-Нет, я о сём не размышляла, - честно ответила она. - К тому же, надеюсь, что Елизавета Петровна уже забыла о том, что хотела выдать меня замуж.
-Государыня может так же быстро вспомнить об этом и сосватать тебя за какого-нибудь престарелого генерала или губернатора самой дальней провинции, - возразил Пётр Петрович.
-Только пугать меня не надобно, - с притворной беззаботностью ответила Рези. - Замуж я не пойду ни за что и ни за кого. Довольно с меня того, что я была женой барона Мюльбаха, а нынче хочется привольной жизнью насладиться.
-Ты дала слово Елизавете Петровне, что выйдешь замуж. А значит, должна его сдержать, - твёрдо сказал Пётр Петрович.
-Лучше нарушить свое слово, чем перейти в греческую веру и стать какой-нибудь Гликерией или Настасьей, - Рези продолжала стоять на своём. Разговоры о замужестве всегда приводили её в раздражении.
-А может, дело в твоих чувствах к Луи д’Эсте. Ты всегда невероятно радуешься его визитам. Однако ты знаешь, что вряд ли сможешь стать его женой, вот и не желаешь заключать марьяж, - проницательно заметил Пётр Петрович.
-Да, мне глубоко симпатичен шевалье д’Эсте, однако, как я ранее говорила тебе, я совершенно не желаю выходить за него замуж. Он - прекрасный любовник, но, я полагаю, из него выйдет неверный супруг, - ответила Рези, задумавшись, что было бы с ней, если бы она стала женой этого человека.
-Что ж, дорогая сестра, предлагать тебе женихов - дело неблагодарное. Поступай как знаешь, а я умываю руки, - сказал Пётр Петрович, и Рези почувствовала какое-то облегчение, а потом её снова стали грызть сомнения. Что она будет делать, если Елизавета решит выдать её замуж за какого-то пожилого вельможу? «А вдруг она не вспомнит? В таком состоянии, в каком пребывает Государыня, это не мудрено», - успокоила себя Рези.
-Хорошо. Отныне мы не будем касаться этой темы.
После разговора с братом Рези обдумывала сказанное им, её даже посещала мысль написать письмо Луи д’Эсте и признаться ему в своих чувствах. Однако она боялась быть неправильно понятой. «Куртуазирует* - не значит, любит», - подумала она и, чтобы отвлечься от этих мыслей, продолжила написание монографии, посвящённой Францу Лефорту. Это занятие прекрасно отвлекало от ненужных мыслей. В конце концов, она всегда успеет признаться в своих чувствах, а с вдохновением и временем на написание труда гораздо сложнее.
Словарик:
1.Квартера - квартира. Устар.
2.Французенка - так в то время могло писаться слово француженка.
3. Греческая вера - православие
4. Куртуазировать - ухаживать за дамой.
ГЛАВА 31
-Не слушайте россказней барина о муже-французе, - говорила Александре её нянька Дарья - справная женщина лет сорока с большим добрым лицом. Она знала её с малолетства и практически заменила девочке мать. - Да и зачем, спрашивается, приглашали его, коли замуж за него не хотите. Лучше б на русича какого посмотрели.
-Ещё твоих нравоучений мне не хватает, - буркнула Александра. Она не любила, когда нянька совала нос не в своё дело. - И без того все вокруг толкуют, что по-ихнему поступать следует.
-Кабы не фантазии папеньки вашего, так я бы в сарафане своём могла появиться. Ан нельзя. Он требует, чтоб платье по французской моде надела. Не понимаю всех этих церемоний, - говорила Дарья, продолжая заниматься шнурованием корсета.
-Батюшка хочет, чтоб гость чувствовал себя у нас как дома. Во Франции таких нарядов не носят, - оправдала Александра сумасбродство Николя.
-Вот и толкую я, что он хочет вас, барышня, за этого хранцуза сосватать, - не унималась Дарья. - А вам-то это зачем?
-Как будто без тебя я об этом понятия не имею, - Александра поморщилась, поскольку Дарья слишком сильно затянула корсет. - Ослабь шнуровку. Так дышать невозможно.
-Будет сделано, барышня, - согласилась Дарья.
-А граф де ла Рантье, к твоему сведению, на дуэли из-за меня дрался, - заметила Александра.
-Ветреный он. И вы для него - очередное развлечение, барышня, - сказала Дарья. Александра почувствовала желание вступиться за Армана-Филиппа. Врёт нянька. Не таков он на самом деле.
-Язык попридержать тебе не помешало бы. Судишь о том, кого в глаза не видела, - упрекнула её Александра.
-Много других вьюношей я на своём веку повидала, барышня. Кто ж в осьмнадцать о семье да верности думает, - с доброй улыбкой сказала Дарья.
Голубое платье было Александре к лицу. Она выглядела в нём утонченной светской красавицей. «И пусть толкуют, что сейчас модно другие носить» , - подумала она, разглядывая себя в зеркале.
«Декольте отделано тончайшим кружевом, сам наряд с серебряным шитьем. Не хуже, чем у Лизетты Воронцовой или какой другой модницы. - Александра торжествующе улыбнулась. «Интересно, оценит ли этот наряд граф де ла Рантье»? - вдруг спросила она себя.
«Больно важно мне его мнение. Самое главное, что платье мне самой по нраву и батюшку устраивает», - остановила себя Александра. В конце концов, она не собирается заводить себе аманта в лице этого француза. Уж лучше они будут просто хорошо общаться. Порой такие отношения дороже любовных уз.
Александра заметила, что Арман-Филипп был одет довольно изящно и держался с присущей ему галантностью. Николя с удовольствием обменялся с ним любезностями. И вообще, как показалось Александре, их гость понравился батюшке почти сразу же.
-Я чрезвычайно рад нашему знакомству, месье. Доселе я думал, что такие французы, как вы, бывают разве что в романах, - эмоционально говорил Николя. «Как бы конфуза не вышло», - подумала Александра.
-Благодарю вас за столь лестные слова, месье. Я, право, не знаю, заслужил ли я таких комплиментов, - дипломатично сказал Арман-Филипп, улыбнувшись про себя наивности Николя.
-Блюда я велел приготовить французские, месье. Очень надеюсь, что они вам придутся по нраву, - Николя, судя по всему, очень хотел произвести хорошее впечатление на Армана-Филиппа.
Французские яства оказались недурными. Арман-Филипп отметил, что те, кто их готовил, постарались на славу. Луковый суп, правда, слегка пересолили, но об этом он не стал говорить хозяину, чтобы не смущать его. Во время трапезы Николя расспрашивал его о Франции, рассказывал о том, как ездил туда со своей дочерью и делился своими наблюдениями. Александра довольно часто вмешивалась в их беседу, могла поправить батюшку, если тот что-то приукрасил или спросить гостя о чём-нибудь. Арман-Филипп с удовольствием рассказал о том, как познакомились его родители.
-Мой покойный отец любил рассказывать, что он познакомился с матушкой во время одной из поездок Петра Великого в Голландию. У корабельных дел мастера, Томаса Фиссера, знавшегося с царём, была красавица дочь по имени Ева. Их встреча произошла в его доме. И, как говорил Франсуа, они полюбили друг друга с первого взгляда. А вскоре поженились. Сам Пётр присутствовал на празднике в честь их бракосочетания.
-Эта гистория представляется мне трогательной. Заслушался я вас, - заметил Николя,которому очень понравился рассказ Армана-Филиппа. Это напомнило ему то, о чём он читал во французских романах. «Жизнь токмо чаще интереснее бывает», - подумал он и решил, что если французский граф женился на дочери голландского корабельных дел мастера, то и его мечта о муже французе для Александры может стать явью.
-Граф де ла Рантье неплохо разумеет по-нашему, - сказала Александра Николя. - Я говорила вам, батюшка, что его с малолетства учили по-русски изъясняться. И он горит желанием показать нам свои умения, - Александра лукаво подмигнула Арману-Филиппу. Тот думал о чём-то своём, и это её пожелание стало для него неожиданностью.
Они перешли на русский язык. Николя отметил, что гость неплохо им владеет. Александра время от времени смотрела на него, и в её взгляде читалось уважение. Разумеется, это воодушевляло Армана-Филиппа. «Вероятно, я сумел произвести на неё впечатление», - не без удовольствия отметил он.
-Как вам наше хлебосольство, сударь? -спросил Николя.
-Блюда воистину чудесны. Такие, как в моей родной Франции, - ответил Арман-Филипп. - Я очень сожалею, что на обеде не было русских яств. Я бы с удовольствием попробовал их.
-Когда изволите прийти в следующий раз, не сумневайтесь, что они будут, - ответил Николя. Он не подумал о том, что француз может проявить интерес к русской кухне.
По окончании трапезы Арман-Филипп ещё задержался у Беспаловых. Николя обратил внимание гостя на картину «Урок танцев». Она произвела на него то же впечатление, что и на Александру, однако, не желая обидеть гостеприимного хозяина, он сказал, что эта картина служит прекрасным украшением комнаты.
-А вот фарфуровая ваза, сударь. В далёком Китае изготовлена была, - сказал Николя, подведя Армана-Филиппа к большой напольной вазе. Она выглядела несколько аляповато.
-В каком Китае, батюшка? Думаю, это итальянская подделка. Они давно сим промышляют, - возразила Александра. Ей не нравилось, когда папеньку заносило.
-Мне лучше знать, дочь моя, где что было изготовлено, - с деланной серьёзностью возразил Николя.
-А мне кажутся неважными подобные мелочи. Эта вещь прекрасно украшает интерьер, - дипломатично сказал Арман-Филипп. Он не хотел, чтобы из-за этой вазы случилась перепалка.
-Не зря я говорю, что у вас, французов, хороший вкус, - сказал Николя, дружелюбно посмотрев на Армана-Филиппа.
-По-моему, это от человека зависит, а не от того, русский он или же француз, - вмешалась Александра.
-Я совершенно согласен с вами, мадемуазель, - обратился Арман-Филипп к Александре. - У меня есть знакомые, которые пусть и французы, но хорошим вкусом не обладают. - Почему-то Арману-Филиппу вспомнилась Атенаис с её любовью к кичливым вещам.
У них завязалась преинтереснейшая беседа. Николя с удовольствием наблюдал за этим, а потом удалился в другую комнату, чтобы предоставить им возможность поговорить тет-а-тет. Время пролетело незаметно за непринуждённым разговором. Александра была прекрасной собеседницей, в чём Арман-Филипп убедился в очередной раз. Она не говорила ему ничего о том, что чувствует по отношению к нему, зато много рассказывала о вкусах батюшки и книгах. Ему не нравилось, что она продолжает держать его на расстоянии, не впускает в своё личное пространство. Словом, ведёт себя так, будто бы он ей совершенно чужой человек. «С чего мне захотелось чего-то большего? Мадемуазель Александра и без того слишком много для меня сделала. Могла бы и не звать в гости», - осадил себя Арман-Филипп.
-Вам тоже не понравилась картина «Урок танцев»? - поинтересовалась Александра.
-А как вы угадали? - спросил Арман-Филипп. «Неужели снова сам себя выдал и показал свои истинные чувства»? - подумал он. Вроде бы нет. Арман-Филипп не смотрел с отвращением на это творение и даже похвалил его.
-Да так, почудилось мне. Возможно, и ошибаюсь,- ответила Александра, внимательно посмотрев на него.
-Что ж, вы правы. Я просто польстил вашему батюшке, чтобы не обидеть его. Ему-то эта картина взаправду нравится. Как говорил один мой знакомый: «Дипломатия это всегда полуправда», - ответил Арман-Филипп. Внимательно выслушав его, Александра спросила:
-И что ж за философист изрек эту фразу? - В её голосе была слышна насмешка.
-Не философист, а дипломат. Маркиз де ла Шетарди.
-Тоже мне Макиавелли выискался, - с усмешкой сказала Александра. - Поменьше слушайте таких велеречивых, что слишком много о себе мнят. Вам советы раздаёт, а сам амуры крутил да интриги плел, как я слышала. Вот и довела его полуправда до высылки.
-А вы, сударыня, поменьше сплетников слушайте. Они на других клевещут, а на себя не смотрят, - парировал Арман-Филипп.
-Язык у вас остер как шпага. - Александра с уважением посмотрела на Армана-Филиппа. Он счёл это комплиментом.
-В конце концов, я должен чем-то парировать ваши словесные удары. - Эта шутка заставила рассмеяться их обоих.
Вскоре в комнату вернулся Николя Беспалов. Он блестел, как новый рубль. Доченька в его отсутствие с удовольствием ворковала с французским гостем.
-Сударь, благодарю вас за гостеприимство, но прошу возможности ретироваться, - сказал Арман-Филипп, подумав, что он пробыл у Беспаловых целых три часа. А во Французском посольстве его могли ждать дела. И де Бретёй рассердится, если тот слишком долго будет отсутствовать.
-Уже уходите? Нам с Александрой, право, хотелось бы, чтобы вы задержались. Не так ли, доченька? - Он посмотрел на Александру.
-Так, батюшка, но если графу угодно удалиться, то мы не смеем его задерживать, - ответила она.
Соблазн остаться был велик, но усилием воли Арман-Филипп принял окончательное решение покинуть гостеприимное семейство Беспаловых. Тепло попрощавшись с хозяевами, он удалился. Арману-Филиппу хотелось ещё раз нанести такой визит, увидеть Александру и побеседовать с ней. Он тешил себя надеждой, что рано или поздно его Северная Венера растает и откроет своё сердце для возвышенных чувств. «У нас всё впереди», - думал он, пока ехал в карете. Увы, Армана-Филиппа посещали и более произачные мысли: посол мог находиться в дурном расположении духа, дать ему слишком много поручений и отругать потом.
Когда он прибыл в здание посольства, барон де Бретёй позвал его к себе. Выглядел он скорее удивлённым, нежели самодовольным. «Вряд ли посол намерен меня отчитывать», - подумал Арман-Филипп.
-Прибыл гонец из Гессена.* С важным письмом для вас.
Из Гессена? Барон де Бретёй точно ничего не путает? У него никого там нет.
-Должно быть, это какая-то ошибка. У меня нет знакомств в Гессене, - сказал удивлённый Арман-Филипп.
-Вот и сообщите об этом гонцу, - ответил барон де Бретёй. Он был не менее секретаря удивлён таким поворотом событий. - Быть может, гонец перепутал вас с кем-то другим и зря нас побеспокоил.
Словарик:
1.Философист - лжемудрец.
2.Гессен - земля в центральной части Германии. Столица — город Висбаден. Крупнейший город — Франкфурт-на-Майне.Название Гессен (в латинской передаче Hassia) происходит от древнегерманского племени хаттов.
ГЛАВА 32
Гонцом оказался мужчина лет тридцати в коричневом камзоле, с тёмными смявшимися под шляпой волосами. Он выглядел уставшим. При этом в его глазах светилось какое-то необъяснимое лукавство.
-Как я рад, граф, что могу, наконец, вам вручить это письмо. - И гонец протянул ему конверт, запечатанный сургучом.
-От кого письмо? - спросил Арман-Филипп, разглядывая конверт. Вскрывать его при гонце он не хотел.
-От моего господина. Чёрт бы побрал этого сумасброда! - выругался гонец.
-Однако ты не очень-то почтителен, - заметил Арман-Филипп.
-А что бы сказали вы, проскакав сотню миль. Я вообще собирался в трактир, а вместо этого маркиз отправил меня в Петербурх, - продолжал сетовать гонец.
