Я видела дворец издалека, когда ездила в город с отцом и братьями. Его размеры были впечатляющими. Дом Джера выглядел дачным домиком по сравнению с дворцом лорда.
“И плевать, — подскочила я со стула, — я выбрала свой путь и не буду от него отступать. А то совсем раскисла рядом с красивым мужчиной. А пора вспомнить, для чего я здесь осталась. А, правда, для чего я здесь осталась? — ехидно спросила я себя в мыслях и тут же ответила. — Чтобы заработать денег на свое дело. Запомни, Арелла. Ты получишь заработанное и уйдешь в закат. Точка”. — внушила я себе.
Но легче не стало. Я ждала возвращения Джера. Он сказал “о нас”. Мне не терпелось узнать, что он имел ввиду под этими словами.
Уже стемнело, а Джера все не было. Легкая досада не давала мне покоя. Джер, наверное, снова задержался на отборе и традиционном обеде с претендентками на выгодное замужество. Я представила себе, как он среди расфуфыренных девиц и кавалеров, такой же расфуфыренный, танцует, наверняка заглядывает в вызывающее декольте, прикладывается к ручкам в кружевных перчатках. Видела я в глянцевом журнале картинки с этих помпезных мероприятий. Эти размалеванные курицы, считающие себя самыми изысканными и желанными. Чтобы я стояла среди них?! Фи, никогда не соглашусь появиться на таком балу.
А Джера все нет. Возможно, решил посетить вечеринку для холостых мажоров. Не зря же его так приглашал внезапный и нежеланный, судя по всему, гость Джера.
Мне вспомнилась встреча с тем неприятным типом.
Как его? Анус, Анес… Да плевать, как его зовут, лишь бы не видеть таких потом, когда я открою ателье и начну рекламиться. А то еще припрется в ателье одежду заказывать, и не откажешься. Бизнес есть бизнес.
Клиент всегда прав. А ты, обслуживающий персонал, терпи и выполняй прихоти вот таких индюков.
“Но я не собираюсь шить такую безвкусицу, которая была на нем во время визита, я такое в страшных снах бы не представила, тем более не стала предлагать никому”.
Я от нечего делать открыла хладоларь, решив поболтать с Фрустом.
— Фруст, скажи, а зачем ты лопаешь карамельки?
— Углеводы, сахара, крахмал, белки, жиры в моем организме превращаются в лед с помощью магической установки, и я охлаждаю замкнутое пространство, вообще-то, а не весь этот мир. — возмущенно завращал тремя глазами хладник. — Арелла, закрой, пожалуйста, дверь с обратной стороны и не трать мою энергию на простую болтовню, бери мясо и жарь отбивные.
— А чего это сразу мясо? — деланно возмутилась я. — Может, я хочу тыкву запечь с яблоками. Или…или кабачки пожарить… и с чесноком? — смеясь, заявила я, зная вспыльчивый характер Фруста, стала вызывать его на поболтать, ну или хотя бы поспорить.
— Какая тыква? Мужика надо мясом кормить, чтобы он был сильным. А если травой кормить будешь, то он и будет, как трава, ни рыба ни мясо. Так что выбирай: рыба или мясо.
— Ни рыба и ни мясо, — фыркнула я, вытаскивая из нижнего ящика пакет с творогом. — На ночь не полезно есть тяжелую пищу, это ты у нас обжора. Лучше сейчас легкую запеканку приготовлю с творогом и медом. Для себя. — добавила с вызовом. — А ваш мужик пусть питается в своем дворце устрицами и хамонами.
“Женится на достойнейшей из достойных, отрастит себе пузик, нацепит корону и будет властвовать”. — я тяжко вздохнула.
“Мнда, нерадостная перспектива у нашего Джера, — раздался знакомый голос в голове. — Это ты от большой любви, Арелла, ему такое желаешь? Неужели он так тебе неприятен? Мой хозяин прекрасный молодой человек. Он идеально сложен, умен, образован, богат. Он знает, чего хочет в этой жизни. Неравнодушен к тебе. Не пойму, чего тебе не хватает? Я же вижу как вас тянет друг к другу. Кхе-кхе, простите великодушно, не удержался”. — в голове образовалась пустота.
Хранитель, видимо, испугался. Никогда он не позволял себе подобных высказываний, а тут вдруг прорвало. Мне стало не по себе от его слов-мыслей. Вдруг он прав, и я веду себя словно избалованная девочка, набивавшая себе цену. Как все сложно.
— Мне всего хватает, только... я не та, кто ему нужен. — снова тяжко вздохнула я. — Хранитель, я не сержусь, — попыталась я вызвать старого умника на разговор, но он затаился. Хотя, почему старого? Может, он и не старый вовсе? Чтобы быть умным, необязательно быть старым. Можно и в молодые годы быть умным, а иные и в старости дурнее, чем в молодости.
Так, Арелла, хватит думать о всякой ерунде. Лучше подумай о том, что ты будешь говорить Джеру, если он не захочет тебя отпускать?
Я съела творог. Такая лень была готовить запеканку. Это ж возиться надо.
Я не лентяйка, конечно, но тут… наверное, отсутствовала мотивация.
Вот если бы Джер попросил, я бы, конечно, и запеканку, и рыбу, и мясо приготовила.
А для себя… я бы, наверное, и сухарем с водой поужинала.
Так что я просто залила творог сливками, полила медом и утолила голод.
Я вышла в столовую и направилась к лестнице на второй этаж, задержалась на мгновение у двери в кабинет Джера, прислушалась, вдруг услышу, как Джер ходит по комнате. Но нет. Тишина.
“И где тебя носит, самозваный Апис, когда твоя медовница страдает в одиночестве и сходит с ума, волнуясь, — я почувствовала, как заныли мышцы на ногах, словно предсказывая непогоду.
“Ох, только не сейчас”, — не зная, каких богов попросить, взмолилась я, только представив, что снова начнутся судороги.
Я бы могла сходить за лечением к пчелкам, но была ночь, мои личные лекари спали, а их хозяин где-то шлялся.
Я поднялась на середину лестницы, когда в кабинете Джера раздался грохот, словно свалился книжный шкаф.
Не задумываясь, я рванула назад, распахнула дверь в комнату.
О Улий! Я успела услышать громкие крики из захлопывающегося портала. На его месте осталось только легкое серое облачко.
Джер сидел посреди комнаты на ворсистом сером ковре.
— Вот вам, — показал закрытому порталу Джер комбинацию из трех пальцев и сделал круговое движение. — Попробуйте теперь проникнуть в мой дом, проходимцы, санкция запрета, — пробормотал, сплетая заклинание и разгоняя дымку.
Заметив меня, поднялся и шагнул к креслу, плюхнулся и закрыл ладонью лицо, упершись локтем о подлокотник. Зарычал.
— А ты забияка! — громко заметила я, обратив внимание на сбитые костяшки пальцев и порванную рубашку в крови.
— Ага, — он убрал руку и поднял голову, попытался мне подмигнуть и скривился.
Я ахнула. На пол лица разливалось багровое пятно с кровоподтеком, глаз начинал заплывать. Я подскочила к Джеру.
— Кто это сделал? Джер? Кто посмел… сына лорда…
— Я посмел, Ари, я первый начал физическое насилие… но не фи-и-зиче-е-ское начали они… — странно протягивая гласные, произнес он.
Я принюхалась. Ощутила странный аромат, витающий в воздухе.
Это что, кислый алкогольный душок? Джер расслаблялся и переборщил с веселящими напитками? Странно, мне казалось, что Джер устойчив к этому злу.
— Ты пьян?
— А что? Нельзя? Больше не буду! — глупо улыбнулся он и раскинулся в кресле, протянув ноги. — Я не пьян, Ари, мне подмешали в морс дурное зелье, чтобы я совершил самую большую ошибку в своей жизни, я чуть не трахнул одну гадину, но вовремя очнулся, видимо, что-то они не учли, вот. Но… — попытался он сесть ровно и, покачиваясь в кресле, поднял вверх указательный палец. — Ты моя медовница, и ты должна меня излечить, как я тебя при первой нашей встрече.
— Как? — удивилась я.
— Любовью, — с вызовом произнес он, — и лаской. То, чего я давно жду и никак не дождусь.
Ну все ясно. Эта сцена напомнила мне моего пьяненького папашу. Он тоже всех любил и жалел, и просил к себе такого же отношения.
— Джер, снимай, — кивнула я на порванную рубашку.
— Что? Нет! Ари, я не готов… я… не сейчас… я не такой, — растерянно и возбужденно одновременно забормотал Джер, слегка протягивая гласные.
— Я не про то, — я покраснела и разозлилась на себя за это. — Не знаю что ты там себе напридумал, я просто зашью рубашку, хотя, ты же лорд, — эту фразу я произнесла с особым ударением. — Ты можешь позволить себе рвать дорогую одежду. Надеюсь, в будущем ты и твоя семья будете моими заказчиками. Ох, как же я тогда обогащусь! — не удержалась я от сарказма.
Джер, кажется, совсем не обратил внимания, каким тоном я произнесла последние слова. Стал расстегивать блестящие пуговицы, попутно марая в кровь дорогой белый батист.
— Конечно, будем… и бубу… я буду самым главным и единственным твомим заказчиком.
Он скинул рубашку и протянул ее мне. А я снова залипла на его смуглом накаченном теле, на кубиках, красовавшихся аккуратными рядами, и темной дорожке волос, опускавшихся под пояс брюк.
И тут я заметила отметины на теле, но это были не синяки от ударов.
— Скажи Джер, ты дрался с женщиной? — рассмотрела я на плечах и животе глубокие сочащиеся царапины.
— Нет… — неуверенно ответил он. — Женщина была, но мы не дрались…с ней.
— Уверен? — покосилась я снова на Джера, едва оторвалась от созерцания привлекательного тела, наконец отвернулась.
— Что? Нет? С чего ты взяла?
— У тебя царапины.
— Где? — Джер встал и развел в стороны руки, приглашая к осмотру.
— Здесь, здесь и здесь, — указала я пальцем, закинув на свое плечо испорченную рубашку.
— Нет, милая, просто некоторые…ик…особи мужского…ик…пола… любят маникюр, — криво усмехнулся он, — и точат коготки, словно… — замолчал он, подбирая сравнение, но так и не придумал. Не в том он был сейчас состоянии, чтобы блистать метафорами и всяческими речевыми оборотами.
— Я пошел спать, — двинулся он к выходу из кабинета.
Кажется, действие зелья начинало проходить, и Джер двигался уже более уверенно. Но я все равно подставила свое плечо. Ну так, на всякий случай. А может, в надежде, что снова свалимся с лестницы и полетаем между этажами в заботливых руках Хранителя дома. Но я в этом даже себе не признаюсь.
Я впервые была в его комнате. В кабинете делала уборку пару раз, а сюда не заходила ни разу.
Обычная комната. Такая же как у моих братьев, кстати.
Серые стены, окна без занавесок, только такое же пыльное жалюзи. Жесткая односпальная постель, шкаф для одежды и все. Даже зеркала не было. Да он практически аскет.
Я понимаю, отец воспитывал из братьев будущих гвардейцев и приучал с детства к жестким условиям жизни, без комфорта. "Тяжело в учении, легко в бою", говаривал он иногда.
Но Джер? Он же лорд! Весь дом такой роскошный, а спальня…
Джер, опираясь на мое плечо, дотелепал до кровати и плюхнулся, потянул меня за собой.
— Джер, прекрати, — попыталась я вырваться из его крепких рук.
У меня в тот момент закралось подозрение, не притворился ли он таким немощным с определенной целью? Он послушно отпустил.
— Испугалась? — воскликнул он.
— Ни капельки.
— Врешь, как всегда врешь, маленькая врушка, — засмеялся он. — По твоей мордахе вижу, что испугалась.
— Да чтоб тебя пчелы покусали, и у тебя там все распухло, — возмутилась я, фыркая.
— Ну это отличное пожелание, прекрасное пожелание, — захохотал он. — Если там все распухнет, имею ввиду, тебе будет в кайф, поверь мне на слово, — подмигнул этот пошляк.
Вот же наглец, ну я ему устрою!
Как только придет в себя после проклятого зелья, устрою ему головомойку.
— Джер, спи уже, я пойду к себе, — отошла я от кровати.
“Разговор “о нас”, видимо, откладывался. Джер, судя по всему, просто забыл о данном обещании. Я так думала. И ошибалась.
Но весь наш разговор “о нас” уместился в пару предложений. Ультимативных предложений. Джер уже с закрытыми глазами пробормотал:
— Я хочу, чтобы ты отправилась на отбор, и это не обсуждается. Я хочу, чтобы тебя представили двору по всем правилам церемониала, и я поцеловал твою руку при всех, как положено. Пока тебя не представят, ты никто. Я выбрал тебя, теперь ты или выберешь меня по нашим законам, либо я пошел в топку.
Джер захрюкал, засыпая.
— А если ты передумаешь, и не выберешь меня там, или тебе не позволят, ведь мы не ровня, — прошептала я, прислонившись к двери.
Ответом мне было громкое сопение.
Утро началось со скандала. Когда я спустилась, Джер уже, видимо, позавтракал. Грязная тарелка и чашка из-под кофе стояли в мойке. На столе под прозрачным клошером белел пышный омлет, присыпанный сверху сыром и мелко порезанной зеленью.
“Заботливый!” — улыбнулась я и выглянула в окно.
Высокую фигуру в белом одеянии и широкой шляпе я заметила сразу. Неудивительно, Джер последнее время уделял очень мало времени своим подопечным. Но мед всегда стоял на нашем столе. Уж насколько я всегда была сладкоежкой, но и то мне казалось иногда, что у меня скоро слипнется во всех местах от меда.
— А мы в ответе за тех, кого приручили, — прошептала я себе под нос.
“Еще как в ответе, — вступил в беседу мой мысленный собеседник, Хранитель. — Мы часто даже не осознаем последствия своих поступков. Улыбаемся, флиртуем, влюбляем, привязываем к себе, а потом делаем легкомысленный фортель и уходим в закат”.
“Что-то у нашего Хранителя сегодня прям философское настроение. Не часто его так разбирает на поговорить. — хмыкнула я. — Ну, ну, послушаем, что ты еще скажешь. Главное, не перебивать, а то снова затаишься, и ничего потом из тебя не вытянешь”.
А Хранителя понесло.
“Вот согласись, когда мужчина встречает свою женщину и решает связать с ней свою жизнь, он же тоже надеется на взаимные чувства, семью, уют, детей. Ну, детей, это как повезет, но на любовь, ласку и поддержку любимой женщины он рассчитывает точно. Особенно, когда ведет под венец избранную, они обмениваются клятвами, кольцами, прилюдно целуются. И когда жена начинает строить козни, дуется, капризничает, потому что ей, видите ли, не подарили очередной магический кристалл или меховую шубу, хлопает дверью, и мужчина остается у потухшего семейного очага… Мужчины, они тоже люди, тоже мечтают, переживают, волнуются, комплексуют, сердятся, обижаются, страдают. Кто-то в большей степени, кто-то в меньшей. Одни тщательно скрывают свои чувства. У других все написано на лице”.
Пока я слушала Хранителя, не заметила, как съела омлет. Слушать было интересно, но уже надоело, хотелось поспорить, и не хотелось одновременно.
Я открыла хладоларь.
— Привет, Фруст! — достала земляничный морс и собралась уже закрыть дверь, когда хладник недовольно фыркнул на меня и отвернулся.
Интересненько! Что это на него нашло? Обычно он сразу высказывает свое недовольство, а тут сплошной игнор, даже без привычного “здрасьте”.
— Эй, ты чего? — окликнула я обиженку.
Но он не повернулся и даже не сделал замечание за то, что долго держу открытой дверь.
Палочкой его что-ли потолкать в одно место? Смотри, как напыжился!
Все тело хладника пошло пупырышками, и мне в лицо подуло холодом.
— Фруст, может, ты объяснишься? Что случилось? — попыталась я все же достучаться до упрямца, и, о Улий, хладник развернулся всем тельцем и выпучил на меня глазенки.
— Я сегодня подслушал Джера, — шепотом начал он, — мне показалось, что он репетировал речь, когда готовил завтрак.
— И что?
— Что, что! Из его слов я понял, что ты хочешь от нас уйти, а он искал доводы, чтобы тебя остановить. Неблагодарная! — хладник закрыл глаза, показывая всем своим видом недовольство.
— Ох, ты ж! Что за день сегодня!
“И плевать, — подскочила я со стула, — я выбрала свой путь и не буду от него отступать. А то совсем раскисла рядом с красивым мужчиной. А пора вспомнить, для чего я здесь осталась. А, правда, для чего я здесь осталась? — ехидно спросила я себя в мыслях и тут же ответила. — Чтобы заработать денег на свое дело. Запомни, Арелла. Ты получишь заработанное и уйдешь в закат. Точка”. — внушила я себе.
Но легче не стало. Я ждала возвращения Джера. Он сказал “о нас”. Мне не терпелось узнать, что он имел ввиду под этими словами.
Глава 35 Я не та, кто ему нужен
Уже стемнело, а Джера все не было. Легкая досада не давала мне покоя. Джер, наверное, снова задержался на отборе и традиционном обеде с претендентками на выгодное замужество. Я представила себе, как он среди расфуфыренных девиц и кавалеров, такой же расфуфыренный, танцует, наверняка заглядывает в вызывающее декольте, прикладывается к ручкам в кружевных перчатках. Видела я в глянцевом журнале картинки с этих помпезных мероприятий. Эти размалеванные курицы, считающие себя самыми изысканными и желанными. Чтобы я стояла среди них?! Фи, никогда не соглашусь появиться на таком балу.
А Джера все нет. Возможно, решил посетить вечеринку для холостых мажоров. Не зря же его так приглашал внезапный и нежеланный, судя по всему, гость Джера.
Мне вспомнилась встреча с тем неприятным типом.
Как его? Анус, Анес… Да плевать, как его зовут, лишь бы не видеть таких потом, когда я открою ателье и начну рекламиться. А то еще припрется в ателье одежду заказывать, и не откажешься. Бизнес есть бизнес.
Клиент всегда прав. А ты, обслуживающий персонал, терпи и выполняй прихоти вот таких индюков.
“Но я не собираюсь шить такую безвкусицу, которая была на нем во время визита, я такое в страшных снах бы не представила, тем более не стала предлагать никому”.
Я от нечего делать открыла хладоларь, решив поболтать с Фрустом.
— Фруст, скажи, а зачем ты лопаешь карамельки?
— Углеводы, сахара, крахмал, белки, жиры в моем организме превращаются в лед с помощью магической установки, и я охлаждаю замкнутое пространство, вообще-то, а не весь этот мир. — возмущенно завращал тремя глазами хладник. — Арелла, закрой, пожалуйста, дверь с обратной стороны и не трать мою энергию на простую болтовню, бери мясо и жарь отбивные.
— А чего это сразу мясо? — деланно возмутилась я. — Может, я хочу тыкву запечь с яблоками. Или…или кабачки пожарить… и с чесноком? — смеясь, заявила я, зная вспыльчивый характер Фруста, стала вызывать его на поболтать, ну или хотя бы поспорить.
— Какая тыква? Мужика надо мясом кормить, чтобы он был сильным. А если травой кормить будешь, то он и будет, как трава, ни рыба ни мясо. Так что выбирай: рыба или мясо.
— Ни рыба и ни мясо, — фыркнула я, вытаскивая из нижнего ящика пакет с творогом. — На ночь не полезно есть тяжелую пищу, это ты у нас обжора. Лучше сейчас легкую запеканку приготовлю с творогом и медом. Для себя. — добавила с вызовом. — А ваш мужик пусть питается в своем дворце устрицами и хамонами.
“Женится на достойнейшей из достойных, отрастит себе пузик, нацепит корону и будет властвовать”. — я тяжко вздохнула.
“Мнда, нерадостная перспектива у нашего Джера, — раздался знакомый голос в голове. — Это ты от большой любви, Арелла, ему такое желаешь? Неужели он так тебе неприятен? Мой хозяин прекрасный молодой человек. Он идеально сложен, умен, образован, богат. Он знает, чего хочет в этой жизни. Неравнодушен к тебе. Не пойму, чего тебе не хватает? Я же вижу как вас тянет друг к другу. Кхе-кхе, простите великодушно, не удержался”. — в голове образовалась пустота.
Хранитель, видимо, испугался. Никогда он не позволял себе подобных высказываний, а тут вдруг прорвало. Мне стало не по себе от его слов-мыслей. Вдруг он прав, и я веду себя словно избалованная девочка, набивавшая себе цену. Как все сложно.
— Мне всего хватает, только... я не та, кто ему нужен. — снова тяжко вздохнула я. — Хранитель, я не сержусь, — попыталась я вызвать старого умника на разговор, но он затаился. Хотя, почему старого? Может, он и не старый вовсе? Чтобы быть умным, необязательно быть старым. Можно и в молодые годы быть умным, а иные и в старости дурнее, чем в молодости.
Так, Арелла, хватит думать о всякой ерунде. Лучше подумай о том, что ты будешь говорить Джеру, если он не захочет тебя отпускать?
Глава 36 Самозваный Апис
Я съела творог. Такая лень была готовить запеканку. Это ж возиться надо.
Я не лентяйка, конечно, но тут… наверное, отсутствовала мотивация.
Вот если бы Джер попросил, я бы, конечно, и запеканку, и рыбу, и мясо приготовила.
А для себя… я бы, наверное, и сухарем с водой поужинала.
Так что я просто залила творог сливками, полила медом и утолила голод.
Я вышла в столовую и направилась к лестнице на второй этаж, задержалась на мгновение у двери в кабинет Джера, прислушалась, вдруг услышу, как Джер ходит по комнате. Но нет. Тишина.
“И где тебя носит, самозваный Апис, когда твоя медовница страдает в одиночестве и сходит с ума, волнуясь, — я почувствовала, как заныли мышцы на ногах, словно предсказывая непогоду.
“Ох, только не сейчас”, — не зная, каких богов попросить, взмолилась я, только представив, что снова начнутся судороги.
Я бы могла сходить за лечением к пчелкам, но была ночь, мои личные лекари спали, а их хозяин где-то шлялся.
Я поднялась на середину лестницы, когда в кабинете Джера раздался грохот, словно свалился книжный шкаф.
Не задумываясь, я рванула назад, распахнула дверь в комнату.
О Улий! Я успела услышать громкие крики из захлопывающегося портала. На его месте осталось только легкое серое облачко.
Джер сидел посреди комнаты на ворсистом сером ковре.
— Вот вам, — показал закрытому порталу Джер комбинацию из трех пальцев и сделал круговое движение. — Попробуйте теперь проникнуть в мой дом, проходимцы, санкция запрета, — пробормотал, сплетая заклинание и разгоняя дымку.
Заметив меня, поднялся и шагнул к креслу, плюхнулся и закрыл ладонью лицо, упершись локтем о подлокотник. Зарычал.
— А ты забияка! — громко заметила я, обратив внимание на сбитые костяшки пальцев и порванную рубашку в крови.
— Ага, — он убрал руку и поднял голову, попытался мне подмигнуть и скривился.
Я ахнула. На пол лица разливалось багровое пятно с кровоподтеком, глаз начинал заплывать. Я подскочила к Джеру.
— Кто это сделал? Джер? Кто посмел… сына лорда…
— Я посмел, Ари, я первый начал физическое насилие… но не фи-и-зиче-е-ское начали они… — странно протягивая гласные, произнес он.
Я принюхалась. Ощутила странный аромат, витающий в воздухе.
Это что, кислый алкогольный душок? Джер расслаблялся и переборщил с веселящими напитками? Странно, мне казалось, что Джер устойчив к этому злу.
— Ты пьян?
— А что? Нельзя? Больше не буду! — глупо улыбнулся он и раскинулся в кресле, протянув ноги. — Я не пьян, Ари, мне подмешали в морс дурное зелье, чтобы я совершил самую большую ошибку в своей жизни, я чуть не трахнул одну гадину, но вовремя очнулся, видимо, что-то они не учли, вот. Но… — попытался он сесть ровно и, покачиваясь в кресле, поднял вверх указательный палец. — Ты моя медовница, и ты должна меня излечить, как я тебя при первой нашей встрече.
— Как? — удивилась я.
— Любовью, — с вызовом произнес он, — и лаской. То, чего я давно жду и никак не дождусь.
Ну все ясно. Эта сцена напомнила мне моего пьяненького папашу. Он тоже всех любил и жалел, и просил к себе такого же отношения.
— Джер, снимай, — кивнула я на порванную рубашку.
— Что? Нет! Ари, я не готов… я… не сейчас… я не такой, — растерянно и возбужденно одновременно забормотал Джер, слегка протягивая гласные.
— Я не про то, — я покраснела и разозлилась на себя за это. — Не знаю что ты там себе напридумал, я просто зашью рубашку, хотя, ты же лорд, — эту фразу я произнесла с особым ударением. — Ты можешь позволить себе рвать дорогую одежду. Надеюсь, в будущем ты и твоя семья будете моими заказчиками. Ох, как же я тогда обогащусь! — не удержалась я от сарказма.
Джер, кажется, совсем не обратил внимания, каким тоном я произнесла последние слова. Стал расстегивать блестящие пуговицы, попутно марая в кровь дорогой белый батист.
— Конечно, будем… и бубу… я буду самым главным и единственным твомим заказчиком.
Он скинул рубашку и протянул ее мне. А я снова залипла на его смуглом накаченном теле, на кубиках, красовавшихся аккуратными рядами, и темной дорожке волос, опускавшихся под пояс брюк.
И тут я заметила отметины на теле, но это были не синяки от ударов.
— Скажи Джер, ты дрался с женщиной? — рассмотрела я на плечах и животе глубокие сочащиеся царапины.
— Нет… — неуверенно ответил он. — Женщина была, но мы не дрались…с ней.
— Уверен? — покосилась я снова на Джера, едва оторвалась от созерцания привлекательного тела, наконец отвернулась.
— Что? Нет? С чего ты взяла?
— У тебя царапины.
— Где? — Джер встал и развел в стороны руки, приглашая к осмотру.
— Здесь, здесь и здесь, — указала я пальцем, закинув на свое плечо испорченную рубашку.
— Нет, милая, просто некоторые…ик…особи мужского…ик…пола… любят маникюр, — криво усмехнулся он, — и точат коготки, словно… — замолчал он, подбирая сравнение, но так и не придумал. Не в том он был сейчас состоянии, чтобы блистать метафорами и всяческими речевыми оборотами.
— Я пошел спать, — двинулся он к выходу из кабинета.
Кажется, действие зелья начинало проходить, и Джер двигался уже более уверенно. Но я все равно подставила свое плечо. Ну так, на всякий случай. А может, в надежде, что снова свалимся с лестницы и полетаем между этажами в заботливых руках Хранителя дома. Но я в этом даже себе не признаюсь.
Я впервые была в его комнате. В кабинете делала уборку пару раз, а сюда не заходила ни разу.
Обычная комната. Такая же как у моих братьев, кстати.
Серые стены, окна без занавесок, только такое же пыльное жалюзи. Жесткая односпальная постель, шкаф для одежды и все. Даже зеркала не было. Да он практически аскет.
Я понимаю, отец воспитывал из братьев будущих гвардейцев и приучал с детства к жестким условиям жизни, без комфорта. "Тяжело в учении, легко в бою", говаривал он иногда.
Но Джер? Он же лорд! Весь дом такой роскошный, а спальня…
Джер, опираясь на мое плечо, дотелепал до кровати и плюхнулся, потянул меня за собой.
— Джер, прекрати, — попыталась я вырваться из его крепких рук.
У меня в тот момент закралось подозрение, не притворился ли он таким немощным с определенной целью? Он послушно отпустил.
— Испугалась? — воскликнул он.
— Ни капельки.
— Врешь, как всегда врешь, маленькая врушка, — засмеялся он. — По твоей мордахе вижу, что испугалась.
— Да чтоб тебя пчелы покусали, и у тебя там все распухло, — возмутилась я, фыркая.
— Ну это отличное пожелание, прекрасное пожелание, — захохотал он. — Если там все распухнет, имею ввиду, тебе будет в кайф, поверь мне на слово, — подмигнул этот пошляк.
Вот же наглец, ну я ему устрою!
Как только придет в себя после проклятого зелья, устрою ему головомойку.
— Джер, спи уже, я пойду к себе, — отошла я от кровати.
“Разговор “о нас”, видимо, откладывался. Джер, судя по всему, просто забыл о данном обещании. Я так думала. И ошибалась.
Но весь наш разговор “о нас” уместился в пару предложений. Ультимативных предложений. Джер уже с закрытыми глазами пробормотал:
— Я хочу, чтобы ты отправилась на отбор, и это не обсуждается. Я хочу, чтобы тебя представили двору по всем правилам церемониала, и я поцеловал твою руку при всех, как положено. Пока тебя не представят, ты никто. Я выбрал тебя, теперь ты или выберешь меня по нашим законам, либо я пошел в топку.
Джер захрюкал, засыпая.
— А если ты передумаешь, и не выберешь меня там, или тебе не позволят, ведь мы не ровня, — прошептала я, прислонившись к двери.
Ответом мне было громкое сопение.
Глава 37 А как же любовь?
Утро началось со скандала. Когда я спустилась, Джер уже, видимо, позавтракал. Грязная тарелка и чашка из-под кофе стояли в мойке. На столе под прозрачным клошером белел пышный омлет, присыпанный сверху сыром и мелко порезанной зеленью.
“Заботливый!” — улыбнулась я и выглянула в окно.
Высокую фигуру в белом одеянии и широкой шляпе я заметила сразу. Неудивительно, Джер последнее время уделял очень мало времени своим подопечным. Но мед всегда стоял на нашем столе. Уж насколько я всегда была сладкоежкой, но и то мне казалось иногда, что у меня скоро слипнется во всех местах от меда.
— А мы в ответе за тех, кого приручили, — прошептала я себе под нос.
“Еще как в ответе, — вступил в беседу мой мысленный собеседник, Хранитель. — Мы часто даже не осознаем последствия своих поступков. Улыбаемся, флиртуем, влюбляем, привязываем к себе, а потом делаем легкомысленный фортель и уходим в закат”.
“Что-то у нашего Хранителя сегодня прям философское настроение. Не часто его так разбирает на поговорить. — хмыкнула я. — Ну, ну, послушаем, что ты еще скажешь. Главное, не перебивать, а то снова затаишься, и ничего потом из тебя не вытянешь”.
А Хранителя понесло.
“Вот согласись, когда мужчина встречает свою женщину и решает связать с ней свою жизнь, он же тоже надеется на взаимные чувства, семью, уют, детей. Ну, детей, это как повезет, но на любовь, ласку и поддержку любимой женщины он рассчитывает точно. Особенно, когда ведет под венец избранную, они обмениваются клятвами, кольцами, прилюдно целуются. И когда жена начинает строить козни, дуется, капризничает, потому что ей, видите ли, не подарили очередной магический кристалл или меховую шубу, хлопает дверью, и мужчина остается у потухшего семейного очага… Мужчины, они тоже люди, тоже мечтают, переживают, волнуются, комплексуют, сердятся, обижаются, страдают. Кто-то в большей степени, кто-то в меньшей. Одни тщательно скрывают свои чувства. У других все написано на лице”.
Пока я слушала Хранителя, не заметила, как съела омлет. Слушать было интересно, но уже надоело, хотелось поспорить, и не хотелось одновременно.
Я открыла хладоларь.
— Привет, Фруст! — достала земляничный морс и собралась уже закрыть дверь, когда хладник недовольно фыркнул на меня и отвернулся.
Интересненько! Что это на него нашло? Обычно он сразу высказывает свое недовольство, а тут сплошной игнор, даже без привычного “здрасьте”.
— Эй, ты чего? — окликнула я обиженку.
Но он не повернулся и даже не сделал замечание за то, что долго держу открытой дверь.
Палочкой его что-ли потолкать в одно место? Смотри, как напыжился!
Все тело хладника пошло пупырышками, и мне в лицо подуло холодом.
— Фруст, может, ты объяснишься? Что случилось? — попыталась я все же достучаться до упрямца, и, о Улий, хладник развернулся всем тельцем и выпучил на меня глазенки.
— Я сегодня подслушал Джера, — шепотом начал он, — мне показалось, что он репетировал речь, когда готовил завтрак.
— И что?
— Что, что! Из его слов я понял, что ты хочешь от нас уйти, а он искал доводы, чтобы тебя остановить. Неблагодарная! — хладник закрыл глаза, показывая всем своим видом недовольство.
— Ох, ты ж! Что за день сегодня!
