Часть 1
Глава 1
В маленьком баре с длинным названием «Крыло чёрного мотылька» было почти пусто. Только в углу шушукалась о чём-то молодая парочка, да хихикали, мешая коктейли со сплетнями, три девицы у окна. За стойкой скучал бармен, круглолицый веснушчатый парнишка с иссиня-чёрным ирокезом на гладко выбритой голове. Завидев меня, он оживился и спросил, чуть склонив голову:
- Чего желает красавица?
Ирокез качнулся, но не так, как можно было бы ожидать от уложенных волос. На мгновение мне показалось, что взмахнуло крыло, давшее название заведению. Я на мгновение замешкалась, отдавая дань мастерству делирия , поработавшего над причёской молодого человека, и потому не сразу ответила на его вопрос. Очевидно, такая реакция была обычной для видевших иллюзию в первый раз, и юноша довольно подмигнул мне.
- Красавица желает, – в тон ему ответила я, - часок одиночества на людях… И чего-нибудь не слишком крепкого в придачу.
- Всё так плохо? – спросил бармен, задумчиво глядя на меня.
- Нет, ещё хуже, - вздохнула я.
Парнишка ненадолго задумался, словно инс в поисках озарения, а затем просиял:
- О, я знаю, что тебе нужно.
И, обведя бутылки на полках взглядом полководца перед битвой, принялся за дело. Я с любопытством смотрела, как мелькают его руки, как по лезвию ножа льются в бокал разноцветные струи… Уже только ради этого представления, устроенного без единой капли магии, стоило зайти сюда. Никогда не думала, что обычный человек способен поразить моё воображение… Я сосредоточилась, внутренним взглядом проверяя вигор бармена, и залюбовалась. Сияющие нити потоков, которые я различала так же чётко, как струи ликёров, пульсировали на нежно-зеленом фоне удовольствия, испытываемого от занятия любимым делом. Мне привычнее было видеть грязно-коричневые разводы боли, осеннюю серость тоски и безысходности, лиловые потеки раздражения, багровые всполохи гнева… Всё то, с чем люди приходят в Дом Целителей.
И потому на вигор юноши я готова была смотреть весь вечер. Но не прошло и двух минут, как он торжественно объявил:
- Готово!
И водрузил на стойку передо мной бокал с шоколадно-золотистым великолепием, от одного вида которого у меня начало подниматься настроение.
- Что это? – с любопытством спросила я.
- «Утоление всех печалей», - ответил с гордостью парнишка. – Ты не смотри, попробуй.
Я послушно пригубила. Первый же глоток заставил меня если и не улыбнуться, то почувствовать, как становится легче дышать, как проблема, ещё пару часов назад казавшаяся почти неразрешимой, съёживается, уменьшается до размеров житейской неприятности, с которой можно и нужно справиться.
- Спасибо, - улыбнулась я. И положила на стойку лиловую монету. - Сдачи не надо.
- Столько за коктейль не давали даже в «Петухе», - присвистнул он. – Благодарствую за щедрость, красавица.
«Рыжий петух» был одним из самых дорогих человеческих заведений, но я не жалела о приступе мотовства. Зато тут же пожалела о другом.
- Скоро ты будешь брать не лиловыми даже, а пурпурными, - брякнула я прежде, чем успела понять, что делаю.
- Шутишь? – покраснел юноша.
- Да тут инсом быть не надо, - улыбнулась я, скрывая за шуткой некстати пришедшее озарение. – Ты ведь недавно здесь?
- Третий месяц уже, - ответил он. – Раньше отцу помогал в «Рыжем петухе».
- Третий месяц… Поверь мне, - подмигнула я, - уже месяца через три «Крыло» не сможет вмещать всех желающих утолить свои печали.
- Эх, твоими бы устами, - сказал парнишка, не скрывая загоревшегося взора. – А то скучновато мне здесь.
- Ты ещё будешь жалеть об этой скуке, - снова подмигнула я ему и, подхватив бокал, отправилась к облюбованному столику в нише у стены. Удобно устроившись на белом табурете за столиком из до блеска отполированного чёрного камня, глядя на белоснежную стену, хаотично испещренную чёрными пятнами, отдалённо напоминающими по форме крыло бабочки, и то и дело подбадривая себя глотками «утоления», я принялась вспоминать события сегодняшнего дня.
Глава 2
Утро моё началось с явившейся в кабинет Литы, дежурной хозяйки приемного покоя. Выглядела она, словно сошла со страниц журнала то ли мод, то ли «специально для мужчин»: длинные, тщательно уложенные рыжие волосы ровными волнами ниспадали на плечи, пышная грудь пикантно выглядывала из голубого форменного халата, застегнутого на одну пуговицу меньше, чем положено. Лицо её украшала сладкая улыбка, но вигор – я не поленилась посмотреть – полыхал яростью.
- Доброе утро, Лита, - поздоровалась я, недоумевая, чем вызвано её появление.
- Доброе утро, ак-Кая, - проворковала она. – Говорят, вас можно поздравить.
- С чем поздравить? – не поняла я.
- Ну как же, - её улыбка стала просто приторной, - с выбором ар-Текельта.
- И какое отношение это имеет ко мне? – с холодным недоумением спросила я.
- Как какое? – теперь уже недоумение мелькнуло в глазах Литы. – Он же вас выбрал!
- Меня? – Изумилась я. Ар-Текельт по прозвищу «Красавчик Теке» давно морочил голову многочисленным подружкам, обещая выбрать одну из них матерью своего наследника. Но я в число его поклонниц не входила. Да и видела-то его лишь однажды, мельком.
– Лита, - строго сказала я, поднимаясь из-за стола. - Это какое-то недоразумение. Будьте добры вернуться на своё рабочее место и прекратить распускать ложные слухи. В противном случае я буду вынуждена принять меры.
- Как вам угодно, ак-Кая, - ответила, вспыхнув, она и вышла из моего кабинета так же стремительно, как и появилась.
И я, и Лита прекрасно знали, что заменить хозяйку приёмного покоя – красотку с почти нулевым магическим резервом – куда проще, чем опытную и сильную вигорту . И стоило бы мне пожаловаться, как наглую девицу тут же выставили бы из Дома Целителей. Однако вигор её свидетельствовал, что она ушла не в страхе, а с облегчением. Неужели хозяйки приемного покоя тоже принадлежала к армии поклонниц Теке?
Известие о нелепых слухах возмутило меня настолько, что пришлось помедитировать прежде, чем присоединиться к аки-Маан на обходе страждущих. Но к обходу я была уже абсолютно спокойна, чего, к моему удивлению, нельзя было сказать о почтенной Главе Дома. Нет, выглядела она, как всегда, безупречно, как всегда, на добрую сотню лет моложе своих ста тридцати лет. Как всегда, ласково улыбалась страждущим, как всегда, была строга с персоналом, как всегда… Но вигор её заливало бежево-серое беспокойство такой интенсивности, какой я давно уже у неё не видела.
- Кая, зайди ко мне, - попросила она, когда обход был закончен.
Теперь забеспокоилась уже я. Глава Дома Целителей приглашала к себе нечасто, предпочитая общаться с целителями в общих комнатах, которых в Доме было достаточно. И до сих пор мне не доводилось бывать в её покоях. В другой раз я бы непременно оценила бы и шелковистость альхасского ковра ручной работы, и ажурную резьбу, покрывавшую мебель драгоценного красного дерева, и расписной шёлк обивки кресел и пуфов… Сейчас же я видела не изысканную роскошь и изящество интерьера, свидетельствовавшего о тонком вкусе хозяйки, а руны-обереги, скрытые в орнаменте ковра, в завитушках резьбы, в арабесках рисунка обивки – свидетельство её почти параноидальной заботы о безопасности. И при мысли о том, что аки-Маан сочла нужным обсудить со мной нечто конфиденциальное, очевидно, являющееся источником её беспокойства, мне стало неуютно.
- Напомни, Кая, - сказала она, тяжело опускаясь в глубокое кресло и указывая мне на такое же, стоящее напротив, - сколько осталось до твоего материнского года?
Я тяжело вздохнула.
Тысяча безмозглых! Как это несправедливо! Выбрать путь служения магии и идти по нему год за годом, глядя с презрением и сочувствием на сверстниц, отказывающихся от серьёзных занятий магией ради так называемой «личной жизни», готовиться до изнеможения и с отличием сдать Совету феров экзамены по теории, пройти сложнейшие практические испытания, получить право добавить к имени приставку «ак»… И с разбегу уткнуться в стену закона о продолжении рода.
Двести лет назад ард-Фроа доказал, что архимаги и просто маги с высоким магическим резервом рождаются именно у «ак» в возрасте от тридцати до тридцати пяти лет. И тогда же, двести лет назад был принят закон, по которому под угрозой лишения заветной приставки бездетная «ак», достигшая тридцатилетнего возраста, должна была исполнить материнский долг. Не могу отделаться от мысли, что ард протолкнул этот закон из желания затащить в постель одну из своих коллег. Увы, но моё мнение по этому поводу никого не волнует.
- Около трех недель.
- У тебя уже есть кандидат на роль отца? – поинтересовалась аки-Маан.
- Да, - ответила я. – Ар-Риан. Приличный магический резерв, относительная молодость и покладистый характер…
- Что ж, - сказала аки-Маан с улыбкой, не сулящей мне ничего хорошего, - неплохой был выбор.
- Был? – переспросила я. – Как «был»?! Он же вчера вечером обещал мне подать заявку на отцовство в Совет по наследию уже на следующей неделе.
Аки-Маан презрительно улыбнулась.
- А сегодня утром этот достойный ар уведомил меня, что покидает Дом на неопределённое время, и отбыл в неизвестном направлении.
- Но почему?! – ошарашенно спросила я.
- Причины он не назвал, - ответила аки-Маан. – Но я полагаю, что это как-то связано с заявкой, поданной вчера в Совет по наследию.
- Какой заявкой? – машинально переспросила я. Известие о бегстве ар-Риана выбило меня из колеи.
- Заявкой на отцовство, - так, словно речь шла о чём-то само собой разумеющемся, пояснила аки-Маан. – Поданной на твоё имя небезызвестным ар-Текельтом.
- Но это же мезальянс! – возмутилась я. – У него только наглость выдающаяся, а резерв чуть выше среднего!
- Зато, - сухо заметила аки-Маан, - он использует свой средненький резерв так, что с ним не решаются выйти на Арену даже маги с высоким резервом.
Это было правдой. Теке был неплохим альтером и, по слухам, виртуозно использовал свои способности на Арене. Кроме того, опять же по слухам, от него можно было ожидать любой подлости.
- Судя по выражению твоего лица, Кая, - заметила моя собеседница, - кандидатура красавчика Теке тебя не слишком устраивает.
Я молча кивнула.
Аки-Маан поднялась из кресла, прошлась по комнате, и снова остановилась передо мной.
- Вот что, девочка, - сказала она. - Изменить закон не в моих силах. Но я могу дать тебе две недели отпуска.
- Две недели? – переспросила я.
- Две недели и ни днем больше, - жёстко сказала аки-Маан. – За это время ты должна решить свою проблему.
И, сделав паузу, добавила, снимая с пальца кольцо:
- Возьми. Думаю, тебе пригодится.
- Дуал! – не удержалась я от восклицания, восхищённо разглядывая два тонких серебряных ободка, соединённых большим полупрозрачным камнем тёмно-медового цвета, мягко святящимся изнутри. Подарок был более, чем щедрым.
- Пользоваться умеешь? – спросила аки-Маан.
- Да, - кивнула я.
- Точка возврата – эта комната. Точку назначения выберешь сама.
- Да, аки.
- Тогда ступай, - приказала она. – И, если кто спросит, мы обсуждали твои исследования в области визуализации вигора.
- Спасибо, аки, - я поклонилась и быстро вышла из комнаты, сжимая в руке дуал – устройство двустороннего перехода.
Глава 3
Название столицы истронов - Машкуп – переводится как «город, устремлённый ввысь». В этих словах альфа и омега местной архитектуры. Высокие, с острыми крышами и непременными башенками дома тянутся к небу. Но архитектурные изыски не мешают местным жителям крепко стоять на земле, заботясь о хлебе насущном куда больше, чем о душе. И потому первые этажи заняты, в большинстве своём, лавочками и магазинчиками, кафе и барами.
Я люблю этот город, и дома, и лавочки, и кафе… В его многолюдье легко затеряться. Да и не будет никто искать меня тут. Не зря же я намекнула Лите, будто собираюсь провести следующие пару недель в уединённой лаборатории в горах.
Я не стала прибегать к услугам делирия: для мага даже средней руки «заглянуть» под иллюзию проще простого. Достаточно сменить строгую униформу «ак» на легкомысленный сарафанчик, распустить волосы, обычно стянутые в кичку, добавить каплю косметики. И вуаля! Кто узнает в беспечной туристке, бабочкой порхающей по Машкупу, сухую и чопорную ак-Каю?
С каждым глотком «утоления печалей», приготовленного весёлым барменом, идея провести «отпуск» в Машкупе казалась мне более правильной. И когда в бокале осталось не больше трети восхитительного коктейля, я уже полностью уверилась в этом. Жизнь показалась мне не такой уж плохой, а проблемы – не такими уж глобальными. В конце концов, Риан был не единственным магом с высоким резервом, а просто магом с высоким резервом, оказавшимся под рукой. И мне следовало бы поблагодарить Теке за то, что он заставил меня серьёзней подойти к вопросу отцовства.
На этом месте размышления были прерваны колокольчиком у входа, возвестившем появление нового посетителя. В бар, чуть пригнувшись, чтобы не задеть головой притолоку, вошёл высокий смуглый мужчина. Одет он был в коричневый шёлковый халат, чёрные кудри выбивались из-под высокого войлочного колпака с отворотами, а из-под широких шаровар выглядывали кожаные сапоги. Кажется, бару оказал честь своим присутствием чужестранец, шеклен – редкий гость в этих краях. Причем не купец, а, судя по цвету халата, воин. Но одет богато: халат расшит мелким жемчугом, пояс, в несколько рядов обвивающий талию, украшен золотом и драгоценными камнями, отвороты колпака опушены рыжим мехом пустынного кота - оммака... Не наёмник – те одеваются проще, но и не князь – княжеский цвет песчаный. Любопытно…
Подойдя к бармену, посетитель заговорил с ним на певуче-гортанном языке восточников.
- Простите, я вас не понимаю, - немного растерянно ответил ему парнишка.
- Незнакомец желает щедрого неба над крышей этого дома и благодатной земли у его порога, - машинально произнесла вслух я.
Языки давались мне легко, и в отличие от большинства сокурсниц, ограничившихся одним обязательным языком, я выучила языки истронов и кутов, мгабенов и гефорсов… Короче, всех человеческих государств, соседствовавших с Ферратом – долиной магов. А ещё выучила язык восточников – просто потому, что каждый дополнительно изученный язык увеличивал мой шанс на получение заветного «ак» к имени.
- Ты понимаешь его, красавица! – обрадовался бармен. – Ты ведь поможешь нам договориться?
- Разумеется!
Обычно общение вне Дома Целителей я стараюсь свести к минимуму, но сегодня меня, что называется «понесло». Виноват ли был в этом коктейль, смешанный весёлым барменом, или стресс выпустил на волю ту часть меня, что обычно пряталась от посторонних глаз, не знаю. Но настроение у меня было легкомысленно-хулиганское. Оставив на столе бокал, я подошла к стойке и обратилась к шеклену:
- Чужестранец, сей достойный юноша не знает языка Востока. Дозволено ли мне будет стать твоими устами?
- Сколь отрадно встретить в городе этом деву, знакомую с языком Востока! – воскликнул он. – Спроси же у него, дивная, есть ли у него, чем освежить пересохшее горло усталому путнику.
- Выпить он хочет, парень, - перевела я бармену. - Сделай ему что-нибудь покрепче!
Парнишка на мгновение задумался, а затем решительно снял с полки две бутылки с яркими этикетками.
