— Не путайся у меня под ногами. Да, и вот ещё что. Опасно играть со смертью. Однажды тебя убьют. Не сегодня — так завтра. Я не пугаю тебя, а констатирую факт. Когда тебя убьют, не останется ни одного живого или мёртвого существа, кто бы тебя вспомнил. Ты получишь тотальную смерть. Ты превратишься в пустоту, будешь стёрта. Обычно демоны твоего уровня ведут себя более осмотрительно. Особо прошаренным удаётся зацепиться языками с людьми и не-людьми, чтобы получить упоминание в книгах, быть вызванными когда-то, а значит стать по-настоящему бессмертными. Тебе же это не грозит. Ты огарок свечи, и воска у тебя осталось на раз плюнуть.
Он говорил это и пару раз снова ударил, отшибая демона дальше, в Теневые Стороны других измерений. А потом Скорпион спокойно вернулся снова на порог дома Ривелов.
Августу же отшибло в Теневой Стороне очень далеко. Когда она вышла из Теневой Стороны, рьяно и судорожно пытаясь вернуться хотя бы в район Укосмо, у неё получилось вылезти в районе Побережья Марротхая — в нескольких тысяч километров от своих несостоявшихся жертв.
На секретной службе её величества Морской Королевы
Тюремный коридор казался бесконечным и представлял серое квадратное пятно. На первом кордоне у нас не возникло никаких проблем, равно как и на втором, на третьем и на десятом. Перед «придурком» Коллинзом беспрепятственно распахивались все двери.
Когда мы ехали сюда, Коллинз сохранил конфиденциальность. Он попросил меня надеть маску на глаза и заткнуть уши берушами, а ещё сесть на заднее сиденье. Поэтому я не знала, куда меня привезли. Я лишь знала, что это секретная тюрьма особого режима «Альфа-13», а где конкретно она находилась — понятия не имела. Возможно, в другом измерении — тут я уже ничему не удивлялась.
Когда Коллинз растолкал меня, позволив снять маску и вытащить беруши, наша машина стояла в непроницаемом сером ангаре, еле подсвеченном лампочками. Мы вышли из авто, и Коллинз повёл меня. Сначала мы прошли через одних охранников, потом других, потом я перестала считать количество охранников. Их тут по понятным причинам больше, чем заключённых.
Ни одного заключённого я не видела. В отличие от тюрем с решётками, где сидит толпа головорезов и маньяков как сельди в бочке, эта тюрьма совсем не походила на привычное представление о месте не столь отдалённом. Я никогда не была в тюрьме, а уж тем более в такой — особо секретной.
Только серые коридоры, серые стены, пол и потолок. И серые двери, полностью слившиеся со стенами. Окон нет. Иногда попадались серые ступеньки. Подъёмы, спуски. А там — те же серые коридоры. Ещё иногда попадались охранники. Кордон представлял устройство, напоминающее металлоискатель, но Коллинз кратко намекнул, что это совсем не металлоискатель. Около каждого такого устройства, стоящего как рамка в коридоре, сидело в среднем по пять дюжих охранников. К нам не возникало ни одного вопроса, мы просто мимо них проходили. Когда через металлоискатель проходил Коллинз, загоралась синяя лампочка. Когда проходила я — зелёная. Я не знала, что это означает, а спрашивать в этих стенах кучу вопросов было... неловко, что ли.
Никаких камер не видно в коридорах. Я недоумевала — ведь если какой-нибудь особо хитрый заключённый совершит отсюда побег — и в прямом смысле побежит по этим коридорам, то его никто не отследит. Или всё-таки отследит? Я предпочитала не думать об этом. Что-то мне подсказывало, что отсюда не сбегают, а если сбегают, то только на тот свет.
Я не знала, сколько нам идти, а по сути это и не важно. Тюрьма напоминала строгую лабораторию — эти серые обитые металлом коридоры совсем не выглядели угнетающими, а скорее футуристическими. Мне интересно посмотреть на Химеру Фобос. Адскую женщину. Она чуть не убила Пита и меня, воспользовавшись беззащитностью своей племянницы Венеры Шарп — «Лайнонны Скэнлен». Сейчас на свободе лучший друг и подельник Химеры Масочник — он же Дэннис Корим. И продолжает её дело.
А ещё мне интересно, что она скажет про Августу. Коллинз молча меня вёл, шёл быстро, решительно.
Вот как мы оказались здесь.
Вчера, когда мы с Айрэнн вернулись в Скомато, Айрэнн оставила меня за столиком, а сама подозвала в сторону Нианию и Шрама и принялась им взволнованно говорить, указывая в мою сторону. Меня же атаковал Мангуст. Он обрадовался, что я живая, и принялся петь гимны моим героическим переговорам.
— Но я же не получила Ключ, — недоумевала я.
— Какая разница?! Ты их напугала! Раз ты живая — значит, они тебя испугались! Побоялись к тебе пальцем прикоснуться!
Тут же позади меня появилась Ниания. Она проделала то же самое, что и Трёхглазая несколько часов назад: приподняла мои волосы и потрогала сзади мою шею. Она зашипела на «непутёвого младшего братишку»:
— Ничего хорошего. И ничего они не испугались. Они её пометили! Они не имели права! Ты же не подписывала контракт! — Ниания превратилась в воинственную амазонку. Глаза её запылали гневом.
— Пометили? Так объясните мне, что это значит! — потребовала я, увидев, что Мангуст переменился в лице и сразу скис.
Шрам, рядом с которым стояла бледная Айрэнн, терпеливо объяснил:
— Трёхглазая помечает своих слуг и рабов особой татуировкой. Татуировка говорит о том, что меченный — её собственность. И она может распоряжаться им по своему усмотрению. Ставить задачи, отдавать приказы. И меченный обязан слушаться и выполнять. Трёхглазая приказать может что угодно. Отказаться нельзя. Она тебя закабалила, Клот. Мне очень жаль. Но это ещё полбеды. Из-за этой татуировки она теперь беспрепятственно может в любой момент следить за тобой в своём Шаре.
— Отказаться нельзя? А что будет, если я откажусь? Кроме того, что не получу Ключ?
— Умрёшь, — тихо ответил Шрам. — Причём Трёхглазой не обязательно в этот момент присутствовать рядом с тобой. Через Шар она убьёт тебя на расстоянии, с помощью третьего глаза.
— Она дала мне гарантии, что это на пять дней, — выдохнула я.
— Пять дней. Чёрт! — выругалась Ниания. — Это будет ночь на двадцать девятое декабря. Чёрный день. Она как пить дать что-то задумала. Она может убить тебя, в самый последний момент подставить. Да и не только в последний момент — в любой момент она может устроить так, что у тебя не будет получаться выполнять её задания!
— Мы должны помогать Клот, — Шрам посмотрел на всех. — Поскольку Клот не может нести всё сама на своих хрупких плечах.
— Конечно же, мы будем помогать Клот! Это даже не обсуждается! — рявкнула Ниания. — Тут одно из двух. Либо Трёхглазая будет ещё раз пытаться тебя, Клот, склонять на то, чтоб ты подписала Контракт. Либо эта рыбина уже поняла, что ты непробиваемая, крепкий орешек, и тогда она убьёт тебя. А задачи она тебе задала как повод, для галочки.
— Сегодня она чуть не убила Айрэнн, — Шрам успокаивающе положил руку Айрэнн на плечо.
— И чуть не заполучила Огонь, — выдохнул Мангуст, ставший непривычно тихим. И заявил: — Клот, ты можешь на нас полностью рассчитывать. Любая помощь. Что за приказ она тебе дала?
— Обмануть эту Августу. Я даже не знаю, как... — растерянно пробормотала я.
— Обмануть Августу, — повторила Ниания. Она напряглась, на её красивый бледный высокий лоб, до половины прикрытый бонданой, легли складки. — Обмануть. Как обычно обманывают демонов?
— Это сложно, почти невозможно, — проговорил Шрам с сомнением.
— Ты плохо знаешь демонов, братан! — вдруг Мангуст снова повеселел, взбодрился. — Ниания! Ты ведь знаешь, как обманывают демонов! И не только Ниания! Ты, Клот, тоже знаешь!
Ниания вдруг тоже просветлела. Она посмотрела на Мангуста с любовью гордящейся старшей сестры:
— Знаю, Мангуст! Клот, — она порывисто схватила меня за руки. — Послушай, — зашептала: — Демон — существо могучее, но у каждого демона есть слабое место. Что-то такое, куда можно нанести удар. Такое, что заставляет демона безоговорочно верить в идею. Самоуверенность в собственной непобедимости... Простите, ребят, я сбивчиво говорю, я вот что имею в виду. Клот, ты наверняка знаешь сказку о том, как Кузнец Джек несколько раз обманывал Дьявола. Но суть приложима к демонам!
Я вспомнила. И договорила:
— Однажды Джек напился пьян, и к нему пришёл Дьявол. Он потребовал душу, и Джек согласился отдать её за кружку эля. Чтобы Джек смог купить эль, Дьявол превратился в монету. Но Джек положил монету в карман, где у него лежал крест. Дьявол запросил пощады, и так Джек выторговал себе десять лет жизни. После чего выпустил Дьявола.
Потом, через десять лет, Джек снова торговался с Дьяволом. Он попросил покушать яблоко. А чтобы достать плод с дерева, Джек попросил Дьявола встать ему на плечи. Но пока Дьявол там стоял, Джек начертил на коре крест. Дьявол убежал и сказал, что не станет брать его душу.
Ещё через десять лет Джек умер, но в Рай его не взяли из-за слишком частых шашней с Дьяволом. А когда он пришёл в Ад, Дьявол сказал, что он не будет брать его душу, так как обещал. «Куда мне податься?» — спросил Джек. «Иди туда, откуда пришёл», — сказал ему Дьявол. И Джек ушёл, взяв с собой фонарь с адовым пламенем. И до сих пор где-то бродит.
Эту историю мне рассказывал один мой хороший друг и коллега. Пересказав её ребятам, я в ожидании посмотрела на них:
— И что? Нужно запастись крестом?
— Нет, к сожалению, — покачал головой Шрам. — Крест не подействует на демона, тем более на такого как Августа. К сожалению, все эти истории про крест, святую воду, равно как и про то, что чеснок уничтожает вампиров, придуманы для манипуляций людьми. Многое добавили придумки режиссёров фильмов ужасов про экзорцистов.
— Клот, в этой истории наглядно показывается слабое место Дьявола: он хотел заполучить душу Джека. Был готов на всё — стать монеткой, полезть на яблоню. То есть фактически был готов стать слугой Джека, чтобы получить желаемое. Алчное желание заполучить душу, эта хотелка и есть его слабое место. Мы должны найти такую хотелку у Августы, узнать, что она хочет! — с торжественным блеском в глазах заговорила Ниания.
— Что может хотеть Августа? — задалась я вопросом, обращая этот вопрос больше к самой себе. — Она родилась, выросла как обычный человек. У неё были друзья... У неё могли быть желания, когда она была живой.
— Возможно, ты права, и слабое место следует поискать в её прошлом, — закивала Ниания, поддерживая меня. — Несмотря на громадный уровень потенциала, могущество, а также факт бессмертия и неуязвимости, она остаётся всё той же шестнадцатилетней девочкой, погибшей от убийства.
— Может быть, следует искать слабость в её страхе? Чего она может бояться? Снова столкнуться с убийцами? — размышляла я.
— Нет, это глупо, — покачал головой Мангуст. — Она скорее всего давно разделалась с ними. Или разделывается в этот самый момент. У неё вряд ли есть страхи. Нужно найти другое.
— А вот и Коллинз идёт! — обрадовалась Ниания и принялась энергично ему махать. — Коллинз, дуй к нам! — крикнула она почти через весь зал.
Коллинз подошёл, посмотрел на меня деланно равнодушно. Как будто знал, что я вернусь. Но когда он взглянул на Айрэнн, бледнющую, тут же взял её «под крыло», нежно обняв за плечи и строго поглядел на нас с Нианией, Шрамом и Мангустом:
— Чем вы тут занимаетесь, почему вы пугаете Айрэнн?
Мангуст начал пререкаться и ворчать, Ниания закатила глаза, Шрам примирительно развёл руками, я вздохнула. Ну и голубки! Айрэнн зашептала Коллинзу, он выслушал её, потом посмотрел на нас:
— Я сейчас отведу Айрэнн отдохнуть. Потом вернусь к вам. Вы мне всё расскажете. Мангуст, закажи нам всем пива. Или что покрепче — чувствую, без ста грамм тут не разобраться.
Когда Айрэнн уведена в тихое спокойное место, я пересказала Коллинзу обстоятельства похода в ресторан «Русалка». Он поначалу тоже выглядел мрачнее тучи — совсем как Мангуст, когда узнал, что меня «пометили».
Потом он подумал и выдал:
— Слабое место, говорите? Я знаю.
— Ты знаешь слабое место Августы?! — ахнула я.
— Не я. Я знаю того, точнее, ту, кто знает слабое место Августы.
— Коллинз, ты знаешь о том, что ты зануда?! — не стала я сдерживаться.
Мангуст прыснул. Ниания оказалась солидарна со мной и незаметно под столом пожала мне руку. Шрам демонстративно отвернулся, делая вид, что разглядывает стакан с пивом.
— Да, я большая жирная зануда. Химера Фобос. Вот у кого следует искать ответы на вопросы.
— Химера? Но она же в тюрьме. И... да, она была близкой подругой Августы более тридцати лет назад. Но с какой стати ей сотрудничать с нами, даже если она знает её слабое место? Зачем Химера будет говорить его нам?! — удивилась я донельзя.
— Как миленькая будет, — Коллинз ехидно-кривовато улыбнулся одним уголком губы. — Потому что мы её тоже обманем. Потому что мы тоже знаем слабое место Химеры. Химера хотела вызвать Августу. Она рассчитывает, что та высвободит её из тюрьмы — а Августа до сих пор к ней не приходит — раз. И Августа замещает Химеру в дамках у томберах, хозяйничает там, ведёт свою политику — два. Химера не потерпит такого издевательства над амбициями.
— Э... всё это звучит слишком гладко. Но... тюрьма. Это секретная тюрьма, я видела в досье, где она сидит. Но я не знаю, где это место, и...
— Я знаю, — заявил «жирная зануда» Коллинз.
— Знаешь?! Откуда?! — моему любопытству нет конца.
— Всё очень просто. Ведь именно я её туда и сажал.
— Что?! Карамба! Как?!
— Ваши Тигры эксплуатируют наших Шакалов за милую душу, — весьма язвительно прокомментировал Коллинз.
— Ну уж!.. — я не договорила и показала ему кулак, он обезоруживающе улыбнулся и пожал плечами.
— Коллинз хотел сказать, что иногда господин С... Скорпион просит кого-то из наших сопровождать в тюрьму некоторых преступников, — тихо объяснила Ниания.
— Шакалы знают многое о делах Тигров, Тигры знают многое о делах Шакалов. Мы же союзники, — с другого бока тихо объяснил Шрам.
Я понимающе кивнула друзьям и поглядела на Коллинза:
— Когда мы идём к Химере?
— Сейчас, — кивнул он. — Да, сей час, то есть засекай час. Мне нужно переговорить с кое-кем из ваших, предупредить о допуске нас с тобой туда сегодня.
Коллинз поспешно ушёл. Я обратилась к Ниании с деликатной просьбой:
— Хочу посмотреть, что из себя представляет татуировка. У тебя есть два зеркала?
— Да, конечно, пойдём, — мы с Нианией поднялись и наведались в гримёрку.
Я встала спиной к большому зеркалу и взяла в руки маленькое. Ниания приподняла мои волосы. Сзади на шее, сверху, ближе к затылку, зияла действительно татуировка. Это знак, что я уже видела: пять капель, синих, разных оттенков — от голубого до фиолетового, острыми уголками сходящиеся к центру. То есть такой цветочек из пяти капель.
— Это Метка Сирен, — объяснила Ниания. — Она напрямую связывает душу и ауру с Трёхглазой и её фрейлинами. У них по земле ходит немало таких вот меченых. Все эти представители организаций, за кем охотились Тигры — тоже были мечеными. Все, кто вступал в договоры с Трёхглазой. Договоры происходили по-разному. Кто-то подписывал Чёрный Контракт, кого-то она просто запугивала, кто-то сотрудничал с ней «на доверии». Всякий, у кого Метка Сирен, имеет некоторую «защиту». Другие чёрные русалки, которые не фрейлины Трёхглазой, не тронут тебя как собственность королевы.
Он говорил это и пару раз снова ударил, отшибая демона дальше, в Теневые Стороны других измерений. А потом Скорпион спокойно вернулся снова на порог дома Ривелов.
Августу же отшибло в Теневой Стороне очень далеко. Когда она вышла из Теневой Стороны, рьяно и судорожно пытаясь вернуться хотя бы в район Укосмо, у неё получилось вылезти в районе Побережья Марротхая — в нескольких тысяч километров от своих несостоявшихся жертв.
На секретной службе её величества Морской Королевы
Тюремный коридор казался бесконечным и представлял серое квадратное пятно. На первом кордоне у нас не возникло никаких проблем, равно как и на втором, на третьем и на десятом. Перед «придурком» Коллинзом беспрепятственно распахивались все двери.
Когда мы ехали сюда, Коллинз сохранил конфиденциальность. Он попросил меня надеть маску на глаза и заткнуть уши берушами, а ещё сесть на заднее сиденье. Поэтому я не знала, куда меня привезли. Я лишь знала, что это секретная тюрьма особого режима «Альфа-13», а где конкретно она находилась — понятия не имела. Возможно, в другом измерении — тут я уже ничему не удивлялась.
Когда Коллинз растолкал меня, позволив снять маску и вытащить беруши, наша машина стояла в непроницаемом сером ангаре, еле подсвеченном лампочками. Мы вышли из авто, и Коллинз повёл меня. Сначала мы прошли через одних охранников, потом других, потом я перестала считать количество охранников. Их тут по понятным причинам больше, чем заключённых.
Ни одного заключённого я не видела. В отличие от тюрем с решётками, где сидит толпа головорезов и маньяков как сельди в бочке, эта тюрьма совсем не походила на привычное представление о месте не столь отдалённом. Я никогда не была в тюрьме, а уж тем более в такой — особо секретной.
Только серые коридоры, серые стены, пол и потолок. И серые двери, полностью слившиеся со стенами. Окон нет. Иногда попадались серые ступеньки. Подъёмы, спуски. А там — те же серые коридоры. Ещё иногда попадались охранники. Кордон представлял устройство, напоминающее металлоискатель, но Коллинз кратко намекнул, что это совсем не металлоискатель. Около каждого такого устройства, стоящего как рамка в коридоре, сидело в среднем по пять дюжих охранников. К нам не возникало ни одного вопроса, мы просто мимо них проходили. Когда через металлоискатель проходил Коллинз, загоралась синяя лампочка. Когда проходила я — зелёная. Я не знала, что это означает, а спрашивать в этих стенах кучу вопросов было... неловко, что ли.
Никаких камер не видно в коридорах. Я недоумевала — ведь если какой-нибудь особо хитрый заключённый совершит отсюда побег — и в прямом смысле побежит по этим коридорам, то его никто не отследит. Или всё-таки отследит? Я предпочитала не думать об этом. Что-то мне подсказывало, что отсюда не сбегают, а если сбегают, то только на тот свет.
Я не знала, сколько нам идти, а по сути это и не важно. Тюрьма напоминала строгую лабораторию — эти серые обитые металлом коридоры совсем не выглядели угнетающими, а скорее футуристическими. Мне интересно посмотреть на Химеру Фобос. Адскую женщину. Она чуть не убила Пита и меня, воспользовавшись беззащитностью своей племянницы Венеры Шарп — «Лайнонны Скэнлен». Сейчас на свободе лучший друг и подельник Химеры Масочник — он же Дэннис Корим. И продолжает её дело.
А ещё мне интересно, что она скажет про Августу. Коллинз молча меня вёл, шёл быстро, решительно.
Вот как мы оказались здесь.
Вчера, когда мы с Айрэнн вернулись в Скомато, Айрэнн оставила меня за столиком, а сама подозвала в сторону Нианию и Шрама и принялась им взволнованно говорить, указывая в мою сторону. Меня же атаковал Мангуст. Он обрадовался, что я живая, и принялся петь гимны моим героическим переговорам.
— Но я же не получила Ключ, — недоумевала я.
— Какая разница?! Ты их напугала! Раз ты живая — значит, они тебя испугались! Побоялись к тебе пальцем прикоснуться!
Тут же позади меня появилась Ниания. Она проделала то же самое, что и Трёхглазая несколько часов назад: приподняла мои волосы и потрогала сзади мою шею. Она зашипела на «непутёвого младшего братишку»:
— Ничего хорошего. И ничего они не испугались. Они её пометили! Они не имели права! Ты же не подписывала контракт! — Ниания превратилась в воинственную амазонку. Глаза её запылали гневом.
— Пометили? Так объясните мне, что это значит! — потребовала я, увидев, что Мангуст переменился в лице и сразу скис.
Шрам, рядом с которым стояла бледная Айрэнн, терпеливо объяснил:
— Трёхглазая помечает своих слуг и рабов особой татуировкой. Татуировка говорит о том, что меченный — её собственность. И она может распоряжаться им по своему усмотрению. Ставить задачи, отдавать приказы. И меченный обязан слушаться и выполнять. Трёхглазая приказать может что угодно. Отказаться нельзя. Она тебя закабалила, Клот. Мне очень жаль. Но это ещё полбеды. Из-за этой татуировки она теперь беспрепятственно может в любой момент следить за тобой в своём Шаре.
— Отказаться нельзя? А что будет, если я откажусь? Кроме того, что не получу Ключ?
— Умрёшь, — тихо ответил Шрам. — Причём Трёхглазой не обязательно в этот момент присутствовать рядом с тобой. Через Шар она убьёт тебя на расстоянии, с помощью третьего глаза.
— Она дала мне гарантии, что это на пять дней, — выдохнула я.
— Пять дней. Чёрт! — выругалась Ниания. — Это будет ночь на двадцать девятое декабря. Чёрный день. Она как пить дать что-то задумала. Она может убить тебя, в самый последний момент подставить. Да и не только в последний момент — в любой момент она может устроить так, что у тебя не будет получаться выполнять её задания!
— Мы должны помогать Клот, — Шрам посмотрел на всех. — Поскольку Клот не может нести всё сама на своих хрупких плечах.
— Конечно же, мы будем помогать Клот! Это даже не обсуждается! — рявкнула Ниания. — Тут одно из двух. Либо Трёхглазая будет ещё раз пытаться тебя, Клот, склонять на то, чтоб ты подписала Контракт. Либо эта рыбина уже поняла, что ты непробиваемая, крепкий орешек, и тогда она убьёт тебя. А задачи она тебе задала как повод, для галочки.
— Сегодня она чуть не убила Айрэнн, — Шрам успокаивающе положил руку Айрэнн на плечо.
— И чуть не заполучила Огонь, — выдохнул Мангуст, ставший непривычно тихим. И заявил: — Клот, ты можешь на нас полностью рассчитывать. Любая помощь. Что за приказ она тебе дала?
— Обмануть эту Августу. Я даже не знаю, как... — растерянно пробормотала я.
— Обмануть Августу, — повторила Ниания. Она напряглась, на её красивый бледный высокий лоб, до половины прикрытый бонданой, легли складки. — Обмануть. Как обычно обманывают демонов?
— Это сложно, почти невозможно, — проговорил Шрам с сомнением.
— Ты плохо знаешь демонов, братан! — вдруг Мангуст снова повеселел, взбодрился. — Ниания! Ты ведь знаешь, как обманывают демонов! И не только Ниания! Ты, Клот, тоже знаешь!
Ниания вдруг тоже просветлела. Она посмотрела на Мангуста с любовью гордящейся старшей сестры:
— Знаю, Мангуст! Клот, — она порывисто схватила меня за руки. — Послушай, — зашептала: — Демон — существо могучее, но у каждого демона есть слабое место. Что-то такое, куда можно нанести удар. Такое, что заставляет демона безоговорочно верить в идею. Самоуверенность в собственной непобедимости... Простите, ребят, я сбивчиво говорю, я вот что имею в виду. Клот, ты наверняка знаешь сказку о том, как Кузнец Джек несколько раз обманывал Дьявола. Но суть приложима к демонам!
Я вспомнила. И договорила:
— Однажды Джек напился пьян, и к нему пришёл Дьявол. Он потребовал душу, и Джек согласился отдать её за кружку эля. Чтобы Джек смог купить эль, Дьявол превратился в монету. Но Джек положил монету в карман, где у него лежал крест. Дьявол запросил пощады, и так Джек выторговал себе десять лет жизни. После чего выпустил Дьявола.
Потом, через десять лет, Джек снова торговался с Дьяволом. Он попросил покушать яблоко. А чтобы достать плод с дерева, Джек попросил Дьявола встать ему на плечи. Но пока Дьявол там стоял, Джек начертил на коре крест. Дьявол убежал и сказал, что не станет брать его душу.
Ещё через десять лет Джек умер, но в Рай его не взяли из-за слишком частых шашней с Дьяволом. А когда он пришёл в Ад, Дьявол сказал, что он не будет брать его душу, так как обещал. «Куда мне податься?» — спросил Джек. «Иди туда, откуда пришёл», — сказал ему Дьявол. И Джек ушёл, взяв с собой фонарь с адовым пламенем. И до сих пор где-то бродит.
Эту историю мне рассказывал один мой хороший друг и коллега. Пересказав её ребятам, я в ожидании посмотрела на них:
— И что? Нужно запастись крестом?
— Нет, к сожалению, — покачал головой Шрам. — Крест не подействует на демона, тем более на такого как Августа. К сожалению, все эти истории про крест, святую воду, равно как и про то, что чеснок уничтожает вампиров, придуманы для манипуляций людьми. Многое добавили придумки режиссёров фильмов ужасов про экзорцистов.
— Клот, в этой истории наглядно показывается слабое место Дьявола: он хотел заполучить душу Джека. Был готов на всё — стать монеткой, полезть на яблоню. То есть фактически был готов стать слугой Джека, чтобы получить желаемое. Алчное желание заполучить душу, эта хотелка и есть его слабое место. Мы должны найти такую хотелку у Августы, узнать, что она хочет! — с торжественным блеском в глазах заговорила Ниания.
— Что может хотеть Августа? — задалась я вопросом, обращая этот вопрос больше к самой себе. — Она родилась, выросла как обычный человек. У неё были друзья... У неё могли быть желания, когда она была живой.
— Возможно, ты права, и слабое место следует поискать в её прошлом, — закивала Ниания, поддерживая меня. — Несмотря на громадный уровень потенциала, могущество, а также факт бессмертия и неуязвимости, она остаётся всё той же шестнадцатилетней девочкой, погибшей от убийства.
— Может быть, следует искать слабость в её страхе? Чего она может бояться? Снова столкнуться с убийцами? — размышляла я.
— Нет, это глупо, — покачал головой Мангуст. — Она скорее всего давно разделалась с ними. Или разделывается в этот самый момент. У неё вряд ли есть страхи. Нужно найти другое.
— А вот и Коллинз идёт! — обрадовалась Ниания и принялась энергично ему махать. — Коллинз, дуй к нам! — крикнула она почти через весь зал.
Коллинз подошёл, посмотрел на меня деланно равнодушно. Как будто знал, что я вернусь. Но когда он взглянул на Айрэнн, бледнющую, тут же взял её «под крыло», нежно обняв за плечи и строго поглядел на нас с Нианией, Шрамом и Мангустом:
— Чем вы тут занимаетесь, почему вы пугаете Айрэнн?
Мангуст начал пререкаться и ворчать, Ниания закатила глаза, Шрам примирительно развёл руками, я вздохнула. Ну и голубки! Айрэнн зашептала Коллинзу, он выслушал её, потом посмотрел на нас:
— Я сейчас отведу Айрэнн отдохнуть. Потом вернусь к вам. Вы мне всё расскажете. Мангуст, закажи нам всем пива. Или что покрепче — чувствую, без ста грамм тут не разобраться.
Когда Айрэнн уведена в тихое спокойное место, я пересказала Коллинзу обстоятельства похода в ресторан «Русалка». Он поначалу тоже выглядел мрачнее тучи — совсем как Мангуст, когда узнал, что меня «пометили».
Потом он подумал и выдал:
— Слабое место, говорите? Я знаю.
— Ты знаешь слабое место Августы?! — ахнула я.
— Не я. Я знаю того, точнее, ту, кто знает слабое место Августы.
— Коллинз, ты знаешь о том, что ты зануда?! — не стала я сдерживаться.
Мангуст прыснул. Ниания оказалась солидарна со мной и незаметно под столом пожала мне руку. Шрам демонстративно отвернулся, делая вид, что разглядывает стакан с пивом.
— Да, я большая жирная зануда. Химера Фобос. Вот у кого следует искать ответы на вопросы.
— Химера? Но она же в тюрьме. И... да, она была близкой подругой Августы более тридцати лет назад. Но с какой стати ей сотрудничать с нами, даже если она знает её слабое место? Зачем Химера будет говорить его нам?! — удивилась я донельзя.
— Как миленькая будет, — Коллинз ехидно-кривовато улыбнулся одним уголком губы. — Потому что мы её тоже обманем. Потому что мы тоже знаем слабое место Химеры. Химера хотела вызвать Августу. Она рассчитывает, что та высвободит её из тюрьмы — а Августа до сих пор к ней не приходит — раз. И Августа замещает Химеру в дамках у томберах, хозяйничает там, ведёт свою политику — два. Химера не потерпит такого издевательства над амбициями.
— Э... всё это звучит слишком гладко. Но... тюрьма. Это секретная тюрьма, я видела в досье, где она сидит. Но я не знаю, где это место, и...
— Я знаю, — заявил «жирная зануда» Коллинз.
— Знаешь?! Откуда?! — моему любопытству нет конца.
— Всё очень просто. Ведь именно я её туда и сажал.
— Что?! Карамба! Как?!
— Ваши Тигры эксплуатируют наших Шакалов за милую душу, — весьма язвительно прокомментировал Коллинз.
— Ну уж!.. — я не договорила и показала ему кулак, он обезоруживающе улыбнулся и пожал плечами.
— Коллинз хотел сказать, что иногда господин С... Скорпион просит кого-то из наших сопровождать в тюрьму некоторых преступников, — тихо объяснила Ниания.
— Шакалы знают многое о делах Тигров, Тигры знают многое о делах Шакалов. Мы же союзники, — с другого бока тихо объяснил Шрам.
Я понимающе кивнула друзьям и поглядела на Коллинза:
— Когда мы идём к Химере?
— Сейчас, — кивнул он. — Да, сей час, то есть засекай час. Мне нужно переговорить с кое-кем из ваших, предупредить о допуске нас с тобой туда сегодня.
Коллинз поспешно ушёл. Я обратилась к Ниании с деликатной просьбой:
— Хочу посмотреть, что из себя представляет татуировка. У тебя есть два зеркала?
— Да, конечно, пойдём, — мы с Нианией поднялись и наведались в гримёрку.
Я встала спиной к большому зеркалу и взяла в руки маленькое. Ниания приподняла мои волосы. Сзади на шее, сверху, ближе к затылку, зияла действительно татуировка. Это знак, что я уже видела: пять капель, синих, разных оттенков — от голубого до фиолетового, острыми уголками сходящиеся к центру. То есть такой цветочек из пяти капель.
— Это Метка Сирен, — объяснила Ниания. — Она напрямую связывает душу и ауру с Трёхглазой и её фрейлинами. У них по земле ходит немало таких вот меченых. Все эти представители организаций, за кем охотились Тигры — тоже были мечеными. Все, кто вступал в договоры с Трёхглазой. Договоры происходили по-разному. Кто-то подписывал Чёрный Контракт, кого-то она просто запугивала, кто-то сотрудничал с ней «на доверии». Всякий, у кого Метка Сирен, имеет некоторую «защиту». Другие чёрные русалки, которые не фрейлины Трёхглазой, не тронут тебя как собственность королевы.
