Ведь, как шепнул мне Иван, задание это было последним. Справлюсь с ним, и довлеть чужие чары надо мной больше не будут. Поэтому сил и умений не жалела. Морока навела столько, что рубаха нижняя потом пропиталась от моих усердий. Однако результат того стоил. Лебеди у меня вышли как живые, не зря на кости чары привязывала. А озеро вызвало полный восторг у гостей, так не вода им виделась, а вино. Истинное чудо для любителей выпить.
Я была довольна, довольны были зрители, доволен был и царь. Но, как выяснится потом, отнюдь не моей пляской, а теми сведениями, что ему донесли верные служки. Покуда все смотрели на созданный морок, неприметный мужичок, подливая хмельное, пересказывал все слухи, всю подноготную, что удалось разведать шпионам. С каждым тихо пророненным словом всё более бледнела царица, всё крепче сжимала кубок. Ведь, кому как ни ей знать, что могло прийти в голову её супругу после таких новостей.
Я полагала, что колдун отправит шпионов, однако даже представить не могла, сколь умело и мастерски они смогут выполнить свою работу. Право слово, оставалось только позавидовать государю, что у него в распоряжении столь талантливые служащие. Прекрасно знающие как выудить нужные сведения. Знающие, к кому и чему стоит прислушиваться.
А, как бы я не старалась, на пиру были те, кто увидел схожесть жёнки царевича и ведьмы из глубинки. Да их было мало, но они были. Обозлённые и просто болтливые. Те, кто просадил много злата, думая, что выиграет плёвый на первый взгляд спор. А сейчас поносили меня на чём свет стоит. Те, кому хмельное легко развязывает язык, и они начинают рассказывать всякие небылицы, стараясь привлечь внимание. А небылицы эти лишь непосвященным кажутся невероятными и лживыми. Те, кто имеет острый ум, всегда найдут истину. Обратят внимание даже на лёгкое колебания чар от данной когда-то клятвы. Поэтому, к моменту как я закончила чаровать в плясе, царь знал обо мне всё. Даже то, чего не следовало бы ему знать. Не подозревала лишь я, чем мне это грозит.
Я устало выдохнула и уселась на лавку, с упоением вслушиваясь в тишину. Личные покои Ивана зачаровали на славу. Не было слышно пьяных воплей бояр, эхом звучавших в коридоре. Ведь пир не закончился – закончились мои силы. Поэтому царевич отвёл меня в комнату во дворце, чтобы я отдохнула, и вернулся переговорить с отцом.
С Иваном мы решили давно, что как только завершится этот переполох с заданиями, то из столицы следует бежать со всех ног. Дабы ещё каким-либо колдовством не окрутили. И бежать тайно, ибо чует моё сердце, что просто так ни царевича, ни меня не отпустят. Царь до последнего будет пытаться выход найти, чтобы жертву не платить. Удивительно уже, что он так легко закончил всю эту свистопляску с заданиями.
Сдернув с себя головной убор, платок и верхнее платье, я проскользнула в мыльню и наконец-то разделась донага. Последний час об этом мечтала – пот с себя смыть. Столь неприятно липла нижняя рубаха после танца.
Домой. Как же мне хотелось домой. Устала я от дворцовых интриг и загадок. Нет, меня сюда более ни под каким предлогом не затащат. Я предпочту лучше в лягушачьем обличье по болотам прятаться, чем здесь со смертью играть. Мелькнувшая в голове мысль заставила меня резко похолодеть от испуга. Я, стремительно выпрыгнув из лохани, кинулась к вещам.
Перетряхнув несколько раз всю одежду, попыталась переместиться в дом Ивана – тщетно. В конце концов, мне с ужасом пришлось признать две вещи. Первое – чёртовой шкурки не было. Второе – на защиту покоев накинули ещё одни чары. Чары, которые я от своей усталости не заметила. И они не давали мне ни колдовать, ни выйти.
Западня. Это была настоящая западня.
Иван стоял перед отцом в потайной комнате. Где-то рядом во всю гуляли придворные, однако веселье за стеной никак не влияло на гнетущую атмосферу в кабинете. Столь непростой разговор вели мужчины.
- Нет. Я не буду её неволить клятвами. Она мне никогда этого не простит. Отец, ты хоть понимаешь, что предлагаешь? – цедя каждое слово, зло произнёс царевич.
- Очень даже. – спокойно выдерживая гнев сына, ответил колдун – Хоть ты и тычешь мне в свою вязь на запястье, только то, что от неё чарами веет, отнюдь не значит, что вязь эта истинная. При должном желании, уверен, и её можно подделать. Особенно такой ведьме как Яга. Ты хоть знаешь, кто тебе в жёны достался?
- Я не слепой, вижу, что ведьма.
Недоверие отца царевичу было понятно, но насчёт подлинности уз Иван был убеждён. Только вот уверять мужчину в своей правоте всё же не спешил. Не его секрет. Не мог же он сейчас всё как на духу выложить? И про колдовство своё, и про кровь матери. Не мог же сказать, что не только мастью в родительницу пошёл, но и иными талантами. И что проверил он Василису в первые же дни. Поэтому не собирался упускать девицу, даже если она его и надурить хотела. Подходит она ему, как никто иной подходит. Да только за такие откровения его сразу запрут, а ему сейчас вовсе не нужны лишние проблемы. Ведьмак и так понял, что разговор и действия батюшки его не обрадуют. И что, возможно, ему немало сил придётся приложить, чтобы после беседы этой с женой увидеться. Он отца хорошо знал, если вцепится во что-то, то не переупрямишь.
- Не просто ведьма, а ученица старой карги. А она кого попало к себе обучать не берёт. Должен быть талант. А чтобы к ней в вечную кабалу не попасть, нужно иметь связи и власть. – колдун замолк, будто решаясь, рассказывать всё или нет, но через какое-то время продолжил: - Слух ходит, что твоя Василиса Премудрая – Кощеева дочка. Конечно, точно сказать, истина это или нет, сейчас не смогу. Допросить её надобно. И если это действительно так, то она может помощь со своего отца стребовать.
- Батюшка, ты что это надумал? Кощея запугивать? Да он нам так жизнь может усложнить, что до самой смерти будешь сожалеть о своём решении. Все восточные земли под ним. Хоть ты и государь, да вот только именно Бессмертный людей в гиблых землях поддерживает. Работу да злато им даёт. Покуда колдуны туда посланные часто штаны протирают да беззаконие творят, а не о жителях заботятся. Он и Яга там власть и сила. Нам с ними не тягаться, если ты не хочешь смуту в стране начать да в крови потопнуть. Не буди лихо, пока оно тихо. Лучше с зарвавшимися боярами да воеводами разберись.
Колдун недовольно поморщился, услышав слова сына. Всё же правду царевич говорил, да вот только смириться с правдой этой царь не мог.
- Обязанность жены помогать своему мужу. Неужто она тебе помочь не захочет? А если не захочет, то зачем тебе такая супруга? Чтобы каждый миг ждать, когда она тебе нож в спину воткнёт?
- Принуждения она мне не простит. – упрямо повторил царевич. – Одно дело, если прав ты и узы ложные, а если нет? Как мне потом прощения вымаливать? Иную супругу я взять уже не смогу – боги не позволят.
- Зато у тебя будет целая жизнь, чтобы это прощение вымолить. – горячо и как-то отчаянно откликнулся на речь Ивана отец.
Ведьмак на это склонил голову и криво усмехнулся:
- Неужто думаешь, что Кощей может ритуал вспять обратить? Или разорвёт? Не уверен, что из ныне живущих на это хоть кто-то способен, батюшка. Не тешь себя надеждами.
От прозвучавших в тишине слов, царь вздрогнул, побелел как полотно, и вдруг осел, схватившись за грудь. Иван испуганно бросился к нему. Дурак! Не стоило это говорить. Он же о таком тёмном колдовстве толком ничего не знает. А если это такой откат от клятвы? А если отец сейчас умрёт на его руках из-за необдуманных слов, сорвавшихся с его языка? Права Василиса, знания – сила. По крайней мере, разбирайся он во всей этой чертовщине и чарах ритуальных, то точно не смог бы причинить вред своей родне.
Однако дело было не в чарах – в вине. На лице рухнувшего на пол мужчины была мука. Та самая, что не давала ему спать по ночам и даже смотреть на себя с тех самых пор, как его сыновья привели избранниц во дворец.
- Знаешь. Знаешь. – хрипло прошептал царь, а потом крепко схватил за руки Ивана и посмотрел на него испуганным, почти безумным взглядом: - Жизнью своей клянусь, сынок, не ведал я для чего именно ритуал предназначен. Уж позже меня волхвы просветили, когда вы стрелы пустили. Иначе бы я всё что угодно сделал, чтобы уберечь тебя от такой участи. Твари храмовские. Изначально ни словом не обмолвились о плате! А после про благодать мне твердили, что земли лучше родить станут, люди счастливее будут. Что долг это мой. Если бы мой был, то мне его и отдавать следует. – сказав это, колдун столь сильно сжал зубы, что на скулах вздулись желваки от переполняющего его отчаяния и гнева.
Помнил он, как на коленях умолял жрецов ритуал отменить, или его вместо сына отправить. А те лишь твердили про то, что смерть царевича ненапрасная будет, что благоденствие она стране подарит. И столь убежденно твердили, что мужчина едва себя сдерживал, дабы волхвов на тот свет не отправить. Конечно, не их же детей в жертву приносят. Не они потом от чувства вины мучиться будут. Считай, собственными руками сына убил. Как ему жить с этим? Как любимой жене в глаза смотреть?
Царь, чтобы отогнать эти мучительные мысли, вскочил и в лихорадочном возбуждении принялся мерить ногами помещение, продолжая рассказывать:
- Я попытался выторговать время, чтобы понять, как разорвать эту чёртову договорённость, да храмовники вновь вмешались. Как нежить поднялась, так они словно бешеные псы – с цепи сорвались. На колдунов насели так, что те даже под страхом смерти отказались мне помогать. Но, если твоя жена Кощеева дочка, то это всё меняет дело. С её помощью на него надавить можно. Уверен, он всё ради неё сделает.
Иван, с болью в сердце смотрел, как его отец мечется будто загнанный зверь, пытаясь найти выход. И в своём исступлении вовсе переставал просчитывать последствия своих поступков.
- Отец, он-то вначале сделает, а потом нас просто уничтожит.
- Не сможет. К тому же мы вроде родственниками теперь являемся, почему бы ему по-родственному и не помочь. Я его дочь ни пытать, ни вредить как-то не собираюсь. Клятвы лишь возьму.
- Сможет. – уверенно отозвался Иван, вспомнив слова своей няньки. Однако сейчас переубедить отца и боги не смогли бы, оттого он решил иначе действовать. – Только мы попусту беседуем. Ни я, ни ты точно не знаем, действительно ли Василиса дочь Кощея, или же про неё просто небылицы сказывают завистливые люди.
- Под клятвами всё и узнаем.
- Узнаем, конечно. Да только, повторю, что мне потом с женой делать, которая зуб на меня точит? С ведьмой, к тому же. Нет, батюшка, давай-ка я с ней сначала сам поговорю. Может, после этой беседы она добровольно клятвы и принесёт. Я уж найду чем её убедить.
Мужчина, услышав такие речи из уст сына, слегка успокоился и задумался над предложением. Увидел, что царевич присмирел и особо не упорствует, как в начале их беседы. Всё же понимает серьезность ситуации.
- Опасно. А если она на тебя чары какие кинет?
- Не кинет. Ничего плохого она мне не сделает, так как любит меня. Я уж вижу. Я и слова нужные подобрать смогу. А если ты с угрозами к ней кинешься, то она и выкинуть чего может. У меня же с ней разговор более удачным будет, в любом случае.
Колдуну такая идея не особо по душе была, но всё же он признавал, что резон в словах Ивана есть. Неизвестно, что за чары может девица иметь у себя в запасе. А в то, что шпионы его что-то напутали, и у него в невестках ходит не дочь сильнейшего ведьмака, а обычная ведьма, он не верил. У мужчины глаз на людей был намётан. Царь всё же. Слишком уж невестка вела себя спокойно – равной себя считала. Даже знатная одаренная нервничала бы, а этой хоть бы хны. Будто с сызмальства и к богатству, и к вниманию привыкла.
- Можешь попробовать, всё равно не деться ей никуда. В покоях твоих заперта.
- А что с покоями? – с беспокойством переспросил царевич.
- Защита от тёмной ворожбы работает.
Царь, погруженный в свои думы, не заметил, как на лице собеседника на мгновение отразилась искренняя досада от услышанного. Но лишь на миг, почти сразу царевич взял себя в руки и бесстрастно спросил:
- Так я пойду?
- Иди. Стража будет ждать за дверью. Если не договоришься, то колдуны будут наготове.
Иван на это молчаливо кивнул и вышел в коридор. Постоял минуту, перевёл дух и быстрым шагом направился к жене, на ходу продумывая план.
Неизвестность пугает больше всего. Когда ты сидишь так, в замкнутом пространстве, и совсем не понимаешь, что тебя ждёт, страх берёт вверх столь стремительно, что о здравомыслии можно забыть. Не сказать, конечно, что я не искала выход. Искала. Запершие меня идиоты не додумались отнять у меня сумку, где хранились все дорогие мне вещи. Поэтому у меня была возможность сделать хоть что-то. Везение это было или просто просчёт создателей защиты покоев, но зеркальце работало. Конечно, с помощью обычных чар оживить я его не могла, зато с помощью крови – вполне.
Послание было отправлено тётке быстро. Без её помощи мне было не справится. Всё же после множества попыток чаровать, я поняла: чтобы сбежать из столь гостеприимного дворца, мне придётся использовать зачарованный братом кулон. Лишь он сиял спокойным светом, будто бы был и вовсе незаметен для окутавших комнату чар. Однако этот вариант меня не устраивал, так как переход был завязан лишь на меня одну, да и отправит он меня не в мой дом, а в родительский, в нави расположенный.
А как же в таком случае Иван выберется? Без мужа я уходить не планирую. Мне он живой и здоровый нужен. А если я в навьем царстве скроюсь, то чары, что его силу сдерживают, исчезнут быстро и он вновь на волоске от смерти окажется. Нет уж. Не бывать этому. Слишком я жадна до того, что мне радость в жизни приносит. А ведьмак, несмотря на все предлагающиеся к нему проблемы, мне её приносил.
Да вот только не одна я обладала столь неприятным изъяном характера – Яга тоже щедростью не славилась. Оттого и ответ меня её не порадовал. Вытащить? С удовольствием вытащит, да только и с меня, и с царевича плату потом стребует. Какую? Так не придумала она ещё. А если карга так юлит, то цена за переход мне эта не понравится. Слишком дорого стоить будет. Да вот только делать что?
Я с ненавистью сжала резную ручку зеркальца, едва удержавшись от того, чтобы запустить его в стену. Но такую ценную вещь губить – себя подставить. Особенно сейчас, когда царские псы за дверью дежурят. Оттого в стену полетело всё, что служки на столе оставили.
Самой умной себя посчитала? Так вот тебе и урок, Василиса. На каждого хитреца найдётся свой мудрец. Твоя гордыня и уверенность в собственной неуязвимости тебя и сгубила. Надо было сразу после того, как праздник покинули из дворца бежать. Да вот только дали бы нам эту возможность? Не уверена. Злость на себя и судьбу так и бурлила внутри. И крушение всего вокруг лишь немного помогло мне её обуздать. А, если признаться честно, то совсем не помогло.
От самобичевания меня отвлёк звук открывающейся двери. Я повернулась и едва успела спрятать за спину кинжал. Если колдуны царские пожаловали, так им ещё придётся попотеть, дабы меня повязать. Однако в покои зашёл царевич. Без шапки, со всклокоченными волосами и сжатыми от гнева губами.
Я была довольна, довольны были зрители, доволен был и царь. Но, как выяснится потом, отнюдь не моей пляской, а теми сведениями, что ему донесли верные служки. Покуда все смотрели на созданный морок, неприметный мужичок, подливая хмельное, пересказывал все слухи, всю подноготную, что удалось разведать шпионам. С каждым тихо пророненным словом всё более бледнела царица, всё крепче сжимала кубок. Ведь, кому как ни ей знать, что могло прийти в голову её супругу после таких новостей.
Я полагала, что колдун отправит шпионов, однако даже представить не могла, сколь умело и мастерски они смогут выполнить свою работу. Право слово, оставалось только позавидовать государю, что у него в распоряжении столь талантливые служащие. Прекрасно знающие как выудить нужные сведения. Знающие, к кому и чему стоит прислушиваться.
А, как бы я не старалась, на пиру были те, кто увидел схожесть жёнки царевича и ведьмы из глубинки. Да их было мало, но они были. Обозлённые и просто болтливые. Те, кто просадил много злата, думая, что выиграет плёвый на первый взгляд спор. А сейчас поносили меня на чём свет стоит. Те, кому хмельное легко развязывает язык, и они начинают рассказывать всякие небылицы, стараясь привлечь внимание. А небылицы эти лишь непосвященным кажутся невероятными и лживыми. Те, кто имеет острый ум, всегда найдут истину. Обратят внимание даже на лёгкое колебания чар от данной когда-то клятвы. Поэтому, к моменту как я закончила чаровать в плясе, царь знал обо мне всё. Даже то, чего не следовало бы ему знать. Не подозревала лишь я, чем мне это грозит.
Глава 29
Я устало выдохнула и уселась на лавку, с упоением вслушиваясь в тишину. Личные покои Ивана зачаровали на славу. Не было слышно пьяных воплей бояр, эхом звучавших в коридоре. Ведь пир не закончился – закончились мои силы. Поэтому царевич отвёл меня в комнату во дворце, чтобы я отдохнула, и вернулся переговорить с отцом.
С Иваном мы решили давно, что как только завершится этот переполох с заданиями, то из столицы следует бежать со всех ног. Дабы ещё каким-либо колдовством не окрутили. И бежать тайно, ибо чует моё сердце, что просто так ни царевича, ни меня не отпустят. Царь до последнего будет пытаться выход найти, чтобы жертву не платить. Удивительно уже, что он так легко закончил всю эту свистопляску с заданиями.
Сдернув с себя головной убор, платок и верхнее платье, я проскользнула в мыльню и наконец-то разделась донага. Последний час об этом мечтала – пот с себя смыть. Столь неприятно липла нижняя рубаха после танца.
Домой. Как же мне хотелось домой. Устала я от дворцовых интриг и загадок. Нет, меня сюда более ни под каким предлогом не затащат. Я предпочту лучше в лягушачьем обличье по болотам прятаться, чем здесь со смертью играть. Мелькнувшая в голове мысль заставила меня резко похолодеть от испуга. Я, стремительно выпрыгнув из лохани, кинулась к вещам.
Перетряхнув несколько раз всю одежду, попыталась переместиться в дом Ивана – тщетно. В конце концов, мне с ужасом пришлось признать две вещи. Первое – чёртовой шкурки не было. Второе – на защиту покоев накинули ещё одни чары. Чары, которые я от своей усталости не заметила. И они не давали мне ни колдовать, ни выйти.
Западня. Это была настоящая западня.
***
Иван стоял перед отцом в потайной комнате. Где-то рядом во всю гуляли придворные, однако веселье за стеной никак не влияло на гнетущую атмосферу в кабинете. Столь непростой разговор вели мужчины.
- Нет. Я не буду её неволить клятвами. Она мне никогда этого не простит. Отец, ты хоть понимаешь, что предлагаешь? – цедя каждое слово, зло произнёс царевич.
- Очень даже. – спокойно выдерживая гнев сына, ответил колдун – Хоть ты и тычешь мне в свою вязь на запястье, только то, что от неё чарами веет, отнюдь не значит, что вязь эта истинная. При должном желании, уверен, и её можно подделать. Особенно такой ведьме как Яга. Ты хоть знаешь, кто тебе в жёны достался?
- Я не слепой, вижу, что ведьма.
Недоверие отца царевичу было понятно, но насчёт подлинности уз Иван был убеждён. Только вот уверять мужчину в своей правоте всё же не спешил. Не его секрет. Не мог же он сейчас всё как на духу выложить? И про колдовство своё, и про кровь матери. Не мог же сказать, что не только мастью в родительницу пошёл, но и иными талантами. И что проверил он Василису в первые же дни. Поэтому не собирался упускать девицу, даже если она его и надурить хотела. Подходит она ему, как никто иной подходит. Да только за такие откровения его сразу запрут, а ему сейчас вовсе не нужны лишние проблемы. Ведьмак и так понял, что разговор и действия батюшки его не обрадуют. И что, возможно, ему немало сил придётся приложить, чтобы после беседы этой с женой увидеться. Он отца хорошо знал, если вцепится во что-то, то не переупрямишь.
- Не просто ведьма, а ученица старой карги. А она кого попало к себе обучать не берёт. Должен быть талант. А чтобы к ней в вечную кабалу не попасть, нужно иметь связи и власть. – колдун замолк, будто решаясь, рассказывать всё или нет, но через какое-то время продолжил: - Слух ходит, что твоя Василиса Премудрая – Кощеева дочка. Конечно, точно сказать, истина это или нет, сейчас не смогу. Допросить её надобно. И если это действительно так, то она может помощь со своего отца стребовать.
- Батюшка, ты что это надумал? Кощея запугивать? Да он нам так жизнь может усложнить, что до самой смерти будешь сожалеть о своём решении. Все восточные земли под ним. Хоть ты и государь, да вот только именно Бессмертный людей в гиблых землях поддерживает. Работу да злато им даёт. Покуда колдуны туда посланные часто штаны протирают да беззаконие творят, а не о жителях заботятся. Он и Яга там власть и сила. Нам с ними не тягаться, если ты не хочешь смуту в стране начать да в крови потопнуть. Не буди лихо, пока оно тихо. Лучше с зарвавшимися боярами да воеводами разберись.
Колдун недовольно поморщился, услышав слова сына. Всё же правду царевич говорил, да вот только смириться с правдой этой царь не мог.
- Обязанность жены помогать своему мужу. Неужто она тебе помочь не захочет? А если не захочет, то зачем тебе такая супруга? Чтобы каждый миг ждать, когда она тебе нож в спину воткнёт?
- Принуждения она мне не простит. – упрямо повторил царевич. – Одно дело, если прав ты и узы ложные, а если нет? Как мне потом прощения вымаливать? Иную супругу я взять уже не смогу – боги не позволят.
- Зато у тебя будет целая жизнь, чтобы это прощение вымолить. – горячо и как-то отчаянно откликнулся на речь Ивана отец.
Ведьмак на это склонил голову и криво усмехнулся:
- Неужто думаешь, что Кощей может ритуал вспять обратить? Или разорвёт? Не уверен, что из ныне живущих на это хоть кто-то способен, батюшка. Не тешь себя надеждами.
От прозвучавших в тишине слов, царь вздрогнул, побелел как полотно, и вдруг осел, схватившись за грудь. Иван испуганно бросился к нему. Дурак! Не стоило это говорить. Он же о таком тёмном колдовстве толком ничего не знает. А если это такой откат от клятвы? А если отец сейчас умрёт на его руках из-за необдуманных слов, сорвавшихся с его языка? Права Василиса, знания – сила. По крайней мере, разбирайся он во всей этой чертовщине и чарах ритуальных, то точно не смог бы причинить вред своей родне.
Прода от 31.01.2025, 01:56
Однако дело было не в чарах – в вине. На лице рухнувшего на пол мужчины была мука. Та самая, что не давала ему спать по ночам и даже смотреть на себя с тех самых пор, как его сыновья привели избранниц во дворец.
- Знаешь. Знаешь. – хрипло прошептал царь, а потом крепко схватил за руки Ивана и посмотрел на него испуганным, почти безумным взглядом: - Жизнью своей клянусь, сынок, не ведал я для чего именно ритуал предназначен. Уж позже меня волхвы просветили, когда вы стрелы пустили. Иначе бы я всё что угодно сделал, чтобы уберечь тебя от такой участи. Твари храмовские. Изначально ни словом не обмолвились о плате! А после про благодать мне твердили, что земли лучше родить станут, люди счастливее будут. Что долг это мой. Если бы мой был, то мне его и отдавать следует. – сказав это, колдун столь сильно сжал зубы, что на скулах вздулись желваки от переполняющего его отчаяния и гнева.
Помнил он, как на коленях умолял жрецов ритуал отменить, или его вместо сына отправить. А те лишь твердили про то, что смерть царевича ненапрасная будет, что благоденствие она стране подарит. И столь убежденно твердили, что мужчина едва себя сдерживал, дабы волхвов на тот свет не отправить. Конечно, не их же детей в жертву приносят. Не они потом от чувства вины мучиться будут. Считай, собственными руками сына убил. Как ему жить с этим? Как любимой жене в глаза смотреть?
Царь, чтобы отогнать эти мучительные мысли, вскочил и в лихорадочном возбуждении принялся мерить ногами помещение, продолжая рассказывать:
- Я попытался выторговать время, чтобы понять, как разорвать эту чёртову договорённость, да храмовники вновь вмешались. Как нежить поднялась, так они словно бешеные псы – с цепи сорвались. На колдунов насели так, что те даже под страхом смерти отказались мне помогать. Но, если твоя жена Кощеева дочка, то это всё меняет дело. С её помощью на него надавить можно. Уверен, он всё ради неё сделает.
Иван, с болью в сердце смотрел, как его отец мечется будто загнанный зверь, пытаясь найти выход. И в своём исступлении вовсе переставал просчитывать последствия своих поступков.
- Отец, он-то вначале сделает, а потом нас просто уничтожит.
- Не сможет. К тому же мы вроде родственниками теперь являемся, почему бы ему по-родственному и не помочь. Я его дочь ни пытать, ни вредить как-то не собираюсь. Клятвы лишь возьму.
- Сможет. – уверенно отозвался Иван, вспомнив слова своей няньки. Однако сейчас переубедить отца и боги не смогли бы, оттого он решил иначе действовать. – Только мы попусту беседуем. Ни я, ни ты точно не знаем, действительно ли Василиса дочь Кощея, или же про неё просто небылицы сказывают завистливые люди.
- Под клятвами всё и узнаем.
- Узнаем, конечно. Да только, повторю, что мне потом с женой делать, которая зуб на меня точит? С ведьмой, к тому же. Нет, батюшка, давай-ка я с ней сначала сам поговорю. Может, после этой беседы она добровольно клятвы и принесёт. Я уж найду чем её убедить.
Мужчина, услышав такие речи из уст сына, слегка успокоился и задумался над предложением. Увидел, что царевич присмирел и особо не упорствует, как в начале их беседы. Всё же понимает серьезность ситуации.
- Опасно. А если она на тебя чары какие кинет?
- Не кинет. Ничего плохого она мне не сделает, так как любит меня. Я уж вижу. Я и слова нужные подобрать смогу. А если ты с угрозами к ней кинешься, то она и выкинуть чего может. У меня же с ней разговор более удачным будет, в любом случае.
Колдуну такая идея не особо по душе была, но всё же он признавал, что резон в словах Ивана есть. Неизвестно, что за чары может девица иметь у себя в запасе. А в то, что шпионы его что-то напутали, и у него в невестках ходит не дочь сильнейшего ведьмака, а обычная ведьма, он не верил. У мужчины глаз на людей был намётан. Царь всё же. Слишком уж невестка вела себя спокойно – равной себя считала. Даже знатная одаренная нервничала бы, а этой хоть бы хны. Будто с сызмальства и к богатству, и к вниманию привыкла.
- Можешь попробовать, всё равно не деться ей никуда. В покоях твоих заперта.
- А что с покоями? – с беспокойством переспросил царевич.
- Защита от тёмной ворожбы работает.
Царь, погруженный в свои думы, не заметил, как на лице собеседника на мгновение отразилась искренняя досада от услышанного. Но лишь на миг, почти сразу царевич взял себя в руки и бесстрастно спросил:
- Так я пойду?
- Иди. Стража будет ждать за дверью. Если не договоришься, то колдуны будут наготове.
Иван на это молчаливо кивнул и вышел в коридор. Постоял минуту, перевёл дух и быстрым шагом направился к жене, на ходу продумывая план.
Прода от 10.02.2025, 00:04
***
Неизвестность пугает больше всего. Когда ты сидишь так, в замкнутом пространстве, и совсем не понимаешь, что тебя ждёт, страх берёт вверх столь стремительно, что о здравомыслии можно забыть. Не сказать, конечно, что я не искала выход. Искала. Запершие меня идиоты не додумались отнять у меня сумку, где хранились все дорогие мне вещи. Поэтому у меня была возможность сделать хоть что-то. Везение это было или просто просчёт создателей защиты покоев, но зеркальце работало. Конечно, с помощью обычных чар оживить я его не могла, зато с помощью крови – вполне.
Послание было отправлено тётке быстро. Без её помощи мне было не справится. Всё же после множества попыток чаровать, я поняла: чтобы сбежать из столь гостеприимного дворца, мне придётся использовать зачарованный братом кулон. Лишь он сиял спокойным светом, будто бы был и вовсе незаметен для окутавших комнату чар. Однако этот вариант меня не устраивал, так как переход был завязан лишь на меня одну, да и отправит он меня не в мой дом, а в родительский, в нави расположенный.
А как же в таком случае Иван выберется? Без мужа я уходить не планирую. Мне он живой и здоровый нужен. А если я в навьем царстве скроюсь, то чары, что его силу сдерживают, исчезнут быстро и он вновь на волоске от смерти окажется. Нет уж. Не бывать этому. Слишком я жадна до того, что мне радость в жизни приносит. А ведьмак, несмотря на все предлагающиеся к нему проблемы, мне её приносил.
Да вот только не одна я обладала столь неприятным изъяном характера – Яга тоже щедростью не славилась. Оттого и ответ меня её не порадовал. Вытащить? С удовольствием вытащит, да только и с меня, и с царевича плату потом стребует. Какую? Так не придумала она ещё. А если карга так юлит, то цена за переход мне эта не понравится. Слишком дорого стоить будет. Да вот только делать что?
Я с ненавистью сжала резную ручку зеркальца, едва удержавшись от того, чтобы запустить его в стену. Но такую ценную вещь губить – себя подставить. Особенно сейчас, когда царские псы за дверью дежурят. Оттого в стену полетело всё, что служки на столе оставили.
Самой умной себя посчитала? Так вот тебе и урок, Василиса. На каждого хитреца найдётся свой мудрец. Твоя гордыня и уверенность в собственной неуязвимости тебя и сгубила. Надо было сразу после того, как праздник покинули из дворца бежать. Да вот только дали бы нам эту возможность? Не уверена. Злость на себя и судьбу так и бурлила внутри. И крушение всего вокруг лишь немного помогло мне её обуздать. А, если признаться честно, то совсем не помогло.
От самобичевания меня отвлёк звук открывающейся двери. Я повернулась и едва успела спрятать за спину кинжал. Если колдуны царские пожаловали, так им ещё придётся попотеть, дабы меня повязать. Однако в покои зашёл царевич. Без шапки, со всклокоченными волосами и сжатыми от гнева губами.
