Говорил долго о долге, о том, как важна семья и иную важную чепуху, что столь любят глаголить государственные деятели дабы народ умаслить. В общем к сути мы перешли не скоро, но через какое-то время, что показалось мне слишком долгим, в зал наконец-то внесли хлеба. Это я поняла по звукам и шепоткам присутствующих, которым сейчас сильно завидовала, ведь любопытство так и гнало меня высунуться да на караваи своими глазами посмотреть. Однако ж нельзя. Придётся ограничиться пересказом Ивана.
Утешало меня лишь то, что проба караваев была недолгая. Ведь на беду царя дур среди избранниц его сына не оказалось. Все хлеба были, если и не столь хороши, то по крайней мере не ядовиты. А чары, на которых так настаивал свёкор, не спешили лишить сил или жизни одну из нас. Оттого первое задание считалось выполненным у всех девиц. Однако всё равно караваи жён старших царевичей после пробы отправили подальше, дабы не давиться подгорелым да сырым хлебом.
А потом, к радости присутствующих, служки откупорили бочки с вином да медовухой. Когда уже хмельные напитки текли рекой, и стали слышаться пьяные разговоры да громкий смех, к Ивану подсели братья.
- Ванька, — раздался радостный голос старшего царевича. – вот всегда знал, что ты из любой передряги вывернешься! Это же надо всем так нос утереть!
- Ты про каравай? – с недоумением переспросил Вячеслава ведьмак.
- Да каравай ладно! Как ты лихо батюшку с матушкой вокруг пальца обвёл! Пока наших жён к нам под конвоем водят, даже помиловаться не дают, ты свою рядом с собой оставить умудрился. Такую легенду девице придумал!
- Это да. – вступил в беседу Борис. – Я свою Милану даже в щёчку на прощание поцеловать не могу. Главная из её служанок, что с ней везде ходят, так зыркает злобно, будто клюкой хочет мне голову пробить за любую попытку её хозяйку за руку подержать. А она жена мне между прочим! Что за дурь в голову родителям втемяшилась?
- Да, моя тоже на встречу с толпой девок приходит. Даже поговорить толком не дают. А щебечут эти дуры так, что диву даюсь, как я им их языки не заколдовал. – с досадой подтвердил слова брата старший царевич.
Ай да царь! Значит, когда сыновья его, дабы традиции не нарушать, в отчий дом избранных девиц привели, точнее имена их назвали, так тот сразу озаботился, чтобы встречи их только под присмотром нянек проходили.
Жену Вячеслава – Забаву – в царские палаты вместе с семьёй почти сразу переселили, служек выделили. Это я из сплетен вызнала. Тут под присмотром людей Беляны особо и не повстречаешься – не дадут наедине остаться, особенно, если указ строгий выдан был.
Избранница Бориса вроде как хворая лежала, но, думаю, тут батюшка её постарался. Условия государя то он принял, не мог не принять, но дочку под крыло царицы не отправил – побоялся видимо. Как купец он понимал, что её тут всевозможными клятвами связать могут, просто запугав, или подставить, чтобы брак попытаться разорвать, вот и придумал историю про болячку.
Меня же в ипостаси лягушки свёкор опасной не посчитал, ибо обычно, если колдовство на облик человеческий направлено, то без чужой помощи не перевоплотиться. Ну это он так думал до момента пока хлеб мною испеченный не увидел. Даже последний дурак бы понял, что квакушка не могла с тестом возиться да наговоры шептать. Вон, братья Ивана быстро догадались, что не всё чисто с моим обличьем.
Право слово, вот дела! Удивили меня царевичи, я уж думала, что жёны их на днях понесут, а тут такие новости. Умён государь. Это же получается, что брак вроде как есть, но вроде как его и нет. Ведь ложе брачное молодожёны не делили. А без этого, подозреваю, и обряд не до конца завершённым считается. И выбор древней волшбы, вероятно, пока ещё можно оспорить. Только вот просто так пары разлучить не выйдет. Притяжение столь сильно измучить может, что в итоге царь своих сыновей похоронит, а не разведёт. Нужна веская причина дабы волшбу разорвать. Вот государю колдуны и нашли возможную лазейку, чарами древними её подтвердив. Ведь испытания девиц перед свадьбой тоже считай старый обряд, но не колдовской. А вот если его таковым сделать, то можно одну из девиц отсеять. А если одна избранная неподходящая, то и остальные могут быть таковыми. Следовательно, чары, что на лук со стрелами наложены, напутали что-то. Как итог - развод.
Хотя это всё мои догадки. Ведь древние обряды поэтому и не любят, оттого что волшба в них слишком сложная и путанная. Не разберёшь иногда, что можно делать, а что делать нельзя, когда их используешь. Возможно, государева идея и выгорит, а, может, и в гроб его детей уложит. В любом случае, причина, что свёкра на столь безумное действо подвигла, должна быть невероятно весомая.
Однако подумать о ней я не успела – услышала разговор братьев, что потряс меня намного больше интриг царя.
(не вычитано)
- У меня жена лягушка. – ответил Иван на возмущения старших царевичей.
- Вот ты именно так перед батюшкой и глаголь. – со смешком отозвался на его утверждение Вячеслав. – Только, мой тебе совет, ты ещё добавь, что эту самую лягушку с момента задания не видывал. Что пропала она. А то, боюсь, отец и тебе все ухаживания коту под хвост пустит – заберёт девицу то. Под матушкино крыло отдаст, и не вытащишь ты её с терема до окончания этого чёртового отбора.
На это предположение мужчина напрягся, пригладил рукой то место, где меня прятал, и задумчиво произнёс, видимо припомнив мои откровения о ловушке Беляны:
- Да, пожалуй, прав ты. К матушке ей лучше не попадать, она у нас мастерица голову задурить да стребовать кучу обещаний, да клятв.
После этой фразы все собеседники замолчали, слышны были лишь смех да похабные байки, что травили их соседи по лавке.
- Да, матушка наша в интригах мастерица, согласен. – напряжённо отозвался Борис. - Поэтому быть, видимо, Милане моей хворой до первенца нашего, пока царица не смирится. А то эта её коза боярская, которая почему-то моей невестой себя до сих пор мнит, уже крови моей голубе попить успела. Слухи про неё клеветнические пускает. Благо, жена мне досталась понимающая, она на злые толки дурных баб внимания не обращает.
- Есть такое. - подтвердил слова брата старший царевич. – Забаву, конечно, матушка более благостно приняла, всё же боярский род, хоть и захудалый. Однако мне пришлось знатно надавить на некоторых, дабы они носы свои от семьи её не воротили. Зажрались некоторые боярские рода, зажрались. – прошипел колдун, а через некоторое время добавил: - А тебе, Ванька, тоже следует готовиться.
- К чему?
- К тому, что тебе решат девку подсунуть. Птичка мне нашептала, что матушка тут за род Бурьиных вдруг ни с того, ни с сего радеть стала, попросила отца нашего дочерей их ко двору вернуть. А ты вроде благоволил там одной, чернявой такой, младшенькой, пока они в опалу не попали.
От столь неожиданной подробности я вся подобралась. Интересно, что это за девка там такая? Нет, конечно, понимаю я, что царевич-то – мужчина, да красавец к тому же. Он женским вниманием обделён явно не был, несмотря на дурную славу. Да и я тоже его в светлице у окошка не дожидалась.
Однако, Бурьина эта явно не простых кровей. Да к тому же царице, что её из опалы вытащила, явно будет обязана. Оттого мелькать ей слишком часто пред моим мужем не позволю. Мне ли не знать, на что девицы способны пойти ради своей прихоти. Привороты, отвороты, яды для неугодных соперниц – сколь много всего можно найти у таких красавиц в сундуках личных.
- К чему это сейчас? Я уж брачным обрядом связан. Почто мне чужая девица? – хмуро отозвался на речь Вячеслава мой муж.
- Да мы все связаны, только вот батюшка с матушкой будто этого и не помнят. – пробурчал Борис, а потом неожиданно хохотнул и заговорщицки спросил, понизив голос: - А что? Угадала твоя нянька? Чернявая тебе жёнка досталась?
На минуту воцарилось недоумённое молчание, а через мгновение старший царевич воскликнул:
- Точно! – замолк, а после перешёл на изумлённый шёпот: - Слушай, а взаправду она вещуньей была, нянька твоя. Помнишь ту ахинею, что она тебе вечно говорила, когда ты ей перечил? Грозился ей, что ты государев сын, если что не по тебе было. Ту околесицу, про царевну-лягушку?
Не квакнуть от удивления в этот момент мне удалось с трудом. Да и тихо сидеть тоже. Столь сильно меня поразили слова деверя.
- Как же там было?
- Заткнись. – прошипел Иван, явно желая, чтобы сказ этот я никогда не услышала.
- Что пока в глухом болоте говорящую лягушку не найдёшь, в жёны её не возьмёшь, покуда она чародейкой красоты невиданной, с косами чёрными до пояса, не обернётся, не быть тебе царевичем. – не услышав просьбы ведьмака продолжил Вячеслав. – Ты ещё няньке всегда на это отвечал, что если такое диво с тобой произойдёт, то только тогда её слушаться и будешь. Так что? Угадала твоя нянька?
- Да, угадала, угадала. Видишь, как побагровел весь. Сейчас начнёт кулаками махать, что мы былое вспомнили. – раздался голос Бориса, потом стук кружек, и в конце его предложение: - Давайте лучше выпьем за здравие супружниц наших.
Право слово, после таких откровений мне тоже хотелось выпить, да желательно чего покрепче.
(не вычитано)
Моё потрясение понять было можно. Не каждый день узнаешь, что встреча, которая, казалось бы, состоялась только благодаря моей жадности, была предрешена очень давно. Задолго до того, как у меня и косы отрасли, и молва обо мне в народе пошла, как о чародейке сильной.
Однако теперь было ясно, отчего же Иван так спокойно воспринял и облик лягушачий, и говор мой в этом обличье. Стрелу себе в руку без всякого страха и отвращения воткнул, связав нас таким образом брачными узами. Я-то грешным делом его невозмутимость на слабоумие списала, а вон оно как оказалось. Готовили его к этой встречи, с малолетства готовили. Уж каждый подтвердить может, как на нас впечатления, что в детстве получили, влияет сильно. Я, например, до сих пор терпеть не могу ходьбу через гладь зеркальную, хотя умом понимаю, что уж сейчас не потеряюсь я при переходе.
У царевича иной немного случай: ему прямым текстом в голову вложили, какой его невеста быть должна, да где ему встретится. И обычная девица ему, как ни крути, не угодила бы, какой бы писаной красавицей да невероятной умницей она не являлась. Он бы всё равно иную ждал, что ему когда-то описали.
Исключать того, что нянька мужа моего вещим даром владела, я не могла. Однако ж столь многочисленные совпадения наталкивали меня на совсем иную мысль – что нашептать ему могли. Прямо в голову колдовство вложить, покуда он защититься не мог. Оттого и тянуло его к черноволосым, как к этой девице Бурьиной. Ведь хоть что-то в ней предсказанию о его жене соответствовало.
И пророчество это в уме держала Яга, когда меня в те чёртовы топи отправляла. Уж не знаю, сама ли тётка его придумала, али просто знала о его существовании, но подготовилась она знатно. Я всё голову ломала, почто она меня в ту глухомань засунула. Ведь вероятность того, что сын царский мог утопнуть в той проклятой дыре, была ой как велика. Мало ли мест поближе? А ей нужно было, чтобы всё сказу соответствовало, услышанным в детстве Иваном, дабы все условия соблюсти: болото, облик лягушачий, косы чёрные да волшбу сильную. Дабы царевич, как увидал меня, сразу понял – судьба я его.
Очень похоже на ловушку для Ивана, которую старая карга с младенчества ему расставила. А завершиться она должна была стрелой околдованной, что связала бы нас обрядом брачным, пока бы я его к тётке не привела.
Замысел Яги был мне понятен. Царевич — это не простой мужик, который бы к ней служить явился, дабы богатством обзавестись – деньги и так водятся. Пристрастий, как у его среднего брата, особых нет – артефактами, в отличие от Бориса, его не соблазнишь. Уж такое она могла углядеть загодя, дар вещий ей на что. Может и главное узрела – по доброй воле сам он не придёт. Оставалось одно верное средство, веками проверенное – любовь. Ведь ради любимой женщины мужчина пойдет на всё.
А на роль зазнобы сердечной меня она выбрала. Ведь, пожалуй, крепче моей семьи с навью связаны только покойники да духи. Оттого старуха была уверена, что от волшбы тёмной я никогда не откажусь. Да и интриги я не жалую, использую их в основном как заработок, поэтому в палатах царских жить не захотела бы, да и в городах шумных тоже. А чем в этой глуши заняться? Только нежить и отлавливать.
Поэтому получила бы она в своё распоряжение ведьмака, да к тому же особенного, на кого чары отводные не действуют. Тётку я понимала: грех такую силу, которой Иван владеет, пиявкой навьей запирать. Её бы в дело нужно пустить. Столь одарённых мало по земле нашей ходит, каждый на вес золото. И если в государевом дворе колдовство тёмное не ценят, так это не значит, что везде оно так. Карга старая вон сколько лет ждёт-выжидает, дабы ученика себе такого заиметь.
И всё бы гладко вышло, кабы не деталь одна: узы у нас истинные, не Ягой навороженные. И судя по её злости да предложению Ивана в первую брачную ночь заколоть, будто дичь жертвенную, добра эта связь не несла. Раз уж тётка от столь завидного ведьмака готова отказаться, на которого столько времени потратила.
Погрузившись так глубоко в свои мысли, я не заметила, как братья успели и чарку выпить, и лясы поточить, и сейчас очень душевно прощались. Отчего я оказалась просто расплющена на твёрдой груди моего супруга. Как бы не раздавили меня ненароком лбы эти здоровенные. Однако ж обошлось. Всё же муж мой не запамятовал о том, что не один на пир царский шёл.
А после царевич решил не тратить время зря, а сразу обещание своё исполнить. В библиотеку мы пробирались должно быть служебными ходами, ибо до меня периодически доносился то запах сырости, то чего-то горелого. Пожалуй, да, зайди Иван в эту обитель знаний через главный вход ночью да опосля пьянки, то выглядел он бы дураком в глазах окружающих похлеще чем после женитьбы на лягушке.
Царское хранилище встретило нас тишиной и запахом книжных страниц. Мужчина взял со стены артефакт, что взамен свечи служить будет, да дождался пока я девицей обернусь, чтобы силой его запитать. Такие зачарованные фонари часто висели в богатых домах в помещениях, где использовать открытое пламя было небезопасно. Однако исходящий от них свет был столь холоден, что от него очень быстро уставали глаза. Да и красоты окружающему миру он не придавал: зеленоватый и тусклый он походил на блуждающие огни, что часто встречаются на гиблых болотах да могилах недавно обращенных упырей.
Вот и прямо сейчас, подняв глаза на Ивана, я едва не отшатнулась: мужчина, чей цветущий лик радовал меня ещё с утра, изменился под волшбой артефакта до неузнаваемости. Лицо осунулось, посерело, глаза запали, и таившийся в их глубине холодный потусторонний отблеск заставил меня поёжиться от неясной тревоги. На одно мгновение мне даже почудился оголённый череп вместо знакомой вихрастой головы, от чего моё сердце пропустило удар, и я крепко зажмурилась, стараясь изгнать из своих мыслей дурное видение. А когда открыла глаза, наваждение пропало. Предо мной всё также стоял царевич, лукаво улыбался и играючи подкидывал связку ключей. И ничего в нём не напоминало покойника, что миг назад я воочию видела перед собой.
Утешало меня лишь то, что проба караваев была недолгая. Ведь на беду царя дур среди избранниц его сына не оказалось. Все хлеба были, если и не столь хороши, то по крайней мере не ядовиты. А чары, на которых так настаивал свёкор, не спешили лишить сил или жизни одну из нас. Оттого первое задание считалось выполненным у всех девиц. Однако всё равно караваи жён старших царевичей после пробы отправили подальше, дабы не давиться подгорелым да сырым хлебом.
А потом, к радости присутствующих, служки откупорили бочки с вином да медовухой. Когда уже хмельные напитки текли рекой, и стали слышаться пьяные разговоры да громкий смех, к Ивану подсели братья.
- Ванька, — раздался радостный голос старшего царевича. – вот всегда знал, что ты из любой передряги вывернешься! Это же надо всем так нос утереть!
- Ты про каравай? – с недоумением переспросил Вячеслава ведьмак.
- Да каравай ладно! Как ты лихо батюшку с матушкой вокруг пальца обвёл! Пока наших жён к нам под конвоем водят, даже помиловаться не дают, ты свою рядом с собой оставить умудрился. Такую легенду девице придумал!
- Это да. – вступил в беседу Борис. – Я свою Милану даже в щёчку на прощание поцеловать не могу. Главная из её служанок, что с ней везде ходят, так зыркает злобно, будто клюкой хочет мне голову пробить за любую попытку её хозяйку за руку подержать. А она жена мне между прочим! Что за дурь в голову родителям втемяшилась?
- Да, моя тоже на встречу с толпой девок приходит. Даже поговорить толком не дают. А щебечут эти дуры так, что диву даюсь, как я им их языки не заколдовал. – с досадой подтвердил слова брата старший царевич.
Ай да царь! Значит, когда сыновья его, дабы традиции не нарушать, в отчий дом избранных девиц привели, точнее имена их назвали, так тот сразу озаботился, чтобы встречи их только под присмотром нянек проходили.
Жену Вячеслава – Забаву – в царские палаты вместе с семьёй почти сразу переселили, служек выделили. Это я из сплетен вызнала. Тут под присмотром людей Беляны особо и не повстречаешься – не дадут наедине остаться, особенно, если указ строгий выдан был.
Избранница Бориса вроде как хворая лежала, но, думаю, тут батюшка её постарался. Условия государя то он принял, не мог не принять, но дочку под крыло царицы не отправил – побоялся видимо. Как купец он понимал, что её тут всевозможными клятвами связать могут, просто запугав, или подставить, чтобы брак попытаться разорвать, вот и придумал историю про болячку.
Меня же в ипостаси лягушки свёкор опасной не посчитал, ибо обычно, если колдовство на облик человеческий направлено, то без чужой помощи не перевоплотиться. Ну это он так думал до момента пока хлеб мною испеченный не увидел. Даже последний дурак бы понял, что квакушка не могла с тестом возиться да наговоры шептать. Вон, братья Ивана быстро догадались, что не всё чисто с моим обличьем.
Право слово, вот дела! Удивили меня царевичи, я уж думала, что жёны их на днях понесут, а тут такие новости. Умён государь. Это же получается, что брак вроде как есть, но вроде как его и нет. Ведь ложе брачное молодожёны не делили. А без этого, подозреваю, и обряд не до конца завершённым считается. И выбор древней волшбы, вероятно, пока ещё можно оспорить. Только вот просто так пары разлучить не выйдет. Притяжение столь сильно измучить может, что в итоге царь своих сыновей похоронит, а не разведёт. Нужна веская причина дабы волшбу разорвать. Вот государю колдуны и нашли возможную лазейку, чарами древними её подтвердив. Ведь испытания девиц перед свадьбой тоже считай старый обряд, но не колдовской. А вот если его таковым сделать, то можно одну из девиц отсеять. А если одна избранная неподходящая, то и остальные могут быть таковыми. Следовательно, чары, что на лук со стрелами наложены, напутали что-то. Как итог - развод.
Хотя это всё мои догадки. Ведь древние обряды поэтому и не любят, оттого что волшба в них слишком сложная и путанная. Не разберёшь иногда, что можно делать, а что делать нельзя, когда их используешь. Возможно, государева идея и выгорит, а, может, и в гроб его детей уложит. В любом случае, причина, что свёкра на столь безумное действо подвигла, должна быть невероятно весомая.
Однако подумать о ней я не успела – услышала разговор братьев, что потряс меня намного больше интриг царя.
Прода от 07.07.2024, 22:33
(не вычитано)
- У меня жена лягушка. – ответил Иван на возмущения старших царевичей.
- Вот ты именно так перед батюшкой и глаголь. – со смешком отозвался на его утверждение Вячеслав. – Только, мой тебе совет, ты ещё добавь, что эту самую лягушку с момента задания не видывал. Что пропала она. А то, боюсь, отец и тебе все ухаживания коту под хвост пустит – заберёт девицу то. Под матушкино крыло отдаст, и не вытащишь ты её с терема до окончания этого чёртового отбора.
На это предположение мужчина напрягся, пригладил рукой то место, где меня прятал, и задумчиво произнёс, видимо припомнив мои откровения о ловушке Беляны:
- Да, пожалуй, прав ты. К матушке ей лучше не попадать, она у нас мастерица голову задурить да стребовать кучу обещаний, да клятв.
После этой фразы все собеседники замолчали, слышны были лишь смех да похабные байки, что травили их соседи по лавке.
- Да, матушка наша в интригах мастерица, согласен. – напряжённо отозвался Борис. - Поэтому быть, видимо, Милане моей хворой до первенца нашего, пока царица не смирится. А то эта её коза боярская, которая почему-то моей невестой себя до сих пор мнит, уже крови моей голубе попить успела. Слухи про неё клеветнические пускает. Благо, жена мне досталась понимающая, она на злые толки дурных баб внимания не обращает.
- Есть такое. - подтвердил слова брата старший царевич. – Забаву, конечно, матушка более благостно приняла, всё же боярский род, хоть и захудалый. Однако мне пришлось знатно надавить на некоторых, дабы они носы свои от семьи её не воротили. Зажрались некоторые боярские рода, зажрались. – прошипел колдун, а через некоторое время добавил: - А тебе, Ванька, тоже следует готовиться.
- К чему?
- К тому, что тебе решат девку подсунуть. Птичка мне нашептала, что матушка тут за род Бурьиных вдруг ни с того, ни с сего радеть стала, попросила отца нашего дочерей их ко двору вернуть. А ты вроде благоволил там одной, чернявой такой, младшенькой, пока они в опалу не попали.
От столь неожиданной подробности я вся подобралась. Интересно, что это за девка там такая? Нет, конечно, понимаю я, что царевич-то – мужчина, да красавец к тому же. Он женским вниманием обделён явно не был, несмотря на дурную славу. Да и я тоже его в светлице у окошка не дожидалась.
Однако, Бурьина эта явно не простых кровей. Да к тому же царице, что её из опалы вытащила, явно будет обязана. Оттого мелькать ей слишком часто пред моим мужем не позволю. Мне ли не знать, на что девицы способны пойти ради своей прихоти. Привороты, отвороты, яды для неугодных соперниц – сколь много всего можно найти у таких красавиц в сундуках личных.
- К чему это сейчас? Я уж брачным обрядом связан. Почто мне чужая девица? – хмуро отозвался на речь Вячеслава мой муж.
- Да мы все связаны, только вот батюшка с матушкой будто этого и не помнят. – пробурчал Борис, а потом неожиданно хохотнул и заговорщицки спросил, понизив голос: - А что? Угадала твоя нянька? Чернявая тебе жёнка досталась?
На минуту воцарилось недоумённое молчание, а через мгновение старший царевич воскликнул:
- Точно! – замолк, а после перешёл на изумлённый шёпот: - Слушай, а взаправду она вещуньей была, нянька твоя. Помнишь ту ахинею, что она тебе вечно говорила, когда ты ей перечил? Грозился ей, что ты государев сын, если что не по тебе было. Ту околесицу, про царевну-лягушку?
Не квакнуть от удивления в этот момент мне удалось с трудом. Да и тихо сидеть тоже. Столь сильно меня поразили слова деверя.
- Как же там было?
- Заткнись. – прошипел Иван, явно желая, чтобы сказ этот я никогда не услышала.
- Что пока в глухом болоте говорящую лягушку не найдёшь, в жёны её не возьмёшь, покуда она чародейкой красоты невиданной, с косами чёрными до пояса, не обернётся, не быть тебе царевичем. – не услышав просьбы ведьмака продолжил Вячеслав. – Ты ещё няньке всегда на это отвечал, что если такое диво с тобой произойдёт, то только тогда её слушаться и будешь. Так что? Угадала твоя нянька?
- Да, угадала, угадала. Видишь, как побагровел весь. Сейчас начнёт кулаками махать, что мы былое вспомнили. – раздался голос Бориса, потом стук кружек, и в конце его предложение: - Давайте лучше выпьем за здравие супружниц наших.
Право слово, после таких откровений мне тоже хотелось выпить, да желательно чего покрепче.
Глава 19
(не вычитано)
Моё потрясение понять было можно. Не каждый день узнаешь, что встреча, которая, казалось бы, состоялась только благодаря моей жадности, была предрешена очень давно. Задолго до того, как у меня и косы отрасли, и молва обо мне в народе пошла, как о чародейке сильной.
Однако теперь было ясно, отчего же Иван так спокойно воспринял и облик лягушачий, и говор мой в этом обличье. Стрелу себе в руку без всякого страха и отвращения воткнул, связав нас таким образом брачными узами. Я-то грешным делом его невозмутимость на слабоумие списала, а вон оно как оказалось. Готовили его к этой встречи, с малолетства готовили. Уж каждый подтвердить может, как на нас впечатления, что в детстве получили, влияет сильно. Я, например, до сих пор терпеть не могу ходьбу через гладь зеркальную, хотя умом понимаю, что уж сейчас не потеряюсь я при переходе.
У царевича иной немного случай: ему прямым текстом в голову вложили, какой его невеста быть должна, да где ему встретится. И обычная девица ему, как ни крути, не угодила бы, какой бы писаной красавицей да невероятной умницей она не являлась. Он бы всё равно иную ждал, что ему когда-то описали.
Исключать того, что нянька мужа моего вещим даром владела, я не могла. Однако ж столь многочисленные совпадения наталкивали меня на совсем иную мысль – что нашептать ему могли. Прямо в голову колдовство вложить, покуда он защититься не мог. Оттого и тянуло его к черноволосым, как к этой девице Бурьиной. Ведь хоть что-то в ней предсказанию о его жене соответствовало.
И пророчество это в уме держала Яга, когда меня в те чёртовы топи отправляла. Уж не знаю, сама ли тётка его придумала, али просто знала о его существовании, но подготовилась она знатно. Я всё голову ломала, почто она меня в ту глухомань засунула. Ведь вероятность того, что сын царский мог утопнуть в той проклятой дыре, была ой как велика. Мало ли мест поближе? А ей нужно было, чтобы всё сказу соответствовало, услышанным в детстве Иваном, дабы все условия соблюсти: болото, облик лягушачий, косы чёрные да волшбу сильную. Дабы царевич, как увидал меня, сразу понял – судьба я его.
Очень похоже на ловушку для Ивана, которую старая карга с младенчества ему расставила. А завершиться она должна была стрелой околдованной, что связала бы нас обрядом брачным, пока бы я его к тётке не привела.
Замысел Яги был мне понятен. Царевич — это не простой мужик, который бы к ней служить явился, дабы богатством обзавестись – деньги и так водятся. Пристрастий, как у его среднего брата, особых нет – артефактами, в отличие от Бориса, его не соблазнишь. Уж такое она могла углядеть загодя, дар вещий ей на что. Может и главное узрела – по доброй воле сам он не придёт. Оставалось одно верное средство, веками проверенное – любовь. Ведь ради любимой женщины мужчина пойдет на всё.
А на роль зазнобы сердечной меня она выбрала. Ведь, пожалуй, крепче моей семьи с навью связаны только покойники да духи. Оттого старуха была уверена, что от волшбы тёмной я никогда не откажусь. Да и интриги я не жалую, использую их в основном как заработок, поэтому в палатах царских жить не захотела бы, да и в городах шумных тоже. А чем в этой глуши заняться? Только нежить и отлавливать.
Поэтому получила бы она в своё распоряжение ведьмака, да к тому же особенного, на кого чары отводные не действуют. Тётку я понимала: грех такую силу, которой Иван владеет, пиявкой навьей запирать. Её бы в дело нужно пустить. Столь одарённых мало по земле нашей ходит, каждый на вес золото. И если в государевом дворе колдовство тёмное не ценят, так это не значит, что везде оно так. Карга старая вон сколько лет ждёт-выжидает, дабы ученика себе такого заиметь.
И всё бы гладко вышло, кабы не деталь одна: узы у нас истинные, не Ягой навороженные. И судя по её злости да предложению Ивана в первую брачную ночь заколоть, будто дичь жертвенную, добра эта связь не несла. Раз уж тётка от столь завидного ведьмака готова отказаться, на которого столько времени потратила.
Погрузившись так глубоко в свои мысли, я не заметила, как братья успели и чарку выпить, и лясы поточить, и сейчас очень душевно прощались. Отчего я оказалась просто расплющена на твёрдой груди моего супруга. Как бы не раздавили меня ненароком лбы эти здоровенные. Однако ж обошлось. Всё же муж мой не запамятовал о том, что не один на пир царский шёл.
А после царевич решил не тратить время зря, а сразу обещание своё исполнить. В библиотеку мы пробирались должно быть служебными ходами, ибо до меня периодически доносился то запах сырости, то чего-то горелого. Пожалуй, да, зайди Иван в эту обитель знаний через главный вход ночью да опосля пьянки, то выглядел он бы дураком в глазах окружающих похлеще чем после женитьбы на лягушке.
Царское хранилище встретило нас тишиной и запахом книжных страниц. Мужчина взял со стены артефакт, что взамен свечи служить будет, да дождался пока я девицей обернусь, чтобы силой его запитать. Такие зачарованные фонари часто висели в богатых домах в помещениях, где использовать открытое пламя было небезопасно. Однако исходящий от них свет был столь холоден, что от него очень быстро уставали глаза. Да и красоты окружающему миру он не придавал: зеленоватый и тусклый он походил на блуждающие огни, что часто встречаются на гиблых болотах да могилах недавно обращенных упырей.
Вот и прямо сейчас, подняв глаза на Ивана, я едва не отшатнулась: мужчина, чей цветущий лик радовал меня ещё с утра, изменился под волшбой артефакта до неузнаваемости. Лицо осунулось, посерело, глаза запали, и таившийся в их глубине холодный потусторонний отблеск заставил меня поёжиться от неясной тревоги. На одно мгновение мне даже почудился оголённый череп вместо знакомой вихрастой головы, от чего моё сердце пропустило удар, и я крепко зажмурилась, стараясь изгнать из своих мыслей дурное видение. А когда открыла глаза, наваждение пропало. Предо мной всё также стоял царевич, лукаво улыбался и играючи подкидывал связку ключей. И ничего в нём не напоминало покойника, что миг назад я воочию видела перед собой.
