- Да нет её там, - остановила паренька Мара.
Ей стало не по себе. Проснувшись, она не увидела Настю, подумала, что та ещё раньше встала, но девушки не было ни в избе, ни во дворе.
- Как нет?
Теперь не по себе стало остальным.
Стали бегать по сараям да огороду – нет девки.
Наконец, Фиска, глядя исподлобья, призналась:
- Не ищите Настю… Она в лес ушла.
- Что?
- Дашу выручать…
- А ты… откудава знаешь?
- Она мне ещё вчера…
- И ты молчала? Ах ты, лахудра, - тётка Улита ткнула девочку кулаком по макушке.
С первыми лучами солнца заметно поредевшая Тишина семья выехала за ворота и присоединилась к скрипучим телегам своих соседей, которые длинным обозом потянулись на дальние луга.
- Молчите про Настьку, - злобно прошипела Улита своим домочадцам.
- Дома осталась, - пропела за воротами соседке, когда та поинтересовалась, где та. – Свекровка захворала, надо кому-то за детьми и скотиной смотреть… Вот и оставили. Да ещё… эту дармоедку надо привечать, - не преминула помянуть недобрым словом перехожую.
Проскрипели телеги за забором и затихли вдали. Мара повернулась к зарёванной Фиске:
- Ваш лес большой? Я имею в виду, заблудиться можно или всё исхожено?
- Исхожено только перед колдыбанью, а дальше мы не бываем.
- А что там дальше?
- Страшно.
- А где Ожана с матерью живут?
- В колдыбани. Но к ним люди ходят. А дальше – нет.
- Далеко?
- Не крепко далеко.
- А вчера мы где были?
Мара бродила вместе с остальными, но как назывались эти части леса – не имела ни малейшего представления.
- Отец и мужики были в колдыбани, мы поближе.
Мара задумалась. Что она может? Тоже в лес пойти? Но будет от неё прок? Из задумчивости вывела бабушка. Она крикнула из открытой настежь двери:
- Девки, сходите за водой.
Фиска даже обрадовалась, что можно заняться делом и на время забыть о несчастьях, что обрушились на головы их семейства.
- Пойдёшь со мной? – спросила у Мары.
- Конечно, - кивнула та, думая о своём, а Фиска уже тянула ей гнутую палку с двумя деревянными вёдрами. Мара увидела, немного испугалась, – это… как оно?.. дуга… дуга… Загадка ещё есть… Коромысло! – вспомнила.
- А как же вы воду носите в своём Дебрянске? – остановилась удивлённая Фиска.
- Да… так же. Это мне?
- Тебе, - но теперь Фиска была не так в этом уверена. – У меня другое есть. Только я по полведра ношу.
- Ну так пойдём вместе, - обрадовалась Мара возможности посмотреть, как это делается.
- Пошли! – чему-то заулыбалась и Фиска, крикнула в хату, - ба, мы за водой.
- Далеко до колодца? – поинтересовалась Мара. В той части селения она ещё не была.
- А вот сейчас прямо, потом завернём за Якунину хату, потом снова прямо, а там и… Веда! – ахнула Фиска и остановилась.
Мара не сразу уловила переход на другую тему, прошла несколько шагов вперёд, пока не сообразила, что потеряла попутчицу, оглянулась – та стоит, рот разинула, хлопает перепуганными глазами. Проследила за её взглядом. И только теперь поняла, кто идёт им навстречу.
Непонятно, сколько лет было Веде, но выглядела она не матерью молодой и красивой Ожаны, а её прабабкой.
Была она старая, скрюченная, в чёрном длинном одеянии, седые лохмы торчали из-под чёрного платка. Она шла вперевалку, опираясь на такую же скрюченную палку.
- Поздно. Она нас заметила, - пискнула Фиска, глазами выискивая лазейку, куда бы сбежать в случае чего.
Сама же Мара обрадовалась неожиданной встрече. Конечно, она её тоже взволновала. Но Мара постаралась держать свой страх под контролем. Девушка понимала, что если она хочет найти Дашу и Настю, то без знакомства с лесными хозяйками ей не обойтись.
Веда подошла близко. Чуть ли не вплотную. Остановилась. Тёмный тяжёлый взгляд неприятно пронзил. Кажется, глазам стало больно, и Мара опустила ресницы. Потом медленно подняла голову и посмотрела не менее тяжело.
«Ведьма говоришь? Пользуешься невежеством и страхами? Пытаешься заглянуть за грань? Ну заглядывай, бабушка! Выискивай в моих глазах ответы… если духа хватит».
Чёрные глаза не мигали. Мара держалась. Потом её показалось, что чернота приблизилась, увеличилась, окутала её со всех сторон.
«Кто ты? – словно тысячи щупалец коснулись её тела… или души. – Откуда ты взялась? Почему я тебя знаю?»
Мара старалась максимально закрыться. Не думать, не чувствовать, замереть. Пусть бабушка погадает.
Мгновения застыли. Мир застыл. Терпеть было почти невыносимо. Хотелось отвернуться, закрыть лицо руками. Хотелось убежать в любую лазейку, которую наверняка уже высмотрела Фиска.
И Мара стала считать мгновения. Ещё чуть-чуть. Ещё немного. Ещё… За нас… За Анютку… За бабулю… За Ксюшу… За Димона… …
- Чего ты хочешь?
Мара не сразу пришла в себя. Потом увидела, как чернота дрогнула. Ведин взгляд дрогнул. Она сдалась?
- Я хочу помочь Даше.
Веда молчала. Долго. Потом буркнула:
- Ну приходи.
Повернулась и пошла. Назад.
«Так она за мной приходила?»
Как только Артём сжал бабулину руку, воспоминание пришло. Яркое, чёткое, в подробностях и деталях. Словно всё случилось наяву. Или наяву и было?
Артём сидел и вспоминал несчастную чёрно-белую девушку, которая каким-то способом смогла утянуть его на свою свадьбу.
Странно… В этой истории странно всё, но самое удивительное, что он её только что вспомнил. Так внезапно. И он понял, что она могла бы и не всплыть в памяти. Никогда. Словно и не был он каким-то чудным свидетелем давней свадьбы и трагедии, что на ней едва не случилась.
Задумался. Как так? Получается, что люди не в курсе о некоторых вещах, которые с ними происходят? Во всяком случае, у него так чуть не вышло.
Артём освободил правую руку, вынул кольцо, с новым интересом уставился на него.
Это кольцо - ещё одна загадка.
«Надо его сохранить», - сообразил и убрал во внутренний карман под молнию.
«Здесь Риты нет», - эти слова обожгли новым смыслом.
Где Риты нет?
Та девушка… Катя… она ведь не шутила. И не обманывала. Артём почувствовал тогда её благодарность. И эти слова – ответ на его невысказанные желания.
Получается, Риты нет в том мире, где теперь Катя. Можно ли в это верить? Глупо… Конечно, глупо.
Но в сердце уже распустилась обжигающая надежда. Почти невыносимая от того, что нет никакой возможности узнать, имеет ли она шанс стать реальностью. Возможно ли? Когда-нибудь? Хоть на мгновение? Чтобы только успеть прошептать: прости…
Чтобы отвлечься от мучительных желаний, взглянул на деда. Усмехнулся горько. Похоже, и его гнетёт своё. И тоже печальное.
Взглянул на бабушку Ульяну… Неужели призрак зацепил теперь её?
Уж кто, кто, а эта добрая наивная душа мимо чужой беды не пройдёт. Вот только сможет ли вернуться? Артём крепче сжал холодную жёсткую ладонь.
Ребята всё же согласились свернуть с золотой тропы и зайти в гости к кикиморе. Правда, не понадеялись на её уверения, что она их обратно выведет на то же место, откуда забрала, а зачерпнули полные горсти золотой пыли и щедро пометили деревья по всему пути.
- Это колдовство такое? – с уважением поинтересовалась Кира, глядя на непонятные манипуляции.
- Видишь? – протянул Петька руки, полные золотого добра.
- Неа, - помотала та головой, но особо не впечатлилась. Она и сама мастерица на всякие штучки.
Ребята промолчали. Не стали признаваться, что сами толком не понимают, что это. Пошли следом за зелёной дёрганной фигурой.
Дом оказался такой никудышней халупой, что ребята даже удивились. Вроде не такая уж Кира беспомощная, чтобы не соорудить себе что-нибудь поприличней. Да и материала вокруг полным-полно. Может, у неё инструментов нет?
Жилище было маленькое и такое кособокое, что от падения его удерживал целый строй коликов, подпирающий с накренившейся стороны.
- Во тутачки я живу, - похвасталась Кира.
Домик стоял почти на поляне. Деревья чуть расступились, давая возможности свету пробиться сквозь крону. Ребята поглядели вверх. О-о, небушко кое-где проглядывает. Чуть розовое. Интересно, сейчас вечер или утро?
Ребята в этом лесу совсем потеряли счёт времени. Ориентироваться на встроенные природой часы своего организма было ненадёжно. Тем более, что они сбивались не раз, когда приходилось спать урывками, чаще по очереди, а в лесу всегда одинаково полутемно. Так что они даже не имели представления, долго ли бродят или нет. Ребятам казалось, что уже неделю, не меньше.
- Заходьте, - гостеприимно и смущённо хмыкнула Кира, и ребята, согнув низко головы, с опаской переступили порог.
Огляделись. Хотя оглядываться в потёмках было бесполезно. Единственная маленькая дыра-окно в стене почти не давала свет. Ребята зажгли фонари. Чуть-чуть осветили хозяйку. Кира скользнула завистливым взглядом, потом засуетилась:
- Чичас… лучину…
Ребята смущённо отвели свет в пол. Был он земляной, сорный, почти ничем не отличался от обычной лесной подстилки. Посветили по сторонам. Там красовались пеньки с кучковато растущими сизыми грибами.
«Поганки», - ни Петька, ни Лёша не разбирались в грибах, но тут и разбираться особо не надо. И так ясно. Выключили фонари. Неудобно как-то. Куда ни посветят, кажется, что рассматривают чужое жильё.
Из угла донёсся грохот. Ребята вздрогнули, дёрнулись к кособокой и чуть приоткрытой двери.
- Чичас, - донёсся глуховатый голос Киры.
Похоже, её чем-то накрыло.
- У нас свечи есть, не надо лучины, - вспомнил Петька и полез в рюкзак.
- Я чичас, - то ли не расслышала Кира, то ли не поняла.
Петька растерянно застыл со свечой в руке.
- Зажигать? – шёпотом спросил у Лёши.
Тот пожал плечами. В вопросах поведения в гостях он разбирался ещё меньше своего друга.
- Я туточки, - голос Киры совсем ослаб.
- Зажигай, - перепугался Лёша.
Петька щёлкнул кнопкой. Свеча тут же озарила убогое помещение. Петька покрутил фитиль, выбирая яркость и оттенок. И в помещении стало почти уютно и золотисто. Но ребятам некогда было любоваться, они с тревогой посмотрели в угол, где по-прежнему копошилась хозяйка.
- Вам… тебе помочь? – спросил Петька.
- А? Не…
Кикимора с трудом освободилась из-под груды каких-то тряпок и черепков.
- Вот, - торжественно произнесла хозяйка, демонстрируя в вытянутой руке какую-то палку.
- Что это?
- Как что? Лучина.
-А-а, - ребята не знали, что на это сказать.
- Дайте я от вашего огня зажгу, а то огниво затерялось.
- Зажигай… Во, через это отверстие, - Петька указал, и Кира долго пыталась палкой попасть к огоньку.
Ребята смотрели на её руки-крюки, и постепенно ситуация стала проясняться.
- Давай я, - предложил Лёша.
- На, - покорно согласилась Кира и передала лучину.
Лёша осторожно взял, стараясь не коснуться странной кисти. Руки кикиморы были покрыты жёлтой неприятной чешуёй. Похожее покрытие он видел у кур на лапах.
Лучина долго тлела и не хотела загораться. Наконец к жёлтому освещению добавился маленький огонёк, от которого толку было почти ноль, зато тянулись спиральные ниточки чёрного дыма.
- Теперя мы со светом, - вздохнула довольная хозяйка.
Ребята взглянули на неё с подозрением. Они ведь уже несколько минут со светом. Промолчали.
- Чичас будем пить чай.
- Да… не… не хочется…
- Как не хочется? - Кира даже испугалась.
- Ну… это… давай попьём… спасибо…
И хозяйка снова полезла в свой угол.
- Где-то здесь был самовар…
Фиска провожала до леса. Объясняла дорогу, перепугано вздрагивала и оглядывалась. И это в ясный солнечный день. И этим вконец перепугала и Мару.
- Ты всё иди и иди по этой дороге, - махнула Фиска рукой. - Наверное, версты две. Потом эта дорога свернёт в сторону, а ты не сворачивай. Приглядись… Там будет тропинка. Она только чуть-чуть заметная. Её протоптали наши бабы, когда ходили к Веде.
Мара поглядывала на приближающийся лес и не верила. Не могла поверить, что одна, почти по собственному желанию, сейчас шагнёт в страшную неизвестность. Тоскливо оглянулась на оставшееся позади селение. Вернётся ли обратно? Вот в чём вопрос. А между тем завтра за ней должны прийти Андрей и Борька. Они-то и не в курсе, что здесь у Мары уже неделя позади. Да ещё такая напряжённая.
- Ладно, Фиска, я поняла. Возвращайся.
Но девочка замотала головой.
- До леса доведу…, - всхлипнула и заплакала. – То на Дашу наговаривали не знамо чего. Теперь, как прознают, что и Настя в лесу, на Настю начнут обзываться... подменышем. И Настя не выйдет замуж. Потом до меня доберутся. А какая Даша подменыш? Подменыши, они страшные, наверное. Вот, бывало, леший украдёт дитёнка, а в люльку положит полено, к примеру. Так мать с отцом ростят его, и не догадываются, что ребёнка нет. Им видится не полено, а ихний дитёнок. Пока кто-нибудь из соседей не подскажет. Только тогда сообразят. А Даша разве чурка какая-нибудь деревянная? Не-е… Бывает, конечно, что леший своего лешачонка подкидывает. Тогда…
Фиска замолчала, прикидывая, могла ли такая метаморфоза произойти с сестрой. Мара и сама задумалась, рассматривая эту возможность. Нет, чушь, конечно, но в последнее время с ней столько всего произошло, что… Мало ли?
А потом вспомнила весёлую девушку, которая ночь напролёт рассказывала Андрею о себе, о сёстрах, о женихах. Не успела всё Андрею рассказать, на утро и для Мары оставила несколько историй. Какой она лешачонок?
Просто все эти суеверные страхи исказили реальность, заставили людей с сомнениями глядеть на девушку и как-то повлияли на Дашино собственное представление о себе.
Да от этого можно запросто в психушку попасть…
Мара опомнилась. В какую психушку? Нет здесь психушек. Здесь просто пропасть можно. С концами. А «добрые» люди только вздохнут с облегчением – не стало лешачонка – оно и к лучшему.
- Всё. Фиска, поворачивай назад.
Первые зелёные кроны над головой. Мара остановилась, чтобы попрощаться с девочкой, сама же со страхом поглядела в зелёную глушь – не видать ли медведей и волков?
Фиска догадалась:
- Вы в своём Дебрянске, наверное, забыли, что такое лес.
- Ну прям, забыли…, - но в голосе было столько неуверенности, что Фиска не выдержала и заревела в голос:
- Теперя и ты пропадёшь…
- Не бойся… Может… может, и не пропаду. Беги к бабушке, а то она тебя искать станет.
- Нет… Ты иди, а я погляжу.
Мара не стала больше спорить, улыбнулась девочке, не догадываясь, что у той от её улыбки мурашки по спине побежали, пошла.
«Ну и что, что лес? – постаралась успокоить себя Мара. – Сейчас лето. Звери всё больше прячутся. Или даже ушли от деревни куда подальше. Во всяком случае, не агрессивные. У них же заложен инстинкт – бояться людей. Я сама – царь природы... Так, кажется, говорили раньше. Говорили… Пока всех царей с планеты не стёрли… О чём я?»
Впереди дорога делала небольшой поворот и окончательно ныряла в густую зелень. Мара повернулась. Фиска стояла всё там же и прижимала руки к груди. Лицо красное, зарёванное.
- Фиска, не плачь, - махнула Мара рукой и решительно шагнула в прохладную тень.
- Ничего себе у них тут разветвления, - шепнул Дима.
Лука молча кивнул. Жалкая кучка «крыс» ютилась в небольшом мрачноватом помещении, а ходов понарыли, словно их в десятки раз больше.
- Может, их и было когда-то больше? Иначе какой необходимостью можно объяснить такое количество лабиринтов?
- Кто знает? – пожал плечами Дима.
Был он в сознании целый день, и целый день они вдвоём с Лукой, поплутав по подземным ходам и выбравшись к подземным людям, наблюдали и прислушивались.
Ей стало не по себе. Проснувшись, она не увидела Настю, подумала, что та ещё раньше встала, но девушки не было ни в избе, ни во дворе.
- Как нет?
Теперь не по себе стало остальным.
Стали бегать по сараям да огороду – нет девки.
Наконец, Фиска, глядя исподлобья, призналась:
- Не ищите Настю… Она в лес ушла.
- Что?
- Дашу выручать…
- А ты… откудава знаешь?
- Она мне ещё вчера…
- И ты молчала? Ах ты, лахудра, - тётка Улита ткнула девочку кулаком по макушке.
С первыми лучами солнца заметно поредевшая Тишина семья выехала за ворота и присоединилась к скрипучим телегам своих соседей, которые длинным обозом потянулись на дальние луга.
- Молчите про Настьку, - злобно прошипела Улита своим домочадцам.
- Дома осталась, - пропела за воротами соседке, когда та поинтересовалась, где та. – Свекровка захворала, надо кому-то за детьми и скотиной смотреть… Вот и оставили. Да ещё… эту дармоедку надо привечать, - не преминула помянуть недобрым словом перехожую.
Глава 139
Проскрипели телеги за забором и затихли вдали. Мара повернулась к зарёванной Фиске:
- Ваш лес большой? Я имею в виду, заблудиться можно или всё исхожено?
- Исхожено только перед колдыбанью, а дальше мы не бываем.
- А что там дальше?
- Страшно.
- А где Ожана с матерью живут?
- В колдыбани. Но к ним люди ходят. А дальше – нет.
- Далеко?
- Не крепко далеко.
- А вчера мы где были?
Мара бродила вместе с остальными, но как назывались эти части леса – не имела ни малейшего представления.
- Отец и мужики были в колдыбани, мы поближе.
Мара задумалась. Что она может? Тоже в лес пойти? Но будет от неё прок? Из задумчивости вывела бабушка. Она крикнула из открытой настежь двери:
- Девки, сходите за водой.
Фиска даже обрадовалась, что можно заняться делом и на время забыть о несчастьях, что обрушились на головы их семейства.
- Пойдёшь со мной? – спросила у Мары.
- Конечно, - кивнула та, думая о своём, а Фиска уже тянула ей гнутую палку с двумя деревянными вёдрами. Мара увидела, немного испугалась, – это… как оно?.. дуга… дуга… Загадка ещё есть… Коромысло! – вспомнила.
- А как же вы воду носите в своём Дебрянске? – остановилась удивлённая Фиска.
- Да… так же. Это мне?
- Тебе, - но теперь Фиска была не так в этом уверена. – У меня другое есть. Только я по полведра ношу.
- Ну так пойдём вместе, - обрадовалась Мара возможности посмотреть, как это делается.
- Пошли! – чему-то заулыбалась и Фиска, крикнула в хату, - ба, мы за водой.
- Далеко до колодца? – поинтересовалась Мара. В той части селения она ещё не была.
- А вот сейчас прямо, потом завернём за Якунину хату, потом снова прямо, а там и… Веда! – ахнула Фиска и остановилась.
Мара не сразу уловила переход на другую тему, прошла несколько шагов вперёд, пока не сообразила, что потеряла попутчицу, оглянулась – та стоит, рот разинула, хлопает перепуганными глазами. Проследила за её взглядом. И только теперь поняла, кто идёт им навстречу.
Непонятно, сколько лет было Веде, но выглядела она не матерью молодой и красивой Ожаны, а её прабабкой.
Была она старая, скрюченная, в чёрном длинном одеянии, седые лохмы торчали из-под чёрного платка. Она шла вперевалку, опираясь на такую же скрюченную палку.
- Поздно. Она нас заметила, - пискнула Фиска, глазами выискивая лазейку, куда бы сбежать в случае чего.
Сама же Мара обрадовалась неожиданной встрече. Конечно, она её тоже взволновала. Но Мара постаралась держать свой страх под контролем. Девушка понимала, что если она хочет найти Дашу и Настю, то без знакомства с лесными хозяйками ей не обойтись.
Веда подошла близко. Чуть ли не вплотную. Остановилась. Тёмный тяжёлый взгляд неприятно пронзил. Кажется, глазам стало больно, и Мара опустила ресницы. Потом медленно подняла голову и посмотрела не менее тяжело.
«Ведьма говоришь? Пользуешься невежеством и страхами? Пытаешься заглянуть за грань? Ну заглядывай, бабушка! Выискивай в моих глазах ответы… если духа хватит».
Чёрные глаза не мигали. Мара держалась. Потом её показалось, что чернота приблизилась, увеличилась, окутала её со всех сторон.
«Кто ты? – словно тысячи щупалец коснулись её тела… или души. – Откуда ты взялась? Почему я тебя знаю?»
Мара старалась максимально закрыться. Не думать, не чувствовать, замереть. Пусть бабушка погадает.
Мгновения застыли. Мир застыл. Терпеть было почти невыносимо. Хотелось отвернуться, закрыть лицо руками. Хотелось убежать в любую лазейку, которую наверняка уже высмотрела Фиска.
И Мара стала считать мгновения. Ещё чуть-чуть. Ещё немного. Ещё… За нас… За Анютку… За бабулю… За Ксюшу… За Димона… …
- Чего ты хочешь?
Мара не сразу пришла в себя. Потом увидела, как чернота дрогнула. Ведин взгляд дрогнул. Она сдалась?
- Я хочу помочь Даше.
Веда молчала. Долго. Потом буркнула:
- Ну приходи.
Повернулась и пошла. Назад.
«Так она за мной приходила?»
Глава 140
Как только Артём сжал бабулину руку, воспоминание пришло. Яркое, чёткое, в подробностях и деталях. Словно всё случилось наяву. Или наяву и было?
Артём сидел и вспоминал несчастную чёрно-белую девушку, которая каким-то способом смогла утянуть его на свою свадьбу.
Странно… В этой истории странно всё, но самое удивительное, что он её только что вспомнил. Так внезапно. И он понял, что она могла бы и не всплыть в памяти. Никогда. Словно и не был он каким-то чудным свидетелем давней свадьбы и трагедии, что на ней едва не случилась.
Задумался. Как так? Получается, что люди не в курсе о некоторых вещах, которые с ними происходят? Во всяком случае, у него так чуть не вышло.
Артём освободил правую руку, вынул кольцо, с новым интересом уставился на него.
Это кольцо - ещё одна загадка.
«Надо его сохранить», - сообразил и убрал во внутренний карман под молнию.
«Здесь Риты нет», - эти слова обожгли новым смыслом.
Где Риты нет?
Та девушка… Катя… она ведь не шутила. И не обманывала. Артём почувствовал тогда её благодарность. И эти слова – ответ на его невысказанные желания.
Получается, Риты нет в том мире, где теперь Катя. Можно ли в это верить? Глупо… Конечно, глупо.
Но в сердце уже распустилась обжигающая надежда. Почти невыносимая от того, что нет никакой возможности узнать, имеет ли она шанс стать реальностью. Возможно ли? Когда-нибудь? Хоть на мгновение? Чтобы только успеть прошептать: прости…
Чтобы отвлечься от мучительных желаний, взглянул на деда. Усмехнулся горько. Похоже, и его гнетёт своё. И тоже печальное.
Взглянул на бабушку Ульяну… Неужели призрак зацепил теперь её?
Уж кто, кто, а эта добрая наивная душа мимо чужой беды не пройдёт. Вот только сможет ли вернуться? Артём крепче сжал холодную жёсткую ладонь.
Глава 141
Ребята всё же согласились свернуть с золотой тропы и зайти в гости к кикиморе. Правда, не понадеялись на её уверения, что она их обратно выведет на то же место, откуда забрала, а зачерпнули полные горсти золотой пыли и щедро пометили деревья по всему пути.
- Это колдовство такое? – с уважением поинтересовалась Кира, глядя на непонятные манипуляции.
- Видишь? – протянул Петька руки, полные золотого добра.
- Неа, - помотала та головой, но особо не впечатлилась. Она и сама мастерица на всякие штучки.
Ребята промолчали. Не стали признаваться, что сами толком не понимают, что это. Пошли следом за зелёной дёрганной фигурой.
Дом оказался такой никудышней халупой, что ребята даже удивились. Вроде не такая уж Кира беспомощная, чтобы не соорудить себе что-нибудь поприличней. Да и материала вокруг полным-полно. Может, у неё инструментов нет?
Жилище было маленькое и такое кособокое, что от падения его удерживал целый строй коликов, подпирающий с накренившейся стороны.
- Во тутачки я живу, - похвасталась Кира.
Домик стоял почти на поляне. Деревья чуть расступились, давая возможности свету пробиться сквозь крону. Ребята поглядели вверх. О-о, небушко кое-где проглядывает. Чуть розовое. Интересно, сейчас вечер или утро?
Ребята в этом лесу совсем потеряли счёт времени. Ориентироваться на встроенные природой часы своего организма было ненадёжно. Тем более, что они сбивались не раз, когда приходилось спать урывками, чаще по очереди, а в лесу всегда одинаково полутемно. Так что они даже не имели представления, долго ли бродят или нет. Ребятам казалось, что уже неделю, не меньше.
- Заходьте, - гостеприимно и смущённо хмыкнула Кира, и ребята, согнув низко головы, с опаской переступили порог.
Огляделись. Хотя оглядываться в потёмках было бесполезно. Единственная маленькая дыра-окно в стене почти не давала свет. Ребята зажгли фонари. Чуть-чуть осветили хозяйку. Кира скользнула завистливым взглядом, потом засуетилась:
- Чичас… лучину…
Ребята смущённо отвели свет в пол. Был он земляной, сорный, почти ничем не отличался от обычной лесной подстилки. Посветили по сторонам. Там красовались пеньки с кучковато растущими сизыми грибами.
«Поганки», - ни Петька, ни Лёша не разбирались в грибах, но тут и разбираться особо не надо. И так ясно. Выключили фонари. Неудобно как-то. Куда ни посветят, кажется, что рассматривают чужое жильё.
Из угла донёсся грохот. Ребята вздрогнули, дёрнулись к кособокой и чуть приоткрытой двери.
- Чичас, - донёсся глуховатый голос Киры.
Похоже, её чем-то накрыло.
- У нас свечи есть, не надо лучины, - вспомнил Петька и полез в рюкзак.
- Я чичас, - то ли не расслышала Кира, то ли не поняла.
Петька растерянно застыл со свечой в руке.
- Зажигать? – шёпотом спросил у Лёши.
Тот пожал плечами. В вопросах поведения в гостях он разбирался ещё меньше своего друга.
- Я туточки, - голос Киры совсем ослаб.
- Зажигай, - перепугался Лёша.
Петька щёлкнул кнопкой. Свеча тут же озарила убогое помещение. Петька покрутил фитиль, выбирая яркость и оттенок. И в помещении стало почти уютно и золотисто. Но ребятам некогда было любоваться, они с тревогой посмотрели в угол, где по-прежнему копошилась хозяйка.
- Вам… тебе помочь? – спросил Петька.
- А? Не…
Кикимора с трудом освободилась из-под груды каких-то тряпок и черепков.
- Вот, - торжественно произнесла хозяйка, демонстрируя в вытянутой руке какую-то палку.
- Что это?
- Как что? Лучина.
-А-а, - ребята не знали, что на это сказать.
- Дайте я от вашего огня зажгу, а то огниво затерялось.
- Зажигай… Во, через это отверстие, - Петька указал, и Кира долго пыталась палкой попасть к огоньку.
Ребята смотрели на её руки-крюки, и постепенно ситуация стала проясняться.
- Давай я, - предложил Лёша.
- На, - покорно согласилась Кира и передала лучину.
Лёша осторожно взял, стараясь не коснуться странной кисти. Руки кикиморы были покрыты жёлтой неприятной чешуёй. Похожее покрытие он видел у кур на лапах.
Лучина долго тлела и не хотела загораться. Наконец к жёлтому освещению добавился маленький огонёк, от которого толку было почти ноль, зато тянулись спиральные ниточки чёрного дыма.
- Теперя мы со светом, - вздохнула довольная хозяйка.
Ребята взглянули на неё с подозрением. Они ведь уже несколько минут со светом. Промолчали.
- Чичас будем пить чай.
- Да… не… не хочется…
- Как не хочется? - Кира даже испугалась.
- Ну… это… давай попьём… спасибо…
И хозяйка снова полезла в свой угол.
- Где-то здесь был самовар…
Глава 142
Фиска провожала до леса. Объясняла дорогу, перепугано вздрагивала и оглядывалась. И это в ясный солнечный день. И этим вконец перепугала и Мару.
- Ты всё иди и иди по этой дороге, - махнула Фиска рукой. - Наверное, версты две. Потом эта дорога свернёт в сторону, а ты не сворачивай. Приглядись… Там будет тропинка. Она только чуть-чуть заметная. Её протоптали наши бабы, когда ходили к Веде.
Мара поглядывала на приближающийся лес и не верила. Не могла поверить, что одна, почти по собственному желанию, сейчас шагнёт в страшную неизвестность. Тоскливо оглянулась на оставшееся позади селение. Вернётся ли обратно? Вот в чём вопрос. А между тем завтра за ней должны прийти Андрей и Борька. Они-то и не в курсе, что здесь у Мары уже неделя позади. Да ещё такая напряжённая.
- Ладно, Фиска, я поняла. Возвращайся.
Но девочка замотала головой.
- До леса доведу…, - всхлипнула и заплакала. – То на Дашу наговаривали не знамо чего. Теперь, как прознают, что и Настя в лесу, на Настю начнут обзываться... подменышем. И Настя не выйдет замуж. Потом до меня доберутся. А какая Даша подменыш? Подменыши, они страшные, наверное. Вот, бывало, леший украдёт дитёнка, а в люльку положит полено, к примеру. Так мать с отцом ростят его, и не догадываются, что ребёнка нет. Им видится не полено, а ихний дитёнок. Пока кто-нибудь из соседей не подскажет. Только тогда сообразят. А Даша разве чурка какая-нибудь деревянная? Не-е… Бывает, конечно, что леший своего лешачонка подкидывает. Тогда…
Фиска замолчала, прикидывая, могла ли такая метаморфоза произойти с сестрой. Мара и сама задумалась, рассматривая эту возможность. Нет, чушь, конечно, но в последнее время с ней столько всего произошло, что… Мало ли?
А потом вспомнила весёлую девушку, которая ночь напролёт рассказывала Андрею о себе, о сёстрах, о женихах. Не успела всё Андрею рассказать, на утро и для Мары оставила несколько историй. Какой она лешачонок?
Просто все эти суеверные страхи исказили реальность, заставили людей с сомнениями глядеть на девушку и как-то повлияли на Дашино собственное представление о себе.
Да от этого можно запросто в психушку попасть…
Мара опомнилась. В какую психушку? Нет здесь психушек. Здесь просто пропасть можно. С концами. А «добрые» люди только вздохнут с облегчением – не стало лешачонка – оно и к лучшему.
- Всё. Фиска, поворачивай назад.
Первые зелёные кроны над головой. Мара остановилась, чтобы попрощаться с девочкой, сама же со страхом поглядела в зелёную глушь – не видать ли медведей и волков?
Фиска догадалась:
- Вы в своём Дебрянске, наверное, забыли, что такое лес.
- Ну прям, забыли…, - но в голосе было столько неуверенности, что Фиска не выдержала и заревела в голос:
- Теперя и ты пропадёшь…
- Не бойся… Может… может, и не пропаду. Беги к бабушке, а то она тебя искать станет.
- Нет… Ты иди, а я погляжу.
Мара не стала больше спорить, улыбнулась девочке, не догадываясь, что у той от её улыбки мурашки по спине побежали, пошла.
«Ну и что, что лес? – постаралась успокоить себя Мара. – Сейчас лето. Звери всё больше прячутся. Или даже ушли от деревни куда подальше. Во всяком случае, не агрессивные. У них же заложен инстинкт – бояться людей. Я сама – царь природы... Так, кажется, говорили раньше. Говорили… Пока всех царей с планеты не стёрли… О чём я?»
Впереди дорога делала небольшой поворот и окончательно ныряла в густую зелень. Мара повернулась. Фиска стояла всё там же и прижимала руки к груди. Лицо красное, зарёванное.
- Фиска, не плачь, - махнула Мара рукой и решительно шагнула в прохладную тень.
Глава 143
- Ничего себе у них тут разветвления, - шепнул Дима.
Лука молча кивнул. Жалкая кучка «крыс» ютилась в небольшом мрачноватом помещении, а ходов понарыли, словно их в десятки раз больше.
- Может, их и было когда-то больше? Иначе какой необходимостью можно объяснить такое количество лабиринтов?
- Кто знает? – пожал плечами Дима.
Был он в сознании целый день, и целый день они вдвоём с Лукой, поплутав по подземным ходам и выбравшись к подземным людям, наблюдали и прислушивались.
