— В смысле, забираете? — опешил Шерлок.
Поттер снова улыбнулся.
— В прямом. Это по нашему ведомству, можете прекращать расследование. Джентльмены, мисс Хупер, мне пора.
Едва за ним закрылась дверь, как у Шерлока зазвонил телефон. Он машинально ответил на звонок.
— Привет, братец! — раздался жизнеутверждающий голос Майкрофта.
— Чего тебе?
— Шерлок, ты ведь сейчас заинтересован делом неких Уизли? Я прошу тебя оставить его, оно передано в спецслужбы.
— Это моё дело.
— Шерлок, — голос брата стал осуждающим, — послушай меня хоть раз в жизни. Это не твоё дело. Если ты впутаешься в неприятности, даже я не смогу тебе помочь.
— Я это как-нибудь переживу, — фыркнул Шерлок и положил трубку.
Телефон зазвонил снова, и на этот раз звонил Джон.
— Ты должен срочно сюда вернуться, — сказал он безо всяких приветствий. — Здесь что-то очень странное.
— Чёрт! — анализ он так и не сделал! — Хорошо, я приеду первым же поездом.
К счастью, Молли согласилась сделать анализ самостоятельно и сразу же прислать все данные.
Спустя один сэндвич и два часа езды в поезде Шерлок снова оказался в Литтл-Хенглтоне. Джон уже ждал его на станции.
— Ну, и в чём дело?
— Кладбище. Я не нашёл ничего интересного в библиотеке и решил пройтись до кладбища, взглянуть на могилы Риддлов. И то, что я там нашёл, мне не понравилось.
— И что же?
— Сам увидишь.
Шерлок увидел.
Кладбище явно было старым, причём последние пятнадцать лет покойников хоронили только на окраине, центр же оказался заброшен. И там явно что-то произошло. Одна из могил была разрыта, причём давно, на несколько ярдов вокруг нее всё надгробия были как оплавлены или разбиты вдребезги.
— Здесь кто-то играл в войну, — сказал Джон. Шерлок кивнул:
— Да, причем воевали огнеметами. Камень оплавился. Представь, какой температуры должно быть пламя.
Шерлок бродил по кладбищу еще около часа. Где-то в середине поисков Джон спросил:
— Ты думаешь, дела всё-таки связаны? Риддлов и Уизли?
— Однозначно.
— Но это не может быть один и тот же преступник, верно?
— Ты неправильно смотришь на ситуацию, Джон. Меня интересует не личность убийцы, а способ. Найдём способ — найдем убийцу. Раскроем дело Риддлов — поймём, что случилось с Уизли.
Больше он не сказал ни слова. В Лондон они вернулись ближе к ночи, и Шерлок всё ещё молчал, только строчил какие-то смс-ки. Подумав, Джон снова попросил Молли оставить Роззи у себя — неизвестно, что могло случиться на следующее утро.
И он не ошибся. На следующее утро, ровно в девять, дверь распахнулась, и в квартиру влетел разъяренный Майкрофт Холмс. Джон его таким не видел ни разу, Шерлок — всего раза три-четыре.
— Шерлок! — рявкнул он с порога гостиной. Потом взял себя в руки и сказал уже обычным тоном. — Что ж, на этот раз ты действительно доигрался, Шерлок. Я предупреждал, оставь дело Уизли.
— Я не оставляю дела, — ответил Шерлок.
— Тогда я предоставлю тебе возможность столкнуться с последствиями. Сейчас сюда придёт человек. Он будет груб и надменен, возможно, но ты, братец, не откроешь и рта без моего разрешения.
— Майкрофт, вы переходите все границы, — заметил Джон, но наткнулся на совершенно ледяной взгляд.
— Шерлок перешёл все границы, точнее, вы оба. Под угрозой не ваша свобода или жизнь, а память, личность. Я вас предупредил.
— Хорошо.
Шерлок поднялся из кресла, оправил пиджак и скрестил руки на груди.
— Поднимайтесь, прошу вас, — сказал Майкрофт кому-то внизу, и спустя пару мгновений в гостиную вошёл мужчина лет тридцати, очень странной наружности. У него были платинового цвета волосы, забранные в низкий хвост, надменное лицо. Вместо обычного костюма на нём была надета тёмно-зеленого цвета хламида из очень дорогого шёлка.
— Итак, мистер Малфой, — произнес Майкрофт, — разрешите представить вам моего гениального брата Шерлока и его друга доктора Джона Ватсона.
— Наслышан, — ледяным тоном ответил мистер Малфой.
Шерлок молчал. Его взгляд выхватывал мелкие детали — ранние морщины на лбу (мучает совесть), перстень на руке стоит целое состояние (как минимум семнадцатый век, из богатой аристократической семьи), нервный тик — дёргается левая рука (пережил ранение или сильное нервное потрясение). Но общей картины не складывалось. Шерлок за свою жизнь очень многое видел, но мистер Малфой в его картине мира не мог существовать.
— Напоминаю, что, по условию соглашения, разум моего брата должен оставаться неприкосновенным, — как-то странно заметил Майкрофт. Малфой улыбнулся улыбкой кобры-альбиноса:
— Разумеется, он ведь представляет ценность. Надеюсь, разум его друга такой ценности не представляет.
При этих словах Джон похолодел.
— Это крайние меры. Шерлок, Джон, все подробности этого дела должны оставаться в абсолютной тайне. Никаких записей в блоге, никаких рассказов знакомым. В противном случае…
— В противном случае, мистер Ватсон, вы можете проснуться с утра, ничего не помня о событиях последнего месяца. Или всей жизни — разум… обычных людей так хрупок, — сверкнул зубами Малфой. — На этом позвольте откланяться. Мой начальник прибудет сюда спустя пару минут.
И мистер Малфой исчез.
Шерлок потрясённо опустился в кресло и прошептал:
— Я под наркотиком.
Джон сглотнул и спросил отрывисто:
— Что. Всё. Это. Значит?
Майкрофт вздохнул и как-то сгорбился.
— Это значит, Джон, что Британское правительство уже далеко не самая влиятельная организация на островах.
— Кто они?
— Они называют себя Министерством. Чего — мы не знаем, знает только премьер-министр. По бумагам они числятся как Ми-7. У них свои методы, и весьма опасные. Изменение памяти и исчезновение в воздухе — только вершина айсберга. К счастью, их основная задача — сохранить своё существование в тайне от всего мира.
— Вы пытались их задержать? — продолжил спрашивать Джон.
Майкрофт улыбнулся одними губами:
— Разумеется. Пять лет назад мы взяли странного парня-фокусника, который грабил богатые квартиры. Понадобилось десять наших людей, чтобы его задержать. Его привели на допрос, а спустя минуту поступил звонок от премьер-министра с требованием выпустить его и забыть о его существовании и заверениями в том, что он больше никого не побеспокоит. Впрочем, меня просветили, что даже если бы мы его посадили в камеру, он бы… трансгрессировал.
— Транс-грес-сировал, — по слогам повторил Шерлок, а потом вскочил на ноги, переворачивая кофейный столик. — ЧУШЬ! Магии, телепортации, чтения мыслей не существует! Это фокус, трюк, и я найду способ в нём разобраться!
— Успокойтесь, мистер Холмс, — раздался приятный женский голос.
Все трое обернулись и увидели на пороге комнаты миловидную женщину в строгом офисном костюме, с копной густых кудрявых волос, с трудом завязанных в низкий узел, и большими шоколадными глазами.
— Я тоже была возмущена грубым нарушением законов физики и логики, когда впервые столкнулась с миром магии. Мне казалось, что сама возможность превратить спичку в иголку или вылечить прыщи с помощью соединения игл дикобраза, нескольких трав и крыла летучей мыши — это оскорбление законов природы. Я долго пыталась проверить магию логикой, и нашла утешительную вещь — это возможно. Просто логика другая. Разрешите?
Женщина вытащила из сумочки длинную указку из темного дерева, направила ее на сломанный Шерлоком столик и произнесла:
— Репаро максима.
Столик дрогнул и восстановился, не осталось ни трещин, ни царапин.
Шерлок сглотнул — он впервые в жизни столкнулся с тем, чего не мог объяснить, но, если уж ему придётся работать с этими странными людьми, он однозначно предпочёл бы эту женщину, а не мистера Малфоя.
— У вас есть большой рыжий кот, — тихо произнес он. — Вы живете с ним и с дочерью в квартире в центре Лондона. Вы были замужем, но расстались с мужем. Я прав?
— Абсолютно, — кивнула женщина. — Я, похоже, забыла стереть краску с рук. Итак, времени мало. Мистер Холмс, раз уж вы решили заняться делом Уизли, мы решили воспользоваться вашими талантами. Я коротко введу вас в курс дела, чтобы вы не сражались с ветряными мельницами. Присядем?
Женщина направила указку на стул для посетителей и превратила его в удобное кресло, в которое и села сама. Шерлок и Джон заняли свои обычные места.
— Да, забыла представиться. Меня зовут Гермиона Грейнджер, я глава Департамента обеспечения магического правопорядка. О вас я знаю — читала ваш блог, мистер Ватсон, очень интересно. Майкрофт, думаю, мы здесь разберёмся. Не буду вас задерживать. К делу. Семья Уизли была убита заклинанием «Авада Кедавра» — «милосердная смерть». Они не успели ничего почувствовать. Смерть наступила мгновенно.
— Но они были напуганы! — заметил Шерлок.
— В этом всё и дело. У нас есть версия, о которой я скажу позже.
— Мотивы?
— Устрашение, — грустно ответила Грейнджер, — семья Уизли — дальние родственники очень известной волшебной семьи. Барни Уизли был сквибом — так называют людей, которые родились от магов, но способностями не обладают. Он счёл за благо порвать отношения с семьёй и нашим миром. К сожалению или к счастью, его младшая дочь оказалась волшебницей и училась в нашей школе.
— То есть их убили, чтобы запугать вашу знаменитую семью? — уточнил Джон.
— Это версия, — кивнула женщина. — Или дискредитировать их и всю нашу партию накануне выборов Министра. Уизли очень близки к главному кандидату на этот пост — Гарри Поттеру.
— Поттер? — неверяще уточнил Шерлок. — Высокий, в круглых очках…
— И с торчащими в разные стороны волосами, — тепло улыбнувшись, закончила она. — Да, он самый. И это — одна из причин, по которой я сама веду это дело.
— А каковы другие?
— Я — один из самых близких его друзей. Если прошлый удар был направлен на Рона Уизли, то следующей целью буду я.
Глава 3. На старте
Дверь в кабинет Главы Аврората распахнулась, едва не слетев с петель, а потом захлопнулась. Гость резко выдохнул и спросил:
— Выпить есть?
Гарри хмыкнул:
— Только огневиски. Сойдёт?
— Сам знаешь, что нет, — вздохнул Драко Малфой и обречённо опустился на стул.
За годы, прошедшие со времени окончания Хогвартса, Драко полностью восстановил былое величие своей фамилии. Осторожные займы и умелые инвестиции позволили ему если не вернуть состояние, то, по крайней мере, обеспечить себе привычный образ жизни.
— Ненавижу Министерство.
Гарри пожал плечами, мол, сам это выбрал. А потом осторожно спросил:
— Гермиона?
Драко вздохнул и повторил:
— Гермиона.
Гермиона сменила фамилию с Грейнджер на Малфой через год после окончания школы, и новоиспечённые супруги являли собой образец любви и взаимопонимания. Малфой сдувал с супруги пылинки, носил на руках, и Гермиона отвечала ему искренней любовью. Они прожили в браке пятнадцать лет.
— Знаешь, как она теперь требует себя называть? Мисс Грейнджер! — Драко едва выдавил из себя эту фамилию.
— Не удивлён, — ответил Гарри.
— Давай, скажи мне, что я сам во всём виноват!
— Ты это и так знаешь.
— Это была ошибка. Глупость, а не предательство! — Драко вздохнул ещё раз, пытаясь взять себя в руки.
— Глупость, — повторил Гарри. — Тебе следовало держать свои штаны застёгнутыми.
— Фу, как грубо, — без улыбки сказал Драко. — Тебе хорошо говорить, Поттер. Ты же святой…
Железная рука Главы Аврората сжалась на его горле. Гарри наклонился над другом и прорычал:
— Я не святой.
Потом он так же резко отпустил его, сел обратно и повторил:
— Я не святой, Малфой, и ты это знаешь. И я изменял Джинни.
Драко подавил судорожный вздох.
— По глупости, как и ты. Но мне хватило ума и порядочности, чтобы держать собственный идиотизм в тайне от женщины, которую я люблю, от матери моих детей.
— У нас с Гермионой не было тайн друг от друга, мы обсуждали вместе всё. Я не смог бы скрыть это.
— А ещё слизеринец! — покачал головой Гарри. — Ладно, иди, пока мой секретарь не решил, что ты меня убил, а теперь прячешь труп. Вечером встретимся… в баре, помнишь?
Драко грустно кивнул:
— Как в старые добрые времена. Только псих теперь не ты, а я.
Он вышел из кабинета, вовремя нацепляя на лицо привычное выражение превосходства над всеми.
На людях Поттер и Малфой враждовали уже три года. Тогда Министр Магии Перси Уизли по секрету сказал, что устал от политики и на следующих выборах баллотироваться не планирует. Перси в общей сложности провёл во главе волшебной Британии десять лет. Дотошный и въедливый, способный с равным вниманием вникать в вопросы производства котлов и в требования общины русалок, он быстро стал героем анекдотов, а карикатура с рыжим министром, двумя линейками одновременно измеряющим высоту шпилей Хогвартса и глубину унитазов Министерства, была крайне популярна. Тем не менее, он вытащил страну из кризиса, восстановил торговлю и сгладил последствия войны. Когда он заявил, что более министром быть не желает, Гарри принялся перебирать друзей и знакомых, пытаясь понять, кто же из них сможет заменить Перси. Тогда Драко сказал ему интересную вещь:
— Не повторяй ошибок Дамблдора и моего отца. Не создавай марионеток во власти. Кукла легко меняет кукловода.
Так было принято решение, что Гарри Поттер выдвинет свою кандидатуру на пост Министра. В то же время возникла консервативная партия, которую возглавил Драко Малфой. Он стабильно требовал казней для оборотней, прав для чистокровных и льгот для аристократии, создавая тем самым отличный фон для либерально настроенного Поттера. Как он это называл, адекватную оппозицию.
Оставшись в одиночестве, Гарри приманил к себе папку с делом Уизли. Дальняя родня Рона в качестве жертв была… идеальной. Как же, агитирующий за права сквибов Поттер не может обеспечить безопасность немагической родни лучшего друга!
Как назло, у Аврората не было зацепок. По следу заклинания волшебника отследить не удалось, а маггловскими методами розыска авроры владели плохо. Излишне инициативный брат главы маггловских спецслужб, знаменитый Шерлок Холмс, оказался как нельзя более кстати.
Идея привлечь его, а не накладывать «Обливиэйт», принадлежала Гермионе. Она же взялась ввести его в курс дела. И теперь Гарри ждал их обоих у себя, чтобы обсудить дело.
Тем временем на Бейкер-стрит заново обретал душевное равновесие Шерлок Холмс. Хоть и с трудом, не до конца, но он принял новые правила игры и теперь, отчаянно мечтая о крепкой сигарете, осматривал мисс Грейнджер, отмечая про себя, что она редко бывает в мире магглов и не покупает обычную одежду, а превращает, то есть трансфигурирует её из подручных средств. Ощущение того, что его разум работает несмотря на то, что мир рухнул, успокаивало.
Джону пришлось сложнее. Хотя по натуре он был склонен верить в необъяснимое, жизненный опыт убедил его в том, что чудес не бывает. Столкнуться с ними лицом к лицу было страшно. Он молча слушал всевозможные пояснения женщины, сидевшей в волшебном кресле, но принять участия в разговоре не мог. И только когда она закончила рассказ и спросила, всё ли им понятно, уточнил:
— Риддлов из Литтл-Хенглтона тоже убили волшебники?
Лицо мисс Грейнджер посуровело.
— Да, мистер Ватсон, это сделал один очень плохой волшебник. Если вы будете сотрудничать с магами, то наверняка услышите не раз имена Сам-Знаешь-Кто, Волдеморт и Том Риддл.
