В понедельник после уроков я, Коган, Джиллс и Локуст встретились в пустом кабинете истории.
— Этот кабинет истории так назван, потому что тут рассказываются всякие истории, — заметил Джиллс с юмором. — Всякие секретные истории. Я уже начал подумывать серьёзно о карьере частного сыщика.
— Тогда тебе точно надо подтягиваться по всем предметам и сразу, — усмехнулась я. — Но я готова помочь!
— Эй, влюблённая парочка! — одёрнул нас Коган. — У нас тут другие разговоры, а не истории.
— Мы тебе не влюблённая парочка! — начал Джиллс.
— Жабры, заглохни. Не до препирательств. Значит так, сообщаю последние новости от моих личных информаторов. Санберт в любой момент может пригласить нас на мордобой. В связи с этим Итчи я бы посоветовал меньше с нами светиться.
— Как это — меньше?! Уже полшколы знает, что я сижу с тобой за одной партой и помогаю Джиллсу делать уроки! — заметила я.
— И всё ж равно — пока никому в голову не приходит, что ты в банде. Итчи, ты просто ещё не до конца представляешь, что такое шайка Когана в свете Подполки и какое место она занимает!
— Что, гроза всех гроз? — я усмехнулась.
А вы не представляете, кто такая Итчи.
— И тем не менее. Если что — Санберт с ребятами вызовет нас. Поэтому мы по возможности будем держаться вместе, чтобы уравнять шансы. Где Сурок? — спросил Коган у Джиллса и Локуста.
Те недоумённо пожали плечами.
— Вайл не в счёт. И вообще, Вайла я планирую внедрить к Эривьюзу. А ещё лучше — чтобы он подружился и с новенькими. Джиллс, у меня к тебе тоже дело. До меня дошла информация, что Салли к тебе неровно дышит.
— Салли? Ко мне??? — Джиллс оказался изрядно удивлённым.
— Девки трепались меж собой, — махнул Коган рукой. — Короче, всеми этими шашнями и интрижками нужно уметь пользоваться и извлекать выгоду.
Как цинично он размышляет. Школьная любовь, чистая и светлая — и та поставлена на службу обману и интригам! Вот тебе и романтика подростковых влюблённостей.
— Я бы про Салли никогда бы не подумал! — признался Джиллс.
— Обычно парень не замечает влюблённости девушки — так по статистике, по психологии, — заметил знаток сердечных школьных дел Локуст.
— Локуст, сбегай, найди Сурка. Он позарез нужен! Если не найдёшь его в школе — я убью его. Так и передай ему, — отправил Коган Саранчу.
Локуст, несколько ошалевший от такого произвола босса, вышел из кабинета искать Мэрмота.
— Салли дружит с Фири. Нам необходимо опутать их всех шпионскими сетями, получать вовремя информацию, — как заправский начальник спецподразделения ГБРиБ, размышлял Коган. — Вот что я узнал о нашей Кэти. Её папаша очень дружит с нашей директрисой, Вэзер. Причём дружит — это мягко сказано. Опять же по моим тайным каналам, мне стало известно, что он почти каждый вечер приглашает её на свидание в ресторане.
— Карамба, — проговорила я.
— Чему ты удивляешься, Итчи? Пока отец развлекается с директором школы, для дочурки и её многочисленных криминальных и аморальных дружков наступает полная лафа! Можно ждать урагана. А ещё Рикас неровно дышит к Уилли.
— Мне не понятно, почему Рикас перевелась в нашу школу. Она же училась в элитном районе среди детей олигархов, чем её привлекла наша школа? — задала я вопрос, чтобы послушать мнения Когана и Джиллса.
— Чёрт её знает, — проговорил Коган.
— А я думаю, потому что раз папаша Рикас завёл роман с Вэзер, это может гарантировать для Кэти впоследствии хорошие отметки для поступления в универ, — предположил Джиллс.
— Тоже версия, но что мешает получить Кэти хорошие отметки в её прежней школе? Нет, Джиллс, тут что-то другое. Кэти явно неспроста заинтересовалась нашей школой! — заметила я.
Локуст вернулся, вместе с Сурком. Оказалось, Сурок задержался на консультацию по грамматике с Серджион. Ребята влетели возбуждённые:
— Там Рикас младший с прихвостнями бесчинствует! — сообщил запыхавшийся Мэрмот. — С Шеноном и Куксом! Они зажали какого-то мелкого соплика и требуют деньги!
— Вы вмешались? — спросил Коган.
— Мимо проходила в тот момент Вэзер, она в полушубке шла домой уже, и ничего не сделала! Мы при ней не рискнули вмешаться, — сказал Локуст.
— Вэзер сделала нам замечание, почему мы шляемся по коридорам, и отругала, что мы не в сменной обуви, хотя мы в сменной! Нас слушать не захотела, стерва, — ругнулся Мэрмот.
Коган, я и Джиллс повскакивали со своих мест, Коган заорал на Сурка:
— Прекрати этот детский сад! Быстро бегом туда! Итчи, ты остаёшься здесь!
— Нет, я пойду с вами. Я в деле, и я обязана получать тот же вызов на мордобой, что и вы.
Коган, Джиллс и Мэрмот уже выбежали из кабинета, я следом за ними. Мэрмот нас вёл:
— На первом этаже!
Мы прибежали на первый этаж, опустевшей после уроков. Там никого не нашли. Обежали весь коридор и заглянули во все кабинеты. Пусто. Лишь в одном месте, в конце коридора у стены, за колонной, нашли капли крови на полу.
— Мерзавцы. Ублюдки молокососные! — выругалась я.
— Кого били-то? — спросил Джиллс.
— Я не знаю, наверное, одноклассника Шенона, Кукса и Рикаса, — предположил Сурок.
Локуст догнал нас:
— Скоро будет настоящий террор, вот увидите! Рикас будет позволять себе всё, на что способна его фантазия, а Вэзер — самый главный человек в школе — будет смотреть на это сквозь пальцы!
— Саранча, — Коган подошёл к Локусту, пристально на него посмотрел и вдруг как схватит того за грудки и прижмёт к стенке! — Саранча. Запомни. Трусов в моей шайке нет, ясно? А я уже начинаю подозревать тебя трусом.
— Я не трус! — закричал Локуст.
— Вот и реабилитируйся. Мы объявляем подпольную войну Подполке. Ребята, на нас вся школа надеется! Вы понимаете, насколько ответственна миссия? — Коган оглядел всех нас. — Кто со мной — прикройте мою руку, — Коган выставил вперёд свою ладонь.
— Я с тобой, — сказали я и Джиллс одновременно и положили свои руки на ладонь Когана. Сверху положил Мэрмот. И последним — Локуст. Коган добавил:
— Вайл тоже с нами. Вайл — самый надёжный, самый преданный. Я доверяю ему больше чем себе. У него трудное дело.
Война объявлена, негласная война. Беспредел и террор в школе и каждое мгновение вне школы риск быть зажатым в угол и получить мордобой. Но среди этого террора оказалось место большой чистой любви. Во вторник Терри призналась мне, что Уильям пригласил её на первое свидание — в кино, на вечерний сеанс после уроков в пятницу. Терри подошла ко мне на переменке посекретничать. Я поняла из её восторженного щебетанья, что она в полном восторге от Уильяма.
— Мы вместе делаем уроки, всё время общаемся только друг с другом!
— Ну, расскажи о нём. Кто его родители, чем он увлекается в свободное от школы время.
— Ах, про его родителей я ничего не знаю, мы ещё не настолько близко знакомы, — хихикнула Терри. — А что касается увлечений — Уильям любит спорт. Футбол, баскетбол. Ещё он эрудированный, много читает фантастику, играет в компьютерные игры.
— Фантастику, говоришь? Ну-ну, — усмехнулась я.
Терри охарактеризовала своего соседа по парте как заурядного парня — ведь каждый второй подросток любит гонять футбол и увлекается фантастическими романами. Возможно, Терри была со мной не очень откровенна — я это отметила по глазам, которые она кокетливо опускала.
Мы же с Уильямом находились в нейтрально-конфронтационных отношениях. Уильям много общался с Френди. Вот Френди Уильяма и науськивал под свою дудку. Я постоянно замечала на себе не очень дружелюбный взгляд Уильяма. Кажется, Френди подмачивал мне втихомолку репутацию. Если этот придурок задумал травить меня руками «несмышленого» новенького парня — он крупно попал на неприятности. Уильям держался по отношению ко мне подчёркнуто отстранённо, игнорировал и не здоровался.
В четверг Коган это заметил и поднял тему:
— Я вижу, ты Уильяма не особо жалуешь, и он тебя тоже. У вас что, с ним какой-то был разговор?
— Не было никакого разговора. Твой Уильям, похоже, стал парнем моей подружки. Возможно, он считает, что если будет пялиться на других девчонок класса, то обидит этим Терри.
— Чёрт те что! — высказался Коган. — Никак не думал, что Уильям будет проявлять к тебе такую неприязнь! Он смотрит на тебя как на пустое место. Мне это не нравится. Уилли не имеет права так неуважительно смотреть на моего человека!
— Если тебя это парит, то мне по барабану абсолютно, что там думает обо мне Уильям. Давай закроем эту тему, ненавижу сплетни, и ты начинаешь вести себя как баба.
— Я не баба! — взвился Коган. — Я знаю Уилли — он парень дружелюбный, со всеми ладит. Но я заметил, что в нашем классе он не разговаривает только с четырьмя, и эти четверо — Рикас, Айдоноро, Фири и Итчи.
— Коган, ты лезешь не в своё дело, — заметила я недовольным тоном. — То, что Рикас когда-то с Далбонсом дружила или они были влюблённой парочкой и между ними произошла размолвка — это заметно. Фири и Айдоноро — подружки Рикас и во всём её поддерживают. Что до меня — мне, ещё раз говорю, всё равно.
— Тебе не должно быть всё равно. Знаешь, мне ещё не нравится, что Рикас на этой неделе круто сменила тактику по отношению к Уиллу и твоей подружке. Она стала их игнорировать.
— Видела, ага, — подтвердила я. — Но при случае она задевает их. То толкнёт, то куртку его уронит в раздевалке, то ещё что.
— А вот я начинаю догадываться. На тебя капает Френди. Френди скользкий тип. И он чаще зрит в корень.
— Что ты имеешь в виду? — не поняла я.
— Френди давно распознал, что ты не та, за кого себя выдаешь. Он хорошо знает, кто такой Коган и его шайка. И он, вопреки полному отсутствию у себя мозгов, всё же увидел причинно-следственные закономерности: раз ты дружишь со мной, значит, ты типа в нашей шайке. Я понятия не имею, какие он цели преследует, натравляя ведомого Уилла на тебя. А Уилли всегда был ведомый. Под Френди я бы подкопал. А с Уильямом я серьёзно поговорю насчёт тебя.
— Не думай даже! — запротестовала я. — Это будет выглядеть, будто я настучала и как будто я сама за себя не могу постоять!
— Это ты не думай меня отговаривать, — строго сказал Коган. — Уиллу угрожает что-то, и это исходит от Рикас и её свиты из Подполки. А я бы не хотел, чтобы с ним что случилось. Всё-таки я его защищал, огораживал — назови это как хочешь. Я по-любому с ним буду говорить, что если что, то пусть смело рассчитывает на нашу поддержку, а касательно тебя — что ты со мной. Порядок должен быть. Никаких недоговорок!
Во вторник и среду Рикас, её фрейлины и её рабыни не было на занятиях. В четверг наши классные руководительницы даже не спросили их о причинах отсутствия. Наверное, всё было оговорено через директора. Но я кожей чувствовала, что беспредел начался. На уроках Кэтрин и Мари вели себя плохо: вальяжно сидели, слушали плейер, жевали жвачку. Учителя смотрели на это молча. Однако я замечала во взглядах преподавателей невысказанное осуждение, а также страх, перемешанный с праведным негодованием. Локуст поведал, что все педагоги, ведущие уроки в 9-м и 6-м классах, где учились Рикасы, получили особое распоряжение от директора школы проявлять к новеньким повышенную терпимость и благосклонность: дескать, эти новенькие нуждаются в индивидуальном нестандартном подходе.
Что касается Джулии — поскольку она сидела и общалась с более ответственной по учёбе Салли, она кое-как ещё усваивала на уроках. Джулия училась на тройки, но ей этих троек вполне хватало. Она списывала все домашние задания у Салли.
Кэти и Мари домашние задания не делали. Но в четверг наша классная, госпожа Шебри, им разъяснила, что всё-таки их необходимо делать. Тогда Кэти и Мари стали присматривать себе «жертву» — человека в классе, кто бы снабжал их хорошо сделанными домашними заданиями и помогал бы им на контрольных. Кэти вдруг захотелось получать хорошие оценки не ниже четвёрок и пятёрок.
За спинами Кэти и Мари сидели Френди и Карри. И Рикас первым делом обратилась за консультацией, кто самый умный и самый ботан в классе, у кого легко можно списать.
— Итчи. Она у нас королева ботанов, — усмехнулся Френди.
— А списывать даст?
— Она что хочешь даст! А не даст — так попросите. Она полная лохундра.
Моя первая прямая стычка с самыми опасными стервами нашей школы произошла на большой перемене, перед уроком биологии. Нам ранее задали письменно ответить на пять вопросов в конце параграфа, и чтобы это задание сделать, пришлось перечитать весь длинный параграф. Конечно же, задание это я сделала, и даже Коган его сделал, ведь он умеет читать!
Коган на этой перемене отправился на сходку со своими, кабинет проветривался, поэтому там находилось мало людей. Я сидела одна, за последней партой в ряду у окна, и наслаждалась видом на моросящий снег с дождём. Через парту от меня сидели Мари и Кэти. Они никуда не стали удаляться. Это мне показалось странным. Ведь они обычно уходят курить. Я краем глаза увидела, как они переглянулись. Мари встала и двинулась ко мне и наглым голосом, привыкшим добиваться своего сразу, потребовала:
— Итчи, дай быстро списать биологию.
Ага. Натиск и напор рассчитан на эффект неожиданности и запугивания. В её представлении я сейчас сморщусь грибом и с лепетанием «да, конечно, моя госпожа» открою тетрадочку. Мари зырила на меня исподлобья, пристально. Я посмотрела ей в глаза, откинулась на стуле, вальяжно заложив руки за голову:
— Да, конечно, бегу и спотыкаюсь.
Мари опешила — то ли от моей реакции, то ли от полученного отказа.
— Что сказала? Издеваешься? Биологию дай списать! — повторила она.
— Не дам, — спокойно ответила я.
— Дашь, я сказала! — Мари начала уже орать, она нависла надо мной, всё ещё пытаясь запугать.
Во мне всколыхнул гнев. Хотелось вцепиться ей в лицо, выдрать волосы. Как она смеет?! Но я подавила себя. И сказала ровно и спокойно:
— Не смей мне тут кричать, у меня от тебя уши вянут. Лучше научись сперва читать.
Мари даже отклонилась назад, не снеся такого вопиющего отношения к себе. Тут встрял наблюдающий за этой сценой Френди:
— Мари, да не парься ты, я тебе дам списать! Ничего не добьёшься от этой дуры! — сказал он и захохотал, запрокинув голову.
В классе ещё присутствовал Уильям. Который, поддерживая Френди, тоже заулыбался, смеясь надо мной. Кэти откровенно издевательски и презрительно засмеялась, высказала едко:
— Кое-кто не соблюдает законы товарищества в классе и отказывает в помощи новеньким, мы тебе это припомним, Итчи!
Тут уж я не выдержала. Попытка запугивания со стороны Мари и Кэти ещё простительна — у нас негласная война. А вот Френди тут делать нечего. Я медленно встала, подошла к ржущему как конь Френди и, — чего уж тут скрывать, — влепила ему хороший удар в солнечное сплетение. В этот удар я вложила всю свою злость. Френди от неожиданности согнулся и захрипел. Я прошипела:
— Спасибо за комплимент, Френди. Да, я дура, охотно признаю. Милая Мари, отныне и впредь можешь списывать только у Алекса. Он гораздо умнее меня, лучше учится и более вежливый, — мило улыбаясь, обратилась я к опешившей Мари.
После чего вернулась на своё место.
Уильям выглядел ошарашенным. Френди, хромая, вышел, не в силах ничего вымолвить. Мари посмотрела на меня серьёзно:
— Ты напросилась, Итчи.
Вошли ребята-одноклассники, они ничего не заметили, были погружены в разговоры. Следом вошёл Коган, вот он что-то заподозрил сразу — видно, что глаз намётанный:
— Этот кабинет истории так назван, потому что тут рассказываются всякие истории, — заметил Джиллс с юмором. — Всякие секретные истории. Я уже начал подумывать серьёзно о карьере частного сыщика.
— Тогда тебе точно надо подтягиваться по всем предметам и сразу, — усмехнулась я. — Но я готова помочь!
— Эй, влюблённая парочка! — одёрнул нас Коган. — У нас тут другие разговоры, а не истории.
— Мы тебе не влюблённая парочка! — начал Джиллс.
— Жабры, заглохни. Не до препирательств. Значит так, сообщаю последние новости от моих личных информаторов. Санберт в любой момент может пригласить нас на мордобой. В связи с этим Итчи я бы посоветовал меньше с нами светиться.
— Как это — меньше?! Уже полшколы знает, что я сижу с тобой за одной партой и помогаю Джиллсу делать уроки! — заметила я.
— И всё ж равно — пока никому в голову не приходит, что ты в банде. Итчи, ты просто ещё не до конца представляешь, что такое шайка Когана в свете Подполки и какое место она занимает!
— Что, гроза всех гроз? — я усмехнулась.
А вы не представляете, кто такая Итчи.
— И тем не менее. Если что — Санберт с ребятами вызовет нас. Поэтому мы по возможности будем держаться вместе, чтобы уравнять шансы. Где Сурок? — спросил Коган у Джиллса и Локуста.
Те недоумённо пожали плечами.
— Вайл не в счёт. И вообще, Вайла я планирую внедрить к Эривьюзу. А ещё лучше — чтобы он подружился и с новенькими. Джиллс, у меня к тебе тоже дело. До меня дошла информация, что Салли к тебе неровно дышит.
— Салли? Ко мне??? — Джиллс оказался изрядно удивлённым.
— Девки трепались меж собой, — махнул Коган рукой. — Короче, всеми этими шашнями и интрижками нужно уметь пользоваться и извлекать выгоду.
Как цинично он размышляет. Школьная любовь, чистая и светлая — и та поставлена на службу обману и интригам! Вот тебе и романтика подростковых влюблённостей.
— Я бы про Салли никогда бы не подумал! — признался Джиллс.
— Обычно парень не замечает влюблённости девушки — так по статистике, по психологии, — заметил знаток сердечных школьных дел Локуст.
— Локуст, сбегай, найди Сурка. Он позарез нужен! Если не найдёшь его в школе — я убью его. Так и передай ему, — отправил Коган Саранчу.
Локуст, несколько ошалевший от такого произвола босса, вышел из кабинета искать Мэрмота.
— Салли дружит с Фири. Нам необходимо опутать их всех шпионскими сетями, получать вовремя информацию, — как заправский начальник спецподразделения ГБРиБ, размышлял Коган. — Вот что я узнал о нашей Кэти. Её папаша очень дружит с нашей директрисой, Вэзер. Причём дружит — это мягко сказано. Опять же по моим тайным каналам, мне стало известно, что он почти каждый вечер приглашает её на свидание в ресторане.
— Карамба, — проговорила я.
— Чему ты удивляешься, Итчи? Пока отец развлекается с директором школы, для дочурки и её многочисленных криминальных и аморальных дружков наступает полная лафа! Можно ждать урагана. А ещё Рикас неровно дышит к Уилли.
— Мне не понятно, почему Рикас перевелась в нашу школу. Она же училась в элитном районе среди детей олигархов, чем её привлекла наша школа? — задала я вопрос, чтобы послушать мнения Когана и Джиллса.
— Чёрт её знает, — проговорил Коган.
— А я думаю, потому что раз папаша Рикас завёл роман с Вэзер, это может гарантировать для Кэти впоследствии хорошие отметки для поступления в универ, — предположил Джиллс.
— Тоже версия, но что мешает получить Кэти хорошие отметки в её прежней школе? Нет, Джиллс, тут что-то другое. Кэти явно неспроста заинтересовалась нашей школой! — заметила я.
Локуст вернулся, вместе с Сурком. Оказалось, Сурок задержался на консультацию по грамматике с Серджион. Ребята влетели возбуждённые:
— Там Рикас младший с прихвостнями бесчинствует! — сообщил запыхавшийся Мэрмот. — С Шеноном и Куксом! Они зажали какого-то мелкого соплика и требуют деньги!
— Вы вмешались? — спросил Коган.
— Мимо проходила в тот момент Вэзер, она в полушубке шла домой уже, и ничего не сделала! Мы при ней не рискнули вмешаться, — сказал Локуст.
— Вэзер сделала нам замечание, почему мы шляемся по коридорам, и отругала, что мы не в сменной обуви, хотя мы в сменной! Нас слушать не захотела, стерва, — ругнулся Мэрмот.
Коган, я и Джиллс повскакивали со своих мест, Коган заорал на Сурка:
— Прекрати этот детский сад! Быстро бегом туда! Итчи, ты остаёшься здесь!
— Нет, я пойду с вами. Я в деле, и я обязана получать тот же вызов на мордобой, что и вы.
Коган, Джиллс и Мэрмот уже выбежали из кабинета, я следом за ними. Мэрмот нас вёл:
— На первом этаже!
Мы прибежали на первый этаж, опустевшей после уроков. Там никого не нашли. Обежали весь коридор и заглянули во все кабинеты. Пусто. Лишь в одном месте, в конце коридора у стены, за колонной, нашли капли крови на полу.
— Мерзавцы. Ублюдки молокососные! — выругалась я.
— Кого били-то? — спросил Джиллс.
— Я не знаю, наверное, одноклассника Шенона, Кукса и Рикаса, — предположил Сурок.
Локуст догнал нас:
— Скоро будет настоящий террор, вот увидите! Рикас будет позволять себе всё, на что способна его фантазия, а Вэзер — самый главный человек в школе — будет смотреть на это сквозь пальцы!
— Саранча, — Коган подошёл к Локусту, пристально на него посмотрел и вдруг как схватит того за грудки и прижмёт к стенке! — Саранча. Запомни. Трусов в моей шайке нет, ясно? А я уже начинаю подозревать тебя трусом.
— Я не трус! — закричал Локуст.
— Вот и реабилитируйся. Мы объявляем подпольную войну Подполке. Ребята, на нас вся школа надеется! Вы понимаете, насколько ответственна миссия? — Коган оглядел всех нас. — Кто со мной — прикройте мою руку, — Коган выставил вперёд свою ладонь.
— Я с тобой, — сказали я и Джиллс одновременно и положили свои руки на ладонь Когана. Сверху положил Мэрмот. И последним — Локуст. Коган добавил:
— Вайл тоже с нами. Вайл — самый надёжный, самый преданный. Я доверяю ему больше чем себе. У него трудное дело.
Война объявлена, негласная война. Беспредел и террор в школе и каждое мгновение вне школы риск быть зажатым в угол и получить мордобой. Но среди этого террора оказалось место большой чистой любви. Во вторник Терри призналась мне, что Уильям пригласил её на первое свидание — в кино, на вечерний сеанс после уроков в пятницу. Терри подошла ко мне на переменке посекретничать. Я поняла из её восторженного щебетанья, что она в полном восторге от Уильяма.
— Мы вместе делаем уроки, всё время общаемся только друг с другом!
— Ну, расскажи о нём. Кто его родители, чем он увлекается в свободное от школы время.
— Ах, про его родителей я ничего не знаю, мы ещё не настолько близко знакомы, — хихикнула Терри. — А что касается увлечений — Уильям любит спорт. Футбол, баскетбол. Ещё он эрудированный, много читает фантастику, играет в компьютерные игры.
— Фантастику, говоришь? Ну-ну, — усмехнулась я.
Терри охарактеризовала своего соседа по парте как заурядного парня — ведь каждый второй подросток любит гонять футбол и увлекается фантастическими романами. Возможно, Терри была со мной не очень откровенна — я это отметила по глазам, которые она кокетливо опускала.
Мы же с Уильямом находились в нейтрально-конфронтационных отношениях. Уильям много общался с Френди. Вот Френди Уильяма и науськивал под свою дудку. Я постоянно замечала на себе не очень дружелюбный взгляд Уильяма. Кажется, Френди подмачивал мне втихомолку репутацию. Если этот придурок задумал травить меня руками «несмышленого» новенького парня — он крупно попал на неприятности. Уильям держался по отношению ко мне подчёркнуто отстранённо, игнорировал и не здоровался.
В четверг Коган это заметил и поднял тему:
— Я вижу, ты Уильяма не особо жалуешь, и он тебя тоже. У вас что, с ним какой-то был разговор?
— Не было никакого разговора. Твой Уильям, похоже, стал парнем моей подружки. Возможно, он считает, что если будет пялиться на других девчонок класса, то обидит этим Терри.
— Чёрт те что! — высказался Коган. — Никак не думал, что Уильям будет проявлять к тебе такую неприязнь! Он смотрит на тебя как на пустое место. Мне это не нравится. Уилли не имеет права так неуважительно смотреть на моего человека!
— Если тебя это парит, то мне по барабану абсолютно, что там думает обо мне Уильям. Давай закроем эту тему, ненавижу сплетни, и ты начинаешь вести себя как баба.
— Я не баба! — взвился Коган. — Я знаю Уилли — он парень дружелюбный, со всеми ладит. Но я заметил, что в нашем классе он не разговаривает только с четырьмя, и эти четверо — Рикас, Айдоноро, Фири и Итчи.
— Коган, ты лезешь не в своё дело, — заметила я недовольным тоном. — То, что Рикас когда-то с Далбонсом дружила или они были влюблённой парочкой и между ними произошла размолвка — это заметно. Фири и Айдоноро — подружки Рикас и во всём её поддерживают. Что до меня — мне, ещё раз говорю, всё равно.
— Тебе не должно быть всё равно. Знаешь, мне ещё не нравится, что Рикас на этой неделе круто сменила тактику по отношению к Уиллу и твоей подружке. Она стала их игнорировать.
— Видела, ага, — подтвердила я. — Но при случае она задевает их. То толкнёт, то куртку его уронит в раздевалке, то ещё что.
— А вот я начинаю догадываться. На тебя капает Френди. Френди скользкий тип. И он чаще зрит в корень.
— Что ты имеешь в виду? — не поняла я.
— Френди давно распознал, что ты не та, за кого себя выдаешь. Он хорошо знает, кто такой Коган и его шайка. И он, вопреки полному отсутствию у себя мозгов, всё же увидел причинно-следственные закономерности: раз ты дружишь со мной, значит, ты типа в нашей шайке. Я понятия не имею, какие он цели преследует, натравляя ведомого Уилла на тебя. А Уилли всегда был ведомый. Под Френди я бы подкопал. А с Уильямом я серьёзно поговорю насчёт тебя.
— Не думай даже! — запротестовала я. — Это будет выглядеть, будто я настучала и как будто я сама за себя не могу постоять!
— Это ты не думай меня отговаривать, — строго сказал Коган. — Уиллу угрожает что-то, и это исходит от Рикас и её свиты из Подполки. А я бы не хотел, чтобы с ним что случилось. Всё-таки я его защищал, огораживал — назови это как хочешь. Я по-любому с ним буду говорить, что если что, то пусть смело рассчитывает на нашу поддержку, а касательно тебя — что ты со мной. Порядок должен быть. Никаких недоговорок!
Во вторник и среду Рикас, её фрейлины и её рабыни не было на занятиях. В четверг наши классные руководительницы даже не спросили их о причинах отсутствия. Наверное, всё было оговорено через директора. Но я кожей чувствовала, что беспредел начался. На уроках Кэтрин и Мари вели себя плохо: вальяжно сидели, слушали плейер, жевали жвачку. Учителя смотрели на это молча. Однако я замечала во взглядах преподавателей невысказанное осуждение, а также страх, перемешанный с праведным негодованием. Локуст поведал, что все педагоги, ведущие уроки в 9-м и 6-м классах, где учились Рикасы, получили особое распоряжение от директора школы проявлять к новеньким повышенную терпимость и благосклонность: дескать, эти новенькие нуждаются в индивидуальном нестандартном подходе.
Что касается Джулии — поскольку она сидела и общалась с более ответственной по учёбе Салли, она кое-как ещё усваивала на уроках. Джулия училась на тройки, но ей этих троек вполне хватало. Она списывала все домашние задания у Салли.
Кэти и Мари домашние задания не делали. Но в четверг наша классная, госпожа Шебри, им разъяснила, что всё-таки их необходимо делать. Тогда Кэти и Мари стали присматривать себе «жертву» — человека в классе, кто бы снабжал их хорошо сделанными домашними заданиями и помогал бы им на контрольных. Кэти вдруг захотелось получать хорошие оценки не ниже четвёрок и пятёрок.
За спинами Кэти и Мари сидели Френди и Карри. И Рикас первым делом обратилась за консультацией, кто самый умный и самый ботан в классе, у кого легко можно списать.
— Итчи. Она у нас королева ботанов, — усмехнулся Френди.
— А списывать даст?
— Она что хочешь даст! А не даст — так попросите. Она полная лохундра.
Моя первая прямая стычка с самыми опасными стервами нашей школы произошла на большой перемене, перед уроком биологии. Нам ранее задали письменно ответить на пять вопросов в конце параграфа, и чтобы это задание сделать, пришлось перечитать весь длинный параграф. Конечно же, задание это я сделала, и даже Коган его сделал, ведь он умеет читать!
Коган на этой перемене отправился на сходку со своими, кабинет проветривался, поэтому там находилось мало людей. Я сидела одна, за последней партой в ряду у окна, и наслаждалась видом на моросящий снег с дождём. Через парту от меня сидели Мари и Кэти. Они никуда не стали удаляться. Это мне показалось странным. Ведь они обычно уходят курить. Я краем глаза увидела, как они переглянулись. Мари встала и двинулась ко мне и наглым голосом, привыкшим добиваться своего сразу, потребовала:
— Итчи, дай быстро списать биологию.
Ага. Натиск и напор рассчитан на эффект неожиданности и запугивания. В её представлении я сейчас сморщусь грибом и с лепетанием «да, конечно, моя госпожа» открою тетрадочку. Мари зырила на меня исподлобья, пристально. Я посмотрела ей в глаза, откинулась на стуле, вальяжно заложив руки за голову:
— Да, конечно, бегу и спотыкаюсь.
Мари опешила — то ли от моей реакции, то ли от полученного отказа.
— Что сказала? Издеваешься? Биологию дай списать! — повторила она.
— Не дам, — спокойно ответила я.
— Дашь, я сказала! — Мари начала уже орать, она нависла надо мной, всё ещё пытаясь запугать.
Во мне всколыхнул гнев. Хотелось вцепиться ей в лицо, выдрать волосы. Как она смеет?! Но я подавила себя. И сказала ровно и спокойно:
— Не смей мне тут кричать, у меня от тебя уши вянут. Лучше научись сперва читать.
Мари даже отклонилась назад, не снеся такого вопиющего отношения к себе. Тут встрял наблюдающий за этой сценой Френди:
— Мари, да не парься ты, я тебе дам списать! Ничего не добьёшься от этой дуры! — сказал он и захохотал, запрокинув голову.
В классе ещё присутствовал Уильям. Который, поддерживая Френди, тоже заулыбался, смеясь надо мной. Кэти откровенно издевательски и презрительно засмеялась, высказала едко:
— Кое-кто не соблюдает законы товарищества в классе и отказывает в помощи новеньким, мы тебе это припомним, Итчи!
Тут уж я не выдержала. Попытка запугивания со стороны Мари и Кэти ещё простительна — у нас негласная война. А вот Френди тут делать нечего. Я медленно встала, подошла к ржущему как конь Френди и, — чего уж тут скрывать, — влепила ему хороший удар в солнечное сплетение. В этот удар я вложила всю свою злость. Френди от неожиданности согнулся и захрипел. Я прошипела:
— Спасибо за комплимент, Френди. Да, я дура, охотно признаю. Милая Мари, отныне и впредь можешь списывать только у Алекса. Он гораздо умнее меня, лучше учится и более вежливый, — мило улыбаясь, обратилась я к опешившей Мари.
После чего вернулась на своё место.
Уильям выглядел ошарашенным. Френди, хромая, вышел, не в силах ничего вымолвить. Мари посмотрела на меня серьёзно:
— Ты напросилась, Итчи.
Вошли ребята-одноклассники, они ничего не заметили, были погружены в разговоры. Следом вошёл Коган, вот он что-то заподозрил сразу — видно, что глаз намётанный:
