-Сударь, нежелание видеть великого князя императором не повод для того, чтобы ещё при жизни нашей матушки заговоры стряпать, - довольно резко сказал Иван Шувалов. Вся его мягкость как будто бы улетучилась. - Елизавета Петровна тоже не желает отдавать в его руки бразды правления. Я считаю разумным составить тестамент, лишающий Петра право наследовать престол. И, мне кажется, - на его губах заиграла хитрая улыбка, - если рассказать матушке о том, что он учинил сегодня, то Государыня сделает это весьма охотно.
-Выходит, есть вероятие решить всё это полюбовно? - поинтересовался Арман-Филипп. Такой расклад нравился ему больше безрассудных планов Орловых.
-А отчего вам это так так интересно, сударь? Сказывают, скоро приедет Рюльер, и вы отправитесь обратно в благословенный Париж, где я с удовольствием навестил бы вас. Я, должно быть, говорил вам, что я тяготею к Франции, - своим мягким, бархатистым голосом сказал Иван Иванович. Арман-Филипп счёл эти слова попыткой поставить его на место.
-Я чувствую, что моё место в России, а не во Франции, сударь, - пытаясь сдерживать обуревавшие его эмоции, сказал Арман-Филипп.
-Вас прельщает возможность сделать карьеру в России? Желаете попасть в случай?* - На лице Шувалова играла всё та же мягкая улыбка.
-О нет, сударь. Я не хочу становиться фаворитом какой-либо высокопоставленного особы. Мне довольно того, что у меня есть любимая женщина, - ответил Арман-Филипп.
-Если вы о мадемуазель Александре, сударь, то это прекрасный выбор, - одобрительно сказал Шувалов.
-Конечно, о ней. Смешно вспомнить, как началось наше знакомство. Я проиграл в карты, а условием стало поцеловать первую русскую мадемуазель, которую я встречу. Это случилось на постоялом дворе в Кёнигсберге, - Арман-Филипп улыбался, рассказывая про своё знакомство с Александрой.
-Выходит, это судьба, сударь. А от неё, как известно, не уйдёшь, - заключил Шувалов, которого эта история изрядно повеселила.
-Мой отец, Франсуа де ла Рантье, говорил мне, что хотел служить России и её государю, но, увы, из-за смерти Петра Великого и дворцовых интриг он больше не смог отправиться послом к этому прекрасному двору, - сказал Арман-Филипп. Как-то внезапно он вспомнил про своего отца, и ему захотелось рассказать об этом Шувалову, слывшему сторонником сохранения хороших отношений между Россией и Францией.
-Пока есть такие люди, велик шанс, что Российская империя будет дружить, а не враждовать с Французским королевством, - философски заметил Шувалов и посмотрел на глобус. - Гости, однако ж, заждались нас, так что пора возвращаться к ним.
Арман-Филипп с удовольствием побеседовал бы с ним ещё тет-а-тет, но был вынужден согласиться с тем, что оставлять гостей в одиночестве по меньшей мере некрасиво.
***
Шувалов торжествовал. Матушка государыня, узнав про выходку великого князя, велела ему составить завещание в пользу Павла Петровича и Екатерины Алексеевны. Документ в скором времени был готов - Иван Иванович, чувствуя себя победителем, отнёс его Елизавете Петровне на подпись. Государыня внимательно прочитала бумагу, недоверчиво посмотрела на Шувалова и, наконец, сказала:
-Я должна подумать, прежде чем подписывать сей документ.
В тот день Шувалов узнал, что после него Елизавета приняла вице-канцлера Воронцова, и говорили они довольно долго. Сказывают, что о завещании. Иван Иванович надеялся, что государыня подпишет документ, однако ж каково было его разочарование, когда на следующий день императрица сообщила ему то, что меньше всего хотел услышать:
-Сколько бы боли мой племянник мне не причинил, но мои потуги лишить его трона никакого блага не принесут. Я назначила Петра своим сукцессором ещё седьмого ноября тысяча семьсот сорок второго года. А такое обещание монарх взять назад не может. - Эти слова она произнесла с мрачным видом.
-Это Воронцов сказал вам, матушка? - спросил Шувалов, хотя и так догадывался, кто переубедил Елизавету.
-Он самый. Мы долго обсуждали с ним вопрос завещания, - кратко сказала Елизавета. Шувалов видел, сколь она разочарована и сколь ей неприятна эта тема.
«Пётр Третий наш будущий император. Глупый, презирающий Россию и русский народ, голштинец. Что станется с нашей страной»? - От этой мысли на душе у Шувалова стало совсем скверно.
-Что у вас лицо такое пресное, Иван? Чай, я ещё много царствовать буду. Авось даже племянника переживу, - на губах Елизаветы появилась слабая улыбка. Шувалову подумалось, будто императрица знает, что осталось ей недолго, но боится в этом признаться. Даже самой себе.
-Будем молить об этом Господа.
Внезапно лучи холодного зимнего солнца проникли в комнату, отчего та неожиданно наполнилась светом. Шувалов счёл это хорошим знаком. Императрица тоже повеселела.
Словарик:
1.Попасть в случай - стать фаворитом влиятельной особы.
2. Согласно секретному артикулу русско-голштинского трактата 1724 года, в соответствии с которым монарху, вызвавшему сына герцогов Гольштейн-Готторпских в Россию «к сукцессии», надлежало обеспечить переход трона к нему. Поскольку 7 ноября 1742 года Елизавета Петровна назвала «сукцессором» Петра Федоровича, то брать слово назад права не имела, несмотря на недоволь- ство характером и скудостью разума великого князя.
По книге Писаренко «Елизавета Петровна» .
3. Сукцессор - наследник.
