Мужчина насмешливо хмыкнул и сказал:
- Так это же хорошо, нескучно. Хуже, когда очи в пол, да сказать ничего не может.
- За это не беспокойся. Но если хочешь с ней открыто беседовать, то сделай так, чтоб рядом матушки её не наблюдалось или братца нашего. При них из твоей наречённой слова не вытянешь.
- С матерью ясно всё, а отчего при братце нашем молчит?
- Думаю, слову родительскому не перечит, сказали молчать – молчит. Глядит только страшно. – сказал юнец и выпучил глаза, стараясь передать упомянутый страшный взор.
Демьян тихо рассмеялся, увидев кривляния младшего, да не удержался, поглядел ещё раз на место, где стояла девица, о которой шла речь. Но, к своему сожалению, углядел только недовольную старую ведьму.
- Сможешь меня с этой Велимирой так познакомить, чтобы мать её рядом коршуном не маячила?
Радим, услышав такие слова, улыбнулся хитро и произнёс:
- Смогу, я всё продумал заранее, иначе бы тебя сюда не привёл. Зацепила?
Демьян пожал плечами, затрудняясь ответить на этот вопрос. На вид хороша, но красота всё же не самое главное в той, с кем рука об руку всю жизнь идти. Только вот в глубине души так и разливалось предвкушение. Волнующее, сладкое. Оно не давало ему покоя, заставляя поглядывать в сторону, где стояла его будущая жена, даже зная, что разглядеть её не удастся, уж мать её для этого постаралась.
- Псина охранная. – вновь тихо пробормотал он.
Про Ядвигу он за последнее время узнал достаточно, чтобы её невзлюбить. Не только от отца да братьев, но и от главы тайного сыска, к которому ему наказали зайти, дабы лучше узнать о будущей родственнице. Оттого всё, что рассказывал ему Радим для него не являлось тайной. Он знал даже больше, например, о том, что подозревали её в жутком святотатстве, в поистине гнусном преступлении – что служка она не только богини смерти, но ещё и чёрного бога.
Ибо не только муж её помер странно, но и многие из тех, кто ей мешал. Доказать ничего не могли, в пыточную затащить тоже, ибо отец его в своё время слишком много пообещал ей, клятв надавал в благодарность за то, что с того света ведьма его вытащила. Вот теперь все головы ломали, как быть да что делать. Пока лишь с женитьбой брата удалось выкрутиться. Да только прав был младший, такая мстительная баба и выкинуть чего может. Оттого обвешали его всевозможными оберегами, пошептали над ним защитные заговоры, чтоб он случайно шею в бане не свернул. Как было с последним несчастным, кто Ядвиге дорогу перешёл. К тому же отец ритуал какой-то отыскал, чтоб его новоявленная тёща и после обряда брачного сделать с ним ничего не смогла. Однако об этом сейчас думать совсем не хотелось, сейчас ему хотелось думать лишь о своей наречённой.
После службы Демьян вместе с братом вышли во внутренний двор храма, и направились к небольшому пруду, что находился за хозяйственными постройками. Простой люд сюда не пускали, пройти могла или знать, ежели имела представление о месте этом, или же служки богов. По заверениям Радима именно тут, возле старой плакучей ивы, любила отдыхать Велимира.
- А если не придёт?
- Придёт, всегда приходит. Покуда мать её советников батюшкиных достаёт, она здесь прячется от её пригляда.
Мужчина рвано выдохнул и взлохматил свои русые кудри. Сердце словно перед битвой билось. Не похоже это на него, словно юнец какой переживает, тревожится, что не по нраву он ведьме темноволосой придётся. Аж в груди от чувств этих тянет, будто рана старая ноет. Однако более вдумчиво ведьмаку поразмышлять о своих чувствах не удалось, совсем рядом с ним раздался свист рассечённого воздуха. Демьян в тот же миг отпрыгнул, прикрыв собою брата, и лишь потом увидал стрелу, что торчала в кряжистом стволе дерева – на ней хитрым узлом был завязан женский расшитый платок.
Оглянувшись в поисках врага, он увидел лишь двух девиц, что направлялись к нему и брату. Одна из них, темноволосая, шла быстро несмотря на тяжёлый охотничий лук, что держала в руках. Другая, в жреческом одеянии, цеплялась за подругу и явно старалась её остановить, что-то яростно шепча. Однако в ответ получила лишь недовольный взмах головой и оружие, что вложили ей в руки. С таким грузом идти дальше юная жрица не решилась и поэтому повернула назад, скрывшись меж каменных построек.
Темноволосая ведьма же направлялась прямо к нему, отчего Демьян не удержался и улыбнулся шальной улыбкой. Узнать ту, о ком он думал с сегодняшнего утра, ему не составила труда, всё же половину службы на неё глядел, глаз отвести не мог.
- Решила, что не могу не одарить молодца, что столь бесстрашно глядел на меня в храме. Выдержал аж три порчи и два проклятия. – подойдя поближе, объяснила она свой поступок. – Бери, платок зачарован на защиту, она никогда не будет лишней.
Голос его невесты был мягкий, бархатистый. Если ему бы таким голосом сказы сказывали да песни пели, он бы вечность слушал, каждому слову внимал. А когда девица остановилась совсем рядом, до него донёсся аромат пряных трав, столь знакомый, что перехватило горло. Так же благоухало в тереме его матери, когда он был мал. Такой же запах источали цветы на небольшой поляне, что раскинулась возле его хором. Так пахло его беззаботное детство и первая любовь.
Демьян смотрел на зеленоглазую ведьму и почему-то не мог насмотреться, она же, слегка склонив голову, пристально рассматривала его в ответ. Странным, каким-то даже жадным взором, ничуть не стесняясь ни его брата, ни его самого.
Как Дамир считает: ни голоса, ни воли не имеет? Он ослеп? Ну коли так, ему, Демьяну, и лучше. Его никогда не привлекали те девицы, кто дрожат рядом с мужчиной словно осиновый лист, слово молвить страшатся. А вот такая, что смотрит на тебя открыто, не боясь, такая ему по душе.
- Велимира, ты сдурела? – воскликнул зло Радим, выйдя из-за его спины. – А если бы ты попала?
Возмущения брата было понятно, в иной раз он бы тоже высказался крепко да задал бы трёпку за такие шутки. Но сейчас он стоял словно оглушённый, не мог вымолвить ни единого слова.
Ведьма на недовольство юнца лишь усмехнулась, даже не взглянула на младшего царевича. Она глядела только на него. И в глазах этих, зелёных, колдовских, ему мерещились бескрайние травянистые луга, сень величественных лесов, прозрачные озёра. Покуда он смотрел в эти бездонные омуты, он был не здесь, в каменной клетке душного города, он был там, в родных и любимых с детства местах, он был дома.
В груди вновь заныло. Словно стрела, пущенная мгновение назад стоящей перед ним девицей, воткнулась не в старую иву, а пронзила его сердце, пронзила насквозь.
Колдовство. Истинно, колдовство. Если бы не навешанные на него всевозможные амулеты, то можно было бы подумать, то одни из кинутых в него сегодня чар всё же достигли цели. Однако защита была крепка, в ней он был уверен. И уж точно выдержала бы приворот. Даже очень сильной ведьмы, даже жрицы самой смерти.
- Я хотела произвести впечатление. Про Демьяна Бессмертного уж давно слух ходит, что ни одна стрела, ни один кинжал вражеский его поразить не может. Искусен он невероятно, что в бою, что в чарах. Не могла же я упустить момент похвастаться своими умениями перед столь известным и славным воином. Вдруг, оценит, решит меня вниманьем одарить, опытом поделиться.
Игриво отозвалась Велимира, улыбнувшись чувственной улыбкой. И тревожные мысли забылись, улетучились словно утренний туман. Такой и приворот не нужен, перед такой без всяких чар встанешь на колени.
- Твои умения оставляют желать лучшего. – буркнул младший раздражённо, а потом, не сдержавшись, добавил: - Да и с платком ты погорячилась. Вижу, что свой, заговорённый, собственноручно вышитый прицепила. Такой только жениху дарят, Велимира.
- Да ты знаток, Радим. Видно, часто такие дары девицы преподносят. – съязвила ведьма и кинула злой взгляд на собеседника.
- Знаток. Оттого спрошу, а что скажет матушка-то твоя? Как воспримет такую выходку? По её словам, совсем иной жених у тебя имеется.
- Да, слух такой ходит. Да только он не моя судьба. – холодно отозвалась, передёрнув плечами, а потом вновь пронизывающе посмотрела на Демьяна: - Свою я сразу узнаю.
Сердце мужчины после таких слов вновь пропустило удар. Хороша, как же хороша...
Зато Радим странно на него глянул и толкнул, пытаясь вывести из охватившего его ступора. Да только не вышло. Из-за чего брат забеспокоился и с возросшим подозрением уставился на собеседницу.
- Тебя матушка не ищет, Велимира?
- Может, и ищет. Тебе-то что? – отозвалась девушка, а потом резко увела беседу в иную степь. – С завтрашнего дня до полной луны главная жрица каждый вечер будет отправлять девушек на сбор трав. Меня тоже позвали, однако без пригляда пойти не дозволят. Матушка Стояна хотела у родительницы охрану испросить али к брату твоему обратиться. Я попрошу испросить у тебя, Радим? Всё же сегодня, представ перед всеми купцом, ты подобрал лучшего воина для своей защиты.
Младший царевич величественно кивнул, давая своё позволение, но потом вновь нахмурился.
- Лучшего и посоветую, да только коли он с матерью твоей встретиться, то не выйдет ничего.
- Не встретится, не встретится. Я пойду сейчас. – рвано выдохнула ведьма, и вновь посмотрела на мужчину. – Платок, Демьян Бессмертный, твой. Уж не обидь меня, возьми. Заговорён он, от напасти тебя сбережёт, от порчи, от проклятья.
После этих слов Демьян наконец-то отмер и, обломив торчащую в дереве стрелу, сжал в руке девичий подарок:
- Как же я могу такую красавицу обидеть. У сердца дар твой носить буду. – с поклоном отозвался, отчего получил в ответ лучезарную улыбку.
Добившись своего, девушка более задерживаться не стала, правильно оценила намёк царевича. Поклонилась прощаясь, и бегом направилась к каменным постройкам храма, спеша к излишне заботливой матери.
- Какая муха её сегодня укусила? Что говорила! Будто ополоумела! Явно, задумала что. – прошипел Радим брату.
Только вот он его не слушал, неотрывно смотрел вослед темноволосой ведьме, а когда она скрылась с глаз, хрипло сказал:
- Так, когда там батюшка хотел сыграть мою свадьбу? Ускорить бы.
Вчера выложить не успела, но взамен на следующей недели будет большой кусок проды в какой-то из дней)
Пришёл. Он пришёл. Привела его богиня. Как и обещала когда-то матушка Стояна, указала всемогущая ему к ней, Велимире, тропку.
Ведьма вбежала в свои покои и осела на пол, едва не разрыдавшись от накатившего облегчения. Пять лет она нить судьбоносную плела, предначертанного ей избранника призывала. Невзирая ни на что: больно ей, плохо, в горячке ли мается - каждый день ворожила. Силу, кровь, жизнь свою вложила в чары эти.
И дождалась. Дождалась. Он пришёл. Едва служба началась, так потянуло её, заболело в груди, натянулась нить колдовская. А народу в храме тьма тьмущая, как понять, где тот самый? Особенно, когда и двинуться никуда не позволено, и поглядеть можно лишь на ненавистного Дамира. Однако и тут ей богиня подсобила. И через кого!
Девушка вдруг истерично расхохоталась. Ей сама родительница на судьбу её указала. Да непросто указала, но и рассказала, кто он, да что люди о нём бают: что воин прославленный, что вдовец, что сын имеется, что характером твёрд, что и к простым людям, и к врагам справедлив. Сквозь зубы это выговаривала, презрительно так, недобро. Да и потом всё оставшееся время цедила, что право, такой как он, не имеет, на царскую невесту глядеть. Не его полёта птица. Не уж-то ума совсем нет, чтоб это понять? А если есть, как тогда смеет он, слуга последний, чужую избранницу столь пристально рассматривать?
Девица вновь рассмеялась, только теперь радостно, открыто, и закружилась по комнате.
Имеет. Имеет. Пусть всю жизнь на неё так смотрит, как сегодня возле ивы старой смотрел. Пусть глядит с таким же восхищением, восторгом, теплотой. И улыбается, улыбается, как сегодня ей улыбался. Добрая у её суженого улыбка, хорошая, ласковая.
Матушке Стояне нужно будет рассказать, отблагодарить её. Ведь если бы ни она, ни её подсказка, не видать ей счастья, любви. Не видать свободы. Только ожидание этой встречи последние годы заставляло её по утрам открывать глаза, заставляло жить. Слушать ту грязь, что на неё выливали. Мириться с тем, что с ней делали. Каждый раз, когда это происходило, она себе говорила, что сейчас нужно потерпеть, ведь потом, потом будет по-другому. Потом придёт он. Так и случилось.
Ведьма неожиданно нахмурилась. Не перегнула ли она сегодня палку? Не слишком ли вольно себя вела? Не отпугнула ли? Однако девки шептались, что Демьян Бессмертный не любит тихонь. Умила, жрица, что к ней уж как пару лет в подруги приставлена, слухи эти подтвердила. Сказала, что даже жену первую он себе выбрал из воинского рода, что сызмальства меч в руках держала. Будто этим девица его и покорила.
Она мечом не владела, но прекрасно стреляла. Хоть где-то проклятый Дамир ей подсобил, ежели бы не его страсть к охоте, то и к луку её бы родительница не подпустила. А тут удачно сложилось, и, думается, впечатлила она своего избранника, ведь платок-то он её взял. У сердца обещал хранить. И правильно, ведь сил на вещицу она не пожалела. Такая защитит и от порчи, и от проклятья, и от слов чьих-то дурных. Для него делала, для него одного.
Лязгнули снаружи железные засовы, открылась дверь и в покои вошла перепуганная Умила.
- Что за блажь тебе сегодня в голову стукнула? – слегка рассержено прошипела юная жрица, держа в руках поднос с вечерней трапезой.
Однако ведьма вопрос её будто не услыхала, задала свой:
- Ты передала просьбу матушке? Передала? Что она ответила?
- Передала. Поведала, что младший царевич уж был у неё, сказал, что старший брат его попросил к тебе охраной именно Демьяна Бессмертного приставить. Уж не знаю, почем только Бессмертный на это согласился. Наверное, к царю будущему в друзья набивается. – важно, будто что-то понимая, заявила девица. – Да только, думаю, не понравится это матушке твоей.
- А что она сделает? Наследник ко мне внимание проявил, о безопасности подумал, с воином таким известным условился, а она носом крутить будет? Как это в глазах остальных выглядеть будет? Что слово царской семьи ей не указ? Это неуважение, Умила, за такое и казематы можно отправиться.
Конечно, она врала. Никто ведьму Ядвигу в темницу бы не кинул. Если могли бы, уж давно её туда запихнуть постарались бы. Однако, Умила была дурой, вложить ей в голову какую-то мысль было легко. Видно, родительница её именно поэтому и выживать юную жрицу не стала, как остальных её спутниц, что матушкой Стояной были изначально приставлены. Те разум имели, а этой крути как хочешь. Конечно, Велимиру безмозглость девицы раздражала, однако такая «подруга» была всё же предпочтительней, чем та, что полностью предана её родительнице.
- Но, как же об этом матушке своей скажешь? – растерянно пробормотала дурочка.
- Так и скажу, наследник позаботился, каприз мой исполнил. Хотя, возможно, мне и говорить ничего не придётся. Матушка Стояна всё за меня скажет. И ты не говори. Сама знаешь, что под руку горячую попасть можешь.
- Но как...
- Вот так. Скажешь, что задержала тебя. Наряд мне выбрать было нужно, чтобы выглядеть хорошо перед царевичем Дамиром, когда благодарность свою ему выражать буду.
- Так это же хорошо, нескучно. Хуже, когда очи в пол, да сказать ничего не может.
- За это не беспокойся. Но если хочешь с ней открыто беседовать, то сделай так, чтоб рядом матушки её не наблюдалось или братца нашего. При них из твоей наречённой слова не вытянешь.
- С матерью ясно всё, а отчего при братце нашем молчит?
- Думаю, слову родительскому не перечит, сказали молчать – молчит. Глядит только страшно. – сказал юнец и выпучил глаза, стараясь передать упомянутый страшный взор.
Демьян тихо рассмеялся, увидев кривляния младшего, да не удержался, поглядел ещё раз на место, где стояла девица, о которой шла речь. Но, к своему сожалению, углядел только недовольную старую ведьму.
- Сможешь меня с этой Велимирой так познакомить, чтобы мать её рядом коршуном не маячила?
Радим, услышав такие слова, улыбнулся хитро и произнёс:
- Смогу, я всё продумал заранее, иначе бы тебя сюда не привёл. Зацепила?
Демьян пожал плечами, затрудняясь ответить на этот вопрос. На вид хороша, но красота всё же не самое главное в той, с кем рука об руку всю жизнь идти. Только вот в глубине души так и разливалось предвкушение. Волнующее, сладкое. Оно не давало ему покоя, заставляя поглядывать в сторону, где стояла его будущая жена, даже зная, что разглядеть её не удастся, уж мать её для этого постаралась.
- Псина охранная. – вновь тихо пробормотал он.
Про Ядвигу он за последнее время узнал достаточно, чтобы её невзлюбить. Не только от отца да братьев, но и от главы тайного сыска, к которому ему наказали зайти, дабы лучше узнать о будущей родственнице. Оттого всё, что рассказывал ему Радим для него не являлось тайной. Он знал даже больше, например, о том, что подозревали её в жутком святотатстве, в поистине гнусном преступлении – что служка она не только богини смерти, но ещё и чёрного бога.
Ибо не только муж её помер странно, но и многие из тех, кто ей мешал. Доказать ничего не могли, в пыточную затащить тоже, ибо отец его в своё время слишком много пообещал ей, клятв надавал в благодарность за то, что с того света ведьма его вытащила. Вот теперь все головы ломали, как быть да что делать. Пока лишь с женитьбой брата удалось выкрутиться. Да только прав был младший, такая мстительная баба и выкинуть чего может. Оттого обвешали его всевозможными оберегами, пошептали над ним защитные заговоры, чтоб он случайно шею в бане не свернул. Как было с последним несчастным, кто Ядвиге дорогу перешёл. К тому же отец ритуал какой-то отыскал, чтоб его новоявленная тёща и после обряда брачного сделать с ним ничего не смогла. Однако об этом сейчас думать совсем не хотелось, сейчас ему хотелось думать лишь о своей наречённой.
После службы Демьян вместе с братом вышли во внутренний двор храма, и направились к небольшому пруду, что находился за хозяйственными постройками. Простой люд сюда не пускали, пройти могла или знать, ежели имела представление о месте этом, или же служки богов. По заверениям Радима именно тут, возле старой плакучей ивы, любила отдыхать Велимира.
- А если не придёт?
- Придёт, всегда приходит. Покуда мать её советников батюшкиных достаёт, она здесь прячется от её пригляда.
Мужчина рвано выдохнул и взлохматил свои русые кудри. Сердце словно перед битвой билось. Не похоже это на него, словно юнец какой переживает, тревожится, что не по нраву он ведьме темноволосой придётся. Аж в груди от чувств этих тянет, будто рана старая ноет. Однако более вдумчиво ведьмаку поразмышлять о своих чувствах не удалось, совсем рядом с ним раздался свист рассечённого воздуха. Демьян в тот же миг отпрыгнул, прикрыв собою брата, и лишь потом увидал стрелу, что торчала в кряжистом стволе дерева – на ней хитрым узлом был завязан женский расшитый платок.
Прода от 15.08.2025, 21:23
Оглянувшись в поисках врага, он увидел лишь двух девиц, что направлялись к нему и брату. Одна из них, темноволосая, шла быстро несмотря на тяжёлый охотничий лук, что держала в руках. Другая, в жреческом одеянии, цеплялась за подругу и явно старалась её остановить, что-то яростно шепча. Однако в ответ получила лишь недовольный взмах головой и оружие, что вложили ей в руки. С таким грузом идти дальше юная жрица не решилась и поэтому повернула назад, скрывшись меж каменных построек.
Темноволосая ведьма же направлялась прямо к нему, отчего Демьян не удержался и улыбнулся шальной улыбкой. Узнать ту, о ком он думал с сегодняшнего утра, ему не составила труда, всё же половину службы на неё глядел, глаз отвести не мог.
- Решила, что не могу не одарить молодца, что столь бесстрашно глядел на меня в храме. Выдержал аж три порчи и два проклятия. – подойдя поближе, объяснила она свой поступок. – Бери, платок зачарован на защиту, она никогда не будет лишней.
Голос его невесты был мягкий, бархатистый. Если ему бы таким голосом сказы сказывали да песни пели, он бы вечность слушал, каждому слову внимал. А когда девица остановилась совсем рядом, до него донёсся аромат пряных трав, столь знакомый, что перехватило горло. Так же благоухало в тереме его матери, когда он был мал. Такой же запах источали цветы на небольшой поляне, что раскинулась возле его хором. Так пахло его беззаботное детство и первая любовь.
Демьян смотрел на зеленоглазую ведьму и почему-то не мог насмотреться, она же, слегка склонив голову, пристально рассматривала его в ответ. Странным, каким-то даже жадным взором, ничуть не стесняясь ни его брата, ни его самого.
Как Дамир считает: ни голоса, ни воли не имеет? Он ослеп? Ну коли так, ему, Демьяну, и лучше. Его никогда не привлекали те девицы, кто дрожат рядом с мужчиной словно осиновый лист, слово молвить страшатся. А вот такая, что смотрит на тебя открыто, не боясь, такая ему по душе.
- Велимира, ты сдурела? – воскликнул зло Радим, выйдя из-за его спины. – А если бы ты попала?
Возмущения брата было понятно, в иной раз он бы тоже высказался крепко да задал бы трёпку за такие шутки. Но сейчас он стоял словно оглушённый, не мог вымолвить ни единого слова.
Ведьма на недовольство юнца лишь усмехнулась, даже не взглянула на младшего царевича. Она глядела только на него. И в глазах этих, зелёных, колдовских, ему мерещились бескрайние травянистые луга, сень величественных лесов, прозрачные озёра. Покуда он смотрел в эти бездонные омуты, он был не здесь, в каменной клетке душного города, он был там, в родных и любимых с детства местах, он был дома.
В груди вновь заныло. Словно стрела, пущенная мгновение назад стоящей перед ним девицей, воткнулась не в старую иву, а пронзила его сердце, пронзила насквозь.
Колдовство. Истинно, колдовство. Если бы не навешанные на него всевозможные амулеты, то можно было бы подумать, то одни из кинутых в него сегодня чар всё же достигли цели. Однако защита была крепка, в ней он был уверен. И уж точно выдержала бы приворот. Даже очень сильной ведьмы, даже жрицы самой смерти.
- Я хотела произвести впечатление. Про Демьяна Бессмертного уж давно слух ходит, что ни одна стрела, ни один кинжал вражеский его поразить не может. Искусен он невероятно, что в бою, что в чарах. Не могла же я упустить момент похвастаться своими умениями перед столь известным и славным воином. Вдруг, оценит, решит меня вниманьем одарить, опытом поделиться.
Игриво отозвалась Велимира, улыбнувшись чувственной улыбкой. И тревожные мысли забылись, улетучились словно утренний туман. Такой и приворот не нужен, перед такой без всяких чар встанешь на колени.
- Твои умения оставляют желать лучшего. – буркнул младший раздражённо, а потом, не сдержавшись, добавил: - Да и с платком ты погорячилась. Вижу, что свой, заговорённый, собственноручно вышитый прицепила. Такой только жениху дарят, Велимира.
- Да ты знаток, Радим. Видно, часто такие дары девицы преподносят. – съязвила ведьма и кинула злой взгляд на собеседника.
- Знаток. Оттого спрошу, а что скажет матушка-то твоя? Как воспримет такую выходку? По её словам, совсем иной жених у тебя имеется.
- Да, слух такой ходит. Да только он не моя судьба. – холодно отозвалась, передёрнув плечами, а потом вновь пронизывающе посмотрела на Демьяна: - Свою я сразу узнаю.
Сердце мужчины после таких слов вновь пропустило удар. Хороша, как же хороша...
Зато Радим странно на него глянул и толкнул, пытаясь вывести из охватившего его ступора. Да только не вышло. Из-за чего брат забеспокоился и с возросшим подозрением уставился на собеседницу.
- Тебя матушка не ищет, Велимира?
- Может, и ищет. Тебе-то что? – отозвалась девушка, а потом резко увела беседу в иную степь. – С завтрашнего дня до полной луны главная жрица каждый вечер будет отправлять девушек на сбор трав. Меня тоже позвали, однако без пригляда пойти не дозволят. Матушка Стояна хотела у родительницы охрану испросить али к брату твоему обратиться. Я попрошу испросить у тебя, Радим? Всё же сегодня, представ перед всеми купцом, ты подобрал лучшего воина для своей защиты.
Младший царевич величественно кивнул, давая своё позволение, но потом вновь нахмурился.
- Лучшего и посоветую, да только коли он с матерью твоей встретиться, то не выйдет ничего.
- Не встретится, не встретится. Я пойду сейчас. – рвано выдохнула ведьма, и вновь посмотрела на мужчину. – Платок, Демьян Бессмертный, твой. Уж не обидь меня, возьми. Заговорён он, от напасти тебя сбережёт, от порчи, от проклятья.
После этих слов Демьян наконец-то отмер и, обломив торчащую в дереве стрелу, сжал в руке девичий подарок:
- Как же я могу такую красавицу обидеть. У сердца дар твой носить буду. – с поклоном отозвался, отчего получил в ответ лучезарную улыбку.
Добившись своего, девушка более задерживаться не стала, правильно оценила намёк царевича. Поклонилась прощаясь, и бегом направилась к каменным постройкам храма, спеша к излишне заботливой матери.
- Какая муха её сегодня укусила? Что говорила! Будто ополоумела! Явно, задумала что. – прошипел Радим брату.
Только вот он его не слушал, неотрывно смотрел вослед темноволосой ведьме, а когда она скрылась с глаз, хрипло сказал:
- Так, когда там батюшка хотел сыграть мою свадьбу? Ускорить бы.
Прода от 17.08.2025, 14:24
Вчера выложить не успела, но взамен на следующей недели будет большой кусок проды в какой-то из дней)
***
Пришёл. Он пришёл. Привела его богиня. Как и обещала когда-то матушка Стояна, указала всемогущая ему к ней, Велимире, тропку.
Ведьма вбежала в свои покои и осела на пол, едва не разрыдавшись от накатившего облегчения. Пять лет она нить судьбоносную плела, предначертанного ей избранника призывала. Невзирая ни на что: больно ей, плохо, в горячке ли мается - каждый день ворожила. Силу, кровь, жизнь свою вложила в чары эти.
И дождалась. Дождалась. Он пришёл. Едва служба началась, так потянуло её, заболело в груди, натянулась нить колдовская. А народу в храме тьма тьмущая, как понять, где тот самый? Особенно, когда и двинуться никуда не позволено, и поглядеть можно лишь на ненавистного Дамира. Однако и тут ей богиня подсобила. И через кого!
Девушка вдруг истерично расхохоталась. Ей сама родительница на судьбу её указала. Да непросто указала, но и рассказала, кто он, да что люди о нём бают: что воин прославленный, что вдовец, что сын имеется, что характером твёрд, что и к простым людям, и к врагам справедлив. Сквозь зубы это выговаривала, презрительно так, недобро. Да и потом всё оставшееся время цедила, что право, такой как он, не имеет, на царскую невесту глядеть. Не его полёта птица. Не уж-то ума совсем нет, чтоб это понять? А если есть, как тогда смеет он, слуга последний, чужую избранницу столь пристально рассматривать?
Девица вновь рассмеялась, только теперь радостно, открыто, и закружилась по комнате.
Имеет. Имеет. Пусть всю жизнь на неё так смотрит, как сегодня возле ивы старой смотрел. Пусть глядит с таким же восхищением, восторгом, теплотой. И улыбается, улыбается, как сегодня ей улыбался. Добрая у её суженого улыбка, хорошая, ласковая.
Матушке Стояне нужно будет рассказать, отблагодарить её. Ведь если бы ни она, ни её подсказка, не видать ей счастья, любви. Не видать свободы. Только ожидание этой встречи последние годы заставляло её по утрам открывать глаза, заставляло жить. Слушать ту грязь, что на неё выливали. Мириться с тем, что с ней делали. Каждый раз, когда это происходило, она себе говорила, что сейчас нужно потерпеть, ведь потом, потом будет по-другому. Потом придёт он. Так и случилось.
Ведьма неожиданно нахмурилась. Не перегнула ли она сегодня палку? Не слишком ли вольно себя вела? Не отпугнула ли? Однако девки шептались, что Демьян Бессмертный не любит тихонь. Умила, жрица, что к ней уж как пару лет в подруги приставлена, слухи эти подтвердила. Сказала, что даже жену первую он себе выбрал из воинского рода, что сызмальства меч в руках держала. Будто этим девица его и покорила.
Она мечом не владела, но прекрасно стреляла. Хоть где-то проклятый Дамир ей подсобил, ежели бы не его страсть к охоте, то и к луку её бы родительница не подпустила. А тут удачно сложилось, и, думается, впечатлила она своего избранника, ведь платок-то он её взял. У сердца обещал хранить. И правильно, ведь сил на вещицу она не пожалела. Такая защитит и от порчи, и от проклятья, и от слов чьих-то дурных. Для него делала, для него одного.
Лязгнули снаружи железные засовы, открылась дверь и в покои вошла перепуганная Умила.
- Что за блажь тебе сегодня в голову стукнула? – слегка рассержено прошипела юная жрица, держа в руках поднос с вечерней трапезой.
Однако ведьма вопрос её будто не услыхала, задала свой:
- Ты передала просьбу матушке? Передала? Что она ответила?
- Передала. Поведала, что младший царевич уж был у неё, сказал, что старший брат его попросил к тебе охраной именно Демьяна Бессмертного приставить. Уж не знаю, почем только Бессмертный на это согласился. Наверное, к царю будущему в друзья набивается. – важно, будто что-то понимая, заявила девица. – Да только, думаю, не понравится это матушке твоей.
- А что она сделает? Наследник ко мне внимание проявил, о безопасности подумал, с воином таким известным условился, а она носом крутить будет? Как это в глазах остальных выглядеть будет? Что слово царской семьи ей не указ? Это неуважение, Умила, за такое и казематы можно отправиться.
Конечно, она врала. Никто ведьму Ядвигу в темницу бы не кинул. Если могли бы, уж давно её туда запихнуть постарались бы. Однако, Умила была дурой, вложить ей в голову какую-то мысль было легко. Видно, родительница её именно поэтому и выживать юную жрицу не стала, как остальных её спутниц, что матушкой Стояной были изначально приставлены. Те разум имели, а этой крути как хочешь. Конечно, Велимиру безмозглость девицы раздражала, однако такая «подруга» была всё же предпочтительней, чем та, что полностью предана её родительнице.
- Но, как же об этом матушке своей скажешь? – растерянно пробормотала дурочка.
- Так и скажу, наследник позаботился, каприз мой исполнил. Хотя, возможно, мне и говорить ничего не придётся. Матушка Стояна всё за меня скажет. И ты не говори. Сама знаешь, что под руку горячую попасть можешь.
- Но как...
- Вот так. Скажешь, что задержала тебя. Наряд мне выбрать было нужно, чтобы выглядеть хорошо перед царевичем Дамиром, когда благодарность свою ему выражать буду.
