Победа - французам!
Дух армии мы поднимаем,
Вперёд!
Неудачи?
Не отступаем.
Армии Рейна, Мозеля вперёд!
Свобода, Свобода,
Она вас зовёт!
Секретарь (просит Сен-Жюста).
За вами почти не поспеваю.
Сен-Жюст (диктует медленнее).
Торговца Боне наказать:
За товар слишком много вздумалось брать.
Сцена 5.7
Париж. Зима 1794 года. Трактир Папаши Франсуа. Папаша Франсуа говорит с одним из вернувшийся с фронта солдат.
Солдат.
А знаешь,
Что Сен-Жюст порядок в армии навёл.
И дух солдат французский вновь обрёл.
Папаша Франсуа.
Когда же нового вам наступленья ждать?
Солдат.
Весной, наверное.
Генералам лучше знать.
Папаша Франсуа.
Я слышал, он помиловал Нодье,
Хотя тот и роялист.
Солдат.
Великодушен он,
Душою чист.
Но непреклонен -
В театр я пошёл,
Так под арест.
Не патриот, сказал.
Папаша Франсуа.
Ах, победите всех в один присест!
Сцена 5.8
В трактир Папаши Франсуа входит Сен-Жюст.
Папаша Франсуа (радушно).
О гражданин,
В своих намерениях благих ты не один.
Мне про тебя такое говорили,
Ну, видно, в армии тебя любили.
Сен-Жюст (Папаше Франсуа).
К чему всё это?
Папаша Франсуа (перестаёт льстить).
Я кое-что хотел тебе вернуть.
Хоть не трофей, но мой подарок не забудь!
Достаёт кубок с гравировкой "Робино", который Сен-Жюст ему когда-то продал.
Сен-Жюст (улыбаясь).
Как мило кубок ты хранил.
Приятно,
Словно подарил.
И благодарен тебе я -
Нужды не будет.
Мы друзья.
Сен-Жюст уходит. Папаша Франсуа радостно потирает руки.
Конец.
7. Республике не чуждо благородство
- Послушай, гражданин, - прервал быструю диктовку Сен-Жюста голос секретаря, - я не поспеваю за тобой. Сен-Жюст на минуту замолчал и бросил взгляд на своего туповатого помощника Жака Лебланка: тот был измучен тем, что постоянно выводил на бумаге жестокие декреты, послания Рейнской армии, приказы об арестах и казнях. Он устал от своего труда - устал точно так же, как и Сен-Жюст. В голове последнего очень быстро пронеслись эти мысли - только позволил себе мечты, как мозг снова вернулся к работе. - Хорошо, буду диктовать медленнее. - его тон стал значительно теплее. И снова Жак Лебланк занялся бумагами; Сен-Жюст говорил чуть медленнее, поправлял свой французский галстук. Тот жутко сдавливал его шею, но, как шутили за его спиной, «защищал её от гильотины». - Дело кончено? - спросил Сен-Жюст, завершив диктовать. Он даже не почувствовал усталости в голосе. В Конвенте он произносил поболее, чем здесь, в Страсбурге. - Да. Можно уже нести к переводчику. Здесь пока что понимают только немецкий. - заметил Лебланк, хотя последнего можно было и не произносить: кому как не народному представителю знать об этом. Сен-Жюст сам слышал разговоры жителей Страсбурга - французский среди них по-прежнему был не в почёте. - «Творцы справедливости» вроде этого Шнайдера вообще понимают только язык гильотины. - хмыкнул Сен-Жюст, читая очередное донесение. Лебланк вежливо промолчал: надо сказать, он избегал каких бы то ни было ссор и дискуссий. Как только Сен-Жюст повышал тон, он сразу же замолкал. Вроде бы присутствовал, а казалось, что тут он как часть интерьера: тот же стол или стул. Так и сейчас: секретарь взял бумаги и направился в сторону выхода, чтобы незаметно покинуть помещение. Вскоре он вернулся. Но не один - рядом с секретарём стоял самый обычный французский мальчишка лет 12-11. Видом своим он напомнил Сен-Жюсту переодетую девочку. - Это ещё один подозрительный? - спросил он молчаливого секретаря. - Гражданин, - несколько льстиво произнёс Лебланк, - это причастный к заговору против Республики. Пришёл просить у вас прощения, но бесполезно - приказ о его аресте уже составлен..... - Причастный к заговору? - негодованию Сен-Жюста не было предела. - Он же ребёнок?! Это же же жестокость, жестокость, которой он способствовал и против которой он одновременно боролся. Лебланк не испытал никаких чувств по этому поводу. - Да, гражданин. Чего вы удивляетесь? Сейчас даже дети могут быть заговорщиками. Этот, например, родом из Франш-Конте, учиться у Шнайдера. - Жак Лебланк высокомерно посмотрел на мальчишку. Тот задрожал. Сен-Жюсту показалось, что секретарю доставило истинное удовольствие лицезреть страх ребёнка. - Справедливость такая, что даже детей арестовывают. - бросил он. -Твоё имя? - спросил Сен-Жюст у испуганного мальчика. - Шарль..... - испуганно протянул тот, затем, набравшись сил, произнёс: Шарль Нодье, гражданин. - Хорошо, Шарль..... Чему ты учишься у Шнайдера? - в его тоне был слышен сарказм. - Я изучаю греческий. - ещё более смело ответил мальчик. - Хочешь стать переводчиком? Читать мыслителей? - засмеялся Лебланк. - Теории придумывать? Нодье не знал, что ответить, потому покраснел и пожал плечами. Опять эта противная тишина. Её прервал голос Сен-Жюста. - Не мог найти учителя лучше этого Эйложа. - с некоторым негодованием сказал Сен-Жюст. Задав Нодье вопрос касаемо родителей, он остался удовлетворен тем, что те патриоты, а не эмигранты. Приказ об аресте был тут же скомкан. Нодье был счастлив, потрясён, смотрел с благодарностью на холодного, как сталь, Сен-Жюста. - Но я бы его всё-таки гильотинировал. - аккуратно заметил Жак Лебланк, после того как мальчик ушёл. - Мало ли кто из такого вырастет...... - Республика не должна карать детей, иначе у неё не будет будущего. - высказал Сен-Жюст свою мысль. Он был неисправимым романтиком. В отличие от своего секретаря он всегда верил в лучшее. - Ясно, гражданин. - механически ответил Лебланк. Спорить было глупо. Понятно, что правда всегда будет за Сен-Жюстом, а не за таким маленьким человеком, как Жак. - Меня ждёт армия, а ты проследи за печатью афиш. - сухо заметил Сен-Жюст, оставив равнодушного Лебланка в царстве бумаг.
8. Святая справедливость
«Революция, как бог Сатурн,
пожирает своих детей».
«Святая справедливость».
Barbara Vert (Ласточкина Варвара)
Август, 2023
Пьер Верньо
Действующие лица:
Луи Антуан Сен-Жюст - политический и военный деятель Великой Французской революции
Максимилиан Робеспьер - «Неподкупный»
Элизабет Дюпле (Леба) - дочь хозяина квартиры, в которой живёт Робеспьер. Жена Филиппа Леба.
Элеонора Дюпле - её сестра
Анриетта Леба - золовка Элизабет
Филипп Леба - муж Элизабет; приятель Сен-Жюста.
Господин Дюпле - хозяин квартиры, в которой живёт Робеспьер.
Госпожа Дюпле - его жена
Мадам де Сен-Жюст - мать Луи Антуана Сен-Жюста;живёт в Блеранкуре.
Камиль Демулен - публицист времён Великой Французской революции; казнён 5 апреля 1794 года; появляется во сне Сен-Жюста.
Генерал Журдан - французский дивизионный генерал; победитель при Флёрюсе.
Бертран Барер - "примиритель"
Бийо-Варенн - термидорианец
Жан-Ламбер Тальен - активный участник Термидорианского переворота; возлюбленный арестованной во время Террора Терезы Кабарюс.
Колло д'Эрбуа - «председатель убийц»
Поль Баррас - активный участник Термидорианского переворота; ведёт разгульную жизнь; назначен комендантом Парижа для подавления бунта генерала-санкюлота Анрио.
Бурдон - термидорианец
Папаша Франсуа - трактирщик
Флерио-Леско - мэр Парижа
Кутон - соратник Робеспьера
Жандарм Мерда - по одной из версий человек, выстреливший в Робеспьера.
Огюстен Робеспьер - младший брат Максимилиана Робеспьера
Горожане, депутаты, солдаты, зрители на галерее, секретарь Сен-Жюста, термидорианцы - массовка.
Подруга
Действие первое
Сцена 1.1
Февраль 1794 года. Комитет общественного спасения. Pavilion de Flore. Сен-Жюст и Робеспьер разговаривают.
Робеспьер.
В Конвенте враг сейчас опасней,
Чем на поле боя….
Да. Это грустно,
Но враждуем сами мы с собою.
Сен-Жюст.
Выходит так,
На фракции мы разделились,
Чтобы потом, подобно гладиаторам, сразились.
Робеспьер кивает.
Робеспьер.
Нам эбертисты не нужны -
Всё ярче пламя разжигают.
«Умеренные» ход событий замедляют.
Вражда их вот к чему нас приведёт:
Раскол в правительстве,
В Республике -
Я знаю наперёд.
Сен-Жюст.
Ну, что ж,
Нам надо фракции разнять,
Но для того нам нужно жизнь у них отнять.
Робеспьер.
А может статься,
Это беспредел есть продолжение военных дел.
Быть может, иностранца тут замешана рука.
Питт, Кобург к нам идут издалека.
Нужна врагам политики арена,
Которая бы стала им как сцена:
Через врагов они способны
Нас разъединить,
Чтобы порядок свой установить.
Робеспьер замолкает. Сен-Жюст выглядит ошеломленным, но суровым.
Сцена 1.2
Национальный Конвент. На галерее много зевак, в зале сидят серьёзные депутаты. Сен-Жюст с трибуны произносит речь.
Сен-Жюст.
А кто вас убедил,
Что вы бесчеловечны?
Обман и ложь,
Я сожалею,
Вечны.
Но если о жестокости мы будем говорить,
То кто посмел вас в этом убедить?
За год ваш Трибунал всего трёхсот мерзавцев
покарал.
А инквизиция?
А короли?
Они карали?
Повышает интонацию.
Узилища Германии?
О них вам умолчали?!
Смягчить себя не надо позволять -
О снисходительность,
О ней же умоляют. (Презрительно смотрит в сторону Дантона и Демулена).
Но пусть потворство всем желаниям своим
Вас не сломает.
Сен-Жюст продолжает свою пламенную речь. В зале то и дело раздаются громкие аплодисменты.
Голоса с галереи.
Он прав!
Ведь не жестоки мы!
Нам всё внушают иностранные умы!
Долой аристократов,
Прежний строй!
Республике виват!
Грустный голос.
Её ещё построй!
Заседание заканчивается. На галерее запевают Марсельезу.
Сцена 1.3
Март 1794 года. Улица. Два гражданина разговаривают.
1 гражданин.
Поспорил я б с властями,
Гильотина - утешенье,
Вдобавок, панацея и всех бед решенье.
Казнён Эбер.
Защитник бедноты!
Будь жив он,
Были б полны рты.
Теперь же правят
Робеспьер, Сен-Жюст, Кутон.
Как жёстки меры и как сладок тон!
2 гражданин (печально).
А обвиненье?
Вор и заговорщик наш Эбер.
Нет! Заговор состряпал Робеспьер.
1 гражданин.
Тиран!
Себе хотел присвоить власть,
Чтоб насладиться диктатурой всласть.
Сцена 1.4
Улица. Рядом с китайской баней. Из неё выходит аккуратно одетый Сен-Жюст. 1 гражданин смотрит на него с ненавистью.
1 гражданин (подходит к Сен-Жюсту).
Не ты ли, гражданин,
Извечно говорил нам про Республику,
Где хлеб обещан каждому….
2 гражданин (грубо, но по существу прерывает).
На ужин и обед!
Но нами сейчас правит гильотина,
Увы, она не хлебная машина.
Сен-Жюст (растерянно).
Вопросы продовольствия, конечно,
Будут подниматься…..
1 гражданин (в неистовстве).
Нам надоело кровью лишь одной питаться.
Сен-Жюст (пытается их утихомирить).
Кровь, что течёт,
То кровь Отечества врагов….
1 гражданин бросается с кулаками на Сен-Жюста, но 2 гражданин его во время останавливает.
2 гражданин.
Приди в себя!
Что честь свою марать?
На депутата ты собрался нападать?
1 гражданин (кричит, когда его уводит 2 гражданин).
Наевшись пирогов,
Опять вы учите народ:
Для вас, учёных,
Мы, конечно, сброд!
Сен-Жюст с жалостью смотрит на этого беднягу. Не в силах помочь разворачивается и уходит.
Сцена 1.4
Одно из помещений Комитета общественного спасения. Сен-Жюст, Робеспьер и Барер за работой.
Робеспьер (дописывая речь).
Мой друг,
Я слышал,
Не убили тебя чуть!
Сен-Жюст.
Народ голодный!
В этом дела суть.
Им казни вместо хлеба предлагают.
Барер (вмешивается).
Не удивительно.
Их жадно объедают!
Дантон и Демулен пируют тут и там.
И ради яств пойдут по головам!
Робеспьер (откладывает написанную речь в сторону).
Я слышал о пирах,
О взятках тоже,
Что на Дантона, к сожалению, похоже.
Сен-Жюст (Робеспьеру).
А Демулен?
В газете к милосердию он только призывает!
А милосердие?!
Всё наше дело погибает.
Робеспьер.
У нас уж слишком много разночтений,
Камиль - дитя.
Ему то дай покоя, то волнений.
Барер.
Ну, что ж, придёт «умеренных» черёд:
Не знать им наших планов наперёд.
Падёт Дантон…..
Сен-Жюст (жёстоко).
И борзописец Демулен внезапно
Тоже обратится в тлен….
Робеспьер с некоторым ужасом смотрит на уверенного в своих словах Сен-Жюста. Барер поддакивает.
Барер (Сен-Жюсту и Робеспьеру).
Ну, что же, обвиненье готово:
Сговор с врагами.
За Фукье лишь слово.
В воздухе тишина. Это затишье перед грядущей грозой.
Сцена 1.5
Апрельский поздний вечер. Квартира Сен-Жюста. Сен-Жюст ходит по комнате не в силах найти себе места.
Сен-Жюст.
Как быть так могло, Справедливость Святая?
Я верил тебе,
Силы все отдавая.
Я верил тебе, с людьми не считаясь:
Мечтой о тебе лишь одной предаваясь.
Как быть так могло,
Демулена убил.
Того, кто когда-то приятелем был.
Он ложится на кровать; закрывает глаза, но всё равно вспоминает, как он обвинял Демулена, в том числе и перед Робеспьером. Опять открывает глаза и поднимается с кровати.
Юности раб -
Теперь обвинитель….
Подобно Фукье,
Списков тех составитель.
Ни в чём не виновен Камиль Демулен -
Зачем же тогда превратил его в тлен?
В его оскорбленьях разве всё дело?
(мысленно обращается к Камилю).
Мой друг,
Ты шутил надо мной так умело!
Он устал, измотан, а потому снова в надежде заснуть опускается на кровать.
Сцена 1.6
СОН. Цветущие поля. Голубое небо. Демулен подходит к Сен-Жюсту.
Демулен.
Тебя прощаю я:
Политика нас разделила.
Сен-Жюст.
А здесь….
Демулен.
Здесь снова мы друзья.
Нет фракций.
Спета песенка моя.
Сен-Жюст.
Я вне политике иль нет?
Демулен (язвительно, как обычно).
Мне кажется,
Уж скоро не секрет…..
Сен-Жюст хочет его о чём-то спросить, но Демулен исчезает.
Сцена 1.7
РЕАЛЬНОСТЬ. Утро. Квартира Сен-Жюста. Сен-Жюст всё ещё под впечатлением от видения.
Сен-Жюст.
На свой вопрос я получил ответ:
Не вечен прах,
Не долог будет страх.
Конец первого действия.
Действие второе
Сцена 2.1
Дом Дюпле. Стол в гостиной по-праздничному накрыт - Сен-Жюста провожают в Северную армию. За столом сидят Робеспьер, Элеонора, Элизабет и Филипп Леба, старшие Дюпле и Анриетта.
Анриетта (шепотом;Сен-Жюсту).
Мой милый, я побед тебе желаю!
А свадьба наша……
Сен-Жюст (Анриетте;тоже шепотом).
Подождёт.
Анриетта.
Но ты ко мне не охладеешь?
Сен-Жюст (грустно шутит).
Коль превращусь я в лёд!
Госпожа Дюпле (смотрит в сторону Элеоноры и Робеспьера).
Мне интересно, когда грёзы наконец-то будут
былью?
Элеонора (она смущена).
Когда опасности страны вдруг станут пылью!
Робеспьер (госпоже Дюпле).
Моя невеста правду говорит….
Врагов Республика лишь в прах испепелит,
Как будет счастье….
Господин Дюпле (ворчливо).
Скорей бы!
Надоело всем ненастье!
Анриетта (обращается ко всем).
Сен-Жюст в сраженьях нам победу принесёт -
И от несчастий всех французов он спасёт.
