Молча он запер на ключ дверь, подхватил лежащую возле печи кочергу и просунул её между резных ручек. Подтянул дубовый стол, с которого я в порыве гнева скинула всю утварь. Туда же отправилась и стоявшие возле окна лавки. Смотря на все эти действия, я чувствовала, как у меня уходит сердце в пятки от охватывающего меня страха.
       - Ваня, что происходит? – тихо прошептала я.
       Мужчина дёрнулся, застыл на мгновение, а потом обернулся и с кривой улыбкой на лице ответил:
       - Отец слегка умом тронулся от беспокойства.
       - Что он хочет?
       - Как мне сказал, что клятвы с тебя взять. Да убедить тебя упросить Кощея разорвать чары, что меня на смерть отправят. Мы же всё же возможные родственники. – ядовито передразнил он царя.
       Я же, услышав это, побелела. Узнал. Узнал! И покуда в моей голове метались панические мысли, мой испуганный вид не остался незамеченным. Иван, увидев моё смятение, вновь усмехнулся. Раздражённо так, зло. Будто оскалился.
       - Ясно. Значит, действительно, родственники.
       - Ты обещал мне меня не попрекать, когда узнаешь, кто мои родители. – гордо подняв подбородок, сказала я. Только вот за показной уверенностью прятался страх.
       - Разве я попрекаю? – удивлённо отозвался мужчина. – Наоборот, я рад. Ты в народе не только умом своим известна, но и вереницей разбитых тобой сердец. У меня же нет желания оказаться среди отвергнутых тобой поклонников. Так что весть о том, что сын Кощея не твой воздыхатель, а брат, меня очень утешила. Мне, знаешь ли, без этой вязи с ним не тягаться. Я ему во всём кроме рода уступаю. Тут иная беда. Ежели ты Кощеева дочка, нам вдвоём отсюда не уйти.
       Я едва заметно выдохнула от облегчения, и чтобы скрыть довольную улыбку, произнесла:
       - Слухи всегда преувеличивают. А уж когда дело касается любовных историй, то их вовсе раздувают до невозможности. А насчёт того, что не уйти, я смогла до Яги дозваться. Она готова помочь.
       Услышав моё предложение, Иван кинул на меня странный взгляд.
       - Что? Прямо так безвозмездно ведьма поможет?
       
       Важное объявление! Завтра я выложу окончание главы, и эта глава будет последняя от лица Василисы. Дальше история будет показана глазами Ивана. Кто помнит сказку, понимает, что царевичу придётся знатно потрудится, чтобы зажить со своей возлюбленной счастливо. Из этого вытекает другой момент. Я тут увидела, сколько страниц уже насчитывает книга, и поняла, что, пожалуй, продолжение истории будет во втором томе. Не рассчитала, каюсь. Однако я решила, что лучше потом, уже при вычитке, в случае чего урежу историю и объединю её в один том, чем сейчас буду смазывать конец. Зато во втором томе будет больше Яги и других сказочных персонажей) Надеюсь на понимание??
       

       Прода от 11.02.2025, 16:20

       Услышав неприкрытую издёвку в вопросе мужчины, поморщилась, но всё же ответила:
       - Не совсем. Плата нужна будет. От тебя и меня.
       - Не подходит. – резко и излишне жёстко ответил царевич, оборвав меня на полуслове. – Отец твой помочь не сможет?
       - Разве что войском на столицу пойти, чтобы меня вытащить. Только такой расклад явно не по душе твоему батюшке будет, да и мне тоже. А если ты спрашиваешь, верны ли надежды с его помощью вашу родовую повинность прекратить, то нет – не верны. Не сможет он этого сделать. Поэтому одна Яга остаётся из помощников. Не думаю, что ты бы баррикады такие городил, если бы со дворца смог нас вывести. К тому же мне нужно в дом твой ещё наведаться.
       - Зачем?
       - Забрать кое-что. – отведя глаза, ответила я. – А потом к Яге отправимся. Я тебе помогу, расскажу всё, с ней сдружу.
       - И будет у старухи прекрасная возможность для давления. Из тебя верёвки будет вить, моей смертью пугая, и из меня не забудет – тебя на коротком поводке держа. Знает же карга, что я всё ради тебя сделаю. Нет, Василиса, опасно тебе рядом с ней находится, да и со мной как видишь тоже. – устало и как-то обречённо произнёс Иван.
       Он вообще сегодня был на себя не похож. Исчез милый, учтивый юноша, который боялся мне лишнего слова сказать. Сейчас предо мной стоял мужчина, которого я впервые увидела в гиблых топях. Мужчина, который меня тогда до дрожи испугал. Язвительный, настороженный и расчётливый. А глаза... Будто ядовитая гадюка смотрит. Не таким был мой царевич. Не таким же? Со мной так точно.
       А тот его первый образ, вызывающий во мне столь явственное беспокойство, быстро забылся, стёрся под учтивостью ведьмака, его заботой и лаской. Отчего я была уверена, что моё слово всегда будет последним. Ведь так почти всегда выходило. Только вот сейчас во мне буйным цветом расцветало нехорошее предчувствие, что сегодня будет не так. Не послушает. Слишком часто отводит глаза. Слишком зло и уверенно говорит. Он уже принял решение. Понять бы только какое. Однако едва я захотела его выведать, так была остановлена вопросом Ивана:
       - Василиса, скажи мне, у тебя же есть место, где спрятаться? Скрыться? И от Яги, и от моего отца, да и от той неотвратимой смерти, что за мной попятам идёт. Я никогда не поверю, что тебя родственники во дворец без защиты отправили.
       От столь неожиданного предложения я аж замерла.
       - Ты мне что, — недоверчиво начала – тебя бросить предлагаешь? Да не бывать этому! Неужто забыл, кто твою силу сдерживает? Едва от тебя вдали окажусь, так и дня полного не пройдёт, как тебя накроет! Я в прошлый раз едва тебя с того света вытащила! Нет, не проси даже. Глупость какую придумал.
       Много у меня ещё на языке вертелось слов, да всё же глухой, усталый оклик ведьмака заставил меня замолкнуть.
       - Отступись. – тихо, почти умоляюще прошептал он. – Отступись, Василиса. Ты и так для меня сделала очень много. Если ты думаешь, что после того, как мы сбежим из дворца, все напасти закончатся, то нет. Ошибаешься. Наоборот, чем ближе час расплаты, тем всё хуже будет. Ежели ты из-за меня в беду попадёшь, я себе никогда этого не прощу. Да и мне твои родичи такого не простят. Спрячься. Просто спрячься на это время. Пока всё не закончится. Мне спокойно на душе будет, если ты сможешь себя уберечь.
       От такой речи я нервно, почти истерично расхохоталась. Спрятаться? Да какого чёрта я должна прятаться! Я в отличие от царевича знаний побольше имею, что мне сделается? А вот он, он со своей непоколебимой убеждённостью в своей правоте, без малейшего представления о навьем мире, сможет ли без меня справится? Не думаю. Да и отпускать его не хочу. Мало ли как старуха решит развлечься? Может, она красой невероятной обернётся и будет с ним играться? Уж сколько раз она при мне такое проворачивала.
       Злость, обида, ревность – всё сплелось в один клубок страшного раздражения, отчего я свистяще прошипела:
       - Спокойно тебе? Только тебе должно быть спокойно? Действительно, что мне от волнения будет? Да ты хоть знаешь, что тебя ждёт у Яги? Да ты же ничего о тёмных толком не знаешь, особенно в ком навьей крови немерено!
       - Я разберусь. – спокойно ответил на моё возмущение Иван, а у меня от такой бесстрастности аж горло перехватило, а к глазам подступили слёзы. Решил. Он всё уже решил.
       - Ваня, какая пчела тебя сегодня укусила?
       - Я просто осознал, Лиска, что чем больше вы мне пытаетесь помочь, тем больше я вас всех тяну ко дну. Она права, это рок. Рок, который всех будто с ума сводит.
       - Кто она? – раздражённо переспросила, уже понимая, что кто-то успел знатно накрутить царевича. Беляна постаралась? Когда успела только?
       - Нянька моя. – а увидев мой непонимающий взгляд, ведьмак объяснил: - Ту, про которую мои братья баяли, что вещунья она. Так вот, она действительно вещунья. И то, что она мне предсказала, меня отнюдь не обрадовало. Если ты со мной пойдёшь, то ты тоже сгинешь. А я не могу тебя потерять, Лиса. Тебя я потерять не могу. Только не тебя.
       И столь сильный надрыв был в его голосе, такое сильное горе, что я дрогнула. Подошла к мужчине и прильнула, тихо шепча:
       - Ванечка, какие глупости. Может, придумала она это. Может, её храм подослал али враги твои. Не об этом думать нужно сейчас.
       Однако мои убеждения и поцелуи не произвели должного воздействия. Царевич грустно улыбнулся, отстранил меня и подошёл поближе к растопленной печке. Не лето ещё, ночи холодные. Вот служки и обеспокоились, чтобы гости не замёрзли.
       - Не может она врать про такое. Слишком сильный дар у неё, ежели соврёт, то боги накажут. К тому же у меня было время подумать и осознать, что даже если она в что-то умолчала, то не столь важное. – потом замолк и неожиданно спросил: - Что именно у тебя попросила Яга за свою помощь?
       - Не сказала. Возможно услугой возьмёт. – раздражённо ответила, понимая, что сейчас мы лишь впустую тратим время. – Ваня, ты не о том думаешь!
       - Удобно. Выполнить свою часть сделки, чтобы ты потом не могла отказаться. Клятва не даст. – резко перебил меня ведьмак, а потом криво улыбнулся и, посмотрев мне в глаза, уверенно продолжил. – Хотя, я знаю, что она с тебя спросит.
       - И что же? – теряя терпение, спросила, надеясь, как можно быстрее закончить этот бессмысленный разговор.
       - Вот это.
       Шкурка, которую достал из своего потайного кармана Иван, заставила меня побледнеть и резко кинуться к нему. Как только нашёл? Или я обронила?
       - Верни.
       Да только просьба моя мимо ушей его прошла. Мужчина лишь сильнее сжал столь ценную мне вещицу.
       - Знаешь, я глазам не поверил, когда её увидел. Кто тебя надоумил? Да и ты? Василиса, чем ты думала, когда на такое соглашалась? Ты хоть понимаешь, чем тебе это грозить может?
       - Будто ты понимаешь? – зло огрызнулась я, видя, что мужчина выполнять мою просьбу не собирается. Без волшбы к нему и не подступишься – силён слишком. А как достать шкурку иначе я не знала. Не кинжалом же угрожать мужу?
       - Уж лучше тебя, похоже. Так кто тебя надоумил такую глупость сделать? Небось Яга? Я прав? – увидев, что отвожу взгляд, выругался. – Прав! Умно с её стороны, ничего не скажешь! Пожалуй, она тебе и готовую легенду про проклятье всучила, чтобы отец мой ничего не заподозрил. Ведь у тех, кто не так давно оборачивается, ещё остаётся тёмный морок, схожий со зловредными чарами. Я не ошибся?
       - Я не понимаю, почему ты злишься? Ты сам сказал, что таких одарённых во дворце нет. Я ничем не рисковала! А история была хороша. Отдай мне мою вещь и давай уже выбираться, покуда колдуны дверь не начали ломать!
       Однако слушать меня Иван не собирался. Наоборот, творил вовсе что-то странное: вытащил свой кинжал, сделал на руке глубокий надрез и вновь сжал шкурку, знатно обагряя её собственной кровью. И после этих тревожащих меня действий в установившейся тишине прозвучали его слова, просто выбившие землю у меня из-под ног.
       - В тот момент не было, если помнишь, я тогда пред тобой стоял. Удивлена? У нас с тобой день откровений сегодня. Однако, мне тоже в голову не могло прийти, что ты не догадалась. Оборотный дар от проклятия может отличить только такой же одарённый, Василиса. Обычным колдунам и ведьмакам такое не под силу. И, судя по твоему растерянному лицу, для тебя это новость. Предполагаю, ты не знаешь и того, что у таких, как мы, эта вещь – самое ценное и оберегаемое сокровище. – указав на свою окровавленную руку, начал Иван. – И если это оно попадает в чужие руки, то жди беды. Хорошо, если это простой человек или незнающий одарённый. А вот если это будет тот, кто обучен особым ритуалам, то ты попадёшь в услужение. И я тебя уверяю, через какое-то время белый свет тебе мил не будет. О смерти начнёшь мечтать. Конечно, знания о них почти утеряны, но в моей семье, например, остались. И их жестокость, их сила поражают воображение. И почему-то, мне кажется, что твоя наставница была прекрасно осведомлена об этих практиках, когда давала тебе такую ужасную идею.
       Пожалуй, Иван прав, это был действительно день откровений, только вот не самых приятных для меня. Уж слишком ладно всё звучало.
       - Нет. Ты говоришь ерунду. – прошептала я, стараясь больше убедить в этом себя, а не царевича, однако он принял всё на свой счёт.
       – Не веришь. Я мог бы долго объяснять, но ты права: у нас совсем нет времени. Совсем скоро отец поймёт, что выдавать тебя я не собираюсь, и начнёт прорываться силой. А мне бы хотелось, чтобы в тот момент ты была уже далеко отсюда и в безопасности. Моя мать в своё время дала мне ценный, очень показательный урок. Ужасный и мерзкий по своей сути, но очень запоминающийся. К моей большой беде, иного выбора, чтобы тебя сейчас вразумить, у меня нет. Не уверен, что ты не побежишь прямо в западню, желая выяснять, правду я сказал или солгал. Я надеюсь только на то, что после, возможно, не сразу, но сможешь меня простить. – сразу после этих слов мужчина что-то с шипением пробормотал на неведомом мне языке и властно спросил: - У тебя есть безопасное место, где ты можешь спрятаться?
       Я уж было хотела раздраженно ответить, что никогда ему это не узнать, как поняла, что мой голос меня совсем не слушается, и говорю я совсем иное:
       - В навьем царстве, за Калиновым мостом, у отца моего – Кощея Бессмертного.
       Ужас, что меня охватил после этого, был просто необъятный – почти безумие. Мне, на своём веку видевшей много запрещённых практик, даже в голову не могло прийти, что человека возможно подчинить вот так, столь легко и просто. Сделать своей куклой меньше чем за минуту. Как мог отец об этом не знать? Хотя, если верить словам Ивана, то сведения об этом почти утеряны, только мне от этого не легче. Подумать дальше я не успела – на меня обрушился следующий вопрос:
       - Ты сможешь безопасно переместиться туда отсюда?
       - Смогу. У меня кулон на шее, подаренный братом. Стоит его сдёрнуть, и я окажусь в нави. – прохрипела сдавленно, пытаясь бороться с душащей меня силой.
       Бесполезно. Скажи мне сейчас царевич не дышать – я бы и это сделала. Только вот он поступил иначе. Услышав, что хотел, муж более решил меня не мучить и кинул шкурку прямо в печь, на горячие угли. В первый миг не происходило ничего, а потом пламя вспыхнуло ярким сине-зелёным цветом, взвилось вверх, вырываясь из топки и опаляя всё вокруг своим жаром.
       Ненасытный огонь сжег колдовскую шкурку дотла, как и чары, что довлели надо мной. После них осталась лишь звенящая пустота в голове и смертельная усталость, от которой подкашивались ноги. Однако это не помешало мне влепить со всего размаха пощёчину царевичу и тихо прошептать:
       - Ненавижу тебя сейчас.
       На что Иван грустно улыбнулся, обхватил моё лицо и ответил:
       - А я тебя люблю. Ты же будешь меня ждать? Там в нави?
       От таких слов к горлу поступили рыдания, которые мне пока удавалось сдержать, но вот слёзы, предательские слёзы всё же застилали глаза, мешая увидеть выражение лица мужчины.
       - А стоит? – ответила зло, ещё не остыв после его показательного урока, и сразу же устыдилась, почувствовав, как дрогнули руки мужа. – Буду ждать, Ванечка. Конечно, буду ждать. Но какой же ты дурак! Боги, какой дурак! Теперь-то добраться до меня будет не так просто. Покуда три пары железных сапог не износишь, три железных хлеба не изгрызёшь, не найти тебе меня.
       В этот момент в дверь заколотили. Колдуны, привлечённые сильным всплеском чар, решили действовать. Сначала барабанили несильно, а затем, не получив ответа, стали бить со всего размаха. Отчего деревянное полотно жалобно трещало, намекая, что скоро окончательно рассыплется под напором чар и грубой силы. Иван вздрогнул.