А уж когда в царской семье эта дурная ведунья появилась, Яга решила, что всё – хватит. Придумала-то что баба эта обиженная – гонения на тёмный род устроить. Ткачихой судеб себя возомнила! Забыла, какой страной правит? Одно было после этого ясно: с такой порченной кровью от государей исполнений их обязанностей ждать – дело гиблое. Засиделись колдуны на троне, пора и честь знать. И подсунула на очередной отбор свою девицу. И какую! Золото, а не девица! Ведьма себя не пожалела, но сокровище такое отыскала. Внучку самого Полоза! С детства за ней приглядывала, силу её скрывала, дабы навью кровь в девчонке не заподозрили. Решила, если не срастётся у них с царём, то, может, и себе возьмёт в помощницы. Такими жемчужинами разбрасываться нельзя.
А сделать из Беляны царицу было трудно. Очень трудно. Столько всего могло помешать. Во-первых, девицей она была со скрытым даром. С одной стороны, ей это было лишь в пользу, ведь дар на то и скрытый, и понять тёмный он али светлый никак нельзя. Повезло, что официально девчонка происходила из светлого рода, оттого ведьму свахи в ней не должны были заподозрить. С другой стороны, это же обстоятельство делало её шансы пробиться в царские невесты очень маленькими. Ведь таких необученных колдовству дочерей отправляли на отбор лишь для того, чтобы побольше выгоды себе выторговать: в полюбовницы царю кровиночку пропихнуть, али на худой конец замуж за кого помельче выдать. Долю постельной грелки её змейка себе не хотела, оттого уж извернулась, как могла, но нужную судьбу себе создала.
Хотя, тут не только девичьи потуги учесть стоит, но и удачу не забыть упомянуть. Приглянулась Беляна царю, да не просто приглянулась, а так запала в сердце, что он о других и не думал. Уж не понять, почему так случилось, возможно, сама девка что-то наворожила, ей колдун-то сразу полюбился. Есть такая особенность у данного змеиного рода, с первого взгляда видят тех, с кем им жизнь следует связать. Старуха в таких делах не сильно разбиралась, но, глядя, как Лиску от царевича повело, то была бы не удивлена, если эта полозья семейка как-то на своих избранников и влияет, дабы те от них уж и не делись никуда.
Беляна уж своего точно добилась – царь в жёны её взял. А сколько тогда голов полетело, сколько людей в опалу попало, любо-дорого поглядеть было. Ибо недовольных поступком правителя было не счесть. Ведь невеста-то для него была давно выбрана, с боярами согласована. А отбор так, для отвода глаз решили провести. Никто и подумать не мог, что ставленницу царицы-матери успешно обскочит какая-то девка из давно забытого рода. Но её змейка непроста была, ею обучена, с лёгкостью разбивала в прах чужие мечты и ожидания. Оттого, сразу после свадьбы, противники новой государыни быстро растеряли и власть, и богатство, а некоторые – и жизни. Не смогла избежать такой участи и свекровь Беляны – сын её надолго спровадил в храм.
Однако этой безумной всё равно удалось подгадить. Яга, казалось, всё рассчитала, только вот вернувшаяся из ссылки ведунья вновь запутала ей планы. И умудрилась же! Ведь стрела, что получил Иван, предназначалась не ему, а его родственнику. Ух как её это разозлило! Ей-то царевич для иных дел был нужен. Нежить гонять, стену подпитывать. Ей на кости эти уж и смотреть было тошно. А двоюродный братец ведьмака, хоть и был хорош да душою чист, однако колдовством не подходил и упорством не вышел. Не смог бы испытания пройти и живым с нави выйти. Да и останки его защитной силы особой не имели бы. Всё самой надо было бы вновь делать, на волшбу жизнь тратить.
Самому царевичу давно стоило из дворца исчезнуть, не мелькать перед колдунами царскими лишний раз, дабы никто не заподозрил, что младший сын государя ведьмаком по своей сути является. Не время ещё. Если бы сейчас вскрылась навья кровь в царских детях, то закончиться всё могло трагедией. Не потерпели бы колдуны спесивые на троне тех, чья мать даром тёмным владеет. Уговорами али угрозами, могли и заставить правителя от семьи отречься. Женщине рисковать не хотелось, почём ей знать, может, и выветрился уже приворот Беляны. А царь, как мужчина ещё не плох, мог и второй раз жениться на какой-нибудь ведунье, наподобие его идейной маменьки. А это все труды насмарку.
К досаде старухи, младший царевич сильным уродился, навья кровь так и бурлила, даже пиявка не смогла тёмную волшбу сдержать, раз эта дурная бабка её заметила. В палатах царских оставлять его было никак нельзя, а вот здесь, в зачарованном лесу, ей бы столь одарённый ведьмак пригодился. А как лучше всего удержать такого при себе? Только свести с той, кто с ней в одной лодке находится.
Василиса для этого подходила как нельзя лучше. Дочь Кощея и безумной Моревны, вот уж кто точно не захочет в тереме ошиваться. Про её семью столь жуткая слава идёт, что девке бы там враз голову отрубили. Не только за её грешки, но и за грехи родителей заодно. Оттого туда её смело можно было посылать – ведьма бы там не осталась. Золотом царевну навью соблазнить было невозможно – она среди такой роскоши выросла, что царям и не снилась.
Зато её можно было соблазнить царевичем, как бы она не отнекивалась. Чем выше сила, тем сложнее найти пару, сложнее завести детей. А Лиска ведьмой была могучей, почти всех ведьмаков под себя подминала. Любила она головы кружить, а потом лесом отправлять, ибо чужая волшба отклика в душе не вызвала. А тут такая возможность свои женские чары проверить, да и на ком? На молодце из древнего и сильного рода.
Только девчонка и на смертном одре бы не призналась, что её такое предложение заинтересовало. Оттого пришлось ещё желания посулить. Ну а что? Яге не сложно. А так ведьма приглядится, влюбится, и сманит в глушь мужика, да и от родных его постепенно отведёт. Пиявка, что подсунула сыну Беляна, Василису от возможной родни сразу отвернула.
А в том, что в Кощееву дочку влюбится царевич, женщина не сомневалась. Уж она постаралась, чтобы паренёк своё счастье не пропустил. Оттого была уверена в том, что через время Иван всё бы сделал, дабы его зазноба не пострадала. Даже на край света бы отправился. Как всё хорошо складывалось, но тут в дом к Лиске прилетела эта стрела! Тьфу!
Хоть Яга и была сильнейшей ведьмой, однако жила она всё же в яви, поэтому приходилось делать вид, что людские законы соблюдает. Оттого не могла она прибыть на своей ступе в палаты царские и просто выкрасть младшего сына государя. Проблем потом не оберёшься. А она всё же предпочитала, чтобы её больше уважали и почитали, чем ненавидели и пытались со света сжить. Всё же получать дары приятнее, чем потом стрелы и мечи из себя вытаскивать. Оттого она в основном пакостила и интриговала, да так, чтобы потом напрямую на неё выйти никак не могли. И с сильными противниками лицом к лицу старалась никогда не сталкиваться – свои кости дороже.
Старуха скривилась. Если даже царевич сгинет, то царь, какую ненависть бы к ней не пытал, смерть своего сына примет, ведь договором связан. Но, ежели Иван за собой в мир иной и супругу свою утащит... В этом случае, Яга столкнётся не с колдуном, который ей лишь немного жизнь попортить может, а с Кощеем и его женушкой. Последняя, ежели муж её не сдерживает, вовсе берегов не видит. Им плевать на договор будет. Не они его заключали.
Да, знатно ей тварь царская подгадила. Знала бы, давно её со свету сжила. А так, думай теперь, как историю эту с пользой для себя выкрутить. На потуги государя можно было и внимания не обращать. Дошли до неё слухи, что он задумал. Только не получится у него. Тут по-иному действовать надобно.
Однако Василиса своими просьбами подкинула ей идею, как и дурака царского к себе приманить, и её саму от беды уберечь. Иван смог бы принять отведённую ему судьбой ношу, принять и не сломаться при этом. И силы вдосталь, и упорства, не неженка, как предыдущие царевичи, и самое главное, что ведьмак. Одна беда, колдовство тёмное отвергает. Тем не менее есть у неё мысль, как с данным дурным упорством справиться.
Всё же хороша Кощеева дочка, даже влюбившись, последний ум не растеряла. Хотя отрицать нельзя, в попытке своего царевича защитить слишком уж старается. Чуть ли не мамкой ему заделалась, ограждает его от беды, будто он не мужик, а дитё малое.
Да, частенько бабы такой заботой страдают, а потом плачут по ночам в подушку, оттого, что забота эта вовсе не впрок пошла. Что удумала! Своей свободой решила договор скрепить! Нет уж, пусть царевич тоже потрудится.
Попросила же Лиска научить, как её муженьку смерти избежать? Так она научит. Он науку её на всю жизнь запомнит. А то привык ведомым быть. Нечего такому здоровому лбу за женскими юбками прятаться. Одни бабы судьбу его устраивают. Хватит. Повзрослеть пора да самому жизни поучиться. А что в трудной учёбе самое главное? Правильно – мотив. Что ж, это уж ему она сможет обеспечить.
Сам к ней прибежит, сам попросит волшбе тёмной научить, не смыкая глаз под её началом трудиться будет. И в этот раз ей не придётся угрозами да ворожбой молодцев на Калинов мост выпихивать – царевич сам не сможет дождаться часа, дабы его перейти.
Научить? Что ж, будет ему первый урок.
После заключения договора я переместилась к брату. Отправила вестник лекарю ещё из избы Яги, дабы он подготовил нужное зелье. Дождалась, когда тётка выдаст мне колдовскую воду, в которой я сейчас столь нуждалась, и не стала терять ни минуты. Вихрем ворвавшись в дом, сразу направилась к мастерскую, которая на время была отдана под нужды дядьки Градимира. К моему приходу там уж вовсю кипела работа над лечебным снадобьем.
Казалось бы, имея на руках живую и мёртвую воду, можно было больше не беспокоиться о здоровье Костия, только меня всё равно не покидала тревога. Лить её в чистом виде на раны было страшно, чай, не мертвец пока. Хоть нога у него выглядело столь худо, что кровь в жилах стыла. Однако жизнь в ней ещё теплилась, уж мне-то колдовским взглядом это хорошо было видно. А ценность, что сейчас находилась у меня в руках, на живых не столь часто и использовалась, в основном мертвецов ею омывали. Оттого не понятно мне было, как действовать так, дабы этим чудодейственным средством не нанести урона. Это же не обычная травка, что веками проверена. А карга старая решила мне уроков не давать, несмотря на мои просьбы, только бросила, что раз уж я ведьма учёная, то сама смогу разобраться. Нет, если б я не брата лечила, а кого другого, то и страха б у меня не было. А тут сама вероятность ошибки приводила в ужас. Но делать нечего, уж перебороть себя придётся. Для себя решила, что пару капель для начала добавлю в мазь, а ежели не подействует, увеличу концентрацию.
К тому же тревожилась я ещё вот о чём – нельзя мне тратить колдовской воды слишком много. Хоть я взяла с тётки клятву, что она Ивану поможет, да только в игре со смертью иметь лишь один план – это себя не любить. Всегда должен быть запасной, ежели с основным не выгорит. Оттого, мне и нужно было стребовать с ведьмы свои желания до того момента, как муж мой к Яге попадёт. Если даже знания от старухи получив, он с нежитью не справится, то теперь у меня есть возможность ведьмака на этом свете удержать. Как бы его не разодрали, то мёртвая вода поможет мне сохранить тело, а живая удержать в нём душу.
К тому же, дабы не переживать лишний раз, брачную связь можно и усилить. Чтобы царевича в нави не потерять, если боги его туда быстрее утащат, чем я тело подлатаю. Надо мной-то няньки коршунами не летают, царицей подстёгиваемые. Это жёнам деверей не свезло – шага без взора свекрови сделать не могут, не то что на брачное ложе лечь. Мне полегче, и этим фактом я обязана своему второму облику и Ивану. Муженёк-то мой тоже не зря время и красноречие тратит, врёт без продыху, что знать не знает, где его жёнка квакает – меня прячет от царских псов. Государь-то после ковра моего как не в себя старается, дабы моё положение вызнать. Как уж ведьмак от шпионов своего батюшки отбивается – не ведаю. Однако, чтобы он не придумал, как бы следы не зачищал, толк от его стараний есть. Чужие по его дому не ходят, в каждую щель не заглядывают.
Хоть государя тоже можно понять. Боится, что придумку его испорчу. И правильно боится. Цель у нас одна, не спорю – Ивану жизнь сохранить. Да вот только из-за идей свёкра и его своры колдунов, из-за придуманного ими ритуала, я могу силу потерять, а это в мои планы никак не входит. Ибо тогда царевич всё равно в мир иной отойдёт, только в этом случае я туда его и утащу. Ведь, как только мои сдерживающие чары на ведьмаке спадут, тот сгорит, не справившись с собственной силой. И даже если получится ему с ней совладать - та же Яга ему в этом подсобить может - нет во мне уверенности, что я сама смогу смириться с потерей волшбы и не сойти с ума – с собой не покончить. А с учётом чар, что нас связывает, то не могу поручиться, что после моей смерти Иван надолго в яви задержится. Больше вероятность, что быстро вслед за мой на тот свет отправится. Так что придётся царю смириться с грядущей неудачей. Ибо на пиру он уже ничего сделать с нашим браком не сможет, как бы не пытался. Я сегодня же об этом позабочусь, сразу же после того, как от брата смерть отважу. Право слово, мне же положен хороший отдых после столь тяжелого дня? Почему бы и не затащить наконец-то собственного мужа в постель, имею право, даже самая чопорная вдовица со мной согласится.
Улыбнувшись таким своим мыслям, я полностью погрузилась в работу. Нога брата выглядела ещё хуже, чем в прошлый раз. Это было совсем неудивительно, наоборот, ожидаемо. Однако даже зная, что так будет, мои руки слегка подрагивали, когда я наносила мазь. Видеть в таком состоянии своего родного человека... К такому невозможно подготовиться и действовать с холодной головой, сколь долго до этого ты не лечил похожие ранения. Благо, что перед моим приходом лекарь усыпил Костия и я могла не отвлекаться на его стоны, да и расспросы.
А то, что они будут, я не сомневалась. Брат дураком не был, быстро смекнёт, что к чему. Всю душу из меня вытрясет, дабы понять, как у меня это получилось у Яги воды колдовские выудить, и чем пришлось ради этого пожертвовать. Придётся рассказать, конечно, ибо помощь мне понадобится. Я надеялась, что он Ивана и в волшбе, и в бою понатаскает. Ведьмаку эти знания будут не лишними, когда за ним смерть по пятам ходит. Однако, что об этом сейчас думать, покуда Костий в беспамятстве. После, когда залечу раны, его упрашивать буду. Сейчас его в сознание никак нельзя приводить, а то вдруг будет лечению противиться. С него станется.
Чаровали мы с дядькой Радмиром над Кощеевым сыном долго: уж солнце к горизонту клониться начало, только тогда удалось присесть и дух перевести. Руки тряслись от напряжения, да и голова кружилась от усталости, но радовало, что труды наши не прошли даром – на теле брата не осталось ни единого шрама от его недавней встречи со злобными тварями, да исчезли и давнишние отметины, что достались ему в более ранних вылазках. Чему он, пожалуй, не обрадуется. Право слово, гордился Костий ими жутко. Особенно поначалу, когда с первых рейдов возвращался. Считал, что, благодаря им в нём воина видеть будут, а не изнеженного юнца. Как знаки отличия их носил. Ну что поделать, кто ж знал, что так снадобье подействует – помимо свежих ран и старые уберёт.
А сделать из Беляны царицу было трудно. Очень трудно. Столько всего могло помешать. Во-первых, девицей она была со скрытым даром. С одной стороны, ей это было лишь в пользу, ведь дар на то и скрытый, и понять тёмный он али светлый никак нельзя. Повезло, что официально девчонка происходила из светлого рода, оттого ведьму свахи в ней не должны были заподозрить. С другой стороны, это же обстоятельство делало её шансы пробиться в царские невесты очень маленькими. Ведь таких необученных колдовству дочерей отправляли на отбор лишь для того, чтобы побольше выгоды себе выторговать: в полюбовницы царю кровиночку пропихнуть, али на худой конец замуж за кого помельче выдать. Долю постельной грелки её змейка себе не хотела, оттого уж извернулась, как могла, но нужную судьбу себе создала.
Хотя, тут не только девичьи потуги учесть стоит, но и удачу не забыть упомянуть. Приглянулась Беляна царю, да не просто приглянулась, а так запала в сердце, что он о других и не думал. Уж не понять, почему так случилось, возможно, сама девка что-то наворожила, ей колдун-то сразу полюбился. Есть такая особенность у данного змеиного рода, с первого взгляда видят тех, с кем им жизнь следует связать. Старуха в таких делах не сильно разбиралась, но, глядя, как Лиску от царевича повело, то была бы не удивлена, если эта полозья семейка как-то на своих избранников и влияет, дабы те от них уж и не делись никуда.
Беляна уж своего точно добилась – царь в жёны её взял. А сколько тогда голов полетело, сколько людей в опалу попало, любо-дорого поглядеть было. Ибо недовольных поступком правителя было не счесть. Ведь невеста-то для него была давно выбрана, с боярами согласована. А отбор так, для отвода глаз решили провести. Никто и подумать не мог, что ставленницу царицы-матери успешно обскочит какая-то девка из давно забытого рода. Но её змейка непроста была, ею обучена, с лёгкостью разбивала в прах чужие мечты и ожидания. Оттого, сразу после свадьбы, противники новой государыни быстро растеряли и власть, и богатство, а некоторые – и жизни. Не смогла избежать такой участи и свекровь Беляны – сын её надолго спровадил в храм.
Прода от 23.11.2024, 15:45
Однако этой безумной всё равно удалось подгадить. Яга, казалось, всё рассчитала, только вот вернувшаяся из ссылки ведунья вновь запутала ей планы. И умудрилась же! Ведь стрела, что получил Иван, предназначалась не ему, а его родственнику. Ух как её это разозлило! Ей-то царевич для иных дел был нужен. Нежить гонять, стену подпитывать. Ей на кости эти уж и смотреть было тошно. А двоюродный братец ведьмака, хоть и был хорош да душою чист, однако колдовством не подходил и упорством не вышел. Не смог бы испытания пройти и живым с нави выйти. Да и останки его защитной силы особой не имели бы. Всё самой надо было бы вновь делать, на волшбу жизнь тратить.
Самому царевичу давно стоило из дворца исчезнуть, не мелькать перед колдунами царскими лишний раз, дабы никто не заподозрил, что младший сын государя ведьмаком по своей сути является. Не время ещё. Если бы сейчас вскрылась навья кровь в царских детях, то закончиться всё могло трагедией. Не потерпели бы колдуны спесивые на троне тех, чья мать даром тёмным владеет. Уговорами али угрозами, могли и заставить правителя от семьи отречься. Женщине рисковать не хотелось, почём ей знать, может, и выветрился уже приворот Беляны. А царь, как мужчина ещё не плох, мог и второй раз жениться на какой-нибудь ведунье, наподобие его идейной маменьки. А это все труды насмарку.
К досаде старухи, младший царевич сильным уродился, навья кровь так и бурлила, даже пиявка не смогла тёмную волшбу сдержать, раз эта дурная бабка её заметила. В палатах царских оставлять его было никак нельзя, а вот здесь, в зачарованном лесу, ей бы столь одарённый ведьмак пригодился. А как лучше всего удержать такого при себе? Только свести с той, кто с ней в одной лодке находится.
Василиса для этого подходила как нельзя лучше. Дочь Кощея и безумной Моревны, вот уж кто точно не захочет в тереме ошиваться. Про её семью столь жуткая слава идёт, что девке бы там враз голову отрубили. Не только за её грешки, но и за грехи родителей заодно. Оттого туда её смело можно было посылать – ведьма бы там не осталась. Золотом царевну навью соблазнить было невозможно – она среди такой роскоши выросла, что царям и не снилась.
Зато её можно было соблазнить царевичем, как бы она не отнекивалась. Чем выше сила, тем сложнее найти пару, сложнее завести детей. А Лиска ведьмой была могучей, почти всех ведьмаков под себя подминала. Любила она головы кружить, а потом лесом отправлять, ибо чужая волшба отклика в душе не вызвала. А тут такая возможность свои женские чары проверить, да и на ком? На молодце из древнего и сильного рода.
Только девчонка и на смертном одре бы не призналась, что её такое предложение заинтересовало. Оттого пришлось ещё желания посулить. Ну а что? Яге не сложно. А так ведьма приглядится, влюбится, и сманит в глушь мужика, да и от родных его постепенно отведёт. Пиявка, что подсунула сыну Беляна, Василису от возможной родни сразу отвернула.
А в том, что в Кощееву дочку влюбится царевич, женщина не сомневалась. Уж она постаралась, чтобы паренёк своё счастье не пропустил. Оттого была уверена в том, что через время Иван всё бы сделал, дабы его зазноба не пострадала. Даже на край света бы отправился. Как всё хорошо складывалось, но тут в дом к Лиске прилетела эта стрела! Тьфу!
Хоть Яга и была сильнейшей ведьмой, однако жила она всё же в яви, поэтому приходилось делать вид, что людские законы соблюдает. Оттого не могла она прибыть на своей ступе в палаты царские и просто выкрасть младшего сына государя. Проблем потом не оберёшься. А она всё же предпочитала, чтобы её больше уважали и почитали, чем ненавидели и пытались со света сжить. Всё же получать дары приятнее, чем потом стрелы и мечи из себя вытаскивать. Оттого она в основном пакостила и интриговала, да так, чтобы потом напрямую на неё выйти никак не могли. И с сильными противниками лицом к лицу старалась никогда не сталкиваться – свои кости дороже.
Старуха скривилась. Если даже царевич сгинет, то царь, какую ненависть бы к ней не пытал, смерть своего сына примет, ведь договором связан. Но, ежели Иван за собой в мир иной и супругу свою утащит... В этом случае, Яга столкнётся не с колдуном, который ей лишь немного жизнь попортить может, а с Кощеем и его женушкой. Последняя, ежели муж её не сдерживает, вовсе берегов не видит. Им плевать на договор будет. Не они его заключали.
Да, знатно ей тварь царская подгадила. Знала бы, давно её со свету сжила. А так, думай теперь, как историю эту с пользой для себя выкрутить. На потуги государя можно было и внимания не обращать. Дошли до неё слухи, что он задумал. Только не получится у него. Тут по-иному действовать надобно.
Однако Василиса своими просьбами подкинула ей идею, как и дурака царского к себе приманить, и её саму от беды уберечь. Иван смог бы принять отведённую ему судьбой ношу, принять и не сломаться при этом. И силы вдосталь, и упорства, не неженка, как предыдущие царевичи, и самое главное, что ведьмак. Одна беда, колдовство тёмное отвергает. Тем не менее есть у неё мысль, как с данным дурным упорством справиться.
Всё же хороша Кощеева дочка, даже влюбившись, последний ум не растеряла. Хотя отрицать нельзя, в попытке своего царевича защитить слишком уж старается. Чуть ли не мамкой ему заделалась, ограждает его от беды, будто он не мужик, а дитё малое.
Да, частенько бабы такой заботой страдают, а потом плачут по ночам в подушку, оттого, что забота эта вовсе не впрок пошла. Что удумала! Своей свободой решила договор скрепить! Нет уж, пусть царевич тоже потрудится.
Попросила же Лиска научить, как её муженьку смерти избежать? Так она научит. Он науку её на всю жизнь запомнит. А то привык ведомым быть. Нечего такому здоровому лбу за женскими юбками прятаться. Одни бабы судьбу его устраивают. Хватит. Повзрослеть пора да самому жизни поучиться. А что в трудной учёбе самое главное? Правильно – мотив. Что ж, это уж ему она сможет обеспечить.
Сам к ней прибежит, сам попросит волшбе тёмной научить, не смыкая глаз под её началом трудиться будет. И в этот раз ей не придётся угрозами да ворожбой молодцев на Калинов мост выпихивать – царевич сам не сможет дождаться часа, дабы его перейти.
Научить? Что ж, будет ему первый урок.
Глава 25
После заключения договора я переместилась к брату. Отправила вестник лекарю ещё из избы Яги, дабы он подготовил нужное зелье. Дождалась, когда тётка выдаст мне колдовскую воду, в которой я сейчас столь нуждалась, и не стала терять ни минуты. Вихрем ворвавшись в дом, сразу направилась к мастерскую, которая на время была отдана под нужды дядьки Градимира. К моему приходу там уж вовсю кипела работа над лечебным снадобьем.
Казалось бы, имея на руках живую и мёртвую воду, можно было больше не беспокоиться о здоровье Костия, только меня всё равно не покидала тревога. Лить её в чистом виде на раны было страшно, чай, не мертвец пока. Хоть нога у него выглядело столь худо, что кровь в жилах стыла. Однако жизнь в ней ещё теплилась, уж мне-то колдовским взглядом это хорошо было видно. А ценность, что сейчас находилась у меня в руках, на живых не столь часто и использовалась, в основном мертвецов ею омывали. Оттого не понятно мне было, как действовать так, дабы этим чудодейственным средством не нанести урона. Это же не обычная травка, что веками проверена. А карга старая решила мне уроков не давать, несмотря на мои просьбы, только бросила, что раз уж я ведьма учёная, то сама смогу разобраться. Нет, если б я не брата лечила, а кого другого, то и страха б у меня не было. А тут сама вероятность ошибки приводила в ужас. Но делать нечего, уж перебороть себя придётся. Для себя решила, что пару капель для начала добавлю в мазь, а ежели не подействует, увеличу концентрацию.
К тому же тревожилась я ещё вот о чём – нельзя мне тратить колдовской воды слишком много. Хоть я взяла с тётки клятву, что она Ивану поможет, да только в игре со смертью иметь лишь один план – это себя не любить. Всегда должен быть запасной, ежели с основным не выгорит. Оттого, мне и нужно было стребовать с ведьмы свои желания до того момента, как муж мой к Яге попадёт. Если даже знания от старухи получив, он с нежитью не справится, то теперь у меня есть возможность ведьмака на этом свете удержать. Как бы его не разодрали, то мёртвая вода поможет мне сохранить тело, а живая удержать в нём душу.
К тому же, дабы не переживать лишний раз, брачную связь можно и усилить. Чтобы царевича в нави не потерять, если боги его туда быстрее утащат, чем я тело подлатаю. Надо мной-то няньки коршунами не летают, царицей подстёгиваемые. Это жёнам деверей не свезло – шага без взора свекрови сделать не могут, не то что на брачное ложе лечь. Мне полегче, и этим фактом я обязана своему второму облику и Ивану. Муженёк-то мой тоже не зря время и красноречие тратит, врёт без продыху, что знать не знает, где его жёнка квакает – меня прячет от царских псов. Государь-то после ковра моего как не в себя старается, дабы моё положение вызнать. Как уж ведьмак от шпионов своего батюшки отбивается – не ведаю. Однако, чтобы он не придумал, как бы следы не зачищал, толк от его стараний есть. Чужие по его дому не ходят, в каждую щель не заглядывают.
Хоть государя тоже можно понять. Боится, что придумку его испорчу. И правильно боится. Цель у нас одна, не спорю – Ивану жизнь сохранить. Да вот только из-за идей свёкра и его своры колдунов, из-за придуманного ими ритуала, я могу силу потерять, а это в мои планы никак не входит. Ибо тогда царевич всё равно в мир иной отойдёт, только в этом случае я туда его и утащу. Ведь, как только мои сдерживающие чары на ведьмаке спадут, тот сгорит, не справившись с собственной силой. И даже если получится ему с ней совладать - та же Яга ему в этом подсобить может - нет во мне уверенности, что я сама смогу смириться с потерей волшбы и не сойти с ума – с собой не покончить. А с учётом чар, что нас связывает, то не могу поручиться, что после моей смерти Иван надолго в яви задержится. Больше вероятность, что быстро вслед за мой на тот свет отправится. Так что придётся царю смириться с грядущей неудачей. Ибо на пиру он уже ничего сделать с нашим браком не сможет, как бы не пытался. Я сегодня же об этом позабочусь, сразу же после того, как от брата смерть отважу. Право слово, мне же положен хороший отдых после столь тяжелого дня? Почему бы и не затащить наконец-то собственного мужа в постель, имею право, даже самая чопорная вдовица со мной согласится.
Улыбнувшись таким своим мыслям, я полностью погрузилась в работу. Нога брата выглядела ещё хуже, чем в прошлый раз. Это было совсем неудивительно, наоборот, ожидаемо. Однако даже зная, что так будет, мои руки слегка подрагивали, когда я наносила мазь. Видеть в таком состоянии своего родного человека... К такому невозможно подготовиться и действовать с холодной головой, сколь долго до этого ты не лечил похожие ранения. Благо, что перед моим приходом лекарь усыпил Костия и я могла не отвлекаться на его стоны, да и расспросы.
А то, что они будут, я не сомневалась. Брат дураком не был, быстро смекнёт, что к чему. Всю душу из меня вытрясет, дабы понять, как у меня это получилось у Яги воды колдовские выудить, и чем пришлось ради этого пожертвовать. Придётся рассказать, конечно, ибо помощь мне понадобится. Я надеялась, что он Ивана и в волшбе, и в бою понатаскает. Ведьмаку эти знания будут не лишними, когда за ним смерть по пятам ходит. Однако, что об этом сейчас думать, покуда Костий в беспамятстве. После, когда залечу раны, его упрашивать буду. Сейчас его в сознание никак нельзя приводить, а то вдруг будет лечению противиться. С него станется.
Прода от 07.12.2024, 20:00
Чаровали мы с дядькой Радмиром над Кощеевым сыном долго: уж солнце к горизонту клониться начало, только тогда удалось присесть и дух перевести. Руки тряслись от напряжения, да и голова кружилась от усталости, но радовало, что труды наши не прошли даром – на теле брата не осталось ни единого шрама от его недавней встречи со злобными тварями, да исчезли и давнишние отметины, что достались ему в более ранних вылазках. Чему он, пожалуй, не обрадуется. Право слово, гордился Костий ими жутко. Особенно поначалу, когда с первых рейдов возвращался. Считал, что, благодаря им в нём воина видеть будут, а не изнеженного юнца. Как знаки отличия их носил. Ну что поделать, кто ж знал, что так снадобье подействует – помимо свежих ран и старые уберёт.
