На камзолах кавалеров сверкал дорогой позумент. Дамские веера сияли словно павлиньи хвосты. От большой золотой люстры и многочисленных подсвечников в зале становилось невероятно светло, хотя на улице уже стемнело.
-Граф де ла Рантье, рад принимать вас у себя,- добродушно сказал Шувалов. Его привлекательное лицо светилось от радости. Вероятно, он не льстил Арману-Филиппу, а говорил то, что думает.
-Взаимно, сударь. Я соскучился по нашему общению и тому блестящему обществу, что собирается у вас.- Арман-Филипп научился отвечать любезностью на любезность.
-Быть может, вы желаете принять участие в танцах? Эту чудесную музыку исполняют итальянцы, - предложил Шувалов.
-Благодарю вас, сударь. Однако ж я не знаю, кого пригласить, - стушевался Арман-Филипп. Пока что ему не хотелось танцевать - он лишь желал наблюдать за парами, исполняющими фигуры полонеза.
-О, тут столько дам приятных взору. Мне стоит лишь представить вас одной из них, и танец захватит вас, - Шувалов таинственно улыбнулся Арману-Филиппу.
-Я знаю лишь одну даму, танец с которой захватил бы меня, - задумчиво сказал он. - Это мадемуазель Александра Беспалова.
-Вы влюбчивы, как и все французы, - заметил Иван Шувалов. Арману-Филиппу показалось, что в его голосе были ироничные нотки. - Эта мадемуазель тут. И, я полагаю, она бы не отказалась от танца с вами. Сказывают, что она искренне симпатизирует вашей персоне. - Эти слова Шувалов сказал шепотом. Что поделаешь - из сплетен всегда любили делать бог весть какие секреты.
Арман-Филипп последовал совету Шувалова и пригласил на танец Александру. Она приняла это предложение с удовольствием. Он заметил лёгкий румянец на её щеках. «Не то смущена, не то взволнована», - подумал он. Сейчас Александра выглядела особенно привлекательной - в зелёном брокатовом платье, на котором были вышиты цветы и птицы, с брошью в виде букета из роз, а на невысокой причёске красовались нити жемчуга.
-Сегодня вы ещё краше. А ваш наряд под стать царице или богине, - Арман-Филипп не удержался от того, чтобы сделать Александре комплимент.
-Благодарю вас, сударь. Княгиня Дашкова помогла мне совершить туалет. Я не настолько богата, чтобы позволить себе такие дорогие украшения, - ответила Александра. Возможно, этот комплимент её несколько смутил.
-Мадемуазель, я желал сказать вам, что вы для меня единственная на свете, - отвлекшись на разговор, Арман-Филипп несколько неуклюже выполнил танцевальное па.
- Как вы прикажете понимать это? - Александра удивлённо вскинула бровь. Арман-Филипп смутился - возможно, он сболтнул лишнее.
-Как признание в любви, - выпалил он.
-Сударь, давайте мы поговорим после танца. Вы слишком торопитесь, тогда как полонез танец неспешный и торжественный. - Слова Александры прозвучали отрезвляюще. Арману-Филиппу показалось, что он зря начал этот разговор. Александра, может статься, ещё не готова к нему.
Наконец, они кончили танцевать полонез. Затихла изумительная, ласкавшая слух мелодия. Настало время объясниться. Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, Арман-Филипп отвёл Александру в угол залы и сказал:
-Я люблю вас, мадемуазель. Будь у меня такая возможность, я бы женился на вас. Мне кажется, мы были бы счастливой парой.
-Вы в своём уме, сударь? Вы - подданный другого государства, вы -католик и хотите жениться на мне, православной русской девушке? - Не то от удивления, не то от недоумения глаза Александры округлились.
-Ради вас я бы перешёл в православие, я бы с удовольствием принял русское подданство, присягнул бы на верность славной императрице Елизавете Петровне, - говорил Арман-Филипп. В глазах Александры по-прежнему читалось недоумение. Он боялся, что она его не понимает и считает наивным глупцом.
-Какой вы решительный и безрассудный человек, граф, - заметила Александра. В её голосе не было порицания.
-Я сочту это за комплимент, мадемуазель, - пылко ответил Арман-Филипп.
-Вы, бесспорно, нравитесь мне, но я не знаю, насколько прочны мои чувства, - неуверенно сказала Александра. Эти слова обнадёжили Армана-Филиппа.
.
-Мадемуазель Беспалова, я буду готов защитить вас в любую минуту. - Арману-Филиппу казалось, что на него нашло какое-то безумие. Не то это были его реальные мысли, не то просто сиюминутное настроение. Д’Эсте назвал бы такое ослепляющей страстью.
-Хорошо, сударь. В трудную минуту я напомню вам эти слова, - мягко улыбнувшись, ответила Александра.
-Кажется, я сказал вам много лишнего, мадемуазель. С чего вдруг эти мысли пришли мне в голову? - Арман-Филипп понял всю абсурдность сказанного и ему показалось это проявлением бестактности.
-Отчего ж лишнего, месье? Мы не можем всё время ходить вокруг да около, обмениваться пустыми любезностями и не говорить то, что думаем на самом деле, - ответила Александра. По её виду нельзя было сказать, будто она недовольна поведением Армана-Филиппа. Ему показалось, что она размышляла над его словами.
-Я рад, что вы поняли меня верно, мадемуазель, - с облегчением и благодарностью сказал Арман-Филипп.
Их беседа скорей всего продлилась бы достаточно долго, если бы к Александре не подошёл Иван Шувалов и не пригласил на танец. Она не отказала ему. Наблюдая за ними, Арман-Филипп испытывал жгучее чувство ревности. Почему-то ему казалось, что Александра может испытывать симпатию к этому щеголю. Конечно, он был старше её почти в два раза, но это не отменяло его привлекательной наружности. А на это, как известно, были падки многие дамы. Арман-Филипп заметил, что присутствовавшие на балу стали косо на него смотреть и ради приличия пригласил на танец одну из знакомых ему фрейлин. Пока они выполняли сложные па, он пытался представить на её месте Александру. Удовольствия от менуэта он не получил и был рад, когда тот, наконец, закончился.
После бала был ужин. От чего от чего, а от вкусных явств Арман-Филипп не отказался бы. Он чувствовал, что успел проголодаться. Отдав должное знаменитой Шуваловской ухе, Арман-Филипп принялся разглядывать присутствующих. Среди них он, между прочим, обнаружил графиню Шильдкраут с сыном и великого князя с неприятной и заносчивой особой. Орлов говорил, что это его фаворитка Елизавета Воронцова. Великая княгиня отсутствовала.
-А почему Екатерина Алексеевна не изволили-сь появиться? - спросил он вполголоса у Иван Ивановича.
-Сказывают, ей нездоровится. Но, я думаю, причина в том, что она недолюбливает некоторых моих гостей.
Арман-Филипп больше не расспрашивал Шувалова о причинах отсутствия Екатерины, так как понял, что иногда стоит быть менее любопытным. Его собеседник к тому же не слишком хотел обсуждать эту тему. Они перевели разговор в более мирное русло. Когда пришло время вин и десертов, метр д’отель стал предлагать разные напитки. Арман-Филипп, памятуя о том, что они несут больше вреда, чем пользы, не пил слишком много. Из уважения к Шувалову он пригубил шампанского и всё. Голова должна оставаться холодной, а ум - трезвым.
-Великий князь особливо дружит с Ивашкой Хмельницким, - Шувалов кивнул в сторону наследника престола. Тот пил вино так жадно, будто не делал это по меньшей мере триста лет. Если он и отрывался от хмельного зелья, так только для того, чтобы сделать комплимент Елизавете Воронцовой или шепнуть какую-нибудь скабрезность на ухо маркграфу. Казалось, что, кроме общества этих двоих и пьянства, его ничего не интересовало. Присутствие Шильдкраутов несколько удивило Армана-Филиппа, поскольку Елизавета не любила их, а, соответственно, Иван Шувалов, бывший её фаворитом, должен был уважать чувства государыни.
-Я надеюсь, это ничем не грозит нам, - сделавшись настороженным, сказал Арман-Филипп. Ему не хотелось ещё раз увидеть пьяного, как ямщик, великого князя. Наследник престола легко поддавался действию хмельного зелья.
-Я тоже уповаю на то, что всё обойдётся. - Арман-Филипп не заметил уверенности в голосе Шувалова.
-Я нашла ваши яства и напитки отменными, сударь. У нас в Голштинии не сыщется ни таких вкусных вин, ни таких блюд, - подала голос графиня Шильдкраут.
-Я рад, что вы оценили наше гостеприимство, мадам, - сказал Шувалов, вежливо улыбнувшись графине.
-Господин Шувалов, я и представить не могла, что вы пригласите нас к себе на бал, тогда как наше семейство в опале при дворе, - графиня решила сменить тему. Её фраза была подобна театральной реплике, и вела она себя словно актриса. Вероятно, графиня поставила себе цель произвести впечатление на Ивана Ивановича.
-Мадам, я помогу вам вернуть расположение Елизаветы Петровны, но об этом не при гостях. Я извещу вас письмом о дате разговора. - Арману-Филиппу показалось, что Шувалов что-то задумал. Он говорил вкрадчивым, приятным тоном, но трудно было поверить в то, что всё это делалось без тайного умысла. Такая смена отношения должна иметь какое-то объяснение.
Не успел Арман-Филипп толком задуматься над судьбой графини Шильдкраут и её сына, как великий князь, взяв в руки очередной бокал вина, воскликнул:
-Выпьем за Елизавету Вторую - будущую Императрицу Всероссийскую и герцогиню Голштинскую!
Эта речь изумила всех. Даже сама Елизавета Воронцова замерла как изваяние. Её лицо стало мертвенно бледным. Никто не поднял бокал за «Елизавету Вторую». Арман-Филипп сидел молча, как воды в рот набрал, и с интересом наблюдал за происходящим в зале.
-Это готовый компромат на нас, Петруша. Пока что ты не в праве говорить о таком, - выдавила из себя Елизавета Воронцова. На её лице читалось недоумение.
-Скоро я стану императором, и никто не посмеет отказаться пить за твоё здоровье, моя дорогая подруга. - Едва ли пьяный от вина и собственной глупости великий князь отдавал себе отчёт в том, что он говорит.
-Стоит рассказать об этом нашей матушке, как вы окажетесь в застенке, - произнёс мрачный человек с резкими и довольно неприятными чертами лица. Арман-Филипп как-то встречался с ним на одном из обедов у Ивана Ивановича, и тот сказал, что это его старший брат Александр Шувалов, начальник Тайной канцелярии.
-Нашли чем пугать! - Пётр вызывающе посмотрел на Александра Шувалова. - Когда я стану императором, я упраздню вашу Тайную канцелярию. Она мне так же постыла, как ханжество да вечные посты.
-Остановись, свет мой. До добра это тебя не доведёт, - мягко сказала Елизавета Воронцова. Великий князь недоверчиво посмотрел на неё:
-Я хотел было предложить тост за устранение Тайной канцелярии.
-Когда станешь императором, тогда и предложишь. А сейчас вокруг тебя одни тёткины прислужники. Чего хорошего от них ждать можно?
Ко всеобщему удивлению, великий князь послушался совета Воронцовой и притих. Вместе с ней и Шильдкраутом он обсуждал охоту, муштру, но ни слова против Елизаветы Петровны сказано не было.
-Мне кажется, гости лишь сделали вид, будто ничего не заметили, - сказал Арман-Филипп на ухо Шувалову.
-А вы неплохо понимаете высший свет, сударь. Кто-нибудь возьмёт да и расскажет государыне Елизавете Петровне о приключившемся, - как бы между прочим заметил Шувалов, и на его губах появилась многозначительная улыбка. - Я вижу, что у вас есть много вопросов. Вы с таким любопытством наблюдали за мной, пока я беседовал с мадам Шильдкраут. Если вы не имеете ничего против, мы на время оставим гостей и обсудим это в библиотеке. Мне есть что вам рассказать, - предложил Шувалов.
-Я заинтригован, месье.
Библиотека Ивана Шувалова оказалась просторнее, чем Арман-Филипп мог вообразить. Большая зала размером с бальную, стены, украшенные искусной лепниной, люстра из горного хрусталя. Однако больше всего его удивил стоявший в центре огромный книжный шкаф. Трудно даже представить, сколько трудов учёных мужей он вместил в себя. Арман-Филипп знал, что Шувалов любит чтение, но он не предполагал, что до такой степени. «Должно быть, он очень образованный человек», - с лёгкой завистью подумал Арман-Филипп.
-Я нахожу удовольствие в чтении. Мне по душе мысли Вольтера, пусть наша матушка считает их опасными, - сказал Иван Шувалов.
-Я не столь эрудирован, сколь вы. Признаюсь честно, мне даже не удалось получить блестящего образования, - несколько смущённо сказал Арман-Филипп.
-Зато вы знаете русский, а это уже немало, - Шувалов мягко улыбнулся ему и
в своей спокойной, неторопливой манере опустился в кресло неподалёку от большого глобуса. Рядом находилось ещё одно, на которое по приглашению Иван Ивановича сел Арман-Филипп.
-Сударь, вы обещали рассказать мне кое-что про графиню Шильдкраут, - Арман-Филипп прервал внезапно возникшее молчание. Шувалов внимательно посмотрел на него и начал:
-Знаете, месье, я это сделал для того, чтобы расположить к себе Шильдкраутов. Вам не хуже моего известно, что безопасен тот противник, который тебе чем-то обязан. Пока графиня обивает пороги вельмож, она представляет угрозу, ибо ей есть на что сетовать.
Задумавшись над его словами, Арман-Филипп понял, что разгадка гораздо проще, чем он пытался её представить.
-Благодарю вас за разъяснения, месье. В этом действительно есть здравое зерно, - с видом истинного дипломата сказал Арман-Филипп. - А отчего я не увидел у вас братьев Орловых? Ведь как Григорий, как он мне сам говорил, адъютант вашего брата Петра, к тому же, насколько я знаю, он любит светское общество.
-Григорий Орлов намедни поссорился со мной. Я пригласил его к себе вместе с братом, чтоб в карты поиграть да поговорить. В результате он проиграл и стал обвинять меня в том, что я жульничал. Грозился на дуэль вызвать. К счастью, вмешался его брат Алексей и увёл того домой. - Лицо Шувалова оставалось на удивление спокойным. Арману-Филиппу казалось, что он совершенно не злится на Орлова. Просто констатирует факт. Спокойствие вкупе с размеренностью очень нравились ему в Иван Ивановиче. Этим он напоминал Арману-Филиппу его друга Луи д’Эсте. - Полагаю, в виду того происшествия он не желает покамест видеться со мной. Я слышал, между прочим, будто бы вы очень дружны с братьями?
-Я обязан Григорию Орлову своей жизнью - тот спас меня от бретёров, подосланных маркграфом Шильдкраутом, - ответил Арман-Филипп. Он ощутил что-то вроде волнения. Зачем Шувалов его спрашивает об этом? Уж не прознал ли он о плане братьев Орловых и его тайном проникновении во дворец?
-Григорий Григорьич - душа компании, а вот его брат Алексей - тёмная лошадка. Довольно жёсткий, беспринципный и своенравный человек, на мой взгляд. - Арман-Филипп внимательно слушал Шувалова. Ему нужно было знать, с какими людьми он имеет дело, ведь хороший царедворец и дипломат всегда должен быть начеку. - Орловы горазды комплот какой-нибудь затеять. Коли вас втянут в него, то окажетесь потом в крепости, - многозначительно добавил Шувалов.
-Они желают видеть на российском престоле не Петра Третьего, а Екатерину Вторую, - Арман-Филипп хотел соврать, но правда вылетела из его уст, прежде чем он успел обдумать свой ответ.
Иван Шувалов посерьёзнел, внимательно посмотрел на собеседника, будто желал прочитать его мысли. От этого взгляда Арман-Филипп почувствовал себя несколько неуютно. Вдруг он сболтнул что-то лишнее?
-Граф де ла Рантье, рад принимать вас у себя,- добродушно сказал Шувалов. Его привлекательное лицо светилось от радости. Вероятно, он не льстил Арману-Филиппу, а говорил то, что думает.
-Взаимно, сударь. Я соскучился по нашему общению и тому блестящему обществу, что собирается у вас.- Арман-Филипп научился отвечать любезностью на любезность.
-Быть может, вы желаете принять участие в танцах? Эту чудесную музыку исполняют итальянцы, - предложил Шувалов.
-Благодарю вас, сударь. Однако ж я не знаю, кого пригласить, - стушевался Арман-Филипп. Пока что ему не хотелось танцевать - он лишь желал наблюдать за парами, исполняющими фигуры полонеза.
-О, тут столько дам приятных взору. Мне стоит лишь представить вас одной из них, и танец захватит вас, - Шувалов таинственно улыбнулся Арману-Филиппу.
-Я знаю лишь одну даму, танец с которой захватил бы меня, - задумчиво сказал он. - Это мадемуазель Александра Беспалова.
-Вы влюбчивы, как и все французы, - заметил Иван Шувалов. Арману-Филиппу показалось, что в его голосе были ироничные нотки. - Эта мадемуазель тут. И, я полагаю, она бы не отказалась от танца с вами. Сказывают, что она искренне симпатизирует вашей персоне. - Эти слова Шувалов сказал шепотом. Что поделаешь - из сплетен всегда любили делать бог весть какие секреты.
Арман-Филипп последовал совету Шувалова и пригласил на танец Александру. Она приняла это предложение с удовольствием. Он заметил лёгкий румянец на её щеках. «Не то смущена, не то взволнована», - подумал он. Сейчас Александра выглядела особенно привлекательной - в зелёном брокатовом платье, на котором были вышиты цветы и птицы, с брошью в виде букета из роз, а на невысокой причёске красовались нити жемчуга.
-Сегодня вы ещё краше. А ваш наряд под стать царице или богине, - Арман-Филипп не удержался от того, чтобы сделать Александре комплимент.
-Благодарю вас, сударь. Княгиня Дашкова помогла мне совершить туалет. Я не настолько богата, чтобы позволить себе такие дорогие украшения, - ответила Александра. Возможно, этот комплимент её несколько смутил.
-Мадемуазель, я желал сказать вам, что вы для меня единственная на свете, - отвлекшись на разговор, Арман-Филипп несколько неуклюже выполнил танцевальное па.
- Как вы прикажете понимать это? - Александра удивлённо вскинула бровь. Арман-Филипп смутился - возможно, он сболтнул лишнее.
-Как признание в любви, - выпалил он.
-Сударь, давайте мы поговорим после танца. Вы слишком торопитесь, тогда как полонез танец неспешный и торжественный. - Слова Александры прозвучали отрезвляюще. Арману-Филиппу показалось, что он зря начал этот разговор. Александра, может статься, ещё не готова к нему.
Наконец, они кончили танцевать полонез. Затихла изумительная, ласкавшая слух мелодия. Настало время объясниться. Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, Арман-Филипп отвёл Александру в угол залы и сказал:
-Я люблю вас, мадемуазель. Будь у меня такая возможность, я бы женился на вас. Мне кажется, мы были бы счастливой парой.
-Вы в своём уме, сударь? Вы - подданный другого государства, вы -католик и хотите жениться на мне, православной русской девушке? - Не то от удивления, не то от недоумения глаза Александры округлились.
-Ради вас я бы перешёл в православие, я бы с удовольствием принял русское подданство, присягнул бы на верность славной императрице Елизавете Петровне, - говорил Арман-Филипп. В глазах Александры по-прежнему читалось недоумение. Он боялся, что она его не понимает и считает наивным глупцом.
-Какой вы решительный и безрассудный человек, граф, - заметила Александра. В её голосе не было порицания.
-Я сочту это за комплимент, мадемуазель, - пылко ответил Арман-Филипп.
-Вы, бесспорно, нравитесь мне, но я не знаю, насколько прочны мои чувства, - неуверенно сказала Александра. Эти слова обнадёжили Армана-Филиппа.
.
-Мадемуазель Беспалова, я буду готов защитить вас в любую минуту. - Арману-Филиппу казалось, что на него нашло какое-то безумие. Не то это были его реальные мысли, не то просто сиюминутное настроение. Д’Эсте назвал бы такое ослепляющей страстью.
-Хорошо, сударь. В трудную минуту я напомню вам эти слова, - мягко улыбнувшись, ответила Александра.
-Кажется, я сказал вам много лишнего, мадемуазель. С чего вдруг эти мысли пришли мне в голову? - Арман-Филипп понял всю абсурдность сказанного и ему показалось это проявлением бестактности.
-Отчего ж лишнего, месье? Мы не можем всё время ходить вокруг да около, обмениваться пустыми любезностями и не говорить то, что думаем на самом деле, - ответила Александра. По её виду нельзя было сказать, будто она недовольна поведением Армана-Филиппа. Ему показалось, что она размышляла над его словами.
-Я рад, что вы поняли меня верно, мадемуазель, - с облегчением и благодарностью сказал Арман-Филипп.
Их беседа скорей всего продлилась бы достаточно долго, если бы к Александре не подошёл Иван Шувалов и не пригласил на танец. Она не отказала ему. Наблюдая за ними, Арман-Филипп испытывал жгучее чувство ревности. Почему-то ему казалось, что Александра может испытывать симпатию к этому щеголю. Конечно, он был старше её почти в два раза, но это не отменяло его привлекательной наружности. А на это, как известно, были падки многие дамы. Арман-Филипп заметил, что присутствовавшие на балу стали косо на него смотреть и ради приличия пригласил на танец одну из знакомых ему фрейлин. Пока они выполняли сложные па, он пытался представить на её месте Александру. Удовольствия от менуэта он не получил и был рад, когда тот, наконец, закончился.
***
После бала был ужин. От чего от чего, а от вкусных явств Арман-Филипп не отказался бы. Он чувствовал, что успел проголодаться. Отдав должное знаменитой Шуваловской ухе, Арман-Филипп принялся разглядывать присутствующих. Среди них он, между прочим, обнаружил графиню Шильдкраут с сыном и великого князя с неприятной и заносчивой особой. Орлов говорил, что это его фаворитка Елизавета Воронцова. Великая княгиня отсутствовала.
-А почему Екатерина Алексеевна не изволили-сь появиться? - спросил он вполголоса у Иван Ивановича.
-Сказывают, ей нездоровится. Но, я думаю, причина в том, что она недолюбливает некоторых моих гостей.
Арман-Филипп больше не расспрашивал Шувалова о причинах отсутствия Екатерины, так как понял, что иногда стоит быть менее любопытным. Его собеседник к тому же не слишком хотел обсуждать эту тему. Они перевели разговор в более мирное русло. Когда пришло время вин и десертов, метр д’отель стал предлагать разные напитки. Арман-Филипп, памятуя о том, что они несут больше вреда, чем пользы, не пил слишком много. Из уважения к Шувалову он пригубил шампанского и всё. Голова должна оставаться холодной, а ум - трезвым.
-Великий князь особливо дружит с Ивашкой Хмельницким, - Шувалов кивнул в сторону наследника престола. Тот пил вино так жадно, будто не делал это по меньшей мере триста лет. Если он и отрывался от хмельного зелья, так только для того, чтобы сделать комплимент Елизавете Воронцовой или шепнуть какую-нибудь скабрезность на ухо маркграфу. Казалось, что, кроме общества этих двоих и пьянства, его ничего не интересовало. Присутствие Шильдкраутов несколько удивило Армана-Филиппа, поскольку Елизавета не любила их, а, соответственно, Иван Шувалов, бывший её фаворитом, должен был уважать чувства государыни.
-Я надеюсь, это ничем не грозит нам, - сделавшись настороженным, сказал Арман-Филипп. Ему не хотелось ещё раз увидеть пьяного, как ямщик, великого князя. Наследник престола легко поддавался действию хмельного зелья.
-Я тоже уповаю на то, что всё обойдётся. - Арман-Филипп не заметил уверенности в голосе Шувалова.
-Я нашла ваши яства и напитки отменными, сударь. У нас в Голштинии не сыщется ни таких вкусных вин, ни таких блюд, - подала голос графиня Шильдкраут.
-Я рад, что вы оценили наше гостеприимство, мадам, - сказал Шувалов, вежливо улыбнувшись графине.
-Господин Шувалов, я и представить не могла, что вы пригласите нас к себе на бал, тогда как наше семейство в опале при дворе, - графиня решила сменить тему. Её фраза была подобна театральной реплике, и вела она себя словно актриса. Вероятно, графиня поставила себе цель произвести впечатление на Ивана Ивановича.
-Мадам, я помогу вам вернуть расположение Елизаветы Петровны, но об этом не при гостях. Я извещу вас письмом о дате разговора. - Арману-Филиппу показалось, что Шувалов что-то задумал. Он говорил вкрадчивым, приятным тоном, но трудно было поверить в то, что всё это делалось без тайного умысла. Такая смена отношения должна иметь какое-то объяснение.
Не успел Арман-Филипп толком задуматься над судьбой графини Шильдкраут и её сына, как великий князь, взяв в руки очередной бокал вина, воскликнул:
-Выпьем за Елизавету Вторую - будущую Императрицу Всероссийскую и герцогиню Голштинскую!
Эта речь изумила всех. Даже сама Елизавета Воронцова замерла как изваяние. Её лицо стало мертвенно бледным. Никто не поднял бокал за «Елизавету Вторую». Арман-Филипп сидел молча, как воды в рот набрал, и с интересом наблюдал за происходящим в зале.
-Это готовый компромат на нас, Петруша. Пока что ты не в праве говорить о таком, - выдавила из себя Елизавета Воронцова. На её лице читалось недоумение.
-Скоро я стану императором, и никто не посмеет отказаться пить за твоё здоровье, моя дорогая подруга. - Едва ли пьяный от вина и собственной глупости великий князь отдавал себе отчёт в том, что он говорит.
-Стоит рассказать об этом нашей матушке, как вы окажетесь в застенке, - произнёс мрачный человек с резкими и довольно неприятными чертами лица. Арман-Филипп как-то встречался с ним на одном из обедов у Ивана Ивановича, и тот сказал, что это его старший брат Александр Шувалов, начальник Тайной канцелярии.
-Нашли чем пугать! - Пётр вызывающе посмотрел на Александра Шувалова. - Когда я стану императором, я упраздню вашу Тайную канцелярию. Она мне так же постыла, как ханжество да вечные посты.
-Остановись, свет мой. До добра это тебя не доведёт, - мягко сказала Елизавета Воронцова. Великий князь недоверчиво посмотрел на неё:
-Я хотел было предложить тост за устранение Тайной канцелярии.
-Когда станешь императором, тогда и предложишь. А сейчас вокруг тебя одни тёткины прислужники. Чего хорошего от них ждать можно?
Ко всеобщему удивлению, великий князь послушался совета Воронцовой и притих. Вместе с ней и Шильдкраутом он обсуждал охоту, муштру, но ни слова против Елизаветы Петровны сказано не было.
-Мне кажется, гости лишь сделали вид, будто ничего не заметили, - сказал Арман-Филипп на ухо Шувалову.
-А вы неплохо понимаете высший свет, сударь. Кто-нибудь возьмёт да и расскажет государыне Елизавете Петровне о приключившемся, - как бы между прочим заметил Шувалов, и на его губах появилась многозначительная улыбка. - Я вижу, что у вас есть много вопросов. Вы с таким любопытством наблюдали за мной, пока я беседовал с мадам Шильдкраут. Если вы не имеете ничего против, мы на время оставим гостей и обсудим это в библиотеке. Мне есть что вам рассказать, - предложил Шувалов.
-Я заинтригован, месье.
ГЛАВА 41
Библиотека Ивана Шувалова оказалась просторнее, чем Арман-Филипп мог вообразить. Большая зала размером с бальную, стены, украшенные искусной лепниной, люстра из горного хрусталя. Однако больше всего его удивил стоявший в центре огромный книжный шкаф. Трудно даже представить, сколько трудов учёных мужей он вместил в себя. Арман-Филипп знал, что Шувалов любит чтение, но он не предполагал, что до такой степени. «Должно быть, он очень образованный человек», - с лёгкой завистью подумал Арман-Филипп.
-Я нахожу удовольствие в чтении. Мне по душе мысли Вольтера, пусть наша матушка считает их опасными, - сказал Иван Шувалов.
-Я не столь эрудирован, сколь вы. Признаюсь честно, мне даже не удалось получить блестящего образования, - несколько смущённо сказал Арман-Филипп.
-Зато вы знаете русский, а это уже немало, - Шувалов мягко улыбнулся ему и
в своей спокойной, неторопливой манере опустился в кресло неподалёку от большого глобуса. Рядом находилось ещё одно, на которое по приглашению Иван Ивановича сел Арман-Филипп.
-Сударь, вы обещали рассказать мне кое-что про графиню Шильдкраут, - Арман-Филипп прервал внезапно возникшее молчание. Шувалов внимательно посмотрел на него и начал:
-Знаете, месье, я это сделал для того, чтобы расположить к себе Шильдкраутов. Вам не хуже моего известно, что безопасен тот противник, который тебе чем-то обязан. Пока графиня обивает пороги вельмож, она представляет угрозу, ибо ей есть на что сетовать.
Задумавшись над его словами, Арман-Филипп понял, что разгадка гораздо проще, чем он пытался её представить.
-Благодарю вас за разъяснения, месье. В этом действительно есть здравое зерно, - с видом истинного дипломата сказал Арман-Филипп. - А отчего я не увидел у вас братьев Орловых? Ведь как Григорий, как он мне сам говорил, адъютант вашего брата Петра, к тому же, насколько я знаю, он любит светское общество.
-Григорий Орлов намедни поссорился со мной. Я пригласил его к себе вместе с братом, чтоб в карты поиграть да поговорить. В результате он проиграл и стал обвинять меня в том, что я жульничал. Грозился на дуэль вызвать. К счастью, вмешался его брат Алексей и увёл того домой. - Лицо Шувалова оставалось на удивление спокойным. Арману-Филиппу казалось, что он совершенно не злится на Орлова. Просто констатирует факт. Спокойствие вкупе с размеренностью очень нравились ему в Иван Ивановиче. Этим он напоминал Арману-Филиппу его друга Луи д’Эсте. - Полагаю, в виду того происшествия он не желает покамест видеться со мной. Я слышал, между прочим, будто бы вы очень дружны с братьями?
-Я обязан Григорию Орлову своей жизнью - тот спас меня от бретёров, подосланных маркграфом Шильдкраутом, - ответил Арман-Филипп. Он ощутил что-то вроде волнения. Зачем Шувалов его спрашивает об этом? Уж не прознал ли он о плане братьев Орловых и его тайном проникновении во дворец?
-Григорий Григорьич - душа компании, а вот его брат Алексей - тёмная лошадка. Довольно жёсткий, беспринципный и своенравный человек, на мой взгляд. - Арман-Филипп внимательно слушал Шувалова. Ему нужно было знать, с какими людьми он имеет дело, ведь хороший царедворец и дипломат всегда должен быть начеку. - Орловы горазды комплот какой-нибудь затеять. Коли вас втянут в него, то окажетесь потом в крепости, - многозначительно добавил Шувалов.
-Они желают видеть на российском престоле не Петра Третьего, а Екатерину Вторую, - Арман-Филипп хотел соврать, но правда вылетела из его уст, прежде чем он успел обдумать свой ответ.
Иван Шувалов посерьёзнел, внимательно посмотрел на собеседника, будто желал прочитать его мысли. От этого взгляда Арман-Филипп почувствовал себя несколько неуютно. Вдруг он сболтнул что-то лишнее?
