Шерлок перевёл взгляд на Гермиону. Та все еще не могла двигаться, а значит, оставалась отличной мишенью. Он разжал пальцы, и пистолет с гулким стуком упал на пол.
— Отлично, мистер Холмс. Теперь будьте так любезны, заберите из рук мисс Грейнджер её палочку.
Шерлок подошел к Гермионе и вытащил из совершенно деревянных пальцев палочку. Та на ощупь оказалась холодной и неприятной. Её хотелось бросить, закинуть как можно дальше.
— Как ощущения? — с насмешкой спросила Паркинсон. — Вы пробовали представлять себя волшебником, мистер Холмс? Воображали, каково это — быть всемогущим?
— Едва ли вы — всемогущи, мисс Паркинсон, иначе сейчас наслаждались бы жизнью в тёплой стране, а не пытались убить меня здесь, в Шеринфорде.
Паркинсон некоторое время молчала, а потом сказала:
— Верно. Но даже я значительно сильнее вас, а ведь вы — знаменитый Шерлок Холмс, который может справиться с любой загадкой, далеко не последний маггл. В этом суть. Самый слабый волшебник сильнее самого сильного маггла, понимаете? Сейчас я могу сделать с вами все, что угодно. Лишить памяти, убить, превратить в старый башмак. Хотите быть старым башмаком? — она рассмеялась, а Шерлок ничего не ответил. Он начал игру на чужом поле и проиграл.
— Впрочем, у меня есть идея получше. Империо!
Шерлок почувствовал, как его разум и тело становятся потрясающе лёгкими, и это было восхитительно.
— Подпрыгни! — раздался у него в сознании чужой, но очень приятный голос. Разумеется, он подпрыгнул — это же так здорово, делать то, что говорит голос.
— Простофиля! — расхохотался его внутренний Джим. — Попался, Шерлок попался!
— Замолчи, — приказал он и снова подпрыгнул, повинуясь чудесному голосу.
— Молодец, Шерлок! — взвизгнул Мориарти. — Просто отлично! Какое дивное изобретение — эта волшебная палочка. Вот бы мне такую! — он скорчил зверскую рожу и снова захохотал.
— Помаши-ка палочкой у Грейнджер перед носом! — приказал голос, и Шерлок подчинился с невыносимой радостью.
— Шерлок! — строго сказал в его сознании Майкрофт. — Ты меня разочаровал. Ты такой глупый, мой мальчик.
— Я не глупый! — совсем как в детстве вскрикнул Шерлок.
— Глупый, — Майкрофт строго покачал головой, — очень глупый маленький мальчик, который очень плохо слушает то, что ему говорят.
Шерлок дёрнул Гермиону за волосы, а Майкрофт сильно стукнул кулаком по столу:
— Вспоминай!
Зачем ему вспоминать? Лучше он сунет волшебную палочку Гермионы в карман, поднимет неподвижную девушку на руки и пойдёт по коридору, едва сдерживая глупую улыбку. Милый, чудный голос, как же приятно ему подчиниться, раствориться в его воле.
— Воля, Шерлок! — протянул Майкрофт. — Что тебе говорили о воле?
В сознании возникла Гермиона — не такая, как сегодня — нервная и напряжённая, а такая, которая часто просиживала вечера в доме на Бейкер-стрит: с растрёпанными волосами, улыбающаяся, но немного усталая.
— Это заклятие «Империус», Шерлок. Помнишь, что я о нём говорила?
— Он подчиняет волю человека, заставляя его выполнять все приказы волшебника, наложившего его.
— Именно, а еще? — Гермиона нахмурила брови.
— Сбросить его может только сильный человек.
Джим взвизгнул:
— Слабак!
Майкрофт торжествующе поднял голову, Гермиона прикусила губу. А Шерлок почувствовал, как блаженный туман подчинения тает.
Люциус остановился перед небольшой белой дверью и театрально развёл руками:
— Мы почти пришли, господа авроры. Мистер Поттер, прикажите своим людям убрать палочки, а то они могут случайно повредить миссис Снейп.
Гарри сделал своим людям знак, приказывая подчиниться. При необходимости вся команда (кроме Голдстейна, который работал под началом Гермионы и не был аврором) могла достать палочки меньше, чем за секунду.
— Отлично, мистер Поттер, господа. Прошу, проходите.
Малфой открыл дверь и первым вошёл внутрь.
Комната была небольшой, возможно, как малый тренировочный зал в Министерстве Магии или чуть больше, но разделена на две части толстым стеклом. За ним, привязанная к стулу, сидела Луна. Она была без сознания, голова опрокинулась на грудь, и только лёгкое движение плеч показывало, что она ещё дышит. С огромным трудом Гарри сдержался, чтобы не броситься на помощь подруге. Он догадывался, что всё не может быть настолько просто.
— Изящное решение, мистер Поттер, не правда ли? — с улыбкой спросил Малфой. Потом притворно вздохнул и уточнил:
— Не понимаете? Я не удивлён. Вы никогда не обладали аналитическим мышлением. Из всего вашего окружения разве что мисс Грейнджер могла бы догадаться, но её с вами, как назло, нет.
— Просветите нас, — сказал Гарри твердо. Он уже вышел из того возраста, когда спорят с противником или доказывают ему что-то. Единственное, что действительно было важным, это жизнь Луны и всей его команды, а болтовня Малфоя — пустяк.
— Боюсь, у нас нет времени на беседы, господа, — почти незаметная дверь сбоку открылась, и в зал вошел Майкрофт Холмс.
Гарри сжал зубы — ему не нравилось его спокойствие. В их последнюю встречу он буквально каменел от страха, а сейчас производит впечатление совершенно уверенного в себе человека.
— Сейчас мистер Поттер и вся его команда достанут свои волшебные палочки и опустят их на пол, — сказал он твёрдо. — В противном случае в тело миссис Снейп будет введён раствор, содержащий мощное психотропное вещество. Возможность её исцеления с помощью науки или магии наши специалисты оценивают… в полтора процента.
Гарри присмотрелся и действительно увидел тонкую, почти незаметную трубку, которая тянулась откуда-то сбоку к руке Луны.
— В малых дозах этот препарат вызывает сильные судороги, в больших — приводит к серьёзным повреждениям памяти. Необратимым.
— Откуда мне знать, что это не блеф? — спросил Гарри.
— Разрешите провести небольшую демонстрацию? — Майкрофт улыбнулся, и в ту же секунду Луна задёргалась в страшных судорогах, как будто на неё наложили одновременно «Круциатус» и заклятье немоты. Если бы раствор вводил кто-то из присутствующих, Гарри мог бы попытаться обезвредить его, но он не видел врага. Только тонкую трубку, которую не пробить заклинанием из-за толстого стекла.
— Я вас убедил?
— Вполне, — произнес Гарри и первым опустил палочку на пол. Вслед за ним то же самое сделали все остальные.
— Благодарю. Поверьте мне, мистер Поттер, вам и вашим людям ничего не угрожает. Мы не хотим ничьих смертей.
Майкрофт сцепил пальцы рук и снова улыбнулся, вернее, скривился, словно у него заболел зуб.
— Отлично, Поттер! — произнес Малфой. — Всё, что от вас требуется, чтобы выйти вместе с миссис Снейп и остальными из этого гостеприимного места, это дать Непреложный Обет.
— И что же я должен пообещать? — поинтересовался Гарри делано равнодушным тоном. На самом деле он прекрасно понимал, что пообещает всё. Практически всё. И не только ради Луны, одного из своих лучших друзей, но и ради Снейпа. Тот спасал его жизнь столько раз, что стыдно вспоминать, и сейчас Гарри мог ему отплатить. Луна — это больше, чем жизнь для Снейпа. Если он не вытащит её отсюда, он больше никогда не сможет посмотреть в глаза бывшему профессору зельеварения и крёстному своего младшего сына.
И, похоже, Майкрофт и Малфой об этом знали.
— Всего лишь в том, что сегодня же вечером покинете пост Главы Аврората и более никогда не будете занимать должностей в правительстве Магической Британии, а также в том, что никаким образом, ни через друзей, ни через подставных лиц, не будете влиять на ход выборов Министра Магии, — ответил Малфой.
Ожидаемо. Это было ожидаемо и очень страшно. Когда-то, будучи наивным мальчишкой с большой ответственностью на плечах, Гарри не понимал смысла политики, всех этих игр во власти и за власть. Но с возрастом осознал: политика — это жизнь. Если он сейчас самоустранится из предвыборной гонки, к власти придут даже не оппозиционеры во главе с Драко, а дети Пожирателей Смерти. Двоюродный брат Нотта, оправданный Гойл, Булстроуд с кристально-чистой репутацией — они просто получат из рук Перси Уизли здоровый и оживлённый магический мир, а потом уничтожат его. И это будет хуже, чем при Волдеморте, потому что тогда люди ждали нападения и знали своего врага, а сейчас никто не верит в опасность. И не будет никакого геноцида — просто магглорожденных постепенно сместят с постов, чаще начнут арестовывать. Малолетние волшебники из немагических семей перестанут получать письма и никогда не попадут в Хогвартс. Безо всякой там войны.
— Мисс Паркинсон, скрепите Обет, пожалуйста! — обратился в пустоту Малфой, и из той же двери, откуда недавно пришел Майкрофт, вышла Паркинсон, довольно улыбающаяся чему-то своему. Она вытащила палочку и кивнула, показывая, что готова.
— Вашу руку, мистер Поттер.
— Гарри, — прошептал сзади Майкл, — это плохая идея.
Гарри кивнул. На одной чаше весов лежало спокойствие магической Британии, на другой — жизнь и благополучие его друзей. Чудовищный выбор.
— Господа, не стоит мешать мистеру Поттеру, — заметил Майкрофт. — Он принимает весьма здравое решение.
— А вам не приходило в голову, — сказал Майкл твердо, — что мы можем просто оглушить мистера Поттера, а потом перебить вас троих, как кроликов?
— О, разумеется, — улыбнулся Майкрофт, — только сначала — прямое включение, вы позволите?
Выключенный экран на одной из стен засветился и отобразил небольшую кухню, на которой сидела в кресле и вязала немолодая уже женщина в тёмно-синем домашнем костюме. Майкл сглотнул, узнав в ней свою мать, магглорождённую волшебницу, которая предпочитала жить в маггловском мире. Рядом с ней расположился улыбчивый Денис Криви.
— Мистер Криви любезно согласился помочь нам и, в случае необходимости, использует третье непростительное, — пояснил Майкрофт.
Остальные молчали — никто не хотел знать, чьим еще близким сейчас грозит смерть.
— Итак, Поттер, мы ждём, — резко сказал Малфой. Гарри протянул руку. В конце концов, мир не вокруг него вращается. Драко может победить в выборах и стать Министром, он справится с этим.
Малфой тоже протянул руку (холодную и даже как будто скользкую) и плотно сжал ладонь Гарри.
— Клянёшься ли ты, Гарри Джеймс Поттер, — начал он, но его прервал громкий резкий звук.
По стеклу пробежала тонкая трещина, оно тихонько звякнуло и с грохотом рассыпалось на куски. Но не успело разбившееся стекло отзвенеть, как с новым громким звуком — звуком выстрела — лопнула подсоединенная к руке Луны трубка со смертью.
И авроры, и Малфой, и Майкрофт почти завороженно уставились на все еще находящуюся без сознания Луну, пытаясь осознать, что изменилось в сложном раскладе этой игры.
— Всегда любил эффекты, — заметил Шерлок, появляясь из ниоткуда и отряхивая с рукава пальто несуществующую соринку. — Надо сказать, мистер Малфой, это был весьма и весьма… хороший план, вы не учли только человеческий фактор. Мистер Поттер, думаю, вы вполне можете отдать своим людям команду о взятии под арест этого человека, напрямую причастного к смертям четверых Уизли и миссис Дурсль, а также к похищению детей.
Гарри, словно очнувшись, рывком заломил руку Малфоя за спину, заставив того со стоном опуститься на колени, и приказал:
— Связать его.
Шестеро авроров как один подхватили с пола палочки, и Малфой повалился на пол, опутанный плотными веревками и (на всякий случай) лишенный голоса.
— Отлично, — кивнул Гарри, — этот разговор мы продолжим в комнате допросов. Майкл, аппарируй к себе домой и захвати мистера Криви, он нам пригодится. Вронски, развяжи миссис Снейп. Что до вас, — он посмотрел на Майкрофта Холмса тем взглядом, которым обычно пугал стажеров, — вы пойдете со мной.
Майкрофт протянул вперёд руки не с испугом и не с недовольством, а со своеобразным торжеством во взгляде.
От стены отделилась едва заметная тень, и из-под дезиллюминационного заклинания показалась Гермиона. Она вытерла со лба пот и улыбнулась — сначала Гарри, а потом Шерлоку. Тот кивнул и перевёл взгляд на брата. Им нужно было обо многом поговорить. В этой истории пока было слишком много белых пятен, а больше всего на свете Шерлок не любил не до конца разгаданные загадки.
— Что ж, — сказал Гарри, убедившись, что руки старшего Холмса плотно скованы заклинанием-наручниками, — думаю, самое время покинуть этом место.
— Не уверен, — своим неприятным, вечно скрипучим голосом сказал Энтони Голдстейн. Он стоял точно за спиной Гермионы, и его палочка упиралась в ее шею.
Послышались шаги, и в зал вошли оглушенные всего полчаса назад охранники Шеринфорда, здоровые и с автоматами на плечах.
В это же время с Люциуса Малфоя спали путы и он, повинуясь взгляду Голдстейна, поднялся с колен и отряхнул брюки. Гарри почувствовал, как его пульс ускоряется. Здесь и сейчас он проигрывал уже выигранную схватку. Было очевидно, что охрана под «Империусом» — во всяком случае, приказ Майкрофта Холмса опустить оружие услышан не был.
Тедди дернул было рукой, чтобы снова поставить щит, но Гарри заметил, как напряглись руки бойцов и резко мотнул головой — Тедди не успеет. Никто не успеет возвести щит, потому что (и это Гарри проверял много раз, не жалея сил, времени и патронов) нажать на курок всегда быстрее, чем взмахнуть палочкой.
— Тони, — начала Гермиона тихо, — в чём дело?
— Молчать, — коротко отрезал Голдстейн. — Паркинсон, забери у них палочки.
Паркинсон быстро выполнила указание.
— В угол их. Поттер, встать лицом к стене.
Гарри не колебался, разворачиваясь. Пока обезумевший Голдстейн не отвлечётся и не расслабится, шансов обмануть его нет. Один из лучших аналитиков Министерства, отличный зельевар, пусть и не самый приятный человек — он был надёжен как скала. В нём никто не сомневался.
— Люпин, на колени.
Гарри услышал, как за его спиной встает на колени Тедди и запоздало подумал, что зря поддался на его уговоры и взял с собой. Если они не выпутаются из этой передряги, Ремус на том свете его ни за что не простит.
— Авроры, тоже к стене лицом.
Гарри увидел, как оставшиеся трое из команды встают рядом с ним, и порадовался, что Майкл успел аппарировать. Возможно, он сумеет что-то предпринять.
— Чудно, спасибо, мистер Голдстейн, — произнес Малфой, — разве что вы забыли об этом господине. Мистер Холмс-младший, встаньте на колени возле Люпина. От вас слишком много неприятностей.
Шерлок подчинился, кляня себя всеми известными ему словами. Как, как можно было пропустить самое главное? Ассистент Молли никак не мог быть Малфоем — тот аристократ, и уж наверняка не разбирается в медицине. А вот Голдстейн — зельевар, то есть, как минимум, химик, а возможно, что и с врачебным делом знаком.
— Мистер Поттер, мы вернулись к тому, с чего начали, — произнес Малфой. — Вы даёте Непреложный Обет или ваши друзья и коллеги умирают. Начать мы можем с мисс Грейнджер в этот раз. Никогда не одобрял выбор своего сына.
— Гарри, нет, — прошептала Гермиона и тут же вскрикнула — видимо, Голдстейн применил к ней какое-то заклятие.
Поттер отошёл от стены и вытянул вперед руку.
— Я готов.
Малфой снова взял его за руку, а Паркинсон, не дожидаясь команды, направила палочку в их сторону.
— Подожди, Малфой, — произнес Голдстейн. — Крайний справа, приставь дуло пистолета к виску мистера Холмса.
Один из охранников уверенно подошел к нему, и Шерлок почувствовал, как к коже прижимается холодный металл.
— Отлично, мистер Холмс. Теперь будьте так любезны, заберите из рук мисс Грейнджер её палочку.
Шерлок подошел к Гермионе и вытащил из совершенно деревянных пальцев палочку. Та на ощупь оказалась холодной и неприятной. Её хотелось бросить, закинуть как можно дальше.
— Как ощущения? — с насмешкой спросила Паркинсон. — Вы пробовали представлять себя волшебником, мистер Холмс? Воображали, каково это — быть всемогущим?
— Едва ли вы — всемогущи, мисс Паркинсон, иначе сейчас наслаждались бы жизнью в тёплой стране, а не пытались убить меня здесь, в Шеринфорде.
Паркинсон некоторое время молчала, а потом сказала:
— Верно. Но даже я значительно сильнее вас, а ведь вы — знаменитый Шерлок Холмс, который может справиться с любой загадкой, далеко не последний маггл. В этом суть. Самый слабый волшебник сильнее самого сильного маггла, понимаете? Сейчас я могу сделать с вами все, что угодно. Лишить памяти, убить, превратить в старый башмак. Хотите быть старым башмаком? — она рассмеялась, а Шерлок ничего не ответил. Он начал игру на чужом поле и проиграл.
— Впрочем, у меня есть идея получше. Империо!
Шерлок почувствовал, как его разум и тело становятся потрясающе лёгкими, и это было восхитительно.
— Подпрыгни! — раздался у него в сознании чужой, но очень приятный голос. Разумеется, он подпрыгнул — это же так здорово, делать то, что говорит голос.
— Простофиля! — расхохотался его внутренний Джим. — Попался, Шерлок попался!
— Замолчи, — приказал он и снова подпрыгнул, повинуясь чудесному голосу.
— Молодец, Шерлок! — взвизгнул Мориарти. — Просто отлично! Какое дивное изобретение — эта волшебная палочка. Вот бы мне такую! — он скорчил зверскую рожу и снова захохотал.
— Помаши-ка палочкой у Грейнджер перед носом! — приказал голос, и Шерлок подчинился с невыносимой радостью.
— Шерлок! — строго сказал в его сознании Майкрофт. — Ты меня разочаровал. Ты такой глупый, мой мальчик.
— Я не глупый! — совсем как в детстве вскрикнул Шерлок.
— Глупый, — Майкрофт строго покачал головой, — очень глупый маленький мальчик, который очень плохо слушает то, что ему говорят.
Шерлок дёрнул Гермиону за волосы, а Майкрофт сильно стукнул кулаком по столу:
— Вспоминай!
Зачем ему вспоминать? Лучше он сунет волшебную палочку Гермионы в карман, поднимет неподвижную девушку на руки и пойдёт по коридору, едва сдерживая глупую улыбку. Милый, чудный голос, как же приятно ему подчиниться, раствориться в его воле.
— Воля, Шерлок! — протянул Майкрофт. — Что тебе говорили о воле?
В сознании возникла Гермиона — не такая, как сегодня — нервная и напряжённая, а такая, которая часто просиживала вечера в доме на Бейкер-стрит: с растрёпанными волосами, улыбающаяся, но немного усталая.
— Это заклятие «Империус», Шерлок. Помнишь, что я о нём говорила?
— Он подчиняет волю человека, заставляя его выполнять все приказы волшебника, наложившего его.
— Именно, а еще? — Гермиона нахмурила брови.
— Сбросить его может только сильный человек.
Джим взвизгнул:
— Слабак!
Майкрофт торжествующе поднял голову, Гермиона прикусила губу. А Шерлок почувствовал, как блаженный туман подчинения тает.
Глава 16. Новый игрок
Люциус остановился перед небольшой белой дверью и театрально развёл руками:
— Мы почти пришли, господа авроры. Мистер Поттер, прикажите своим людям убрать палочки, а то они могут случайно повредить миссис Снейп.
Гарри сделал своим людям знак, приказывая подчиниться. При необходимости вся команда (кроме Голдстейна, который работал под началом Гермионы и не был аврором) могла достать палочки меньше, чем за секунду.
— Отлично, мистер Поттер, господа. Прошу, проходите.
Малфой открыл дверь и первым вошёл внутрь.
Комната была небольшой, возможно, как малый тренировочный зал в Министерстве Магии или чуть больше, но разделена на две части толстым стеклом. За ним, привязанная к стулу, сидела Луна. Она была без сознания, голова опрокинулась на грудь, и только лёгкое движение плеч показывало, что она ещё дышит. С огромным трудом Гарри сдержался, чтобы не броситься на помощь подруге. Он догадывался, что всё не может быть настолько просто.
— Изящное решение, мистер Поттер, не правда ли? — с улыбкой спросил Малфой. Потом притворно вздохнул и уточнил:
— Не понимаете? Я не удивлён. Вы никогда не обладали аналитическим мышлением. Из всего вашего окружения разве что мисс Грейнджер могла бы догадаться, но её с вами, как назло, нет.
— Просветите нас, — сказал Гарри твердо. Он уже вышел из того возраста, когда спорят с противником или доказывают ему что-то. Единственное, что действительно было важным, это жизнь Луны и всей его команды, а болтовня Малфоя — пустяк.
— Боюсь, у нас нет времени на беседы, господа, — почти незаметная дверь сбоку открылась, и в зал вошел Майкрофт Холмс.
Гарри сжал зубы — ему не нравилось его спокойствие. В их последнюю встречу он буквально каменел от страха, а сейчас производит впечатление совершенно уверенного в себе человека.
— Сейчас мистер Поттер и вся его команда достанут свои волшебные палочки и опустят их на пол, — сказал он твёрдо. — В противном случае в тело миссис Снейп будет введён раствор, содержащий мощное психотропное вещество. Возможность её исцеления с помощью науки или магии наши специалисты оценивают… в полтора процента.
Гарри присмотрелся и действительно увидел тонкую, почти незаметную трубку, которая тянулась откуда-то сбоку к руке Луны.
— В малых дозах этот препарат вызывает сильные судороги, в больших — приводит к серьёзным повреждениям памяти. Необратимым.
— Откуда мне знать, что это не блеф? — спросил Гарри.
— Разрешите провести небольшую демонстрацию? — Майкрофт улыбнулся, и в ту же секунду Луна задёргалась в страшных судорогах, как будто на неё наложили одновременно «Круциатус» и заклятье немоты. Если бы раствор вводил кто-то из присутствующих, Гарри мог бы попытаться обезвредить его, но он не видел врага. Только тонкую трубку, которую не пробить заклинанием из-за толстого стекла.
— Я вас убедил?
— Вполне, — произнес Гарри и первым опустил палочку на пол. Вслед за ним то же самое сделали все остальные.
— Благодарю. Поверьте мне, мистер Поттер, вам и вашим людям ничего не угрожает. Мы не хотим ничьих смертей.
Майкрофт сцепил пальцы рук и снова улыбнулся, вернее, скривился, словно у него заболел зуб.
— Отлично, Поттер! — произнес Малфой. — Всё, что от вас требуется, чтобы выйти вместе с миссис Снейп и остальными из этого гостеприимного места, это дать Непреложный Обет.
— И что же я должен пообещать? — поинтересовался Гарри делано равнодушным тоном. На самом деле он прекрасно понимал, что пообещает всё. Практически всё. И не только ради Луны, одного из своих лучших друзей, но и ради Снейпа. Тот спасал его жизнь столько раз, что стыдно вспоминать, и сейчас Гарри мог ему отплатить. Луна — это больше, чем жизнь для Снейпа. Если он не вытащит её отсюда, он больше никогда не сможет посмотреть в глаза бывшему профессору зельеварения и крёстному своего младшего сына.
И, похоже, Майкрофт и Малфой об этом знали.
— Всего лишь в том, что сегодня же вечером покинете пост Главы Аврората и более никогда не будете занимать должностей в правительстве Магической Британии, а также в том, что никаким образом, ни через друзей, ни через подставных лиц, не будете влиять на ход выборов Министра Магии, — ответил Малфой.
Ожидаемо. Это было ожидаемо и очень страшно. Когда-то, будучи наивным мальчишкой с большой ответственностью на плечах, Гарри не понимал смысла политики, всех этих игр во власти и за власть. Но с возрастом осознал: политика — это жизнь. Если он сейчас самоустранится из предвыборной гонки, к власти придут даже не оппозиционеры во главе с Драко, а дети Пожирателей Смерти. Двоюродный брат Нотта, оправданный Гойл, Булстроуд с кристально-чистой репутацией — они просто получат из рук Перси Уизли здоровый и оживлённый магический мир, а потом уничтожат его. И это будет хуже, чем при Волдеморте, потому что тогда люди ждали нападения и знали своего врага, а сейчас никто не верит в опасность. И не будет никакого геноцида — просто магглорожденных постепенно сместят с постов, чаще начнут арестовывать. Малолетние волшебники из немагических семей перестанут получать письма и никогда не попадут в Хогвартс. Безо всякой там войны.
— Мисс Паркинсон, скрепите Обет, пожалуйста! — обратился в пустоту Малфой, и из той же двери, откуда недавно пришел Майкрофт, вышла Паркинсон, довольно улыбающаяся чему-то своему. Она вытащила палочку и кивнула, показывая, что готова.
— Вашу руку, мистер Поттер.
— Гарри, — прошептал сзади Майкл, — это плохая идея.
Гарри кивнул. На одной чаше весов лежало спокойствие магической Британии, на другой — жизнь и благополучие его друзей. Чудовищный выбор.
— Господа, не стоит мешать мистеру Поттеру, — заметил Майкрофт. — Он принимает весьма здравое решение.
— А вам не приходило в голову, — сказал Майкл твердо, — что мы можем просто оглушить мистера Поттера, а потом перебить вас троих, как кроликов?
— О, разумеется, — улыбнулся Майкрофт, — только сначала — прямое включение, вы позволите?
Выключенный экран на одной из стен засветился и отобразил небольшую кухню, на которой сидела в кресле и вязала немолодая уже женщина в тёмно-синем домашнем костюме. Майкл сглотнул, узнав в ней свою мать, магглорождённую волшебницу, которая предпочитала жить в маггловском мире. Рядом с ней расположился улыбчивый Денис Криви.
— Мистер Криви любезно согласился помочь нам и, в случае необходимости, использует третье непростительное, — пояснил Майкрофт.
Остальные молчали — никто не хотел знать, чьим еще близким сейчас грозит смерть.
— Итак, Поттер, мы ждём, — резко сказал Малфой. Гарри протянул руку. В конце концов, мир не вокруг него вращается. Драко может победить в выборах и стать Министром, он справится с этим.
Малфой тоже протянул руку (холодную и даже как будто скользкую) и плотно сжал ладонь Гарри.
— Клянёшься ли ты, Гарри Джеймс Поттер, — начал он, но его прервал громкий резкий звук.
По стеклу пробежала тонкая трещина, оно тихонько звякнуло и с грохотом рассыпалось на куски. Но не успело разбившееся стекло отзвенеть, как с новым громким звуком — звуком выстрела — лопнула подсоединенная к руке Луны трубка со смертью.
И авроры, и Малфой, и Майкрофт почти завороженно уставились на все еще находящуюся без сознания Луну, пытаясь осознать, что изменилось в сложном раскладе этой игры.
— Всегда любил эффекты, — заметил Шерлок, появляясь из ниоткуда и отряхивая с рукава пальто несуществующую соринку. — Надо сказать, мистер Малфой, это был весьма и весьма… хороший план, вы не учли только человеческий фактор. Мистер Поттер, думаю, вы вполне можете отдать своим людям команду о взятии под арест этого человека, напрямую причастного к смертям четверых Уизли и миссис Дурсль, а также к похищению детей.
Гарри, словно очнувшись, рывком заломил руку Малфоя за спину, заставив того со стоном опуститься на колени, и приказал:
— Связать его.
Шестеро авроров как один подхватили с пола палочки, и Малфой повалился на пол, опутанный плотными веревками и (на всякий случай) лишенный голоса.
— Отлично, — кивнул Гарри, — этот разговор мы продолжим в комнате допросов. Майкл, аппарируй к себе домой и захвати мистера Криви, он нам пригодится. Вронски, развяжи миссис Снейп. Что до вас, — он посмотрел на Майкрофта Холмса тем взглядом, которым обычно пугал стажеров, — вы пойдете со мной.
Майкрофт протянул вперёд руки не с испугом и не с недовольством, а со своеобразным торжеством во взгляде.
От стены отделилась едва заметная тень, и из-под дезиллюминационного заклинания показалась Гермиона. Она вытерла со лба пот и улыбнулась — сначала Гарри, а потом Шерлоку. Тот кивнул и перевёл взгляд на брата. Им нужно было обо многом поговорить. В этой истории пока было слишком много белых пятен, а больше всего на свете Шерлок не любил не до конца разгаданные загадки.
— Что ж, — сказал Гарри, убедившись, что руки старшего Холмса плотно скованы заклинанием-наручниками, — думаю, самое время покинуть этом место.
— Не уверен, — своим неприятным, вечно скрипучим голосом сказал Энтони Голдстейн. Он стоял точно за спиной Гермионы, и его палочка упиралась в ее шею.
Глава 17. Скрипка
Послышались шаги, и в зал вошли оглушенные всего полчаса назад охранники Шеринфорда, здоровые и с автоматами на плечах.
В это же время с Люциуса Малфоя спали путы и он, повинуясь взгляду Голдстейна, поднялся с колен и отряхнул брюки. Гарри почувствовал, как его пульс ускоряется. Здесь и сейчас он проигрывал уже выигранную схватку. Было очевидно, что охрана под «Империусом» — во всяком случае, приказ Майкрофта Холмса опустить оружие услышан не был.
Тедди дернул было рукой, чтобы снова поставить щит, но Гарри заметил, как напряглись руки бойцов и резко мотнул головой — Тедди не успеет. Никто не успеет возвести щит, потому что (и это Гарри проверял много раз, не жалея сил, времени и патронов) нажать на курок всегда быстрее, чем взмахнуть палочкой.
— Тони, — начала Гермиона тихо, — в чём дело?
— Молчать, — коротко отрезал Голдстейн. — Паркинсон, забери у них палочки.
Паркинсон быстро выполнила указание.
— В угол их. Поттер, встать лицом к стене.
Гарри не колебался, разворачиваясь. Пока обезумевший Голдстейн не отвлечётся и не расслабится, шансов обмануть его нет. Один из лучших аналитиков Министерства, отличный зельевар, пусть и не самый приятный человек — он был надёжен как скала. В нём никто не сомневался.
— Люпин, на колени.
Гарри услышал, как за его спиной встает на колени Тедди и запоздало подумал, что зря поддался на его уговоры и взял с собой. Если они не выпутаются из этой передряги, Ремус на том свете его ни за что не простит.
— Авроры, тоже к стене лицом.
Гарри увидел, как оставшиеся трое из команды встают рядом с ним, и порадовался, что Майкл успел аппарировать. Возможно, он сумеет что-то предпринять.
— Чудно, спасибо, мистер Голдстейн, — произнес Малфой, — разве что вы забыли об этом господине. Мистер Холмс-младший, встаньте на колени возле Люпина. От вас слишком много неприятностей.
Шерлок подчинился, кляня себя всеми известными ему словами. Как, как можно было пропустить самое главное? Ассистент Молли никак не мог быть Малфоем — тот аристократ, и уж наверняка не разбирается в медицине. А вот Голдстейн — зельевар, то есть, как минимум, химик, а возможно, что и с врачебным делом знаком.
— Мистер Поттер, мы вернулись к тому, с чего начали, — произнес Малфой. — Вы даёте Непреложный Обет или ваши друзья и коллеги умирают. Начать мы можем с мисс Грейнджер в этот раз. Никогда не одобрял выбор своего сына.
— Гарри, нет, — прошептала Гермиона и тут же вскрикнула — видимо, Голдстейн применил к ней какое-то заклятие.
Поттер отошёл от стены и вытянул вперед руку.
— Я готов.
Малфой снова взял его за руку, а Паркинсон, не дожидаясь команды, направила палочку в их сторону.
— Подожди, Малфой, — произнес Голдстейн. — Крайний справа, приставь дуло пистолета к виску мистера Холмса.
Один из охранников уверенно подошел к нему, и Шерлок почувствовал, как к коже прижимается холодный металл.
