Баба одного из них учится в 425-й. На всех контрольных преподы её валят и вообще намеренно занижают оценки. Девка бедовая. Звезда школьной спортивной команды — группы поддержки, во всяких конкурсах красоты участвует — «госпожа Школа», «самая красивая ученица» и так далее. В общем, зажралась баба. Якшается с парнями, которые старше её лет на шесть. Сама — четырнадцатилетка-нимфетка.
И вот ради прикола решил Селигатор в подарок девочке и её поклоннику, то есть своему корешу, бомбу в ту школу подложить. Система простая как дважды два: некто неизвестный из телефонного аппарата, чтоб не застукали, набирает номер директора школы и говорит, что в школе бомба. При этом никакой бомбы в помине нет, но в целях соблюдения мер безопасности эвакуировать народ надо. Это значит, что звучит звонок тревоги, все бросают вещи, спешно покидают помещение и на несколько метров удаляются от опасного здания. Приглашаются полицейские с собаками, сапёры, скорая, пожарные, которые обшаривают школу и не находят бомбу. Создаётся протокол уголовного дела о ложной угрозе взрыва. Остальное — хрестоматийно. Бомбу не нашли, учеников распустили по домам. Красота! Звоночек сделает никто иной, как наш Уолтер. Если не сделает — ему поставят клеймо.
— Клеймо? — я была изрядно ошарашена.
— Ну или очень хорошо отдубасят, — пожал плечами Коган.
— Я поняла тебя, Коган. Значит, бомба. В 425-й школе учится Ривел.
— О, вот сколько совпадений! Свидетелем будет и всё тебе потом расскажет, — хихикнул Коган.
У меня в руках оказалась живая информация, которая могла быть достоверной. Что с ней делать — я не знала, настолько я была ошеломлена. Получается, Уолтера серьёзно взяли в тиски. Наверняка ему уже разжевали как следует, что его ждёт, если он не выполнит.
— Коган, ты снабдил меня данными, — немного рассеянно проговорила я. — Ты ещё не придумал насчёт цены?
— Нет, не придумал, — пожал плечами Коган несколько разочарованно и с досадой. — Мы не последний раз видимся. Лучше скажи, какие задания будут, клиент.
— Продолжать следить за объектом. Сообщать в случае как сегодня. Когда объект даёт шороху.
— Хорошо, будет сделано, клиент.
Не школа, а игры в мафию. Впрочем, не совсем игры и далеко не детские. Остановить Уолтера? Но тогда он может пострадать от своих «боссов» из Секции Си. Они решат, что он струсил. Да и вряд ли я смогу в столь короткие сроки — до завтрашнего начала уроков — отговорить его. Проследить за ним? Я ничего этим не добьюсь. Возможно, всё поменяется, возможно, информация у Когана ложная, либо неактуальная — тоже не исключено. То есть возможно, что завтра никакого звонка о бомбе не будет.
Ужасный факт налицо: Уолтер превратился в настоящего бандита. Своим поступком «позвонить в школу и подложить бомбу» Уолтер может поставить под угрозу даже чью-то жизнь: кого-то могут задавить в суматохе, кто-то из пожилых преподавателей получит от стресса инфаркт. Впрочем, я слишком утрирую. Стоит ли поговорить с Питом, намекнуть, чтобы завтра он был осторожнее? Вряд ли опасность может угрожать моему другу. Он не беззащитный первоклассник, которого можно затолкать в давке. Более вероятно, что агент 003 прямо на месте примется за поиски бомбы с намерением остановить часовой механизм и всех спасти.
На мои вопросы, когда именно это произойдёт, в какое время и как Уолтер будет звонить, с какого телефонного аппарата, Коган ответить не смог. Возможно, Уолтер будет звонить из другого района, чтобы не засветиться. Если он всё сделает правильно или ему чертовски повезёт — его никто так может и не поймать. Вопрос в его внутренней мотивации — насколько и ради чего он будет готов пойти завтра на этот риск.
Я вспомнила поведение Уолтера сегодня в школе. Он был излишне замкнут, словно улитка, полностью спрятавшаяся в раковину. Ни с кем не разговаривал. Теперь понятны причины его переживаний. Да ещё и ушёл после пятого урока. Наверняка чтобы подготовиться морально. Или обсудить с подельниками ход завтрашней «операции».
Промаявшись весь вечер в раздумьях, я приняла решение — подождать завтрашнего дня и посмотреть, что будет. В конце концов, я пока наблюдаю, собираю информацию, и рано ещё предпринимать активные действия.
И какой шутник додумался поставить в расписание первым уроком в пятницу именно физкультуру? Проходила она на улице. Надо было пробежать пять кругов по периметру здания школы. Потом мы прыгали в длину, и здесь я прыгнула дальше всех девочек и большей части мальчиков из моего класса. Довольная и удивлённая учительница поставила мне жирную пятёрку. Уолтер сидел с освобождёнными на лавочке и листал с рассеянным видом учебник. Он был бледен.
В раздевалке абсолютно все девчонки бурно обсуждали случай, который произошёл с парой девушек из параллельного класса — у одной украли кошелёк, а у другой — ключи от квартиры. Хелен настойчиво твердила, что подозревать можно всех. Она распространяла главную заразу в коллективе. Когда Хелен вырастет и пойдёт на работу, она будет профессиональным разносчиком офисных сплетен, инициатором моббинга и бессмысленных увольнений. Её также все будут ненавидеть, а в один прекрасный день кто-нибудь прикончит. Такие, как Хелен, плохо кончают.
— А может, это Итчи ворует у нас, а?! — услышала я в спину глупую шутку Хелен и её смешок. — Она у нас такая тихенькая вся, обычно такие и воруют.
Хелен не успела продолжить. Я подошла к ней вплотную и крепко сжала горло, прижав к стенке. Другие морально поддержали мой поступок. Девочки смотрели на Хелен как на ненормальную и крутили пальцем у виска. Я подумала, что стала слишком популярной, и это вызвало неизбежную зависть некоторых особей, лелеющих мечту о всеобщем внимании к своей ничтожной персоне. Я для начала посмотрела прямо в глаза этой мрази, очень пристально и не мигая. Кроме трусости, я там ничего не увидела. Я отдавала отчёт, что хватка моя не слабая, особенно для хрупкой шеи Хелен. Потом я громко рассмеялась в голос, прежде чем отпустить свою добычу:
— Да, я ворую, убиваю и насилую. Каждый божий день.
Потом Софи Серджион преподавала нам урок морали и нравственности. Она снова подняла тему о том, какие ужасы творятся в школе. Долго читала настоящую проповедь, что мы все должны быть добрыми, честными, ведь мы такие все хорошие, чистые и невинные, мы не вправе губить свою жизнь, данную нам всего один раз. У меня разболелась голова. По-настоящему. Уолтер сидел на грамматике сжатый и бледный.
Когда прошла грамматика, Уолтер подошёл к Серджион. Я не слышала, о чём они говорили. Но заметила, как, внимательно послушав Уолтера, наша грамматичка с соучастием посмотрела на него, погладив по-матерински по голове. Я поняла, что Уолтер отпросился.
Сделал ли Уолтер то, о чём вчера говорил Коган? Может, его поймала полиция? Неизвестность мучительна. К трём я была дома и принялась делать уроки. За уроками я успокоилась. И решила подойти к проблеме философски. В конце концов, у каждого своя доля. В шесть вечера я задумала отправиться на тренировку. И решила позвонить Питу, позвать его за компанию:
— Салют, Пит! Ты чем там занят?
— Собираюсь на тренировку, — ответил Пит, по голосу тоже бодр и весел.
— Какое совпадение! Я тоже, — улыбнулась я.
— Это я передал тебе телепатический сигнал. Гипноз посредством передачи мысли на расстоянии, — заявил Пит.
— Не ты мне, а я тебе! — ловко парировала я, Пит даже сразу возразить не сумел от неожиданности. — Пит, ты сделал уже уроки?
— А нам ничего задать и не успели! Прикинь, нам сегодня в школу бомбу подложили!.. Клот? Алло? Алло! Клот, ты меня слышишь?
— Слышу, — проговорила я, еле взяв себя в руки. Сердце моё бешено колотилось. Значит, всё-таки это случилось!
— Что там у тебя? Пришельцы с Урана напали? Прислать подкрепление?
— Не надо, — я проигнорировала шутку, которую друг отпустил прям в яблочко. — Пит, нам нужно встретиться. По поводу бомбы — в том числе.
— Что? — опешил мой друг.
Через две минуты Пит был у меня. Потому что он очень быстро выбежал и пересёк дорогу, разделяющую наши соседние дома — настолько он был взбудоражен.
— Рассказывай, что случилось у тебя в школе? — сразу начал «нападать» он.
— У меня в школе — пока ничего. У тебя случилась вещь покруче.
— Клот, в моей школе бомба — это самое обычное явление. Когда я учился в седьмом классе, нам в школу бомбу подкладывали четыре раза — по одному разу в среднем каждую четверть. Я уже привык.
— Пит, бомба, которую вам подложили сегодня, первая в этом учебном году?
— Ну да, и я не удивился. Конец сентября, первая волна серьёзных контрольных, кто-то их срывает — ничего сверхъестественного!
Меня поразило, с каким змеиным спокойствием Пит отнёсся к происшествию.
— Расскажи всё по порядку, как оно было. На каком уроке, как, что и чего, — попросила я товарища.
— После третьего урока у нас была анатомия. Мы все вошли в кабинет. Я уже говорил, что у нас в классе двое новеньких, помнишь? Да, шахматисты. И вот один из них вдруг и говорит на перемене — «Слушайте, ребята, пятница, день так долго тянется, и учиться уже не хочется, вот бы поскорее выходные! Прям хоть бы бомбу подложили…» Усекла, Клот? Вот, начался урок, вошла наша анатомичка, начала новую лекцию говорить. Она у нас тётка с приколами, говорит-говорит, и какую-то шутку отпустит.
Вот она читает, значит: «Итак, проговорим ещё раз тему условный рефлекс. Опыт нашего известного учёного с собакой… когда собака слышит звонок, перед ней появляется миска с едой — идёт усиленное слюноотделение. Когда собака слышит три звонка…» И тут! Что тут началось! Настоящая мистика! Раздаётся три звонка. Прям в этот самый момент. Клот, хочешь верь, хочешь не верь, но это было так ошеломительно! — Пит начал махать руками, войдя в раж. — Ну, три звонка — это всегда сигнал тревоги. Пожар или что-то в этом роде. У нас в восьмом классе проводились учения — когда звучат три звонка, всем спешно и организованно покинуть помещение. Я решил, что это учение. «Ну, приколисты, — думаю, — дают жару!» Девчонки с задних парт взвизгнули: «Бомба!» — да так, что у меня в ушах чуть не взорвалась эта бомба. Потом — шум, радость, что можно вскочить и бежать куда-то сломя голову, лишь бы только не сидеть на уроке, и… дальше вся эта толпа убегает в школьный двор, ну и я туда же. Наша классная распустила всех по домам. Я видел полицейскую машину, она приезжала с собаками и сапёрами.
— Откуда ты узнал, что звонил кто-то? — напряглась я.
— Наша классная, когда я к ней подошёл, разговаривала с завучем. Завуч была бледнее полотна. Она и говорила, как зазвонил телефон в учительской, и некий молодой человек приятным, но скованным голосом, сказал, что в школе бомба. Завуч тут же подняла тревогу.
— Карамба... — проговорила я. У меня помутилось в глазах от осознания того, что было сделано, и кем, и что это могло быть предотвращено мною!.. Я осела в кресло. — Я ведь знала. Но не была уверена, что всё может так далеко зайти. То есть, понятно, что вряд ли кто-то серьёзно пострадал, но всё же… Пит, я знаю, кто подложил бомбу в твою школу.
— Кто же этот герой? Мы все, ученики 425-й, должны быть бесконечно благодарны ему за то, что пораньше ушли домой в пятницу, — улыбнулся Пит.
Нет, мой друг — всё-таки неисправимый оптимист!
— Пришелец с Урана, — проговорила я.
— Что?!? — Пит аж вздрогнул, словно его ударила молния. — Этот очкарик? Позвонил нам и сказал, что у нас бомба?
— Не забывай, что «этот очкарик», как ты его назвал, занимается каратэ, ходит в нелегальный компьютерный клуб и дружит со шпаной.
— Ну да, то есть я знаю, что у него рыльце в пушку и всё такое, но не представлял, что до такой степени, — развёл руками Пит. — Откуда у тебя информация?
— От Когана. Уолтер ушёл сегодня после второго урока. Отпросился. До конца дня его в школе никто не видел.
— Паранормально. Я ожидал, что ты назовёшь кого-то из матёрых бандюг твоей школы, того же Селигатора. А выходит… Интересно, в скольких школах Уолтер так уже сорвал уроки?
— Надеюсь, что твоя школа — первая и последняя. Он сдавал экзамен в своей криминальной среде на право самоутверждения в ней, — я вкратце рассказала Питу о беседе с Коганом. — В понедельник я поговорю снова с Коганом. До этого времени я что-нибудь придумаю.
— Можешь всецело рассчитывать на мою помощь, — напомнил Пит.
— Спасибо, дружище. У тебя и своих забот хватает. Что, если твои новые друзья-шахматисты — тоже инопланетяне? — улыбнулась я. — Откуда они угадали про бомбу? Приглядывай за ними! А я буду за своими тараканами в школе приглядывать. Пошли на Базу!
Первым делом мы заглянули к Аманде на Рецепцию. Наша начальница, выглянув из-за монитора, поздоровалась с нами и по-особому, хитро и внимательно, на нас задержала свой взгляд.
— Добрый вечер, стажёры. Сегодня чудесный день, не так ли? Рада вас видеть, прекрасно, что вы почти каждый день заходите, молодцы!
— Ты обратила внимание, как она на нас посмотрела? — поделился тут же со мной Пит, едва мы стали спускаться на нижние этажи, где располагались спортивные залы. Я кивнула. Пит предположил: — Наверняка хочет дать нам секретное задание! Я в тир! Пол уже должен был прийти. Мы сегодня стреляем из винтовки. Клот, давай как закончим, сразу встретимся на кухне, попьём чайку, перед тем как бежать домой?
— Я не против, — улыбнулась я.
Мы с Питом разошлись, каждый по своим занятиям. Я отправилась к Мунде. Сегодня занятие прошло быстро, но бодро. Я отвлеклась от мыслей о школе, Уолтере, бомбе. Мунда показала мне систему кувырков и увёрток. Как поднырнуть под ноги противнику, свалить его и оказаться поверх него, придушив шею. Или, например, как используя минимум мышечных усилий, перекинуть противника через себя. Ещё мы поработали с муляжом ножа, Мунда нападала, изображая преступника, а я должна была обезвредить её. У меня получилось — Мунда была довольна. Мунда делала акцент на психологической стороне боя.
— Когда твой противник так или иначе выказал страх, считай, что ты его победила. Сама ты ни в коем случае не должна пропускать вовне свой страх. Борись с ним изо всех сил, когда он подступает. Иначе страх убьёт тебя. Не преступник с ножом — со своим страхом он бессилен. А именно твой страх побудит преступника с ножом броситься на тебя. Когда идёшь в бой, не знай страха. Всегда, при любых обстоятельствах, когда тебе бросают вызов, или когда вызов бросаешь ты — не знай страха. Никогда ничего не бойся, Клот.
Выйдя из душа после тренировки, я заглянула в тир к Питу. Он был там один, без Пола, и уже заканчивал стрелять.
— Представляешь, я попал в спонтанно движущуюся мишень с расстояния двадцати метров! Ты-то не хочешь пострелять?
— В другой раз. У меня борьба была полтора часа, — объяснила я.
— Я тоже здорово сегодня вымотался. Но душа только радуется! — Пит был счастлив. Он бережно положил винтовку, и мы с ним отправились к лифтовой колонне.
Мы хотели попить чаю. Поднявшись, мы застали на Рецепции ещё одного нашего коллегу. Аманда оживлённо с ним говорила. Он сидел к нам в пол оборота, но мы сразу его узнали. Это Фрэнк Скрэтчи, полицейский детектив под прикрытием. В ТДВГ немало агентов внедрены в силовые и правительственные структуры, ведущие корпорации, в том числе и в полицию. С Фрэнком мы пересекались по ряду случаев, когда велись расследования с нашим участием, да и частенько виделись-здоровались на базе.
И вот ради прикола решил Селигатор в подарок девочке и её поклоннику, то есть своему корешу, бомбу в ту школу подложить. Система простая как дважды два: некто неизвестный из телефонного аппарата, чтоб не застукали, набирает номер директора школы и говорит, что в школе бомба. При этом никакой бомбы в помине нет, но в целях соблюдения мер безопасности эвакуировать народ надо. Это значит, что звучит звонок тревоги, все бросают вещи, спешно покидают помещение и на несколько метров удаляются от опасного здания. Приглашаются полицейские с собаками, сапёры, скорая, пожарные, которые обшаривают школу и не находят бомбу. Создаётся протокол уголовного дела о ложной угрозе взрыва. Остальное — хрестоматийно. Бомбу не нашли, учеников распустили по домам. Красота! Звоночек сделает никто иной, как наш Уолтер. Если не сделает — ему поставят клеймо.
— Клеймо? — я была изрядно ошарашена.
— Ну или очень хорошо отдубасят, — пожал плечами Коган.
— Я поняла тебя, Коган. Значит, бомба. В 425-й школе учится Ривел.
— О, вот сколько совпадений! Свидетелем будет и всё тебе потом расскажет, — хихикнул Коган.
У меня в руках оказалась живая информация, которая могла быть достоверной. Что с ней делать — я не знала, настолько я была ошеломлена. Получается, Уолтера серьёзно взяли в тиски. Наверняка ему уже разжевали как следует, что его ждёт, если он не выполнит.
— Коган, ты снабдил меня данными, — немного рассеянно проговорила я. — Ты ещё не придумал насчёт цены?
— Нет, не придумал, — пожал плечами Коган несколько разочарованно и с досадой. — Мы не последний раз видимся. Лучше скажи, какие задания будут, клиент.
— Продолжать следить за объектом. Сообщать в случае как сегодня. Когда объект даёт шороху.
— Хорошо, будет сделано, клиент.
Не школа, а игры в мафию. Впрочем, не совсем игры и далеко не детские. Остановить Уолтера? Но тогда он может пострадать от своих «боссов» из Секции Си. Они решат, что он струсил. Да и вряд ли я смогу в столь короткие сроки — до завтрашнего начала уроков — отговорить его. Проследить за ним? Я ничего этим не добьюсь. Возможно, всё поменяется, возможно, информация у Когана ложная, либо неактуальная — тоже не исключено. То есть возможно, что завтра никакого звонка о бомбе не будет.
Ужасный факт налицо: Уолтер превратился в настоящего бандита. Своим поступком «позвонить в школу и подложить бомбу» Уолтер может поставить под угрозу даже чью-то жизнь: кого-то могут задавить в суматохе, кто-то из пожилых преподавателей получит от стресса инфаркт. Впрочем, я слишком утрирую. Стоит ли поговорить с Питом, намекнуть, чтобы завтра он был осторожнее? Вряд ли опасность может угрожать моему другу. Он не беззащитный первоклассник, которого можно затолкать в давке. Более вероятно, что агент 003 прямо на месте примется за поиски бомбы с намерением остановить часовой механизм и всех спасти.
На мои вопросы, когда именно это произойдёт, в какое время и как Уолтер будет звонить, с какого телефонного аппарата, Коган ответить не смог. Возможно, Уолтер будет звонить из другого района, чтобы не засветиться. Если он всё сделает правильно или ему чертовски повезёт — его никто так может и не поймать. Вопрос в его внутренней мотивации — насколько и ради чего он будет готов пойти завтра на этот риск.
Я вспомнила поведение Уолтера сегодня в школе. Он был излишне замкнут, словно улитка, полностью спрятавшаяся в раковину. Ни с кем не разговаривал. Теперь понятны причины его переживаний. Да ещё и ушёл после пятого урока. Наверняка чтобы подготовиться морально. Или обсудить с подельниками ход завтрашней «операции».
Промаявшись весь вечер в раздумьях, я приняла решение — подождать завтрашнего дня и посмотреть, что будет. В конце концов, я пока наблюдаю, собираю информацию, и рано ещё предпринимать активные действия.
И какой шутник додумался поставить в расписание первым уроком в пятницу именно физкультуру? Проходила она на улице. Надо было пробежать пять кругов по периметру здания школы. Потом мы прыгали в длину, и здесь я прыгнула дальше всех девочек и большей части мальчиков из моего класса. Довольная и удивлённая учительница поставила мне жирную пятёрку. Уолтер сидел с освобождёнными на лавочке и листал с рассеянным видом учебник. Он был бледен.
В раздевалке абсолютно все девчонки бурно обсуждали случай, который произошёл с парой девушек из параллельного класса — у одной украли кошелёк, а у другой — ключи от квартиры. Хелен настойчиво твердила, что подозревать можно всех. Она распространяла главную заразу в коллективе. Когда Хелен вырастет и пойдёт на работу, она будет профессиональным разносчиком офисных сплетен, инициатором моббинга и бессмысленных увольнений. Её также все будут ненавидеть, а в один прекрасный день кто-нибудь прикончит. Такие, как Хелен, плохо кончают.
— А может, это Итчи ворует у нас, а?! — услышала я в спину глупую шутку Хелен и её смешок. — Она у нас такая тихенькая вся, обычно такие и воруют.
Хелен не успела продолжить. Я подошла к ней вплотную и крепко сжала горло, прижав к стенке. Другие морально поддержали мой поступок. Девочки смотрели на Хелен как на ненормальную и крутили пальцем у виска. Я подумала, что стала слишком популярной, и это вызвало неизбежную зависть некоторых особей, лелеющих мечту о всеобщем внимании к своей ничтожной персоне. Я для начала посмотрела прямо в глаза этой мрази, очень пристально и не мигая. Кроме трусости, я там ничего не увидела. Я отдавала отчёт, что хватка моя не слабая, особенно для хрупкой шеи Хелен. Потом я громко рассмеялась в голос, прежде чем отпустить свою добычу:
— Да, я ворую, убиваю и насилую. Каждый божий день.
Потом Софи Серджион преподавала нам урок морали и нравственности. Она снова подняла тему о том, какие ужасы творятся в школе. Долго читала настоящую проповедь, что мы все должны быть добрыми, честными, ведь мы такие все хорошие, чистые и невинные, мы не вправе губить свою жизнь, данную нам всего один раз. У меня разболелась голова. По-настоящему. Уолтер сидел на грамматике сжатый и бледный.
Когда прошла грамматика, Уолтер подошёл к Серджион. Я не слышала, о чём они говорили. Но заметила, как, внимательно послушав Уолтера, наша грамматичка с соучастием посмотрела на него, погладив по-матерински по голове. Я поняла, что Уолтер отпросился.
Сделал ли Уолтер то, о чём вчера говорил Коган? Может, его поймала полиция? Неизвестность мучительна. К трём я была дома и принялась делать уроки. За уроками я успокоилась. И решила подойти к проблеме философски. В конце концов, у каждого своя доля. В шесть вечера я задумала отправиться на тренировку. И решила позвонить Питу, позвать его за компанию:
— Салют, Пит! Ты чем там занят?
— Собираюсь на тренировку, — ответил Пит, по голосу тоже бодр и весел.
— Какое совпадение! Я тоже, — улыбнулась я.
— Это я передал тебе телепатический сигнал. Гипноз посредством передачи мысли на расстоянии, — заявил Пит.
— Не ты мне, а я тебе! — ловко парировала я, Пит даже сразу возразить не сумел от неожиданности. — Пит, ты сделал уже уроки?
— А нам ничего задать и не успели! Прикинь, нам сегодня в школу бомбу подложили!.. Клот? Алло? Алло! Клот, ты меня слышишь?
— Слышу, — проговорила я, еле взяв себя в руки. Сердце моё бешено колотилось. Значит, всё-таки это случилось!
— Что там у тебя? Пришельцы с Урана напали? Прислать подкрепление?
— Не надо, — я проигнорировала шутку, которую друг отпустил прям в яблочко. — Пит, нам нужно встретиться. По поводу бомбы — в том числе.
— Что? — опешил мой друг.
Через две минуты Пит был у меня. Потому что он очень быстро выбежал и пересёк дорогу, разделяющую наши соседние дома — настолько он был взбудоражен.
— Рассказывай, что случилось у тебя в школе? — сразу начал «нападать» он.
— У меня в школе — пока ничего. У тебя случилась вещь покруче.
— Клот, в моей школе бомба — это самое обычное явление. Когда я учился в седьмом классе, нам в школу бомбу подкладывали четыре раза — по одному разу в среднем каждую четверть. Я уже привык.
— Пит, бомба, которую вам подложили сегодня, первая в этом учебном году?
— Ну да, и я не удивился. Конец сентября, первая волна серьёзных контрольных, кто-то их срывает — ничего сверхъестественного!
Меня поразило, с каким змеиным спокойствием Пит отнёсся к происшествию.
— Расскажи всё по порядку, как оно было. На каком уроке, как, что и чего, — попросила я товарища.
— После третьего урока у нас была анатомия. Мы все вошли в кабинет. Я уже говорил, что у нас в классе двое новеньких, помнишь? Да, шахматисты. И вот один из них вдруг и говорит на перемене — «Слушайте, ребята, пятница, день так долго тянется, и учиться уже не хочется, вот бы поскорее выходные! Прям хоть бы бомбу подложили…» Усекла, Клот? Вот, начался урок, вошла наша анатомичка, начала новую лекцию говорить. Она у нас тётка с приколами, говорит-говорит, и какую-то шутку отпустит.
Вот она читает, значит: «Итак, проговорим ещё раз тему условный рефлекс. Опыт нашего известного учёного с собакой… когда собака слышит звонок, перед ней появляется миска с едой — идёт усиленное слюноотделение. Когда собака слышит три звонка…» И тут! Что тут началось! Настоящая мистика! Раздаётся три звонка. Прям в этот самый момент. Клот, хочешь верь, хочешь не верь, но это было так ошеломительно! — Пит начал махать руками, войдя в раж. — Ну, три звонка — это всегда сигнал тревоги. Пожар или что-то в этом роде. У нас в восьмом классе проводились учения — когда звучат три звонка, всем спешно и организованно покинуть помещение. Я решил, что это учение. «Ну, приколисты, — думаю, — дают жару!» Девчонки с задних парт взвизгнули: «Бомба!» — да так, что у меня в ушах чуть не взорвалась эта бомба. Потом — шум, радость, что можно вскочить и бежать куда-то сломя голову, лишь бы только не сидеть на уроке, и… дальше вся эта толпа убегает в школьный двор, ну и я туда же. Наша классная распустила всех по домам. Я видел полицейскую машину, она приезжала с собаками и сапёрами.
— Откуда ты узнал, что звонил кто-то? — напряглась я.
— Наша классная, когда я к ней подошёл, разговаривала с завучем. Завуч была бледнее полотна. Она и говорила, как зазвонил телефон в учительской, и некий молодой человек приятным, но скованным голосом, сказал, что в школе бомба. Завуч тут же подняла тревогу.
— Карамба... — проговорила я. У меня помутилось в глазах от осознания того, что было сделано, и кем, и что это могло быть предотвращено мною!.. Я осела в кресло. — Я ведь знала. Но не была уверена, что всё может так далеко зайти. То есть, понятно, что вряд ли кто-то серьёзно пострадал, но всё же… Пит, я знаю, кто подложил бомбу в твою школу.
— Кто же этот герой? Мы все, ученики 425-й, должны быть бесконечно благодарны ему за то, что пораньше ушли домой в пятницу, — улыбнулся Пит.
Нет, мой друг — всё-таки неисправимый оптимист!
— Пришелец с Урана, — проговорила я.
— Что?!? — Пит аж вздрогнул, словно его ударила молния. — Этот очкарик? Позвонил нам и сказал, что у нас бомба?
— Не забывай, что «этот очкарик», как ты его назвал, занимается каратэ, ходит в нелегальный компьютерный клуб и дружит со шпаной.
— Ну да, то есть я знаю, что у него рыльце в пушку и всё такое, но не представлял, что до такой степени, — развёл руками Пит. — Откуда у тебя информация?
— От Когана. Уолтер ушёл сегодня после второго урока. Отпросился. До конца дня его в школе никто не видел.
— Паранормально. Я ожидал, что ты назовёшь кого-то из матёрых бандюг твоей школы, того же Селигатора. А выходит… Интересно, в скольких школах Уолтер так уже сорвал уроки?
— Надеюсь, что твоя школа — первая и последняя. Он сдавал экзамен в своей криминальной среде на право самоутверждения в ней, — я вкратце рассказала Питу о беседе с Коганом. — В понедельник я поговорю снова с Коганом. До этого времени я что-нибудь придумаю.
— Можешь всецело рассчитывать на мою помощь, — напомнил Пит.
— Спасибо, дружище. У тебя и своих забот хватает. Что, если твои новые друзья-шахматисты — тоже инопланетяне? — улыбнулась я. — Откуда они угадали про бомбу? Приглядывай за ними! А я буду за своими тараканами в школе приглядывать. Пошли на Базу!
Первым делом мы заглянули к Аманде на Рецепцию. Наша начальница, выглянув из-за монитора, поздоровалась с нами и по-особому, хитро и внимательно, на нас задержала свой взгляд.
— Добрый вечер, стажёры. Сегодня чудесный день, не так ли? Рада вас видеть, прекрасно, что вы почти каждый день заходите, молодцы!
— Ты обратила внимание, как она на нас посмотрела? — поделился тут же со мной Пит, едва мы стали спускаться на нижние этажи, где располагались спортивные залы. Я кивнула. Пит предположил: — Наверняка хочет дать нам секретное задание! Я в тир! Пол уже должен был прийти. Мы сегодня стреляем из винтовки. Клот, давай как закончим, сразу встретимся на кухне, попьём чайку, перед тем как бежать домой?
— Я не против, — улыбнулась я.
Мы с Питом разошлись, каждый по своим занятиям. Я отправилась к Мунде. Сегодня занятие прошло быстро, но бодро. Я отвлеклась от мыслей о школе, Уолтере, бомбе. Мунда показала мне систему кувырков и увёрток. Как поднырнуть под ноги противнику, свалить его и оказаться поверх него, придушив шею. Или, например, как используя минимум мышечных усилий, перекинуть противника через себя. Ещё мы поработали с муляжом ножа, Мунда нападала, изображая преступника, а я должна была обезвредить её. У меня получилось — Мунда была довольна. Мунда делала акцент на психологической стороне боя.
— Когда твой противник так или иначе выказал страх, считай, что ты его победила. Сама ты ни в коем случае не должна пропускать вовне свой страх. Борись с ним изо всех сил, когда он подступает. Иначе страх убьёт тебя. Не преступник с ножом — со своим страхом он бессилен. А именно твой страх побудит преступника с ножом броситься на тебя. Когда идёшь в бой, не знай страха. Всегда, при любых обстоятельствах, когда тебе бросают вызов, или когда вызов бросаешь ты — не знай страха. Никогда ничего не бойся, Клот.
Выйдя из душа после тренировки, я заглянула в тир к Питу. Он был там один, без Пола, и уже заканчивал стрелять.
— Представляешь, я попал в спонтанно движущуюся мишень с расстояния двадцати метров! Ты-то не хочешь пострелять?
— В другой раз. У меня борьба была полтора часа, — объяснила я.
— Я тоже здорово сегодня вымотался. Но душа только радуется! — Пит был счастлив. Он бережно положил винтовку, и мы с ним отправились к лифтовой колонне.
Мы хотели попить чаю. Поднявшись, мы застали на Рецепции ещё одного нашего коллегу. Аманда оживлённо с ним говорила. Он сидел к нам в пол оборота, но мы сразу его узнали. Это Фрэнк Скрэтчи, полицейский детектив под прикрытием. В ТДВГ немало агентов внедрены в силовые и правительственные структуры, ведущие корпорации, в том числе и в полицию. С Фрэнком мы пересекались по ряду случаев, когда велись расследования с нашим участием, да и частенько виделись-здоровались на базе.
