Глава 1. БАРМЕН И ЖАДИНА
- Беля-я-я-яночка.
Открываю глаза и машинально сдаю назад. Хорошо, что мне еще никто водительских прав не выдал, а то я, пожалуй, сгоряча могу паркануть свой будущий бэушный кадиллак в рефрижераторе открытого кузова какой-нибудь фуры.
Спина утыкается в шероховатую поверхность. Ствол дерева.
Я снова оказалась в Преддверии с его сухостоем, водянистой травой и смрадным душком. И, конечно же, с жизнерадостным встречающим представителем демонического населения.
Ацетон. Именно от его симпатичной златовласой персоны я и шарахнулась в первую же секунду осознанного рвения.
Помню, что втопила сгоряча через Границу и попала в Массу. А затем…
Там каким-то образом меня перехватил демонюка и утащил в изначальную точку моей небесной эскапады. Получается, в Массу не только ангелам путь открыт?
Попадалово.
Машинально шарю руками вокруг себя.
У меня проблема. И не одна.
К примеру, на этот раз нас с Ацетоном не разделяет спасительная высота моего предыдущего убежища - к сожалению, прямо сейчас я седлаю корень, рвущийся из-под земли и снаружи загибающийся в полукруг. Сумрачный располагается на соседнем корне. Всего в какой-то паре метров от меня. При желании он может вытянуть руку и сплющить мне нос пятачком.
- Беляночка, я скучал. - В голубых глазищах Ацелестия пляшут зверские искры. У них фристайл, танцпол горит.
Не отвечаю. И пытаюсь не двигаться. Мало ли, коготками захочет помелькать.
- Попробуем начать сначала? - Он облизывается и тянет откуда-то из-за спины знакомую шкатулку.
Собирается предпринять еще одну попытку меня конвертиком сложить?
- Я бывшим шансов не даю, - хрипло отзываюсь, напрочь позабыв, что и вовсе не хотела с ним чинные беседы вести.
Ацелестий издает смешок. Похоже, с юмором у демона все в порядке. В отличие, от котика.
Эрий! Зря я от него сломя голову унеслась и через Границу самостоятельно перепрыгнула. Действовала на эмоциях. Взяла и полезла к нему с языком! Дураля! А вдруг он теперь спасать меня не захочет? Или просто найти не сумеет из-за того, что я в самоволку упорхнула?
Ацетон между тем с серьезным лицом сосредоточено встряхивает шкатулку. Крышка той полностью распахнута, но, судя по разочарованной моське сумрачного, ожидаемая феерия так и не наступает. Хотя мои бомжеватые соседи по Великому Телу мгновенно запечатывались и сжирались шкатулкой.
Как он там говорил? На меня не реагирует некий «темный хват».
- И что, опять он у тебя совсем не бодрится, да? - не удержавшись, заботливо вопрошаю я.
Ацелестий перестает изображать бармена с шейкером и смотрит на меня, сузив красивые глаза.
- Да, рядом с тобой все мое всевластие вмиг оказывается вяленьким и бесполезным.
- О, - понимающе киваю я. - Так это вы, уважаемый пациент, кабинетиком ошиблись. Вам не ко мне, а к другому врачу.
Шкатулка внезапно улетает куда-то назад. Ацетон отшвыривает ее, словно хлам.
Нервно щупаю свой бок в поисках бубенцов. Опыт подсказывает, что те способны дать неплохой отпор плохим демоническим мальчикам.
- Ты же обещал меня не упаковывать, - напоминаю я, тревожно наблюдая за тем, как он ставит руку на корень перед собой и перемещается ближе ко мне.
- Попытка - сладчайшая пытка, - широко улыбаясь, выдыхает он. - К тому же сумрачные не в ладах с играми в обещания. Однако, - Ацетон пожимает плечами, - с тобой обычные приемы не срабатывают. Ты - нечто. Я яростно рыдал, когда Ягненок посмел утащить тебя. Дай же вновь ощутить твой запах!
Ацелестий делает рывок и прыгает на меня, широко расставив руки.
- Спокойно! - На автомате выставляю ногу, и Ацелестий врезается лицом в подошву моего ботильона. Почти как и при первом знакомстве. - Утихомирься, белка-летяга! И подбери свои орешки.
- Немножечко, - принимается канючить сумрачный. Он упирается щекой в подошву моего ботинка и смешно дергает руками вокруг моей ноги. Когти не материализует. Да и вообще не демонстрирует иных враждебных намерений. Все же не думаю, что я смогла бы справиться с ним, будь он понастойчивее. - Ягненок жадничает. Нельзя забирать себе самый лакомый кусочек.
Его пальцы заныривают в дыры на моих джинсах, оставленных когтями падальщиков.
- Эй! Чего творишь?! - Дергаюсь от него всем телом и, не удержав равновесие, переворачиваюсь и плюхаюсь животом на соседний корень.
Даже дыхание перевести не успеваю, а Ацетон уже идет на сближение. Вздрагиваю, ощутив, как он наваливается на меня сверху и подпирает с обеих сторон коленями мои бедра.
- Хочу забрать тебя себе, - с маниакальным придыханием сообщает он и, запустив ручонки мне под блузку, начинает шариться по моей спине. - Откуда растут твои крылышки, Беляночка? Здесь? Или вот здесь? Мне все нравится.
- А-а-а! - запоздало реагирую я. - Совсем отбитый?! Куда щупаться полез?!
Изловчившись, изворачиваюсь и вскидываю руку так, чтобы бубенцы на зажатой в моем кулаке ленте, с размаху впечатались в щеку Ацетона.
Он издает взвизг и сваливается с насиженного места.
Поспешно приподнимаюсь и ловлю равновесие, стоя на коленях на корне. Оправляю края блузки и любуюсь мощными красными пятнами, оставшимися на белоснежной коже щеки обожженного демона.
- Индикатор нагрева сковороды максимально красный, - изрекаю я, повторно оценивая следы демонских ожогов, и деловито вытягиваю бубенцы перед собой. - Время жарить.
Глава 2. ФЕЯ И КОНГЛОМЕРАТ
Крыльев нет, хотя через Границу я перемахивала уже будучи в перьевом облачении и с четкой готовностью заходить в «мертвые петли». Что ж, немудрено. С учетом специфики появления моих лебединых лопастей при необходимом воздействии некой интересной котиковой персоны, совершенно не удивляет то обстоятельство, что сейчас я бескрылая.
Граждане, меня общипали. При таком уровне стресса и количестве коварных нападений, тут не только все моментально упадет, но и полностью отпадет, так и знайте.
Хочу жахнуть Ацетона бубенцами этак еще разика два-три. Из-за кого у меня нервное перенапряжение, спрашивается, м? Одно радует: в шкатулку запихивать больше не будут. Опытным путем вычислено и экспериментально доказано.
Нащупываю сзади корень и усаживаюсь максимально удобно. Бубенцы так и держу в вытянутой руке.
Ацелестий кряхтит, очухиваясь, и мотает головой, мимоходом создавая вокруг головы солнечную ауру из собственных волос. Ожоги на его щеке, к моему удивлению и некоторой толике сожаления, заживают на глазах. Минутное терпение, и демонический красавчик возвращается в строй.
- Ай-ай-ай, - укоризненно замечает он, демонстративно выставляя нижнюю губу чуть вперед. – Сносно оприходываешь колокольца Ягненочка, Беляночка. Приноровилась?
- Котик… Эрий сам мне свои бубенцы в свободное оприходование предоставил. Так что хочу и приходую!..
Зажмуриваюсь от нахлынувшей волны смущения.
Мне чудится, или наш разговор можно понять превратно? Жгуче-горючая смесь из двусмысленностей.
Вот и ладно. Я хоть и милая Мила, но своего упускать не собираюсь. Жаль, с собой нет ни одного предмета из ассортимента товаров магазина для взрослых. А то бы я наглядно показала Ацетону уровень аморальности моей распущенной безнравственности - мне нетрудно потыкать чем-нибудь в кого-нибудь. Я, словно фея, несу на своих крылышках радость.
Открываю глаза и шарахаюсь назад. Восстановившийся и пылающий восторгом лик Ацелестия в непосредственной близи порождает во мне тягу к гимнастическим изыскам. Однако, несмотря на акробатический порыв, с места не сдвигаюсь. А все потому, что коварный сумрачный укладывает свои загребущие лапы на мои колени и удерживает меня.
С такими экземплярами ни на секунду расслабляться нельзя!
С чистой совестью сую бубенцы под нос Ацетону. А тот вместо того, чтобы отгрести от меня трусливым катамараном, ловко выбивает спасительное оружие из моих рук.
Приехали. Без бубенцов через Границу мне не перелезть.
Да я вообще нигде не вижу ничего, похожего на Границу!
- Ай! – пищу я и, отбиваясь локтями, лезу вверх по стволу дерева.
- Ой, – с притворным изумлением вторит мне Ацелестий и зацапывает каблук моего левого ботильона. – Куда же ты, сладенькая? Мы ведь только признались в симпатии друг к другу.
- У меня еще остались горячие предметы, - предупреждаю я, безрезультативно дергая ногой, в которую накрепко вцепился сумрачный. – И я пущу их в ход, будь уверен.
- Горяченькое, - воодушевляется Ацетон. – Жду не дождусь.
- Я потушу об тебя сигару моего гнева! – виртуозничаю я, подтягиваясь на ветке.
Однако Ацелестий стаскивает меня вниз на то же расстояние, которое я уже успела преодолеть.
- Хочу, - вмиг заинтересовывается демон. – Спускайся и туши.
Грандиозно. Но я не готова быть доминантом в этих нездоровых отношениях.
- Ты уже разобрался, что «темный хват» не способен меня атаковать, - решаю воззвать к здоровой логике. – Упаковать меня в качестве фасовщика ты не сможешь. Транспортировать тоже. Я не гниль. У меня даже крылья отрастают, ты сам видел.
- Тем более упускать из виду такую лакомую душу – верх неряшливости. – Ацелестий опять принимается запускать пальцы в дыры на моих джинсах. – Как же я могу позволить забрать тебя этим сияющим дундукам?
- Я – сотрудник ангельского патруля! – вспомнив о главном, воплю на все Преддверие. – Парламентер Патруля!
Верно же. Убегать несолидно. Я, между прочим, официально трудоустроена. У меня ангельские крылья. И в перспективе - нимб. А это почти как погоны, врачебный халат или поварской чепчик.
- Значит, нужно отбить тебя у всего ангельского патруля? Как интересно.
Уж чего-чего, а энтузиазма у Ацетона в избытке. Опешив, я даже на секунду теряю контроль над ситуацией и от настойчивого дергания едва не слетаю вниз.
- И куда ты хочешь меня увезти?
Необходимо вызнать мельчайшие детали перспективы моего будущего «отбития». Я еще с мыслью об особенностях навязанных работы и учебы не свыклась, а меня уже тащат познавать новые горизонты.
- Сомнений нет, руководству будет очень любопытно на тебя взглянуть.
Ага! Тащат на ковер к гендиректорам компании конкурентов? Сто пудов, переманивают меня как ценный рабочий ресурс. Да Григорию такие битвы конгломератов и в синем угаре не снились! А он мне даже вознаграждение не выплачивал.
- Я уже представитель ангельского рабочего класса, - отнекиваюсь и не забываю с тем же усердием отпинываться. – Будь лялей, не обольщай честный офисный планктон.
Внезапно над сухостойным раздольем Преддверия разносится протяжный вой, тут же плавно переросший в бумкающие отзвуки.
Застываю, распластавшись по ветке, и вслушиваюсь в шум. Я тоже своего рода специалист – не дожеванный, не докушанный, а потому объективный и до безобразия непредвзятый.
Короче, это не падальщики. Отвечаю.
В плоть местного чернозема вколачивает свои конечности нечто другое. Покрупнее, я считаю.
Мою ногу больше не дергают, поэтому я осторожно свешиваюсь с ветки, чтобы оценить масштабы драмы.
Ацетон по-прежнему обжимается с моим ботильоном, но и одновременно зорко смотрит вдаль – весь подобравшись и полностью обратившись во внимание.
- Что там такое шевелится? – опасливо интересуюсь я.
Вот только не надо говорить, что неведомое Нечто тоже на мое присутствие реагирует и, как и падальщики, прибежало близко знакомиться и налаживать тесные связи.
- Нулевой. – Ацелестий задорно скалится. – Еще один прорвался.
Глава 3. БАДМИНТОН И ОПЫТ
Ответственность напоминает о своем наличии ощутимым цапаньем за упругую совесть. Вот она! Моя трудовая функция. Гордость работящего гражданина. Амбиции целеустремленного труженика.
С видом расчувствовавшейся куропатки выпрямляюсь на ветке и ныряю в бурлящий омут собственных мыслей.
Я – парламентер Патруля. Моя задача – переговоры.
Но Эрий не успел ввести меня в курс дела и объяснить нюансы. Где мой первичный инструктаж на рабочем месте? Разъяснение правил охраны труда? Пожарной безопасности? Без знания местоположения огнетушителя мне не обойтись. И не забудьте натянуть на мою прическу каску и обеспечить костюмом химзащиты, подходящим к моим глазам!
Ух, накрыло меня.
Всматриваюсь в просветы между деревьями. Мне что, и правда с этой бумкающей живностью по душам следует переговорить? И что, к слову, ему внушить надо? Вернись, дитя, к родному очагу? Маманя ждет со скалкой, папаня тянется к ремню?
- Узри буйство хаоса, - с заметным восторгом предлагает Ацелестий.
Его слова будто сигналом служат. Воздух содрогается, а деревья метрах в десяти от моего укрытия резко уходят к земле в низком поклоне. А из темной чащи перекатами выбирается гигантское шарообразное существо.
Что о нем можно поведать?.. Миленький такой ворсистый кругляш. Как мячик для бадминтона. Правда тускловат для спортивного снаряда, да и по размеру разве что великанам погонять сгодится. А еще он неимоверно глазаст. Белые глазищи в обрамлении из радужных оболочек проявляются на его туловище практически через каждые полметра и с периодичностью в секунды три.
Мырг-мырг-мырг.
Глаза на затылке – это про него. А еще на висках, макушке, подбородке, спине и в области тыловой присядки.
Буйство хаоса, обещанное Ацетоном, я узрела.
Вкратце о впечатлениях: не понравилось. Мне тонко намекают встать на учет в психушку.
Деревья, оставленные Шаром позади, выпрямляются и выглядят при этом так, будто и не служили несколькими секундами ранее ковровым покрытием для встречи потустороннего селебрити. Наверное, Преддверие уже давненько заточено под появление подобных тварей. Тут хоть ядерный гриб запускай, местная природа только и сделает что лениво от огонька прикурит.
- Что будешь с ним творить, мой сладенький патрульный парламентер? – Ацелестий игриво дергает меня за край джинсовой брючины.
- В перспективе, в идеале или в радужных мечтаниях? – уточняю я, приглядываясь к очертаниям загадочных трещин, проявляющихся на теле существа.
- В настоящий момент. – Сумрачному, которому, видимо, наша аховая ситуация до тусклой лампочки, раскачивается на моей ноге, как на канате. Хорошо, что хотя бы не всем весом на мне виснет, а то вряд ли я и дальше смогла бы гнездоваться на почетной возвышенности.
Что ж, мое мутное самосознание требует немедленно приступить к работе.
Однако я медлю. Сказывается полученный опыт. Покатушки среди батутных внутренностей Великого Тела, к примеру. У местных все хитро устроено. По факту, тебя и не сжирали вовсе, а ты почему-то все равно вдруг оказываешься в системе чьего-то пищеварения.
Хорошо, что я сломя голову задание выполнять не кинулась. У Шара неожиданно обнаруживается новый талант. Сегмент его туловища, недавно случайно мной запримеченного, отделяется от основы и, удерживаясь на мглисто-красном отростке, выпархивает вперед владельца. К тому же во время порхания у телесного куска чудища вырисовывается пасть с небольшим количеством внушительных клыков. Один такой проткнет, и заготовка для шашлыка готова.
Понимаю, что все на белом свете субъективно, но, вашу ж не фильтрованную нецензурщину!.. По-моему, вот к этому подкатывать с переговорами вообще не следует. Лучше сразу пригнать танк.
- Ацетон. – Взбрыкиваю и уже чисто случайно попадаю ботильоном по красивой мордашке сумрачного. – Ты же вроде тоже с нулевыми дело имеешь? И даже с Патрулем взаимодействуешь?
