- А зачем я нужна тебе на завтрашней церемонии? – спросила я. – Завтра же твой развод! Тебе не кажется, что мое присутствие на нем – это явный перебор?
- Вынуждена согласиться, - заметила мама.
- Это необходимо, - упрямо заявил Его Высочество. – Поверьте, госпожа Гирджилл, если бы я придумал иной способ сохранить добрые отношения с леди Джиллиан и жизнь Вашей дочери одновременно, я бы всенепременно к нему прибег. Но я не вижу альтернативы, кроме как держать Кейли под постоянным присмотром, а пропустить судебное разбирательство и церемонию просто не имею права. Все же это вопрос, касающийся сразу двух государств, и я считаю недопустимым проявлять неуважение к королевской семье Иринеи.
- Как по мне, идея притащить на развод новую фаворитку тянет на тяжелое оскорбление королевской семьи Иринеи, - несогласно пробурчала я.
Но по одобрительному взгляду мамы поняла: ей идея держать меня под присмотром нравится до непристойности, и в таком ключе ей плевать и на Морвейнов, и на Айгоров, и на всю Иринею в придачу. А с такой поддержкой Его Высочество мне не то что мявкнуть не даст – и подумать об этом не позволит!..
…Восемь.
…и пара кило сора из избы
Судью для бракоразводного процесса, похоже, выбирали долго, вдумчиво и основательно, остановившись в итоге на самой флегматичной и уравновешенной кандидатуре. У солидной женщины в форменной мантии было всего два минуса: очень мягкий, убаюкивающий и почти неслышный на записи голос и отменно отработанный удар молотком. Пронырливые журналисты совали микрофоны и звукозаписывающие амулеты практически ей под нос – и каждый резкий стук, призывающий зал к порядку, устраивал в нем форменный бардак: оглушенные операторы кривились, ругались и все никак не могли приноровиться к наушникам. Такое интригующее событие, как развод самого принца, разумеется, транслировалось в прямом эфире по всем возможным частотам, и времени на отладку у тружеников желтогазетного фронта не оставалось.
Третий своевременно подливал масла в огонь, отыгрывая свою привычную роль. Строгий черный мундир высшего сословия при ирейском дворе, дополненный сложной серебряной вышивкой младшего наследника, своей траурной официозностью резко контрастировал с коротко обрезанными светло-золотистыми волосами, взъерошенными чуть больше, чем следовало бы, чтобы выдать это за привычный художественный беспорядок. Принц был бледен, но, разумеется, больше никоим образом свою нервозность не выдавал. Он вежливо и чуть виновато улыбался своей блистательной супруге, тихо разговаривал с судьей, когда ему давали слово, - но в основном просто сидел, болезненно выпрямив спину.
- Рыцарь печального образа, - шепотом прокомментировала Мира, проследив мой взгляд.
Я смутилась, но отворачиваться не стала. Чего уж там? Даже на саму леди Джиллиан и то пялились меньше. Журналисты хищно кружили поблизости, явно строя коварные планы, как изловить принца между судом и церемонией «всего на пару слов!», камерам и голографам в том углу так и вовсе было как медом намазано.
Зато незаконнорожденный брат Его Высочества чудесным образом генерировал вокруг себя «мертвую зону». Его не снимали, к нему не подкрадывались с вопросами, в его сторону не смотрели присяжные, и даже бесстрастная судья демонстративно не обращала на него внимания.
Я этим нахально воспользовалась, разом отгородившись ото всех возможных посягательств.
Отгородиться от мысли, что мой ребенок при дворе будет таким же изгоем, было гораздо сложнее. А еще меня со страшной силой клонило в сон, и суть дела я уже не улавливала. Задремывала под размеренную речь адвокатов, резко подскакивала, когда к их выступлениям примешивался ропот из зала и судья спешила его унять, прислушивалась, снова задремывала…
Леди Джиллиан по ходу дела становилась все грустнее. Его Высочество – нейтральнее и сдержанней.
Судья, наконец, перешла к разговорам со свидетелями и пригласила в зал госпожу Гирджилл.
На фоне придворных дам мама выглядела очень скромно. Все тот же черный деловой костюм, лаконичные туфельки-лодочки на невысоком каблуке, полное отсутствие украшений и косметики. Но именно этот резкий контраст приковал к ней все взгляды. Потом мама невозмутимо представилась и в качестве бонуса еще и оказалась под прицелом приличной части камер, что ничуть не помешало ей скупо отчитаться о многолетнем наблюдении за здоровьем леди Джиллиан ди Ариэни-Морвейн.
- Госпожа Гирджилл, можете ли вы подтвердить, что расторжению брака Их Высочеств ничто не препятствует? – мягко осведомилась судья.
Я заметила, что Рино выпрямился во весь свой немалый рост, с хищным интересом оглядывая присутствующих. Несколько внушительных господ в разных точках зала сосредоточенно занимались тем же.
- Могу, Ваша Честь, - скупо кивнула мама. – Ее Высочество не беременна, о чем составлено медицинское заключение за номером…
- Вы можете назвать причину, по которой Ее Высочество не понесла? – бесцеремонно перебила ее судья, начисто проигнорировав вскочившего с протестом представителя леди Джиллиан.
Мама честно выдержала паузу, давая судье время одуматься и выслушать адвоката принцессы, но излишних проявлений здравого смысла не последовало.
- Да, Ваша Честь, - чрезмерно нейтрально, с великолепно скрываемым отвращением отозвалась мама. – Я назначала ей соответствующий препарат. Беременность могла наступить только в результате пропуска в приеме, но Ее Высочество, по счастью, очень внимательна и педантична.
По залу пробежал шепоток. Особенно яростное обсуждение завязалось на дальней галерее, где в него охотно вмешался очередной внушительный господин.
- Почему она об этом спрашивает? – не утерпела я.
- Я ей тоже потом пару вопросов задам, - многообещающе пробурчал Рино, не отрывая взгляда от галереи, и невольно вздрогнул, когда судья попыталась восстановить тишину заведомо проигрышным способом.
То ли до галереи не доносился стук молотка, то ли внушительный господин тоже задал участникам обсуждения «пару вопросов», оказавшихся излишне провокационными, и попросту его заглушил, - но дискуссия развивалась как ни в чем не бывало. Нам снизу был слышен только нарастающий гул голосов, да и операторы в очередной раз забубнили себе под нос что-то нелестное.
Рино не вытерпел и на пару секунд отключился от происходящего, активировав сенсоры. К внушительному господину на галерее присоединились трое человек в темно-зеленых мундирах, и наверху быстро воцарилась тишь да гладь – по причине резкого уменьшения числа действующих лиц.
Судья перевела дух и прицепилась к маме с вопросом о сертификации назначенного препарата.
- Надо бы узнать, чем шантажировали ее, - обеспокоенно шепнула Мира. – Она, похоже, ожидала, что госпожа Гирджилл даст основания считать леди Джиллиан бесплодной, и сейчас пытается вытянуть всю партию в одиночку… - жрица быстро замолчала под снисходительным взглядом супруга.
Рино успокаивающе похлопал ее по руке и нетерпеливо обернулся на опустевшую галерею, явно строя кровожадные планы касательно уведенных оттуда господ. Мама занудным голосом зачитывала номер свидетельства обязательной сертификации.
Следом прозвучали вопросы о сроках годности, правильности назначенной дозы и времени приема. Целительница уверенно отбилась.
И тогда судья метнула всего один – но очень красноречивый – взгляд куда-то в зал. Рино подскочил на месте, пытаясь проследить его поверх наших с Мирой голов, а поймав взглядом скупой кивок одного из своих «господ», и вовсе несолидно заерзал в кресле, но стоически остался сидеть.
Я удивленно покосилась на его каменную физиономию. Не то чтобы я так уж хорошо его знала, но даже столь недолгий опыт общения давал все основания предполагать, что королевский асессор никогда не откладывает дела на потом – особенно если они напрямую касаются его семьи.
А тут у него целая галерея изловленных на непристойном поведении придворных, один подозреваемый, с которым как раз внушительно беседовал вполголоса какой-то солидный господин, простым взмахом бляхи мгновенно заткнувший всех соседей и судью разом… Но Рино остался в зале. Почему?
Я вздрогнула и обернулась, но принц по-прежнему сидел перед судьей, выпрямив спину и сложив руки на столе, как примерный ученик. Леди Джиллиан соревновалась с ним по части каменно невыразительных гримас – не то чтобы совсем уж безуспешно. Пока все шло гладко, но асессор сидел как на иголках.
- Тот лорд – это кто? – шепотом спросила я у Миры, указав глазами на тихо удаляющегося из зала мужчину в компании внушительного господина.
- Тайрон ри Гаттри, баронет Хоули-Ран, - машинально скользнув взглядом по его спине, отчиталась жрица. – Раньше работал на Темера ри Кавини, но, когда серебряные рудники в графстве истощились, предпочел… - она прервалась, вынужденно отвлекаясь на очередной резкий стук, и виновато развела руками – потом, мол.
Но я и так видела, что он предпочел – не очень высокую, но хоть как-то оплачиваемую должность при дворе. Такая простецкая вышивка на мундирах была у половины служащих, мелькавших в посольстве. Ничто не мешало бедствующему баронету быть осведомителем заговорщиков – но, судя по тому, что ушел он без конвоя и наручников, повода подозревать себя до сих пор не давал.
Судья тем временем переждала прочувствованное бурчание операторов и переключилась на убаюкивающий спор с представителем леди Джиллиан. Я кое-как подавила зевок и поудобнее устроилась в кресле, жалея, что обстановка не слишком располагает подремать на плече у всепонимающей жрицы.
А потом заметила, что Рино снова отключился, переговариваясь с кем-то по сенсорам, и у Третьего – точно такой же отсутствующий вид. Тут явно затевалось что-то недоброе, а судья, как назло, будто нарочно тянула время, снова вызвав в зал маму и пристав к ней с совсем уж идиотскими вопросами. Мне нестерпимо хотелось последовать ее примеру, выбрав в качестве цели невозмутимого асессора, но снова шептаться я не рискнула.
А зря. Наверное, решись я, хоть знала бы, чего ждать.
Мама в очередной раз сухо перечислила факты, подтверждая отменное здоровье пациентки, и Его Высочество, дождавшись тяжелой паузы, попросил слово. Судья настороженно позволила.
Принц дисциплинированно поднялся и встал перед кафедрой, повернувшись лицом к залу. Камеры и микрофоны мгновенно отстали от мамы, нацелившись на него.
Его Высочество выглядел напряженно – пожалуй, даже в большей степени, нежели при обсуждении детородной способности супруги. Голос, тем не менее, звучал ровно и спокойно, оплетая весь зал отлично поставленными бархатистыми нотками.
- Прежде всего, я приношу извинения моей леди, - начал он, с нескрываемым уважением поклонившись жене. – Ее Высочество приняла удар, который должен был достаться мне, и приняла достойно. Сейчас, когда отсутствие беременности подтверждено квалифицированным специалистом и нет никаких опасений, что я мог бы навредить ей подобными заявлениями, я намерен признаться. – Принц глубоко вздохнул и поднял взгляд. – Я был ей неверен.
Наверное, после такого объявления должен был подняться несусветный гвалт. Но вместо этого воцарилась такая тишина, что я впервые услышала, как жужжат камеры. Представитель от ирейской стороны сидел молча, уронив голову в ладони.
Новость, в общем-то, на сенсацию не тянула уже неделю как. А вот тот факт, что Его Высочество признался в этом вслух, в присутствии толпы народа, посреди процесса, который транслировался на две страны разом…
- Наш брак был дальновидным поступком, принесшим выгоду и Иринее, и Ирейе, и я не могу сказать, что не опасаюсь последствий своего шага, - выдержав паузу, продолжил Третий. – Мне остается лишь надеяться, что мы сумеем договориться, невзирая на обстоятельства, потому что…
Он еще раз глубоко вздохнул – и вдруг уставился на меня поверх всех камер. Я замерла в кресле, боясь шелохнуться.
- Потому что я люблю другую женщину, и она носит моего ребенка, - недрогнувшим голосом сказал принц. – Я прошу суд учесть это.
- Отклонено. Согласно восьмой статье Семейного кодекса королевства Ирейя, подпункты один и три, Ваши личные предпочтения не могут влиять на решение суда, поскольку от Вашего союза зависят многие аспекты международных отношений, Ваше Высочество, - с каменной физиономией ответила судья. «А после развода Вам все равно навяжут ту жену, которая будет выгодна Ирейе», - осталось недосказанным.
Его Высочество молча склонил голову и вернулся на свое место. Он все это тоже преотлично знал.
Но я не я, если сейчас пол-Альянса не обрыдалось перед визорами!
- К чему было это шоу? – наверное, мне следовало бы злиться, но – ах, женская логика! – я и сама едва не обрыдалась.
- Увидишь, - зловеще пообещал Рино, окидывая взглядом подконтрольную территорию. Внушительных господ в окрестностях стало ощутимо больше.
- Его Величество нас прибьет? – с нескрываемым азартом осведомилась Мира. – У Третьего очередной безумный план?
- Ты не представляешь, насколько, - с чувством сознался асессор, и его вопль души совпал с суровым: «Суд удаляется на обсуждение!».
Обсуждение было недолгим.
Вернувшаяся на свое место судья окинула зал уже откровенно испуганным взглядом, но решение было принято.
- …постановил: считать брак Их Высочеств, лорда Дориана Риндвиста ди Ариэни, леди Джиллиан ди Ариэни-Морвейн, недействительным с момента начала действия данного документа, - нервно зачитывала она, глядя то в листы с постановлением, то в зал. – В качестве компенсации за…
Его Высочество начал нетерпеливо, но почти неслышно барабанить пальцами по столу, явно мечтая пропустить неустоечно-контрибуционную часть, но дисциплинированно дослушал до конца. В целом, он еще легко отделался: Ирейя обязывалась вернуть Иринее приданое леди Джиллиан, включая корабли, и добавить сверху процент за упущенную выгоду. Договоренности о беспрепятственном перелете через космическое пространство обеих планет остались в силе. Иринея встряла на право разработки камариллового рудника и лишилась такого солидного куска, что лучше бы оставила Ирейе приданое.
Решение было озвучено и заверено. Но напряжение и не думало спадать.
Его Высочество извинился и целеустремленно направился к нашему углу. Камеры мчались за ним хвостом кометы, не успевая, и оттого в кадр попадала только идеально прямая спина в черном мундире – и, подозреваю, моя перепуганная физиономия.
Что он творит?!
- Кейли, - широко улыбнулся Его Высочество, остановившись передо мной – и в этот момент одна из камер все-таки исхитрилась его облететь, наверняка словив удачный кадр с нарочито сияющим от счастья принцем. – По-хорошему, я должен дождаться еще и окончания религиозной церемонии, но это уже выше моих сил. Кроме того, решение принято и не может быть пересмотрено, поэтому…
Тут он вытворил такое, что потихоньку расползающаяся публика разом замерла на своих местах.
Благовоспитанный, всецело преданный своему долгу третий принц суверенного королевства отпихнул ногой мешающееся ему кресло (кажется, вместе с какой-то возмущенной дамой, сидящей в нем) и плавно опустился на одно колено, пристально глядя мне в глаза.
- Выходи за меня, - просто сказал он, и я второй раз за день услышала жужжание камер.
- Вынуждена согласиться, - заметила мама.
- Это необходимо, - упрямо заявил Его Высочество. – Поверьте, госпожа Гирджилл, если бы я придумал иной способ сохранить добрые отношения с леди Джиллиан и жизнь Вашей дочери одновременно, я бы всенепременно к нему прибег. Но я не вижу альтернативы, кроме как держать Кейли под постоянным присмотром, а пропустить судебное разбирательство и церемонию просто не имею права. Все же это вопрос, касающийся сразу двух государств, и я считаю недопустимым проявлять неуважение к королевской семье Иринеи.
- Как по мне, идея притащить на развод новую фаворитку тянет на тяжелое оскорбление королевской семьи Иринеи, - несогласно пробурчала я.
Но по одобрительному взгляду мамы поняла: ей идея держать меня под присмотром нравится до непристойности, и в таком ключе ей плевать и на Морвейнов, и на Айгоров, и на всю Иринею в придачу. А с такой поддержкой Его Высочество мне не то что мявкнуть не даст – и подумать об этом не позволит!..
…Восемь.
…и пара кило сора из избы
Судью для бракоразводного процесса, похоже, выбирали долго, вдумчиво и основательно, остановившись в итоге на самой флегматичной и уравновешенной кандидатуре. У солидной женщины в форменной мантии было всего два минуса: очень мягкий, убаюкивающий и почти неслышный на записи голос и отменно отработанный удар молотком. Пронырливые журналисты совали микрофоны и звукозаписывающие амулеты практически ей под нос – и каждый резкий стук, призывающий зал к порядку, устраивал в нем форменный бардак: оглушенные операторы кривились, ругались и все никак не могли приноровиться к наушникам. Такое интригующее событие, как развод самого принца, разумеется, транслировалось в прямом эфире по всем возможным частотам, и времени на отладку у тружеников желтогазетного фронта не оставалось.
Третий своевременно подливал масла в огонь, отыгрывая свою привычную роль. Строгий черный мундир высшего сословия при ирейском дворе, дополненный сложной серебряной вышивкой младшего наследника, своей траурной официозностью резко контрастировал с коротко обрезанными светло-золотистыми волосами, взъерошенными чуть больше, чем следовало бы, чтобы выдать это за привычный художественный беспорядок. Принц был бледен, но, разумеется, больше никоим образом свою нервозность не выдавал. Он вежливо и чуть виновато улыбался своей блистательной супруге, тихо разговаривал с судьей, когда ему давали слово, - но в основном просто сидел, болезненно выпрямив спину.
- Рыцарь печального образа, - шепотом прокомментировала Мира, проследив мой взгляд.
Я смутилась, но отворачиваться не стала. Чего уж там? Даже на саму леди Джиллиан и то пялились меньше. Журналисты хищно кружили поблизости, явно строя коварные планы, как изловить принца между судом и церемонией «всего на пару слов!», камерам и голографам в том углу так и вовсе было как медом намазано.
Зато незаконнорожденный брат Его Высочества чудесным образом генерировал вокруг себя «мертвую зону». Его не снимали, к нему не подкрадывались с вопросами, в его сторону не смотрели присяжные, и даже бесстрастная судья демонстративно не обращала на него внимания.
Я этим нахально воспользовалась, разом отгородившись ото всех возможных посягательств.
Отгородиться от мысли, что мой ребенок при дворе будет таким же изгоем, было гораздо сложнее. А еще меня со страшной силой клонило в сон, и суть дела я уже не улавливала. Задремывала под размеренную речь адвокатов, резко подскакивала, когда к их выступлениям примешивался ропот из зала и судья спешила его унять, прислушивалась, снова задремывала…
Леди Джиллиан по ходу дела становилась все грустнее. Его Высочество – нейтральнее и сдержанней.
Судья, наконец, перешла к разговорам со свидетелями и пригласила в зал госпожу Гирджилл.
На фоне придворных дам мама выглядела очень скромно. Все тот же черный деловой костюм, лаконичные туфельки-лодочки на невысоком каблуке, полное отсутствие украшений и косметики. Но именно этот резкий контраст приковал к ней все взгляды. Потом мама невозмутимо представилась и в качестве бонуса еще и оказалась под прицелом приличной части камер, что ничуть не помешало ей скупо отчитаться о многолетнем наблюдении за здоровьем леди Джиллиан ди Ариэни-Морвейн.
- Госпожа Гирджилл, можете ли вы подтвердить, что расторжению брака Их Высочеств ничто не препятствует? – мягко осведомилась судья.
Я заметила, что Рино выпрямился во весь свой немалый рост, с хищным интересом оглядывая присутствующих. Несколько внушительных господ в разных точках зала сосредоточенно занимались тем же.
- Могу, Ваша Честь, - скупо кивнула мама. – Ее Высочество не беременна, о чем составлено медицинское заключение за номером…
- Вы можете назвать причину, по которой Ее Высочество не понесла? – бесцеремонно перебила ее судья, начисто проигнорировав вскочившего с протестом представителя леди Джиллиан.
Мама честно выдержала паузу, давая судье время одуматься и выслушать адвоката принцессы, но излишних проявлений здравого смысла не последовало.
- Да, Ваша Честь, - чрезмерно нейтрально, с великолепно скрываемым отвращением отозвалась мама. – Я назначала ей соответствующий препарат. Беременность могла наступить только в результате пропуска в приеме, но Ее Высочество, по счастью, очень внимательна и педантична.
По залу пробежал шепоток. Особенно яростное обсуждение завязалось на дальней галерее, где в него охотно вмешался очередной внушительный господин.
- Почему она об этом спрашивает? – не утерпела я.
- Я ей тоже потом пару вопросов задам, - многообещающе пробурчал Рино, не отрывая взгляда от галереи, и невольно вздрогнул, когда судья попыталась восстановить тишину заведомо проигрышным способом.
То ли до галереи не доносился стук молотка, то ли внушительный господин тоже задал участникам обсуждения «пару вопросов», оказавшихся излишне провокационными, и попросту его заглушил, - но дискуссия развивалась как ни в чем не бывало. Нам снизу был слышен только нарастающий гул голосов, да и операторы в очередной раз забубнили себе под нос что-то нелестное.
Рино не вытерпел и на пару секунд отключился от происходящего, активировав сенсоры. К внушительному господину на галерее присоединились трое человек в темно-зеленых мундирах, и наверху быстро воцарилась тишь да гладь – по причине резкого уменьшения числа действующих лиц.
Судья перевела дух и прицепилась к маме с вопросом о сертификации назначенного препарата.
- Надо бы узнать, чем шантажировали ее, - обеспокоенно шепнула Мира. – Она, похоже, ожидала, что госпожа Гирджилл даст основания считать леди Джиллиан бесплодной, и сейчас пытается вытянуть всю партию в одиночку… - жрица быстро замолчала под снисходительным взглядом супруга.
Рино успокаивающе похлопал ее по руке и нетерпеливо обернулся на опустевшую галерею, явно строя кровожадные планы касательно уведенных оттуда господ. Мама занудным голосом зачитывала номер свидетельства обязательной сертификации.
Следом прозвучали вопросы о сроках годности, правильности назначенной дозы и времени приема. Целительница уверенно отбилась.
И тогда судья метнула всего один – но очень красноречивый – взгляд куда-то в зал. Рино подскочил на месте, пытаясь проследить его поверх наших с Мирой голов, а поймав взглядом скупой кивок одного из своих «господ», и вовсе несолидно заерзал в кресле, но стоически остался сидеть.
Я удивленно покосилась на его каменную физиономию. Не то чтобы я так уж хорошо его знала, но даже столь недолгий опыт общения давал все основания предполагать, что королевский асессор никогда не откладывает дела на потом – особенно если они напрямую касаются его семьи.
А тут у него целая галерея изловленных на непристойном поведении придворных, один подозреваемый, с которым как раз внушительно беседовал вполголоса какой-то солидный господин, простым взмахом бляхи мгновенно заткнувший всех соседей и судью разом… Но Рино остался в зале. Почему?
Я вздрогнула и обернулась, но принц по-прежнему сидел перед судьей, выпрямив спину и сложив руки на столе, как примерный ученик. Леди Джиллиан соревновалась с ним по части каменно невыразительных гримас – не то чтобы совсем уж безуспешно. Пока все шло гладко, но асессор сидел как на иголках.
- Тот лорд – это кто? – шепотом спросила я у Миры, указав глазами на тихо удаляющегося из зала мужчину в компании внушительного господина.
- Тайрон ри Гаттри, баронет Хоули-Ран, - машинально скользнув взглядом по его спине, отчиталась жрица. – Раньше работал на Темера ри Кавини, но, когда серебряные рудники в графстве истощились, предпочел… - она прервалась, вынужденно отвлекаясь на очередной резкий стук, и виновато развела руками – потом, мол.
Но я и так видела, что он предпочел – не очень высокую, но хоть как-то оплачиваемую должность при дворе. Такая простецкая вышивка на мундирах была у половины служащих, мелькавших в посольстве. Ничто не мешало бедствующему баронету быть осведомителем заговорщиков – но, судя по тому, что ушел он без конвоя и наручников, повода подозревать себя до сих пор не давал.
Судья тем временем переждала прочувствованное бурчание операторов и переключилась на убаюкивающий спор с представителем леди Джиллиан. Я кое-как подавила зевок и поудобнее устроилась в кресле, жалея, что обстановка не слишком располагает подремать на плече у всепонимающей жрицы.
А потом заметила, что Рино снова отключился, переговариваясь с кем-то по сенсорам, и у Третьего – точно такой же отсутствующий вид. Тут явно затевалось что-то недоброе, а судья, как назло, будто нарочно тянула время, снова вызвав в зал маму и пристав к ней с совсем уж идиотскими вопросами. Мне нестерпимо хотелось последовать ее примеру, выбрав в качестве цели невозмутимого асессора, но снова шептаться я не рискнула.
А зря. Наверное, решись я, хоть знала бы, чего ждать.
Мама в очередной раз сухо перечислила факты, подтверждая отменное здоровье пациентки, и Его Высочество, дождавшись тяжелой паузы, попросил слово. Судья настороженно позволила.
Принц дисциплинированно поднялся и встал перед кафедрой, повернувшись лицом к залу. Камеры и микрофоны мгновенно отстали от мамы, нацелившись на него.
Его Высочество выглядел напряженно – пожалуй, даже в большей степени, нежели при обсуждении детородной способности супруги. Голос, тем не менее, звучал ровно и спокойно, оплетая весь зал отлично поставленными бархатистыми нотками.
- Прежде всего, я приношу извинения моей леди, - начал он, с нескрываемым уважением поклонившись жене. – Ее Высочество приняла удар, который должен был достаться мне, и приняла достойно. Сейчас, когда отсутствие беременности подтверждено квалифицированным специалистом и нет никаких опасений, что я мог бы навредить ей подобными заявлениями, я намерен признаться. – Принц глубоко вздохнул и поднял взгляд. – Я был ей неверен.
Наверное, после такого объявления должен был подняться несусветный гвалт. Но вместо этого воцарилась такая тишина, что я впервые услышала, как жужжат камеры. Представитель от ирейской стороны сидел молча, уронив голову в ладони.
Новость, в общем-то, на сенсацию не тянула уже неделю как. А вот тот факт, что Его Высочество признался в этом вслух, в присутствии толпы народа, посреди процесса, который транслировался на две страны разом…
- Наш брак был дальновидным поступком, принесшим выгоду и Иринее, и Ирейе, и я не могу сказать, что не опасаюсь последствий своего шага, - выдержав паузу, продолжил Третий. – Мне остается лишь надеяться, что мы сумеем договориться, невзирая на обстоятельства, потому что…
Он еще раз глубоко вздохнул – и вдруг уставился на меня поверх всех камер. Я замерла в кресле, боясь шелохнуться.
- Потому что я люблю другую женщину, и она носит моего ребенка, - недрогнувшим голосом сказал принц. – Я прошу суд учесть это.
- Отклонено. Согласно восьмой статье Семейного кодекса королевства Ирейя, подпункты один и три, Ваши личные предпочтения не могут влиять на решение суда, поскольку от Вашего союза зависят многие аспекты международных отношений, Ваше Высочество, - с каменной физиономией ответила судья. «А после развода Вам все равно навяжут ту жену, которая будет выгодна Ирейе», - осталось недосказанным.
Его Высочество молча склонил голову и вернулся на свое место. Он все это тоже преотлично знал.
Но я не я, если сейчас пол-Альянса не обрыдалось перед визорами!
- К чему было это шоу? – наверное, мне следовало бы злиться, но – ах, женская логика! – я и сама едва не обрыдалась.
- Увидишь, - зловеще пообещал Рино, окидывая взглядом подконтрольную территорию. Внушительных господ в окрестностях стало ощутимо больше.
- Его Величество нас прибьет? – с нескрываемым азартом осведомилась Мира. – У Третьего очередной безумный план?
- Ты не представляешь, насколько, - с чувством сознался асессор, и его вопль души совпал с суровым: «Суд удаляется на обсуждение!».
Обсуждение было недолгим.
Вернувшаяся на свое место судья окинула зал уже откровенно испуганным взглядом, но решение было принято.
- …постановил: считать брак Их Высочеств, лорда Дориана Риндвиста ди Ариэни, леди Джиллиан ди Ариэни-Морвейн, недействительным с момента начала действия данного документа, - нервно зачитывала она, глядя то в листы с постановлением, то в зал. – В качестве компенсации за…
Его Высочество начал нетерпеливо, но почти неслышно барабанить пальцами по столу, явно мечтая пропустить неустоечно-контрибуционную часть, но дисциплинированно дослушал до конца. В целом, он еще легко отделался: Ирейя обязывалась вернуть Иринее приданое леди Джиллиан, включая корабли, и добавить сверху процент за упущенную выгоду. Договоренности о беспрепятственном перелете через космическое пространство обеих планет остались в силе. Иринея встряла на право разработки камариллового рудника и лишилась такого солидного куска, что лучше бы оставила Ирейе приданое.
Решение было озвучено и заверено. Но напряжение и не думало спадать.
Его Высочество извинился и целеустремленно направился к нашему углу. Камеры мчались за ним хвостом кометы, не успевая, и оттого в кадр попадала только идеально прямая спина в черном мундире – и, подозреваю, моя перепуганная физиономия.
Что он творит?!
- Кейли, - широко улыбнулся Его Высочество, остановившись передо мной – и в этот момент одна из камер все-таки исхитрилась его облететь, наверняка словив удачный кадр с нарочито сияющим от счастья принцем. – По-хорошему, я должен дождаться еще и окончания религиозной церемонии, но это уже выше моих сил. Кроме того, решение принято и не может быть пересмотрено, поэтому…
Тут он вытворил такое, что потихоньку расползающаяся публика разом замерла на своих местах.
Благовоспитанный, всецело преданный своему долгу третий принц суверенного королевства отпихнул ногой мешающееся ему кресло (кажется, вместе с какой-то возмущенной дамой, сидящей в нем) и плавно опустился на одно колено, пристально глядя мне в глаза.
- Выходи за меня, - просто сказал он, и я второй раз за день услышала жужжание камер.
