А я не знала, чего ожидать. Зачем этот разговор? И выглядит он непривычно серьезно.
Тишина эмоционально давила, и я испытала настоящее облегчение, когда Аарон ее нарушил, спросив уже в третий раз:
– Натали, ты поедешь со мной?
А я наконец дала волю чувствам и, порывисто бросившись к нему, крепко обняла за пояс, чувствуя сквозь тонкую ткань выпирающие ребра и позвоночник. Как врач я представляла, что надо сделать с человеком, чтобы за сутки его тело потратило на восстановление максимум ресурсов из возможного. И от этого знания становилось тошно. Еще немного – и Аарону неоткуда было бы брать силы на регенерацию. По щекам катились слезы, которые до этого я сдерживала каким-то чудом, и я громко всхлипывала, прижавшись лбом к его плечу, вспоминая все, что пришлось пережить за прошедшие сутки.
– Тише, малыш, все уже хорошо. – Он погладил меня по волосам и обхватил голову ладонями, приподнимая лицо и стирая влажные дорожки с щек большими пальцами. – Не надо так плакать.
– Я чуть не умерла от страха за тебя, – в голосе звучало неприкрытое обвинение.
– Извини. Я не специально, – усмехнулся этот гад и ласково добавил: – Но ты большая умница, все сделала точно так, как я сказал.
Так и не начавшись, моя истерика отступила. Страдать рядом с Аароном почему-то совсем не получалось. Я насупилась и замолчала. Умницей я себя не чувствовала. Ведь все это произошло из-за меня. Я хотела извиниться, но никак не могла подобрать правильные слова.
– Ты такой худой, – сказала в итоге, слегка отстранившись, и ощупала ребра и впавший живот.
– Налепишь мне пельменей. – Аарон снова подмигнул и, прочистив горло продолжил уже серьезным тоном: – Ну так как, малыш? Поедешь?
– Конечно, поеду, дурак.
– Только ты могла так принять приглашение наследного князя, – рассмеялся он, а я покраснела, осознав, что он прав.
– О Владыка! – торжественно-издевательски проговорила я и даже изобразила нечто похожее на реверанс. – Я безмерно счастлива принять ваше великодушное предложение!
– А что, мне нравится, – ухмыльнулся Аарон, за что и получил привычный тычок в живот. Но тут же непритворно сморщился от боли.
– Ой, извини. Очень больно? – забеспокоилась я, ощупывая ребра, но Аарон уже выпрямился, рассмеялся и только головой покачал.
– Тебе нужно забрать какие-то вещи из дома?
Я задумалась и вдруг поняла, что нет. Все, что мне нужно, уже рядом. Почти.
– Аарон, – неуверенно спросила я, не зная уместно ли сейчас, после всего того, что он пережил по моей вине и дальше нагружать его своими проблемами. – А мы сможем навестить моих родителей? – и тихо закончила: – Я их больше трех лет не видела.
– Конечно, малыш. Вот только подлечусь немного, и сразу поедем.
– Спасибо! – Я порывисто его поцеловала. Кажется, впервые сама с момента нашего знакомства.
И Аарон не остался равнодушным, с силой прижав меня к себе с таким отчаянным облегчением, что стало очевидно, эта история и для него не прошла бесследно. Зарылся пальцами в волосы, фиксируя запрокинутую голову и набросился на мои губы. С трудом оторвался, но только для того, чтобы склониться еще ниже и уткнуться лицом мне в шею, шумно втягивая запах и пытаясь привести сбившееся дыхание в норму.
Я оглаживала ладонями острые плечи, но даже несмотря на его худобу и все, что пришлось пережить, чувствуя его губы и тяжелое дыхание на своей коже, невольно начала возбуждаться.
– Твой отец ждет снаружи, – шепнула я и Аарон глубоко вздохнул, выпрямляясь. Я была готова увидеть в его глазах что угодно, от слез до отголосков пережитого. Но Аарон и тут меня удивил. Вглядевшись в его лицо, я не увидела там ни тени страданий. Напротив, он улыбался и выглядел вполне довольным жизнью и собой. Словно уже оставил в прошлом все, что произошло. Сказать притворство это или нет, было сложно и только неестественная бледность, и тени под глазами выдавали его состояние.
Из вещей в старом доме я все же забрала пару блузок с любимыми брюками и старые фотографии с родителями. Когда я только приехала в поселок, то сильно удивилась, увидев, сколько на самом деле вещей оставили прежние владельцы. И вот сама делаю то же самое и ни капельки по оставленному не тоскую. Все, что может пригодиться, заберут следующие жители, если конечно они здесь появятся. После последних новостей император пообещал в кратчайшие сроки отозвать пограничников. А если жителей больше не будет, будем надеяться, что вещи раздадут нуждающимся. Я же не хотела задерживаться здесь ни одной лишней минуты. Тем более Аарон с каждой минутой бледнел все сильнее, хотя, казалось бы, дальше некуда.
И вот мы наконец пересекли границу и разместились в странной карете без лошадей.
Князь тактично поехал отдельно, аргументируя тем, что не хочет тесниться в одном салоне (хотя, возможно, так и было), и Аарон, воспользовавшись случаем снял потрепанный тулуп и, с тихим стоном то ли боли, то ли наслаждения растянулся на заднем сиденье, кое-как поместившись и уложив голову мне на колени.
– Почему император так легко нас отпустил? – задала я мучавший меня вопрос.
– Ему так было удобнее, – пояснил Аарон, не открывая глаз.
Я задумалась, пытаясь понять, с какой такой стороны? Ведь он мог выдвинуть любые требования и не думаю, что князь сильно сопротивлялся бы. Скорее всего даже готов был заплатить за сына любую цену, будь то золото, технологии или нужная информация.
– Не совсем поняла.
– Императору проще подружиться с моим отцом, а не пытаться его шантажировать или запугивать. Когда он отпустил меня, то не потерял ничего, зато приобрел влиятельных должников. Император ваш не дурак, – констатировал Аарон с улыбкой.
– Если хотел подружиться, надо было сразу дать распоряжение чтобы тебя перестали пытать, – я не на шутку разозлилась.
– Я думаю, он так и сделал. И если бы не отец, император так и не узнал бы, что меня допрашивали всю оставшуюся ночь. Насколько я понял, регенерация у местных намного медленнее моей. И тот псих, что проводил допрос, решил, что если он немного затянет с выполнением императорского приказа, этого никто не узнает. А то, что приказ был, я уверен. Я слышал, когда пришел срочный посыльный.
Я помолчала пару секунд переваривая услышанное и, не выдержав, спросила:
– Аарон.
– М?
– Это с самого начала был твой план?
– Скажем так: я надеялся на такой исход.
А мне после всего услышанного пришлось медленно и размеренно дышать, тщательно контролируя каждый вдох и выдох, стараясь не впасть в истерику, что последние сутки только и искала повод обрушиться на меня всей своей уродливой массой. Хотелось дать Аарону, который так и лежал с закрытыми глазами, хоть немного отдохнуть.
Я гладила его по мягким волосам, не в силах оторвать взгляд от изможденного лица и краем сознания отмечала, что, судя по всему, ему разрешили помыться перед встречей с императором. Когда я пришла в себя и вспомнив, что я врач, хотела было залечить хотя бы поверхностные синяки, мы остановились и в салоне наступила тишина. Аарон, видимо, этим и потревоженный, открыл глаза.
– Приехали? – спросил сонно и зевнул, прикрывшись ладонью.
– Угу, – сдавленно ответила, разглядывая синяки от наручников на его обнажившемся запястье.
– Не плачь, малыш. – Аарон вздохнул и с трудом сел, отчего следующие его слова прозвучали крайне неубедительно. – Я правда в порядке.
– Угу.
Он наклонился и легко поцеловал меня, не стесняясь выходящего из салона кучера. Тем временем тот обошел карету и распахнул дверь с моей стороны. Аарон свою открыл сам, и мы выбрались из теплого нутра на прохладный воздух, чтобы как раз встретить бегущую к нам навстречу невысокую стройную женщину с черными кудрявыми, собранными в небрежную прическу волосами и карими заплаканными глазами. Увидев сына, она откровенно ужаснулась.
– Рон, мальчик мой. – Она бросилась в объятия Аарона. – Как ты? Что они сделали с тобой? Твой отец ничего не рассказал. Только то, что ты пересек границу! Боги, как же я волновалась! Когда ты успел так похудеть?!
Она тараторила, не давая Аарону ответить ни на один вопрос.
– Все в порядке, мама, – с улыбкой ответил он, приобняв ее в ответ.
– Какой же ты худой, – ужаснулась она повторно, ощупывая, как и я недавно, его ребра и худющий живот.
– Ага, скинул пару лишних килограммов, – ответил легкомысленно.
– Жениться тебе надо, легкомыслие твое чтобы из головы выветрилось! – нахмурившись, отчитала его женщина. Я скромно стояла в сторонке.
– О, это ты удачно заговорила. – Я, стоя за спиной его матери, помотала было головой, мол не надо говорить о фиктивной помолвке хотя бы своей маме, но Аарон проигнорировал намек и сказал: – знакомься мама, это Натали, моя невеста!
Я угрожающе нахмурилась, но тут же, пока женщина оборачивалась, спешно натянула улыбку.
– Невеста? – растерянно, даже несколько шокировано переспросила женщина.
– Ну да.
– Но когда? И откуда?
– Это долгая история, – махнул рукой Аарон. Его мама еще какое-то время изумленно, на грани приличий меня разглядывала, но потом вдруг покраснела и смущенно протянула руку для пожатия.
– Извините за мою реакцию. Аарон умеет удивлять!
– О, я прекрасно вас понимаю! – Я крепко пожала протянутую ладонь.
И мы замерли, понимающе глядя друг на друга. Казалось, любые слова окажутся лишние.
Тут как раз подошел отец Аарона и, приобняв жену за плечи, намекнул:
– Может, пройдем в дом? Зима на улице.
Мы, словно очнувшись, спешно поднялись по широким немногочисленным ступеням и стоило только оказаться в тепле, как его мама уже спокойней спросила:
– Аарон, так что же произошло?
Но за Аарона ответил его отец.
– Я все сам расскажу тебе, милая. Дай детям побыть вдвоем. К тому же Рону не помешает встретиться с целителем.
И увел оглядывающуюся на нас женщину в соседнюю комнату, подмигнув на прощанье сыну.
– Идем, малыш, покажу тебе мою спальню. – По примеру своего отца Аарон приобнял меня за плечи и похромал к лестнице. То ли он расслабился, потому что оказался дома, то ли ему стало совсем плохо, но хромота заметно усилилась. Я, остро ощущая собственную беспомощность, до боли закусила губу. – Я вообще-то живу в соседнем доме, но иногда остаюсь ночевать у родителей. Так что не удивляйся, когда увидишь мои комнаты. Последний раз я там что-то менял, когда был подростком.
Я ожидала увидеть увешанную постерами местных рок-банд мрачную комнату, но ожидания не оправдались.
В комнате были кубки за призовые места по борьбе, медали за чемпионаты по телекинезу, разные сертификаты, развешанные в рамочке на стенах. Потрепанная мишень между ними и огромный черный диван напротив настоящего камина!
Было так непривычно находиться здесь, словно в комнате-музее, и видеть всю его жизнь, будто я присутствовала везде сама. Еще сутки назад я мечтала знать об этом человеке все, теперь же моя мечта исполнилась, но оказалось, что я в этом больше не нуждаюсь. Какая разница кто его родители и какую школу он закончил, если он готов был пройти через ад, чтобы защитить меня? Какая разница, какое у него образование и кем он работает, если, защищая меня, он поставил на кон свою жизнь, не зная точно смогу ли рискнуть я и пересечь ради него стену, чтобы привести помощь?
Я сделала медленный вдох и выдох, успокаиваясь. Потом подошла к каминной полке, вгляделась в выставленные фото. Аарон, угловатый подросток, с каким-то русоволосым и кареглазым парнем, смеются и обнимают друг друга за шею.
– Это школьный друг, – пояснил, вставая за моим плечом. – При встрече скажем ему спасибо. Это из-за спора с ним я поперся за стену.
– Ненормальные, – пробормотала я, но теперь однозначно радуясь, что спор все же был! Мне становилось страшно от одной только мысли, что мы с Аароном могли так никогда и не встретиться.
Взгляд скользнул к следующей рамке. На фотографии был Аарон, уже постарше, с родителями и какой-то девушкой. Я успела почувствовать укол ревности прежде, чем предположила, что это та самая сестра.
– Это моя младшая сестренка, – пояснил он с нежностью в голосе. И я, наконец, заметила их сходство. Те же прямые черные волосы, те же синие глаза в обрамлении пушистых ресниц. Только она была ниже ростом, едва доставала ему макушкой до подбородка.
На следующем фото те же лица, но уже в окружении кучи народа – человек пятнадцать. Все улыбались, а некоторые даже смеялись.
– Хм… а это мои родственники. Не все, конечно. Они живут недалеко от этого дома. Ты с ними еще познакомишься. Классные ребята.
– Уверена в этом, – искренне ответила я, откидываясь назад, чувствуя, как сильные руки обнимаю меня за талию, а подбородок привычно ложится на плечо.
Мне нравилось все, что касалось Аарона. Без исключений. По крайней мере пока что.
Я не была наивной. Более того, я была врачом и знала химию человека. Поэтому понимала, что, если мы все еще будем вместе через несколько лет, уровень эндорфинов в крови снизится, отношения станут спокойнее, мы найдем друг в друге миллион недостатков, будем храпеть во сне, у нас будут болеть животы и еще куча всего, что смахнет налет идеальности и превратит нас в обычных людей. Но я готова к этому и сделаю все, чтобы спокойно встретить недостатки Аарона и полюбить и их тоже.
Прерывая мои пафосные размышления, в дверь негромко постучались.
– Войдите, – сказал Аарон, отстраняясь от меня, но не выпуская полностью из объятий.
В комнату вошел тот самый целитель, который лечил меня ранее.
– Привет, Ирвин, – поздоровался Аарон. – Как здоровье? Не скучал тут без меня?
– Маялся без работы, – хохотнул целитель, а я откровенно ужаснулась.
– Мы шутим. – Аарон чмокнул меня в макушку.
– Я бы так не сказал, – пробормотал Ирвин как бы в сторону и уже Аарону: – Ну-с, ложитесь на диван, молодой человек. Леди лучше выйти из комнаты.
– Эта леди сама врач, в чем-то даже покруче местных, – и с какой-то странной гордостью добавил: – Она мне дыру в груди сама вылечила.
В отличии от него врач не спешил впечатляться.
– Ну тогда можете остаться, но вынужден предупредить: зрелище не для слабонервных.
– Все в порядке, – успокоила я доктора и скромно добавила, – я людей в разрезе видела.
Вот теперь доктор одобрительно и с уважением покивал.
А когда Аарон лег и со стоном облегчения растянулся на диване, а доктор сел в изголовье, обхватывая его голову, я снова стала свидетельницей чего-то нереального. Аарон просто лежал и размерено дышал, а доктор просто сидел и сосредоточенно смотрел на пациента, а тем временем синяки на запястьях от наручников исчезали на глазах.
Когда в теле Аарона где-то что-то оглушительно хрустнуло, я не сдержалась и тихонько вскрикнула. За что тут же устыдилась.
– Из-за быстрой регенерации у него неправильно срослись некоторые кости, – пояснил Ирвин, не отрывая рук от головы Аарона, – но сейчас он спит и не чувствует боли. Мне придется сломать и срастить еще несколько переломов, будьте готовы.
Я побледнела, воображаемые картины пыток на допросе дополнились ужасающими и тошнотворными подробностями.
– Я готова. – Голос тем не менее звучал ровно. Все же годы хирургической практики наложили свой отпечаток на характер. Как бы я ни волновалась, внешне должна оставаться собранной.
Но каждый новый хруст отзывался во мне болезненным спазмом в груди. Раньше я думала, что фраза «мне больно за тебя» — это метафора и отражает лишь эмоциональную составляющую.
Тишина эмоционально давила, и я испытала настоящее облегчение, когда Аарон ее нарушил, спросив уже в третий раз:
– Натали, ты поедешь со мной?
А я наконец дала волю чувствам и, порывисто бросившись к нему, крепко обняла за пояс, чувствуя сквозь тонкую ткань выпирающие ребра и позвоночник. Как врач я представляла, что надо сделать с человеком, чтобы за сутки его тело потратило на восстановление максимум ресурсов из возможного. И от этого знания становилось тошно. Еще немного – и Аарону неоткуда было бы брать силы на регенерацию. По щекам катились слезы, которые до этого я сдерживала каким-то чудом, и я громко всхлипывала, прижавшись лбом к его плечу, вспоминая все, что пришлось пережить за прошедшие сутки.
– Тише, малыш, все уже хорошо. – Он погладил меня по волосам и обхватил голову ладонями, приподнимая лицо и стирая влажные дорожки с щек большими пальцами. – Не надо так плакать.
– Я чуть не умерла от страха за тебя, – в голосе звучало неприкрытое обвинение.
– Извини. Я не специально, – усмехнулся этот гад и ласково добавил: – Но ты большая умница, все сделала точно так, как я сказал.
Так и не начавшись, моя истерика отступила. Страдать рядом с Аароном почему-то совсем не получалось. Я насупилась и замолчала. Умницей я себя не чувствовала. Ведь все это произошло из-за меня. Я хотела извиниться, но никак не могла подобрать правильные слова.
– Ты такой худой, – сказала в итоге, слегка отстранившись, и ощупала ребра и впавший живот.
– Налепишь мне пельменей. – Аарон снова подмигнул и, прочистив горло продолжил уже серьезным тоном: – Ну так как, малыш? Поедешь?
– Конечно, поеду, дурак.
– Только ты могла так принять приглашение наследного князя, – рассмеялся он, а я покраснела, осознав, что он прав.
– О Владыка! – торжественно-издевательски проговорила я и даже изобразила нечто похожее на реверанс. – Я безмерно счастлива принять ваше великодушное предложение!
– А что, мне нравится, – ухмыльнулся Аарон, за что и получил привычный тычок в живот. Но тут же непритворно сморщился от боли.
– Ой, извини. Очень больно? – забеспокоилась я, ощупывая ребра, но Аарон уже выпрямился, рассмеялся и только головой покачал.
– Тебе нужно забрать какие-то вещи из дома?
Я задумалась и вдруг поняла, что нет. Все, что мне нужно, уже рядом. Почти.
– Аарон, – неуверенно спросила я, не зная уместно ли сейчас, после всего того, что он пережил по моей вине и дальше нагружать его своими проблемами. – А мы сможем навестить моих родителей? – и тихо закончила: – Я их больше трех лет не видела.
– Конечно, малыш. Вот только подлечусь немного, и сразу поедем.
– Спасибо! – Я порывисто его поцеловала. Кажется, впервые сама с момента нашего знакомства.
И Аарон не остался равнодушным, с силой прижав меня к себе с таким отчаянным облегчением, что стало очевидно, эта история и для него не прошла бесследно. Зарылся пальцами в волосы, фиксируя запрокинутую голову и набросился на мои губы. С трудом оторвался, но только для того, чтобы склониться еще ниже и уткнуться лицом мне в шею, шумно втягивая запах и пытаясь привести сбившееся дыхание в норму.
Я оглаживала ладонями острые плечи, но даже несмотря на его худобу и все, что пришлось пережить, чувствуя его губы и тяжелое дыхание на своей коже, невольно начала возбуждаться.
– Твой отец ждет снаружи, – шепнула я и Аарон глубоко вздохнул, выпрямляясь. Я была готова увидеть в его глазах что угодно, от слез до отголосков пережитого. Но Аарон и тут меня удивил. Вглядевшись в его лицо, я не увидела там ни тени страданий. Напротив, он улыбался и выглядел вполне довольным жизнью и собой. Словно уже оставил в прошлом все, что произошло. Сказать притворство это или нет, было сложно и только неестественная бледность, и тени под глазами выдавали его состояние.
***
Из вещей в старом доме я все же забрала пару блузок с любимыми брюками и старые фотографии с родителями. Когда я только приехала в поселок, то сильно удивилась, увидев, сколько на самом деле вещей оставили прежние владельцы. И вот сама делаю то же самое и ни капельки по оставленному не тоскую. Все, что может пригодиться, заберут следующие жители, если конечно они здесь появятся. После последних новостей император пообещал в кратчайшие сроки отозвать пограничников. А если жителей больше не будет, будем надеяться, что вещи раздадут нуждающимся. Я же не хотела задерживаться здесь ни одной лишней минуты. Тем более Аарон с каждой минутой бледнел все сильнее, хотя, казалось бы, дальше некуда.
И вот мы наконец пересекли границу и разместились в странной карете без лошадей.
Князь тактично поехал отдельно, аргументируя тем, что не хочет тесниться в одном салоне (хотя, возможно, так и было), и Аарон, воспользовавшись случаем снял потрепанный тулуп и, с тихим стоном то ли боли, то ли наслаждения растянулся на заднем сиденье, кое-как поместившись и уложив голову мне на колени.
– Почему император так легко нас отпустил? – задала я мучавший меня вопрос.
– Ему так было удобнее, – пояснил Аарон, не открывая глаз.
Я задумалась, пытаясь понять, с какой такой стороны? Ведь он мог выдвинуть любые требования и не думаю, что князь сильно сопротивлялся бы. Скорее всего даже готов был заплатить за сына любую цену, будь то золото, технологии или нужная информация.
– Не совсем поняла.
– Императору проще подружиться с моим отцом, а не пытаться его шантажировать или запугивать. Когда он отпустил меня, то не потерял ничего, зато приобрел влиятельных должников. Император ваш не дурак, – констатировал Аарон с улыбкой.
– Если хотел подружиться, надо было сразу дать распоряжение чтобы тебя перестали пытать, – я не на шутку разозлилась.
– Я думаю, он так и сделал. И если бы не отец, император так и не узнал бы, что меня допрашивали всю оставшуюся ночь. Насколько я понял, регенерация у местных намного медленнее моей. И тот псих, что проводил допрос, решил, что если он немного затянет с выполнением императорского приказа, этого никто не узнает. А то, что приказ был, я уверен. Я слышал, когда пришел срочный посыльный.
Я помолчала пару секунд переваривая услышанное и, не выдержав, спросила:
– Аарон.
– М?
– Это с самого начала был твой план?
– Скажем так: я надеялся на такой исход.
А мне после всего услышанного пришлось медленно и размеренно дышать, тщательно контролируя каждый вдох и выдох, стараясь не впасть в истерику, что последние сутки только и искала повод обрушиться на меня всей своей уродливой массой. Хотелось дать Аарону, который так и лежал с закрытыми глазами, хоть немного отдохнуть.
Я гладила его по мягким волосам, не в силах оторвать взгляд от изможденного лица и краем сознания отмечала, что, судя по всему, ему разрешили помыться перед встречей с императором. Когда я пришла в себя и вспомнив, что я врач, хотела было залечить хотя бы поверхностные синяки, мы остановились и в салоне наступила тишина. Аарон, видимо, этим и потревоженный, открыл глаза.
– Приехали? – спросил сонно и зевнул, прикрывшись ладонью.
– Угу, – сдавленно ответила, разглядывая синяки от наручников на его обнажившемся запястье.
– Не плачь, малыш. – Аарон вздохнул и с трудом сел, отчего следующие его слова прозвучали крайне неубедительно. – Я правда в порядке.
– Угу.
Он наклонился и легко поцеловал меня, не стесняясь выходящего из салона кучера. Тем временем тот обошел карету и распахнул дверь с моей стороны. Аарон свою открыл сам, и мы выбрались из теплого нутра на прохладный воздух, чтобы как раз встретить бегущую к нам навстречу невысокую стройную женщину с черными кудрявыми, собранными в небрежную прическу волосами и карими заплаканными глазами. Увидев сына, она откровенно ужаснулась.
– Рон, мальчик мой. – Она бросилась в объятия Аарона. – Как ты? Что они сделали с тобой? Твой отец ничего не рассказал. Только то, что ты пересек границу! Боги, как же я волновалась! Когда ты успел так похудеть?!
Она тараторила, не давая Аарону ответить ни на один вопрос.
– Все в порядке, мама, – с улыбкой ответил он, приобняв ее в ответ.
– Какой же ты худой, – ужаснулась она повторно, ощупывая, как и я недавно, его ребра и худющий живот.
– Ага, скинул пару лишних килограммов, – ответил легкомысленно.
– Жениться тебе надо, легкомыслие твое чтобы из головы выветрилось! – нахмурившись, отчитала его женщина. Я скромно стояла в сторонке.
– О, это ты удачно заговорила. – Я, стоя за спиной его матери, помотала было головой, мол не надо говорить о фиктивной помолвке хотя бы своей маме, но Аарон проигнорировал намек и сказал: – знакомься мама, это Натали, моя невеста!
Я угрожающе нахмурилась, но тут же, пока женщина оборачивалась, спешно натянула улыбку.
– Невеста? – растерянно, даже несколько шокировано переспросила женщина.
– Ну да.
– Но когда? И откуда?
– Это долгая история, – махнул рукой Аарон. Его мама еще какое-то время изумленно, на грани приличий меня разглядывала, но потом вдруг покраснела и смущенно протянула руку для пожатия.
– Извините за мою реакцию. Аарон умеет удивлять!
– О, я прекрасно вас понимаю! – Я крепко пожала протянутую ладонь.
И мы замерли, понимающе глядя друг на друга. Казалось, любые слова окажутся лишние.
Тут как раз подошел отец Аарона и, приобняв жену за плечи, намекнул:
– Может, пройдем в дом? Зима на улице.
Мы, словно очнувшись, спешно поднялись по широким немногочисленным ступеням и стоило только оказаться в тепле, как его мама уже спокойней спросила:
– Аарон, так что же произошло?
Но за Аарона ответил его отец.
– Я все сам расскажу тебе, милая. Дай детям побыть вдвоем. К тому же Рону не помешает встретиться с целителем.
И увел оглядывающуюся на нас женщину в соседнюю комнату, подмигнув на прощанье сыну.
Глава 10
– Идем, малыш, покажу тебе мою спальню. – По примеру своего отца Аарон приобнял меня за плечи и похромал к лестнице. То ли он расслабился, потому что оказался дома, то ли ему стало совсем плохо, но хромота заметно усилилась. Я, остро ощущая собственную беспомощность, до боли закусила губу. – Я вообще-то живу в соседнем доме, но иногда остаюсь ночевать у родителей. Так что не удивляйся, когда увидишь мои комнаты. Последний раз я там что-то менял, когда был подростком.
Я ожидала увидеть увешанную постерами местных рок-банд мрачную комнату, но ожидания не оправдались.
В комнате были кубки за призовые места по борьбе, медали за чемпионаты по телекинезу, разные сертификаты, развешанные в рамочке на стенах. Потрепанная мишень между ними и огромный черный диван напротив настоящего камина!
Было так непривычно находиться здесь, словно в комнате-музее, и видеть всю его жизнь, будто я присутствовала везде сама. Еще сутки назад я мечтала знать об этом человеке все, теперь же моя мечта исполнилась, но оказалось, что я в этом больше не нуждаюсь. Какая разница кто его родители и какую школу он закончил, если он готов был пройти через ад, чтобы защитить меня? Какая разница, какое у него образование и кем он работает, если, защищая меня, он поставил на кон свою жизнь, не зная точно смогу ли рискнуть я и пересечь ради него стену, чтобы привести помощь?
Я сделала медленный вдох и выдох, успокаиваясь. Потом подошла к каминной полке, вгляделась в выставленные фото. Аарон, угловатый подросток, с каким-то русоволосым и кареглазым парнем, смеются и обнимают друг друга за шею.
– Это школьный друг, – пояснил, вставая за моим плечом. – При встрече скажем ему спасибо. Это из-за спора с ним я поперся за стену.
– Ненормальные, – пробормотала я, но теперь однозначно радуясь, что спор все же был! Мне становилось страшно от одной только мысли, что мы с Аароном могли так никогда и не встретиться.
Взгляд скользнул к следующей рамке. На фотографии был Аарон, уже постарше, с родителями и какой-то девушкой. Я успела почувствовать укол ревности прежде, чем предположила, что это та самая сестра.
– Это моя младшая сестренка, – пояснил он с нежностью в голосе. И я, наконец, заметила их сходство. Те же прямые черные волосы, те же синие глаза в обрамлении пушистых ресниц. Только она была ниже ростом, едва доставала ему макушкой до подбородка.
На следующем фото те же лица, но уже в окружении кучи народа – человек пятнадцать. Все улыбались, а некоторые даже смеялись.
– Хм… а это мои родственники. Не все, конечно. Они живут недалеко от этого дома. Ты с ними еще познакомишься. Классные ребята.
– Уверена в этом, – искренне ответила я, откидываясь назад, чувствуя, как сильные руки обнимаю меня за талию, а подбородок привычно ложится на плечо.
Мне нравилось все, что касалось Аарона. Без исключений. По крайней мере пока что.
Я не была наивной. Более того, я была врачом и знала химию человека. Поэтому понимала, что, если мы все еще будем вместе через несколько лет, уровень эндорфинов в крови снизится, отношения станут спокойнее, мы найдем друг в друге миллион недостатков, будем храпеть во сне, у нас будут болеть животы и еще куча всего, что смахнет налет идеальности и превратит нас в обычных людей. Но я готова к этому и сделаю все, чтобы спокойно встретить недостатки Аарона и полюбить и их тоже.
Прерывая мои пафосные размышления, в дверь негромко постучались.
– Войдите, – сказал Аарон, отстраняясь от меня, но не выпуская полностью из объятий.
В комнату вошел тот самый целитель, который лечил меня ранее.
– Привет, Ирвин, – поздоровался Аарон. – Как здоровье? Не скучал тут без меня?
– Маялся без работы, – хохотнул целитель, а я откровенно ужаснулась.
– Мы шутим. – Аарон чмокнул меня в макушку.
– Я бы так не сказал, – пробормотал Ирвин как бы в сторону и уже Аарону: – Ну-с, ложитесь на диван, молодой человек. Леди лучше выйти из комнаты.
– Эта леди сама врач, в чем-то даже покруче местных, – и с какой-то странной гордостью добавил: – Она мне дыру в груди сама вылечила.
В отличии от него врач не спешил впечатляться.
– Ну тогда можете остаться, но вынужден предупредить: зрелище не для слабонервных.
– Все в порядке, – успокоила я доктора и скромно добавила, – я людей в разрезе видела.
Вот теперь доктор одобрительно и с уважением покивал.
А когда Аарон лег и со стоном облегчения растянулся на диване, а доктор сел в изголовье, обхватывая его голову, я снова стала свидетельницей чего-то нереального. Аарон просто лежал и размерено дышал, а доктор просто сидел и сосредоточенно смотрел на пациента, а тем временем синяки на запястьях от наручников исчезали на глазах.
Когда в теле Аарона где-то что-то оглушительно хрустнуло, я не сдержалась и тихонько вскрикнула. За что тут же устыдилась.
– Из-за быстрой регенерации у него неправильно срослись некоторые кости, – пояснил Ирвин, не отрывая рук от головы Аарона, – но сейчас он спит и не чувствует боли. Мне придется сломать и срастить еще несколько переломов, будьте готовы.
Я побледнела, воображаемые картины пыток на допросе дополнились ужасающими и тошнотворными подробностями.
– Я готова. – Голос тем не менее звучал ровно. Все же годы хирургической практики наложили свой отпечаток на характер. Как бы я ни волновалась, внешне должна оставаться собранной.
Но каждый новый хруст отзывался во мне болезненным спазмом в груди. Раньше я думала, что фраза «мне больно за тебя» — это метафора и отражает лишь эмоциональную составляющую.
