– И где ужин? – пробормотала она, глядя на пустые тарелки.
Какое-то время она вертела головой, принюхивалась к доносящимся из кухни запахам, но потом остановила всгляд на трактирщике. Тот, как ни в чём не бывало, переставлял на полке бутылки с крепкими напитками и время от времени, постучав костяшками счётов, записывал в книжечку.
Кейна встала из-за стола, неловко задела стул, он с грохотом опрокинулся. Песня смолкла. Колдунья подошла к стойке.
– Где мой ужин? – звенящим от ярости голосом спросила она.
– Подозрительным личностям, – не отвлекаясь от записей ответил трактирщик, – подаём ужин после внесения задатка.
– Я же уже заплатила!
Трактирщик посмотрел ей в лицо.
– А кто-нибудь это подтвердит?
Кейна оглянулась на присутствующих. Ну вот, начинается, – понял Орнойл. Все молчали. То ли в самом деле не видели, то ли надеялись, что опасную парочку выставят за дверь. Орнойл вздохнул и подошёл к стойке.
– Я видел. Она дала тебе несколько монет, когда пришла. Ты сразу так засуетился.
Трактирщика перекосило.
– Это не считается! Это оплата в счёт причинённого ущерба!
– Какого ещё ущерба?! Яблоки ты сам резрешил есть!
– А такого! Ты притащила в мою гостиницу это чудовище, которое того и гляди набросится на постояльцев!
Ксель шагнул к своей хозяйке и вкрадчиво произнёс:
– Можно я оторву ему голову?
Трактирщик отскочил к стене и завизжал:
– Помогите! Убивают! Стража!
Кейна прошипела что-то неразборчивое себе под нос, Ксель рухнул на колени, схватившись за горло.
Лэйн подошёл к спорщикам.
– Кейна Эрфарская, твой монстр угрожал нумфу.
– Он первый начал! Я заплатила вперёд, а ужина так и не получила!
– Лэйн, что ты творишь? – покачал головой Орнойл.
– Когда-то я поклялся защищать население Руфлории от безумных выходок тёмных магов и порождений тьмы.
– Ты сейчас не за тех заступаешься.
– По-твоему, я должен быть на стороне тёмной твари и его девки?
– Ты должен быть на стороне закона. Девушка заплатила, я видел.
– Извини, твоих слов не достаточно.
– Ты мне не доверяешь?
– Кроме тебя никто этого не подтвердил. А твои мотивы не ясны.
Лэйн повернулся к Кейне.
– Кейна Эрфарская, я тебя предупреждал. Именем короля, ты и твой монстр задержаны до рассвета за нарушение общественного порядка. Сдай накопитель силы и магические предметы. Проведёшь ночь в пристройке для звероморфов. Иначе я сообщу в Гильдию, что ты вызвала демона из Шатифьена и запугиваешь жителей.
– То есть, это нормально, что он присвоил деньги, а поесть так и не дал?!
– Сейчас речь не об этом. Сдай накопитель, – он протянул руку.
Кейна несколько раз шумно выдохнула сквозь зубы, но подчинилась.
– Имей в виду: если на нём будет хоть царапинка, или если будешь рыться в моей сумке – я об этом узнаю. И тогда уже я буду жаловаться в Гильдию.
– Не беспокойся. Ничего с твоими вещами до утра не случится. Слово Лэйна из танната Горечавки.
Трактирщик перегнулся через стойку и зашептал, указывая на Орнойла:
– И этого тоже арестуй. Наверняка он из их шайки. За ужин не заплатил. И на доченьку мою так поглядывает – не иначе как соблазнить задумал.
Орнойл широко улыбнулся, бросил взгляд на выглянувшую из кухни Сенту и наигранно произнёс:
– Какая красивая девушка! А не умыкнуть ли мне её в тёмный лес и не соблазнить ли?
Та хихикнула и покраснела.
– Орнойл, – вздохнул Лэйн, закатывая глаза. – Глупых шуток для ареста не достаточно.
– Да ладно? А тем ребятам хватило, – он кивнул на Кейну и Кселя.
– Чего ты добиваешься?
– Переночевать под крышей и за надёжными стенами. Едва ты со своим отрядом отправишься на боковую, этот жлоб выставит меня за дверь. А я не хочу идти десять вёрст тёмной ночью через лес.
– Я оплачу тебе комнату!
– Не нужно, – поморщился Орнойл. – Я не смогу тебе отплатить, а должником быть не люблю.
– У меня нет повода арестовывать тебя.
– Хм-м-м! – Орнойл взял со стойки бокал. – Если я разобью кружку об эту лоснящуюся физиономию – это будет достаточно веский повод?
Трактирщик отшатнулся.
– П-помогите, – не очень уверенно пробормотал он.
Он сообразил, что бродяга и капитан стражи – старые знакомые и теперь не знал, можно ли ожидать защиты и у кого этой защиты просить.
Лэйн опять вздохнул.
– Я не понимаю, что ты затеял, но будь по-твоему.
Всех троих отвели в пристройку и заперли.
– Ксель, – пробормотала колдунья, не смея взглянуть на своего ручного монстра. – Если бы он подумал, что я не могу тебя контролировать…
Она зарычала и саданула кулачком по стене.
– Давай, разнеси тут всё, – ухмыльнулся бессмертный. – Будут знать, как перечить Кейне Эрфарской.
Орнойл замер. Что, если Лэйн прав, и девушка в самом деле всего лишь марионетка монстра?
Но Кейна только шумно выдохнула сквозь зубы и проворчала:
– Перестань, а? И так тошно.
Ксель сбросил с плеч плащ, расстелил его на полу и устроился, прислонившись к бревенчатой стене.
– Ложись спать, – сказал он. – Чем скорее уснёшь, тем быстрее наступит утро. И мы снова сможем поесть твой дурацкий супчик.
Он приглашающе похлопал по расстеленному плащу. Кейна виновато на него взглянула и села рядом.
– Я просто хотела поесть нормальной еды. Поспать в кровати. И, если повезёт, вымыться горячей водой. Я что, слишком многого хочу?!
В отличие от нарушителей порядка, у Орнойла сумку забирать не стали. Более того, Лэйн настоял, чтобы бродяге выдали одеяло и фонарь с огарком свечи. Фонарь Орнойл поставил на пол посередине каморки – подвесить его было некуда, а сам завернулся в одеяло и устроился у стены напротив колдуньи и монстра. Он вынул из котомки краюху хлеба и протянул её Кейне.
Та запротестовала:
– Нет, нет! А как же ты?
– Не беспокойся. Меня угостили супом, и я успел поесть, пока не началась эта заварушка. Бери!
– Спасибо.
Кейна разломила хлеб и половину дала Кселю, но тот только покачал головой.
– Я наелся яблок.
– Разве ими можно наесться?
– Ешь, ешь. Тебе нужнее.
– Спасибо, – пробормотала колдунья.
Кейна не спеша ела хлеб, откусывала маленькими кусочками и подолгу жевала, поскольку запивать было нечем. Из слухового окошка под потолком временами тянуло холодом, огонёк в фонаре трепетал, и тени на деревянных искарябанных стенах вздрагивали и плясали. Кейна доела хлеб, стряхнула с брюк несуществующие крошки.
– Я тут краем уха услышал знакомое имя, – произнёс Орнойл. – Скажи, кем тебе приходится Юльнар Аркрас?
– Он мой отец.
– Ты совсем на него не похожа.
– Отец по закону, но не по крови.
– Вот же хитрец! – рассмеялся Орнойл. – Да, такого Гильдия не могла предвидеть. Скажи, а сейчас он?..
– Он умер. Два года назад.
– Вот как. Печальная новость, – Орнойл помолчал. – А что сталось с его сыном? Очень талантливый был мальчик. Как же его звали? Грэм или..
– Грон. Его зовут Грон. Когда я покинула Вартьёрн, с ним всё было в порядке. Сейчас он наместник Эрфара, вместо отца. И он действительно очень талантливый целитель.
Орнойл кивнул.
– Рад это слышать. Скажи, а эти знаки у тебя на перчатках… Я не ошибусь, если предположу, что под ними нарисованы Круги Силы?
– Да. Всё так.
– Прости моё любопытство, но можно ли взглянуть? Если, конечно, это не опасно, – добавил он, заметив, что Кейна колеблется.
– Нет. Не опасно, – Кейна тряхнула волосами и стянула перчатку с левой руки.
Круглый знак на ладони колдуньи засветился по контуру зловещим пурпурным светом. Кейна начала бормотать вполголоса заклинание защиты. Знак то тускнел, то вновь наливался светом. Через полминуты Кейна надела перчатку и судорожно вздохнула.
Орнойл потрясённо глядел на юную колдунью.
– Невероятно, – прошептал он. – Ему всё-таки удалось! Значит, смерть Дерека не была напрасной. Ты ведь знаешь про Дерека?
Кейна кивнула. В комнате повисла скорбная тишина. Огонёк в фонаре трепыхнулся и потускнел.
Орнойл всплеснул руками.
– Что ж мы на ночь глядя такие мрачные события обсуждаем! – преувеличенно бодро воскликнул он. – Дай-ка угадаю: вы двое идёте в Столицу на турнир магов?
Кейна помотала головой.
– Да. Нет. То есть, в Столицу, но не на турнир.
– Жаль. Я бы взглянул на твоё выступление. Да, да, согласен – «эта сила не для балаганных фокусов», – улыбнулся он. – И те, кто так считает, абсолютно правы. Но как иначе определить сильнейших и искуснейших магов? Помнится, во время последнего турнира маги устроили потрясающее представление: битва древесных и стальных големов, водяные дворцы, огненные цветы в небе, – Орнойл мечтательно прикрыл глаза, вспоминая, но потом вздохнул и помрачнел. – Один растяпа не удержал защиту, и несколько смертельных заклинаний прилетело в зрителей. С тех пор магические турниры запретили и не проводили вот уже три с половиной столетия. Надеюсь, теперь придумали что-нибудь надёжное.
Ксель, до этого момента слушавший разговор вполуха, встрепенулся и подался вперёд.
– Три с половиной столетия? Кейна, ничего объяснить не хочешь?
– Что?
– Ты говорила, что смертные живут лет восемьдесят, от силы девяносто!
– А! Так я про нумфов говорила.
– А это?.. – он указал на Орнойла.
Тот улыбнулся и приветственно помахал рукой.
– Я – эвит. И да, мы не стареем и живём дольше нумфов. Если повезёт.
– Эвит? – переспросил Ксель. – Это как-то связано с…
– Прошу, не произноси Её имя, – перебил Орнойл. – Не люблю, когда о Светлой Владычице говорят без должного почтения.
Ксель скривился.
– С чего бы мне проявлять почтение к предательнице?
Орнойл покачал головой.
– Я о твоём Повелителе ни одного дурного слова пока не сказал. Так что смею рассчитывать на ответную вежливость.
– Справедливо, – согласился Ксель. – Так значит, тебе триста пятьдесят лет?
Орнойл загадочно улыбнулся.
– Больше. – И, выдержав драматическую паузу, продолжил. – Вот уже восемь столетий я топчу пыль дорог Руфлории. То, что для других – древние легенды, для меня – часть моей собственной жизни. Я говорил с великими героями и магами прошлого так же запросто, как сейчас говорю с вами. Я видел, как в диких пустошах вырастают города, и как они приходят в упадок…
– А пафосу-то сколько, – проворчал Ксель. – Я хотел спросить: за это время ты встречал кого-нибудь вроде меня?
Орнойл помолчал, раздумывая, отвечать или нет.
– Да, – произнёс он наконец. – И не раз. Полагаю, большинство из них давным-давно вернулись в мир Тьмы. И я знаю, что ты здесь не по своей воле. Кейна, – обратился он к колдунье. – Скажи, ты в самом деле вызвала его, чтобы проверить свои силы?
Та смутилась.
– А можно, я не буду отвечать?
– Считай, что уже ответила, – улыбнулся бродяга. Он зевнул. – Что ж, раз уж нам в одну сторону, то успеем ещё наговориться по дороге. Доброй ночи.
Он завернулся в одеяло, пристроил под голову полупустую котомку вместо подушки и растянулся вдоль стены.
Ксель улёгся на расстеленном плаще. Кейна сбросила с плеч свой плащ, укрыла Кселя, сняла ботинки и устроилась рядом, спиной к Кселю, укрывшись краем того же плаща. Огарок свечи в фонаре помигал и погас. Из слухового оконца опять потянуло холодом. Кейна поджала ноги, свернулась калачиком. Ксель высунул руку из-под плаща, обнял Кейну, поплотнее прижав к себе. На её удивлённо-возмущённое: «М-м-м?» – ответил: «Так теплее». Кейна в ответ сонно пробормотала: «Осторожнее ленту», Ксель ответил: «Я помню».
Вскоре в комнате воцарилась тишина – умиротворяющая и уютная, в отличие от тревожного безмолвия снаружи. Орнойлу не спалось. После того безумного эксперимента Аркраса он в Вартьёрн больше не возвращался. Даже когда бывал в Верхнем Эрфаре, обходил замок кружной дорогой, словно что-то удерживало его. Сколько же лет прошло? Больше двадцати, это точно. Дерек погиб за несколько лет до войны в Орнатте. Подумать только, Грон теперь – наместник Эрфара! Как же быстро летит время! Он помнил Грона маленьким серьёзным мальчиком, лет девяти или десяти, не старше. Но, несмотря на столь юный возраст, мальчик прекрасно разбирался в травах и снадобьях, мигом отыскивал нужные книги в отцовской библиотеке и помогал готовить чрезвычайно сложное зелье. Он и в подземелье к умирающему скриггу готов был бежать, если бы Орнойл его не остановил.
– Я должен помочь Дереку! Он мой друг! – возмущался Грон.
– Лучшей помощью будет, если останешься здесь. Сейчас тебе опасно приближаться к Дереку. Каково будет твоему отцу потерять сразу и ученика, и сына?
– Ему плевать на меня, – буркнул Грон.
– Тогда подумай о Дереке. Каково ему будет в последние минуты своей жизни осознавать, что он погубил единственного сына своего учителя?
Грон всхлипнул.
– Последние минуты?.. Думаешь, он умрёт? И нет никакой надежды?
– Прости, – вздохнул Орнойл. – Твой отец пытается изобрести что-нибудь, что спасёт Дерека, но он может не успеть. Останься здесь. Ты и так очень помог мне с этим зельем.
– Оно сможет исцелить Дерека?
Орнойл покачал головой.
– Исцелить – вряд ли. Но на какое-то время ему станет полегче. Вот что: посмотри в запасниках, может, ещё что-нибудь осталось. Ты же запомнил, какие травы я использовал? Может быть, удастся сварить ещё порцию.
– Конечно! Я поищу! – Грон бросился к стеллажам с ящичками, склянками и коробочками.
Орнойл поспешил вниз. Уже на полдороге к подземелью были слышны крики несчастного. Орнойл прибавил шаг. Лишь бы не споткнуться, не разбить склянку с зельем! Пожалуй, даже сгореть живьём под солнечными лучами для Дерека было бы проще. Это, по крайней мере, произошло бы быстро. Потому Юльнар и запер его в подвале – чтобы обезумевший ученик не убил себя. Маг всё ещё надеялся остановить действие Круга силы. Молодой мужчина с перекошенным лицом метался по тесному каземату. От вмонтированных в стены накопителей силы к нему тянулись лучи энергии, подпитывая заживо разлагающееся тело. Вместо левой руки висела культя, из которой чёрными щупальцами струился плотный туман. Вены чёрной сетью проступали на шее и посеревшем лице, по которому ручьями струился пот. Алые глаза безумно вращались в орбитах.
Рядом с Дереком была его мать. Заслышав шаги, она зарычала и преградила целителю дорогу, не сразу узнав.
– Это я, – произнёс Орнойл и протянул ей склянку. – Этого должно хватить на несколько часов.
Он огляделся и внезапно понял, что куча тряпья в углу – мёртвая служанка. Иланта проследила его взгляд.
– Не смей меня осуждать, – прошипела она.
Орнойл только вздохнул.
– Помогло?
Иланта покачала головой.
– Единственное, что ему хоть немного помогает – твоё зелье. Сваришь ещё?
– Корень таденльекки и келтайнен закончились. Осторожней! Если налить слишком много…
– Прошлый раз пяти капель было мало.
– Где Юльнар?
– В лаборатории. Заперся и не выходит уже третьи сутки! Не удивлюсь, если он просто прячется!
Иланта напоила Дерека зельем. Безумный взгляд молодого мага прояснился, он поглядел на мать, как будто только теперь заметил её, и обессилено опустился на каменные плиты. Он тяжело дышал и дрожал. Иланта села рядом, обняла сына, набросила ему на плечи свою куртку. Она гладила его по голове, словно он был маленьким мальчиком, а не взрослым мужчиной.
– Мам, – просипел он. – Где учитель?
– Он…
Но Орнойл её перебил:
– Пойду узнаю, может, он вот-вот придумет что-нибудь действенное.
Иланта только покачала головой.
За дверью лаборатории была тишина. Но вот внутри что-то громыхнуло, зазвенело, а потом раздались проклятья. Орнойл забарабанил в дверь.
Какое-то время она вертела головой, принюхивалась к доносящимся из кухни запахам, но потом остановила всгляд на трактирщике. Тот, как ни в чём не бывало, переставлял на полке бутылки с крепкими напитками и время от времени, постучав костяшками счётов, записывал в книжечку.
Кейна встала из-за стола, неловко задела стул, он с грохотом опрокинулся. Песня смолкла. Колдунья подошла к стойке.
– Где мой ужин? – звенящим от ярости голосом спросила она.
– Подозрительным личностям, – не отвлекаясь от записей ответил трактирщик, – подаём ужин после внесения задатка.
– Я же уже заплатила!
Трактирщик посмотрел ей в лицо.
– А кто-нибудь это подтвердит?
Кейна оглянулась на присутствующих. Ну вот, начинается, – понял Орнойл. Все молчали. То ли в самом деле не видели, то ли надеялись, что опасную парочку выставят за дверь. Орнойл вздохнул и подошёл к стойке.
– Я видел. Она дала тебе несколько монет, когда пришла. Ты сразу так засуетился.
Трактирщика перекосило.
– Это не считается! Это оплата в счёт причинённого ущерба!
– Какого ещё ущерба?! Яблоки ты сам резрешил есть!
– А такого! Ты притащила в мою гостиницу это чудовище, которое того и гляди набросится на постояльцев!
Ксель шагнул к своей хозяйке и вкрадчиво произнёс:
– Можно я оторву ему голову?
Трактирщик отскочил к стене и завизжал:
– Помогите! Убивают! Стража!
Кейна прошипела что-то неразборчивое себе под нос, Ксель рухнул на колени, схватившись за горло.
Лэйн подошёл к спорщикам.
– Кейна Эрфарская, твой монстр угрожал нумфу.
– Он первый начал! Я заплатила вперёд, а ужина так и не получила!
– Лэйн, что ты творишь? – покачал головой Орнойл.
– Когда-то я поклялся защищать население Руфлории от безумных выходок тёмных магов и порождений тьмы.
– Ты сейчас не за тех заступаешься.
– По-твоему, я должен быть на стороне тёмной твари и его девки?
– Ты должен быть на стороне закона. Девушка заплатила, я видел.
– Извини, твоих слов не достаточно.
– Ты мне не доверяешь?
– Кроме тебя никто этого не подтвердил. А твои мотивы не ясны.
Лэйн повернулся к Кейне.
– Кейна Эрфарская, я тебя предупреждал. Именем короля, ты и твой монстр задержаны до рассвета за нарушение общественного порядка. Сдай накопитель силы и магические предметы. Проведёшь ночь в пристройке для звероморфов. Иначе я сообщу в Гильдию, что ты вызвала демона из Шатифьена и запугиваешь жителей.
– То есть, это нормально, что он присвоил деньги, а поесть так и не дал?!
– Сейчас речь не об этом. Сдай накопитель, – он протянул руку.
Кейна несколько раз шумно выдохнула сквозь зубы, но подчинилась.
– Имей в виду: если на нём будет хоть царапинка, или если будешь рыться в моей сумке – я об этом узнаю. И тогда уже я буду жаловаться в Гильдию.
– Не беспокойся. Ничего с твоими вещами до утра не случится. Слово Лэйна из танната Горечавки.
Трактирщик перегнулся через стойку и зашептал, указывая на Орнойла:
– И этого тоже арестуй. Наверняка он из их шайки. За ужин не заплатил. И на доченьку мою так поглядывает – не иначе как соблазнить задумал.
Орнойл широко улыбнулся, бросил взгляд на выглянувшую из кухни Сенту и наигранно произнёс:
– Какая красивая девушка! А не умыкнуть ли мне её в тёмный лес и не соблазнить ли?
Та хихикнула и покраснела.
– Орнойл, – вздохнул Лэйн, закатывая глаза. – Глупых шуток для ареста не достаточно.
– Да ладно? А тем ребятам хватило, – он кивнул на Кейну и Кселя.
– Чего ты добиваешься?
– Переночевать под крышей и за надёжными стенами. Едва ты со своим отрядом отправишься на боковую, этот жлоб выставит меня за дверь. А я не хочу идти десять вёрст тёмной ночью через лес.
– Я оплачу тебе комнату!
– Не нужно, – поморщился Орнойл. – Я не смогу тебе отплатить, а должником быть не люблю.
– У меня нет повода арестовывать тебя.
– Хм-м-м! – Орнойл взял со стойки бокал. – Если я разобью кружку об эту лоснящуюся физиономию – это будет достаточно веский повод?
Трактирщик отшатнулся.
– П-помогите, – не очень уверенно пробормотал он.
Он сообразил, что бродяга и капитан стражи – старые знакомые и теперь не знал, можно ли ожидать защиты и у кого этой защиты просить.
Лэйн опять вздохнул.
– Я не понимаю, что ты затеял, но будь по-твоему.
Всех троих отвели в пристройку и заперли.
– Ксель, – пробормотала колдунья, не смея взглянуть на своего ручного монстра. – Если бы он подумал, что я не могу тебя контролировать…
Она зарычала и саданула кулачком по стене.
– Давай, разнеси тут всё, – ухмыльнулся бессмертный. – Будут знать, как перечить Кейне Эрфарской.
Орнойл замер. Что, если Лэйн прав, и девушка в самом деле всего лишь марионетка монстра?
Но Кейна только шумно выдохнула сквозь зубы и проворчала:
– Перестань, а? И так тошно.
Ксель сбросил с плеч плащ, расстелил его на полу и устроился, прислонившись к бревенчатой стене.
– Ложись спать, – сказал он. – Чем скорее уснёшь, тем быстрее наступит утро. И мы снова сможем поесть твой дурацкий супчик.
Он приглашающе похлопал по расстеленному плащу. Кейна виновато на него взглянула и села рядом.
– Я просто хотела поесть нормальной еды. Поспать в кровати. И, если повезёт, вымыться горячей водой. Я что, слишком многого хочу?!
В отличие от нарушителей порядка, у Орнойла сумку забирать не стали. Более того, Лэйн настоял, чтобы бродяге выдали одеяло и фонарь с огарком свечи. Фонарь Орнойл поставил на пол посередине каморки – подвесить его было некуда, а сам завернулся в одеяло и устроился у стены напротив колдуньи и монстра. Он вынул из котомки краюху хлеба и протянул её Кейне.
Та запротестовала:
– Нет, нет! А как же ты?
– Не беспокойся. Меня угостили супом, и я успел поесть, пока не началась эта заварушка. Бери!
– Спасибо.
Кейна разломила хлеб и половину дала Кселю, но тот только покачал головой.
– Я наелся яблок.
– Разве ими можно наесться?
– Ешь, ешь. Тебе нужнее.
– Спасибо, – пробормотала колдунья.
Кейна не спеша ела хлеб, откусывала маленькими кусочками и подолгу жевала, поскольку запивать было нечем. Из слухового окошка под потолком временами тянуло холодом, огонёк в фонаре трепетал, и тени на деревянных искарябанных стенах вздрагивали и плясали. Кейна доела хлеб, стряхнула с брюк несуществующие крошки.
– Я тут краем уха услышал знакомое имя, – произнёс Орнойл. – Скажи, кем тебе приходится Юльнар Аркрас?
– Он мой отец.
– Ты совсем на него не похожа.
– Отец по закону, но не по крови.
– Вот же хитрец! – рассмеялся Орнойл. – Да, такого Гильдия не могла предвидеть. Скажи, а сейчас он?..
– Он умер. Два года назад.
– Вот как. Печальная новость, – Орнойл помолчал. – А что сталось с его сыном? Очень талантливый был мальчик. Как же его звали? Грэм или..
– Грон. Его зовут Грон. Когда я покинула Вартьёрн, с ним всё было в порядке. Сейчас он наместник Эрфара, вместо отца. И он действительно очень талантливый целитель.
Орнойл кивнул.
– Рад это слышать. Скажи, а эти знаки у тебя на перчатках… Я не ошибусь, если предположу, что под ними нарисованы Круги Силы?
– Да. Всё так.
– Прости моё любопытство, но можно ли взглянуть? Если, конечно, это не опасно, – добавил он, заметив, что Кейна колеблется.
– Нет. Не опасно, – Кейна тряхнула волосами и стянула перчатку с левой руки.
Круглый знак на ладони колдуньи засветился по контуру зловещим пурпурным светом. Кейна начала бормотать вполголоса заклинание защиты. Знак то тускнел, то вновь наливался светом. Через полминуты Кейна надела перчатку и судорожно вздохнула.
Орнойл потрясённо глядел на юную колдунью.
– Невероятно, – прошептал он. – Ему всё-таки удалось! Значит, смерть Дерека не была напрасной. Ты ведь знаешь про Дерека?
Кейна кивнула. В комнате повисла скорбная тишина. Огонёк в фонаре трепыхнулся и потускнел.
Орнойл всплеснул руками.
– Что ж мы на ночь глядя такие мрачные события обсуждаем! – преувеличенно бодро воскликнул он. – Дай-ка угадаю: вы двое идёте в Столицу на турнир магов?
Кейна помотала головой.
– Да. Нет. То есть, в Столицу, но не на турнир.
– Жаль. Я бы взглянул на твоё выступление. Да, да, согласен – «эта сила не для балаганных фокусов», – улыбнулся он. – И те, кто так считает, абсолютно правы. Но как иначе определить сильнейших и искуснейших магов? Помнится, во время последнего турнира маги устроили потрясающее представление: битва древесных и стальных големов, водяные дворцы, огненные цветы в небе, – Орнойл мечтательно прикрыл глаза, вспоминая, но потом вздохнул и помрачнел. – Один растяпа не удержал защиту, и несколько смертельных заклинаний прилетело в зрителей. С тех пор магические турниры запретили и не проводили вот уже три с половиной столетия. Надеюсь, теперь придумали что-нибудь надёжное.
Ксель, до этого момента слушавший разговор вполуха, встрепенулся и подался вперёд.
– Три с половиной столетия? Кейна, ничего объяснить не хочешь?
– Что?
– Ты говорила, что смертные живут лет восемьдесят, от силы девяносто!
– А! Так я про нумфов говорила.
– А это?.. – он указал на Орнойла.
Тот улыбнулся и приветственно помахал рукой.
– Я – эвит. И да, мы не стареем и живём дольше нумфов. Если повезёт.
– Эвит? – переспросил Ксель. – Это как-то связано с…
– Прошу, не произноси Её имя, – перебил Орнойл. – Не люблю, когда о Светлой Владычице говорят без должного почтения.
Ксель скривился.
– С чего бы мне проявлять почтение к предательнице?
Орнойл покачал головой.
– Я о твоём Повелителе ни одного дурного слова пока не сказал. Так что смею рассчитывать на ответную вежливость.
– Справедливо, – согласился Ксель. – Так значит, тебе триста пятьдесят лет?
Орнойл загадочно улыбнулся.
– Больше. – И, выдержав драматическую паузу, продолжил. – Вот уже восемь столетий я топчу пыль дорог Руфлории. То, что для других – древние легенды, для меня – часть моей собственной жизни. Я говорил с великими героями и магами прошлого так же запросто, как сейчас говорю с вами. Я видел, как в диких пустошах вырастают города, и как они приходят в упадок…
– А пафосу-то сколько, – проворчал Ксель. – Я хотел спросить: за это время ты встречал кого-нибудь вроде меня?
Орнойл помолчал, раздумывая, отвечать или нет.
– Да, – произнёс он наконец. – И не раз. Полагаю, большинство из них давным-давно вернулись в мир Тьмы. И я знаю, что ты здесь не по своей воле. Кейна, – обратился он к колдунье. – Скажи, ты в самом деле вызвала его, чтобы проверить свои силы?
Та смутилась.
– А можно, я не буду отвечать?
– Считай, что уже ответила, – улыбнулся бродяга. Он зевнул. – Что ж, раз уж нам в одну сторону, то успеем ещё наговориться по дороге. Доброй ночи.
Он завернулся в одеяло, пристроил под голову полупустую котомку вместо подушки и растянулся вдоль стены.
Ксель улёгся на расстеленном плаще. Кейна сбросила с плеч свой плащ, укрыла Кселя, сняла ботинки и устроилась рядом, спиной к Кселю, укрывшись краем того же плаща. Огарок свечи в фонаре помигал и погас. Из слухового оконца опять потянуло холодом. Кейна поджала ноги, свернулась калачиком. Ксель высунул руку из-под плаща, обнял Кейну, поплотнее прижав к себе. На её удивлённо-возмущённое: «М-м-м?» – ответил: «Так теплее». Кейна в ответ сонно пробормотала: «Осторожнее ленту», Ксель ответил: «Я помню».
Вскоре в комнате воцарилась тишина – умиротворяющая и уютная, в отличие от тревожного безмолвия снаружи. Орнойлу не спалось. После того безумного эксперимента Аркраса он в Вартьёрн больше не возвращался. Даже когда бывал в Верхнем Эрфаре, обходил замок кружной дорогой, словно что-то удерживало его. Сколько же лет прошло? Больше двадцати, это точно. Дерек погиб за несколько лет до войны в Орнатте. Подумать только, Грон теперь – наместник Эрфара! Как же быстро летит время! Он помнил Грона маленьким серьёзным мальчиком, лет девяти или десяти, не старше. Но, несмотря на столь юный возраст, мальчик прекрасно разбирался в травах и снадобьях, мигом отыскивал нужные книги в отцовской библиотеке и помогал готовить чрезвычайно сложное зелье. Он и в подземелье к умирающему скриггу готов был бежать, если бы Орнойл его не остановил.
– Я должен помочь Дереку! Он мой друг! – возмущался Грон.
– Лучшей помощью будет, если останешься здесь. Сейчас тебе опасно приближаться к Дереку. Каково будет твоему отцу потерять сразу и ученика, и сына?
– Ему плевать на меня, – буркнул Грон.
– Тогда подумай о Дереке. Каково ему будет в последние минуты своей жизни осознавать, что он погубил единственного сына своего учителя?
Грон всхлипнул.
– Последние минуты?.. Думаешь, он умрёт? И нет никакой надежды?
– Прости, – вздохнул Орнойл. – Твой отец пытается изобрести что-нибудь, что спасёт Дерека, но он может не успеть. Останься здесь. Ты и так очень помог мне с этим зельем.
– Оно сможет исцелить Дерека?
Орнойл покачал головой.
– Исцелить – вряд ли. Но на какое-то время ему станет полегче. Вот что: посмотри в запасниках, может, ещё что-нибудь осталось. Ты же запомнил, какие травы я использовал? Может быть, удастся сварить ещё порцию.
– Конечно! Я поищу! – Грон бросился к стеллажам с ящичками, склянками и коробочками.
Орнойл поспешил вниз. Уже на полдороге к подземелью были слышны крики несчастного. Орнойл прибавил шаг. Лишь бы не споткнуться, не разбить склянку с зельем! Пожалуй, даже сгореть живьём под солнечными лучами для Дерека было бы проще. Это, по крайней мере, произошло бы быстро. Потому Юльнар и запер его в подвале – чтобы обезумевший ученик не убил себя. Маг всё ещё надеялся остановить действие Круга силы. Молодой мужчина с перекошенным лицом метался по тесному каземату. От вмонтированных в стены накопителей силы к нему тянулись лучи энергии, подпитывая заживо разлагающееся тело. Вместо левой руки висела культя, из которой чёрными щупальцами струился плотный туман. Вены чёрной сетью проступали на шее и посеревшем лице, по которому ручьями струился пот. Алые глаза безумно вращались в орбитах.
Рядом с Дереком была его мать. Заслышав шаги, она зарычала и преградила целителю дорогу, не сразу узнав.
– Это я, – произнёс Орнойл и протянул ей склянку. – Этого должно хватить на несколько часов.
Он огляделся и внезапно понял, что куча тряпья в углу – мёртвая служанка. Иланта проследила его взгляд.
– Не смей меня осуждать, – прошипела она.
Орнойл только вздохнул.
– Помогло?
Иланта покачала головой.
– Единственное, что ему хоть немного помогает – твоё зелье. Сваришь ещё?
– Корень таденльекки и келтайнен закончились. Осторожней! Если налить слишком много…
– Прошлый раз пяти капель было мало.
– Где Юльнар?
– В лаборатории. Заперся и не выходит уже третьи сутки! Не удивлюсь, если он просто прячется!
Иланта напоила Дерека зельем. Безумный взгляд молодого мага прояснился, он поглядел на мать, как будто только теперь заметил её, и обессилено опустился на каменные плиты. Он тяжело дышал и дрожал. Иланта села рядом, обняла сына, набросила ему на плечи свою куртку. Она гладила его по голове, словно он был маленьким мальчиком, а не взрослым мужчиной.
– Мам, – просипел он. – Где учитель?
– Он…
Но Орнойл её перебил:
– Пойду узнаю, может, он вот-вот придумет что-нибудь действенное.
Иланта только покачала головой.
За дверью лаборатории была тишина. Но вот внутри что-то громыхнуло, зазвенело, а потом раздались проклятья. Орнойл забарабанил в дверь.
