Говорят — пьяному море по колено, и эта поговорка имеет явно много общего с пиратами. Мне правда стало море по колено, потому что я могла только видеть, что происходит и творится с моим физическим телом — а поделать ничего не могла. Будто в меня вкололи парализующий наркотик, только парализующий наоборот: моё тело начало двигаться совершенно невообразимым образом.
Зазомбированный пират Прокоп, в котором не осталось никакой свободы воли, и который полностью стал частью Дагона, шёл на меня, махая саблей весьма умело. Я, вернее Жак в моём теле, устроил с ним подобие хитрого залихватского танца. Мышиный Король дразнил своего бывшего подчинённого, заставляя подойти ближе. Едва Прокоп замахивался саблей над моей буйной головушкой, Жак отдёргивал моё тело с необычайно быстрой реакцией назад, вбок или вниз, и начинал снова кружить по фехтовальной зале. Время от времени Жак перекручивал саблю в моей правой руке, перебрасывал в левую. Он изучал Прокопа, его движения. Пока Жак так "водил" Прокопа, я, наблюдающая это немое кино с участием моего собственного тела, вдруг поняла: Прокоп скорее всего Жака и не предавал. Возможно, на него воздействовал Дагон.
Мои союзники говорили, что Прокоп предал Жака из-за сокровищ, и подбил на предательство шестерых моряков — самых верных, которые оставались здесь до самой смерти Жака и Анны от чумы. Но разве мёртвым нужны сокровища? Или дело в магических ценностях, не в деньгах, золоте и бриллиантах? Почему Прокоп отказался от битвы против Дагона, пошёл на поводу у Древнего? Почему обрёк себя на участь стать безвольной куклой?
Однако, хоть волю он потерял, все фехтовальные навыки остались при нём.
"Ну что, юнга, пора кончать заниматься ерундой, ты не находишь?" — обратился ко мне по-товарищески Жак.
Я не знала, что ему ответить. От того, что Прокоп каждые две-три секунды норовил раскрошить мне череп или иную часть тела (не принадлежащего мне) саблей, я забыла, что мне хотелось стошнить.
Мышиный Король в моём теле внезапно отбежал от надвигающегося Прокопа в другой конец залы, а потом резко понёсся тому навстречу. И вот тогда я испугалась по-настоящему.
"Юнга, не дрейфь! Сейчас мы его уделаем! Какая знатная драка, я об этом мечтал! Когда-то Прокоп был мне друг. Мой боцман, моя правая рука, одна треть добычи — его. Потом он стал мне враг. Был период, когда я его ненавидел. Теперь он мне — развлечение! Ты даже не представляешь, каково это снова — чувствовать кровь в жилах, чувствовать, как по ним разливается Кровь Цыганки! Ты подарила мне жизнь, пусть на несколько секунд, но я счастлив. Ты заслуживаешь эту смерть — смерть Прокопа, моего боцмана-собаки!"
Жак торжествовал. Он пьян. Он почти под кайфом. Он полез в эту драку как уличный мальчишка-задира, которому всё равно с кем драться — лишь бы наставить побольше синяков. Я с ужасом поняла, что я Жаку, по сути, никто, и если Прокоп сейчас оттяпает мне руку или вскроет кишки — Жак просто покинет моё тело с лёгким выражением досады и продолжит просто-напросто тут обретаться ещё много лет. А мой призрак — тоже продолжит тут обретаться. Иными словами, я очень остро поняла, что могу сейчас умереть!
Позвать на помощь некого. Горгульи, Анна, Шакс, Брабатус самоустранились — они по каким-то причинам не могли участвовать в поединке с Прокопом. Надеяться на себя я не могла. Телом я сейчас не управляю — я марионетка в руках Мышиного Короля. А даже если бы и управляла, моих базовых навыков владения саблей хватило бы только на то, чтобы поставить простейший академический блок и провести красивое медленное нападение по всем правилам красивого искусства. Но здесь не киношный махач — здесь настоящий бой!
Но Жак делал всё правильно. Его сабля несколько раз ударила по сабле Прокопа, по его руке, проухала несколько раз возле его горла. Прокоп стал нападать менее уверенно, будто устал. Либо это обманный манёвр? Тогда Жак принялся наседать. Я уже чувствовала, как звенят мои мышцы, как тело напряжено. Удар. Ещё удар. Мимо. Промах. По клинку. Удар. Уход влево. Уход вправо. Кувырок назад. Прокоп наступает! Защита, блок. Удар. Я уже чувствовала настоящую усталость.
"Слабачка! И почему Анна мне подсунула именно это туловище?!" — сокрушался Жак.
Я на него не обижалась. По его меркам я действительно слабачка, несмотря на все тренировки. Мы продолжали биться с Прокопом. В какой-то миг я подумала, что всё, не смогу, рухну!..
Я уже почти теряла сознание, как Жак издал рёв. Возможно, этот рёв — воинственный ор, рык — издала я, вернее, Жак — моими голосовыми связками. Я мало что помню, но последнее затуманенное видение было, как Жак бросил моё тело на клинок Прокопа... во всяком случае мне так показалось. Потом чья-то сабля упала вниз, с диким шумом — я думала, это та сабля, что у меня в руках. Потом на пол упало что-то ещё, а потом на пол упала я.
Когда я очнулась, я подумала, что уже умерла. Надо мной склонились Мелькор и Астр. Даже у скептика и ворчуна Мелькора выражение морды было очень обеспокоенным. Астр — так тот вообще едва не плакал.
— Смельчак! Смельчак, ты очнулась! — обрадовался Астр и довольно оскалился.
— Давно пора. Любят эти смельчаки дрыхнуть, — проворчал добродушно Мелькор.
— Ребята, где я? — я попыталась встать. Астр и Мелькор с готовностью подали мне руки-лапы.
— Там же, где ты остановилась, да, на том же месте, — кивнул Мелькор.
Ко мне подлетела Анна Бони, не понятно откуда:
— Тебе нужно спешить, дитя. Рассвет через несколько минут. Если ты не справишься с Тем, Кто Бродит Среди Книг сегодня ночью, завтра у тебя не останется времени.
Повелительница Морей выглядела взволнованной. Я осмотрелась. Мы все были в фехтовальной зале.
— Ты ещё не стреляла в Ксанфа из лука, поторопись, — Шакс был здесь же. Палач стоял чуть поодаль, всматривался в тёмный проём двери.
На полу валялось холодное оружие. Две сабли. Нож. Не тот, который я некстати потрогала — другой. С волнистым лезвием, в форме синусоиды. Так вот он какой. Выходит, этот Прокоп ходил с ним все эти годы, словно ждал того, кто его победит.
— А где Жак?
— Ушёл. До поры — до времени. Давай же, шевелись! — Анна проявляла нетерпение.
Я попыталась осознать свои ощущения и самочувствие. Больше не тошнило. Тело только дико ломило, как после интенсивной тренировки. Все мышцы. Ещё бы! Жак совершал такие кульбиты с саблей, что удивляюсь, как у меня руки чуть не оторвало! Ноги почти не держали. Дико хотелось спать. Голова чувствовала тупую отдалённую боль. Самое удивительное — я абсолютно трезвая. Сколько я тут провалялась? Пару минут? Или пару часов?
— Да. Надо идти, — кивнула я.
Мелькор схватился за голову в театральном жесте:
— Какой кошмар. Вюжа де. Бартул точно так же сказала перед тем, как пойти в библиотеку.
— Дежа-вю, — поправил его Астр. — Тебе бы пошло на пользу побольше читать книг, чтобы не допускать такие ошибки в речи.
— Заткнулся бы ты, дружище, — устало ответил ему Мелькор.
— Астр, я про тебя знаю, что ты любишь читать, — посмотрела я на горгула. — Скажи, что ты знаешь о Том, Кто Бродит Среди Книг? Ты видел его?
— Никогда, ты что! Он показывается только созданиям твоей расы, — покачал головой Астр. — Но да, читать я люблю, — прибавил он гордо.
— Я так и не поняла — он с Дагоном?
— Мы тоже так и не поняли. Тебе это предстоит узнать. Только, думается, когда ты его убьёшь — всё равно ничего не узнаешь, свою тайну он унесёт в могилу, — усмехнулась Анна.
— Значит, будем работать с тем, что есть. Шакс, пойдём-ка закончим с Ксанфом, — я подняла нож, немного поколебавшись.
Что будет, если я потрогаю его? Снова ещё одно проклятье? Мелькор с промелькнувшей в тоне надеждой шепнул Астру:
— А вот такого девица Бартул не говорила.
— Зато я говорил — есть шансы, есть! Уже завтра мы улетим в Туркей, — Астр оскалился в улыбке до ушей и одобрительно подмигнул мне.
Я махнула ему, и мы с Шаксом отправились на второй этаж, в галерею.
— Расскажи-ка мне, Шакс. Как это было тогда? Все те разы, когда вы вступали в контакт с людьми, которые здесь были, чтобы они помогли снять проклятье? — спросила я у злого духа палача, пока мы с ним шли по лестнице как два заправских напарника-полицейских.
— Мы говорили тебе, — Шакс снова перешёл на отрывистое рявканье. — Никто не доходил до библиотеки, кроме Карин.
— А Карин — она... то есть... я поняла. Когда она жила — Икабода ещё не было, вернее, он ещё не нарисовал вождя Сабнака и Ксанфа. Она просто заходила из галереи, верно?
— Что ты пытаешься сделать этими вопросами? Вы, смертные, любите поговорку — перед смертью не надышишься. Так и не дыши, — это Шакс произнёс с явным намерением пошутить.
Я усмехнулась:
— Я пытаюсь понять и изучить логику Того, Кто Бродит Среди Книг. Если к нему попадает кто-то из галереи — это вызывает его интерес, потому что означает, что этот кто-то справился с Сабнаком и Ксанфом, так? И он выжидает, не нападает сразу, присматривается. То есть так можно выиграть время. Но откуда ты об этом узнал?
— Я путешествую в сны. Сны Икабода. Сны Милены. Икабод несколько раз во сне рвал и уничтожал те две свои картины и ходил в библиотеку. Милена ходила, успевая убежать от оружия Сабнака и Ксанфа. Каждый раз они получали время. Отсрочку. Тот, Кто Бродит Среди Книг действует на всех планах бытия — ментальном, астральном, физическом. Это могущественное существо — и в то же время это раб. Раб проклятья, раб библиотеки, раб ночи. С рассветом он исчезнет. У тебя будет шанс выжить, только если тебе удастся продержаться до рассвета.
— Скажи мне честно, Шакс. Это существо... Бродильщиик, Скиталец, как его называют — на твоей памяти убивало кого-то по-настоящему?
— Да. Воров. Некоторые воры проникали в усадьбу, шли в библиотеку ночью, потому что думали, что сокровища пиратов — там. Они входили туда — двери запирались. Мы слышали дикие крики. Потом нам приходилось выносить их трупы, перед самым рассветом. Тот, Кто Бродит Среди Книг делал так, чтобы они умирали за пределами библиотеки, а сам уходил. Мы убирали трупы, чтобы не заметили хозяева — хозяева не подозревали ни о чём, крепко спали. Я усыплял их. Последний труп мы вынесли с Анной, а Мелькор и Астр закопали этого подлого, но несчастного вора за усадьбой.
— Я так полагаю, Мелькор и Астр туда не ходили ночью ни разу. Но... как так получилось, Астр же любит читать, а горгульи живут только ночью?
— Ты видела книги не только в этой библиотеке. На чердаке много книг, — пояснил Шакс. — В эту библиотеку никто из нас ни разу не ходил. Даже я. Мы не можем туда войти.
— Не можете?! — оторопела я.
— Подобно тому, как Бродильщик не может выйти, мы не можем зайти.
— И подобно тому, как Жак не может выйти из фехтовальной залы, а я не могу выйти из этой Усадьбы, с вами за компанию, — уясняюще кивнула я. — Знаешь, Шакс, я бы вообще не поверила, что там кто-то есть, в этой библиотеке ночью, если бы в самую первую ночь туда не спряталась от индейца и киллера. Там действительно кто-то есть, и очень страшный. Надеюсь, книга Отто Штерна не обманула, и этот нож поможет, — я дотронулась до ножа, который приспособила у себя на поясе.
Мы зашли ко мне в комнату, я взяла лук и единственную стрелу. Я собралась идти, Шакс встал напротив меня и спросил:
— Ты любишь читать, Смельчак?
— Да. Я люблю читать, — кивнула я, глядя ему в глаза снизу вверх.
— Тогда у тебя есть шанс, — так призрачный полупрозрачный красный палач подбодрил меня.
В глубине души я ему очень благодарна, потому что чувствовала его искреннее желание, чтобы удача сопутствовала мне. Я улыбнулась ему. Постаралась, чтобы моя улыбка вышла не слишком измученной и трусливой. Всё меньше и меньше минут до рассвета — и всё меньше и меньше секунд до моего решающего боя. Боя с Тем, Кто Бродит Среди Книг.
Когда мы проходили в сторону галереи мимо Брабатуса, тот стоял неподвижно. Однако в спину донеслось шипение из-под шлема:
— Удачи тебе, о дама.
Мне показалось, там сквозила насмешка. Как будто Брабатус совсем не питал иллюзий насчёт моей победы. Я поняла — если не справлюсь с Тем, Кто Бродит Среди Книг — всё пропало. Через несколько минут я умру, стану призраком, привязанным к этой усадьбе. Возможно такой же бесплотной как Жак. А послезавтра сюда приедут Айра и Милена, Милена войдёт сюда, на территорию Дагона, в расставленную ловушку, и конец всему.
Вот уже и коридор. Я посмотрела на картину индейца — Вождя Сабнака. Она по-прежнему была завешана тряпицей. Хотела пройти вперёд — Шакс задержал меня:
— Ты не прицелилась. Ксанф докинет до тебя нож. Стой здесь.
— Дальнострельность лука больше, чем у его ножа? Это мне на руку, — усмехнулась я.
— Не промахнись, Смельчак.
— Не промахнусь.
Стала натягивать лук. Мои руки дрожали — от усталости, от волнения... Несколько раз у меня ничего не получалось. И тут Шакс поддержал меня — он взял лук в одну руку, в другую тетиву и без проблем натянул.
— Нужно до упора, до предела, — вздохнула я. — Я сегодня дралась на сабле так, как не дерутся чемпионы фехтования. Спасибо, Шакс.
Палач ничего не ответил. Его глаза перевелись на стрелу в моей руке, на меня, на лук и вперёд. Я вложила стрелу в тетиву.
— Целься. У тебя будет совсем мгновение, чтобы удержать лук и выстрелить. Стрелять должна ты.
— Естественно, я. Мало понимаю в ваших привиденческих делах, но догадываюсь, что ты сейчас нарушаешь какие-то правила вашего футбольного клуба "Дагон-Бафомет".
Взгляд Шакса немного потеплел. Мы с ним солидарны. Я прицелилась, стараясь сделать всё, чтобы стрела долетела до нарисованной головы Ксанфа. Расстояние далёкое, но даже на нём я почувствовала ненавистный, уничтожающий взор наёмного убийцы. Ксанф злился, потому что понимал — не докинет до нас нож.
Шакс передал мне лук с натянутой тетивой и вложенной стрелой. Я напряглась изо всех сил, сдерживая оружие. Немного переместилась на линию, с которой целилась. Не сразу поняла, когда Шакс отпустил лук в свободное плаванье. Руки мои чуть не разорвались, я с трудом удержалась. Стрела полетела...
Моё сердце замерло от ужаса — неужели промахнулась?! У меня ведь только единственный шанс, единственная стрела.
На том конце галереи раздался одинокий всхлип, из глубин запредельных измерений. Мне стало ещё страшнее.
— Ты его убила, — просто констатировал факт палач.
— Э... ух... точно?! — ахнула я.
— Теперь остался только Тот, Кто Бродит Среди Книг, — напомнил он.
— Да, знаю. Я пошла...
Чтобы войти в библиотеку, мне нужно пройти половину коридора. По мере того, как я приближалась к картине с Ксанфом на противоположной стене, я ощущала, что картина меня не прожигает уже взглядом. В темноте не видно, что там случилось, куда вошла стрела, откуда она торчит. Посмотрю завтра утром. Если доживу.
Вот и библиотека. Двери. Я постояла перед ними несколько секунд. Наверное, мне подсознательно хотелось поддержки, я повернула голову туда, где должен быть Шакс. Но он исчез. Ушёл. Он и так сильно мне сейчас помог, больше я с него требовать не могла.
Я вытащила нож-оружие против Скитальца, описанный в книге Отто Штерна, и дёрнула двустворчатую дверь на себя.
Когда я посмотрела в темноту библиотеки, невольно сглотнула. Я не из пугливых, но эта усадьба парадоксов каждую секунду преподносила сюрпризы.
Зазомбированный пират Прокоп, в котором не осталось никакой свободы воли, и который полностью стал частью Дагона, шёл на меня, махая саблей весьма умело. Я, вернее Жак в моём теле, устроил с ним подобие хитрого залихватского танца. Мышиный Король дразнил своего бывшего подчинённого, заставляя подойти ближе. Едва Прокоп замахивался саблей над моей буйной головушкой, Жак отдёргивал моё тело с необычайно быстрой реакцией назад, вбок или вниз, и начинал снова кружить по фехтовальной зале. Время от времени Жак перекручивал саблю в моей правой руке, перебрасывал в левую. Он изучал Прокопа, его движения. Пока Жак так "водил" Прокопа, я, наблюдающая это немое кино с участием моего собственного тела, вдруг поняла: Прокоп скорее всего Жака и не предавал. Возможно, на него воздействовал Дагон.
Мои союзники говорили, что Прокоп предал Жака из-за сокровищ, и подбил на предательство шестерых моряков — самых верных, которые оставались здесь до самой смерти Жака и Анны от чумы. Но разве мёртвым нужны сокровища? Или дело в магических ценностях, не в деньгах, золоте и бриллиантах? Почему Прокоп отказался от битвы против Дагона, пошёл на поводу у Древнего? Почему обрёк себя на участь стать безвольной куклой?
Однако, хоть волю он потерял, все фехтовальные навыки остались при нём.
"Ну что, юнга, пора кончать заниматься ерундой, ты не находишь?" — обратился ко мне по-товарищески Жак.
Я не знала, что ему ответить. От того, что Прокоп каждые две-три секунды норовил раскрошить мне череп или иную часть тела (не принадлежащего мне) саблей, я забыла, что мне хотелось стошнить.
Мышиный Король в моём теле внезапно отбежал от надвигающегося Прокопа в другой конец залы, а потом резко понёсся тому навстречу. И вот тогда я испугалась по-настоящему.
"Юнга, не дрейфь! Сейчас мы его уделаем! Какая знатная драка, я об этом мечтал! Когда-то Прокоп был мне друг. Мой боцман, моя правая рука, одна треть добычи — его. Потом он стал мне враг. Был период, когда я его ненавидел. Теперь он мне — развлечение! Ты даже не представляешь, каково это снова — чувствовать кровь в жилах, чувствовать, как по ним разливается Кровь Цыганки! Ты подарила мне жизнь, пусть на несколько секунд, но я счастлив. Ты заслуживаешь эту смерть — смерть Прокопа, моего боцмана-собаки!"
Жак торжествовал. Он пьян. Он почти под кайфом. Он полез в эту драку как уличный мальчишка-задира, которому всё равно с кем драться — лишь бы наставить побольше синяков. Я с ужасом поняла, что я Жаку, по сути, никто, и если Прокоп сейчас оттяпает мне руку или вскроет кишки — Жак просто покинет моё тело с лёгким выражением досады и продолжит просто-напросто тут обретаться ещё много лет. А мой призрак — тоже продолжит тут обретаться. Иными словами, я очень остро поняла, что могу сейчас умереть!
Позвать на помощь некого. Горгульи, Анна, Шакс, Брабатус самоустранились — они по каким-то причинам не могли участвовать в поединке с Прокопом. Надеяться на себя я не могла. Телом я сейчас не управляю — я марионетка в руках Мышиного Короля. А даже если бы и управляла, моих базовых навыков владения саблей хватило бы только на то, чтобы поставить простейший академический блок и провести красивое медленное нападение по всем правилам красивого искусства. Но здесь не киношный махач — здесь настоящий бой!
Но Жак делал всё правильно. Его сабля несколько раз ударила по сабле Прокопа, по его руке, проухала несколько раз возле его горла. Прокоп стал нападать менее уверенно, будто устал. Либо это обманный манёвр? Тогда Жак принялся наседать. Я уже чувствовала, как звенят мои мышцы, как тело напряжено. Удар. Ещё удар. Мимо. Промах. По клинку. Удар. Уход влево. Уход вправо. Кувырок назад. Прокоп наступает! Защита, блок. Удар. Я уже чувствовала настоящую усталость.
"Слабачка! И почему Анна мне подсунула именно это туловище?!" — сокрушался Жак.
Я на него не обижалась. По его меркам я действительно слабачка, несмотря на все тренировки. Мы продолжали биться с Прокопом. В какой-то миг я подумала, что всё, не смогу, рухну!..
Я уже почти теряла сознание, как Жак издал рёв. Возможно, этот рёв — воинственный ор, рык — издала я, вернее, Жак — моими голосовыми связками. Я мало что помню, но последнее затуманенное видение было, как Жак бросил моё тело на клинок Прокопа... во всяком случае мне так показалось. Потом чья-то сабля упала вниз, с диким шумом — я думала, это та сабля, что у меня в руках. Потом на пол упало что-то ещё, а потом на пол упала я.
Когда я очнулась, я подумала, что уже умерла. Надо мной склонились Мелькор и Астр. Даже у скептика и ворчуна Мелькора выражение морды было очень обеспокоенным. Астр — так тот вообще едва не плакал.
— Смельчак! Смельчак, ты очнулась! — обрадовался Астр и довольно оскалился.
— Давно пора. Любят эти смельчаки дрыхнуть, — проворчал добродушно Мелькор.
— Ребята, где я? — я попыталась встать. Астр и Мелькор с готовностью подали мне руки-лапы.
— Там же, где ты остановилась, да, на том же месте, — кивнул Мелькор.
Ко мне подлетела Анна Бони, не понятно откуда:
— Тебе нужно спешить, дитя. Рассвет через несколько минут. Если ты не справишься с Тем, Кто Бродит Среди Книг сегодня ночью, завтра у тебя не останется времени.
Повелительница Морей выглядела взволнованной. Я осмотрелась. Мы все были в фехтовальной зале.
— Ты ещё не стреляла в Ксанфа из лука, поторопись, — Шакс был здесь же. Палач стоял чуть поодаль, всматривался в тёмный проём двери.
На полу валялось холодное оружие. Две сабли. Нож. Не тот, который я некстати потрогала — другой. С волнистым лезвием, в форме синусоиды. Так вот он какой. Выходит, этот Прокоп ходил с ним все эти годы, словно ждал того, кто его победит.
— А где Жак?
— Ушёл. До поры — до времени. Давай же, шевелись! — Анна проявляла нетерпение.
Я попыталась осознать свои ощущения и самочувствие. Больше не тошнило. Тело только дико ломило, как после интенсивной тренировки. Все мышцы. Ещё бы! Жак совершал такие кульбиты с саблей, что удивляюсь, как у меня руки чуть не оторвало! Ноги почти не держали. Дико хотелось спать. Голова чувствовала тупую отдалённую боль. Самое удивительное — я абсолютно трезвая. Сколько я тут провалялась? Пару минут? Или пару часов?
— Да. Надо идти, — кивнула я.
Мелькор схватился за голову в театральном жесте:
— Какой кошмар. Вюжа де. Бартул точно так же сказала перед тем, как пойти в библиотеку.
— Дежа-вю, — поправил его Астр. — Тебе бы пошло на пользу побольше читать книг, чтобы не допускать такие ошибки в речи.
— Заткнулся бы ты, дружище, — устало ответил ему Мелькор.
— Астр, я про тебя знаю, что ты любишь читать, — посмотрела я на горгула. — Скажи, что ты знаешь о Том, Кто Бродит Среди Книг? Ты видел его?
— Никогда, ты что! Он показывается только созданиям твоей расы, — покачал головой Астр. — Но да, читать я люблю, — прибавил он гордо.
— Я так и не поняла — он с Дагоном?
— Мы тоже так и не поняли. Тебе это предстоит узнать. Только, думается, когда ты его убьёшь — всё равно ничего не узнаешь, свою тайну он унесёт в могилу, — усмехнулась Анна.
— Значит, будем работать с тем, что есть. Шакс, пойдём-ка закончим с Ксанфом, — я подняла нож, немного поколебавшись.
Что будет, если я потрогаю его? Снова ещё одно проклятье? Мелькор с промелькнувшей в тоне надеждой шепнул Астру:
— А вот такого девица Бартул не говорила.
— Зато я говорил — есть шансы, есть! Уже завтра мы улетим в Туркей, — Астр оскалился в улыбке до ушей и одобрительно подмигнул мне.
Я махнула ему, и мы с Шаксом отправились на второй этаж, в галерею.
— Расскажи-ка мне, Шакс. Как это было тогда? Все те разы, когда вы вступали в контакт с людьми, которые здесь были, чтобы они помогли снять проклятье? — спросила я у злого духа палача, пока мы с ним шли по лестнице как два заправских напарника-полицейских.
— Мы говорили тебе, — Шакс снова перешёл на отрывистое рявканье. — Никто не доходил до библиотеки, кроме Карин.
— А Карин — она... то есть... я поняла. Когда она жила — Икабода ещё не было, вернее, он ещё не нарисовал вождя Сабнака и Ксанфа. Она просто заходила из галереи, верно?
— Что ты пытаешься сделать этими вопросами? Вы, смертные, любите поговорку — перед смертью не надышишься. Так и не дыши, — это Шакс произнёс с явным намерением пошутить.
Я усмехнулась:
— Я пытаюсь понять и изучить логику Того, Кто Бродит Среди Книг. Если к нему попадает кто-то из галереи — это вызывает его интерес, потому что означает, что этот кто-то справился с Сабнаком и Ксанфом, так? И он выжидает, не нападает сразу, присматривается. То есть так можно выиграть время. Но откуда ты об этом узнал?
— Я путешествую в сны. Сны Икабода. Сны Милены. Икабод несколько раз во сне рвал и уничтожал те две свои картины и ходил в библиотеку. Милена ходила, успевая убежать от оружия Сабнака и Ксанфа. Каждый раз они получали время. Отсрочку. Тот, Кто Бродит Среди Книг действует на всех планах бытия — ментальном, астральном, физическом. Это могущественное существо — и в то же время это раб. Раб проклятья, раб библиотеки, раб ночи. С рассветом он исчезнет. У тебя будет шанс выжить, только если тебе удастся продержаться до рассвета.
— Скажи мне честно, Шакс. Это существо... Бродильщиик, Скиталец, как его называют — на твоей памяти убивало кого-то по-настоящему?
— Да. Воров. Некоторые воры проникали в усадьбу, шли в библиотеку ночью, потому что думали, что сокровища пиратов — там. Они входили туда — двери запирались. Мы слышали дикие крики. Потом нам приходилось выносить их трупы, перед самым рассветом. Тот, Кто Бродит Среди Книг делал так, чтобы они умирали за пределами библиотеки, а сам уходил. Мы убирали трупы, чтобы не заметили хозяева — хозяева не подозревали ни о чём, крепко спали. Я усыплял их. Последний труп мы вынесли с Анной, а Мелькор и Астр закопали этого подлого, но несчастного вора за усадьбой.
— Я так полагаю, Мелькор и Астр туда не ходили ночью ни разу. Но... как так получилось, Астр же любит читать, а горгульи живут только ночью?
— Ты видела книги не только в этой библиотеке. На чердаке много книг, — пояснил Шакс. — В эту библиотеку никто из нас ни разу не ходил. Даже я. Мы не можем туда войти.
— Не можете?! — оторопела я.
— Подобно тому, как Бродильщик не может выйти, мы не можем зайти.
— И подобно тому, как Жак не может выйти из фехтовальной залы, а я не могу выйти из этой Усадьбы, с вами за компанию, — уясняюще кивнула я. — Знаешь, Шакс, я бы вообще не поверила, что там кто-то есть, в этой библиотеке ночью, если бы в самую первую ночь туда не спряталась от индейца и киллера. Там действительно кто-то есть, и очень страшный. Надеюсь, книга Отто Штерна не обманула, и этот нож поможет, — я дотронулась до ножа, который приспособила у себя на поясе.
Мы зашли ко мне в комнату, я взяла лук и единственную стрелу. Я собралась идти, Шакс встал напротив меня и спросил:
— Ты любишь читать, Смельчак?
— Да. Я люблю читать, — кивнула я, глядя ему в глаза снизу вверх.
— Тогда у тебя есть шанс, — так призрачный полупрозрачный красный палач подбодрил меня.
В глубине души я ему очень благодарна, потому что чувствовала его искреннее желание, чтобы удача сопутствовала мне. Я улыбнулась ему. Постаралась, чтобы моя улыбка вышла не слишком измученной и трусливой. Всё меньше и меньше минут до рассвета — и всё меньше и меньше секунд до моего решающего боя. Боя с Тем, Кто Бродит Среди Книг.
Когда мы проходили в сторону галереи мимо Брабатуса, тот стоял неподвижно. Однако в спину донеслось шипение из-под шлема:
— Удачи тебе, о дама.
Мне показалось, там сквозила насмешка. Как будто Брабатус совсем не питал иллюзий насчёт моей победы. Я поняла — если не справлюсь с Тем, Кто Бродит Среди Книг — всё пропало. Через несколько минут я умру, стану призраком, привязанным к этой усадьбе. Возможно такой же бесплотной как Жак. А послезавтра сюда приедут Айра и Милена, Милена войдёт сюда, на территорию Дагона, в расставленную ловушку, и конец всему.
Вот уже и коридор. Я посмотрела на картину индейца — Вождя Сабнака. Она по-прежнему была завешана тряпицей. Хотела пройти вперёд — Шакс задержал меня:
— Ты не прицелилась. Ксанф докинет до тебя нож. Стой здесь.
— Дальнострельность лука больше, чем у его ножа? Это мне на руку, — усмехнулась я.
— Не промахнись, Смельчак.
— Не промахнусь.
Стала натягивать лук. Мои руки дрожали — от усталости, от волнения... Несколько раз у меня ничего не получалось. И тут Шакс поддержал меня — он взял лук в одну руку, в другую тетиву и без проблем натянул.
— Нужно до упора, до предела, — вздохнула я. — Я сегодня дралась на сабле так, как не дерутся чемпионы фехтования. Спасибо, Шакс.
Палач ничего не ответил. Его глаза перевелись на стрелу в моей руке, на меня, на лук и вперёд. Я вложила стрелу в тетиву.
— Целься. У тебя будет совсем мгновение, чтобы удержать лук и выстрелить. Стрелять должна ты.
— Естественно, я. Мало понимаю в ваших привиденческих делах, но догадываюсь, что ты сейчас нарушаешь какие-то правила вашего футбольного клуба "Дагон-Бафомет".
Взгляд Шакса немного потеплел. Мы с ним солидарны. Я прицелилась, стараясь сделать всё, чтобы стрела долетела до нарисованной головы Ксанфа. Расстояние далёкое, но даже на нём я почувствовала ненавистный, уничтожающий взор наёмного убийцы. Ксанф злился, потому что понимал — не докинет до нас нож.
Шакс передал мне лук с натянутой тетивой и вложенной стрелой. Я напряглась изо всех сил, сдерживая оружие. Немного переместилась на линию, с которой целилась. Не сразу поняла, когда Шакс отпустил лук в свободное плаванье. Руки мои чуть не разорвались, я с трудом удержалась. Стрела полетела...
Моё сердце замерло от ужаса — неужели промахнулась?! У меня ведь только единственный шанс, единственная стрела.
На том конце галереи раздался одинокий всхлип, из глубин запредельных измерений. Мне стало ещё страшнее.
— Ты его убила, — просто констатировал факт палач.
— Э... ух... точно?! — ахнула я.
— Теперь остался только Тот, Кто Бродит Среди Книг, — напомнил он.
— Да, знаю. Я пошла...
Чтобы войти в библиотеку, мне нужно пройти половину коридора. По мере того, как я приближалась к картине с Ксанфом на противоположной стене, я ощущала, что картина меня не прожигает уже взглядом. В темноте не видно, что там случилось, куда вошла стрела, откуда она торчит. Посмотрю завтра утром. Если доживу.
Вот и библиотека. Двери. Я постояла перед ними несколько секунд. Наверное, мне подсознательно хотелось поддержки, я повернула голову туда, где должен быть Шакс. Но он исчез. Ушёл. Он и так сильно мне сейчас помог, больше я с него требовать не могла.
Я вытащила нож-оружие против Скитальца, описанный в книге Отто Штерна, и дёрнула двустворчатую дверь на себя.
Когда я посмотрела в темноту библиотеки, невольно сглотнула. Я не из пугливых, но эта усадьба парадоксов каждую секунду преподносила сюрпризы.
