В ответ я кратко объяснила, чтобы не пошли слухи:
— Я вчера очень плохо себя чувствовала, сильно болела голова.
Вот так и объясню Шебри. Она отнесётся с пониманием.
Но объяснять не пришлось. Пронесло. Шебри, свято уверенная в том, что домашняя работа у меня всё равно сделана, и проверять меня нечего, взяла коварным образом выборочно домашние работы у других ребят. В частности, у Элис тоже. Но Элис выкрутилась, взяв списать у Эмиля.
— Где же у нас всё-таки Уолтер? Болеет? Клотильда, ты бы сама позвонила ему, узнала, как дела. Он ни с кем не выходит на связь, я у Терри Люмблин тоже спрашивала. Меня это беспокоит, — внимательно посмотрела на меня госпожа Шебри.
— Я обязательно с ним свяжусь. И схожу к нему в гости в ближайшее время. Вдруг он заболел настолько тяжело, что лёг в больницу?
— Клотильда, типун тебе на язык! Как ты можешь так говорить про своего жениха?!
От этой фразы у меня волосы на голове зашевелились. Оказывается, педагогический состав нашего класса давно уже нас с Уолтером заочно поженил! Прекрасно!!!
Перед седьмым уроком ко мне на перемене в коридоре как бы ненавязчиво подошёл Мэрмот, взявшийся буквально как чёрт из табакерки:
— Сразу после седьмого сбор. Ждём во дворе перед школой.
И исчез.
Седьмой урок изобразительного искусства, тема — «Портрет любимого человека», и нам вменялось в задание его нарисовать на оценку, за сорок минут. То есть на раздумье, кого именно рисовать, в какой позе и каком ракурсе, времени вообще не оставалось. Я на скорую руку нарисовала саму себя.
Едва прозвенел звонок, я пулей выскочила на школьный двор. Во дворе уже собралась честная компания. Коган и вовсе при параде — в деловом костюме, с прилизанными и зачёсанными назад волосами, в тёмных очках. Ну вылитый гангстер! Вся шайка мне напомнила босса мафии, приехавшего на стрелку, в окружении четверых верных громил. Когда я подходила, Коган галантно поклонился мне.
— В принципе, мы можем всё тут обсудить, чтобы не вести тебя в Поместье через полгорода.
— Если нужно, дойду, не рассыплюсь, — отрезала я.
— Надолго не задержимся, — упомянул Коган. — Пятница, выходные, всякие дела, тра-ля-ля. Отойдём чуток в сторонку с прохода, а вы попасите, чтобы никто в округе уши не развешивал почём зря, — отдал Коган команду своей четвёрке.
Мы отошли на край школьного двора, зашли за здание и притулились возле производственной будки — то ли подземного вентилятора, то ли бойлерной.
— Локуст, рассказывай. Был вчера у Прайса? — спросила я.
— Был, — ответил Саранча. — Он сидит дома. И болен.
— Болен? — напряглась я.
— После того случая в парке оклематься не может. С ним что-то стало, он и носа на улицу не показывает. Либо его запугали, угрожали ему расправой, как только его встретят, либо мучается угрызениями совести. Я его так и не понял. Он вообще говорил мало, всё твердил, что хотел бы остаться один. — Локуст понизил голос: — Ещё он переживает, что ты про него думаешь. В его мозгах бардак полный!
— Я с ним непременно поговорю. Главное, что он жив, — выдохнула я.
— Жив ещё пока. Если ты насчёт того, что он там прыгать с крыши собрался — тут вообще забей. Не такой он тип. Он наоборот за шкуру свою цепляется, и для него главный принцип — «как бы чего ни вышло». Типа, да, буду ходить в эту банду, но как бы чего не вышло. Типа, да, схожу с Итчи в кино, но как бы чего ни вышло. Из этой серии.
— Я поняла тебя, — ответила я ему и спросила у Когана на всякий случай: — Что-нибудь слышно о Секции Си?
— Вообще ничего не слышно. Сплошное затишье! — Коган развёл руками, как бы извиняясь. — На выходных нароем что-нибудь.
— А как вы роетесь? — поинтересовалась я. Должна же я, как член шайки Когана, знать о методах их работы?!
— У нас есть информаторы, у этих информаторов — свои информаторы, а у них — прямые контакты с некоторыми людьми оттуда. За торговлю, за деньги те люди и продают своих же нам. Это трудно объяснить непосвящённому, это политика, — кратко и размыто объяснил Коган. Но мне этого было достаточно.
— Коган, я так и думала, — прервала я его, видя, что он не охотно отвечает. — У меня тоже есть информаторы, информаторы информаторов и так далее. Я вот ещё о чём тебя хотела попросить. Ты говорил мне, что к тебе обращаются люди, которых ограбили у нас в школе, так?
— Ага, есть такие, — посмотрел на меня любопытно Коган.
— Поскольку я в деле, стараюсь вносить свой вклад, и не только на словах. Вы для меня много работали, с большим риском доставали информацию. Я хочу вам немного подсобить, — я достала несколько непрозрачных пакетов из рюкзака и вручила их ребятам. — Здесь — краденые вещи. Верните их владельцам. Хоть у меня никогда ничего не крали, но я могу поставить себя на их место и представить, каково им было обнаружить, что у них что-то украли. Это могли быть любимые вещи, подарки дорогих им людей.
У ребят челюсть отвисла, когда они заглянули в мешки.
— Это то, что я думаю? — многозначительно спросил Коган, взглянув на меня.
— Это вещи, которые крали у наших учеников. Я даже могу сказать, кто это сделал. Его кличка — Хлюпик.
— Так это Кукс, и его дружок Шенон! Вот уж не думал, что они такие ловкачи! Недооценил я их, ох, с ними нужно держать ухо востро, — проговорил Джиллс, покачав головой.
— Ты что, была в Секции Си, и… но как?! — Вайл потрясённо смотрел на меня, всё ещё не в силах совладать с изумлением.
Я призналась, чтобы не травить им душу:
— Сегодня ночью мы с Ривелом лазили в подвал, где находилась Секция Си, и проводили там независимый обыск. Вчера днём и вечером мы готовились. Вот почему к сегодняшнему дню я не сделала геометрию. И вообще, у меня накопилось очень много не сделанных уроков. И я отправляюсь их делать. До скорого, ребята, увидимся в понедельник!
Быстро накинув явно полегчавший рюкзак себе за спину, я пожала руки ребятам на прощанье и пошла домой. Они так и остались там стоять и смотреть мне вслед, полностью оглушённые и ослеплённые. Я к ним уже привыкла — пусть привыкнут ко мне.
— Пит, ты сегодня выспался?
Пит изобразил храп в трубку телефона:
— А я ночью и не спал. Мне на сегодня надо было сделать домашнюю лабораторную по физике, которую задали ещё в прошлую среду. Я — не ты, я сущая противоположность и оставляю уроки на потом.
— Бедолага, — посочувствовала я.
— Главное — работа, а потом уже всякая ерунда типа школы, — пошутил Пит. — Мы сегодня ночью классно провели время! Как ты думаешь, результат есть? Фрэнк видел наш отчёт?
— Лучше нам сходить на базу и самим в этом убедиться, чем строить догадки.
Когда мы с Питом пришли на Базу, там такого столпотворения и накалённого напряжением воздуха, как вчера, уже не было. Аманда спокойно занималась текущей работой, и встретила нас как всегда — невозмутимо и радушно. Её чересчур спокойное поведение ввело нас в заблуждение — может, ещё она ни о чём не знает или Фрэнк был занят и не смог вчера ночью или сегодня утром увидеть наш отчёт? Но то, что она сказала как бы невзначай, развеяло наши сомнения.
— А вы, кстати, хорошо поработали! — Аманда взглянула на нас и подмигнула.
— Что, прости? — у Пита аж челюсть отвисла от неожиданности.
— Только не будь слишком скромен, — пошутила наша начальница. — Я вчера так и подумала, что вы задумали туда идти. Фрэнк был настроен скептически, и я рада, что вам удалось его переубедить. Теперь то помещение и все те, кто с ним связан, надёжно переданы в руки правосудия. Что там будет дальше — уже не ваша забота. У вас скоро каникулы, можете спокойно настраиваться на отдых.
— Радостная новость! — улыбнулась я.
— Ребята, помните: что бы у вас ни случилось, только свистните, и мы быстро все вместе придумаем, как решить сложную задачу, — напутствовала нас Аманда.
Так была разгромлена Секция Си.
А что же Уолтер? Я правда переживала о нём. Звонила ему на домашний, но к телефону никто не подошёл. Поэтому твёрдо решила пойти к нему. Следует удостовериться, что с ним всё в порядке, и возможно, выяснить отношения. Последняя новость от Локуста, что он там что-то насчёт меня воображает, не понравилась мне.
Последняя неделя перед каникулами, состоящая всего из пяти учебных дней — прекрасная возможность закрыть «хвосты», исправить «трояки» и «двойки» на более приемлемые оценки в четверти. Начались уроки с контрольной по алгебре. Потом — контрольная по физике. Физичка поставила коварное условие: те оценки, которые мы получим на этой контрольной, честно станут нашими четвертными — вне зависимости от того, что было у нас в журнале ранее. Например, троечнику могло повезти заполучить на этой контрольной пятёрку, и он становился отличником в первой четверти. А если отличник вдруг по причине температуры 43 написал эту контрольную на «двойку», он был бы переведён в коррекционный класс группу «Д». Конечно, многие возмущались.
Все очень дрожали и боялись, вдобавок наша физичка предупредила, что если она увидит списывания и шпаргалки, она их отнимет, а списывающим снизит оценку на один балл. Конечно, физичка высказала недовольство насчёт отсутствия Уолтера. Его место оказалось единственным пустующим в классе — все остальные 22 человека присутствовали.
— Даже не знаю, что ему ставить — три или четыре… — недоумевала физичка, похоже, для неё это была дилемма на пол-урока, и она не заметила, как хитро умудрился списать Тони Ган у любителя точных наук Френди, за что потом получил «пять».
— Не пойман — не вор, выведу тебе пять в четверти, но учти у меня: во второй четверти я тебе спуску не дам! — заметила физичка сияющему как алмаз Гану, ставя ему пять в дневнике. У всех тех, кто не подозревал, что Ган списал, аж челюсти отвисли.
Мою контрольную не успели проверить сразу и быстро, но я потом узнала, что у меня «пять».
На географии географичка тоже устроила нам глобальную проверочную. Она вызывала к доске четырёх человек и сыпала их вопросами как на шоу «Кто хочет стать миллионером». Ну, из серии «Кто хочет пять по географии в четверти». Тут я тоже получила пять. На литературе мы два урока подряд писали сочинение. Серджион оценки нам сразу не сказала — увезла наши тетради домой на проверку. Потом я тоже узнала, что у меня «пять». На иностранном учительница разбила нас по парам, вызывала к доске и велела разыграть диалог на заданную тематику. Мне достался Алекс Сайлес, и нам задали разыграть, будто Алекс приглашает меня в театр, и мы рассказываем друг другу о любимых спектаклях и задаём вопросы в настоящем, прошедшем, совершённом и будущем времени. Алекс схлопотал четвёрку, я пятёрку.
После седьмого урока я почувствовала себя как выжатый лимон. Когда я вышла на школьный двор, готова была растечься лужей перед школьными ступенями. Даже Когана не сразу заметила, и ему с ребятами пришлось вопить во всю глотку:
— ИТЧИ!!!
— А? Что такое? — вытаращилась я на них.
Нет, всё-таки шесть контрольных в один день — это многовато.
Я увидела, что Коган с Локустом и Джиллсом. Вайла и Мэрмота не было. Мы отошли в сторонку, Коган был сосредоточен, мрачен, и видно, что спешил. Но наше с ним дело — превыше всего.
— Слушай, Итчи. У меня к тебе две новости, — начал он.
Пошёл сильный дождь, и Коган любезно предложил зонтик, хоть у меня мой тоже был. Локуст и Джиллс по-джентльменски мокли.
— Новость первая. Локуст, рассказывай, — потребовал Коган.
— Я вчера видел, как Прайс у себя во дворе встречался с двумя типами. Это вкратце, теперь по порядку что к чему, — выдержал Локуст паузу.
— Да уж, пожалуйста, — нетерпеливо поторопила я.
Я сегодня шесть раз слышала от учителей вопросы, обращённые непосредственно ко мне: «Где Уолтер, он заболел? Когда придёт? Клотильда, передай ему, что он должен написать эти контрольные!» Учителя спрашивали меня о Уолтере в таком директивном режиме, будто мы с ним вместе жили как муж и жена. К седьмому уроку голова моя пухла, меня это вконец раздражало. Ведь я хотела пойти к нему на днях, выбрать время, а тут ещё и Коган с ребятами подбросили масла в огонь!
— У меня рядом с домом Прайса друг живёт, я к нему часто хожу. Я видел с балкона, как к подъезду Прайса подошли вот эти вот люди, — Локуст вытащил из кармана две помятые цветные фотографии.
Пара парней, лет 15-16 на вид. Мне сразу не понравились их лица.
— Держи фотки, они твои. Если вдруг будешь принимать меры. Это два отморозка. Один из них в тринадцать лет зарезал бродягу и когда вырастет, мечтает стать киллером, причём многое для этого делает. Его зовут Альфред Рэнджер. Второй, Карл Уозент, вообще оторва. В десять лет он убежал из дома, попал в банду и является самым малолетним, неуловимым и профессиональным наркокурьером. Ни разу не попадался, но в его родном городе его ищут днём с фонарями. Они ошиваются здесь пока по одиночке, в Секции Си не числились. Они встречались у его подъезда, Прайс к ним вышел, дал одному сумку, второму — коробку. Потом они полчаса разговаривали, в чём-то Прайса явно уламывали, давили на него, он колебался. Потом закивал и вошёл в подъезд обратно, а эти улизнули.
Час от часу не легче! Только Секцию Си разгромили — тут ещё и эти беспризорники!
— Я знаю по своим каналам, что они ошиваются на вокзале Райгис, там есть место, где можно снять дёшево ночлежку, спрятаться от копов, если надо. Там большая криминальная среда, все свои. У меня подозрение, что они хотят Прайса втянуть в какое-то дело. На Секцию Си устроили облаву, все сейчас ищут главного, Селигатора, он исчез. Возможно, его ещё месяц искать будут, не найдут. Везде идут разборки по поводу их деятельности. А Прайс оказался чистеньким. Возможно, эти его шантажировать приходили.
Я выдохнула, беря себя в руки.
— Хорошо, Локуст. Спасибо за предупреждение. Коган, какая вторая новость?
— Я придумал, чего бы мне хотелось, — улыбнулся хитро Коган. — Ты говорила — можешь исполнить любое желание! Так вот, я хочу учиться в группе А. Я принял такое решение.
У меня челюсть отвисла.
— Ты серьёзно обо всём подумал? — вкрадчиво спросила я Когана.
— Серьёзнее не бывает. Во-первых, мне надоело сидеть в среде дебилов из моей группы, ну, не считая моих людей, конечно, — благосклонно посмотрел он на Джиллса и Локуста. — А во-вторых, в группе А быть выгоднее и полезнее со всех точек зрения. Поближе к знаниям, и к тебе поближе.
Было ли это комплиментом или шуткой — я на тот момент даже не задумывалась. Уже начинала мыслить в нужном направлении:
— Шебри говорила, что у нас мало людей в группе, и педсовет может нас расформировать по другим классам. Я поговорю с ней.
— Можешь сказать, что хочешь взять Когана подтянуть по предметам, — подсказал Джиллс. — Тебе отдельная благодарность, из-за того, что мы с тобой вместе параграфы почитали, у меня первый раз в жизни пять по истории в четверти! Ты благотворно на меня влияешь.
Мы распрощались с ребятами до новых встреч, и я полностью взбудораженная пошла к себе домой. Уолтер не устаёт куда-то влипать, и я решила положить этому конец!
— Значит так, агент Ривел. Я сейчас иду к Уолтеру. Он совсем отрёкся от светской жизни, как монах заперся у себя дома и поддерживает контакты с наркомафией. Последнее мне особенно не нравится. Ты со мной сходишь?
— Я вчера очень плохо себя чувствовала, сильно болела голова.
Вот так и объясню Шебри. Она отнесётся с пониманием.
Но объяснять не пришлось. Пронесло. Шебри, свято уверенная в том, что домашняя работа у меня всё равно сделана, и проверять меня нечего, взяла коварным образом выборочно домашние работы у других ребят. В частности, у Элис тоже. Но Элис выкрутилась, взяв списать у Эмиля.
— Где же у нас всё-таки Уолтер? Болеет? Клотильда, ты бы сама позвонила ему, узнала, как дела. Он ни с кем не выходит на связь, я у Терри Люмблин тоже спрашивала. Меня это беспокоит, — внимательно посмотрела на меня госпожа Шебри.
— Я обязательно с ним свяжусь. И схожу к нему в гости в ближайшее время. Вдруг он заболел настолько тяжело, что лёг в больницу?
— Клотильда, типун тебе на язык! Как ты можешь так говорить про своего жениха?!
От этой фразы у меня волосы на голове зашевелились. Оказывается, педагогический состав нашего класса давно уже нас с Уолтером заочно поженил! Прекрасно!!!
Перед седьмым уроком ко мне на перемене в коридоре как бы ненавязчиво подошёл Мэрмот, взявшийся буквально как чёрт из табакерки:
— Сразу после седьмого сбор. Ждём во дворе перед школой.
И исчез.
Седьмой урок изобразительного искусства, тема — «Портрет любимого человека», и нам вменялось в задание его нарисовать на оценку, за сорок минут. То есть на раздумье, кого именно рисовать, в какой позе и каком ракурсе, времени вообще не оставалось. Я на скорую руку нарисовала саму себя.
Едва прозвенел звонок, я пулей выскочила на школьный двор. Во дворе уже собралась честная компания. Коган и вовсе при параде — в деловом костюме, с прилизанными и зачёсанными назад волосами, в тёмных очках. Ну вылитый гангстер! Вся шайка мне напомнила босса мафии, приехавшего на стрелку, в окружении четверых верных громил. Когда я подходила, Коган галантно поклонился мне.
— В принципе, мы можем всё тут обсудить, чтобы не вести тебя в Поместье через полгорода.
— Если нужно, дойду, не рассыплюсь, — отрезала я.
— Надолго не задержимся, — упомянул Коган. — Пятница, выходные, всякие дела, тра-ля-ля. Отойдём чуток в сторонку с прохода, а вы попасите, чтобы никто в округе уши не развешивал почём зря, — отдал Коган команду своей четвёрке.
Мы отошли на край школьного двора, зашли за здание и притулились возле производственной будки — то ли подземного вентилятора, то ли бойлерной.
— Локуст, рассказывай. Был вчера у Прайса? — спросила я.
— Был, — ответил Саранча. — Он сидит дома. И болен.
— Болен? — напряглась я.
— После того случая в парке оклематься не может. С ним что-то стало, он и носа на улицу не показывает. Либо его запугали, угрожали ему расправой, как только его встретят, либо мучается угрызениями совести. Я его так и не понял. Он вообще говорил мало, всё твердил, что хотел бы остаться один. — Локуст понизил голос: — Ещё он переживает, что ты про него думаешь. В его мозгах бардак полный!
— Я с ним непременно поговорю. Главное, что он жив, — выдохнула я.
— Жив ещё пока. Если ты насчёт того, что он там прыгать с крыши собрался — тут вообще забей. Не такой он тип. Он наоборот за шкуру свою цепляется, и для него главный принцип — «как бы чего ни вышло». Типа, да, буду ходить в эту банду, но как бы чего не вышло. Типа, да, схожу с Итчи в кино, но как бы чего ни вышло. Из этой серии.
— Я поняла тебя, — ответила я ему и спросила у Когана на всякий случай: — Что-нибудь слышно о Секции Си?
— Вообще ничего не слышно. Сплошное затишье! — Коган развёл руками, как бы извиняясь. — На выходных нароем что-нибудь.
— А как вы роетесь? — поинтересовалась я. Должна же я, как член шайки Когана, знать о методах их работы?!
— У нас есть информаторы, у этих информаторов — свои информаторы, а у них — прямые контакты с некоторыми людьми оттуда. За торговлю, за деньги те люди и продают своих же нам. Это трудно объяснить непосвящённому, это политика, — кратко и размыто объяснил Коган. Но мне этого было достаточно.
— Коган, я так и думала, — прервала я его, видя, что он не охотно отвечает. — У меня тоже есть информаторы, информаторы информаторов и так далее. Я вот ещё о чём тебя хотела попросить. Ты говорил мне, что к тебе обращаются люди, которых ограбили у нас в школе, так?
— Ага, есть такие, — посмотрел на меня любопытно Коган.
— Поскольку я в деле, стараюсь вносить свой вклад, и не только на словах. Вы для меня много работали, с большим риском доставали информацию. Я хочу вам немного подсобить, — я достала несколько непрозрачных пакетов из рюкзака и вручила их ребятам. — Здесь — краденые вещи. Верните их владельцам. Хоть у меня никогда ничего не крали, но я могу поставить себя на их место и представить, каково им было обнаружить, что у них что-то украли. Это могли быть любимые вещи, подарки дорогих им людей.
У ребят челюсть отвисла, когда они заглянули в мешки.
— Это то, что я думаю? — многозначительно спросил Коган, взглянув на меня.
— Это вещи, которые крали у наших учеников. Я даже могу сказать, кто это сделал. Его кличка — Хлюпик.
— Так это Кукс, и его дружок Шенон! Вот уж не думал, что они такие ловкачи! Недооценил я их, ох, с ними нужно держать ухо востро, — проговорил Джиллс, покачав головой.
— Ты что, была в Секции Си, и… но как?! — Вайл потрясённо смотрел на меня, всё ещё не в силах совладать с изумлением.
Я призналась, чтобы не травить им душу:
— Сегодня ночью мы с Ривелом лазили в подвал, где находилась Секция Си, и проводили там независимый обыск. Вчера днём и вечером мы готовились. Вот почему к сегодняшнему дню я не сделала геометрию. И вообще, у меня накопилось очень много не сделанных уроков. И я отправляюсь их делать. До скорого, ребята, увидимся в понедельник!
Быстро накинув явно полегчавший рюкзак себе за спину, я пожала руки ребятам на прощанье и пошла домой. Они так и остались там стоять и смотреть мне вслед, полностью оглушённые и ослеплённые. Я к ним уже привыкла — пусть привыкнут ко мне.
— Пит, ты сегодня выспался?
Пит изобразил храп в трубку телефона:
— А я ночью и не спал. Мне на сегодня надо было сделать домашнюю лабораторную по физике, которую задали ещё в прошлую среду. Я — не ты, я сущая противоположность и оставляю уроки на потом.
— Бедолага, — посочувствовала я.
— Главное — работа, а потом уже всякая ерунда типа школы, — пошутил Пит. — Мы сегодня ночью классно провели время! Как ты думаешь, результат есть? Фрэнк видел наш отчёт?
— Лучше нам сходить на базу и самим в этом убедиться, чем строить догадки.
Когда мы с Питом пришли на Базу, там такого столпотворения и накалённого напряжением воздуха, как вчера, уже не было. Аманда спокойно занималась текущей работой, и встретила нас как всегда — невозмутимо и радушно. Её чересчур спокойное поведение ввело нас в заблуждение — может, ещё она ни о чём не знает или Фрэнк был занят и не смог вчера ночью или сегодня утром увидеть наш отчёт? Но то, что она сказала как бы невзначай, развеяло наши сомнения.
— А вы, кстати, хорошо поработали! — Аманда взглянула на нас и подмигнула.
— Что, прости? — у Пита аж челюсть отвисла от неожиданности.
— Только не будь слишком скромен, — пошутила наша начальница. — Я вчера так и подумала, что вы задумали туда идти. Фрэнк был настроен скептически, и я рада, что вам удалось его переубедить. Теперь то помещение и все те, кто с ним связан, надёжно переданы в руки правосудия. Что там будет дальше — уже не ваша забота. У вас скоро каникулы, можете спокойно настраиваться на отдых.
— Радостная новость! — улыбнулась я.
— Ребята, помните: что бы у вас ни случилось, только свистните, и мы быстро все вместе придумаем, как решить сложную задачу, — напутствовала нас Аманда.
Так была разгромлена Секция Си.
А что же Уолтер? Я правда переживала о нём. Звонила ему на домашний, но к телефону никто не подошёл. Поэтому твёрдо решила пойти к нему. Следует удостовериться, что с ним всё в порядке, и возможно, выяснить отношения. Последняя новость от Локуста, что он там что-то насчёт меня воображает, не понравилась мне.
Глава 22. Напряжённые будни
Последняя неделя перед каникулами, состоящая всего из пяти учебных дней — прекрасная возможность закрыть «хвосты», исправить «трояки» и «двойки» на более приемлемые оценки в четверти. Начались уроки с контрольной по алгебре. Потом — контрольная по физике. Физичка поставила коварное условие: те оценки, которые мы получим на этой контрольной, честно станут нашими четвертными — вне зависимости от того, что было у нас в журнале ранее. Например, троечнику могло повезти заполучить на этой контрольной пятёрку, и он становился отличником в первой четверти. А если отличник вдруг по причине температуры 43 написал эту контрольную на «двойку», он был бы переведён в коррекционный класс группу «Д». Конечно, многие возмущались.
Все очень дрожали и боялись, вдобавок наша физичка предупредила, что если она увидит списывания и шпаргалки, она их отнимет, а списывающим снизит оценку на один балл. Конечно, физичка высказала недовольство насчёт отсутствия Уолтера. Его место оказалось единственным пустующим в классе — все остальные 22 человека присутствовали.
— Даже не знаю, что ему ставить — три или четыре… — недоумевала физичка, похоже, для неё это была дилемма на пол-урока, и она не заметила, как хитро умудрился списать Тони Ган у любителя точных наук Френди, за что потом получил «пять».
— Не пойман — не вор, выведу тебе пять в четверти, но учти у меня: во второй четверти я тебе спуску не дам! — заметила физичка сияющему как алмаз Гану, ставя ему пять в дневнике. У всех тех, кто не подозревал, что Ган списал, аж челюсти отвисли.
Мою контрольную не успели проверить сразу и быстро, но я потом узнала, что у меня «пять».
На географии географичка тоже устроила нам глобальную проверочную. Она вызывала к доске четырёх человек и сыпала их вопросами как на шоу «Кто хочет стать миллионером». Ну, из серии «Кто хочет пять по географии в четверти». Тут я тоже получила пять. На литературе мы два урока подряд писали сочинение. Серджион оценки нам сразу не сказала — увезла наши тетради домой на проверку. Потом я тоже узнала, что у меня «пять». На иностранном учительница разбила нас по парам, вызывала к доске и велела разыграть диалог на заданную тематику. Мне достался Алекс Сайлес, и нам задали разыграть, будто Алекс приглашает меня в театр, и мы рассказываем друг другу о любимых спектаклях и задаём вопросы в настоящем, прошедшем, совершённом и будущем времени. Алекс схлопотал четвёрку, я пятёрку.
После седьмого урока я почувствовала себя как выжатый лимон. Когда я вышла на школьный двор, готова была растечься лужей перед школьными ступенями. Даже Когана не сразу заметила, и ему с ребятами пришлось вопить во всю глотку:
— ИТЧИ!!!
— А? Что такое? — вытаращилась я на них.
Нет, всё-таки шесть контрольных в один день — это многовато.
Я увидела, что Коган с Локустом и Джиллсом. Вайла и Мэрмота не было. Мы отошли в сторонку, Коган был сосредоточен, мрачен, и видно, что спешил. Но наше с ним дело — превыше всего.
— Слушай, Итчи. У меня к тебе две новости, — начал он.
Пошёл сильный дождь, и Коган любезно предложил зонтик, хоть у меня мой тоже был. Локуст и Джиллс по-джентльменски мокли.
— Новость первая. Локуст, рассказывай, — потребовал Коган.
— Я вчера видел, как Прайс у себя во дворе встречался с двумя типами. Это вкратце, теперь по порядку что к чему, — выдержал Локуст паузу.
— Да уж, пожалуйста, — нетерпеливо поторопила я.
Я сегодня шесть раз слышала от учителей вопросы, обращённые непосредственно ко мне: «Где Уолтер, он заболел? Когда придёт? Клотильда, передай ему, что он должен написать эти контрольные!» Учителя спрашивали меня о Уолтере в таком директивном режиме, будто мы с ним вместе жили как муж и жена. К седьмому уроку голова моя пухла, меня это вконец раздражало. Ведь я хотела пойти к нему на днях, выбрать время, а тут ещё и Коган с ребятами подбросили масла в огонь!
— У меня рядом с домом Прайса друг живёт, я к нему часто хожу. Я видел с балкона, как к подъезду Прайса подошли вот эти вот люди, — Локуст вытащил из кармана две помятые цветные фотографии.
Пара парней, лет 15-16 на вид. Мне сразу не понравились их лица.
— Держи фотки, они твои. Если вдруг будешь принимать меры. Это два отморозка. Один из них в тринадцать лет зарезал бродягу и когда вырастет, мечтает стать киллером, причём многое для этого делает. Его зовут Альфред Рэнджер. Второй, Карл Уозент, вообще оторва. В десять лет он убежал из дома, попал в банду и является самым малолетним, неуловимым и профессиональным наркокурьером. Ни разу не попадался, но в его родном городе его ищут днём с фонарями. Они ошиваются здесь пока по одиночке, в Секции Си не числились. Они встречались у его подъезда, Прайс к ним вышел, дал одному сумку, второму — коробку. Потом они полчаса разговаривали, в чём-то Прайса явно уламывали, давили на него, он колебался. Потом закивал и вошёл в подъезд обратно, а эти улизнули.
Час от часу не легче! Только Секцию Си разгромили — тут ещё и эти беспризорники!
— Я знаю по своим каналам, что они ошиваются на вокзале Райгис, там есть место, где можно снять дёшево ночлежку, спрятаться от копов, если надо. Там большая криминальная среда, все свои. У меня подозрение, что они хотят Прайса втянуть в какое-то дело. На Секцию Си устроили облаву, все сейчас ищут главного, Селигатора, он исчез. Возможно, его ещё месяц искать будут, не найдут. Везде идут разборки по поводу их деятельности. А Прайс оказался чистеньким. Возможно, эти его шантажировать приходили.
Я выдохнула, беря себя в руки.
— Хорошо, Локуст. Спасибо за предупреждение. Коган, какая вторая новость?
— Я придумал, чего бы мне хотелось, — улыбнулся хитро Коган. — Ты говорила — можешь исполнить любое желание! Так вот, я хочу учиться в группе А. Я принял такое решение.
У меня челюсть отвисла.
— Ты серьёзно обо всём подумал? — вкрадчиво спросила я Когана.
— Серьёзнее не бывает. Во-первых, мне надоело сидеть в среде дебилов из моей группы, ну, не считая моих людей, конечно, — благосклонно посмотрел он на Джиллса и Локуста. — А во-вторых, в группе А быть выгоднее и полезнее со всех точек зрения. Поближе к знаниям, и к тебе поближе.
Было ли это комплиментом или шуткой — я на тот момент даже не задумывалась. Уже начинала мыслить в нужном направлении:
— Шебри говорила, что у нас мало людей в группе, и педсовет может нас расформировать по другим классам. Я поговорю с ней.
— Можешь сказать, что хочешь взять Когана подтянуть по предметам, — подсказал Джиллс. — Тебе отдельная благодарность, из-за того, что мы с тобой вместе параграфы почитали, у меня первый раз в жизни пять по истории в четверти! Ты благотворно на меня влияешь.
Мы распрощались с ребятами до новых встреч, и я полностью взбудораженная пошла к себе домой. Уолтер не устаёт куда-то влипать, и я решила положить этому конец!
— Значит так, агент Ривел. Я сейчас иду к Уолтеру. Он совсем отрёкся от светской жизни, как монах заперся у себя дома и поддерживает контакты с наркомафией. Последнее мне особенно не нравится. Ты со мной сходишь?
