– Хорошо, что Тиэнна не взяли… – прошептал Эйнар. – Хотя бы он живой останется…
Отец и сын умерли в одну минуту, рука в руке.
Отряд Огдена отправили патрулировать луга от лагеря до переправы: жители приграничных городов в один голос говорили об отрядах орнаттских лазутчиков. Никто их не видел, но на то они и лазутчики! У них даже боевые слоны маскируются так, что в двух шагах пройдёшь – не заметишь. Так что лучше отправить в луга несколько патрулей, чем ждать удара в спину.
Капитан Огден обрадовался было, когда ливший несколько дней подряд дождь закончился. Но тут началась другая напасть: от реки пополз туман. Такой густой, что ни зги не видно. После дождя луга наполнились странными звуками. В траве шуршало и хрустело, в воде – плюхало, в кустах скреблось и пищало. Капитан, которого в армию завербовали совсем недавно и высокое звание дали лишь за происхождение, всю жизнь провёл в столице, и такого не слыхивал. Однако быстро научился отличать безобидные, хоть и пугающие, звуки от тех, на которые стоило обратить внимание. И когда луна поднялась к самой макушке неба, у моста раздались именно такие звуки. Шаги и голоса.
Расстояние и туман не позволяли как следует расслышать, кто это и о чём они говорят.
– Это могут быть беженцы из Лимкруффа? – спросил Огден мага.
– Вряд ли, – вполголоса ответил тот. – Насколько знаю, все беженцы пережидают дождь в «Трёх кувшинках» и вряд ли доберутся до переправы раньше завтрашнего утра.
– Думаешь, орнаттцы?
– Давайте пока проследим, – предложил лучник Латук – самый старший в отряде, так что и капитан прислушивался к его советам.
Предполагаемые лазутчики уверенно шагали в сторону лагеря королевского войска. Иногда останавливались, потом снова рассыпались цепочкой и продолжали путь. Поначалу они ещё таились, но чем дальше, тем увереннее двигались вперёд.
Магу под ногу подвернулась ветка. Огдену показалось, что этот хруст и в столице услышали. Орнаттцы мигом построились в боевой порядок и застыли. На несколько мгновений всё замерло, даже трава перестала шелестеть. Всё ещё была вероятность, что никакие это не орнаттские лазутчики, а заплутавшие беженцы. А потом сверкнула сталь. Сомнений не осталось. Маг ударил своим любимым заклинанием, но вражеский колдун его отбил. Тогда маг сотворил усиленный Огненный вихрь. У моста послышался шум и топот. Латук выпустил одну за другой несколько стрел наугад – да и как прицелиться в таком тумане?!
Когда они пришли на поляну, всё было кончено.
Мужчины остановились, не смея верить собственным глазам. Ветер разогнал туман, и лунный свет заливал искалеченные обгорелые тела.
– Но… это же не орнаттцы… – пробормотал Огден.
Его бросило в дрожь, желудок скрутило спазмом – не столько от тошнотворного запаха, сколько от осознания произошедшего. Это невозможно, такого просто не может быть!
– Я же точно видел у них оружие! – воскликнул маг.
Его лицо сделалось чуть ли не белее луны.
Латук тронул его за плечо и указал на оплавленный меч рядом с телом подростка.
– Нет, нет, нет! Мы же не могли… Постойте! Кажется, тот парнишка ещё жив! Он шевельнул рукой, я видел! Если сейчас же отнести его в лагерь!.. – капитан бросился к одному из тел.
Латук его остановил.
– Тебе показалось. Они все мертвы. Это просто ветер траву колышет. Произошла чудовищная ошибка, уже ничего не исправить. Всё, что мы можем сделать для этих несчастных – вернуть их Светлому Владыке, – скорбно произнёс он.
Маг подошёл к мертвецу – мужчине лет тридцати – и закрыл ему глаза.
– Ты действительно невероятный стрелок, – сказал он, не оборачиваясь на Латука. Голос его звучал глухо. – Не глядя прямо в сердце…
Лучник только покачал головой. Он точно знал, что в таком тумане не смог бы попасть.
Маг поднял голову.
– Слышите? Что это?
Капитан Огден и Латук замолчали, прислушиваясь.
– На мосту?
– Нет.
Низкий гул, едва слышимый пару секунд назад, нарастал, накатывался волной.
Все трое повернули головы в сторону Яшмовых гор.
– Проклятье! Похоже, эти дожди добили королевскую плотину. Бежим!
– А как же…
– Не успеем!..
Водяной вал перехлестнул через мост, снёс его, как тростинку, ледяной поток в мгновение ока поглотил луга, овраги и низины и помчался дальше. Лишь макушки холмов чернели на серебряной от лунного света воде.
Через два дня после наводнения к расположению королевского войска вышла старуха. Её дорожное платье превратилось в лохмотья, босые ноги до колен были перемазаны грязью, волосы седой паклей свисали ниже плеч, взгляд блуждал. В руках она сжимала замызганную тряпичную куклу. Несчастную сразу проводили в палатку к лекарям. Её появлению не удивились: после потопа многие жители прибрежных деревень приходили к военному лагерю за едой или помощью. Но слова этой старухи повергли всех в ужас.
– Орнатт служит Тёмному! – бормотала она. – Эти нечестивцы убили моих детей. Бедные мои мальчики! Бедняжка Камила! Орнаттские отродья подстерегли их в темноте. Подстерегли и убили! А тела сбросили в реку. Вы понимаете?! Разве могут так поступать те, кто верен Светлым Владыкам? Все они – приспешники Тёмного, не иначе!
После этих слов она начинала рыдать, так что успокоить её могли только целебные зелья. Россказни о безумной старухе быстро разнеслись по лагерю. Многие сходились во мнении, что она повредилась умом оттого, что потеряла в наводнении семью. Её слова об орнаттцах не принимали всерьёз: никто их не видел у границы. Скорее всего, король Орнатта стягивал все силы к Балир Шохору, чтобы там дать решительный бой – так считали командиры.
Услышал о старухе и Лесли. Он надеялся, что во время наводнения и его учитель, и семья Камилы находились в «Цапле и трёх кувшинках» или успели дойти до «Резвого Ванако» в Магашдомбе – гостиницы не пострадали, поскольку располагались на высоких холмах. И всё же на сердце стало неспокойно, и он решил удостовериться, что сумасшедшая бродяжка не имеет никакого отношения к его близким.
Когда он пришёл к лекарям, старуха спала. Лесли не сразу узнал её: за несколько дней, что они не виделись, Клавель постарела лет на двадцать. А вот куклу узнал сразу.
– Знаешь её? – вполголоса спросил лекарь, чтобы не разбудить безумную.
– А? Да. Это кукла Эрики.
– Тьфу ты! Я про тётку.
– Это госпожа Клавель, мать моей невесты.
– А Эрика – это кто? Твоя сестрёнка?
Лесли помотал головой. Разум отказывался верить, но в глубине души он уже всё понял.
– Нет. Это дочь моего учителя. Но можно сказать, что почти сестрёнка. Они должны были уехать в Шеруичи. Так госпожа Клавель сказала, что на них напали?
– Она что-то путает. Наши патрули прочёсывали окрестности и до наводнения и после. Никаких орнаттцев никто не видел.
– Но вернулись-то не все?
– Верно. Похоже, отряд Огдена утонул. Они у самого моста патрулировали, в тот самый час, когда всё произошло. Тела пока не нашли.
В этот момент старуха закричала во сне и открыла глаза. Мутный блуждающий взгляд остановился на лице Лесли. С минуту она смотрела на него, потом уголок её рта задёргался, лицо перекосилось, она бросилась к нему на грудь и разрыдалась.
– Лесли, мальчик мой! – некоторое время она ничего больше не могла сказать.
– Что произошло? – осторожно спросил Лесли, когда Клавель немного успокоилась.
Вместо ответа та вновь разрыдалась.
– Эти нечестивцы, прислужники Тёмного! Они убили всех! Разом! А потом сбросили в реку. Моя бедная Камила! Мои мальчики!
– Может быть, тебе показалось? – неуверенно предположил Лесли. – Не могли же они в самом деле…
– Я видела это собственными глазами! – воскликнула Клавель, тыкая грязным указательным пальцем себе в лицо. – Видела так же ясно, как вижу сейчас тебя! Этот мерзавец поднял тело Томаса и сбросил его в воду! А следом и всех остальных! Только приспешники Тёмного не чтут Правила и не возвращают умерших Светлым Владыкам. А значит, все они служат Тёмному!
В сердце Лесли закипал гнев. Как вообще можно так поступать?! Руки сами собой сжались в кулаки.
Клавель словно почувствовала его эмоции.
– Отомсти им! Пусть они все поплатятся! Отомсти за Камилу, за Оливера, Томаса и всех остальных.
Из-за наводнения королевское войско добралось до первого орнаттского города на неделю позже, чем планировалось. Жители успели подготовиться: невысокую глинобитную стену надстроили щитами из наскоро сбитых досок, на плоских крышах башен установили метательные машины, обили ворота полосками железа. Видно, этот крошечный пыльный городишко, который за полдня можно обойти кругом, собрался стоять насмерть.
Лесли, как и другие маги, присутствовал на военном совете в королевском шатре.
– Будем брать? – деловито поинтересовался один из генералов.
Зорамун рассматривал карту, оглажиая бороду. Затем поднял глаза на вопросившего.
– Разумеется. Нельзя оставлять врагов в тылу. Но не будем бросать на них все силы. Полагаю, трёх отрядов при поддержке магов будет достаточно.
Он назвал имена командиров, те шагнули вперёд.
– Вам и вашим отрядам предоставляю честь присоединить к моим землям первый орнаттский город… – король повернулся к карте, вгляделся в крошечные значки. – Акаш. И помните, какие бы слухи ни распускали о местных, они – мои будущие подданные. Мы идём не уничтожать города и земли, наша цель – объединить Руфлорию перед лицом общей опасности. Которая, если верить нашим магам, с каждым годом становится всё реальнее. Если город сдастся по результатам переговоров – никаких бесчинств! Оставим здесь небольшой гарнизон следить за порядком и продолжим наш спасительный поход. В противном случае я разрешаю применить силу. Но только к тем, кто сопротивляется с оружием в руках! Мирных горожан не трогать. Наша миссия – не множить ненависть, а сплотить народы. Такова моя воля! Да пребудет с вами благословение Светлого Владыки.
Командиры отсалютовали королю, поклонились и отправились к своим отрядам, чтобы донести воинам королевскую волю. Лесли вышел из шатра вслед за своим командиром.
– Много у тебя дольнобойных заклинаний?
– На этих ублюдков – хватит, – откликнулся маг.
Командир остановился и повернулся к нему.
– Ты слышал, что сказал король?
Лесли кивнул.
– Но заклинания не выбирают, в кого попасть.
Командир шумно выдохнул.
– Послушай, я понимаю тебя и сочувствую твоей утрате. И я уверен, когда тела найдут, твоих родных проводят, как положено. Но сейчас ты должен выполнять приказ, а не мстить. Ты понял меня? Или освободить тебя от этого задания и отправить в тыл?
– Да, командир. Понял.
– Хорошо, – командир зашагал вперёд. – Самое главное, помни – мы не злодеи. Неважно, кто наши враги. Мы не станем поступать так же, как они. Не станем убивать беззащитных и глумиться над мёртвыми.
Лесли кивнул. Слова командира звучали правильно. Но это не он в один миг потерял всех, кого любил, не его невесту подло подстерегли и убили в тумане, души не его близких никогда не смогут воссоединиться с родной Стихией. Ненависть чёрным пламенем разгоралась в груди мага. Он, конечно, постарается не нарушать приказ. Но щадить никого не станет.
Как и велел Зорамун, к воротам сначала отправили глашатая. С холма, куда направили Лесли с прикрытием из нескольких лучников, речь его не было слышно. Что глашатаю ответили со стены – тоже. А вот отправленная в него коровья лепёшка видна была хорошо. Потом со стены раздался взрыв хохота и бойкие частушки. Лесли не сомневался, что похабные, хотя слова с такого расстояния не разобрал. Песенка резко оборвалась, тело, перевернувшись в воздухе, упало со стены.
– Командир же сказал: не убивать безоружных, – пробормотал маг.
Его телохранители переглянулись. Стрелу выпустили не они, а кто-то с другого фланга.
Гул боевого рога прокатился по долине. Войско сомкнуло щиты. Со стены полетели стрелы и камни. Завязалась битва.
Лесли сосредоточил все силы на воротах. Он отправил несколько огненных шаров – определить, есть ли магическая защита. Затем сотворил Огненный вихрь. Пламя взметнулось ало-золотым потоком, обняло камень, прильнуло к стенам. Металл потёк с ворот, как мёд с ложки. Козырёк стены над воротами обрушился, но створки всё же устояли. Лесли сбросил опустевший накопитель с браслета в карман, из другого кармана достал новый заряженный камешек. За это время ворота и часть стены вокруг них обросла инеем в локоть толщиной. Пока Лесли формировал заклинание Стены огня, в его сторону полетели стрелы. Две воткнулись в траву рядом с сапогом, третья – в щит, подставленный одним из лучников.
Лесли высунулся было из-за щита, но его тут же дёрнули обратно.
– Погоди, – велел бородатый лучник-эрфарец. – сейчас их стрелка сниму…
Он натянул тетиву своего огромного тисового лука и выстрелил куда-то в центр города. На выстрел никто не ответил. Лесли выглянул из-за щита и выругался: у города нашёлся не только маг воды, но и маг камня. Теперь ворота покрывал ещё и мраморный панцирь.
Сформированное, но не выпущенное, заклинание зудящими мурашками щекотало кончики пальцев. А, будь что будет! Лесли направил Стену огня на неприступные с виду ворота. Результат ошарашил не только его: слой инея мгновенно превратился в пар. От грохота содрогнулась вся долина, осколки мрамора, досок, куски стен взметнулись выше центральной башни города, а затем обрушились и на защитников города и на нападающих.
Лесли успел подумать, что надо бы записать про такой интересный эффект от заклинаний трёх стихий разом, чтобы после изучить хорошенько. Он заметил краем глаза стремительное движение, а потом на него обрушилась темнота.
Холодно. Ночь или день? Травинки щекочут шею. Пальцы не двигаются. Он попытался открыть глаза. Приоткрылся только правый, и то – совсем чуть-чуть. Костры. Уши словно набиты ватой. Почти ничего не слышно. Или в самом деле тишина? Только шаги. И иногда голоса: «Рождённое огнём – огню вернётся». Кто прощается и с кем? Кто победил? Шаги совсем рядом.
А потом голос:
– Погоди! Он ещё дышит.
Кто-то склоняется над ним. Невесомые чуткие пальцы ощупывают голову. От них пахнет древесной смолой и полевыми травами.
Другой голос – грубый, хриплый:
– Да брось! Ещё не хватало врагов лечить.
– Враг – по ту сторону Барьера. А этот бедолага просто выполнял приказ короля. Помоги-ка лучше.
Пока Лесли укладывали на носилки, он снова потерял сознание.
Ему снилось, будто он задремал в солнечный денёк на опушке леса. Ласковое тепло окутало его голову, луговые травы источали пряный, чуть горьковатый аромат. Сквозь сомкнутые веки молодой маг ощущал свет – не ослепляющий полуденный, а предвечерний.
Реальность ворвалась в сон стонами раненых, звоном склянок и женским голосом: «Дайна, принеси ещё бинтов!». Нагретые солнцем травы превратились в целебные зелья и мази. Однако тёплый свет никуда не делся. Лесли попробовал приоткрыть глаза. Со второй попытки это даже получилось. То есть, глаза не то, чтобы открылись, но он сумел разглядеть часть окружающего пространства: белёный потолок и ладони, от которых исходил этот золотистый свет. Лесли скосил взгляд и увидел незнакомца. Именно он и читал исцеляющую молитву. Во всяком случае, губы на сосредоточенно застывшем лице беззвучно двигались, а поскольку Лесли чувствовал себя получше – насколько это возможно после того, как на голову свалилось чуть не полстены – то читать незнакомец мог только молитву к Светлой Владычице. Однако на священника он не походил.
Отец и сын умерли в одну минуту, рука в руке.
Отряд Огдена отправили патрулировать луга от лагеря до переправы: жители приграничных городов в один голос говорили об отрядах орнаттских лазутчиков. Никто их не видел, но на то они и лазутчики! У них даже боевые слоны маскируются так, что в двух шагах пройдёшь – не заметишь. Так что лучше отправить в луга несколько патрулей, чем ждать удара в спину.
Капитан Огден обрадовался было, когда ливший несколько дней подряд дождь закончился. Но тут началась другая напасть: от реки пополз туман. Такой густой, что ни зги не видно. После дождя луга наполнились странными звуками. В траве шуршало и хрустело, в воде – плюхало, в кустах скреблось и пищало. Капитан, которого в армию завербовали совсем недавно и высокое звание дали лишь за происхождение, всю жизнь провёл в столице, и такого не слыхивал. Однако быстро научился отличать безобидные, хоть и пугающие, звуки от тех, на которые стоило обратить внимание. И когда луна поднялась к самой макушке неба, у моста раздались именно такие звуки. Шаги и голоса.
Расстояние и туман не позволяли как следует расслышать, кто это и о чём они говорят.
– Это могут быть беженцы из Лимкруффа? – спросил Огден мага.
– Вряд ли, – вполголоса ответил тот. – Насколько знаю, все беженцы пережидают дождь в «Трёх кувшинках» и вряд ли доберутся до переправы раньше завтрашнего утра.
– Думаешь, орнаттцы?
– Давайте пока проследим, – предложил лучник Латук – самый старший в отряде, так что и капитан прислушивался к его советам.
Предполагаемые лазутчики уверенно шагали в сторону лагеря королевского войска. Иногда останавливались, потом снова рассыпались цепочкой и продолжали путь. Поначалу они ещё таились, но чем дальше, тем увереннее двигались вперёд.
Магу под ногу подвернулась ветка. Огдену показалось, что этот хруст и в столице услышали. Орнаттцы мигом построились в боевой порядок и застыли. На несколько мгновений всё замерло, даже трава перестала шелестеть. Всё ещё была вероятность, что никакие это не орнаттские лазутчики, а заплутавшие беженцы. А потом сверкнула сталь. Сомнений не осталось. Маг ударил своим любимым заклинанием, но вражеский колдун его отбил. Тогда маг сотворил усиленный Огненный вихрь. У моста послышался шум и топот. Латук выпустил одну за другой несколько стрел наугад – да и как прицелиться в таком тумане?!
Когда они пришли на поляну, всё было кончено.
Мужчины остановились, не смея верить собственным глазам. Ветер разогнал туман, и лунный свет заливал искалеченные обгорелые тела.
– Но… это же не орнаттцы… – пробормотал Огден.
Его бросило в дрожь, желудок скрутило спазмом – не столько от тошнотворного запаха, сколько от осознания произошедшего. Это невозможно, такого просто не может быть!
– Я же точно видел у них оружие! – воскликнул маг.
Его лицо сделалось чуть ли не белее луны.
Латук тронул его за плечо и указал на оплавленный меч рядом с телом подростка.
– Нет, нет, нет! Мы же не могли… Постойте! Кажется, тот парнишка ещё жив! Он шевельнул рукой, я видел! Если сейчас же отнести его в лагерь!.. – капитан бросился к одному из тел.
Латук его остановил.
– Тебе показалось. Они все мертвы. Это просто ветер траву колышет. Произошла чудовищная ошибка, уже ничего не исправить. Всё, что мы можем сделать для этих несчастных – вернуть их Светлому Владыке, – скорбно произнёс он.
Маг подошёл к мертвецу – мужчине лет тридцати – и закрыл ему глаза.
– Ты действительно невероятный стрелок, – сказал он, не оборачиваясь на Латука. Голос его звучал глухо. – Не глядя прямо в сердце…
Лучник только покачал головой. Он точно знал, что в таком тумане не смог бы попасть.
Маг поднял голову.
– Слышите? Что это?
Капитан Огден и Латук замолчали, прислушиваясь.
– На мосту?
– Нет.
Низкий гул, едва слышимый пару секунд назад, нарастал, накатывался волной.
Все трое повернули головы в сторону Яшмовых гор.
– Проклятье! Похоже, эти дожди добили королевскую плотину. Бежим!
– А как же…
– Не успеем!..
Водяной вал перехлестнул через мост, снёс его, как тростинку, ледяной поток в мгновение ока поглотил луга, овраги и низины и помчался дальше. Лишь макушки холмов чернели на серебряной от лунного света воде.
Через два дня после наводнения к расположению королевского войска вышла старуха. Её дорожное платье превратилось в лохмотья, босые ноги до колен были перемазаны грязью, волосы седой паклей свисали ниже плеч, взгляд блуждал. В руках она сжимала замызганную тряпичную куклу. Несчастную сразу проводили в палатку к лекарям. Её появлению не удивились: после потопа многие жители прибрежных деревень приходили к военному лагерю за едой или помощью. Но слова этой старухи повергли всех в ужас.
– Орнатт служит Тёмному! – бормотала она. – Эти нечестивцы убили моих детей. Бедные мои мальчики! Бедняжка Камила! Орнаттские отродья подстерегли их в темноте. Подстерегли и убили! А тела сбросили в реку. Вы понимаете?! Разве могут так поступать те, кто верен Светлым Владыкам? Все они – приспешники Тёмного, не иначе!
После этих слов она начинала рыдать, так что успокоить её могли только целебные зелья. Россказни о безумной старухе быстро разнеслись по лагерю. Многие сходились во мнении, что она повредилась умом оттого, что потеряла в наводнении семью. Её слова об орнаттцах не принимали всерьёз: никто их не видел у границы. Скорее всего, король Орнатта стягивал все силы к Балир Шохору, чтобы там дать решительный бой – так считали командиры.
Услышал о старухе и Лесли. Он надеялся, что во время наводнения и его учитель, и семья Камилы находились в «Цапле и трёх кувшинках» или успели дойти до «Резвого Ванако» в Магашдомбе – гостиницы не пострадали, поскольку располагались на высоких холмах. И всё же на сердце стало неспокойно, и он решил удостовериться, что сумасшедшая бродяжка не имеет никакого отношения к его близким.
Когда он пришёл к лекарям, старуха спала. Лесли не сразу узнал её: за несколько дней, что они не виделись, Клавель постарела лет на двадцать. А вот куклу узнал сразу.
– Знаешь её? – вполголоса спросил лекарь, чтобы не разбудить безумную.
– А? Да. Это кукла Эрики.
– Тьфу ты! Я про тётку.
– Это госпожа Клавель, мать моей невесты.
– А Эрика – это кто? Твоя сестрёнка?
Лесли помотал головой. Разум отказывался верить, но в глубине души он уже всё понял.
– Нет. Это дочь моего учителя. Но можно сказать, что почти сестрёнка. Они должны были уехать в Шеруичи. Так госпожа Клавель сказала, что на них напали?
– Она что-то путает. Наши патрули прочёсывали окрестности и до наводнения и после. Никаких орнаттцев никто не видел.
– Но вернулись-то не все?
– Верно. Похоже, отряд Огдена утонул. Они у самого моста патрулировали, в тот самый час, когда всё произошло. Тела пока не нашли.
В этот момент старуха закричала во сне и открыла глаза. Мутный блуждающий взгляд остановился на лице Лесли. С минуту она смотрела на него, потом уголок её рта задёргался, лицо перекосилось, она бросилась к нему на грудь и разрыдалась.
– Лесли, мальчик мой! – некоторое время она ничего больше не могла сказать.
– Что произошло? – осторожно спросил Лесли, когда Клавель немного успокоилась.
Вместо ответа та вновь разрыдалась.
– Эти нечестивцы, прислужники Тёмного! Они убили всех! Разом! А потом сбросили в реку. Моя бедная Камила! Мои мальчики!
– Может быть, тебе показалось? – неуверенно предположил Лесли. – Не могли же они в самом деле…
– Я видела это собственными глазами! – воскликнула Клавель, тыкая грязным указательным пальцем себе в лицо. – Видела так же ясно, как вижу сейчас тебя! Этот мерзавец поднял тело Томаса и сбросил его в воду! А следом и всех остальных! Только приспешники Тёмного не чтут Правила и не возвращают умерших Светлым Владыкам. А значит, все они служат Тёмному!
В сердце Лесли закипал гнев. Как вообще можно так поступать?! Руки сами собой сжались в кулаки.
Клавель словно почувствовала его эмоции.
– Отомсти им! Пусть они все поплатятся! Отомсти за Камилу, за Оливера, Томаса и всех остальных.
Из-за наводнения королевское войско добралось до первого орнаттского города на неделю позже, чем планировалось. Жители успели подготовиться: невысокую глинобитную стену надстроили щитами из наскоро сбитых досок, на плоских крышах башен установили метательные машины, обили ворота полосками железа. Видно, этот крошечный пыльный городишко, который за полдня можно обойти кругом, собрался стоять насмерть.
Лесли, как и другие маги, присутствовал на военном совете в королевском шатре.
– Будем брать? – деловито поинтересовался один из генералов.
Зорамун рассматривал карту, оглажиая бороду. Затем поднял глаза на вопросившего.
– Разумеется. Нельзя оставлять врагов в тылу. Но не будем бросать на них все силы. Полагаю, трёх отрядов при поддержке магов будет достаточно.
Он назвал имена командиров, те шагнули вперёд.
– Вам и вашим отрядам предоставляю честь присоединить к моим землям первый орнаттский город… – король повернулся к карте, вгляделся в крошечные значки. – Акаш. И помните, какие бы слухи ни распускали о местных, они – мои будущие подданные. Мы идём не уничтожать города и земли, наша цель – объединить Руфлорию перед лицом общей опасности. Которая, если верить нашим магам, с каждым годом становится всё реальнее. Если город сдастся по результатам переговоров – никаких бесчинств! Оставим здесь небольшой гарнизон следить за порядком и продолжим наш спасительный поход. В противном случае я разрешаю применить силу. Но только к тем, кто сопротивляется с оружием в руках! Мирных горожан не трогать. Наша миссия – не множить ненависть, а сплотить народы. Такова моя воля! Да пребудет с вами благословение Светлого Владыки.
Командиры отсалютовали королю, поклонились и отправились к своим отрядам, чтобы донести воинам королевскую волю. Лесли вышел из шатра вслед за своим командиром.
– Много у тебя дольнобойных заклинаний?
– На этих ублюдков – хватит, – откликнулся маг.
Командир остановился и повернулся к нему.
– Ты слышал, что сказал король?
Лесли кивнул.
– Но заклинания не выбирают, в кого попасть.
Командир шумно выдохнул.
– Послушай, я понимаю тебя и сочувствую твоей утрате. И я уверен, когда тела найдут, твоих родных проводят, как положено. Но сейчас ты должен выполнять приказ, а не мстить. Ты понял меня? Или освободить тебя от этого задания и отправить в тыл?
– Да, командир. Понял.
– Хорошо, – командир зашагал вперёд. – Самое главное, помни – мы не злодеи. Неважно, кто наши враги. Мы не станем поступать так же, как они. Не станем убивать беззащитных и глумиться над мёртвыми.
Лесли кивнул. Слова командира звучали правильно. Но это не он в один миг потерял всех, кого любил, не его невесту подло подстерегли и убили в тумане, души не его близких никогда не смогут воссоединиться с родной Стихией. Ненависть чёрным пламенем разгоралась в груди мага. Он, конечно, постарается не нарушать приказ. Но щадить никого не станет.
Как и велел Зорамун, к воротам сначала отправили глашатая. С холма, куда направили Лесли с прикрытием из нескольких лучников, речь его не было слышно. Что глашатаю ответили со стены – тоже. А вот отправленная в него коровья лепёшка видна была хорошо. Потом со стены раздался взрыв хохота и бойкие частушки. Лесли не сомневался, что похабные, хотя слова с такого расстояния не разобрал. Песенка резко оборвалась, тело, перевернувшись в воздухе, упало со стены.
– Командир же сказал: не убивать безоружных, – пробормотал маг.
Его телохранители переглянулись. Стрелу выпустили не они, а кто-то с другого фланга.
Гул боевого рога прокатился по долине. Войско сомкнуло щиты. Со стены полетели стрелы и камни. Завязалась битва.
Лесли сосредоточил все силы на воротах. Он отправил несколько огненных шаров – определить, есть ли магическая защита. Затем сотворил Огненный вихрь. Пламя взметнулось ало-золотым потоком, обняло камень, прильнуло к стенам. Металл потёк с ворот, как мёд с ложки. Козырёк стены над воротами обрушился, но створки всё же устояли. Лесли сбросил опустевший накопитель с браслета в карман, из другого кармана достал новый заряженный камешек. За это время ворота и часть стены вокруг них обросла инеем в локоть толщиной. Пока Лесли формировал заклинание Стены огня, в его сторону полетели стрелы. Две воткнулись в траву рядом с сапогом, третья – в щит, подставленный одним из лучников.
Лесли высунулся было из-за щита, но его тут же дёрнули обратно.
– Погоди, – велел бородатый лучник-эрфарец. – сейчас их стрелка сниму…
Он натянул тетиву своего огромного тисового лука и выстрелил куда-то в центр города. На выстрел никто не ответил. Лесли выглянул из-за щита и выругался: у города нашёлся не только маг воды, но и маг камня. Теперь ворота покрывал ещё и мраморный панцирь.
Сформированное, но не выпущенное, заклинание зудящими мурашками щекотало кончики пальцев. А, будь что будет! Лесли направил Стену огня на неприступные с виду ворота. Результат ошарашил не только его: слой инея мгновенно превратился в пар. От грохота содрогнулась вся долина, осколки мрамора, досок, куски стен взметнулись выше центральной башни города, а затем обрушились и на защитников города и на нападающих.
Лесли успел подумать, что надо бы записать про такой интересный эффект от заклинаний трёх стихий разом, чтобы после изучить хорошенько. Он заметил краем глаза стремительное движение, а потом на него обрушилась темнота.
Холодно. Ночь или день? Травинки щекочут шею. Пальцы не двигаются. Он попытался открыть глаза. Приоткрылся только правый, и то – совсем чуть-чуть. Костры. Уши словно набиты ватой. Почти ничего не слышно. Или в самом деле тишина? Только шаги. И иногда голоса: «Рождённое огнём – огню вернётся». Кто прощается и с кем? Кто победил? Шаги совсем рядом.
А потом голос:
– Погоди! Он ещё дышит.
Кто-то склоняется над ним. Невесомые чуткие пальцы ощупывают голову. От них пахнет древесной смолой и полевыми травами.
Другой голос – грубый, хриплый:
– Да брось! Ещё не хватало врагов лечить.
– Враг – по ту сторону Барьера. А этот бедолага просто выполнял приказ короля. Помоги-ка лучше.
Пока Лесли укладывали на носилки, он снова потерял сознание.
Ему снилось, будто он задремал в солнечный денёк на опушке леса. Ласковое тепло окутало его голову, луговые травы источали пряный, чуть горьковатый аромат. Сквозь сомкнутые веки молодой маг ощущал свет – не ослепляющий полуденный, а предвечерний.
Реальность ворвалась в сон стонами раненых, звоном склянок и женским голосом: «Дайна, принеси ещё бинтов!». Нагретые солнцем травы превратились в целебные зелья и мази. Однако тёплый свет никуда не делся. Лесли попробовал приоткрыть глаза. Со второй попытки это даже получилось. То есть, глаза не то, чтобы открылись, но он сумел разглядеть часть окружающего пространства: белёный потолок и ладони, от которых исходил этот золотистый свет. Лесли скосил взгляд и увидел незнакомца. Именно он и читал исцеляющую молитву. Во всяком случае, губы на сосредоточенно застывшем лице беззвучно двигались, а поскольку Лесли чувствовал себя получше – насколько это возможно после того, как на голову свалилось чуть не полстены – то читать незнакомец мог только молитву к Светлой Владычице. Однако на священника он не походил.
