— Векки! Коган прав! — Джейн вдруг вся переменилась, она очень разволновалась и схватила Вайла за руку. — Лучше тебе пока вообще не показываться Санберту на глаза. Если они догадались, что ты перешёл на их сторону понарошку, то они с тобой всё что угодно сделают. Они могут использовать тебя как заложника, чтобы шантажировать нас. Это нельзя допустить.
— Как не показываться? Ты предлагаешь невозможное! Конец четверти, последняя неделя, у меня хвосты… — почти крикнул Вайл.
— Плевать на хвосты! Жизнь дороже, — возразила яро Джейн. — Сейчас идёт война. Будешь продолжать делать глупости — тебя возьмут в плен. Послушай Когана.
Вайл мрачно задумался, опустил голову. Он размышлял.
— Вайл, нам не безразлично, что они причиняют тебе боль, что они бьют тебя и вынуждают бить других людей. За каждого своего человека я готов бороться до смерти, а за тебя — после всего, что ты для нас сделал — в особенности! Для нас ты герой, Вайл, — Коган тихо заговорил со своим товарищем, положив тому руку на плечо. — Твоя работа выполнена. Дальше тебе оставаться в стане врага не имеет смысла. Порви с Санбертом, скажи, что покидаешь город, уезжаешь, покидаешь школу. А там уже будет эта война, мы с ними там со всеми разберёмся!
— Мы сильно рискуем. Если план сорвётся, если они передумают это файр-шоу, то Кэти останется в дамках, а при ней и Санберт… — проговорил Вайл.
— То, про что ты говоришь, нынче не имеет смысла, — сказал Пит твёрдо. — Потому что за дело взялась сама Клот Итчи. Она не допустит, чтобы Кэти выиграла битву. А мы ей в этом поможем, не так ли, Джейн?
— Поможем! Один за всех и все за одного! Ура! Да здравствует великий разведчик Векки Вайл! — провозгласила Джейн.
Вайл вдруг просиял, он улыбнулся до ушей — а я его редко видела таким улыбающимся и довольным:
— Да, теперь я понял, каково это быть разведчиком! Точно пойду в разведку. С сегодняшнего дня ставлю себе эту цель, начинаю изучать литературу… но главное — подтяну хвосты по всем предметам. Ведь разведчик должен быть отличником во всём… — Вайл пристально посмотрел на меня: — Итчи, признавайся. Ты, тихая и незаметная, успеваешь по всем предметам, и тебя боится полшколы… ты дерёшься как ниндзя, хладнокровная как супермен и чертовски умная — ты случайно не секретный агент?
Я несколько смутилась, переглянулась с Питом и Джейн, мы засмеялись.
— Нет, я случайно не секретный агент.
— Если бы я не знал твёрдо, что в ГБРиБ не берут подростков, я бы тебе не поверил, — заметил Вайл хитро.
Я не менее хитро ему улыбнулась. Пусть он никогда не узнает всей правды.
Мы решили, что Вайлу не нужно показываться в школе до тех пор, пока не состоится война. Нужно ему «заболеть» или «уехать», исчезнуть. Потому что мы чувствовали — ещё немного, и Вайла спалят окончательно, будет уже поздно его спасать. Его могли избить до полусмерти и куда-нибудь увезти, сыграв им как пешкой против нас. Лучше пусть на время битвы Вайл будет драться с нами наравне, тогда мы его прикроем, а он будет полноценным бойцом.
Наступил последний понедельник в этой четверти. Учителя вовсю задавали домашние задания на зимние каникулы в огромных количествах. Все ждали нового года, готовились к нему, обсуждали кто кому что подарит, кто во что нарядится и кто куда поедет. Однако, насущные проблемы встречи нового года совсем не заботили Кэти, Мари и Джулию. Они держались втроем, ни с кем не поддерживали общение из класса, игнорировали даже своих прихвостней типа Френди, Сорык и Квэзи.
Салли проводила всё время с нами. Она общалась с нами на людях, списывала и давала списывать Когану, делилась учебниками, просила у меня конспекты. То есть показывала всем, что примкнула к нам. На переменах Салли нам жаловалась (как выражался Коган, выносила мозг) на Кэти, Джулию и Мари, говорила, какие же это дуры и стервы, и как они её бесят. Коган в ответ ворчал на Салли, я же её успокаивала как могла. Про то, что рассказал Вайл, про файр-шоу, мы ей пока не говорили. Сложно определить, на чьей она всё же стороне. Впрочем, пару раз заходил Джиллс. Вот с ним у Салли более тёплое дружеское общение. Невооружённым глазом видно, что Салли и Эрберт неравнодушны друг к другу. Уилл же всё время был с Терри. Для Терри снова началась спокойная и беззаботная жизнь — Уилл рядом, никто её не обижает.
Во вторник было всё также. Мы уже решили, что никакой финальной битвы не будет. Всё притихло, сошло на нет. Коган стал говорить, что то, что поведал Вайл про файр-шоу — чистейшая профанация. Или дезинформация. Никакие проявления и поведение Кэти не говорили, что она собирается вызывать нас на битву.
Вечером я вернулась домой, сделала уроки и отправилась к Питу. А у него застала Дадли. Выглядел он замкнутым и печальным. Когда я вошла, он как раз собирался на работу — заступать на смену в мою школу. Я отметила, что он выходит довольно поздно.
— Как дела на работе? — спросила я, подозревая, что что-то случилось.
— Всё нормально, — ответил Дадли. — Только вот… произошла беда, не очень хорошая вещь получилась. Не знаю, говорить или нет…
— Говори! В чём дело? Тебя уволили? — испуганно спросила я.
— Нет, что ты! Наоборот, директриса очень довольна моей работой. Сегодня я отпросился у неё, иду попозже, потому что недавно я был в больнице, навещал Женевьеву Кикк. С ней и случилась беда.
Во мне всё упало от предчувствия чего-то дурного. Я вспомнила улыбающуюся скромную секретаршу. Дадли испытывал к ней симпатии.
— Вчера вечером её избили. Она задержалась, уходила последняя. Я закрыл за ней двери, проверил всё. А через какое-то время услышал вой сирен скорой помощи. Я ничего не знал… Оказалось, что когда она вышла за территорию школы, на неё напали, отняли сумку. У неё сломаны два ребра. Хорошо, близко были добрые люди, вызвали скорую. Я и себя чувствую виноватым, надо было её проводить хотя бы до метро… ничего бы не случилось, если б я оставил пост, и школа бы двадцать минут постояла бы без никого.
— Это ужасно…
— Да… Мне сообщила её мама. Мы с Женевьевой очень подружились. Я прихожу в шесть вечера, а она сидит там допоздна, ей нравится её работа. Она думает, что мне скучно, и общается со мной, она очень милая, — грустно улыбнулся Дадли. — Я как узнал — сразу отпросился сегодня и поехал к ней. Она была очень растрогана. Она сказала, что её избили ребята из школы, она их узнала. У одного из них фамилия на «С» начиналась. То ли Спикус, то ли Сэпикус…
— Сэптим! — проговорила я.
— Да, так как-то. Она хотела им сразу сумку отдать, чтобы они её отпустили. Но они стали её бить. Если я их увижу — я их убью! — вспылил парень.
— Дадли, помнишь, я тебя просила наблюдать, если какие происшествия будут? Были ли происшествия? — спросила я.
— Да, один раз кто-то пытался взломать дверь школы чёрного хода. Я делал обход, услышал звук. Они подбирали отмычки. Я их спугнул, так и не удалось разглядеть, кто это.
— Это давно было?
— На прошлой неделе. А ещё было, что кто-то вокруг школы ночью с фонарями ходил, как обход делал. Я посмотрел — это были какие-то мальчишки. Я вышел на улицу, закричал, что вызову полицию. Они убежали. Мне не удалось разглядеть, кто это. А так — в школе всё чисто. Ещё пока никому не удавалось пробраться внутрь! — заявил Дадли не без гордости.
— Дадли, будь осторожен на своих дежурствах. В школе сейчас не спокойно, — заметила я.
— Мне ничего не будет! Наоборот, я хочу поймать кого-нибудь и отомстить за Женевьеву!
— Их много. Целая шайка. Они избили Женевьеву, потому что они всех избивают. Это кошмар! Сначала они избивали малышей, потом всех других школьников, в конец обнаглели и скоро будут избивать учителей! Вот до чего дело дойдёт, — повернулась я к появившемуся в дверном проёме Питу.
— Ничего. Я их всех переловлю. Пусть только сунутся! — заявил Дадли. — Ну, я пошёл. Пусть мне только кто попадётся!
Дадли ушёл. Пит, не присутствовавший при начале разговора, непонимающе посмотрел на меня. Я пояснила:
— Они избили нашу секретаршу. Ту, что при директрисе работает. Милейшую девушку.
— Я и вижу — Дадли второй день сам не своей ходит. И, если честно, Клот, мне уже тревожно за Дадли.
— Знаешь, мне тоже, — призналась я. — Если они что задумают — молодой ночной сторож, пусть и горящий желанием отомстить за честь дамы, им совсем не помеха. А так, развлечение.
— А я бы хотел, чтобы Дадли врезал кому-нибудь хорошенько. Если честно, мне жаль на него глядеть, что он такой тюфяк, — признался Пит.
— Он — тюфяк?! Да ну! — удивилась я.
— Тюфяк! И ещё какой. Он так вроде бравирует, никого и ничего не боится, но как только дело касается драки — всегда проигрывает, даже несмотря на то, что каратэ учил, — вздохнул Пит. — Дадли отнюдь не супермен. Как там наши враги?
— Заняли выжидательную позицию. Они затихли, затаились. Но я кожей чувствую, что они готовятся нанести удар.
— Думаю, это будет грандиозно, — заметил Пит. — Вся шпана, ненавидящая вас, соберётся всыпать по первое число!
— Да уж. Будет настоящий бой за школу номер 214. И очень надеюсь, что последний. Вторую четверть подряд я хожу в школу только для того, чтобы с кем-то подраться и спасти вселенную.
— Как я тебе завидую, Клот, — усмехнулся Пит. — У меня-то как раз всё скучно, обычно и буднично. Уроки, перемены, звонки, контрольные… Игра в морской бой — единственное разнообразие!
— Как я тебе завидую, Пит… — проговорила я, вздохнув.
Когда я пришла в школу утром среду, это был на первый взгляд обычный декабрьский день, мела лёгкая пурга — в воздухе, витающим в коридорах, раздевалках и классах я чувствовала приближение финальной битвы. Наверное, перед боем на поле, когда войска ещё только расставлялись полководцами, ощущалось точно такое же. На большой перемене перед предметом «Основы безопасности» к нам в гости зашёл Мэрмот.
— Как у вас тут, ребята? — тихо спросил он.
— Я спокойно жду, пока ко мне подойдёт кто-то из них. Пока никто не подходит, — развёл руками Коган.
— На твоём месте я бы спокойно не стала ждать, — заметила я. — Если до конца дня они не вызовут нас, мы будем продумывать, как мы сами вызовем их.
— Они затеяли эту бучу, значит и спрос с них! То есть Кэти Рикас, если она так любит рыцарские законы, должна первой инициировать переговоры, — возразил Коган.
— Буча… Ох, — вздохнул Мэрмот. — Дико представить себе, что у нас в школе могут быть реальные трупы. Ведь это не игрушки! Этот Эривьюз… говорят, он когда-то совершил убийство!
До конца учебного дня никто к нам так и не подошёл. Мы не спуская глаз наблюдали за Кэти и Мари. Они на нас даже не смотрели, не поворачивались к нам. А что, если они знали, что мы узнали про эту задумку с файр-шоу, и решили всё переиграть и придумать что-то другое, более коварное и изощрённое?
После седьмого урока Коган отправился за Джиллсом, Локустом и Мэрмотом, собрать их и пойти вместе в Поместье. Я же отправилась в раздевалку, решив подождать Когана внизу. Передо мной медленно по лестнице спускалась сладкая парочка — «виновница» всех перипетий. Терри и Уилл. Они ворковали как голубки. И тут меня вдруг пробрало ощущение умиления. Они молодцы. В мире жестокости, насилия и террора они не отступились от чувств. Они вместе, поддерживали друг друга. Несмотря на сплетни и слухи, несмотря на то, что Кэти Рикас чёрным коршуном омрачала их дружбу, во многом ограничивала своим присутствием, — они продолжали дружить, общаться. Храбрые влюблённые. Весь мир против них, а они держатся за руки, игнорируют всё и прекрасны в своём игнорировании.
Мы спустились. Я обогнала Терри, подошла к тому месту, где висела моя куртка. И увидела, что она валяется на полу, грязная, с сорванной вешалкой.
— Какой ублюдок это сделал? — проскрежетала я сквозь зубы, поднимая и отряхивая свою одежду.
Из рукава что-то выпало мне на ноги. Я подняла грязную, изъеденную молью шерстяную перчатку.
— Дешёвый трюк, нечего сказать, — процедила я с сарказмом, извлекая из перчатки свёрнутую трубочкой бумажку, которая прикреплена резинкой. Разворачивая трубочку, я услышала удивлённые и расстроенные возгласы Терри и Уилла:
— Ой, Уилл, смотри, наши куртки упали! Ой, теперь они такие грязные!
Я стала читать. Вырванный листок из тетрадки в линейку, исписанный корявым почерком — я так и не узнала, чьим.
«Мы знаем, что вы ответите на наш вызов на дуэль. Ровно в полночь, с 22 на 23 декабря в здание школы номер 214. Мы требуем сатисфакции: пользуясь подлыми приёмами, вы напали на наших людей. С кое-кем у нас есть и старые счёты. Мы даём слово чести, что не будем привлекать третьих лиц — будь то наши влиятельные родственники, родители или полиция. Того же требуем с вас. Тот, кто победит — останется и оставит свои порядки и законы. Тот, кто проиграет — может покинуть школу. Упокойтесь с миром, Коган, Итчи, Далбонс и Люмблин. Зложелатель».
— Как это нагло и дерзко! — услышала я Терри.
Я подошла к ней. В руках у неё и Уилла такие же записки. Уилл в растерянности. Но вместе с тем хотел проигнорировать, как обычно:
— Опять эти глупости. Они мне надоели! Выкинуть надо и забыть…
— Такого нельзя забывать и выкидывать, — шикнула ему я.
Увидев Когана, подходящего к нам в компании Джиллса, Мэрмота и Локуста, я бросила ребятам:
— Рикас бросила перчатку.
— Что? Это что означает? — спросил Локуст.
— Это означает, что я ждал и дождался, — мрачно ответил Коган и подошёл ко мне: — где?
— Вот, — я протянула ему свою записку.
Коган посмотрел, подошёл к своей куртке, она тоже валялась на полу. Он извлёк перчатку, тоже грязную, подобранную на помойке, из кармана. Записка у него такого же содержания.
— Всем досталось, никого не обделили, — заметил он.
Уилл продолжал стоять столбом и хлопать глазами. Похоже, до него стало доходить, что у нас война, вообще-то, а не детский сад. Коган заметил замешательство Уилла. Он тяжёлым взглядом посмотрел на своего несколько безалаберного товарища:
— Уилл, нужно с тобой потолковать, — и обратился к нам: — Ребята, с вами потом. Время у нас есть, они дали нам фору. Я сейчас собираюсь в очередной раз промыть мозги Уиллу.
— Не надо ничего мне промывать! — вспылил Уилл. — Меня порядком всё это достало! Что вообще за дуэль?! Что учудила эта дура?!
— Уилл, тише, не кипятись, — Коган стал сюсюкать с Уиллом как с буйным и взял его под руку. — Пойдём поговорим!
— Не о чем говорить! Просто врезать ей надо хорошенько, вот и всё!
— Она именно для этой цели и вызывает нас на дуэль, чтобы мы ей врезали, — подсказал сообразительный Локуст.
— Саранча, не мешай, — попросил Коган. И тоном, не терпящим возражений, сказал Уиллу: — Пойдём. Говорить сейчас будем как мужчина с мужчиной.
Терри беспомощно посмотрела на меня:
— И что мы будем делать?
— Драться, — ответила я.
— Да, драться! Наконец-то, — поддержал меня Джиллс.
Я повернулась к ребятам и попросила:
— Давайте проводим Терри домой. Вызов на дуэль получен, и нужно нам продумать тактику. Терри, не волнуйся, скоро мы объясним, что происходит.
Мы дружно проводили озадаченную и взволнованную Терри до дома, а обратно возвращались уже вдвоём с Джиллсом — Локуст и Мэрмот свернули по дороге к себе.
— Как не показываться? Ты предлагаешь невозможное! Конец четверти, последняя неделя, у меня хвосты… — почти крикнул Вайл.
— Плевать на хвосты! Жизнь дороже, — возразила яро Джейн. — Сейчас идёт война. Будешь продолжать делать глупости — тебя возьмут в плен. Послушай Когана.
Вайл мрачно задумался, опустил голову. Он размышлял.
— Вайл, нам не безразлично, что они причиняют тебе боль, что они бьют тебя и вынуждают бить других людей. За каждого своего человека я готов бороться до смерти, а за тебя — после всего, что ты для нас сделал — в особенности! Для нас ты герой, Вайл, — Коган тихо заговорил со своим товарищем, положив тому руку на плечо. — Твоя работа выполнена. Дальше тебе оставаться в стане врага не имеет смысла. Порви с Санбертом, скажи, что покидаешь город, уезжаешь, покидаешь школу. А там уже будет эта война, мы с ними там со всеми разберёмся!
— Мы сильно рискуем. Если план сорвётся, если они передумают это файр-шоу, то Кэти останется в дамках, а при ней и Санберт… — проговорил Вайл.
— То, про что ты говоришь, нынче не имеет смысла, — сказал Пит твёрдо. — Потому что за дело взялась сама Клот Итчи. Она не допустит, чтобы Кэти выиграла битву. А мы ей в этом поможем, не так ли, Джейн?
— Поможем! Один за всех и все за одного! Ура! Да здравствует великий разведчик Векки Вайл! — провозгласила Джейн.
Вайл вдруг просиял, он улыбнулся до ушей — а я его редко видела таким улыбающимся и довольным:
— Да, теперь я понял, каково это быть разведчиком! Точно пойду в разведку. С сегодняшнего дня ставлю себе эту цель, начинаю изучать литературу… но главное — подтяну хвосты по всем предметам. Ведь разведчик должен быть отличником во всём… — Вайл пристально посмотрел на меня: — Итчи, признавайся. Ты, тихая и незаметная, успеваешь по всем предметам, и тебя боится полшколы… ты дерёшься как ниндзя, хладнокровная как супермен и чертовски умная — ты случайно не секретный агент?
Я несколько смутилась, переглянулась с Питом и Джейн, мы засмеялись.
— Нет, я случайно не секретный агент.
— Если бы я не знал твёрдо, что в ГБРиБ не берут подростков, я бы тебе не поверил, — заметил Вайл хитро.
Я не менее хитро ему улыбнулась. Пусть он никогда не узнает всей правды.
Мы решили, что Вайлу не нужно показываться в школе до тех пор, пока не состоится война. Нужно ему «заболеть» или «уехать», исчезнуть. Потому что мы чувствовали — ещё немного, и Вайла спалят окончательно, будет уже поздно его спасать. Его могли избить до полусмерти и куда-нибудь увезти, сыграв им как пешкой против нас. Лучше пусть на время битвы Вайл будет драться с нами наравне, тогда мы его прикроем, а он будет полноценным бойцом.
Глава 16. Коварная месть и коварное благородство
Наступил последний понедельник в этой четверти. Учителя вовсю задавали домашние задания на зимние каникулы в огромных количествах. Все ждали нового года, готовились к нему, обсуждали кто кому что подарит, кто во что нарядится и кто куда поедет. Однако, насущные проблемы встречи нового года совсем не заботили Кэти, Мари и Джулию. Они держались втроем, ни с кем не поддерживали общение из класса, игнорировали даже своих прихвостней типа Френди, Сорык и Квэзи.
Салли проводила всё время с нами. Она общалась с нами на людях, списывала и давала списывать Когану, делилась учебниками, просила у меня конспекты. То есть показывала всем, что примкнула к нам. На переменах Салли нам жаловалась (как выражался Коган, выносила мозг) на Кэти, Джулию и Мари, говорила, какие же это дуры и стервы, и как они её бесят. Коган в ответ ворчал на Салли, я же её успокаивала как могла. Про то, что рассказал Вайл, про файр-шоу, мы ей пока не говорили. Сложно определить, на чьей она всё же стороне. Впрочем, пару раз заходил Джиллс. Вот с ним у Салли более тёплое дружеское общение. Невооружённым глазом видно, что Салли и Эрберт неравнодушны друг к другу. Уилл же всё время был с Терри. Для Терри снова началась спокойная и беззаботная жизнь — Уилл рядом, никто её не обижает.
Во вторник было всё также. Мы уже решили, что никакой финальной битвы не будет. Всё притихло, сошло на нет. Коган стал говорить, что то, что поведал Вайл про файр-шоу — чистейшая профанация. Или дезинформация. Никакие проявления и поведение Кэти не говорили, что она собирается вызывать нас на битву.
Вечером я вернулась домой, сделала уроки и отправилась к Питу. А у него застала Дадли. Выглядел он замкнутым и печальным. Когда я вошла, он как раз собирался на работу — заступать на смену в мою школу. Я отметила, что он выходит довольно поздно.
— Как дела на работе? — спросила я, подозревая, что что-то случилось.
— Всё нормально, — ответил Дадли. — Только вот… произошла беда, не очень хорошая вещь получилась. Не знаю, говорить или нет…
— Говори! В чём дело? Тебя уволили? — испуганно спросила я.
— Нет, что ты! Наоборот, директриса очень довольна моей работой. Сегодня я отпросился у неё, иду попозже, потому что недавно я был в больнице, навещал Женевьеву Кикк. С ней и случилась беда.
Во мне всё упало от предчувствия чего-то дурного. Я вспомнила улыбающуюся скромную секретаршу. Дадли испытывал к ней симпатии.
— Вчера вечером её избили. Она задержалась, уходила последняя. Я закрыл за ней двери, проверил всё. А через какое-то время услышал вой сирен скорой помощи. Я ничего не знал… Оказалось, что когда она вышла за территорию школы, на неё напали, отняли сумку. У неё сломаны два ребра. Хорошо, близко были добрые люди, вызвали скорую. Я и себя чувствую виноватым, надо было её проводить хотя бы до метро… ничего бы не случилось, если б я оставил пост, и школа бы двадцать минут постояла бы без никого.
— Это ужасно…
— Да… Мне сообщила её мама. Мы с Женевьевой очень подружились. Я прихожу в шесть вечера, а она сидит там допоздна, ей нравится её работа. Она думает, что мне скучно, и общается со мной, она очень милая, — грустно улыбнулся Дадли. — Я как узнал — сразу отпросился сегодня и поехал к ней. Она была очень растрогана. Она сказала, что её избили ребята из школы, она их узнала. У одного из них фамилия на «С» начиналась. То ли Спикус, то ли Сэпикус…
— Сэптим! — проговорила я.
— Да, так как-то. Она хотела им сразу сумку отдать, чтобы они её отпустили. Но они стали её бить. Если я их увижу — я их убью! — вспылил парень.
— Дадли, помнишь, я тебя просила наблюдать, если какие происшествия будут? Были ли происшествия? — спросила я.
— Да, один раз кто-то пытался взломать дверь школы чёрного хода. Я делал обход, услышал звук. Они подбирали отмычки. Я их спугнул, так и не удалось разглядеть, кто это.
— Это давно было?
— На прошлой неделе. А ещё было, что кто-то вокруг школы ночью с фонарями ходил, как обход делал. Я посмотрел — это были какие-то мальчишки. Я вышел на улицу, закричал, что вызову полицию. Они убежали. Мне не удалось разглядеть, кто это. А так — в школе всё чисто. Ещё пока никому не удавалось пробраться внутрь! — заявил Дадли не без гордости.
— Дадли, будь осторожен на своих дежурствах. В школе сейчас не спокойно, — заметила я.
— Мне ничего не будет! Наоборот, я хочу поймать кого-нибудь и отомстить за Женевьеву!
— Их много. Целая шайка. Они избили Женевьеву, потому что они всех избивают. Это кошмар! Сначала они избивали малышей, потом всех других школьников, в конец обнаглели и скоро будут избивать учителей! Вот до чего дело дойдёт, — повернулась я к появившемуся в дверном проёме Питу.
— Ничего. Я их всех переловлю. Пусть только сунутся! — заявил Дадли. — Ну, я пошёл. Пусть мне только кто попадётся!
Дадли ушёл. Пит, не присутствовавший при начале разговора, непонимающе посмотрел на меня. Я пояснила:
— Они избили нашу секретаршу. Ту, что при директрисе работает. Милейшую девушку.
— Я и вижу — Дадли второй день сам не своей ходит. И, если честно, Клот, мне уже тревожно за Дадли.
— Знаешь, мне тоже, — призналась я. — Если они что задумают — молодой ночной сторож, пусть и горящий желанием отомстить за честь дамы, им совсем не помеха. А так, развлечение.
— А я бы хотел, чтобы Дадли врезал кому-нибудь хорошенько. Если честно, мне жаль на него глядеть, что он такой тюфяк, — признался Пит.
— Он — тюфяк?! Да ну! — удивилась я.
— Тюфяк! И ещё какой. Он так вроде бравирует, никого и ничего не боится, но как только дело касается драки — всегда проигрывает, даже несмотря на то, что каратэ учил, — вздохнул Пит. — Дадли отнюдь не супермен. Как там наши враги?
— Заняли выжидательную позицию. Они затихли, затаились. Но я кожей чувствую, что они готовятся нанести удар.
— Думаю, это будет грандиозно, — заметил Пит. — Вся шпана, ненавидящая вас, соберётся всыпать по первое число!
— Да уж. Будет настоящий бой за школу номер 214. И очень надеюсь, что последний. Вторую четверть подряд я хожу в школу только для того, чтобы с кем-то подраться и спасти вселенную.
— Как я тебе завидую, Клот, — усмехнулся Пит. — У меня-то как раз всё скучно, обычно и буднично. Уроки, перемены, звонки, контрольные… Игра в морской бой — единственное разнообразие!
— Как я тебе завидую, Пит… — проговорила я, вздохнув.
Когда я пришла в школу утром среду, это был на первый взгляд обычный декабрьский день, мела лёгкая пурга — в воздухе, витающим в коридорах, раздевалках и классах я чувствовала приближение финальной битвы. Наверное, перед боем на поле, когда войска ещё только расставлялись полководцами, ощущалось точно такое же. На большой перемене перед предметом «Основы безопасности» к нам в гости зашёл Мэрмот.
— Как у вас тут, ребята? — тихо спросил он.
— Я спокойно жду, пока ко мне подойдёт кто-то из них. Пока никто не подходит, — развёл руками Коган.
— На твоём месте я бы спокойно не стала ждать, — заметила я. — Если до конца дня они не вызовут нас, мы будем продумывать, как мы сами вызовем их.
— Они затеяли эту бучу, значит и спрос с них! То есть Кэти Рикас, если она так любит рыцарские законы, должна первой инициировать переговоры, — возразил Коган.
— Буча… Ох, — вздохнул Мэрмот. — Дико представить себе, что у нас в школе могут быть реальные трупы. Ведь это не игрушки! Этот Эривьюз… говорят, он когда-то совершил убийство!
До конца учебного дня никто к нам так и не подошёл. Мы не спуская глаз наблюдали за Кэти и Мари. Они на нас даже не смотрели, не поворачивались к нам. А что, если они знали, что мы узнали про эту задумку с файр-шоу, и решили всё переиграть и придумать что-то другое, более коварное и изощрённое?
После седьмого урока Коган отправился за Джиллсом, Локустом и Мэрмотом, собрать их и пойти вместе в Поместье. Я же отправилась в раздевалку, решив подождать Когана внизу. Передо мной медленно по лестнице спускалась сладкая парочка — «виновница» всех перипетий. Терри и Уилл. Они ворковали как голубки. И тут меня вдруг пробрало ощущение умиления. Они молодцы. В мире жестокости, насилия и террора они не отступились от чувств. Они вместе, поддерживали друг друга. Несмотря на сплетни и слухи, несмотря на то, что Кэти Рикас чёрным коршуном омрачала их дружбу, во многом ограничивала своим присутствием, — они продолжали дружить, общаться. Храбрые влюблённые. Весь мир против них, а они держатся за руки, игнорируют всё и прекрасны в своём игнорировании.
Мы спустились. Я обогнала Терри, подошла к тому месту, где висела моя куртка. И увидела, что она валяется на полу, грязная, с сорванной вешалкой.
— Какой ублюдок это сделал? — проскрежетала я сквозь зубы, поднимая и отряхивая свою одежду.
Из рукава что-то выпало мне на ноги. Я подняла грязную, изъеденную молью шерстяную перчатку.
— Дешёвый трюк, нечего сказать, — процедила я с сарказмом, извлекая из перчатки свёрнутую трубочкой бумажку, которая прикреплена резинкой. Разворачивая трубочку, я услышала удивлённые и расстроенные возгласы Терри и Уилла:
— Ой, Уилл, смотри, наши куртки упали! Ой, теперь они такие грязные!
Я стала читать. Вырванный листок из тетрадки в линейку, исписанный корявым почерком — я так и не узнала, чьим.
«Мы знаем, что вы ответите на наш вызов на дуэль. Ровно в полночь, с 22 на 23 декабря в здание школы номер 214. Мы требуем сатисфакции: пользуясь подлыми приёмами, вы напали на наших людей. С кое-кем у нас есть и старые счёты. Мы даём слово чести, что не будем привлекать третьих лиц — будь то наши влиятельные родственники, родители или полиция. Того же требуем с вас. Тот, кто победит — останется и оставит свои порядки и законы. Тот, кто проиграет — может покинуть школу. Упокойтесь с миром, Коган, Итчи, Далбонс и Люмблин. Зложелатель».
— Как это нагло и дерзко! — услышала я Терри.
Я подошла к ней. В руках у неё и Уилла такие же записки. Уилл в растерянности. Но вместе с тем хотел проигнорировать, как обычно:
— Опять эти глупости. Они мне надоели! Выкинуть надо и забыть…
— Такого нельзя забывать и выкидывать, — шикнула ему я.
Увидев Когана, подходящего к нам в компании Джиллса, Мэрмота и Локуста, я бросила ребятам:
— Рикас бросила перчатку.
— Что? Это что означает? — спросил Локуст.
— Это означает, что я ждал и дождался, — мрачно ответил Коган и подошёл ко мне: — где?
— Вот, — я протянула ему свою записку.
Коган посмотрел, подошёл к своей куртке, она тоже валялась на полу. Он извлёк перчатку, тоже грязную, подобранную на помойке, из кармана. Записка у него такого же содержания.
— Всем досталось, никого не обделили, — заметил он.
Уилл продолжал стоять столбом и хлопать глазами. Похоже, до него стало доходить, что у нас война, вообще-то, а не детский сад. Коган заметил замешательство Уилла. Он тяжёлым взглядом посмотрел на своего несколько безалаберного товарища:
— Уилл, нужно с тобой потолковать, — и обратился к нам: — Ребята, с вами потом. Время у нас есть, они дали нам фору. Я сейчас собираюсь в очередной раз промыть мозги Уиллу.
— Не надо ничего мне промывать! — вспылил Уилл. — Меня порядком всё это достало! Что вообще за дуэль?! Что учудила эта дура?!
— Уилл, тише, не кипятись, — Коган стал сюсюкать с Уиллом как с буйным и взял его под руку. — Пойдём поговорим!
— Не о чем говорить! Просто врезать ей надо хорошенько, вот и всё!
— Она именно для этой цели и вызывает нас на дуэль, чтобы мы ей врезали, — подсказал сообразительный Локуст.
— Саранча, не мешай, — попросил Коган. И тоном, не терпящим возражений, сказал Уиллу: — Пойдём. Говорить сейчас будем как мужчина с мужчиной.
Терри беспомощно посмотрела на меня:
— И что мы будем делать?
— Драться, — ответила я.
— Да, драться! Наконец-то, — поддержал меня Джиллс.
Я повернулась к ребятам и попросила:
— Давайте проводим Терри домой. Вызов на дуэль получен, и нужно нам продумать тактику. Терри, не волнуйся, скоро мы объясним, что происходит.
Мы дружно проводили озадаченную и взволнованную Терри до дома, а обратно возвращались уже вдвоём с Джиллсом — Локуст и Мэрмот свернули по дороге к себе.
