– Иди сюда, я поделюсь силой. – Я прижала ладони к по-прежнему стоявшей между нами прозрачной стене, но Аарон мотнул головой.
– Этого все равно не хватит.
– Но что теперь будет? – От отчаяния я прикусила губу, чувствуя металлический привкус крови во рту и не обращая на него внимания.
– Тише, малыш. – Аарон улыбнулся, на этот раз мягко, успокаивающе. – Просто доверься мне.
В следующую секунду он резко схватил меня и прижал спиной к своей груди, обхватывая рукой за шею. В его второй руке вновь появился нож, на этот раз меньше предыдущего, но не менее острый.
Сердце испуганно толкнулось в ребра. Но прежде, чем я успела по-настоящему его испугаться, Аарон зашептал мне прямо на ухо.
– Я не сделаю тебе больно, но я не смогу держать щит вечно и так надо, чтобы тебя не осудили вместе со мной.
– Нет, Аарон, нет, – прошептала я, поняв, что именно он задумал.
– Малыш, как тебя зовут?
– Натали, – прошептала я дрожащими губами свое имя впервые за несколько лет.
– Я люблю тебя, Натали. У тебя просто охренительное имя. – И, не дав мне вставить и слова, сказал: – А теперь ты должна внимательно меня выслушать и, когда меня уведут, сделать все в точности так, как я скажу. Хорошо?
И Аарон, максимально плотно прижавшись губами к моему уху, очень тихо прошептал указания, которые я, когда его схватят, должна была выполнить максимально точно и быстро.
– А теперь громко крикни: «Пожалуйста, Аарон, не надо». — Это было уже последнее его указание.
И в тот момент, когда на нас обрушился рев разъяренной толпы, я крикнула это изо всех сил, выплескивая все свое отчаяния. Успела услышать насмешливое: «Хорошая девочка», а потом его буквально отодрали от меня.
Аарон не сопротивлялся, когда его избивала толпа. Я видела, как он защищает руками голову и ребра, как прикрывает ногами живот. Как его волокут по снегу, а голова запрокинута и синие глаза закатываются, будто он теряет сознание, но вновь приходит в себя. И снова отключается. Я билась в истерике, но никто не знал настоящую причину.
Я не могла успокоиться, пока меня не отвели в соседний дом и не напоили ледяной водой. Я старалась не думать, не представлять, через что сейчас проходит Аарон, пока я тут собираюсь давать показания и обвинить его в том, что он напал на моего бывшего любовника из ревности и едва не убил и меня. Это было первое указание Аарона.
Допрос длился весь день.
В первую очередь нас с Аароном разлучили. Его бросили в те самые пустующие казармы, в которых температура была всего на пару градусов выше, чем на улице.
И, так как все считали меня жертвой, а мой дом стал местом убийства, мне разрешили остаться у Кэти, но на всякий случай под охраной гвардейцев. Мы ждали следователя, которого вызвали срочной телеграммой из соседнего городка.
Город находился от нас в трех часах езды на санях с ездовыми собаками, но следователь, конечно, к нам не спешил, и вместо трех часов ожидание растянулось на пять.
И я ненавидела себя за то, что по моей вине Аарон сейчас избитый, с пустым магическим резервом, без куртки и даже без обуви мерзнет в казармах. Корила себя за свою нерешительность, из-за которой мы не исчезли из этой страны раньше. За глупые терзания, которые сейчас казались смешными. Я хотела попросить Кэти отнести ему куртку и обувь, но Аарон категорически запретил помогать ему хоть как-то, чтобы никто не решил, что я ему сочувствую. Чтобы даже подозрений ни у кого не возникло. Это было его вторым указанием. В итоге я то металась по чужому залу, едва не выдирая собственные волосы от бессилия, то сидела как на иголках, растирая ледяные, трясущиеся руки.
Мою реакцию Кэти и откровенно сочувствующая мне охрана объяснили пережитым страхом, не догадываясь, что сейчас я ненавидела каждую секунду, пока Аарон был вдали от меня.
Кэти пыталась напоить меня чаем с успокоительными травами, но мне нужна была трезвая голова и быстрая реакция, поэтому я отказалась.
Когда появился следователь, я практически выбежала ему навстречу. На все вопросы отвечала быстро, коротко и так, как мы с Аароном условились. Приехал бывший, хотел помириться, Аарон вспылил, убил его и угрожал мне. Нет, я не знаю кто такой Аарон, откуда он и вообще впервые увидела несколько дней назад. Допросив также Аарона и не найдя повода задерживать и меня, следователь и Аарон в окружении гвардейцев наконец уехали.
Я пыталась хотя бы одним глазком увидеть его. Закрытые сани, запряженную лающими, беспокойными собаками, подкатили так близко к выходу из казарм, что разглядеть Аарона я смогла лишь мельком. Он шел в окружении гвардейцев. С облегчением увидела, что на его лице почти не осталось синяков и идет он своим ходом и довольно уверенно. Когда увидела его босые ступни на снегу, пришлось до крови закусить губу, чтобы не броситься к нему, расталкивая локтями людей.
Когда толпа разошлась, я осталась стоять все там же, бессмысленно глядя вслед уезжающей повозке. Со мной остались Катарина, Алиса и Кэти, они хотели проявить сочувствие, но я грубо попрощалась и быстрым шагом отправилась домой. На улице перед ним снег был вытоптан множеством ног, но нетронутым оставался только участок, покрытый ярко-красной кровью. Не сбавляя темп, я прошла мимо.
Стоило только остаться одной, как торопливо залезла в правый карман и нащупала там посторонний предмет.
Перстень, который Аарон отдал мне. Его третье указание: надеть его на безымянный палец правой руки.
Руки дрожали так, что я еле справилась. Кольцо было большим и свободно болталось на пальце. Но стоило только подумать об этом, как оно уменьшилось, сев точно по размеру. И только крупный рубин остался прежним и не изменил формы.
А сейчас мне нужно было выполнить его четвертое указание. Самое странное и рискованное.
Я надела рабочий халат, заправила полы в белые брюки, чтобы не торчали из-под куртки, как можно плотнее застегнула верхнюю одежду, пытаясь скрыть рабочий халат и вышла из дома. На улице наступали сумерки.
Когда я дошла до границы поселка, стало совсем темно. Я забыла захватить фонарь, но вокруг было столько снега, от которого отражался свет ярких звезд, что он не понадобился.
Мне нужно было пройти через пролесок к самой грани, а потом найти высокий дуб, сквозь который проходит радужная стена.
Аарон предупредил меня, чтобы я была осторожна, так как именно там его подстрелил дозорный снайпер.
Стоя на границе леса, я колебалась.
Аарон сказал довериться ему. И сейчас я не сомневалась в нем, но сомневалась в самой себе. Удастся ли быстро преодолеть несколько метров от леса до стены? Двигаться пришлось бы так быстро, чтобы патруль не заметил, а заметив, не успел прицелиться и выстрелить. Еще был призрачный шанс, что в бегущего к стене, а не от нее человека стрелять не будут, но я в такую удачу не верила. У пограничников есть четкая и короткая инструкция: «Увидел странное – стреляй, не раздумывая».
Я стянула с себя куртку: она замедляла движения и делала меня легкой мишенью. Поплотнее заправила белоснежный халат в эластичные брюки, чтобы полы не мешали при беге – моя зимняя маскировка. Я надеялась, что белое на белом разглядеть будет сложнее.
Аарон сказал, что нужно дождаться пока патрулирующий границу наемник отвернется, что у меня будет немного времени до того, как он вновь посмотрит в мою сторону. И пост охраны был довольно далеко, то есть и без этого увидеть меня было бы непросто. У меня было много шансов на успех, но рассчитывать на одну только удачу было бы глупо.
Бросив куртку здесь же, часто подышала, попрыгала на месте, провоцируя выброс адреналина в кровь и разогревая мышцы. А ощутив ускоренное биение сердца, дождалась нужного момента, когда наемник повернулся ко мне спиной, оттолкнулась и побежала изо всех сил.
Моя цель – вековой дуб, прорезанный радужной границей – становился все ближе. Я хотела бы двигаться быстрее, но проваливалась в снег почти по колено едва ли не на каждом шагу.
Еще несколько секунд, и я смогу!
И я почти успела.
Когда до дуба оставалось несколько метров, раздался первый выстрел. Мимо. За ним еще один. И в тот момент, как я на полном ходу врезалась в радужную стену, икру будто обожгло раскаленным металлом. Я вскрикнула и упала, но не встретив опоры там, где была стена, провалилась в пустоту.
Аарон просил доверять, и я доверилась. Он сказал, что я должна пересечь грань. И я не колебалась ни секунды.
И пересекла.
Я ожидала чего угодно, кроме того, что увидела.
Тут был день. Или просто темнело позже? И трава, покрытая инеем с синим оттенком, но трава! Я лежала на ней, так как, не встретив при падении преграды, просто полетела вперед. Земля была ледяной, но на небе по-прежнему ярко, хоть уже и не согревая светило солнце.
Попыталась встать и зашипела от боли в ноге. Бросив взгляд вниз, увидела залитую кровью штанину. Приложила руку к ране и первым делом обезболила. Проверила на серьезность ранения и наличие инфекции. Боль оказалась преувеличенной, заряд лишь вскользь задел меня, просто глубокая царапина. Мне потребовалось меньше минуты, чтобы ее залечить.
И я проклинала каждую секунду, которую пришлось потратить. Я бы не тратила на это время, но понимала: с раной на ноге, даже пустяковой, я точно далеко не уйду.
А мне нужно было не идти, нужно было бежать.
После императорских допросов, которые больше походили на пытки, на людей страшно было смотреть, а Аарон там, на том самом допросе. Из-за меня ему больно прямо сейчас, а мне еще предстоял длинный путь.
Передо мной простиралось голое поле и бесконечные зеленые, с голубым оттенком холмы. Я не сдержалась и, зарывшись пальцами в жесткую траву зарыдала то ли от облегчения, что все получилось и я за гранью, то ли от отчаяния, не представляя, как я преодолею оставшееся расстояние.
Разбираться и думать было некогда и игнорируя бегущие по щекам слезы я встала и побежала. Чем быстрее я выполню все указания, тем меньше придется Аарону терпеть.
От усталости непривычное к бегу тело очень скоро стало сдавать. Я не останавливалась и не снижала взятый темп. Легкие горели, колени подгибались, бок разрывало от боли, глаза заливал стекающий со лба пот, от которого я раздраженно отмахивалась.
Я не знала, сколько прошло времени, но это была самая длинная и мучительная дистанция в моей жизни.
Когда я увидела первое на своем пути строение, сил не оставалось даже на облегчение.
Добежав до крыльца, я, с трудом проталкивая в легкие морозный воздух, прислонилась к стене и забарабанила в дверь.
Долго никто не отвечал, и я снова едва не зарыдала, заколотив по несчастной двери с удвоенной силой. Но тут наконец услышала торопливые шаги по ту сторону. Дверь распахнулась, и на пороге возник крепкий бородатый мужчина. Не в силах даже выпрямиться, с трудом подняла казавшуюся неподъемной руку и, демонстрируя кольцо, сказала:
– Мне нужно срочно попасть в главный дом. К отцу Аарона Уайта.
Аарон сказал, что кольцо – это мой пропуск в его мире. Так все и оказалось.
Кольцо и мой внешний вид оказались достаточно демонстративными, чтобы мужчина, не задавая лишних вопросов, провел меня в небольшой сарай и усадил в странную карету без лошадей.
Я откинулась на мягкую спинку сиденья, позволяя горевшим в агонии мышцам, внутренним и внешним, немного расслабиться.
Мы ехали непривычно, ужасающе быстро и уже через несколько минут въехали в город. Карета всю дорогу очень странно, приглушенно тарахтела, не давая мне собрать мысли в кучу.
Проехав по городку, в котором были перемешаны маленькие и просто огромные, слишком для меня высокие (некоторые даже больше пяти этажей) дома, остановились перед коваными черными воротами. К нам подошел охранник.
– Леди срочно нужно к князю Варду, – сказал мой водитель и кивком указал на меня. И, видя мой непонимающий взгляд, подсказал: – Покажите кольцо гвардейцу.
Видимо, от усталости и потрясений я немного отупела, потому что совсем об этом забыла. Без каких-либо эмоций послушно протянула руку, демонстрируя перстень.
Гвардеец, что стоял в черной форме строго по фигуре внимательно на него посмотрел и открыл створки, пропуская нас внутрь.
– Проезжайте.
Мы въехали на прямую и широкую дорогу. Справа и слева от нас среди деревьев располагались небольшие двух- или трехэтажные домики на равном расстоянии друг от друга, разделенные живой изгородью.
Проехав их все, мы уперлись прямо в поместье, которое было лишь немного больше окружающих его домов и только тем и отличался.
– Приехали, леди, – сказал мой водитель. – Князь Вард должен быть внутри.
– Спасибо. – Я кивнула мужчине и дернув ручку на двери, выбралась из кареты. – Большое спасибо, – повторила на прощанье и быстро двинулась к крыльцу.
Опять громко постучала. Я чувствовала, как меня эмоционально сковывает, ощущала себя зомби, у которого заканчивается магический запас, и он вот-вот рухнет без сил. Но я не могла себе этого позволить. Только не тогда, когда Аарон проходит через ужасы императорского допроса. Если ему повезло, и его вообще будут допрашивать перед казнью. Но об этом я старалась даже не думать, просто чтобы не сойти с ума. И надеялась, что Аарон не сдастся и будет тянуть время до последнего.
Наконец дверь распахнулась, и на пороге появилась возмущенная женщина лет пятидесяти.
– Что же вы так стучите-то?
– Мне нужен князь Вард, – сказала я твердо.
– Так а дверь-то зачем ломать? – Я стиснула зубы, чтобы не нагрубить женщине. Но наконец она посторонилась. – Проходите.
– Где он? Это очень срочно.
– У себя в кабинете.
– Где кабинет? – Я уже едва не кричала.
– По лестнице на второй этаж, – и уже в спину мне, рванувшей к лестнице: – Справа по коридору!
Едва переставляя свинцовые ноги, я с трудом взобралась наверх и толкнула ближайшую справа от меня дверь. Пусто. Толкнула следующую – тоже пусто. Нужная комната оказалась лишь третьей!
За широким столом из темного дерева сидел князь Вард. Я поняла это, стоило только взглянуть в удивленное лицо: постаревшая копия Аарона. Те же синие глаза, та же форма головы, черные волосы и даже похожее выражение лица.
Увидев его отца, я не сдержалась и заплакала.
– О Боги, леди. С вами все в порядке? – Он подскочил и торопливо пересек комнату, поддерживая меня за плечи и усаживая на диван.
– Аарон, – всхлипнула я.
– Что Аарон? – напрягся мужчина.
– Его арестовали.
– Кто? – Мужчина, казалось, искренне озадачился.
– Гвардейцы.
– Какие?
Я судорожно вздохнула, стараясь успокоиться и внятно ответить. Пока мы тут играем в вопрос-ответ, Аарон в любую секунду может умереть.
– За радужной стеной.
– Что-о-о?
И я все рассказала. Старалась рассказывать коротко и по-существу, но то и дело срывалась на слезы. Тут же успокаивалась, отпивала из принесенного хозяином кабинета стакана воды и продолжала рассказ.
– Вот оно значит как, – задумчиво пробормотал князь и поднялся. – Никуда не уходите.
А я бы и не смогла. Рассказав отцу Аарона, что тот в беде, я откинулась на спинку дивана и буквально потеряла сознание.
Очнулась в теплой и мягкой постели, чувствуя боль в каждой клеточке своего тела, внутри и снаружи. Не понимая, почему все так болит и отчего на душе так тоскливо, попыталась встать, но тут же застонала от боли.
– Не вставайте, – послышался мягкий женский голос, – скоро придет целитель, он вам поможет.
– Этого все равно не хватит.
– Но что теперь будет? – От отчаяния я прикусила губу, чувствуя металлический привкус крови во рту и не обращая на него внимания.
– Тише, малыш. – Аарон улыбнулся, на этот раз мягко, успокаивающе. – Просто доверься мне.
В следующую секунду он резко схватил меня и прижал спиной к своей груди, обхватывая рукой за шею. В его второй руке вновь появился нож, на этот раз меньше предыдущего, но не менее острый.
Сердце испуганно толкнулось в ребра. Но прежде, чем я успела по-настоящему его испугаться, Аарон зашептал мне прямо на ухо.
– Я не сделаю тебе больно, но я не смогу держать щит вечно и так надо, чтобы тебя не осудили вместе со мной.
– Нет, Аарон, нет, – прошептала я, поняв, что именно он задумал.
– Малыш, как тебя зовут?
– Натали, – прошептала я дрожащими губами свое имя впервые за несколько лет.
– Я люблю тебя, Натали. У тебя просто охренительное имя. – И, не дав мне вставить и слова, сказал: – А теперь ты должна внимательно меня выслушать и, когда меня уведут, сделать все в точности так, как я скажу. Хорошо?
И Аарон, максимально плотно прижавшись губами к моему уху, очень тихо прошептал указания, которые я, когда его схватят, должна была выполнить максимально точно и быстро.
– А теперь громко крикни: «Пожалуйста, Аарон, не надо». — Это было уже последнее его указание.
И в тот момент, когда на нас обрушился рев разъяренной толпы, я крикнула это изо всех сил, выплескивая все свое отчаяния. Успела услышать насмешливое: «Хорошая девочка», а потом его буквально отодрали от меня.
Аарон не сопротивлялся, когда его избивала толпа. Я видела, как он защищает руками голову и ребра, как прикрывает ногами живот. Как его волокут по снегу, а голова запрокинута и синие глаза закатываются, будто он теряет сознание, но вновь приходит в себя. И снова отключается. Я билась в истерике, но никто не знал настоящую причину.
Я не могла успокоиться, пока меня не отвели в соседний дом и не напоили ледяной водой. Я старалась не думать, не представлять, через что сейчас проходит Аарон, пока я тут собираюсь давать показания и обвинить его в том, что он напал на моего бывшего любовника из ревности и едва не убил и меня. Это было первое указание Аарона.
Допрос длился весь день.
В первую очередь нас с Аароном разлучили. Его бросили в те самые пустующие казармы, в которых температура была всего на пару градусов выше, чем на улице.
И, так как все считали меня жертвой, а мой дом стал местом убийства, мне разрешили остаться у Кэти, но на всякий случай под охраной гвардейцев. Мы ждали следователя, которого вызвали срочной телеграммой из соседнего городка.
Город находился от нас в трех часах езды на санях с ездовыми собаками, но следователь, конечно, к нам не спешил, и вместо трех часов ожидание растянулось на пять.
И я ненавидела себя за то, что по моей вине Аарон сейчас избитый, с пустым магическим резервом, без куртки и даже без обуви мерзнет в казармах. Корила себя за свою нерешительность, из-за которой мы не исчезли из этой страны раньше. За глупые терзания, которые сейчас казались смешными. Я хотела попросить Кэти отнести ему куртку и обувь, но Аарон категорически запретил помогать ему хоть как-то, чтобы никто не решил, что я ему сочувствую. Чтобы даже подозрений ни у кого не возникло. Это было его вторым указанием. В итоге я то металась по чужому залу, едва не выдирая собственные волосы от бессилия, то сидела как на иголках, растирая ледяные, трясущиеся руки.
Мою реакцию Кэти и откровенно сочувствующая мне охрана объяснили пережитым страхом, не догадываясь, что сейчас я ненавидела каждую секунду, пока Аарон был вдали от меня.
Кэти пыталась напоить меня чаем с успокоительными травами, но мне нужна была трезвая голова и быстрая реакция, поэтому я отказалась.
Когда появился следователь, я практически выбежала ему навстречу. На все вопросы отвечала быстро, коротко и так, как мы с Аароном условились. Приехал бывший, хотел помириться, Аарон вспылил, убил его и угрожал мне. Нет, я не знаю кто такой Аарон, откуда он и вообще впервые увидела несколько дней назад. Допросив также Аарона и не найдя повода задерживать и меня, следователь и Аарон в окружении гвардейцев наконец уехали.
Я пыталась хотя бы одним глазком увидеть его. Закрытые сани, запряженную лающими, беспокойными собаками, подкатили так близко к выходу из казарм, что разглядеть Аарона я смогла лишь мельком. Он шел в окружении гвардейцев. С облегчением увидела, что на его лице почти не осталось синяков и идет он своим ходом и довольно уверенно. Когда увидела его босые ступни на снегу, пришлось до крови закусить губу, чтобы не броситься к нему, расталкивая локтями людей.
Когда толпа разошлась, я осталась стоять все там же, бессмысленно глядя вслед уезжающей повозке. Со мной остались Катарина, Алиса и Кэти, они хотели проявить сочувствие, но я грубо попрощалась и быстрым шагом отправилась домой. На улице перед ним снег был вытоптан множеством ног, но нетронутым оставался только участок, покрытый ярко-красной кровью. Не сбавляя темп, я прошла мимо.
Стоило только остаться одной, как торопливо залезла в правый карман и нащупала там посторонний предмет.
Перстень, который Аарон отдал мне. Его третье указание: надеть его на безымянный палец правой руки.
Руки дрожали так, что я еле справилась. Кольцо было большим и свободно болталось на пальце. Но стоило только подумать об этом, как оно уменьшилось, сев точно по размеру. И только крупный рубин остался прежним и не изменил формы.
А сейчас мне нужно было выполнить его четвертое указание. Самое странное и рискованное.
Я надела рабочий халат, заправила полы в белые брюки, чтобы не торчали из-под куртки, как можно плотнее застегнула верхнюю одежду, пытаясь скрыть рабочий халат и вышла из дома. На улице наступали сумерки.
Когда я дошла до границы поселка, стало совсем темно. Я забыла захватить фонарь, но вокруг было столько снега, от которого отражался свет ярких звезд, что он не понадобился.
Мне нужно было пройти через пролесок к самой грани, а потом найти высокий дуб, сквозь который проходит радужная стена.
Аарон предупредил меня, чтобы я была осторожна, так как именно там его подстрелил дозорный снайпер.
Стоя на границе леса, я колебалась.
Аарон сказал довериться ему. И сейчас я не сомневалась в нем, но сомневалась в самой себе. Удастся ли быстро преодолеть несколько метров от леса до стены? Двигаться пришлось бы так быстро, чтобы патруль не заметил, а заметив, не успел прицелиться и выстрелить. Еще был призрачный шанс, что в бегущего к стене, а не от нее человека стрелять не будут, но я в такую удачу не верила. У пограничников есть четкая и короткая инструкция: «Увидел странное – стреляй, не раздумывая».
Я стянула с себя куртку: она замедляла движения и делала меня легкой мишенью. Поплотнее заправила белоснежный халат в эластичные брюки, чтобы полы не мешали при беге – моя зимняя маскировка. Я надеялась, что белое на белом разглядеть будет сложнее.
Аарон сказал, что нужно дождаться пока патрулирующий границу наемник отвернется, что у меня будет немного времени до того, как он вновь посмотрит в мою сторону. И пост охраны был довольно далеко, то есть и без этого увидеть меня было бы непросто. У меня было много шансов на успех, но рассчитывать на одну только удачу было бы глупо.
Бросив куртку здесь же, часто подышала, попрыгала на месте, провоцируя выброс адреналина в кровь и разогревая мышцы. А ощутив ускоренное биение сердца, дождалась нужного момента, когда наемник повернулся ко мне спиной, оттолкнулась и побежала изо всех сил.
Моя цель – вековой дуб, прорезанный радужной границей – становился все ближе. Я хотела бы двигаться быстрее, но проваливалась в снег почти по колено едва ли не на каждом шагу.
Еще несколько секунд, и я смогу!
И я почти успела.
Когда до дуба оставалось несколько метров, раздался первый выстрел. Мимо. За ним еще один. И в тот момент, как я на полном ходу врезалась в радужную стену, икру будто обожгло раскаленным металлом. Я вскрикнула и упала, но не встретив опоры там, где была стена, провалилась в пустоту.
Аарон просил доверять, и я доверилась. Он сказал, что я должна пересечь грань. И я не колебалась ни секунды.
И пересекла.
Я ожидала чего угодно, кроме того, что увидела.
Тут был день. Или просто темнело позже? И трава, покрытая инеем с синим оттенком, но трава! Я лежала на ней, так как, не встретив при падении преграды, просто полетела вперед. Земля была ледяной, но на небе по-прежнему ярко, хоть уже и не согревая светило солнце.
Попыталась встать и зашипела от боли в ноге. Бросив взгляд вниз, увидела залитую кровью штанину. Приложила руку к ране и первым делом обезболила. Проверила на серьезность ранения и наличие инфекции. Боль оказалась преувеличенной, заряд лишь вскользь задел меня, просто глубокая царапина. Мне потребовалось меньше минуты, чтобы ее залечить.
И я проклинала каждую секунду, которую пришлось потратить. Я бы не тратила на это время, но понимала: с раной на ноге, даже пустяковой, я точно далеко не уйду.
А мне нужно было не идти, нужно было бежать.
После императорских допросов, которые больше походили на пытки, на людей страшно было смотреть, а Аарон там, на том самом допросе. Из-за меня ему больно прямо сейчас, а мне еще предстоял длинный путь.
Передо мной простиралось голое поле и бесконечные зеленые, с голубым оттенком холмы. Я не сдержалась и, зарывшись пальцами в жесткую траву зарыдала то ли от облегчения, что все получилось и я за гранью, то ли от отчаяния, не представляя, как я преодолею оставшееся расстояние.
Разбираться и думать было некогда и игнорируя бегущие по щекам слезы я встала и побежала. Чем быстрее я выполню все указания, тем меньше придется Аарону терпеть.
От усталости непривычное к бегу тело очень скоро стало сдавать. Я не останавливалась и не снижала взятый темп. Легкие горели, колени подгибались, бок разрывало от боли, глаза заливал стекающий со лба пот, от которого я раздраженно отмахивалась.
Я не знала, сколько прошло времени, но это была самая длинная и мучительная дистанция в моей жизни.
Когда я увидела первое на своем пути строение, сил не оставалось даже на облегчение.
Добежав до крыльца, я, с трудом проталкивая в легкие морозный воздух, прислонилась к стене и забарабанила в дверь.
Долго никто не отвечал, и я снова едва не зарыдала, заколотив по несчастной двери с удвоенной силой. Но тут наконец услышала торопливые шаги по ту сторону. Дверь распахнулась, и на пороге возник крепкий бородатый мужчина. Не в силах даже выпрямиться, с трудом подняла казавшуюся неподъемной руку и, демонстрируя кольцо, сказала:
– Мне нужно срочно попасть в главный дом. К отцу Аарона Уайта.
Аарон сказал, что кольцо – это мой пропуск в его мире. Так все и оказалось.
Кольцо и мой внешний вид оказались достаточно демонстративными, чтобы мужчина, не задавая лишних вопросов, провел меня в небольшой сарай и усадил в странную карету без лошадей.
Я откинулась на мягкую спинку сиденья, позволяя горевшим в агонии мышцам, внутренним и внешним, немного расслабиться.
Глава 8
Мы ехали непривычно, ужасающе быстро и уже через несколько минут въехали в город. Карета всю дорогу очень странно, приглушенно тарахтела, не давая мне собрать мысли в кучу.
Проехав по городку, в котором были перемешаны маленькие и просто огромные, слишком для меня высокие (некоторые даже больше пяти этажей) дома, остановились перед коваными черными воротами. К нам подошел охранник.
– Леди срочно нужно к князю Варду, – сказал мой водитель и кивком указал на меня. И, видя мой непонимающий взгляд, подсказал: – Покажите кольцо гвардейцу.
Видимо, от усталости и потрясений я немного отупела, потому что совсем об этом забыла. Без каких-либо эмоций послушно протянула руку, демонстрируя перстень.
Гвардеец, что стоял в черной форме строго по фигуре внимательно на него посмотрел и открыл створки, пропуская нас внутрь.
– Проезжайте.
Мы въехали на прямую и широкую дорогу. Справа и слева от нас среди деревьев располагались небольшие двух- или трехэтажные домики на равном расстоянии друг от друга, разделенные живой изгородью.
Проехав их все, мы уперлись прямо в поместье, которое было лишь немного больше окружающих его домов и только тем и отличался.
– Приехали, леди, – сказал мой водитель. – Князь Вард должен быть внутри.
– Спасибо. – Я кивнула мужчине и дернув ручку на двери, выбралась из кареты. – Большое спасибо, – повторила на прощанье и быстро двинулась к крыльцу.
Опять громко постучала. Я чувствовала, как меня эмоционально сковывает, ощущала себя зомби, у которого заканчивается магический запас, и он вот-вот рухнет без сил. Но я не могла себе этого позволить. Только не тогда, когда Аарон проходит через ужасы императорского допроса. Если ему повезло, и его вообще будут допрашивать перед казнью. Но об этом я старалась даже не думать, просто чтобы не сойти с ума. И надеялась, что Аарон не сдастся и будет тянуть время до последнего.
Наконец дверь распахнулась, и на пороге появилась возмущенная женщина лет пятидесяти.
– Что же вы так стучите-то?
– Мне нужен князь Вард, – сказала я твердо.
– Так а дверь-то зачем ломать? – Я стиснула зубы, чтобы не нагрубить женщине. Но наконец она посторонилась. – Проходите.
– Где он? Это очень срочно.
– У себя в кабинете.
– Где кабинет? – Я уже едва не кричала.
– По лестнице на второй этаж, – и уже в спину мне, рванувшей к лестнице: – Справа по коридору!
Едва переставляя свинцовые ноги, я с трудом взобралась наверх и толкнула ближайшую справа от меня дверь. Пусто. Толкнула следующую – тоже пусто. Нужная комната оказалась лишь третьей!
За широким столом из темного дерева сидел князь Вард. Я поняла это, стоило только взглянуть в удивленное лицо: постаревшая копия Аарона. Те же синие глаза, та же форма головы, черные волосы и даже похожее выражение лица.
Увидев его отца, я не сдержалась и заплакала.
– О Боги, леди. С вами все в порядке? – Он подскочил и торопливо пересек комнату, поддерживая меня за плечи и усаживая на диван.
– Аарон, – всхлипнула я.
– Что Аарон? – напрягся мужчина.
– Его арестовали.
– Кто? – Мужчина, казалось, искренне озадачился.
– Гвардейцы.
– Какие?
Я судорожно вздохнула, стараясь успокоиться и внятно ответить. Пока мы тут играем в вопрос-ответ, Аарон в любую секунду может умереть.
– За радужной стеной.
– Что-о-о?
И я все рассказала. Старалась рассказывать коротко и по-существу, но то и дело срывалась на слезы. Тут же успокаивалась, отпивала из принесенного хозяином кабинета стакана воды и продолжала рассказ.
– Вот оно значит как, – задумчиво пробормотал князь и поднялся. – Никуда не уходите.
А я бы и не смогла. Рассказав отцу Аарона, что тот в беде, я откинулась на спинку дивана и буквально потеряла сознание.
Очнулась в теплой и мягкой постели, чувствуя боль в каждой клеточке своего тела, внутри и снаружи. Не понимая, почему все так болит и отчего на душе так тоскливо, попыталась встать, но тут же застонала от боли.
– Не вставайте, – послышался мягкий женский голос, – скоро придет целитель, он вам поможет.
