим собеседникам и показала им свою игрушку. Она тянула время. Ложиться на клубок змей было невозможно.
Но на Мышу те отреагировали странно. Так, словно Анютка посветила им в глаза ярким фонариком.
- Ложись, деточка, - пропела бабка снова, отворачиваясь от Мыши.
- Прямо в одежде? – и сама испугалась. А ну, как скажут, чтобы разделась.
- А как же? В одежде ложись…
Втроём стали пристально смотреть. Анютка зажмурилась и легла. Прямо на шевелящийся клубок.
«Я с Мышей… Мне не страшно… Это просто так кажется… Здесь всё обман…».
- Отчаянная девка, - одобрил кот и замурлыкал.
И Анютка глубоко вздохнула. А когда выдохнула, уже спала.
- Точно спит? – леший дед с сомнением поглядел в сторону Анютки. – Что-то быстро она угомонилась со своей мамочкой.
- Спит, - мурлыкнул кот.
- А-а, так это ты её убаюкал? А я чую, что и у меня глаза закрываться стали.
- Могу и тебя усыпить. Мигом. Ахнуть не успеешь.
- Я тебе усыплю! Я тебя щас клюкой бабкиной по хребту усыплю, - но несмотря на угрозы, в голосе лешего слышалось опасение. – Ты давай без своих штучек.
- Как хочешь. Только следующий раз сам не проси.
- Когдай-то я просил? Ну, можа, только раз когда-то было.
- Ага… Ты, наверное, считать разучился.
- А ты крепко умный, видать, стал. Научился. До десяти.
- Да хватит вам, - раздосадовалась бабка. – Надо про девку понять, а они всё про себя балаболят. И глотки не пересохнут! Вот ты, Баюн, говоришь, будто она нас распознала? Если бы видела и слышала, на змей не легла бы. Человек такое не может сделать. У людей… отвращение.
- Ну-ну… Можете не верить, - не стал спорить кот, задумался сам.
- А мне её Мыша не понравилась. – поделился дед. – Кира, иди-ка пощупай, что за Мыша.
- Сам щупай. Мне от этой Мыши душно.
- Тихо… - бабка к чему-то прислушалась. – Идут…
- Неужто те? – лупастые глаза Киры блеснули острым любопытством.
- Игошу освободили.
- Что-о? Они?
Бабка надолго замолчала. Все ждали.
- Они… И матку закляли.
- Ничего себе… - заморгала Кира.
- Что, Кира? Ай, гузка дрогнула? – леший не преминул кольнуть длинноносую.
- Чегой-то дрогнула? Чего мне бояться?
- Ловкие ребята идут. Как бы до тебя ни добрались.
- Против тёмной силы ничего не сделают… Хоть и ловкие.
- Уже делают, - дед фыркнул рылом в сторону Киры. – Вот что значит дура. Что услышит, то и повторяет без ума.
Бабка задумчиво пожевала морщинистыми губами:
- Бояться, может, оно и не стоит, а к встрече готовиться уже пора. Далеко забрались ребятки.
- Такого ещё не было, - согласился на этот раз леший.
- Как не было? А эта же пришла, - Кира ткнула длинным пальцем в сторону Анютки.
- Эту мы сами притянули. А те следом незваные идут.
- А как же они дорогу понимают? И не заблудились до сих пор?
Помолчали. Действительно, как?
- Можа, девка за собой какой след оставляла?
- Похоже на то…
- Ладно, - дед поднялся с пенька. – Пойду посмотрю, что за молодчики такие объявились, шороху навели на весь лес.
- И я побегу, - Кира шустро сорвалась и обогнала деда.
- Тьфу ты, мымра, - дед остановился. – Всю охоту перебила. Хоть бы ей хвост там выдрали, - плюнул вслед.
- Вряд ли очередь до её хвоста дойдёт. Там уже девки дожидаются.
- Какие девки? Русалки?
- Ага. Позабавиться хотят.
- Ну пусть забавляются.
Леший снова сел. Поглядел задумчиво на спящую гостью.
- Так кто в роду был у этой? - кивнул в сторону Анютки.
- Эй, Баюн, что замолчал? Расскажи, - поддержала интерес бабка.
- А? Расскажу… Была в наших краях нехорошая история. Давным-давно…
Мара с жадным любопытством смотрела по сторонам. Как живут древние славяне? Или жили? В голове не укладывалось это сомнение, но лучше уж на нём не зацикливаться.
А по сторонам плетёные заборы. И на них сохнут донышками вверх всевозможные крынки и горшки.
Мара умудрялась заглядывать за все ограды в чужие дворы. Там хозяйки торопились закончить вечерние дела. Увидев девушек, бросали дела, затевали разговоры. Всех интересовало, где пропадала Даша. Та терпеливо рассказывала всё ту же никудышнюю историю. Соседки сочувственно кивали, вроде верили, и бросали любопытные взгляды на Мару.
Мара жадно оглядывала всё. Всё было интересно.
По пыльной дороге бегали дети. В белых рубахах, босиком. Светловолосые и голосистые. Они поднимали пыль до небес и закатное солнце окрашивало образовавшийся занавес в розовый цвет. А дети с визгом ныряли в него, и песок щедро сыпался на лохматые головки.
«А ведь среди них вполне может бегать моя прапра… - Мара попробовала посчитать сколько нужно пра…, - бабушка».
Сзади раздался дробный звук множества копыт. Мара оглянулась. По дороге галопом мчались кони. Позади два пацана, тоже верхом, управляли этим небольшим табуном. Дети брызнули в разные стороны, уступая дорогу.
Мара полюбовалась на пацанов. Сидят без сёдел, легко, как влитые, ветер зачёсывает светлые волосы. Рубахи сзади пузырятся.
Кони и пацаны умчались куда-то в сторону реки и заката. Ах, как хорошо верхом, подумалось Маре. Можно скакать и скакать навстречу солнцу и ветру. Ах, как здесь хорошо.
И тут же тревога прокралась в душу. Нельзя забывать, что здесь она всего лишь гостья. Вспомнилось почему-то… где-то слышала, что путешественник в прошлое рискует полностью изменить будущее, стоит лишь ему совершить любое действие, даже пустяковое. Например, убить бабочку.
Стало тревожно. Бабочек Мара не собиралась убивать, но… как бы не натворить чего-нибудь подобного.
Хотя, чтобы она не натворила, страшнее взрыва в будущем ничего уже быть не могло. Так что слишком опасаться не стоит.
Но… А что если… Смутная идея заставила замереть…
- Ну что же ты, Мара? Пошли, - позвала Даша.
Мара в растерянности часто заморгала глазами, поспешила за девушками.
- Ты как Настя. Та тоже вечно думает о чём-то своём.
- Ну что ты, Даша. Мара просто у нас не была, вот и растерялась немного, - заступилась Настя.
Похоже, эта девушка её понимает. Мара прониклась тёплыми чувствами и к обеим сёстрам сразу, и к каждой в отдельности, и ко всему белому свету.
Наконец высокий частокол окончательно отделил поселение от остального мира. И девушки шагнули в этот мир. Впереди раскинулся цветущий луг, слева его обрывала река, дальше тянулись зелёные просторы. Справа лес.
Девушки повернули к реке. На её высоком берегу горел костёр. Парни под берёзами сидели широким кругом, о чём-то разговаривали. Девушки водили хоровод и пели нежными голосами про медведя во бору. Чуть дальше кудрявый паренёк играл на свирельке. Лель. Мара снова чуть остановилась, открыв рот. Но тут вспомнила про глазастую критиканку Дашу и постаралась скрыть любопытство.
Неужели это с ней по-настоящему?
Увидев приближающихся сестёр и Мару, хоровод девушек рассыпался. Они бросились навстречу, окружили, стали трогать Дашу за руки, за плечи.
- Ах, Дашенька, мы же тебя искали.
- И в лес ходили, и…
- Аукали до самой темноты.
- Уже и не надеялись увидеть.
- Думали, что ты утонула.
- Как Акулина…
- Что ты! Акулина ведь сама…
- Так и не нашлась…
- А правда, что тебя леший водил?
- Ты его видела?
- Надо было рубаху наизнанку надеть…
- Матушка сказала, что тебе теперь нельзя ходить в лес до Велесова дня. Надо подождать.
- Чтобы леший свой интерес на другого кого перекинул.
Подошли и парни. Охать и ахать вокруг Даши не стали, но было видно, что и они рады.
- Нашу Дарью никакая сила не возьмёт, - улыбнулся светловолосый парень. Мара узнала его. Это тот, что смотрел с нахальной усмешкой, когда она выглядывала за ворота.
Теперь его дерзкие слова и польстили Даше, и смутили. Рискованные слова.
- Не стоит дразнить нечистую силу, - раздался чей-то несмелый шёпоток. - Ты бы, Захар, поостерегся.
Но Захар лишь насмешливо засмеялся.
Девичий любимец, догадалась Мара. Избалованный и дерзкий.
Постепенно интерес сместился на Мару. Девушки и парни останавливали на ней свои взгляды и замолкали. Ждали что Даша скажет.
- Это Мара, - спохватилась девушка. – Она перехожая, идёт в Дебрянск. У нас отдохнёт до следующей недели.
Перехожим помогать - обычное дело. Правда, на целую неделю они не останавливались, если какой-нибудь особой надобности не было. Но расспрашивать никто не стал. Зато всех удивила особая хрупкость Мары. Деревенские девушки, хоть и тонкие-звонкие, а всё же крепость чувствуется. Мара же была какая-то… почти воздушная. Таково было первое впечатление. А потом и второе последовало:
- На Ожану похожа.
И не сговариваясь, молодые люди расступились, открывая перед Марой проход. Она увидела одиноко стоящую у костра высокую девушку. И Мара поняла, что это не перед ней расступились, а той девушке дали возможность на неё посмотреть.
И Мара почувствовала, как сердце сделало невероятный и болезненный скачок. И ещё она поняла, что перед ней стоит её прапрапра…бабка. Потому что эта девушка была невероятно похожа на сестру.
- Неужто и вправду с лешим дружбу завела? – насмешливо блеснула белоснежной улыбкой Ожана.
Была она невероятно хороша. Стройная, темнобровая, с зелёными лучистыми глазами. В её осанке и изгибе рта угадывалась несокрушимая самоуверенность и гордость.
Даша на эти слова сжалась.
- Не помню ничего, - повторила удобную отговорку.
- Смотри! Я узнаю. Худо будет, если на лешего напраслину возвела, - было неясно, шутит Ожана или серьёзно.
Зато Даша совсем растерялась. Подошла к костру, протянула руки к пламени. То ли и в самом деле замёрзла тёплым летним вечером, то ли отвернулась таким образом от подружек, чтобы немного прийти в себя.
- Напрасно ты, Ожана, так говоришь. Ни к чему сестрице врать, - Настя повернула нахмуренное лицо к зеленоглазой красавице.
А у красавицы глаза блеснули молниями. Не понравилось ей, что Настя перечит. Но виду не показала. Может, только Мара и приметила уязвлённое самолюбие. И то лишь потому, что глаз не могла от неё отвести. И ещё… Сестра точно так же чуть прикусывала губу, когда злилась.
Маре оставалось только удивляться сходству, даже в мелочах, которое передалось через многие-многие годы.
Но пока она витала мысленно из настоящего прошлого в будущее прошлое, пытаясь разобраться во временах и не запутаться между ними, ссора между девушками разгорелась не на шутку. Они стояли друг против друга, такие разные, но в чём-то очень похожие. Может быть в стойкости, с которой отстаивали свои позиции.
Позиция Ожаны была для Мары не совсем понятна. Было похоже, что Ожана старалась внушить трепет перед нечистой силой, на страже которой стояла, если не она, то её мать. Мара помнила из рассказов Даши, что та - деревенская ведьма. А ещё чувствовалась острая неприязнь девушки… Только к кому?
А доселе смирная и немного «того» Настя сейчас была бесстрашна… Но и в ней Мара тоже не разобралась. Было ли это простое желание защитить сестру? Или в этом противостоянии скрывалось нечто большее?
- Помнится тётка Улита рассказывала, что её девчушку-то маленькую в детстве подменили, - теперь Ожана не улыбалась. – Теперь девчушка-то выросла, а назад подмена состоялась ли?
Теперь все притихли. Мара заметила, что девушки испугались. Парни молча слушали. Хотя, может быть, некоторые просто любовались красивыми девицами в порыве ярких эмоций. Но при последних словах и они переглянулись ошарашенно.
- Кривду выпускаешь из своих уст и не стесняешься! Даша – моя сестра, а не какой-нибудь подменыш лешего.
Но несмотря на возмущение Насти, взгляды и девушек, и парней пересеклись на чуть ссутулившейся спине Даши, и в этих взглядах сквозила неуверенность.
- Однако же твоя мать так не считала. И потом, она, - Ожана вытянула руку обвиняющим жестом в сторону Даши, - целую неделю гостила в лесу. И вернулась невредимая… Кто из нас так сможет?
Девушки ахнули… Ведь и правда, на это недельное отсутствие можно посмотреть по-другому. Так, как только что подсказала Ожана.
Рыженькая девица с конопушками по щекам стала тревожно озираться:
- Хватит… Не надо…
- Да какая же ты, бессовестная, Ожана! Ты… ты сейчас неправду говоришь… Люди, бывало, теряются в лесу и бродят… долго… - Настя стала оглядываться в поисках поддержки.
У ведь у Насти жених есть, вспомнила Мара. Посмотрела на парней. Но никто на роль жениха не подходил.
Сама же она желала бы помочь девушке, но боялась неловким вмешательством усугубить ситуацию.
- Может, ты и права, может и нет.
Мара облегчённо вздохнула. Похоже, Ожана пошла на попятный. Или что-то иное задумала?
- А ведь мы это можем проверить!
Ожана сказала так задумчиво, словно только теперь искала решения этой загадки. Но Мара знала свою сестру. Она знала каждое изменение мимики в похожем лице. Всё давно было запланировано.
- Как? Как? – заволновались девушки.
- Купала откроет все тайны. Через две ночи и два дня.
- И что же ты предлагаешь? – Даша впервые повернулась к Ожане.
- Я хочу быть уверена, что среди нас не разгуливает подменыш.
- Девки, это уже не смешно, - вмешался Захар. - Хватит.
- Хватит! Айда лучше через костёр прыгать! – поддержала Захара рыженькая.
Но Даша опустила голову. Неужели она и сама в себе не уверена?
Девочка бормотала, потому что было страшно замолчать. Было страшно поднять глаза.
Анюта в своей жизни никогда не притворялась, не обманывала никого, и чужие маски надевала на себя лишь тогда, когда того требовали игры с подружками. Теперь же первым порывом было сдаться и признать правоту толстяка-кота. Не сможет она обвести вокруг пальца кучу непонятного народа, тем более, один из них уже всё понял.
Но включился могучий инстинкт. Включилась сила, которая с древних времён вытягивала людей из разных передряг. И Анютка её смутно чувствовала. Но как ею пользоваться – не знала, поэтому и тянула время глупой болтовнёй.
- Не знаю, что за торт, почему его нельзя резать и куда он в конце концов пропал, только она вам зубы заговаривает. Это точно! – мяукнул кот.
- А ещё моя мамочка умеет петь песни. Я тоже. Мамочка меня научила. Хотите, я спою?
Анютка подняла глаза, и ей удалось оглядеть слушателей на том непонятном уровне, на котором не видны их страшные морды.
- Песни и я петь умею. Только она вас за дураков держит. Но сейчас, видать, запоёт, - кот никак не желал доверять Анютке.
А она изо всех сил игнорировала комментарии со стороны дуба-печи. На какое-то время повисло молчание. Потом дед буркнул:
- Надо проверить!
Бабка прищурила глаз:
- Детонька, не надо петь. Ты и так, поди, уморилась с дороги?
- Уморилась, - кивнула Анютка.
И это было правдой. Так уморилась, что даже тошнило немного.
- Ну так я тебе уже и постельку приготовила. Ложись во тут, на лавку. А с утра и споёшь.
- Можно я с колобком?
- Можно. Ложись.
Бабка указала рукой на трухлявый пень. Сверху кинула тряпки. Только Анютка видела, как они копошатся и переползают друг через друга.
- Вот и посмотрим, что она видит, - глаза бабки сверкнули злобой. – Не хватало ещё, чтобы какая-то мелюзга нас нашим же добром и по сусалам.
- Это моя Мыша, - Анютка повернулась к своим собеседникам и показала им свою игрушку. Она тянула время. Ложиться на клубок змей было невозможно.
Но на Мышу те отреагировали странно. Так, словно Анютка посветила им в глаза ярким фонариком.
- Ложись, деточка, - пропела бабка снова, отворачиваясь от Мыши.
- Прямо в одежде? – и сама испугалась. А ну, как скажут, чтобы разделась.
- А как же? В одежде ложись…
Втроём стали пристально смотреть. Анютка зажмурилась и легла. Прямо на шевелящийся клубок.
«Я с Мышей… Мне не страшно… Это просто так кажется… Здесь всё обман…».
- Отчаянная девка, - одобрил кот и замурлыкал.
И Анютка глубоко вздохнула. А когда выдохнула, уже спала.
Глава 105
- Точно спит? – леший дед с сомнением поглядел в сторону Анютки. – Что-то быстро она угомонилась со своей мамочкой.
- Спит, - мурлыкнул кот.
- А-а, так это ты её убаюкал? А я чую, что и у меня глаза закрываться стали.
- Могу и тебя усыпить. Мигом. Ахнуть не успеешь.
- Я тебе усыплю! Я тебя щас клюкой бабкиной по хребту усыплю, - но несмотря на угрозы, в голосе лешего слышалось опасение. – Ты давай без своих штучек.
- Как хочешь. Только следующий раз сам не проси.
- Когдай-то я просил? Ну, можа, только раз когда-то было.
- Ага… Ты, наверное, считать разучился.
- А ты крепко умный, видать, стал. Научился. До десяти.
- Да хватит вам, - раздосадовалась бабка. – Надо про девку понять, а они всё про себя балаболят. И глотки не пересохнут! Вот ты, Баюн, говоришь, будто она нас распознала? Если бы видела и слышала, на змей не легла бы. Человек такое не может сделать. У людей… отвращение.
- Ну-ну… Можете не верить, - не стал спорить кот, задумался сам.
- А мне её Мыша не понравилась. – поделился дед. – Кира, иди-ка пощупай, что за Мыша.
- Сам щупай. Мне от этой Мыши душно.
- Тихо… - бабка к чему-то прислушалась. – Идут…
- Неужто те? – лупастые глаза Киры блеснули острым любопытством.
- Игошу освободили.
- Что-о? Они?
Бабка надолго замолчала. Все ждали.
- Они… И матку закляли.
- Ничего себе… - заморгала Кира.
- Что, Кира? Ай, гузка дрогнула? – леший не преминул кольнуть длинноносую.
- Чегой-то дрогнула? Чего мне бояться?
- Ловкие ребята идут. Как бы до тебя ни добрались.
- Против тёмной силы ничего не сделают… Хоть и ловкие.
- Уже делают, - дед фыркнул рылом в сторону Киры. – Вот что значит дура. Что услышит, то и повторяет без ума.
Бабка задумчиво пожевала морщинистыми губами:
- Бояться, может, оно и не стоит, а к встрече готовиться уже пора. Далеко забрались ребятки.
- Такого ещё не было, - согласился на этот раз леший.
- Как не было? А эта же пришла, - Кира ткнула длинным пальцем в сторону Анютки.
- Эту мы сами притянули. А те следом незваные идут.
- А как же они дорогу понимают? И не заблудились до сих пор?
Помолчали. Действительно, как?
- Можа, девка за собой какой след оставляла?
- Похоже на то…
- Ладно, - дед поднялся с пенька. – Пойду посмотрю, что за молодчики такие объявились, шороху навели на весь лес.
- И я побегу, - Кира шустро сорвалась и обогнала деда.
- Тьфу ты, мымра, - дед остановился. – Всю охоту перебила. Хоть бы ей хвост там выдрали, - плюнул вслед.
- Вряд ли очередь до её хвоста дойдёт. Там уже девки дожидаются.
- Какие девки? Русалки?
- Ага. Позабавиться хотят.
- Ну пусть забавляются.
Леший снова сел. Поглядел задумчиво на спящую гостью.
- Так кто в роду был у этой? - кивнул в сторону Анютки.
- Эй, Баюн, что замолчал? Расскажи, - поддержала интерес бабка.
- А? Расскажу… Была в наших краях нехорошая история. Давным-давно…
Глава 106
Мара с жадным любопытством смотрела по сторонам. Как живут древние славяне? Или жили? В голове не укладывалось это сомнение, но лучше уж на нём не зацикливаться.
А по сторонам плетёные заборы. И на них сохнут донышками вверх всевозможные крынки и горшки.
Мара умудрялась заглядывать за все ограды в чужие дворы. Там хозяйки торопились закончить вечерние дела. Увидев девушек, бросали дела, затевали разговоры. Всех интересовало, где пропадала Даша. Та терпеливо рассказывала всё ту же никудышнюю историю. Соседки сочувственно кивали, вроде верили, и бросали любопытные взгляды на Мару.
Мара жадно оглядывала всё. Всё было интересно.
По пыльной дороге бегали дети. В белых рубахах, босиком. Светловолосые и голосистые. Они поднимали пыль до небес и закатное солнце окрашивало образовавшийся занавес в розовый цвет. А дети с визгом ныряли в него, и песок щедро сыпался на лохматые головки.
«А ведь среди них вполне может бегать моя прапра… - Мара попробовала посчитать сколько нужно пра…, - бабушка».
Сзади раздался дробный звук множества копыт. Мара оглянулась. По дороге галопом мчались кони. Позади два пацана, тоже верхом, управляли этим небольшим табуном. Дети брызнули в разные стороны, уступая дорогу.
Мара полюбовалась на пацанов. Сидят без сёдел, легко, как влитые, ветер зачёсывает светлые волосы. Рубахи сзади пузырятся.
Кони и пацаны умчались куда-то в сторону реки и заката. Ах, как хорошо верхом, подумалось Маре. Можно скакать и скакать навстречу солнцу и ветру. Ах, как здесь хорошо.
И тут же тревога прокралась в душу. Нельзя забывать, что здесь она всего лишь гостья. Вспомнилось почему-то… где-то слышала, что путешественник в прошлое рискует полностью изменить будущее, стоит лишь ему совершить любое действие, даже пустяковое. Например, убить бабочку.
Стало тревожно. Бабочек Мара не собиралась убивать, но… как бы не натворить чего-нибудь подобного.
Хотя, чтобы она не натворила, страшнее взрыва в будущем ничего уже быть не могло. Так что слишком опасаться не стоит.
Но… А что если… Смутная идея заставила замереть…
- Ну что же ты, Мара? Пошли, - позвала Даша.
Мара в растерянности часто заморгала глазами, поспешила за девушками.
- Ты как Настя. Та тоже вечно думает о чём-то своём.
- Ну что ты, Даша. Мара просто у нас не была, вот и растерялась немного, - заступилась Настя.
Похоже, эта девушка её понимает. Мара прониклась тёплыми чувствами и к обеим сёстрам сразу, и к каждой в отдельности, и ко всему белому свету.
Наконец высокий частокол окончательно отделил поселение от остального мира. И девушки шагнули в этот мир. Впереди раскинулся цветущий луг, слева его обрывала река, дальше тянулись зелёные просторы. Справа лес.
Девушки повернули к реке. На её высоком берегу горел костёр. Парни под берёзами сидели широким кругом, о чём-то разговаривали. Девушки водили хоровод и пели нежными голосами про медведя во бору. Чуть дальше кудрявый паренёк играл на свирельке. Лель. Мара снова чуть остановилась, открыв рот. Но тут вспомнила про глазастую критиканку Дашу и постаралась скрыть любопытство.
Неужели это с ней по-настоящему?
Глава 107
Увидев приближающихся сестёр и Мару, хоровод девушек рассыпался. Они бросились навстречу, окружили, стали трогать Дашу за руки, за плечи.
- Ах, Дашенька, мы же тебя искали.
- И в лес ходили, и…
- Аукали до самой темноты.
- Уже и не надеялись увидеть.
- Думали, что ты утонула.
- Как Акулина…
- Что ты! Акулина ведь сама…
- Так и не нашлась…
- А правда, что тебя леший водил?
- Ты его видела?
- Надо было рубаху наизнанку надеть…
- Матушка сказала, что тебе теперь нельзя ходить в лес до Велесова дня. Надо подождать.
- Чтобы леший свой интерес на другого кого перекинул.
Подошли и парни. Охать и ахать вокруг Даши не стали, но было видно, что и они рады.
- Нашу Дарью никакая сила не возьмёт, - улыбнулся светловолосый парень. Мара узнала его. Это тот, что смотрел с нахальной усмешкой, когда она выглядывала за ворота.
Теперь его дерзкие слова и польстили Даше, и смутили. Рискованные слова.
- Не стоит дразнить нечистую силу, - раздался чей-то несмелый шёпоток. - Ты бы, Захар, поостерегся.
Но Захар лишь насмешливо засмеялся.
Девичий любимец, догадалась Мара. Избалованный и дерзкий.
Постепенно интерес сместился на Мару. Девушки и парни останавливали на ней свои взгляды и замолкали. Ждали что Даша скажет.
- Это Мара, - спохватилась девушка. – Она перехожая, идёт в Дебрянск. У нас отдохнёт до следующей недели.
Перехожим помогать - обычное дело. Правда, на целую неделю они не останавливались, если какой-нибудь особой надобности не было. Но расспрашивать никто не стал. Зато всех удивила особая хрупкость Мары. Деревенские девушки, хоть и тонкие-звонкие, а всё же крепость чувствуется. Мара же была какая-то… почти воздушная. Таково было первое впечатление. А потом и второе последовало:
- На Ожану похожа.
И не сговариваясь, молодые люди расступились, открывая перед Марой проход. Она увидела одиноко стоящую у костра высокую девушку. И Мара поняла, что это не перед ней расступились, а той девушке дали возможность на неё посмотреть.
И Мара почувствовала, как сердце сделало невероятный и болезненный скачок. И ещё она поняла, что перед ней стоит её прапрапра…бабка. Потому что эта девушка была невероятно похожа на сестру.
Глава 108
- Неужто и вправду с лешим дружбу завела? – насмешливо блеснула белоснежной улыбкой Ожана.
Была она невероятно хороша. Стройная, темнобровая, с зелёными лучистыми глазами. В её осанке и изгибе рта угадывалась несокрушимая самоуверенность и гордость.
Даша на эти слова сжалась.
- Не помню ничего, - повторила удобную отговорку.
- Смотри! Я узнаю. Худо будет, если на лешего напраслину возвела, - было неясно, шутит Ожана или серьёзно.
Зато Даша совсем растерялась. Подошла к костру, протянула руки к пламени. То ли и в самом деле замёрзла тёплым летним вечером, то ли отвернулась таким образом от подружек, чтобы немного прийти в себя.
- Напрасно ты, Ожана, так говоришь. Ни к чему сестрице врать, - Настя повернула нахмуренное лицо к зеленоглазой красавице.
А у красавицы глаза блеснули молниями. Не понравилось ей, что Настя перечит. Но виду не показала. Может, только Мара и приметила уязвлённое самолюбие. И то лишь потому, что глаз не могла от неё отвести. И ещё… Сестра точно так же чуть прикусывала губу, когда злилась.
Маре оставалось только удивляться сходству, даже в мелочах, которое передалось через многие-многие годы.
Но пока она витала мысленно из настоящего прошлого в будущее прошлое, пытаясь разобраться во временах и не запутаться между ними, ссора между девушками разгорелась не на шутку. Они стояли друг против друга, такие разные, но в чём-то очень похожие. Может быть в стойкости, с которой отстаивали свои позиции.
Позиция Ожаны была для Мары не совсем понятна. Было похоже, что Ожана старалась внушить трепет перед нечистой силой, на страже которой стояла, если не она, то её мать. Мара помнила из рассказов Даши, что та - деревенская ведьма. А ещё чувствовалась острая неприязнь девушки… Только к кому?
А доселе смирная и немного «того» Настя сейчас была бесстрашна… Но и в ней Мара тоже не разобралась. Было ли это простое желание защитить сестру? Или в этом противостоянии скрывалось нечто большее?
- Помнится тётка Улита рассказывала, что её девчушку-то маленькую в детстве подменили, - теперь Ожана не улыбалась. – Теперь девчушка-то выросла, а назад подмена состоялась ли?
Теперь все притихли. Мара заметила, что девушки испугались. Парни молча слушали. Хотя, может быть, некоторые просто любовались красивыми девицами в порыве ярких эмоций. Но при последних словах и они переглянулись ошарашенно.
- Кривду выпускаешь из своих уст и не стесняешься! Даша – моя сестра, а не какой-нибудь подменыш лешего.
Но несмотря на возмущение Насти, взгляды и девушек, и парней пересеклись на чуть ссутулившейся спине Даши, и в этих взглядах сквозила неуверенность.
- Однако же твоя мать так не считала. И потом, она, - Ожана вытянула руку обвиняющим жестом в сторону Даши, - целую неделю гостила в лесу. И вернулась невредимая… Кто из нас так сможет?
Девушки ахнули… Ведь и правда, на это недельное отсутствие можно посмотреть по-другому. Так, как только что подсказала Ожана.
Рыженькая девица с конопушками по щекам стала тревожно озираться:
- Хватит… Не надо…
- Да какая же ты, бессовестная, Ожана! Ты… ты сейчас неправду говоришь… Люди, бывало, теряются в лесу и бродят… долго… - Настя стала оглядываться в поисках поддержки.
У ведь у Насти жених есть, вспомнила Мара. Посмотрела на парней. Но никто на роль жениха не подходил.
Сама же она желала бы помочь девушке, но боялась неловким вмешательством усугубить ситуацию.
- Может, ты и права, может и нет.
Мара облегчённо вздохнула. Похоже, Ожана пошла на попятный. Или что-то иное задумала?
- А ведь мы это можем проверить!
Ожана сказала так задумчиво, словно только теперь искала решения этой загадки. Но Мара знала свою сестру. Она знала каждое изменение мимики в похожем лице. Всё давно было запланировано.
- Как? Как? – заволновались девушки.
- Купала откроет все тайны. Через две ночи и два дня.
- И что же ты предлагаешь? – Даша впервые повернулась к Ожане.
- Я хочу быть уверена, что среди нас не разгуливает подменыш.
- Девки, это уже не смешно, - вмешался Захар. - Хватит.
- Хватит! Айда лучше через костёр прыгать! – поддержала Захара рыженькая.
Но Даша опустила голову. Неужели она и сама в себе не уверена?
