В этот момент кто-то удачно открывает дверь из кухни, и немного дыма вплывает к нам. Хильда машет на него в ужасе:
— Чего стоишь, разиня, сейчас дым все вещи попортит! Сбивай его!
Нашла тут прислугу. Долго я с Хильдой не остаюсь. Альрик велел мне бежать на пустошь сразу же. Пусть и охота позлить колдуна большая, заставлять королевского наместника дожидаться себя, простую девку, я все же не решаюсь.
Город я покидаю в штанах и рубахе с заплечным мешком и в хорошем настроении. Стражи не слишком присматривались к выходящим и не стали меня задирать.
Зато путь до пустоши не самый короткий и не самый безопасный. Впрочем, что безопасно для одинокой юной девицы? Ничто в целом мире не безопасно. Я меняю шаг, стараясь ступать размашисто и ни в коем случае не качать бедрами.
Но удача, кажется, от меня отвернулась, еще когда я глупо провалила покушение на Альрика. Навстречу мне идет Герард. Тот, что все время норовил ущипнуть меня за попу в таверне, за что дважды был крепко бит моими друзьями. Этот амбал меня в в любом тряпье узнает. И Герард, как обычно, не слишком трезв.
Хорошо, что я нож все-таки взяла. Свой, родной. Нашла и подобрала его в комнате Альрика.
Сбежать с тропинки мне некуда. С одной и с другой стороны поросшие травой склоны, ямы да лесок. Проще тут споткнуться, чем убежать от урода, который уже довольно оскалился, предвкушая, как завалит меня прямо на дороге.
Я незаметно прячу нож в руке — без боя ему не дамся. Герард точно не колдун, и его я не боюсь, а презираю. Испытываю к нему полнейшее отвращение.
А вот когда на мою тень сзади ложится чья-то гигантская, замираю от ужаса, не дыша. Молниеносно оборачиваюсь.
Уж что Герард уродился амбалом, такого огромного человека я никогда не видала! Высоченный, очень статный, крепкий, ожившая гора мышц, а одет и вооружен он, как воин. Причем подкрался сзади совершенно бесшумно.
Если они с Герардом решат меня «поделить», живой я не выйду…
Не успеваю я даже пискнуть, а этот тип уже загребает меня своей лапищей под мышку и идет со мной прямой дорогой на Герарда, как ходят нескромные парочки.
Что-то я Герарду не завидую. Этот великан сомнет любое сопротивление, как скорлупку. Сомневаюсь, что кто-то в нашей банде смог бы его одолеть. Но что ему надо от меня? К горлу подкатывает тошнота. Мне жутко. Альрик Аррингтон имеет угрожающие шансы не дождаться меня совсем.
Незнакомый великан ведет меня по самому краю тропинки, а поравнявшись с Герардом просто толкает Герарда плечом. Просто — но амбалистая туша Герарда с руганью летит вниз.
Ма-а-а-мочка… С кем я на этот раз связалась?! Из-за жуткого спутника я даже не вижу, до куда Герард докатился. А спутник как ни в чем не бывало продолжает полунасильно вести меня вперед. Я ноги от ужаса еле переставляю. Даже обернуться не могу, иначе упаду, а этот великан наверное протащит меня носом по земле…
Сзади и снизу раздается отборная ругань — похоже, Герард приземлился удачно, ничего себе не сломал, зато немного протрезвел и намеревается на нас броситься в отместку. Мой непрошеный спутник чуть замедляет шаг:
— Не советую, милейший. Следующий твой раз таким мягким не будет.
Я едва не приседаю. Голос у этого типа очень низкий, глубокий, под стать внешности, хотя у Альрика… Да что там проклятый Альрик — куда и зачем этот пугающий великан меня тащит?!
Но если я чую буквально волнами расходящиеся от него опасность и силу, то Герард протрезвел недостаточно. Или слишком сильно обиделся, что незнакомец так нагло меня у него украл.
Я даже не понимаю толком, что происходит дальше — Герард подскакивает к великану, затем странно дергается, будто прошитый мечом насквозь и замертво падает со склона!
А в голосе великана мне явно чудится улыбка, поднять на него глаза я боюсь.
— Назойливый тип, правда, девочка? Пойдем. Не надо тебе туда смотреть.
Добрейшей души человек! Я все же решаюсь:
— А вы-то куда меня тащите?
— На полянку.
Впереди действительно поляна, и так рощами и лесками идет весь путь до пустоши. Люди туда редко ходят, видимо потому Альрик и назначил пустошь местом нашей встречи.
Если с Альриком мне постоянно хотелось язвить, тут я просто молчу. Видела же, что стало с Герардом. Я так покачусь от одного щелчка великаньих пальцев… Надеюсь, он не надумал в качестве оплаты своего заступничества со мной «повеселиться»? А ведь ничего, кроме себя, у меня нет. Никаких денег нет от него откупиться. И чем ближе поляна, тем сильнее меня знобит.
Когда великан останавливается, я невольно зажмуриваюсь. Вот сейчас и…
Лицо обдает холодным воздухом. От неожиданности я открываю глаза: великан стоит, наклонившись ко мне и улыбается. Ласково и приветливо так, словно солнышко в середине теплого дня. И глаза у него какие-то солнечные — янтарно-желтые. И волосы золотые и длинные, собранные в небрежную прическу.
— Выдыхай уже, можно меня не бояться. Не обижу, — в глубине янтарных глаз сверкают задорные смешинки, и все лицо великана, кажется, соткано из миллиардов крупинок света. Я моргаю, и ощущение пропадает — лицо как лицо с правильными твердыми чертами, красивое, мужественное — и меня верно, но медленно начинает затапливать стыдом.
Великан говорит:
— Вот потому я и проводил тебя, что лихих людей полно и ты уже, бедняга, шарахаешься от всех. Ах да — я Эйнар. А фамилия моя тебе ничего не скажет, но я один такой, — и он еще шире улыбается.
У меня горят даже уши, так стыдно мне еще никогда не было. Приняла хорошего человека за не пойми кого.
Винюсь:
— Прости. Я Илона. Илона Глонхайм.
— Может, мне проводить тебя дальше? Куда ты путь держишь?
Представляю, что сделает Альрик, увидев меня в компании этого гиганта. Точнее даже не представляю. Ну никак не представляется. А вдобавок я не знаю, каким путем Альрик поскачет на пустошь. Вряд ли по этой же тропке, она не для коней, но…
— Нет... Спасибо... У меня... свидание.
А что еще я могу сказать, чтобы Эйнар — спасибо ему, конечно, меня все еще потряхивает от осознания, как мне в самом деле с ним повезло! — ушел?
Эйнар понимающе улыбается:
— Тогда беги. Даст судьба, свидимся. Всегда рад помочь милой девушке.
А вот это приятно — «милая девушка», то есть я, стою перед ним в надвинутой по брови шапке, неказистых рубахе, штанах и сапожках.
— Спасибо тебе, Эйнар, и светлого пути!
— И тебе, красавица.
Мя, как приятно! За «красавицу» вдвойне.
Я разворачиваюсь и иду прочь. А когда оборачиваюсь, Эйнара уже нет. Будто он растаял в солнечных лучах. Наверное, в леске скрылся. Шел же он куда-то сам по этой дороге.
Но как бы он эффектно Эйнар ни выглядел, меня остро волнует Альрик. Надолго ли я задержалась или не задержалась вовсе? Ждет ли Альрик меня на пустоши или просто так красиво и жутковато меня выпроводил, когда наплел про воинство кошмаров? От мужского внимания я расцветаю, а проклятый колдун Альрик и вовсе имеет надо мной необъяснимую власть.
Я тороплюсь вперед, надеясь больше не встретить никаких кошмаров до этого обещанного «воинства».
* * *
Альрика я замечаю сразу. И сердце тотчас уходит в пятки. Не столь огромный, как Эйнар, не такой эффектно золотистый и вообще темный в черном, паршивец все равно смотрится потрясающе!
С такого расстояния — я спряталась среди кустов и березок — видеть Альрика привычнее, чем нос к носу. Стою и любуюсь его красиво уложенными волосами, идеальным треугольником сильного торса, крепкими ногами. Невольно вспоминаю, как все это великолепие ощущалось вблизи, когда он меня касался, когда сжигал в своем пламени…
Ноги предательски слабеют, и я хватаюсь за ствол ближайшей березки. Отвратительный колдун! Любой человек страшно боится колдовских пыток, а я становлюсь ненормальной, которая остро желает их. Наверное, Альрик и вправду выпил столько моей души через всхлипы и стоны, что привязал меня к себе магическим образом. Такое только смерть порушит.
В эти два дня я видела его в простом и скромном ночном одеянии, а теперь гад предстал во всем неотразимом могуществе королевского наместника.
Хватит на него смотреть, сердце и так бьется на пределе возможности. Я перевожу взгляд на коней. Себе Альрик взял вороного жеребца, и я припоминаю, что уже видала его на нем, когда Альрик несся во весь опор во главе всадников, а простой люд сгоняли к краям дороги. Мне Альрик выбрал белую кобылу.
Лошади одного размера, белая унесет и самого Альрика, а я уж испугалась, что он станет играть нечестно. Впрочем, гад творит какие-то пассы руками, а его чувственные губы шевелятся.
Я давлю неуместное воспоминание о том, как ловко его сильные красивые пальцы нежили мои ноги, как горячо они разбудили меня всего ничего часов назад…
Здесь, посреди леска, когда я выгляжу не лучшим образом, а вот Альрик Аррингтон не уступает в величии самому королю, среди солнечного дня постыдные тайны мрачной башни кажутся мне мороком. Чем-то совсем невозможным. Нет у нас с Альриком общего будущего и быть не может. Даже опрятненькая Хильда всего лишь служанка и не посмеет на него претендовать.
Ни о каком рабстве я даже думать не собираюсь. Любой ценой обгоню Альрика. Да что же он такое делает, неужто колдует?! Неужели собирается победить меня нечистой магией?!
* * *
АЛЬРИК
В самом деле я немного опасаюсь, что Илона просто уйдет. Не дойдет до пустоши. Она ведь может сообразить: раз я не отдал распоряжения ее казнить, а наоборот веду себя подозрительно благодушно, максимум ее «заколдовываю», то и схватить и притащить мне ее обратно тоже не велю. А то какая у меня официальная причина возвращать в замок обычную крестьянку, которую я сам и выкинул?
Покушение я официально списал на тех оболтусов бандитов, которые влезли с Илоной в замок. Мол, они ко мне и карабкались. Ну а если кто слышал, как я велел им убираться, а девку мне оставить — умных обсудить со мной это не нашлось. Да и слова можно как угодно вывернуть, вряд ли их кто-то записал. А если записали, это могут быть те самые шпионы от клана Юлианы, которых я жажду вычислить и обезвредить. Если я и стану королем оборотней, то явно настоящим, а не марионеткой в руках неведомых кукловодов.
Что, я себя практически уговорил? Хороший из меня «наместник Рене Второго», ничего не скажешь. А ведь это не дорогу перейти: другие оборотни раз пятьсот оспорят мое решение, да и всяко грядет война с соседями. А может, мне взять и объединить оборотней оттуда, чтобы дважды не воевать? Как минимум, мне понадобится поддержка родного клана. Нас ждет большой совет…
А пока у меня сердце не на месте из-за Истинной. Как будто раз я ее отпустил, ее теперь ждет опасность за каждым углом. А то, что она и без меня выживала — пустяки. Что взрослая — не в счет. Я жажду ее спрятать. Укрыть от всех глаз. Запереть в самом безопасном на свете месте… а дальше будь, что будет. Уже бы, наверное, так и сделал, только места этого не нашел.
Надеюсь, Вульфрик не прибежит совсем рано, до скачки? Объяснять ему всю суть цирка не хочется, но что-то сказать придется. Иначе зачем Вульфрику с Илоной возиться? То, что Илона Истинная, в лоб говорить нельзя. Если сам Вульфрик и всецело за меня, мало ли куда информация еще просочится. Не надо ему знать.
Невольно принюхиваюсь: лес как лес, а пахнет в этом месте странно. Не человеком и не оборотнем. Точно не животным. Кто-то непонятный совершенно тут прошел. И куда он шел? Вроде не в сторону, откуда Илона должна прийти…
Нам с лошадками нужно ускориться. Они ведут себя мирно, будто ничего подозрительного не унюхали. Я тут один с ума схожу?
В крайнем случае… если Истинная не появится… предложу конную прогулку племяннику. Магических следов Истинной у меня предостаточно, будет, что Вульфрику показать. Личных вещей Илоны… не осталось, она все забрала, да и было бы что забирать. И все же мне дико, до одури хочется опять ее поцеловать. Забыться. Захлебнуться невозможным счастьем.
* * *
Когда Илона наконец появляется в леске — носу своему не верю. Заждался уже. Истинная почему-то прячется за березкой и кустом, выглядит несколько растерянной… а еще на ней запах! Чужой, тот самый странный запах не пойми кого, кто не человек и не оборотень. Она, он или оно… мою Истинную трогало, а у меня ни одной причины спросить ее, что и как произошло. Если только она сама не проболтается.
Пора магически оградить пространство для скачки, пока Вульфрик не явился, или люди не зашли какие-то. Или это самое «оно». Для него мой магический контур проницаем или нет?
Я начинаю колдовать, и краем глаза вижу, как Истинная морщится. Ах да, вот же я, колдун, творю мерзость такую.
Впиваюсь взглядом в Илону. Хочу ее запомнить всякой. И доброй, и недовольной. А она, понимая, что я ее увидел, выбирается из укрытия и решительно направляется ко мне. Злая.
Вот бы ее поцеловать, чтобы успокоилась. Хотя, скорее всего, моя ненаглядная Истинная только еще больше разозлится. Я ее люблю, а она меня — нет. Мрачненько.
Я рассказываю Илоне о деньгах, которые ждут в седельной сумке ее белой лошади. Лошадь ей, естественно, тоже подарю. Все должно выглядеть так, будто Илона станет совершенно независимой и сможет ускакать, куда ей вздумается. И ей будет, чем платить за еду и ночлег первое время там, где снять жилье может даже женщина. Такие места есть, просто стоят они дороже, поскольку охраняются лучше.
Слово за слово — Илона хочет язвить. А я все больше поцеловать ее хочу. Когда мы снова увидимся, кем уже будем друг другу — не известно. Этот чужой запах на ней меня слегка бесит. Я хочу вытеснить его своим, полностью с нее смыть.
Истинная теряется, когда я на нее набрасываюсь. Глажу, тискаю и целую ее так, что вот-вот кончится дыхание. Не могу иначе, не хочу. Умру лучше, чем прекращу — ведь она мне… отвечает! Сама закидывает мне руки на шею, прижимается и… полностью отдается чувствам. Это Истинность, просто Истинность, но… плевать!
Только в какой-то момент чужой запах становится нестерпимым. Будто некто или нечто подобралось вплотную к нам! На магический контур, значит, ему наплевать.
Я напрягаюсь, готовый защитить Илону от всего, но даже никого не вижу и не слышу — только чувствую запах. А Илона словно приходит в себя и сжимается:
— Эй, хватит! Я еще замуж хочу!
Какой еще замуж сейчас?! Не будет никакого замужа! Но говорю другое, сам от себя не ожидая:
— Замуж? Конечно, замуж.
За меня. Пусть она только за меня выйдет!
Отпускаю Илону и осматриваюсь тщательнее — вокруг не видно никого и ничего. И запах пропал как будто. Только с Илоны все еще его след ощущается. Получается, это «оно» может быть невидимым? Плохо дело. Не знаю совершенно, что ему надо. Но, если все так, как было сейчас, Илона могла просто через облако этого «оно» пройти и не заметить, вот запах и осел.
Теперь мне предстоит самая мерзкая часть сегодняшнего дня: проиграть, сделав вид, что я ужасно хочу выиграть. Вот уж главное не выиграть на самом деле: что, если наездница Илона скверная?
И тут происходит это.
Илона, думая, что я не вижу, грозит кому-то кулаком. Воздуху так не грозят, получается, кто это «оно», Илона знает. Или это вообще «он». Я моментально чувствую сотни игл, впивающихся мне в сердце. Буквально резкую тяжесть и сильнейшую боль. Говорят, ревность похожа на огненные стрелы. Так вот, она еще хуже. Она заставляет терять рассудок. Перечеркивает весь здравый смысл.
— Чего стоишь, разиня, сейчас дым все вещи попортит! Сбивай его!
Нашла тут прислугу. Долго я с Хильдой не остаюсь. Альрик велел мне бежать на пустошь сразу же. Пусть и охота позлить колдуна большая, заставлять королевского наместника дожидаться себя, простую девку, я все же не решаюсь.
Город я покидаю в штанах и рубахе с заплечным мешком и в хорошем настроении. Стражи не слишком присматривались к выходящим и не стали меня задирать.
Зато путь до пустоши не самый короткий и не самый безопасный. Впрочем, что безопасно для одинокой юной девицы? Ничто в целом мире не безопасно. Я меняю шаг, стараясь ступать размашисто и ни в коем случае не качать бедрами.
Но удача, кажется, от меня отвернулась, еще когда я глупо провалила покушение на Альрика. Навстречу мне идет Герард. Тот, что все время норовил ущипнуть меня за попу в таверне, за что дважды был крепко бит моими друзьями. Этот амбал меня в в любом тряпье узнает. И Герард, как обычно, не слишком трезв.
Хорошо, что я нож все-таки взяла. Свой, родной. Нашла и подобрала его в комнате Альрика.
Сбежать с тропинки мне некуда. С одной и с другой стороны поросшие травой склоны, ямы да лесок. Проще тут споткнуться, чем убежать от урода, который уже довольно оскалился, предвкушая, как завалит меня прямо на дороге.
Я незаметно прячу нож в руке — без боя ему не дамся. Герард точно не колдун, и его я не боюсь, а презираю. Испытываю к нему полнейшее отвращение.
А вот когда на мою тень сзади ложится чья-то гигантская, замираю от ужаса, не дыша. Молниеносно оборачиваюсь.
Уж что Герард уродился амбалом, такого огромного человека я никогда не видала! Высоченный, очень статный, крепкий, ожившая гора мышц, а одет и вооружен он, как воин. Причем подкрался сзади совершенно бесшумно.
Если они с Герардом решат меня «поделить», живой я не выйду…
Не успеваю я даже пискнуть, а этот тип уже загребает меня своей лапищей под мышку и идет со мной прямой дорогой на Герарда, как ходят нескромные парочки.
Что-то я Герарду не завидую. Этот великан сомнет любое сопротивление, как скорлупку. Сомневаюсь, что кто-то в нашей банде смог бы его одолеть. Но что ему надо от меня? К горлу подкатывает тошнота. Мне жутко. Альрик Аррингтон имеет угрожающие шансы не дождаться меня совсем.
Незнакомый великан ведет меня по самому краю тропинки, а поравнявшись с Герардом просто толкает Герарда плечом. Просто — но амбалистая туша Герарда с руганью летит вниз.
Ма-а-а-мочка… С кем я на этот раз связалась?! Из-за жуткого спутника я даже не вижу, до куда Герард докатился. А спутник как ни в чем не бывало продолжает полунасильно вести меня вперед. Я ноги от ужаса еле переставляю. Даже обернуться не могу, иначе упаду, а этот великан наверное протащит меня носом по земле…
Сзади и снизу раздается отборная ругань — похоже, Герард приземлился удачно, ничего себе не сломал, зато немного протрезвел и намеревается на нас броситься в отместку. Мой непрошеный спутник чуть замедляет шаг:
— Не советую, милейший. Следующий твой раз таким мягким не будет.
Я едва не приседаю. Голос у этого типа очень низкий, глубокий, под стать внешности, хотя у Альрика… Да что там проклятый Альрик — куда и зачем этот пугающий великан меня тащит?!
Но если я чую буквально волнами расходящиеся от него опасность и силу, то Герард протрезвел недостаточно. Или слишком сильно обиделся, что незнакомец так нагло меня у него украл.
Я даже не понимаю толком, что происходит дальше — Герард подскакивает к великану, затем странно дергается, будто прошитый мечом насквозь и замертво падает со склона!
А в голосе великана мне явно чудится улыбка, поднять на него глаза я боюсь.
— Назойливый тип, правда, девочка? Пойдем. Не надо тебе туда смотреть.
Добрейшей души человек! Я все же решаюсь:
— А вы-то куда меня тащите?
— На полянку.
Впереди действительно поляна, и так рощами и лесками идет весь путь до пустоши. Люди туда редко ходят, видимо потому Альрик и назначил пустошь местом нашей встречи.
Если с Альриком мне постоянно хотелось язвить, тут я просто молчу. Видела же, что стало с Герардом. Я так покачусь от одного щелчка великаньих пальцев… Надеюсь, он не надумал в качестве оплаты своего заступничества со мной «повеселиться»? А ведь ничего, кроме себя, у меня нет. Никаких денег нет от него откупиться. И чем ближе поляна, тем сильнее меня знобит.
Когда великан останавливается, я невольно зажмуриваюсь. Вот сейчас и…
Лицо обдает холодным воздухом. От неожиданности я открываю глаза: великан стоит, наклонившись ко мне и улыбается. Ласково и приветливо так, словно солнышко в середине теплого дня. И глаза у него какие-то солнечные — янтарно-желтые. И волосы золотые и длинные, собранные в небрежную прическу.
— Выдыхай уже, можно меня не бояться. Не обижу, — в глубине янтарных глаз сверкают задорные смешинки, и все лицо великана, кажется, соткано из миллиардов крупинок света. Я моргаю, и ощущение пропадает — лицо как лицо с правильными твердыми чертами, красивое, мужественное — и меня верно, но медленно начинает затапливать стыдом.
Великан говорит:
— Вот потому я и проводил тебя, что лихих людей полно и ты уже, бедняга, шарахаешься от всех. Ах да — я Эйнар. А фамилия моя тебе ничего не скажет, но я один такой, — и он еще шире улыбается.
У меня горят даже уши, так стыдно мне еще никогда не было. Приняла хорошего человека за не пойми кого.
Винюсь:
— Прости. Я Илона. Илона Глонхайм.
— Может, мне проводить тебя дальше? Куда ты путь держишь?
Представляю, что сделает Альрик, увидев меня в компании этого гиганта. Точнее даже не представляю. Ну никак не представляется. А вдобавок я не знаю, каким путем Альрик поскачет на пустошь. Вряд ли по этой же тропке, она не для коней, но…
— Нет... Спасибо... У меня... свидание.
А что еще я могу сказать, чтобы Эйнар — спасибо ему, конечно, меня все еще потряхивает от осознания, как мне в самом деле с ним повезло! — ушел?
Эйнар понимающе улыбается:
— Тогда беги. Даст судьба, свидимся. Всегда рад помочь милой девушке.
А вот это приятно — «милая девушка», то есть я, стою перед ним в надвинутой по брови шапке, неказистых рубахе, штанах и сапожках.
— Спасибо тебе, Эйнар, и светлого пути!
— И тебе, красавица.
Мя, как приятно! За «красавицу» вдвойне.
Я разворачиваюсь и иду прочь. А когда оборачиваюсь, Эйнара уже нет. Будто он растаял в солнечных лучах. Наверное, в леске скрылся. Шел же он куда-то сам по этой дороге.
Но как бы он эффектно Эйнар ни выглядел, меня остро волнует Альрик. Надолго ли я задержалась или не задержалась вовсе? Ждет ли Альрик меня на пустоши или просто так красиво и жутковато меня выпроводил, когда наплел про воинство кошмаров? От мужского внимания я расцветаю, а проклятый колдун Альрик и вовсе имеет надо мной необъяснимую власть.
Я тороплюсь вперед, надеясь больше не встретить никаких кошмаров до этого обещанного «воинства».
* * *
Альрика я замечаю сразу. И сердце тотчас уходит в пятки. Не столь огромный, как Эйнар, не такой эффектно золотистый и вообще темный в черном, паршивец все равно смотрится потрясающе!
С такого расстояния — я спряталась среди кустов и березок — видеть Альрика привычнее, чем нос к носу. Стою и любуюсь его красиво уложенными волосами, идеальным треугольником сильного торса, крепкими ногами. Невольно вспоминаю, как все это великолепие ощущалось вблизи, когда он меня касался, когда сжигал в своем пламени…
Ноги предательски слабеют, и я хватаюсь за ствол ближайшей березки. Отвратительный колдун! Любой человек страшно боится колдовских пыток, а я становлюсь ненормальной, которая остро желает их. Наверное, Альрик и вправду выпил столько моей души через всхлипы и стоны, что привязал меня к себе магическим образом. Такое только смерть порушит.
В эти два дня я видела его в простом и скромном ночном одеянии, а теперь гад предстал во всем неотразимом могуществе королевского наместника.
Хватит на него смотреть, сердце и так бьется на пределе возможности. Я перевожу взгляд на коней. Себе Альрик взял вороного жеребца, и я припоминаю, что уже видала его на нем, когда Альрик несся во весь опор во главе всадников, а простой люд сгоняли к краям дороги. Мне Альрик выбрал белую кобылу.
Лошади одного размера, белая унесет и самого Альрика, а я уж испугалась, что он станет играть нечестно. Впрочем, гад творит какие-то пассы руками, а его чувственные губы шевелятся.
Я давлю неуместное воспоминание о том, как ловко его сильные красивые пальцы нежили мои ноги, как горячо они разбудили меня всего ничего часов назад…
Здесь, посреди леска, когда я выгляжу не лучшим образом, а вот Альрик Аррингтон не уступает в величии самому королю, среди солнечного дня постыдные тайны мрачной башни кажутся мне мороком. Чем-то совсем невозможным. Нет у нас с Альриком общего будущего и быть не может. Даже опрятненькая Хильда всего лишь служанка и не посмеет на него претендовать.
Ни о каком рабстве я даже думать не собираюсь. Любой ценой обгоню Альрика. Да что же он такое делает, неужто колдует?! Неужели собирается победить меня нечистой магией?!
* * *
АЛЬРИК
В самом деле я немного опасаюсь, что Илона просто уйдет. Не дойдет до пустоши. Она ведь может сообразить: раз я не отдал распоряжения ее казнить, а наоборот веду себя подозрительно благодушно, максимум ее «заколдовываю», то и схватить и притащить мне ее обратно тоже не велю. А то какая у меня официальная причина возвращать в замок обычную крестьянку, которую я сам и выкинул?
Покушение я официально списал на тех оболтусов бандитов, которые влезли с Илоной в замок. Мол, они ко мне и карабкались. Ну а если кто слышал, как я велел им убираться, а девку мне оставить — умных обсудить со мной это не нашлось. Да и слова можно как угодно вывернуть, вряд ли их кто-то записал. А если записали, это могут быть те самые шпионы от клана Юлианы, которых я жажду вычислить и обезвредить. Если я и стану королем оборотней, то явно настоящим, а не марионеткой в руках неведомых кукловодов.
Что, я себя практически уговорил? Хороший из меня «наместник Рене Второго», ничего не скажешь. А ведь это не дорогу перейти: другие оборотни раз пятьсот оспорят мое решение, да и всяко грядет война с соседями. А может, мне взять и объединить оборотней оттуда, чтобы дважды не воевать? Как минимум, мне понадобится поддержка родного клана. Нас ждет большой совет…
А пока у меня сердце не на месте из-за Истинной. Как будто раз я ее отпустил, ее теперь ждет опасность за каждым углом. А то, что она и без меня выживала — пустяки. Что взрослая — не в счет. Я жажду ее спрятать. Укрыть от всех глаз. Запереть в самом безопасном на свете месте… а дальше будь, что будет. Уже бы, наверное, так и сделал, только места этого не нашел.
Надеюсь, Вульфрик не прибежит совсем рано, до скачки? Объяснять ему всю суть цирка не хочется, но что-то сказать придется. Иначе зачем Вульфрику с Илоной возиться? То, что Илона Истинная, в лоб говорить нельзя. Если сам Вульфрик и всецело за меня, мало ли куда информация еще просочится. Не надо ему знать.
Невольно принюхиваюсь: лес как лес, а пахнет в этом месте странно. Не человеком и не оборотнем. Точно не животным. Кто-то непонятный совершенно тут прошел. И куда он шел? Вроде не в сторону, откуда Илона должна прийти…
Нам с лошадками нужно ускориться. Они ведут себя мирно, будто ничего подозрительного не унюхали. Я тут один с ума схожу?
В крайнем случае… если Истинная не появится… предложу конную прогулку племяннику. Магических следов Истинной у меня предостаточно, будет, что Вульфрику показать. Личных вещей Илоны… не осталось, она все забрала, да и было бы что забирать. И все же мне дико, до одури хочется опять ее поцеловать. Забыться. Захлебнуться невозможным счастьем.
* * *
Когда Илона наконец появляется в леске — носу своему не верю. Заждался уже. Истинная почему-то прячется за березкой и кустом, выглядит несколько растерянной… а еще на ней запах! Чужой, тот самый странный запах не пойми кого, кто не человек и не оборотень. Она, он или оно… мою Истинную трогало, а у меня ни одной причины спросить ее, что и как произошло. Если только она сама не проболтается.
Пора магически оградить пространство для скачки, пока Вульфрик не явился, или люди не зашли какие-то. Или это самое «оно». Для него мой магический контур проницаем или нет?
Я начинаю колдовать, и краем глаза вижу, как Истинная морщится. Ах да, вот же я, колдун, творю мерзость такую.
Впиваюсь взглядом в Илону. Хочу ее запомнить всякой. И доброй, и недовольной. А она, понимая, что я ее увидел, выбирается из укрытия и решительно направляется ко мне. Злая.
Вот бы ее поцеловать, чтобы успокоилась. Хотя, скорее всего, моя ненаглядная Истинная только еще больше разозлится. Я ее люблю, а она меня — нет. Мрачненько.
Я рассказываю Илоне о деньгах, которые ждут в седельной сумке ее белой лошади. Лошадь ей, естественно, тоже подарю. Все должно выглядеть так, будто Илона станет совершенно независимой и сможет ускакать, куда ей вздумается. И ей будет, чем платить за еду и ночлег первое время там, где снять жилье может даже женщина. Такие места есть, просто стоят они дороже, поскольку охраняются лучше.
Слово за слово — Илона хочет язвить. А я все больше поцеловать ее хочу. Когда мы снова увидимся, кем уже будем друг другу — не известно. Этот чужой запах на ней меня слегка бесит. Я хочу вытеснить его своим, полностью с нее смыть.
Истинная теряется, когда я на нее набрасываюсь. Глажу, тискаю и целую ее так, что вот-вот кончится дыхание. Не могу иначе, не хочу. Умру лучше, чем прекращу — ведь она мне… отвечает! Сама закидывает мне руки на шею, прижимается и… полностью отдается чувствам. Это Истинность, просто Истинность, но… плевать!
Только в какой-то момент чужой запах становится нестерпимым. Будто некто или нечто подобралось вплотную к нам! На магический контур, значит, ему наплевать.
Я напрягаюсь, готовый защитить Илону от всего, но даже никого не вижу и не слышу — только чувствую запах. А Илона словно приходит в себя и сжимается:
— Эй, хватит! Я еще замуж хочу!
Какой еще замуж сейчас?! Не будет никакого замужа! Но говорю другое, сам от себя не ожидая:
— Замуж? Конечно, замуж.
За меня. Пусть она только за меня выйдет!
Отпускаю Илону и осматриваюсь тщательнее — вокруг не видно никого и ничего. И запах пропал как будто. Только с Илоны все еще его след ощущается. Получается, это «оно» может быть невидимым? Плохо дело. Не знаю совершенно, что ему надо. Но, если все так, как было сейчас, Илона могла просто через облако этого «оно» пройти и не заметить, вот запах и осел.
Теперь мне предстоит самая мерзкая часть сегодняшнего дня: проиграть, сделав вид, что я ужасно хочу выиграть. Вот уж главное не выиграть на самом деле: что, если наездница Илона скверная?
И тут происходит это.
Илона, думая, что я не вижу, грозит кому-то кулаком. Воздуху так не грозят, получается, кто это «оно», Илона знает. Или это вообще «он». Я моментально чувствую сотни игл, впивающихся мне в сердце. Буквально резкую тяжесть и сильнейшую боль. Говорят, ревность похожа на огненные стрелы. Так вот, она еще хуже. Она заставляет терять рассудок. Перечеркивает весь здравый смысл.
