2. Откуда постмодернизм знает?
Постмодерн как до-модерн
Пара-доксизм постмодернизма. В нем присутствует рационализм, несмотря ни на какие отвороты от него. Все равно он рассуждает. И раскладывает, и вскрывает в «тексте» за языком, в «симулякрах», «ризомах», «смерти автора» (которая оказывается не смертью, а его половинчатостью или даже раздробленным соавторством в разночтениях читателей), «нарративах» как «сверхнарративах», вместо которых предлагаются малые «нарративы», в рассеивании культуры до безосновности ее оснований в языке и т.д. Да, это имеет место, но откуда постмодернизм все это знает?! Или это пустое оригинальничанье, в результате которого создаются «химеры»? К существующему вообще, в том, числе и культуре, к которой постмодернизм особенно неравнодушен, сколько можно бесконечно придираться? Хотя бесконечно ли? Но откуда, из чего, на каких основаниях? — Из того, что дескать оснований вообще нет! Порядка нет. Гармонии нет. Центра нет. Последовательности нет. Есть разваливающийся или уже разваленный мир, потому что он был «конструкцией мира», а не самим миром. Теперь означающее перед означаемым или что-то среднее между ними, о котором ничего нельзя сказать внятного… И все это связано с языком, предписывающим вещам быть так, а не этак. Правда, у Дерриды язык ограничен, а текст есть все. Но откуда он это даже «не знает», откуда он это «утверждает»? Где та «дыра» вместо «фалло-лого-рацио-центризма», из которой веет этот ветер постмодернизма? Да, «дыра» вместо «центра» предлагается и может это и верно? С феминистской точки зрения это можно и нужно переосмыслить относительно цивилизации и культуры. Но значит и где-то в этом ракурсе нужно искать спасение от всевозможных «постов»? Может вообще необходимо всем миром от постулатов переходить к тому чтобы «постится»? Впрочем, это уже было предложено Альбертом Швейцером как необходимостью выдерживать принцип «благоговения перед жизнью» и другими мыслителями XX века, например, Римским клубом, да и древними. Принцип «ахимсы» у восточных мудрецов.
Но тут любопытный поворот мысли возможен. Собственно, открывается подоплека экологической проблемы или точнее — экологические истоки постмодерна… За последние полвека XX столетия (уже прошедшего) количество спермы у мужской половины человечества сократилось на 50 %. Такая вот экологическая атака (контратака природы) за то, что с ней мы наделали. То ли еще будет?! А природные катаклизмы?! Не из модернистской ли нашей упертости?
На закавыку вопроса — «откуда постмодернизм знает?» — можно было бы и возразить: дело не в знании или в чувствовании, не в рациональных или эмпирических основаниях того что есть, все это были исторические иллюзии или аллюзии на реальность. Изначально, но периодически по-разному впадало человечество в заблуждения (= идеалы — идолы), потом от них как будто бы освобождалось в моментах истины. Дело не в этом, дело не в знании теперь, а в телесности, которая не знает, а «говорит» (выражается и даже самовыражается).
Об этом-то и заявляет постмодерн (кривая архитектура, «черный квадрат», масс-культура в извращениях). Тело даже не говорит, а бубнит о себе, вроде татуировок на коже (вот тебе возвращение к «золотому веку» древних!)
В постмодерне ничего разумного быть не может, а, впрочем, это и не нужно. Тут лишь следы, складки, ризомы, симулякры… Все эти «посты» — обозначения (бледные или ясные, черт их знает) первобытного состояния человечества. Душа оказалась не в теле, т.е. она из него отлетела. И наступило время празднования = возрождения тела. Вот где сокровенный исток постмодерна — он не «после», а относится к тому, что «до», реминисценциями которых и является постмодернизм. Потому и разговоров тут не может быть. Это случилось. Надо разбираться!
А откуда «Я собственно знаю»? Теоретически постструктурализм нужно толковать не как нечто после структурализма, а то что вызвало его для обращения вспять, в тайны, в глубины происхождения цивилизации, культуры. Там мрак, безызвестность происхождения так называемого «Человека». В частности, архетипы можно определить относительно архаического общества (К. Юнг). Но если это «менталитет», который «определяется» архетипами, то это не менталитет, точнее не ментальность? Он тогда перестает быть «вещью в себе» и превращается из синкретичного (неопределенного, неравновесного, этноразличного и т.д.) в нечто конкретное культуры с отрывом от прото-культуры, то есть постструктурализм надо поставить хроно-топически до структурализма, а постмодерн до модерна, как это ни парадоксально. Вот тебе опять М. Хайдеггер относительно времени! Мы должны идти не «тупо-вперед», а назад к истокам.
Постмодерн — растянутая на тысячелетия и прерывистая ретро-рефлексия: отныне через раздрай культуры сквозь обломки цивилизации прикосновение к исходному лону человечества, возвращение к «варварским» (б?рі бір) началам истории.
А не было ли изначальной обреченности человечества на вырождение? И нельзя ли это выяснить через нынешние постмодернистские сентенции? Буквальное возвращение к началу (началам) истории, чтобы там что-то исправить, конечно, невозможно. Но постмодернизм ведь говорит, как оно присутствует в нынешнем положении дел? Или точнее каким образом оно отсутствует? А посему в ретроспективах обретаются перспективы, чтобы все заново начать. Вот это была бы спасительная ре-волюция для всего человечества!
Так что может нужно сказать огромное спасибо постмодернизму! Но что конкретно нужно переосмыслить, чтобы началось заново? Все «парадигмы» (или что-то еще) постмодернизма, которые будят впавшее в сон человечество? Или еще что-то, не хватающее!? Его может быть тогда нужно усилить, расширить, углубить: определиться содержательно. Что именно, как? Что необходимо? Чего в нем не хватает, чтобы «проснутся»? И почему он отвергается вообще и в частности — потому что он недостаточно убедителен, а лишь демонстративен? И «мир» не позволяет разобраться с этим, т.е. в нем как бы исключается возможность разобраться с этим — он мир, разваленный и законченный. Кто, что все это допустит? Из чего опять-таки! «Фашио — пучок» — случайно ли это?
Возможен ли всемирный манифест, подписанный каждым индивидом, чтобы осуществить мечту Руссо о возвращении к естественности от цивильности?
Относительно «каждого» тоже нужно выговорится. К нему также может подступать, его обступать, настигать постмодерн. Это состояние полу-мерности, паро-доксальности, сломленности в своем существе в самообращении, когда «познай себя» оказывается познанием иного. «Самопознание — свербящий ад» (В. Яковенко). Почему и случается перемена, смена, перелом в экзистенциальном ключе? Что-то с тобой заканчивается, завершается? Постмодерн нужно осознавать на собственном опыте. Старея, больше уделяешь времени физическому труду, ремеслу — что-то подправить, вернуть и вернуться. Да и «жидкий дух» соблазняет, потому что исчерпан или уже реализован «дух сухой». Ко сну тянет! Сон повседневности, переходящий к ночным бредам с прикосновениями к вечности (Борхес). Здесь и теперь ничего невозможно, только там, а потому и впадения в сон, а потому и ремесленничество, физические усилия, чтобы как-то «быть» или стремление вернутся в привычное состояние реальности.
Не пишется из исписанности? Творцы, которые накладывали на себя руки?! Ф. Ницше сошел с ума? Значит достал до себя? Откуда это знаешь? Из опыта самопознания.
А может и вправду в каждом модерне есть свой постмодерн? Впрочем, это даже тривиально. Рильке, Пастернак с отвращениями от успеха! Теоретически постмодернизм — это постмодерн на чужом опыте. Он пишет о том, что не сбылось и дескать сбыться не может, потому что это «не может быть никогда»! Но он пишет?!
… Может вообще не производить, не сочинять, а порождать. Вот ведь, что изначально. И к этому человечество возвращается. И как это возможно?..
«Откуда знаю об этом»?! Корни в мифологии, и еще глубже в чем-то. Это не по воле знается, а «по — велеванию сущего». Иначе — заблуждение. Но, тогда как быть с библейским искушением зла=познания?! Просто: ссылаясь на «природу», человек не знает, подлинно знает природа. Но кого она теперь знает?! Чужеродное существо? Почему так получилось? Ответ ясен. Из насильствования! И что теперь? Проблема ведь в том, что современность утверждает одновременность разновременного. Тут есть, над чем надо голову ломать. Я говорю и уже в ином состоянии или в писании = говорении, то есть из вне себя… = Быть в со-знании — быть вне себя, точнее над-собой в коромысле знаний.
«Текстуальность мира», а кто его может прочесть? Это ведь некий идеальный мир? И кто в нем тогда «гуляет»? В смысле том, что «автор умер»? «Все есть текст», а что или кто не есть текст? — Непонятно?
Заявляется о чем-то кем-то там, одному богу известно… Откуда?
Конечно, «не говорю», а говорится. Это допустимо! Но откуда говорится? Почему говорится? И что говорится?
Это не было, но теперь пришло, «объективный идеал» — это электронные технологии. Это не гегелевский мир идей, а то, что есть теперь, но кто может в этом разобраться? Исходя из того, что все завязано? И вообще возможно ли? Вынесение за скобки вопроса-субъективности возможно ли? Кто спрашивает?! Элементарно: кто, откуда, из чего судит — опять-таки теперь? На них не распространяется то что ими говорится? Где же момент выключения? Что они? Кто они? Насколько? Куда? Во что? — ну, наверное, в обыденность (против современности?!)
Сами о себе…? Что мы говорим? Откуда? Кому? Для чего? Почему говорится? Библия, Коран, Талмуд — признаки божьи?! Но кто знает, откуда это? Вот тебе и язык?! Откуда он в тебе? Кто вот теперь пишет или говорит ты…? Или я? Кто подсказал?! Отказаться в своем творении. Мужество или слабость, но так или иначе слабость, но так или иначе нужно, а то его не будет вовсе. В каждой книге есть антикнига (Борхес). Т.е. интертексты из будущего для Кафки.
Мы скорее сообразим с внешним миром, чем с внутренним, что все стало понятым. Но все менее понятным — мир внутренний? Да и существует ли он?
Сон, алкоголь, наркотики, да и … секс — попытки или сублимации возвращения в «детство». Где разума нет, а есть неистовство стихий натуры. Нет контроля над собой, а есть феноменальность существования. Которая для «образованного», «цивилизованного» существа проявляется спорадически!
Но откуда это? Почему это? Как я могу об этом знать? — из того что «первобытный» человек все еще не умер. Вот тебе «будущее в прошлом», т.е. человечество если не деградирует, а это явно происходит, то все же отступает в себя, в смутные воспоминания, а может и жаждет обретения корней, которые теперь оказались вырванными, но почему-то «припоминаются». Вот тебе и менталитет?! Но почему я об этом догадался? Из многости… о кратком! Вещь, идея, язык? Коммуникация и верования в нее? Но ведь путаница-то то может быть в ней и таится? Как там — «Вавилонская башня» — башня между прочим! — цивилизация спуталась и окуталась языками, а теперь единым языком информации и пропуска к реальности уже нет. И «знаем» от того, что вспоминаем негативно к данности.
Это нечто квази-эмпирическое, квази-сенсуалистическое. Т.е. необязательно рационально обоснованное. Это «знаю и баста».
Прямого ответа нет и быть видимо не может. Например, философия Декарта — это не метафизика, а именно физика. «Парадокс!» Его «Координаты» уже говорят об этом. Но странно, что он сам надеялся на «метафизику»?! Да и Гегелевская диалектика, что это? Со всеми ее категориями, законами? Познание должно быть спонтанно относительно спонтанного. Оно не разборчиво и не структурированно. Это все равно, что «дураку закон не писан»! Вот тебе и «воспоминания души», да и платоновская «пещера, где грезятся облики вещей!»
Что получается? Вопрос: откуда мы знаем? — не значит «почему мы знаем» (причина — следствие) или не то, что из сопоставительного опыта, из разборки — наглядности. Мы и знать-то — не знаем «откуда», но утверждаем не-что тупо или остро из какого-то сообщения… Наверное, из будущего, из «идеи возвращения»?! Вот тебе и «зри в корень»! А у Ж. Делеза: «не сейте, не жните, а только рвите»! А может и зриться-то в корень, а не понаружу?! Но именно зриться, а не смотрится! А отсюда различие окулоцентризма и интуиции, мировоззрения и внутреннего взора. И может слепой умнее зрячего? Сколько былей на этот счет? И даже не метафизика здесь шелестит, а мета-чувственность.
И опять-таки может и вначале в уродливой форме периодически, а черт его знает, может и постоянно, происходит это «возвращение», вплоть до нынешних однополых браков (теперь узаконенных в просвещенной Франции!). Да и суицид среди молодых (в Казахстане тоже). Откуда это? Уравновешивание прогресса с регрессом, вперед есть назад, или что-то еще здесь прячется?
Скорее тут, то что пути определенного нет. Методология какая-то вообще невозможна, она всегда обманчива, иллюзорна. Хотя всегда соблазнительна, романтична! И что же? Что делать? Ничего не делать, непротивление? Или алармизм, все-таки, на счет вековечных, а не только нынешних, «экологических», «гендерных» и др. проблем? То есть библейское искушение познанием — вот что нужно, наверное, искупать. И это искупление невозможно завершить, оно «компенсируется» все новыми прегрешениями и все более утонченными, изощренными, что уже не хватает воли сопротивляться. Ницше, да и Шопенгауэра, нужно трактовать ныне в позитивном ключе как провидцев теперешний негативной эпохи-стадии-эры, начавшейся со времен зачатия человечества.
Но парадокс в том, что всегда были «возвращения», всю историю можно разделить на периоды-откаты, с новыми наростами, занозами, болячками, поветриями, эпидемиями, заразами и черт знает с чем еще в культуре и цивилизации. Без этого не обходилось, чтобы не было «возвращения», вплоть до республики, коммунизма, демократии и т.д. История всегда была «шиворот-навыворот», временами успокоенная, но вновь и вновь взбаламученная. Это не «возвращение к природе» по Ж.Ж. Руссо, у него-то как раз самое просвещённое было прозрение, а все более извращенные возвращения. От безвинного, казалось бы, «знание — сила» (Ф. Бэкона) до современного совокупленческого интернета.
Но это уже сон сна. Это хуже алкоголя, наркотиков. Не просто эрзац-возвращения, а возвращение возвращения, круговая поруть.
Находимся ли мы в состоянии постмодерна, неизвестно — на стыке Запада и Востока? — но думать при глобализации приходится?
3. Выбираться из капкана современности
В программной статье Н.А. Назарбаева «Болашакка ба?дар: рухани жа??ыру» в переводе прозвучало как «Взгляд в будущее: модернизация общественного сознания». Конечно это, так сказать, смысловой перевод. Но тут подтверждается закон, что перевод неумолимо искажает суть переводимого и даже — «переводчик — враг автора».
В контексте национальной идеи «М??гілік ел» настоятельно просится трактовка: «взгляд (вектор) из будущего: духовное обновление». А если иметь в виду общественное сознание, не как идеологическое (ложное) равновесие, фиксирующее статус-кво, то оно представляется как бидоминирование людских душ и этнического духа. При том, чему отдавать предпочтение заведомо исторически неведомо. В обыденности время нам дано как будто бы для того, чтобы его тратить, но по большому счету не мы, а время выбирает нас.
