— Ты блефуешь.
— Я свободен в выборе. Знаешь почему? Учти — я только тебе объясняю причину, почему я Серый, — Грифон наклонился ко мне поближе и почти шёпотом произнёс: — Потому что я тоже хочу быть простым смертным человеком. Иметь выбор всегда, в любой момент. Из анхомов только те, кто не принадлежит ни Белой, ни Чёрной, ни Светлой, ни Тёмной Стороне, наиболее «человечные», наиболее похожи на людей. Между Серым и не определившимся анхомом-вагантом, или Личиной, как его ещё называют, разница невелика. И вот ещё. Я очень не одобряю политические игры босса. Это означает, что я в некотором роде «оппозиция». То есть в любой момент могу посчитать, что правы Русалки и начать помогать им. Потому что решу, что это выгодно.
— И снова ты блефуешь, — я деланно зевнула.
— Нет, — Грифон произнёс это серьёзно, хлёстко и убедительно.
У меня по спине прошли мурашки. Кто такой, в сущности, Грифон? Ему многие не доверяют, его многие в тайне боятся, предпочитая держаться подальше. Мрачный замкнутый тип с каменной маской на лице. Обделывает свои секретные делишки. Ищет Крампа, делая вид, что хочет отомстить за смерть друга. А вдруг Грифон ищет Крампа, чтобы присоединиться к нему?
— Допустим, ты решил помогать Русалкам. Но ведь ты меня подготавливаешь. Помогаешь мне, так? Значит, у тебя пока недостаточно созрел градус твоего бунта и оппозиции, — я посмотрела на него хитренько.
— Верно, — не стал он скрывать. — Градус моего бунта и оппозиции созрел давно. По причине этого градуса я много лет откладывал предложение вступить к вам в ТДВГ. Только лишь Скорпиону удалось уломать меня, как ты помнишь. С твоей подачи. Как раз из уважения к тебе, к Скорпиону, а также ещё к нескольким коллегам я не стану пока помогать Русалкам. Их я как раз глубоко сейчас не уважаю.
— Как приятно это слышать. Скорпиону тоже это было бы приятно, — улыбнулась я. И спохватилась, когда Грифон собрался вставать и сказать формальные слова прощания: — А демон? Шакалы мне сказали, что я тут вроде как прячусь от демона. И что я должна буду убить её.
— Демона мы возьмём на себя, — Грифон-таки встал. Я тоже встала.
— Это правда, что на Базе осадное положение, действует магия, из-за чего я не могу туда пройти? Защитная стена, которая убьёт меня и Августу, потому что стена эта заговорена убивать любого, у кого моя кровь? — выпалила я на одном дыхании.
Грифон на пару секунд замер. Я не поняла его эмоций. Но мне показалось, что он с трудом сдерживает смешок.
— Кто тебе сказал такую галиматью?
— Коллинз. Мой официальный информатор, между прочим!
— Передай своему Коллинзу, что он придурок.
— Ясно. Что он придурок — я подозревала давно. Но он хороший придурок, — решила я немножечко заступиться за Коллинза. — Всё-таки он мне помог драться с прихвостнями Трёхглазой на крыше небоскрёба «Небесный Полёт» в июле. Много чем ещё помог. То есть я могу спокойно ходить на Базу?
— Естественно, ты можешь спокойно ходить на Базу.
— И чисто теоретически я могла бы прятаться от демона там?
— Теоретически — да. А практически — тебе не надо вообще прятаться от демона. Ты могла бы её убить, и дело с концом.
— Она в моём обличье у меня дома живёт, вообще-то... — пробормотала я растерянно.
Хотелось ещё спросить — зачем Коллинз мне соврал, воспользовавшись моим стрессовым состоянием, зачем привёз сюда и зачем Шакалы держат меня в Скомато почти двое суток аки пленницу.
— Повторяю, что с демоном мы решим проблему. Убить не убьём, поскольку её могут убить только ты и Дарти. А вот вежливо попросить её держаться подальше от Базы и от тебя хотя бы в радиусе километров сорока можем. Она Огонь, верно?
— Так мне сказали Шакалы, — кивнула я. И проворчала: — Самое оно, чтоб Трёхглазая её утопила в своей воде. Но эта Августа вроде как на неё работает.
— Вот и я о том же. Про огонь и воду. Нам не нужна вода Трёхглазой, у нас своя есть, — теперь Грифон усмехнулся. Он положил руку мне на плечо: — Если тебя сегодня Трёхглазая не убьёт — ещё свидимся.
Аудиенция окончена. Рикардо, мой старший коллега, друг, Серый анхом, Охотник Воздуха покинул большой зал Скомато. Ко мне тихо подошла Айрэнн, бледная как тень, и проговорила, пряча глаза:
— Клот, мы должны идти.
Я подняла на неё взгляд и кивнула. Встала:
— Идём.
И мы отправились знакомиться с Трёхглазой. Никогда не думала, что мистическая женщина — Богиня Вод Морских, стоящая за деятельностью многих вражеских организаций, пожелает говорить со мной.
Наша дорога до ресторана «Русалка» — самая заурядная поездка. Давка в метро, толчея на улице. Никаких звёздных порталов и волшебных зеркал. Я вспомнила, что бывала в этом ресторане. Мы расследовали дело о клинике Кочфеста. В этом ресторане мы говорили с журналисткой, у которой одна из приспешниц Крампа украла паспорт.
Ресторан находится на Оперной набережной, рядом река Укосмо. Весьма символично, что русалки назначили нам встречу в этом месте.
Когда мы подошли ко входу, Айрэнн остановилась в нерешительности. Скукоженная, в серой курточке, она мне напомнила прежнюю Айрэнн. Робкую, закомплексованную, ту, какой я встретила её два года назад. Я же напротив чувствовала прилив мужества и что мои страхи ушли. Наверное, на меня так подействовал Грифон. Ведь он пришёл как всегда таким хладнокровным, источающим надёжность и невозмутимость всем видом. Как бы передать эту надёжность и невозмутимость подруге?
Я слегка дотронулась до озябшей руки Айрэнн:
— Послушай, ты не обязана. Ты мне показала место, я теперь знаю, где. Может, тебе поехать домой? Или подождать меня в какой-нибудь кафешке поблизости?
— Нет, Клот, — покачала она головой. — Я должна. Это... это по Правилам.
— По каким-таким правилам, кто их устанавливает? Разговор с этой Трёхглазой — моя миссия, теперь это моя проблема, а не твоя.
— Нет, — теперь голос Айрэнн стал чуть решительнее. — Моя тоже. Мы с тобой связаны. Пока нас двое, девушек. Есть ещё Коллинз, но он не девушка.
— При чём тут этот придурок? — хихикнула я.
— Коллинзу опасно сюда приходить, к ним. Всем мужчинам опасно. Они убивают мужчин. Даже слишком сильных. Их чары... От них можно ожидать любой пакости, — проговорила сбивчиво подруга.
— Тогда я туда пойду и разберусь с ними, заступлюсь за всех мужчин! — заявила я с бравадой и юношеским максимализмом.
Я шагнула вперёд, взяла ручку массивной двери — ручка в форме переплетения рыб и ракушек. Очень стилизованный ресторан. Помню, когда мы тут были с Полом и детективом и нашим старшим коллегой Мелом, Пол тогда ещё пошутил про меню — что тут кормят исключительно рыбой и мясом. Вот и посмотрим, что за рыба-мясо.
Дверь на себя, и я вхожу. Айрэнн тенью ступает за мной. Она стала ещё более зажатой, опустила голову. Дрожит. Сначала к нам подходит низенький дедушка-швейцар, жестами предлагает снять с нас куртки, вешает их. Плавным движением руки указывает, куда идти. Я обращаю внимание, что он слишком бледен, и так падает тусклый свет зеленоватых и синеватых ламп, что кажется, что он оживший утопленник. Его странное выражение глаз, уставленных в одну точку, может говорить, что он пребывает в трансе.
Мы проходим через створчатые двери и оказываемся в зале. Там никого нет, кроме пятерых фигур в самой дальней части. Они сидят за столиком. Свет падает так, что мы с Айрэнн видим только их силуэты. Айрэнн замирает на миг, вдыхает. Набирается смелости и мужества, достаточного для того, чтобы мягко обогнуть меня и опередить на полшага.
Мы подходим к ним, без слов, тихо. И пока мы к ним подходим, они слегка меняют положения тел. Их движения — как движения водорослей в воде. Они плавно поворачиваются в нашу сторону, взирают на нас внимательно, изучающе и плотоядно. Как стая пяти голодных акул.
Я успеваю разглядеть их лишь поверхностно, мимолётом, чтобы составить предварительное впечатление.
Самая главная сидит посередине. Она высокая, с гордой посадкой головы, прямой изящной осанкой. У неё странная причёска, авангардная. Как будто из белых, отдающих синевой и голубизной волос соорудили гигантскую морскую звезду или корону в форме гигантской морской звезды и водрузили на неё. Наверное, это и есть Трёхглазая. Только третьего глаза я не вижу. Возможно, Трёхглазая — прозвище метафорическое, и третий глаз подразумевается как символ мудрости?
По правую руку от неё сидит длинноволосая, с шевелюрой цвета снега. Кожа её прозрачная, отдаёт значительно бледно-голубыми оттенками. Глаза — колючие, как две льдинки. Она смотрит — и я физически ощущаю мороз. Температура воздуха в пределах её ауры стандартно ниже нуля.
По левую руку — ещё одна блондинка. Только волосы её отдают пламенем жёлтого костра. Глаза горячие, обжигающие. Вокруг неё словно облако пара из сауны или бани. Нехороший такой взгляд у неё. Из всей этой компании она мне кажется особенно неприятной. С гонором тётенька.
Рядом с ледяной сидит огненно-рыжая девушка, с яркими губами цвета спелой вишни, яркими глазами цвета морской волны. Но губы её поджаты капризно, глаза глядят с претензией. Эта яркая штучка то и дело совершает микромимические движения — кривовато улыбается, щурит глаза так, будто косо смотрит на всё вокруг себя. Строптивенькая дамочка.
Рядом с тётенькой с гонором и горячими глазами — девица, которую можно называть стервой. Или девушкой лёгкого поведения. Она сидит в откровенной позе, нога на ногу, выгнувшись так, что еле прикрывающая её одежда выгодно подчёркивает все округлости. В отличие от светловолосых товарок, эта — брюнетка с кудряшками, высоким хвостом. Глаза возбуждённо блестят. Она облизывает губы медленными влекущими движениями, будто пытается нас с Айрэнн соблазнить.
Кожа каждой из них бледнее мела, отдаёт синевой. На каждой, за исключением брюнетки, шикарные длинные платья в пол, тоже в синих тонах. На брюнетке чёрная ультра-короткая юбка и чёрный топ с громадным декольте.
Мы подходим. Останавливаемся примерно в метрах двух от них. Они продолжают рассматривать нас оценивающе и критично, с насмешливой ухмылкой. Как насекомых. Айрэнн взволнованно обращается к главарше этого сброда стерв:
— Я привела Огонь.
Она, чуть качнувшись в мою сторону, опускает глаза и голову. Я же с любопытством рассматриваю сброд стерв в ответ. И с вызовом. Нечего на меня так смотреть. Раз вы захотели Огонь — получайте Сорвиголову. Вспоминаю Роджера, его кураж. Представилось, как бы он тут себя вёл. Наверняка бы начал такое вытворять, что эти «рыбоньки» были бы в культурном шоке!
— Да, я Огонь типа. К вашим услугам, — я изображаю шутовской поклон.
— А я — Богиня Вод Морских, и это — мои фрейлины, — произносит главариха стерв грудным, бархатистым голосом. Тоном истинной королевы. Кивает в сторону ледяной и представила: — Лексаэлла Тайрус. — Потом она кивает в сторону рыжей с капризно поджатыми губками: — Пета Кирия. — Затем Богиня Вод кивает на соседку с гонором: — Рина Вронски. — И потом лёгким кивком обозначает последнюю, сексапильную кокетку-стерву: — Блэки.
Пока она представляет фрейлин, фрейлины кивают вежливо и с изрядной долей яда в этом жесте. Богиня Вод Морских обозначает регламент нашей деловой встречи:
— Мне нужно с тобой познакомиться. Удостовериться, что ты — действительно Огонь. Как тебя зовут, Огонь?
— Клот Итчи. Или Сорвиголова, если вам так нравится, — фамильярно и громко называюсь я.
— Девочки, — Богиня Вод смотрит на Лексаэллу, Пету и Блэки. — Займите Землю. Рина, останься. — Потом она властно смотрит на меня: — Садись на место Лексаэллы, Огонь.
Лексаэлла, Пета и Блэки грациозно встают. Шурша платьями, они образовываются вокруг Айрэнн, окружив её. Блэки почти что по-собственнически берёт растерявшуюся и изрядно оробевшую подругу под ручку, что-то ей шепчет. Лексаэлла и Пета смотрят на бедняжку Айрэнн хищными змеями. Её уводят в другой конец зала, за столик, максимально дальний от «нашего».
Я сажусь рядом с Богиней Вод Морских. Стул ледяной. Я сразу отмораживаю себе место, на которое люблю находить приключения. И в этот момент мне совершенно не смешно, между прочим.
Сажусь под неустанным жгучим взором Рины Вронски, оказавшейся напротив меня через стол. Трёхглазая сидит ко мне как бы боком. Идеальная дипломатическая посадка при переговорах — углом, боком. Когда переговорщики сидят друг напротив друга — психологически это воспринимается как конфронтация. Так рассказывала Джейн, она много чего знает по психологии. Трёхглазая не рассматривает меня столь откровенно, как её подданная. Трёхглазая лишь кидает на меня многозначительные редкие взгляды.
— О да, я чувствую Огонь, теперь я удостоверилась, — произносит она спустя несколько минут игры в гляделки между мной и её фрейлиной Риной.
— У вас была причина сомневаться в честности моих друзей, думать, что они пошлют вместо Огня троянского коня? — с вызовом спрашиваю я.
Играть напропалую — значит играть. Пан или пропал.
— Была, знаешь ли. У вас, Белых, иногда попадаются такие экземпляры, — немного насмешливо отвечает Богиня Вод Морских. — Говори, зачем пришла, что тебе надо. А я тебе скажу, что надо мне. И на этом ты свободна, можешь возвращаться туда, откуда пришла.
Тон деловой женщины, бизнес-леди. Она не привыкла канителиться, сюсюкаться. Ловкий, прошаренный, опасный политик. А я кто?! Молоко на губах не обсохло, школьница! Я подавляю поднимающийся из глубин страх сделать что-нибудь не так, напортачить, и выдаю на одном дыхании.
— Ключ. Нужен Ключ. Тот, что вы забрали.
— Ах, ключ, — выражение лица Богини становится насмешливым, почти издевательски-злобным.
И тут я вижу.
Третий глаз!
Она поворачивается ко мне, приближает лицо совсем близко. Все три глаза — обычные органы зрения, правый и левый, и необычный — зияющий во лбу — уставились на меня в упор, буравя зрачками. Третий глаз ничем не отличается от двух «стандартных». Он просто крупнее. Также накрашен лёгкими синеватыми тенями, подведён тушью. Он у неё во лбу, в том месте, где обычно авторы книг по эзотерике и йоге располагали шестую чакру: в ямке над переносицей и межбровьем.
Я как заворожённая взираю на её этот третий глаз. Ведь я никогда раньше не видела женщин с тремя глазами. Я настолько обескуражена таким ломающим моё миропредставление зрелищем, что в дупель прослушиваю, что мне говорит хозяйка этих трёх глаз.
Из оцепенения меня выводит строгий, поучающий, давящий голос Рины:
— К тебе Богиня обратилась. Почему ты не отвечаешь?
— Ах, Рина, я понимаю, почему она не отвечает, — Трёхглазая мягко поворачивается к подданной всеми тремя глазами. И поясняет: — Она увидела глаз. Ведь так, Огонь?
— Глаз, да. Он восхитителен. А теперь я бы предпочла увидеть Ключ, — спохватываюсь я. Глаз глазом, а дело — превыше всего.
— Я сказала тебе только что, — терпеливо и вкрадчиво повторяет Трёхглазая, — что мне надо, чтобы ты подписала Чёрный Контракт. Тогда я дам тебе Ключ.
— Что за Чёрный Контракт, карамба?! — теряюсь я.
— Соглашение о том, что ты переходишь на нашу сторону и становишься беспрекословной слугой нашей Богини. Богиня только что предложила тебе высочайшую честь, — чопорно заявляет Рина.
— А смысл?! — я ещё больше теряюсь. — Зачем я вам?! Я совершенно бесполезна с точки зрения тактики, стратегии и так далее. Вы... вам, наверное, нужны ведьмы, маги, вампиры, верно? Я — не тот, не другой, не третий.
— Я свободен в выборе. Знаешь почему? Учти — я только тебе объясняю причину, почему я Серый, — Грифон наклонился ко мне поближе и почти шёпотом произнёс: — Потому что я тоже хочу быть простым смертным человеком. Иметь выбор всегда, в любой момент. Из анхомов только те, кто не принадлежит ни Белой, ни Чёрной, ни Светлой, ни Тёмной Стороне, наиболее «человечные», наиболее похожи на людей. Между Серым и не определившимся анхомом-вагантом, или Личиной, как его ещё называют, разница невелика. И вот ещё. Я очень не одобряю политические игры босса. Это означает, что я в некотором роде «оппозиция». То есть в любой момент могу посчитать, что правы Русалки и начать помогать им. Потому что решу, что это выгодно.
— И снова ты блефуешь, — я деланно зевнула.
— Нет, — Грифон произнёс это серьёзно, хлёстко и убедительно.
У меня по спине прошли мурашки. Кто такой, в сущности, Грифон? Ему многие не доверяют, его многие в тайне боятся, предпочитая держаться подальше. Мрачный замкнутый тип с каменной маской на лице. Обделывает свои секретные делишки. Ищет Крампа, делая вид, что хочет отомстить за смерть друга. А вдруг Грифон ищет Крампа, чтобы присоединиться к нему?
— Допустим, ты решил помогать Русалкам. Но ведь ты меня подготавливаешь. Помогаешь мне, так? Значит, у тебя пока недостаточно созрел градус твоего бунта и оппозиции, — я посмотрела на него хитренько.
— Верно, — не стал он скрывать. — Градус моего бунта и оппозиции созрел давно. По причине этого градуса я много лет откладывал предложение вступить к вам в ТДВГ. Только лишь Скорпиону удалось уломать меня, как ты помнишь. С твоей подачи. Как раз из уважения к тебе, к Скорпиону, а также ещё к нескольким коллегам я не стану пока помогать Русалкам. Их я как раз глубоко сейчас не уважаю.
— Как приятно это слышать. Скорпиону тоже это было бы приятно, — улыбнулась я. И спохватилась, когда Грифон собрался вставать и сказать формальные слова прощания: — А демон? Шакалы мне сказали, что я тут вроде как прячусь от демона. И что я должна буду убить её.
— Демона мы возьмём на себя, — Грифон-таки встал. Я тоже встала.
— Это правда, что на Базе осадное положение, действует магия, из-за чего я не могу туда пройти? Защитная стена, которая убьёт меня и Августу, потому что стена эта заговорена убивать любого, у кого моя кровь? — выпалила я на одном дыхании.
Грифон на пару секунд замер. Я не поняла его эмоций. Но мне показалось, что он с трудом сдерживает смешок.
— Кто тебе сказал такую галиматью?
— Коллинз. Мой официальный информатор, между прочим!
— Передай своему Коллинзу, что он придурок.
— Ясно. Что он придурок — я подозревала давно. Но он хороший придурок, — решила я немножечко заступиться за Коллинза. — Всё-таки он мне помог драться с прихвостнями Трёхглазой на крыше небоскрёба «Небесный Полёт» в июле. Много чем ещё помог. То есть я могу спокойно ходить на Базу?
— Естественно, ты можешь спокойно ходить на Базу.
— И чисто теоретически я могла бы прятаться от демона там?
— Теоретически — да. А практически — тебе не надо вообще прятаться от демона. Ты могла бы её убить, и дело с концом.
— Она в моём обличье у меня дома живёт, вообще-то... — пробормотала я растерянно.
Хотелось ещё спросить — зачем Коллинз мне соврал, воспользовавшись моим стрессовым состоянием, зачем привёз сюда и зачем Шакалы держат меня в Скомато почти двое суток аки пленницу.
— Повторяю, что с демоном мы решим проблему. Убить не убьём, поскольку её могут убить только ты и Дарти. А вот вежливо попросить её держаться подальше от Базы и от тебя хотя бы в радиусе километров сорока можем. Она Огонь, верно?
— Так мне сказали Шакалы, — кивнула я. И проворчала: — Самое оно, чтоб Трёхглазая её утопила в своей воде. Но эта Августа вроде как на неё работает.
— Вот и я о том же. Про огонь и воду. Нам не нужна вода Трёхглазой, у нас своя есть, — теперь Грифон усмехнулся. Он положил руку мне на плечо: — Если тебя сегодня Трёхглазая не убьёт — ещё свидимся.
Аудиенция окончена. Рикардо, мой старший коллега, друг, Серый анхом, Охотник Воздуха покинул большой зал Скомато. Ко мне тихо подошла Айрэнн, бледная как тень, и проговорила, пряча глаза:
— Клот, мы должны идти.
Я подняла на неё взгляд и кивнула. Встала:
— Идём.
И мы отправились знакомиться с Трёхглазой. Никогда не думала, что мистическая женщина — Богиня Вод Морских, стоящая за деятельностью многих вражеских организаций, пожелает говорить со мной.
Наша дорога до ресторана «Русалка» — самая заурядная поездка. Давка в метро, толчея на улице. Никаких звёздных порталов и волшебных зеркал. Я вспомнила, что бывала в этом ресторане. Мы расследовали дело о клинике Кочфеста. В этом ресторане мы говорили с журналисткой, у которой одна из приспешниц Крампа украла паспорт.
Ресторан находится на Оперной набережной, рядом река Укосмо. Весьма символично, что русалки назначили нам встречу в этом месте.
Когда мы подошли ко входу, Айрэнн остановилась в нерешительности. Скукоженная, в серой курточке, она мне напомнила прежнюю Айрэнн. Робкую, закомплексованную, ту, какой я встретила её два года назад. Я же напротив чувствовала прилив мужества и что мои страхи ушли. Наверное, на меня так подействовал Грифон. Ведь он пришёл как всегда таким хладнокровным, источающим надёжность и невозмутимость всем видом. Как бы передать эту надёжность и невозмутимость подруге?
Я слегка дотронулась до озябшей руки Айрэнн:
— Послушай, ты не обязана. Ты мне показала место, я теперь знаю, где. Может, тебе поехать домой? Или подождать меня в какой-нибудь кафешке поблизости?
— Нет, Клот, — покачала она головой. — Я должна. Это... это по Правилам.
— По каким-таким правилам, кто их устанавливает? Разговор с этой Трёхглазой — моя миссия, теперь это моя проблема, а не твоя.
— Нет, — теперь голос Айрэнн стал чуть решительнее. — Моя тоже. Мы с тобой связаны. Пока нас двое, девушек. Есть ещё Коллинз, но он не девушка.
— При чём тут этот придурок? — хихикнула я.
— Коллинзу опасно сюда приходить, к ним. Всем мужчинам опасно. Они убивают мужчин. Даже слишком сильных. Их чары... От них можно ожидать любой пакости, — проговорила сбивчиво подруга.
— Тогда я туда пойду и разберусь с ними, заступлюсь за всех мужчин! — заявила я с бравадой и юношеским максимализмом.
Я шагнула вперёд, взяла ручку массивной двери — ручка в форме переплетения рыб и ракушек. Очень стилизованный ресторан. Помню, когда мы тут были с Полом и детективом и нашим старшим коллегой Мелом, Пол тогда ещё пошутил про меню — что тут кормят исключительно рыбой и мясом. Вот и посмотрим, что за рыба-мясо.
Дверь на себя, и я вхожу. Айрэнн тенью ступает за мной. Она стала ещё более зажатой, опустила голову. Дрожит. Сначала к нам подходит низенький дедушка-швейцар, жестами предлагает снять с нас куртки, вешает их. Плавным движением руки указывает, куда идти. Я обращаю внимание, что он слишком бледен, и так падает тусклый свет зеленоватых и синеватых ламп, что кажется, что он оживший утопленник. Его странное выражение глаз, уставленных в одну точку, может говорить, что он пребывает в трансе.
Мы проходим через створчатые двери и оказываемся в зале. Там никого нет, кроме пятерых фигур в самой дальней части. Они сидят за столиком. Свет падает так, что мы с Айрэнн видим только их силуэты. Айрэнн замирает на миг, вдыхает. Набирается смелости и мужества, достаточного для того, чтобы мягко обогнуть меня и опередить на полшага.
Мы подходим к ним, без слов, тихо. И пока мы к ним подходим, они слегка меняют положения тел. Их движения — как движения водорослей в воде. Они плавно поворачиваются в нашу сторону, взирают на нас внимательно, изучающе и плотоядно. Как стая пяти голодных акул.
Я успеваю разглядеть их лишь поверхностно, мимолётом, чтобы составить предварительное впечатление.
Самая главная сидит посередине. Она высокая, с гордой посадкой головы, прямой изящной осанкой. У неё странная причёска, авангардная. Как будто из белых, отдающих синевой и голубизной волос соорудили гигантскую морскую звезду или корону в форме гигантской морской звезды и водрузили на неё. Наверное, это и есть Трёхглазая. Только третьего глаза я не вижу. Возможно, Трёхглазая — прозвище метафорическое, и третий глаз подразумевается как символ мудрости?
По правую руку от неё сидит длинноволосая, с шевелюрой цвета снега. Кожа её прозрачная, отдаёт значительно бледно-голубыми оттенками. Глаза — колючие, как две льдинки. Она смотрит — и я физически ощущаю мороз. Температура воздуха в пределах её ауры стандартно ниже нуля.
По левую руку — ещё одна блондинка. Только волосы её отдают пламенем жёлтого костра. Глаза горячие, обжигающие. Вокруг неё словно облако пара из сауны или бани. Нехороший такой взгляд у неё. Из всей этой компании она мне кажется особенно неприятной. С гонором тётенька.
Рядом с ледяной сидит огненно-рыжая девушка, с яркими губами цвета спелой вишни, яркими глазами цвета морской волны. Но губы её поджаты капризно, глаза глядят с претензией. Эта яркая штучка то и дело совершает микромимические движения — кривовато улыбается, щурит глаза так, будто косо смотрит на всё вокруг себя. Строптивенькая дамочка.
Рядом с тётенькой с гонором и горячими глазами — девица, которую можно называть стервой. Или девушкой лёгкого поведения. Она сидит в откровенной позе, нога на ногу, выгнувшись так, что еле прикрывающая её одежда выгодно подчёркивает все округлости. В отличие от светловолосых товарок, эта — брюнетка с кудряшками, высоким хвостом. Глаза возбуждённо блестят. Она облизывает губы медленными влекущими движениями, будто пытается нас с Айрэнн соблазнить.
Кожа каждой из них бледнее мела, отдаёт синевой. На каждой, за исключением брюнетки, шикарные длинные платья в пол, тоже в синих тонах. На брюнетке чёрная ультра-короткая юбка и чёрный топ с громадным декольте.
Мы подходим. Останавливаемся примерно в метрах двух от них. Они продолжают рассматривать нас оценивающе и критично, с насмешливой ухмылкой. Как насекомых. Айрэнн взволнованно обращается к главарше этого сброда стерв:
— Я привела Огонь.
Она, чуть качнувшись в мою сторону, опускает глаза и голову. Я же с любопытством рассматриваю сброд стерв в ответ. И с вызовом. Нечего на меня так смотреть. Раз вы захотели Огонь — получайте Сорвиголову. Вспоминаю Роджера, его кураж. Представилось, как бы он тут себя вёл. Наверняка бы начал такое вытворять, что эти «рыбоньки» были бы в культурном шоке!
— Да, я Огонь типа. К вашим услугам, — я изображаю шутовской поклон.
— А я — Богиня Вод Морских, и это — мои фрейлины, — произносит главариха стерв грудным, бархатистым голосом. Тоном истинной королевы. Кивает в сторону ледяной и представила: — Лексаэлла Тайрус. — Потом она кивает в сторону рыжей с капризно поджатыми губками: — Пета Кирия. — Затем Богиня Вод кивает на соседку с гонором: — Рина Вронски. — И потом лёгким кивком обозначает последнюю, сексапильную кокетку-стерву: — Блэки.
Пока она представляет фрейлин, фрейлины кивают вежливо и с изрядной долей яда в этом жесте. Богиня Вод Морских обозначает регламент нашей деловой встречи:
— Мне нужно с тобой познакомиться. Удостовериться, что ты — действительно Огонь. Как тебя зовут, Огонь?
— Клот Итчи. Или Сорвиголова, если вам так нравится, — фамильярно и громко называюсь я.
— Девочки, — Богиня Вод смотрит на Лексаэллу, Пету и Блэки. — Займите Землю. Рина, останься. — Потом она властно смотрит на меня: — Садись на место Лексаэллы, Огонь.
Лексаэлла, Пета и Блэки грациозно встают. Шурша платьями, они образовываются вокруг Айрэнн, окружив её. Блэки почти что по-собственнически берёт растерявшуюся и изрядно оробевшую подругу под ручку, что-то ей шепчет. Лексаэлла и Пета смотрят на бедняжку Айрэнн хищными змеями. Её уводят в другой конец зала, за столик, максимально дальний от «нашего».
Я сажусь рядом с Богиней Вод Морских. Стул ледяной. Я сразу отмораживаю себе место, на которое люблю находить приключения. И в этот момент мне совершенно не смешно, между прочим.
Сажусь под неустанным жгучим взором Рины Вронски, оказавшейся напротив меня через стол. Трёхглазая сидит ко мне как бы боком. Идеальная дипломатическая посадка при переговорах — углом, боком. Когда переговорщики сидят друг напротив друга — психологически это воспринимается как конфронтация. Так рассказывала Джейн, она много чего знает по психологии. Трёхглазая не рассматривает меня столь откровенно, как её подданная. Трёхглазая лишь кидает на меня многозначительные редкие взгляды.
— О да, я чувствую Огонь, теперь я удостоверилась, — произносит она спустя несколько минут игры в гляделки между мной и её фрейлиной Риной.
— У вас была причина сомневаться в честности моих друзей, думать, что они пошлют вместо Огня троянского коня? — с вызовом спрашиваю я.
Играть напропалую — значит играть. Пан или пропал.
— Была, знаешь ли. У вас, Белых, иногда попадаются такие экземпляры, — немного насмешливо отвечает Богиня Вод Морских. — Говори, зачем пришла, что тебе надо. А я тебе скажу, что надо мне. И на этом ты свободна, можешь возвращаться туда, откуда пришла.
Тон деловой женщины, бизнес-леди. Она не привыкла канителиться, сюсюкаться. Ловкий, прошаренный, опасный политик. А я кто?! Молоко на губах не обсохло, школьница! Я подавляю поднимающийся из глубин страх сделать что-нибудь не так, напортачить, и выдаю на одном дыхании.
— Ключ. Нужен Ключ. Тот, что вы забрали.
— Ах, ключ, — выражение лица Богини становится насмешливым, почти издевательски-злобным.
И тут я вижу.
Третий глаз!
Она поворачивается ко мне, приближает лицо совсем близко. Все три глаза — обычные органы зрения, правый и левый, и необычный — зияющий во лбу — уставились на меня в упор, буравя зрачками. Третий глаз ничем не отличается от двух «стандартных». Он просто крупнее. Также накрашен лёгкими синеватыми тенями, подведён тушью. Он у неё во лбу, в том месте, где обычно авторы книг по эзотерике и йоге располагали шестую чакру: в ямке над переносицей и межбровьем.
Я как заворожённая взираю на её этот третий глаз. Ведь я никогда раньше не видела женщин с тремя глазами. Я настолько обескуражена таким ломающим моё миропредставление зрелищем, что в дупель прослушиваю, что мне говорит хозяйка этих трёх глаз.
Из оцепенения меня выводит строгий, поучающий, давящий голос Рины:
— К тебе Богиня обратилась. Почему ты не отвечаешь?
— Ах, Рина, я понимаю, почему она не отвечает, — Трёхглазая мягко поворачивается к подданной всеми тремя глазами. И поясняет: — Она увидела глаз. Ведь так, Огонь?
— Глаз, да. Он восхитителен. А теперь я бы предпочла увидеть Ключ, — спохватываюсь я. Глаз глазом, а дело — превыше всего.
— Я сказала тебе только что, — терпеливо и вкрадчиво повторяет Трёхглазая, — что мне надо, чтобы ты подписала Чёрный Контракт. Тогда я дам тебе Ключ.
— Что за Чёрный Контракт, карамба?! — теряюсь я.
— Соглашение о том, что ты переходишь на нашу сторону и становишься беспрекословной слугой нашей Богини. Богиня только что предложила тебе высочайшую честь, — чопорно заявляет Рина.
— А смысл?! — я ещё больше теряюсь. — Зачем я вам?! Я совершенно бесполезна с точки зрения тактики, стратегии и так далее. Вы... вам, наверное, нужны ведьмы, маги, вампиры, верно? Я — не тот, не другой, не третий.
