— Это у них такая форма разговора. Это называется Первое предупреждение. Так сказала Айдоноро.
Я, сморщившись от отвращения по отношению к гнусным замыслам неприятеля, развернула бумажку. Почерк Кэти. Она писала высоким штилем:
«В старину конкурирующие вельможи вызывали друг друга на дуэль и бросали перчатку. Я бросаю вам перчатку как Первое предупреждение. Учтите, что второго может не быть. Наши условия — признайте нас главными и прекратите нам мешать. Мы сильнее. Сдайте всё, что у вас есть ценного в вашем Поместье, Дику, и мы отстанем от вас. Если не сдадите — мы возьмём, а вы заплачете и вам будет больно».
— Вообще, читать это было смешно. Такие записки мы с моим братом в детстве писали друг другу, когда в лесу играли на даче, — говорил дальше Джиллс. — Но Мари вручила нам это, нам стало не до смеха. Мы взбеленились и стали её выгонять. Мы сделали так, как велел Коган. Он сказал, что возможно они придут кодлой, запустят вперёд одного смелого и наглого, а мы сыграем, как будто мы про это не знаем. Мэрмот тогда крикнул на Мари, что пусть ко всем чертям убирается и передаст своей белобрысой подружке Рикас наши условия — чтоб вообще уходили из нашей школы. И тут вломились остальные. Эривьюз, Гипс, Закки, Артмег, Сонтер и Вошит. Ну и Вайл. Вайл старался играть плохиша. Он бегал вокруг Эривьюза, гоготал, во всём тому поддакивал. Перепалка была долгой. Говорили с нашей стороны в основном Мэрмот и Локуст. Я молчал. Я всегда молчу, как ты меня знаешь, Итчи.
Джиллс выдержал паузу, убрал обратно перчатку, и продолжил:
— Их было семеро, ну и Мари — восьмая. Семеро против троих. Перепалку внезапно окончили, и они стали рыться в Поместье. Разрушать у нас на глазах. Сонтер достал баллончик с краской, стал писать матом на стенах, а Вошит — плеваться. Гипс, Закки и Артмег с Айдоноро пошли по комнатам, заглядывали в шкафы, ящики. Мэрмот полез в драку первым. И началось, собственно. Я сразу с Вайлом сцепился, чтобы другие его не покалечили. Остальные полезли на Мэрмота и Локуста. Эривьюз сказал, что они мстят за поруганную честь дамы — Кэти Рикас. Что мы не подчинились её диктату и смертельно оскорбили её.
— Карамба! Ну и бред, — вырвалось у меня.
— Бред бредом, а нам с этим жить, Итчи, — проворчал Джиллс. — Нам нельзя было выдавать Вайла и выдавать, что мы в курсе. Они разворотили половину Поместья и ушли. Ушли сильно злые, что не нашли ничего.
— Значит, Кэти предпочитает рыцарские дуэли. Что ж, тут можно нащупать её слабое место.
Всю неделю я была на взводе, переживая за Терри и Уилла. Но Кэти, на удивление, теперь мало обращала на них внимания! Все перемены она проводила в обществе Мари, иногда они подзывали Джулию и уходили втроём курить. А в курилке она встречалась со своим братом и остальной бандой.
Несколько раз я попадалась на глаза кому-то из подонков отряда КОША, но меня не трогали. Хотя я в тот момент была в таком состоянии, что мне самой искренне хотелось врезать кому-то. Наверное, они чувствовали силу и энергетику, исходящую от меня. Ведь они — как свора бешеных собак. Если видят кого-то, кто их не боится — не нападают. Если видят кого-то, кто сам в любой момент готов на них напасть и всегда начеку — не нападают. Но если видят того, у кого поджилки трясутся — тот для них желанная добыча.
Во вторник Уилл заболел. Впервые не пришёл в школу. Терри места себе не находила от переживаний и от того, что разом осталась одна, без друга и собеседника. Впервые за долгие недели нашей с Терри невольной размолвки я к ней подошла. Мне хотелось поддержать подругу. На большой перемене я подсела к ней, улыбнулась:
— Вижу, ты грустная сегодня! Что случилось?
— Нет, ничего, всё нормально, — попыталась через силу улыбнуться Терри. А у самой глаза на мокром месте.
Словно она очнулась ото сна, в котором долго пребывала, а вокруг — одни монстры. Это более чем похоже на правду. Первая любовь — она такая, коварная.
— Терри, это из-за того, что Уилла нет? — прямо спросила я.
— Нет, он не при чём, — попыталась соврать Терри, но это у неё плохо получилось. — Просто конец четверти скоро, я волнуюсь за оценки… По геометрии ничего не получается.
— Да сдашь ты свою геометрию! Мне кажется, что дело не в геометрии, — посмотрела я пристально исподлобья на подружку. Она опустила глаза. Я вздохнула и подбодрила: — Уилл выздоровеет, выйдет, и снова станешь весёлой! Будет тебя развлекать!
Терри снова попыталась улыбнуться. Тут вдруг меня передразнила подслушивающая нас Мари. Она язвительно зашипела, не оборачиваясь:
— Да, выздоровеет, выйдет и продолжит! Твоя Люмблин грустная, потому что ей больше спать не с кем!
Эта шутка сильно задела за живое Терри. Она покраснела и закрыла лицо руками. Я вдруг осознала, что моя подруга ОЧЕНЬ боится новеньких девочек. А за Уилли она чувствовала себя как за каменной стеной. В течение дня это подтвердилось: Терри жалась поближе ко мне, избегала ненавистных и испепеляющих взглядов, которые бросали на неё Мари и Кэти. Я подошла к Мари, нагнулась над ней и прошипела, глядя в её узкие щёлочки бледных серых глаз с точечками зрачков:
— Да, это так. Точно также как ты такая весёлая, потому что спишь с очень многими!
Мари взбесилась быстро. Ещё быстрее, чем я полагала! В следующее мгновенье её рука с наращенными острыми ногтями попыталась исполосовать мне лицо. Я отпрянула. Мари в ярости вскочила и кинула в меня книгой. Я пригнулась, но книга всё-таки больно ударила меня по голове. Мне пришлось бы вступить в бой, но в кабинет вошла Серджион.
— Что тут творится? Мари, уймись! — по-хорошему попросила учительница.
Мари, прожигая меня взглядом, зашипела:
— Ну берегись у меня, Итчи. Готовься к смерти.
— Твоя угроза записана на диктофон, Айдоноро, — бесстрастно заявила я. И повернулась к ней спиной.
Мари что-то ещё мне говорила, стараясь изо всех сил напугать голосом, и у меня возникло большое желание пукнуть в её сторону. Я подсела к Терри и шепнула:
— Ты что, боишься Айдоноро и Рикас?
— Они сказали, что убьют меня, пока Уилла нет. Они дружат с мальчишками, которые избили уже полшколы и сказали, что натравят их на меня.
— Что?.. — округлила я глаза. — Когда они посмели?! Когда это было?
— На первой перемене Кэти подошла и сказала, что вчера подсыпала на обеде яд Уиллу в еду, и он отравился и не пришёл. Она сказала, что я не жилец, и чтобы готовилась к смерти. И отошла. Мне стало страшно, — призналась Терри. Она с трудом держала себя, чтобы не заплакать.
— Паршивая тварь, — прошептала я зло.
Так вот в чём дело! А Терри, бедненькая, скрывала это до последнего. Прозвенел звонок. Уже все вошли и расселись, только я сидела не на своём месте, а с Терри, и шепталась с ней. Серджион скомандовала:
— Клотильда, я попрошу занять своё место.
Я подняла руку и попросила:
— Госпожа Серджион, можно я сегодня посижу рядом с Терри?
— Нет. Каждый должен знать своё место, — ответила Серджион строго. Похоже, у неё не очень хорошее настроение. А с чего ему быть хорошим? В школе не понятно что, рушится оплот воспитания, благопристойности и интеллигентности.
Я вздохнула и прошествовала на своё место под торжествующие взгляды и зловредное хихиканье Рикас, Айдоноро, Френди, Сорык и Квэзи. Последние три шавки с радостью присоединились в прихвостни сильнейших самок класса, как Мэрмот пренебрежительно называл Рикас и Айдоноро. Коган внимательно смотрел на меня, но ничего мне не сказал. В ходе урока в Терри неоднократно летели плевки из трубочки с парты Френди и про неё шептались и хихикали Сорык и Квэзи, дважды получив от Серджион замечания. Потом я взяла Терри под покровительство. Мы с Коганом после уроков проводили её домой.
В среду я села с Терри и не отпускала её от себя. Она сразу прониклась доверием ко мне:
— Клотильда, я даже не ожидала, что ты так будешь меня поддерживать. В последнее время мы с тобой редко стали общаться, и я уже решила, что мы отдаляемся друг от друга…
— Ничего не отдаляемся! Просто изменились немного интересы, вот и всё. Бывает с каждым. Но если интересы изменились — это не значит, что изменилось отношение, а к старым друзьям — тем более. Ты по-прежнему моя подруга, Терри, и мне небезразлично, что у тебя происходит, — я серьёзно посмотрела на неё.
Терри благодарно посмотрела на меня в ответ, опустила глаза:
— У меня всё нормально, теперь уже точно! Иногда я чувствую себя такой одинокой в классе. Вроде дружу со всеми, стараюсь поддерживать хорошие отношения, но в то же время одна. Спасибо тебе, Клотильда. С тобой как за каменной стеной!
Я была глубоко тронута таким признанием. С Терри мы всегда дружили, она открытая и общительная девочка, в отличии от меня — скрытой и местами угрюмой. И Терри раньше часто поверяла мне девичьи секреты, давала заполнять девчачьи анкетки, показывала красивые дневнички и блокнотики, одаривала милыми безделушками. После уроков мы с ней задержались поболтать. И она призналась мне:
— Мне нравится Уилл. Он замечательный парень.
— Это прекрасно, — только и нашлась что сказать, я.
Терри смущенно опустила глаза. Было видно, что она колеблется — стоит ли признаваться мне в этом, откровенничать со мной? Я понимающе посмотрела на неё и положила руку на плечо:
— Всё хорошо, Терри.
— Да, наверное, — с сомнением пожала она плечами. — Но Уилл, как мне кажется, воспринимает наши с ним отношения как дружбу. То есть я хочу сказать, что я думаю, я ему… ну не то, что бы не нравлюсь — нравлюсь наверное как человек, но не как девушка. Уилл много и увлечённо говорит со мной на разные темы, угощает меня, когда мы с ним идём гулять. Но ничего такого между нами нет, и я даже не знаю, не могу разобраться в себе, хочу ли я близких отношений…
Ей хотелось выговориться. Просто поделиться с кем-то. Человек — социальное существо, и ему необходим благодарный слушатель, которому он изливает всё, что накопилось на душе. Наверное, для этого и придумали психологов. Я считала себя никчёмным психологом. Оставалось только выслушать подругу, её переживания по поводу первой школьной любви.
А ещё была такая возможность и вероятность, что Уилл прикрывается Терри перед Кэти. Типа, играет на публику, показывая, что у него есть девушка. Но, с другой стороны, это могло быть не так. Уилл с неприкрытым интересом общается с Терри. Он уделяет ей свободное время, они вместе гуляют, ходят в кино, театры, и друг в другу в гости. Наверняка они там пьют чай и играют в компьютерные игры. Или книжки обсуждают фантастические. Но уж точно не целуются и не признаются друг другу в любви. Однако, Терри как романтическая, впечатлительная и влюбчивая натура — могла и имела право мечтать о дальнейшем развитии отношений. Терри находилась на распутье — как же ей поступить? Позволить чувствам выплеснуться наружу и повернуть их отношения с Уиллом в более романтическое русло? Или оставить всё как есть?
— Меня не пугают сплетни, пересуды. Раньше я боялась показать кому-то, что мне нравился какой-то мальчик. Мне одно время очень нравился Тим Карри, потому что я с ним сидела за одной партой. А ещё… Клотильда, наверное, ты заревнуешь, но был период, когда мне нравился Уолтер Прайс, — тут Терри густо покраснела.
— Не заревную, — возразила я и опровергла ошибку. Наверное, даже резко, потому что глаза Терри в удивлении расширились.
— Но сейчас, наверное, уже возраст пришёл, когда я всё воспринимаю по-другому. Меня не пугает, что люди будут говорить за глаза. Наверное, уже про нас и говорят…
Ещё как говорят. Кэти и Мари в своих кругах распускают про вас с Уиллом грязные сплетни и вовсю потешаются.
— Я верю Уиллу. Очень доверяю. Иногда это меня пугает, это моё состояние. Я влюблена в него, — призналась Терри. И робко посмотрела на меня: — Клотильда, как бы ты посоветовала, как мне поступить? Признаться ему? В классической литературе и в обществе обычно так принято, что первый шаг и первое признание делает всегда мужчина. Но я читала романы, где отважные отчаянные женщины первыми шли навстречу в раскрытии отношений…
— Боюсь, Терри, я тебе тут не советчик. Слушай голос своего сердца.
А что я могла ещё сказать? Терри нуждалась в поддержке, но никак не в инструкции. Подруга вздохнула, соглашаясь:
— Да, тут ты права. Всё-таки мне кажется, что нужно пока повременить, выждать какое-то время.
На следующий день Уилл снова не пришёл. Коган шепнул мне перед началом уроков:
— Я звонил ему вчера, он сказал, что вылечился и обещал прийти сегодня, а его нет. Наверно, мать не пустила, или врачи ещё справку не дали. Болел-то он всего два дня!
— Понятно, — пожала я плечами.
И сосредоточилась. На первом уроке была контрольная. А на большой перемене Терри подозвала меня. Она выглядела растревоженной:
— Клотильда, подойди ко мне! — подозвала она меня в уголочек коридора. Я подбежала к ней. — Уилла нет. Но от него записка пришла! Я волнуюсь… — моя подруга в явном замешательстве.
— Записка? Какая записка? Уилл же вроде лежит дома, болеет, — у меня на душе маленький котёнок сверкнул коготками. Словно сверхъестественный предвестник беды
— Да, но он там написал, объяснил… И я уверена, что он правда хочет со мной поговорить, — путано пыталась объяснить Терри.
— Терри, — я внимательно посмотрела на подругу. — Ты можешь показать мне эту записку? — я насторожилась, сама испугавшись своего вопроса. Ведь всё это очень лично! Не объяснишь же Терри, что это не простое любопытство?
Но Терри адекватно отнеслась к просьбе. Она взволнованно закивала:
— Да, Клотильда. Я сама хотела тебе её показать. Посоветоваться. Уилл приглашает меня сегодня после уроков на школьный двор, он написал, что хочет сделать мне подарок, который меня очень удивит. Я волнуюсь, не знаю, что думать!
Почему Уилл вызвал тебя в такое странное место — на школьный двор? Что-то здесь не то…
— Вот эта записка! — Терри извлекла аккуратно сложенный листочек из кармана. — Мне мальчик передал, второклассник. Двоюродный брат Уилла. Он подошёл ко мне в раздевалке, спросил — «Ты Терри Люмблин?» — я сказала, что да. Тогда он сказал: «А меня зовут Эш, я кузен Уилла. Рассказывал он про меня тебе?». Я сказала, что нет. Тогда Эш подал мне конверт. И сказал: «Уилл болеет, но почти выздоровел. Он сегодня придёт, после уроков. И просил тебе передать вот это».
— Хм-м-м, — задумчиво затянула я. — А Уилл тебе не рассказывал про двоюродного братишку-второклассника?
— Нет, никогда, — пожала Терри плечами. — Поэтому я сама удивилась. Я раскрыла конверт, а там это. Я понюхала его, и он пах духами, какими я пользуюсь, они мне нравятся.
— Так, это уже интересно. Можно? — я осторожно посмотрела на листочек, потом на Терри, опасаясь, что она сейчас мигом передумает. Но Терри не передумала:
— Да-да, конечно.
Я развернула записку. Долго смотрела на неё.
— Почерк его?
— Да, конечно, ты что, думаешь, кто-то подшутил и от его руки написал? — Терри словно попала в точку, озвучив мои мысли. Сама она полностью и бесповоротно уверена в обратном: — Ну ты даёшь! Нет, это Уилл.
— Терри, тебе бы лучше позвонить ему, узнать, писал он тебе или нет, — прищурилась я на подружку.
— О чём ты?! Я же могу его этим обидеть! И испортить сюрприз, который он мне сделает.
Я, сморщившись от отвращения по отношению к гнусным замыслам неприятеля, развернула бумажку. Почерк Кэти. Она писала высоким штилем:
«В старину конкурирующие вельможи вызывали друг друга на дуэль и бросали перчатку. Я бросаю вам перчатку как Первое предупреждение. Учтите, что второго может не быть. Наши условия — признайте нас главными и прекратите нам мешать. Мы сильнее. Сдайте всё, что у вас есть ценного в вашем Поместье, Дику, и мы отстанем от вас. Если не сдадите — мы возьмём, а вы заплачете и вам будет больно».
— Вообще, читать это было смешно. Такие записки мы с моим братом в детстве писали друг другу, когда в лесу играли на даче, — говорил дальше Джиллс. — Но Мари вручила нам это, нам стало не до смеха. Мы взбеленились и стали её выгонять. Мы сделали так, как велел Коган. Он сказал, что возможно они придут кодлой, запустят вперёд одного смелого и наглого, а мы сыграем, как будто мы про это не знаем. Мэрмот тогда крикнул на Мари, что пусть ко всем чертям убирается и передаст своей белобрысой подружке Рикас наши условия — чтоб вообще уходили из нашей школы. И тут вломились остальные. Эривьюз, Гипс, Закки, Артмег, Сонтер и Вошит. Ну и Вайл. Вайл старался играть плохиша. Он бегал вокруг Эривьюза, гоготал, во всём тому поддакивал. Перепалка была долгой. Говорили с нашей стороны в основном Мэрмот и Локуст. Я молчал. Я всегда молчу, как ты меня знаешь, Итчи.
Джиллс выдержал паузу, убрал обратно перчатку, и продолжил:
— Их было семеро, ну и Мари — восьмая. Семеро против троих. Перепалку внезапно окончили, и они стали рыться в Поместье. Разрушать у нас на глазах. Сонтер достал баллончик с краской, стал писать матом на стенах, а Вошит — плеваться. Гипс, Закки и Артмег с Айдоноро пошли по комнатам, заглядывали в шкафы, ящики. Мэрмот полез в драку первым. И началось, собственно. Я сразу с Вайлом сцепился, чтобы другие его не покалечили. Остальные полезли на Мэрмота и Локуста. Эривьюз сказал, что они мстят за поруганную честь дамы — Кэти Рикас. Что мы не подчинились её диктату и смертельно оскорбили её.
— Карамба! Ну и бред, — вырвалось у меня.
— Бред бредом, а нам с этим жить, Итчи, — проворчал Джиллс. — Нам нельзя было выдавать Вайла и выдавать, что мы в курсе. Они разворотили половину Поместья и ушли. Ушли сильно злые, что не нашли ничего.
— Значит, Кэти предпочитает рыцарские дуэли. Что ж, тут можно нащупать её слабое место.
Глава 13. Весло спасло
Всю неделю я была на взводе, переживая за Терри и Уилла. Но Кэти, на удивление, теперь мало обращала на них внимания! Все перемены она проводила в обществе Мари, иногда они подзывали Джулию и уходили втроём курить. А в курилке она встречалась со своим братом и остальной бандой.
Несколько раз я попадалась на глаза кому-то из подонков отряда КОША, но меня не трогали. Хотя я в тот момент была в таком состоянии, что мне самой искренне хотелось врезать кому-то. Наверное, они чувствовали силу и энергетику, исходящую от меня. Ведь они — как свора бешеных собак. Если видят кого-то, кто их не боится — не нападают. Если видят кого-то, кто сам в любой момент готов на них напасть и всегда начеку — не нападают. Но если видят того, у кого поджилки трясутся — тот для них желанная добыча.
Во вторник Уилл заболел. Впервые не пришёл в школу. Терри места себе не находила от переживаний и от того, что разом осталась одна, без друга и собеседника. Впервые за долгие недели нашей с Терри невольной размолвки я к ней подошла. Мне хотелось поддержать подругу. На большой перемене я подсела к ней, улыбнулась:
— Вижу, ты грустная сегодня! Что случилось?
— Нет, ничего, всё нормально, — попыталась через силу улыбнуться Терри. А у самой глаза на мокром месте.
Словно она очнулась ото сна, в котором долго пребывала, а вокруг — одни монстры. Это более чем похоже на правду. Первая любовь — она такая, коварная.
— Терри, это из-за того, что Уилла нет? — прямо спросила я.
— Нет, он не при чём, — попыталась соврать Терри, но это у неё плохо получилось. — Просто конец четверти скоро, я волнуюсь за оценки… По геометрии ничего не получается.
— Да сдашь ты свою геометрию! Мне кажется, что дело не в геометрии, — посмотрела я пристально исподлобья на подружку. Она опустила глаза. Я вздохнула и подбодрила: — Уилл выздоровеет, выйдет, и снова станешь весёлой! Будет тебя развлекать!
Терри снова попыталась улыбнуться. Тут вдруг меня передразнила подслушивающая нас Мари. Она язвительно зашипела, не оборачиваясь:
— Да, выздоровеет, выйдет и продолжит! Твоя Люмблин грустная, потому что ей больше спать не с кем!
Эта шутка сильно задела за живое Терри. Она покраснела и закрыла лицо руками. Я вдруг осознала, что моя подруга ОЧЕНЬ боится новеньких девочек. А за Уилли она чувствовала себя как за каменной стеной. В течение дня это подтвердилось: Терри жалась поближе ко мне, избегала ненавистных и испепеляющих взглядов, которые бросали на неё Мари и Кэти. Я подошла к Мари, нагнулась над ней и прошипела, глядя в её узкие щёлочки бледных серых глаз с точечками зрачков:
— Да, это так. Точно также как ты такая весёлая, потому что спишь с очень многими!
Мари взбесилась быстро. Ещё быстрее, чем я полагала! В следующее мгновенье её рука с наращенными острыми ногтями попыталась исполосовать мне лицо. Я отпрянула. Мари в ярости вскочила и кинула в меня книгой. Я пригнулась, но книга всё-таки больно ударила меня по голове. Мне пришлось бы вступить в бой, но в кабинет вошла Серджион.
— Что тут творится? Мари, уймись! — по-хорошему попросила учительница.
Мари, прожигая меня взглядом, зашипела:
— Ну берегись у меня, Итчи. Готовься к смерти.
— Твоя угроза записана на диктофон, Айдоноро, — бесстрастно заявила я. И повернулась к ней спиной.
Мари что-то ещё мне говорила, стараясь изо всех сил напугать голосом, и у меня возникло большое желание пукнуть в её сторону. Я подсела к Терри и шепнула:
— Ты что, боишься Айдоноро и Рикас?
— Они сказали, что убьют меня, пока Уилла нет. Они дружат с мальчишками, которые избили уже полшколы и сказали, что натравят их на меня.
— Что?.. — округлила я глаза. — Когда они посмели?! Когда это было?
— На первой перемене Кэти подошла и сказала, что вчера подсыпала на обеде яд Уиллу в еду, и он отравился и не пришёл. Она сказала, что я не жилец, и чтобы готовилась к смерти. И отошла. Мне стало страшно, — призналась Терри. Она с трудом держала себя, чтобы не заплакать.
— Паршивая тварь, — прошептала я зло.
Так вот в чём дело! А Терри, бедненькая, скрывала это до последнего. Прозвенел звонок. Уже все вошли и расселись, только я сидела не на своём месте, а с Терри, и шепталась с ней. Серджион скомандовала:
— Клотильда, я попрошу занять своё место.
Я подняла руку и попросила:
— Госпожа Серджион, можно я сегодня посижу рядом с Терри?
— Нет. Каждый должен знать своё место, — ответила Серджион строго. Похоже, у неё не очень хорошее настроение. А с чего ему быть хорошим? В школе не понятно что, рушится оплот воспитания, благопристойности и интеллигентности.
Я вздохнула и прошествовала на своё место под торжествующие взгляды и зловредное хихиканье Рикас, Айдоноро, Френди, Сорык и Квэзи. Последние три шавки с радостью присоединились в прихвостни сильнейших самок класса, как Мэрмот пренебрежительно называл Рикас и Айдоноро. Коган внимательно смотрел на меня, но ничего мне не сказал. В ходе урока в Терри неоднократно летели плевки из трубочки с парты Френди и про неё шептались и хихикали Сорык и Квэзи, дважды получив от Серджион замечания. Потом я взяла Терри под покровительство. Мы с Коганом после уроков проводили её домой.
В среду я села с Терри и не отпускала её от себя. Она сразу прониклась доверием ко мне:
— Клотильда, я даже не ожидала, что ты так будешь меня поддерживать. В последнее время мы с тобой редко стали общаться, и я уже решила, что мы отдаляемся друг от друга…
— Ничего не отдаляемся! Просто изменились немного интересы, вот и всё. Бывает с каждым. Но если интересы изменились — это не значит, что изменилось отношение, а к старым друзьям — тем более. Ты по-прежнему моя подруга, Терри, и мне небезразлично, что у тебя происходит, — я серьёзно посмотрела на неё.
Терри благодарно посмотрела на меня в ответ, опустила глаза:
— У меня всё нормально, теперь уже точно! Иногда я чувствую себя такой одинокой в классе. Вроде дружу со всеми, стараюсь поддерживать хорошие отношения, но в то же время одна. Спасибо тебе, Клотильда. С тобой как за каменной стеной!
Я была глубоко тронута таким признанием. С Терри мы всегда дружили, она открытая и общительная девочка, в отличии от меня — скрытой и местами угрюмой. И Терри раньше часто поверяла мне девичьи секреты, давала заполнять девчачьи анкетки, показывала красивые дневнички и блокнотики, одаривала милыми безделушками. После уроков мы с ней задержались поболтать. И она призналась мне:
— Мне нравится Уилл. Он замечательный парень.
— Это прекрасно, — только и нашлась что сказать, я.
Терри смущенно опустила глаза. Было видно, что она колеблется — стоит ли признаваться мне в этом, откровенничать со мной? Я понимающе посмотрела на неё и положила руку на плечо:
— Всё хорошо, Терри.
— Да, наверное, — с сомнением пожала она плечами. — Но Уилл, как мне кажется, воспринимает наши с ним отношения как дружбу. То есть я хочу сказать, что я думаю, я ему… ну не то, что бы не нравлюсь — нравлюсь наверное как человек, но не как девушка. Уилл много и увлечённо говорит со мной на разные темы, угощает меня, когда мы с ним идём гулять. Но ничего такого между нами нет, и я даже не знаю, не могу разобраться в себе, хочу ли я близких отношений…
Ей хотелось выговориться. Просто поделиться с кем-то. Человек — социальное существо, и ему необходим благодарный слушатель, которому он изливает всё, что накопилось на душе. Наверное, для этого и придумали психологов. Я считала себя никчёмным психологом. Оставалось только выслушать подругу, её переживания по поводу первой школьной любви.
А ещё была такая возможность и вероятность, что Уилл прикрывается Терри перед Кэти. Типа, играет на публику, показывая, что у него есть девушка. Но, с другой стороны, это могло быть не так. Уилл с неприкрытым интересом общается с Терри. Он уделяет ей свободное время, они вместе гуляют, ходят в кино, театры, и друг в другу в гости. Наверняка они там пьют чай и играют в компьютерные игры. Или книжки обсуждают фантастические. Но уж точно не целуются и не признаются друг другу в любви. Однако, Терри как романтическая, впечатлительная и влюбчивая натура — могла и имела право мечтать о дальнейшем развитии отношений. Терри находилась на распутье — как же ей поступить? Позволить чувствам выплеснуться наружу и повернуть их отношения с Уиллом в более романтическое русло? Или оставить всё как есть?
— Меня не пугают сплетни, пересуды. Раньше я боялась показать кому-то, что мне нравился какой-то мальчик. Мне одно время очень нравился Тим Карри, потому что я с ним сидела за одной партой. А ещё… Клотильда, наверное, ты заревнуешь, но был период, когда мне нравился Уолтер Прайс, — тут Терри густо покраснела.
— Не заревную, — возразила я и опровергла ошибку. Наверное, даже резко, потому что глаза Терри в удивлении расширились.
— Но сейчас, наверное, уже возраст пришёл, когда я всё воспринимаю по-другому. Меня не пугает, что люди будут говорить за глаза. Наверное, уже про нас и говорят…
Ещё как говорят. Кэти и Мари в своих кругах распускают про вас с Уиллом грязные сплетни и вовсю потешаются.
— Я верю Уиллу. Очень доверяю. Иногда это меня пугает, это моё состояние. Я влюблена в него, — призналась Терри. И робко посмотрела на меня: — Клотильда, как бы ты посоветовала, как мне поступить? Признаться ему? В классической литературе и в обществе обычно так принято, что первый шаг и первое признание делает всегда мужчина. Но я читала романы, где отважные отчаянные женщины первыми шли навстречу в раскрытии отношений…
— Боюсь, Терри, я тебе тут не советчик. Слушай голос своего сердца.
А что я могла ещё сказать? Терри нуждалась в поддержке, но никак не в инструкции. Подруга вздохнула, соглашаясь:
— Да, тут ты права. Всё-таки мне кажется, что нужно пока повременить, выждать какое-то время.
На следующий день Уилл снова не пришёл. Коган шепнул мне перед началом уроков:
— Я звонил ему вчера, он сказал, что вылечился и обещал прийти сегодня, а его нет. Наверно, мать не пустила, или врачи ещё справку не дали. Болел-то он всего два дня!
— Понятно, — пожала я плечами.
И сосредоточилась. На первом уроке была контрольная. А на большой перемене Терри подозвала меня. Она выглядела растревоженной:
— Клотильда, подойди ко мне! — подозвала она меня в уголочек коридора. Я подбежала к ней. — Уилла нет. Но от него записка пришла! Я волнуюсь… — моя подруга в явном замешательстве.
— Записка? Какая записка? Уилл же вроде лежит дома, болеет, — у меня на душе маленький котёнок сверкнул коготками. Словно сверхъестественный предвестник беды
— Да, но он там написал, объяснил… И я уверена, что он правда хочет со мной поговорить, — путано пыталась объяснить Терри.
— Терри, — я внимательно посмотрела на подругу. — Ты можешь показать мне эту записку? — я насторожилась, сама испугавшись своего вопроса. Ведь всё это очень лично! Не объяснишь же Терри, что это не простое любопытство?
Но Терри адекватно отнеслась к просьбе. Она взволнованно закивала:
— Да, Клотильда. Я сама хотела тебе её показать. Посоветоваться. Уилл приглашает меня сегодня после уроков на школьный двор, он написал, что хочет сделать мне подарок, который меня очень удивит. Я волнуюсь, не знаю, что думать!
Почему Уилл вызвал тебя в такое странное место — на школьный двор? Что-то здесь не то…
— Вот эта записка! — Терри извлекла аккуратно сложенный листочек из кармана. — Мне мальчик передал, второклассник. Двоюродный брат Уилла. Он подошёл ко мне в раздевалке, спросил — «Ты Терри Люмблин?» — я сказала, что да. Тогда он сказал: «А меня зовут Эш, я кузен Уилла. Рассказывал он про меня тебе?». Я сказала, что нет. Тогда Эш подал мне конверт. И сказал: «Уилл болеет, но почти выздоровел. Он сегодня придёт, после уроков. И просил тебе передать вот это».
— Хм-м-м, — задумчиво затянула я. — А Уилл тебе не рассказывал про двоюродного братишку-второклассника?
— Нет, никогда, — пожала Терри плечами. — Поэтому я сама удивилась. Я раскрыла конверт, а там это. Я понюхала его, и он пах духами, какими я пользуюсь, они мне нравятся.
— Так, это уже интересно. Можно? — я осторожно посмотрела на листочек, потом на Терри, опасаясь, что она сейчас мигом передумает. Но Терри не передумала:
— Да-да, конечно.
Я развернула записку. Долго смотрела на неё.
— Почерк его?
— Да, конечно, ты что, думаешь, кто-то подшутил и от его руки написал? — Терри словно попала в точку, озвучив мои мысли. Сама она полностью и бесповоротно уверена в обратном: — Ну ты даёшь! Нет, это Уилл.
— Терри, тебе бы лучше позвонить ему, узнать, писал он тебе или нет, — прищурилась я на подружку.
— О чём ты?! Я же могу его этим обидеть! И испортить сюрприз, который он мне сделает.
