– Как спалось? – бодро поинтересовался Лесли.
– Это было сонное зелье?
Лесли состроил виноватую физиономию и кивнул.
– Сколько прошло времени?
Ученик отступил на шаг и ответил:
– Три дня.
– Три дня?!
– Это если не считать тех двух, когда мы думали, что ты вот-вот помрёшь.
– Мы?!
– Я позвал самых талантливых священников и целителей города. Они не отходили от тебя ни днём, ни ночью. Да и то, никто особо не надеялся… Но Светлая Владычица смилостивилась и вняла их молитвам. Тебе очень повезло. Как ты и говорил, дождь застал меня у стен Лимкруффа. Сначала я думал продолжить путь, но лило так, что дороги не было видно. Так что я решил переждать бурю в городе. А потом из окна таверны увидел, что шторм бушует как раз над замком. И молнии такого подозрительно пурпурного цвета. Решил, что надо вернуться. И на случай, если ты ранен, позвал целителя Марка. Он тоже в той таверне… – Лесли запнулся было, но бойко продолжил, – пережидал дождь. По пути к нам присоединился Альберт Белобородый из Лимкруффского Собора – его тоже заинтересовали цветные молнии. Я решил, что священная защита всяко лишней не будет. Ну, мало ли… В общем, мы пришли вовремя. Ты истекал кровью, ребёнок едва дышал… Но теперь – хвала Владыкам! – ты вроде пошёл на поправку.
– А что с ребёнком?
– Всё в порядке. Даже не простудился.
– Я должен его увидеть! Хочу убедиться, что с ним всё хорошо.
– Эй! Тебе нельзя вставать, – Лесли попытался удержать учителя, но тот его оттолкнул. – Марк меня прибьёт… А, ладно!
Он подал Ларунилю костыли, которые кто-то из слуг успел смастерить. Значит, надеялись, что он выживет, – понял маг. Первые несколько шагов дались с трудом, но скоро Ларуниль наловчился.
– Где он?
– В детской. Не торопись! Осторожно, здесь порог! Подожди, я дверь открою, – суетился Лесли.
Он поспешно наколдовывал маленькие огненные шарики и зажигал светильники, чтобы учитель ни обо что не споткнулся в тёмном коридоре. Несколько раз приходилось останавливаться, чтобы Ларуниль отдышался и отдохнул. К концу этого недолгого пути маг совсем выбился из сил, костыли плясали в трясущихся от слабости руках, по лбу стекал пот.
– Марк меня точно прибьёт!.. – то и дело бормотал Лесли.
Ларуниль ему от всей души сочувствовал, но возвращаться в постель не желал.
В детской ночники ещё не зажигали – сквозь высокие окна светило вечернее солнце, отбрасывало на пол причудливые тени от кованой оплётки рамы и деревьев сада. Няня куда-то вышла. Ребёнок мирно посапывал в люльке. Ларуниль подошёл ближе, отбросил в сторону батистовый полог.
Несколько минут он с умилением новоиспечённого отца рассматривал младенца. От неодолимого желания взять малыша на руки останавливало только то, что, выпустив из рук костыли, он и сам упадёт, и ребёнка уронит.
– Знаешь, – задумчиво проговорил Ларуниль. – Он ведь даже больше мой ребёнок, чем сыновья и дочь, которых родила Элина.
Лесли перекосило от этих слов.
– Он же тебя чуть не убил!
Ларуниль покачал головой.
– Этот малыш ничего плохого мне не сделал. Чудовище – да. Но не он.
Лесли только вздохнул. Воистину, с безумцами лучше не спорить!
– Уже придумал, как назовёшь его?
– Йёирр Ти?энн.
Лесли удивлённо изогнул бровь.
– Это его настоящее имя?
– Нет, только часть.
– Не разумнее ли называть его полным именем?
Ларуниль посмотрел ученику в глаза.
– Нет. Если однажды ему придётся сражаться со своими соплеменниками, защищая наш мир, я хочу, чтобы он делал это по собственной воле, а не потому, что у него нет выбора.
Лесли потрясённо уставился на него, не в силах вымолвить ни слова.
– Учитель, ты – чудовище, – с трудом проговорил он.
Лицо Ларуниля исказилось от ярости, в глазах сверкнуло безумие. Он схватил Лесли за грудки, прижал к стене. Костыль упал и громко стукнул о пол.
– Поклянись, что никто никогда не узнает о происхождении этого ребёнка! Слышишь?! Обещай, что никому не расскажешь!..
– Обещаю, – пробормотал Лесли. – Обещаю!
Ребёнок проснулся и заплакал. Лесли выскользнул из-под руки Ларуниля, поднял костыль и подал ему.
Маг виновато поглядел на ученика.
– Извини. Просто, когда речь идёт об этом ребёнке… Я не могу допустить…
– Понимаю. Ведь тогда получится, что все усилия, весь риск были напрасны.
Лесли тихонько покачивал люльку. Малыш перестал хныкать. Он ухватил край одеялка и теперь с удивлением его рассматривал.
Ларуниль вздохнул.
– Вот что: я разрешаю тебе рассказать о нём в том случае, если само его существование станет угрозой нашему миру. Если такое случится, сообщи всем, кому сумеешь – Гильдии, Совету, королю… Да кому хочешь. Но пока он не несёт угрозы, никто не должен знать о его происхождении. Ты понял меня?
– Да, учитель.
– Кстати, – спохватился маг. – Альберт и Марк что-нибудь спрашивали?
– Да. Я им сказал, что ребёнка подбросила на порог какая-то бродяжка, а в лабораторию ударила молния.
– Хорошо. Если Гильдия начнёт задавать вопросы, будем придерживаться этой версии.
Оба помолчали.
– А что ты скажешь Элине?
Ларуниль задумался.
– Не знаю. Не хочу её обманывать, но, если она узнает, о том, кто он на самом деле, то вряд ли сможет относиться к нему, как к остальным детям.
* * *
Когда зарядили дожди, а через вылинявшее за лето небо потянулись караваны птиц, с побережья вернулись Элина и дети. К этому времени Лесли сдал экзамен, получил звание мага и теперь всё чаще пропадал в столице. Ларуниль уже вполне обходился без костылей, хоть иногда и прихрамывал. О безумном эксперименте напоминали только развалины флигеля – строители их разобрали почти до фундамента, но к восстановлению пока не приступили – да маленький обитатель детской.
Пока дети бегали по замку, заново знакомясь с родным домом – маленькая Эрика за три месяца вообще почти всё позабыла – Ларуниль позвал Элину наверх.
– Хочу тебе кое-кого представить. И спросить твоего совета, – сказал он.
В детской тихонько позвякивали колокольчики, подвешенные над люлькой. Малыш тянул к ним пухлые ручки, радовался, когда удавалось качнуть какой-нибудь колокольчик посильнее, и прислушивался к мелодичному перезвону. При виде взрослых он заулыбался, начал агукать, размахивать ручками и ножками. Элина с минуту смотрела на ребёнка, а потом повернулась к мужу.
– Только не говори, что Лесли соблазнил какую-нибудь девушку и…
– Нет, нет, нет! Лесли тут не при чём, – заверил её Ларуниль.
Элина выжидательно посмотрела на него.
– И?..
– Послушай, ты же не думаешь, что я…
Элина рассмеялась и обняла мужа.
– Ларун, милый! Я уверена, если бы ты мне изменил, то сам бы признался. Но всё же – кто этот малыш?
Ларуниль крепко обнял жену и ответил, глядя в сторону:
– Я хотел спросить: что, если мы оставим его у нас?
Элина высвободилась из объятий и посмотрела Ларунилю в глаза.
– А что насчёт его родных?
– У него никого нет.
– Вот как…
Она склонилась над люлькой. Малыш улыбался в ответ на её улыбку и изо всех сил тянул к ней ручки. Элина взяла ребёнка на руки.
– Какой он славный. Глазки такие красивые. Необычный цвет.
В этот момент в комнату вбежали дети. Младшие подбежали к отцу, а Эйнар остановился на пороге.
– Мамочка, а кто это? – спросила Эрика.
Элина посмотрела на мужа и ответила:
– Это ваш маленький братик.
Эрика засмеялась и захлопала в ладоши.
– А как его зовут? – спросил Квентин.
Элина опять посмотрела на Ларуниля.
– Тиэнн. Йёирр Тиэнн, – ответил он. – Ну, всё, хватит его тормошить. А то он потом не сможет уснуть и весь вечер будет капризничать. Да и вам с дороги надо вымыться, переодеться и поесть.
Позже в тот же день, когда Ларуниль наблюдал за работой строителей, к нему подошёл Эйнар.
– Знаешь, что я думаю? – спросил он.
– И что же?
– Что Тиэнн не может быть нашим братиком.
– И почему ты так решил?
«Папа, за кого ты меня принимаешь? – ясно говорил его взгляд. – Младшие, может, и поверят в такую чепуху, но я-то уже большой!»
Эйнар покачал головой и вслух сказал другое:
– Я же помню, когда родилась Эрика. Её мама родила. Но в этот раз мама была с нами на побережье, а Тиэнн появился тут.
Ларуниль улыбнулся и потрепал сына по волосам.
– Да, тебя не проведёшь! – согласился он. – Ты прав. Тиэнн нам не родной. Но кроме нас у него никого нет. Никого во всём мире. Так что мы с твоей мамой решили, что постараемся стать для него семьёй. Что скажешь?
Эйнар задумался.
– Он сирота?
Ларуниль кивнул, глядя в сторону. Когда-нибудь он расскажет сыну правду. Когда тот станет взрослым и сможет понять. Но не сейчас.
– Пусть остаётся, – пожал плечами Эйнар.
– Значит, решено! Кстати, раз уж ты теперь будешь учиться магии, я решил, что тебе понадобится твоя собственная лаборатория. Ты ведь изучил ту книгу, которую я подарил тебе перед отъездом?
– Да. Я даже пробовал сделать накопитель силы, но не получилось…
– Правильно подобрать накопитель – непростая задача. Этим займёмся позже. Пойдём, покажу твою комнату.
Учебную лабораторию Ларуниль устроил в одной из башен замка. Сюда он перенёс часть книг и оборудования из своей лаборатории, но многие полки и широкий письменный стол пока пустовали. Одно окно выходило на Эрфар, другое – на Лекесс, так что в комнате весь день могло светить солнце.
– Я немного заколдовал двери, – сказал Ларуниль. – Без твоего разрешения твои брат и сестра не смогут сюда войти. На нас с мамой и других взрослых это заклятье не распространяется – только на младших.
– Это мне нравится, – задумчиво произнёс Эйнар. – Спасибо, пап!
Элина оказалась не такой доверчивой, как Эйнар.
Вечером она долго стояла на балконе и смотрела куда-то на горизонт. Ларуниль подошёл и набросил ей на плечи шаль.
– Замёрзнешь.
Он обнял жену, нежно коснулся губами шеи чуть ниже уха. Та не ответила на ласку, только плотнее запахнула шаль и повернулась к мужу. Элина выглядела встревоженной.
– Ларун, всё-таки, кто этот ребёнок, откуда он взялся?
– Это так важно? – спросил он. – Если ты против, чтобы он оставался в нашем доме…
– Нет, – поспешно возразила Элина. – Пусть остаётся, мы же уже решили. Что случилось с твоей лабораторией?
– В неё ударила молния.
– Это как-то связано? Я просто боюсь, что… Ты ведь не сделал с ним ничего ужасного? Вроде того, что сотворил тот безумный старик?..
– Элина! Ты правда думаешь, что я мог бы причинить вред беззащитному младенцу?
С минуту она смотрела мужу в глаза, а потом уткнулась лицом ему в грудь и крепко обняла.
– Конечно, нет. Прости! Как я вообще могла такое подумать… Прости.
Ларуниль обнимал жену, гладил её по волосам и тихонько целовал в макушку, но чувствовал себя так, будто в самом деле кого-то предал или убил.
Ларуниль заглянул в детскую. Тиэнн стоял, держась за бортик, которым отгородили для него часть комнаты, а Эрика пыталась нахлобучить ему на голову кукольный чепчик. Чепчик был безнадёжно мал, соскальзывал с мягких светлых волос, а слишком короткие ленточки не завязывались.
– Эрика, зачем ты надела Тиэнну кукольную шляпку?
– Он в ней такой хорошенький!
– Он и так хорошенький. Куда няня делась?
– Ушла варить кашу. Папочка, можно мы с Тиэнном поиграем в гостей? – Эрика показала на рассаженных за столиком кукол на своей половине комнаты. – Вытащишь его из манежа?
– Ох, милая, для него это слишком сложная игра. Ты же сама будешь обижаться, если он разбросает твою посудку и обмусолит кукол. Ему пока нужны игры попроще. Мячики, например. А в гостей будете играть, когда Тиэнн подрастёт.
Эрика наморщила нос.
– Когда Тиэнн подрастёт, Квентин переманит его играть в сражения.
– Вполне возможно, – согласился Ларуниль. – Но, думаю, в гостей он тоже поиграть не откажется.
– Да, папочка. А хочешь посмотреть, что он научился?
В паре шагов от манежа она поставила плетёную корзинку, подобрала с пола мячик и вручила его Тиэнну.
– Покажи папе, как ты умеешь!
Тиэнн состроил хитрющую рожицу и бросил мячик. Тот угодил прямёхонько в корзину.
Эрика захлопала в ладоши и чмокнула малыша в щёку.
– Молодец!
По спине Ларуниля пробежал холодок.
Он достал мячик из корзины и отдал Тиэнну.
– Не слишком ли ты ловкий для годовалого малыша? Ну-ка, покажи, как у тебя это получается.
Тиэнн потряс мячик, прислушиваясь к звону зашитого внутрь бубенчика, и бросил его себе под ноги.
– Ну вот, я так и думал – это случайность, – улыбнулся Ларуниль.
– Он просто стесняется! – возразила Эрика.
– Вот что, Эрика, сбегай, пожалуйста, поторопи няню. Тиэнну пора есть. Сколько можно возиться с кашей?
– Хорошо, папочка.
Эрика убежала. Ларуниль собрал с пола все мячики и тряпичного зайца и вернул их в манеж. Некоторое время Тиэнн перебирал мячики, пробовал на зуб, слушал, как они звенят, и выкидывал один за другим из манежа. Ларуниль наблюдал за его игрой. Ничего необычного – все дети в этом возрасте примерно так и играют. Он весь год внимательно отслеживал и записывал, как Тиэнн растёт и развивается. По всему выходило, что он самый обыкновенный мальчик. Разве что болеет реже, чем другие дети. Если в нём и осталось что-то от запечатанного монстра, то пока оно не проявилось.
Мячики в манеже закончились. Тиэнн ухватился за бортик и встал на ножки. Он начал лепетать что-то непонятное на своём малышовом языке и тянуть ручки к Ларунилю. Тот сначала поднял с пола мячик и отдал малышу, делая вид, что не понимает. Но потом всё же сжалился и взял ребёнка на руки.
– Вот поэтому дети вырастают избалованными, – вздохнул маг. – Знаешь, что я думаю, Тиэнн? – тот не отвечал, но внимательно слушал. – Я думаю, что няня спалила кашу и теперь в спешном порядке варит новую.
Ларуниль ходил по комнате, покачивал ребёнка и вполголоса напевал всякую чепуху. Тиэнн положил голову ему на плечо и нудно ныл на одной ноте. Наконец в коридоре послышался топоток Эрики, а следом – грузные шаги няни. Тиэнн встрепенулся, указал на дверь пальцем и сказал:
– Ка!
– Точно, – согласился Ларуниль. – Няня несёт кашу.
– Нет, папочка, – возразила Эрика, влетая в комнату. – «Ка» значит «Эрика». Он меня всегда так называет. На самом деле каша пригорела, и пришлось варить новую. А ещё пришёл дядя Лесли, сказал, что ему надо с тобой поговорить.
Няней Тиэнна всё ещё работала та деревенская женщина, которую год назад нанял Лесли. Ребёнка усадили в высокий стульчик, повязали салфетку, он смешно разевал рот и то и дело пытался отобрать у няни ложку или запустить ладошку в тарелку с кашей. Эрика суетилась вокруг, лезла няне под руку, старательно дула на кашу, чтобы Тиэнн не обжёгся, и вытирала ему лицо и пальцы салфеткой. С минуту Ларуниль наблюдал за детьми, а после поспешил на встречу с учеником.
Лесли ждал в каминном зале. Он давно уже сменил скромную ученическую мантию на тёмно-красную шёлковую мантию придворного мага и отрастил волосы по последней столичной моде.
– Как поживает идеальный магический воин? – спросил он после приветствия.
– Прекрасно поживает. Уже почти научился ходить.
– Очень вовремя. Король как раз собирает армию.
Оба рассмеялись, представив во главе войска карапуза с тряпичным зайцем наперевес. Но в глазах Лесли читалась тревога.
– Можем поговорить? – уже серьёзно спросил он. – Так, чтобы никто не слышал.
Они прошли в отремонтированный флигель, Ларуниль запечатал стены заклятием тишины.
– Значит, это правда?
– Это было сонное зелье?
Лесли состроил виноватую физиономию и кивнул.
– Сколько прошло времени?
Ученик отступил на шаг и ответил:
– Три дня.
– Три дня?!
– Это если не считать тех двух, когда мы думали, что ты вот-вот помрёшь.
– Мы?!
– Я позвал самых талантливых священников и целителей города. Они не отходили от тебя ни днём, ни ночью. Да и то, никто особо не надеялся… Но Светлая Владычица смилостивилась и вняла их молитвам. Тебе очень повезло. Как ты и говорил, дождь застал меня у стен Лимкруффа. Сначала я думал продолжить путь, но лило так, что дороги не было видно. Так что я решил переждать бурю в городе. А потом из окна таверны увидел, что шторм бушует как раз над замком. И молнии такого подозрительно пурпурного цвета. Решил, что надо вернуться. И на случай, если ты ранен, позвал целителя Марка. Он тоже в той таверне… – Лесли запнулся было, но бойко продолжил, – пережидал дождь. По пути к нам присоединился Альберт Белобородый из Лимкруффского Собора – его тоже заинтересовали цветные молнии. Я решил, что священная защита всяко лишней не будет. Ну, мало ли… В общем, мы пришли вовремя. Ты истекал кровью, ребёнок едва дышал… Но теперь – хвала Владыкам! – ты вроде пошёл на поправку.
– А что с ребёнком?
– Всё в порядке. Даже не простудился.
– Я должен его увидеть! Хочу убедиться, что с ним всё хорошо.
– Эй! Тебе нельзя вставать, – Лесли попытался удержать учителя, но тот его оттолкнул. – Марк меня прибьёт… А, ладно!
Он подал Ларунилю костыли, которые кто-то из слуг успел смастерить. Значит, надеялись, что он выживет, – понял маг. Первые несколько шагов дались с трудом, но скоро Ларуниль наловчился.
– Где он?
– В детской. Не торопись! Осторожно, здесь порог! Подожди, я дверь открою, – суетился Лесли.
Он поспешно наколдовывал маленькие огненные шарики и зажигал светильники, чтобы учитель ни обо что не споткнулся в тёмном коридоре. Несколько раз приходилось останавливаться, чтобы Ларуниль отдышался и отдохнул. К концу этого недолгого пути маг совсем выбился из сил, костыли плясали в трясущихся от слабости руках, по лбу стекал пот.
– Марк меня точно прибьёт!.. – то и дело бормотал Лесли.
Ларуниль ему от всей души сочувствовал, но возвращаться в постель не желал.
В детской ночники ещё не зажигали – сквозь высокие окна светило вечернее солнце, отбрасывало на пол причудливые тени от кованой оплётки рамы и деревьев сада. Няня куда-то вышла. Ребёнок мирно посапывал в люльке. Ларуниль подошёл ближе, отбросил в сторону батистовый полог.
Несколько минут он с умилением новоиспечённого отца рассматривал младенца. От неодолимого желания взять малыша на руки останавливало только то, что, выпустив из рук костыли, он и сам упадёт, и ребёнка уронит.
– Знаешь, – задумчиво проговорил Ларуниль. – Он ведь даже больше мой ребёнок, чем сыновья и дочь, которых родила Элина.
Лесли перекосило от этих слов.
– Он же тебя чуть не убил!
Ларуниль покачал головой.
– Этот малыш ничего плохого мне не сделал. Чудовище – да. Но не он.
Лесли только вздохнул. Воистину, с безумцами лучше не спорить!
– Уже придумал, как назовёшь его?
– Йёирр Ти?энн.
Лесли удивлённо изогнул бровь.
– Это его настоящее имя?
– Нет, только часть.
– Не разумнее ли называть его полным именем?
Ларуниль посмотрел ученику в глаза.
– Нет. Если однажды ему придётся сражаться со своими соплеменниками, защищая наш мир, я хочу, чтобы он делал это по собственной воле, а не потому, что у него нет выбора.
Лесли потрясённо уставился на него, не в силах вымолвить ни слова.
– Учитель, ты – чудовище, – с трудом проговорил он.
Лицо Ларуниля исказилось от ярости, в глазах сверкнуло безумие. Он схватил Лесли за грудки, прижал к стене. Костыль упал и громко стукнул о пол.
– Поклянись, что никто никогда не узнает о происхождении этого ребёнка! Слышишь?! Обещай, что никому не расскажешь!..
– Обещаю, – пробормотал Лесли. – Обещаю!
Ребёнок проснулся и заплакал. Лесли выскользнул из-под руки Ларуниля, поднял костыль и подал ему.
Маг виновато поглядел на ученика.
– Извини. Просто, когда речь идёт об этом ребёнке… Я не могу допустить…
– Понимаю. Ведь тогда получится, что все усилия, весь риск были напрасны.
Лесли тихонько покачивал люльку. Малыш перестал хныкать. Он ухватил край одеялка и теперь с удивлением его рассматривал.
Ларуниль вздохнул.
– Вот что: я разрешаю тебе рассказать о нём в том случае, если само его существование станет угрозой нашему миру. Если такое случится, сообщи всем, кому сумеешь – Гильдии, Совету, королю… Да кому хочешь. Но пока он не несёт угрозы, никто не должен знать о его происхождении. Ты понял меня?
– Да, учитель.
– Кстати, – спохватился маг. – Альберт и Марк что-нибудь спрашивали?
– Да. Я им сказал, что ребёнка подбросила на порог какая-то бродяжка, а в лабораторию ударила молния.
– Хорошо. Если Гильдия начнёт задавать вопросы, будем придерживаться этой версии.
Оба помолчали.
– А что ты скажешь Элине?
Ларуниль задумался.
– Не знаю. Не хочу её обманывать, но, если она узнает, о том, кто он на самом деле, то вряд ли сможет относиться к нему, как к остальным детям.
* * *
Когда зарядили дожди, а через вылинявшее за лето небо потянулись караваны птиц, с побережья вернулись Элина и дети. К этому времени Лесли сдал экзамен, получил звание мага и теперь всё чаще пропадал в столице. Ларуниль уже вполне обходился без костылей, хоть иногда и прихрамывал. О безумном эксперименте напоминали только развалины флигеля – строители их разобрали почти до фундамента, но к восстановлению пока не приступили – да маленький обитатель детской.
Пока дети бегали по замку, заново знакомясь с родным домом – маленькая Эрика за три месяца вообще почти всё позабыла – Ларуниль позвал Элину наверх.
– Хочу тебе кое-кого представить. И спросить твоего совета, – сказал он.
В детской тихонько позвякивали колокольчики, подвешенные над люлькой. Малыш тянул к ним пухлые ручки, радовался, когда удавалось качнуть какой-нибудь колокольчик посильнее, и прислушивался к мелодичному перезвону. При виде взрослых он заулыбался, начал агукать, размахивать ручками и ножками. Элина с минуту смотрела на ребёнка, а потом повернулась к мужу.
– Только не говори, что Лесли соблазнил какую-нибудь девушку и…
– Нет, нет, нет! Лесли тут не при чём, – заверил её Ларуниль.
Элина выжидательно посмотрела на него.
– И?..
– Послушай, ты же не думаешь, что я…
Элина рассмеялась и обняла мужа.
– Ларун, милый! Я уверена, если бы ты мне изменил, то сам бы признался. Но всё же – кто этот малыш?
Ларуниль крепко обнял жену и ответил, глядя в сторону:
– Я хотел спросить: что, если мы оставим его у нас?
Элина высвободилась из объятий и посмотрела Ларунилю в глаза.
– А что насчёт его родных?
– У него никого нет.
– Вот как…
Она склонилась над люлькой. Малыш улыбался в ответ на её улыбку и изо всех сил тянул к ней ручки. Элина взяла ребёнка на руки.
– Какой он славный. Глазки такие красивые. Необычный цвет.
В этот момент в комнату вбежали дети. Младшие подбежали к отцу, а Эйнар остановился на пороге.
– Мамочка, а кто это? – спросила Эрика.
Элина посмотрела на мужа и ответила:
– Это ваш маленький братик.
Эрика засмеялась и захлопала в ладоши.
– А как его зовут? – спросил Квентин.
Элина опять посмотрела на Ларуниля.
– Тиэнн. Йёирр Тиэнн, – ответил он. – Ну, всё, хватит его тормошить. А то он потом не сможет уснуть и весь вечер будет капризничать. Да и вам с дороги надо вымыться, переодеться и поесть.
Позже в тот же день, когда Ларуниль наблюдал за работой строителей, к нему подошёл Эйнар.
– Знаешь, что я думаю? – спросил он.
– И что же?
– Что Тиэнн не может быть нашим братиком.
– И почему ты так решил?
«Папа, за кого ты меня принимаешь? – ясно говорил его взгляд. – Младшие, может, и поверят в такую чепуху, но я-то уже большой!»
Эйнар покачал головой и вслух сказал другое:
– Я же помню, когда родилась Эрика. Её мама родила. Но в этот раз мама была с нами на побережье, а Тиэнн появился тут.
Ларуниль улыбнулся и потрепал сына по волосам.
– Да, тебя не проведёшь! – согласился он. – Ты прав. Тиэнн нам не родной. Но кроме нас у него никого нет. Никого во всём мире. Так что мы с твоей мамой решили, что постараемся стать для него семьёй. Что скажешь?
Эйнар задумался.
– Он сирота?
Ларуниль кивнул, глядя в сторону. Когда-нибудь он расскажет сыну правду. Когда тот станет взрослым и сможет понять. Но не сейчас.
– Пусть остаётся, – пожал плечами Эйнар.
– Значит, решено! Кстати, раз уж ты теперь будешь учиться магии, я решил, что тебе понадобится твоя собственная лаборатория. Ты ведь изучил ту книгу, которую я подарил тебе перед отъездом?
– Да. Я даже пробовал сделать накопитель силы, но не получилось…
– Правильно подобрать накопитель – непростая задача. Этим займёмся позже. Пойдём, покажу твою комнату.
Учебную лабораторию Ларуниль устроил в одной из башен замка. Сюда он перенёс часть книг и оборудования из своей лаборатории, но многие полки и широкий письменный стол пока пустовали. Одно окно выходило на Эрфар, другое – на Лекесс, так что в комнате весь день могло светить солнце.
– Я немного заколдовал двери, – сказал Ларуниль. – Без твоего разрешения твои брат и сестра не смогут сюда войти. На нас с мамой и других взрослых это заклятье не распространяется – только на младших.
– Это мне нравится, – задумчиво произнёс Эйнар. – Спасибо, пап!
Элина оказалась не такой доверчивой, как Эйнар.
Вечером она долго стояла на балконе и смотрела куда-то на горизонт. Ларуниль подошёл и набросил ей на плечи шаль.
– Замёрзнешь.
Он обнял жену, нежно коснулся губами шеи чуть ниже уха. Та не ответила на ласку, только плотнее запахнула шаль и повернулась к мужу. Элина выглядела встревоженной.
– Ларун, всё-таки, кто этот ребёнок, откуда он взялся?
– Это так важно? – спросил он. – Если ты против, чтобы он оставался в нашем доме…
– Нет, – поспешно возразила Элина. – Пусть остаётся, мы же уже решили. Что случилось с твоей лабораторией?
– В неё ударила молния.
– Это как-то связано? Я просто боюсь, что… Ты ведь не сделал с ним ничего ужасного? Вроде того, что сотворил тот безумный старик?..
– Элина! Ты правда думаешь, что я мог бы причинить вред беззащитному младенцу?
С минуту она смотрела мужу в глаза, а потом уткнулась лицом ему в грудь и крепко обняла.
– Конечно, нет. Прости! Как я вообще могла такое подумать… Прости.
Ларуниль обнимал жену, гладил её по волосам и тихонько целовал в макушку, но чувствовал себя так, будто в самом деле кого-то предал или убил.
Ларуниль заглянул в детскую. Тиэнн стоял, держась за бортик, которым отгородили для него часть комнаты, а Эрика пыталась нахлобучить ему на голову кукольный чепчик. Чепчик был безнадёжно мал, соскальзывал с мягких светлых волос, а слишком короткие ленточки не завязывались.
– Эрика, зачем ты надела Тиэнну кукольную шляпку?
– Он в ней такой хорошенький!
– Он и так хорошенький. Куда няня делась?
– Ушла варить кашу. Папочка, можно мы с Тиэнном поиграем в гостей? – Эрика показала на рассаженных за столиком кукол на своей половине комнаты. – Вытащишь его из манежа?
– Ох, милая, для него это слишком сложная игра. Ты же сама будешь обижаться, если он разбросает твою посудку и обмусолит кукол. Ему пока нужны игры попроще. Мячики, например. А в гостей будете играть, когда Тиэнн подрастёт.
Эрика наморщила нос.
– Когда Тиэнн подрастёт, Квентин переманит его играть в сражения.
– Вполне возможно, – согласился Ларуниль. – Но, думаю, в гостей он тоже поиграть не откажется.
– Да, папочка. А хочешь посмотреть, что он научился?
В паре шагов от манежа она поставила плетёную корзинку, подобрала с пола мячик и вручила его Тиэнну.
– Покажи папе, как ты умеешь!
Тиэнн состроил хитрющую рожицу и бросил мячик. Тот угодил прямёхонько в корзину.
Эрика захлопала в ладоши и чмокнула малыша в щёку.
– Молодец!
По спине Ларуниля пробежал холодок.
Он достал мячик из корзины и отдал Тиэнну.
– Не слишком ли ты ловкий для годовалого малыша? Ну-ка, покажи, как у тебя это получается.
Тиэнн потряс мячик, прислушиваясь к звону зашитого внутрь бубенчика, и бросил его себе под ноги.
– Ну вот, я так и думал – это случайность, – улыбнулся Ларуниль.
– Он просто стесняется! – возразила Эрика.
– Вот что, Эрика, сбегай, пожалуйста, поторопи няню. Тиэнну пора есть. Сколько можно возиться с кашей?
– Хорошо, папочка.
Эрика убежала. Ларуниль собрал с пола все мячики и тряпичного зайца и вернул их в манеж. Некоторое время Тиэнн перебирал мячики, пробовал на зуб, слушал, как они звенят, и выкидывал один за другим из манежа. Ларуниль наблюдал за его игрой. Ничего необычного – все дети в этом возрасте примерно так и играют. Он весь год внимательно отслеживал и записывал, как Тиэнн растёт и развивается. По всему выходило, что он самый обыкновенный мальчик. Разве что болеет реже, чем другие дети. Если в нём и осталось что-то от запечатанного монстра, то пока оно не проявилось.
Мячики в манеже закончились. Тиэнн ухватился за бортик и встал на ножки. Он начал лепетать что-то непонятное на своём малышовом языке и тянуть ручки к Ларунилю. Тот сначала поднял с пола мячик и отдал малышу, делая вид, что не понимает. Но потом всё же сжалился и взял ребёнка на руки.
– Вот поэтому дети вырастают избалованными, – вздохнул маг. – Знаешь, что я думаю, Тиэнн? – тот не отвечал, но внимательно слушал. – Я думаю, что няня спалила кашу и теперь в спешном порядке варит новую.
Ларуниль ходил по комнате, покачивал ребёнка и вполголоса напевал всякую чепуху. Тиэнн положил голову ему на плечо и нудно ныл на одной ноте. Наконец в коридоре послышался топоток Эрики, а следом – грузные шаги няни. Тиэнн встрепенулся, указал на дверь пальцем и сказал:
– Ка!
– Точно, – согласился Ларуниль. – Няня несёт кашу.
– Нет, папочка, – возразила Эрика, влетая в комнату. – «Ка» значит «Эрика». Он меня всегда так называет. На самом деле каша пригорела, и пришлось варить новую. А ещё пришёл дядя Лесли, сказал, что ему надо с тобой поговорить.
Няней Тиэнна всё ещё работала та деревенская женщина, которую год назад нанял Лесли. Ребёнка усадили в высокий стульчик, повязали салфетку, он смешно разевал рот и то и дело пытался отобрать у няни ложку или запустить ладошку в тарелку с кашей. Эрика суетилась вокруг, лезла няне под руку, старательно дула на кашу, чтобы Тиэнн не обжёгся, и вытирала ему лицо и пальцы салфеткой. С минуту Ларуниль наблюдал за детьми, а после поспешил на встречу с учеником.
Лесли ждал в каминном зале. Он давно уже сменил скромную ученическую мантию на тёмно-красную шёлковую мантию придворного мага и отрастил волосы по последней столичной моде.
– Как поживает идеальный магический воин? – спросил он после приветствия.
– Прекрасно поживает. Уже почти научился ходить.
– Очень вовремя. Король как раз собирает армию.
Оба рассмеялись, представив во главе войска карапуза с тряпичным зайцем наперевес. Но в глазах Лесли читалась тревога.
– Можем поговорить? – уже серьёзно спросил он. – Так, чтобы никто не слышал.
Они прошли в отремонтированный флигель, Ларуниль запечатал стены заклятием тишины.
– Значит, это правда?
