Елене Анатольевне ничего не оставалось, как протискиваться следом. К счастью, на огороженной территории было пусто и тихо. Не было видно ни людей, ни собак, которых втайне опасалась Асиновская.
Соболева решительно продвигалась к крыльцу. Оглянувшись, она поторопила напарницу:
- Быстрее, пока нас не выгнали. Можем в подвалы попасть - я план здания с собой взяла на всякий случай.
По дороге в машине Асиновская вкратце пересказала ей свой сон, не уточняя, откуда информация. Соболева так увлеклась идеей найти погреб мамонтовского трактира возле левого флигеля дворца, что и не подумала выяснять достоверность рассказанного. Наоборот, она сразу заявила, что такая версия пропажи золота кажется ей наиболее вероятной.
- Если мы найдём следы тайника в дворцовой стене, то можно взять образцы и сравнить с микрочастицами, хранящимися у криминалистов, - уверенно объявила она спутнице.
«Наверное, Анна Павловна насмотрелась детективных сериалов», - подумала Асиновская, не ожидавшая от последней таких познаний в криминалистике. Но возражать и призывать к голосу разума ей было некогда, так как Соболева уже входила в здание флигеля.
Еще раз оглянувшись по сторонам и не заметив никакого движения на территории вокруг дворца, Асиновская зашла следом за Соболевой.
Та рассматривала план дворца, расстелив его на подоконнике ближайшего окна. Обернувшись, Анна Павловна махнула рукой в конец коридора, который начинался прямо от входной двери, и сказала приглушённым голосом, что там должен быть спуск в подвал.
В помещении было сумрачно, свет плохо пробивался через грязные, частично закрашенные и заклеенные окна. Пахло затхлостью и сырой штукатуркой. Куски её, отвалившиеся от потолка и стен, валялись на грязном полу из полусгнивших досок. В коридоре было тесно от беспорядочно стоявших и лежавших остатков деревянных конструкций, похожих на строительные леса, поломанной мебели, разбросанных бачков, вёдер и другого мусора.
- Хорошо, - решительно заявила Асиновская, - идем, только быстро, а то уже вечереет. Будет совсем темно, и мы тут ноги переломаем.
Она стала осторожно пробираться по коридору в указанном Соболевой направлении. Анна Павловна шла следом.
- Как-то здесь жутковато, - тихо сказала Соболева. - Удивительно, что никого нет, никакой охраны.
В конце коридора, действительно, обнаружился спуск в подвал, дверь в который была распахнута настежь. За ней царили темнота и тишина. У Асиновской появилось нехорошее предчувствие. Она придержала собравшуюся войти в подвал Соболеву за руку и предупредила:
- Анна Павловна, мы не знаем, кто и что там нас ждёт. Света от фонариков на телефонах надолго не хватит. Давайте вернёмся завтра утром со следователем и криминалистом и проведём осмотр по всем правилам.
Соболева замялась у входа в подвал, принимая решение. В этот момент на улице они услышали шаги нескольких человек и грубые мужские голоса. В коридоре пара оконных стёкол была разбита, благодаря чему они разобрали, что незнакомцы говорили на чужом языке.
- Наверно, это рабочие или охранники, - прошептала испуганно Анна Павловна. - Кавказцы вроде.
Шаги раздавались уже на крыльце, дверь резко со стуком открылась, и раздался грубый мужской голос с сильным южным акцентом:
- Кто здесь? Выходи, полицию уже вызвали!
…Двадцать первое декабря 1941 года.
Холодно. Савелий давно проснулся, но вставать не хотелось. В шестьдесят семь лет он чувствовал себя по утрам больным и дряхлым стариком. В больнице сегодня не его смена, но дворник Фёдор просил помочь расчистить шедший весь вчерашний день снег. Да и ночевавшим в больнице солдатам нужно было лыжи и салазки выдавать.
Немцев остановили в трёх километрах от деревни. Больных и раненых давно вывезли, но большинство жителей и персонал лечебницы не эвакуировались. В здании бывшего Путевого дворца теперь жили красноармейцы. Они везде совали свой нос и мешали осуществлению заветной мечты потомков трактирщика.
Савелий с сыном уже неделю ждали случая попасть в подвалы дворца и забрать спрятанные прадедом золотые монеты. Всю осень они боялись, что приход немцев помешает найти и перепрятать клад. Врага в деревню не пустили красноармейцы. Но, поселившись в больнице, они сновали по всему зданию бывшего Путевого дворца и того и гляди могли забраться в подвалы.
В избу зашёл раскрасневшийся с мороза сын Иван. Он принёс дрова и подбросил их в печку, разжёг угасающие угли. Стало теплее. Старик вылез из-под одеяла и начал натягивать одежду.
- Дальше откладывать нельзя, - сказал он Ивану. - Сидим как на иголках. Пора забирать наше золото!
- Давно пора. Я тебе это предлагал ещё осенью, когда больных эвакуировали и неразбериха была такая, хоть весь подвал вверх ногами переверни, - ворчливо ответил Иван.
Выпив морковного чаю и натянув на себя всю тёплую одежду, Савелий с сыном направились в больницу.
Около одиннадцати часов дня, уже на подходе к зданию, они услышали в небе гул мотора и шум пропеллера, а затем - звук пулемётной стрельбы и вой фугасных снарядов. Тут же Мамонтовы увидели летящий на них самолёт с немецкими крестами. Во дворе больницы гремели взрывы, здание окутал столб дыма.
- Ложись, - крикнул Иван отцу, толкнул его в снег и упал рядом. В нескольких метрах от них дорогу пересекла пулемётная очередь с фашистского самолёта, возвращавшегося за линию фронта.
Около Путевого дворца слышались грохот, крики и стоны. Савелий с сыном поднялись и побежали туда, отряхиваясь от налипшего снега.
В здание попал фугасный снаряд, с западной и южной сторон оно было почти полностью разрушено. Из кучи кирпичей торчали разломанные балки перекрытий, стояла плотная завеса пыли, пахло гарью. Из ближайшего завала откопали отвечавшего за подачу воды и света для больницы Николая Горина. Он был контужен, лицо и руки в крови, плохо стоял на ногах. Его увели в уцелевшую часть лечебницы. Мамонтовы довольно переглянулись. Этот рабочий представлял для них реальную угрозу, не давал спокойно заниматься поисками золота. Горин постоянно присутствовал в больнице, имел ключи от всех подвальных помещений. Там же он хранил свои рабочие инструменты и часть медицинского оборудования. Для устранения неполадок в любой момент, не задумываясь, спускался в подвал и знал все его закоулки. Им повезло. Теперь его вмешательство стало невозможным.
Пыль слегка осела, и раздались призывные крики с места развалин. Там в ходе раскопок обнаружили тела погибших, нужна была помощь, и Мамонтовы включились в работу. Из-под обломков достали тела дворника Фёдора - напарника Савелия, - врача, санитарки и нескольких красноармейцев.
От бомбёжки погибло около пятнадцати человек, их похоронили в братской могиле в саду, прилегающем к зданию. Большое число погибших и тяжесть разрушений возникли из-за того, что фугасный снаряд влетел в окно дворца и взорвался внутри помещения. Несколько красноармейцев пропало, их тела могли оказаться под развалинами. Розыски продолжались до темноты.
Домой Мамонтовы попали только поздно вечером. Добирались почти на ощупь в кромешной тьме, но ничто не могло испортить их радостного настроения. Весь день они боялись выдать это состояние и старательно хранили скорбное молчание, подделываясь под общий настрой работающих на развалинах людей.
«Наконец-то повезло - судьба сжалилась и через сто лет преподнесла подарок», - крутилась у них в головах одна и та же мысль.
- Нужно всё обмозговать, чтоб никаких проколов, - первым не выдержал молчания Савелий.
- Полезем в подвал завтра днём, скажем, что будем разбирать завалы и искать погибших, - подхватил Иван.
Обсуждение и разработка планов действия продолжались всю ночь.
Они не знали точного места хранения монет. Настасье, матери Савелия, о краже голландских дукатов российской чеканки рассказал дед. Чертежа никакого не оставил. Пояснил только, что золото было в четырёх кожаных мешках, по двести пятьдесят монет в каждом. Тайник должен быть в подвале левого флигеля, в торцевой стене, к которой был когда-то пристроен их семейный трактир.
Приготовив снаряжение и обговорив способы заполучить сокровище, родственники принялись спорить, что делать потом, куда ехать и где прятать монеты. Возбуждённые «золотой лихорадкой», Мамонтовы даже не заметили, как наступило утро.
В полдень отец и сын едва дождались, когда работавшие на руинах люди ушли в уцелевшую столовую, где народ не столько ел, сколько отогревался от декабрьских морозов.
Оставшись одни во дворе, Мамонтовы спустились в подвал и быстро добрались до торцевой стены флигеля. По всем рассказам матери закладка должна быть в ней. Прадед Савелий привозил двадцатилетнюю внучку в Путевой дворец, когда там уже около пяти лет размещалась земская больница, чтобы показать место семейного клада. Попасть в подвал им тогда не удалось.
К тому времени в живых не осталось ни одного свидетеля. Сын Митрофан и племянник сгинули в бандитских разборках на Хитровке после переезда в Москву. Внучку дед вырастил сам, дождался её замужества и рождения правнука, названного в его честь, и через год умер так же, как ненавистный ему отец, - от простуды.
Со слов матери Савелий знал, что, пряча сто лет назад краденые дукаты, трактирщик для надёжности решил укрыть золото в нижнем углу стены. Теперь Мамонтовым осталось только понять, в каком именно.
Судьба выбрала за них. В обвалившемся правом углу здания и ближайшей к нему куче кирпичей Савелий с Иваном никаких кожаных мешков и вообще посторонних предметов не нашли. С замиранием сердца Мамонтовы начали ощупывать и осматривать кирпичи в левом углу, пользуясь захваченной из дома свечой. Первым трещину в растворе нашёл Савелий. Через несколько минут они с сыном рассматривали полуистлевшие кожаные мешки, обсуждая, как выносить монеты из подвала. Пересыпав их в специально захваченные брезентовые мешки из-под картошки, они обмотали скрученную ткань вокруг тела под телогрейками, сверху стянули одежду солдатскими ремнями. Пользуясь ранними декабрьскими сумерками, Савелий с сыном выбрались из подвала через обнаруженный ими до этого лаз, образовавшийся из-за обвала правого угла флигеля во время бомбёжки.
Дома они сразу же пересчитали монеты, которых, как и говорила Савелию мать, было тысяча штук. Зарыв мешки с золотом в приготовленную накануне в огороде яму и замаскировав её какой-то домашней утварью, Мамонтовы допили оставшийся с утра морковный чай, разделив остатки больничного пайка. Владевшее ими весь день лихорадочное возбуждение, вызванное исполнением давней мечты, стало спадать.
Савелий под тяжестью навалившейся усталости еле доплелся до кровати и лег спать не раздеваясь. Но Иван никак не мог успокоиться и порывался обсудить вопрос о деньгах, предлагая решить, на что их можно потратить.
- Сначала надо добраться, как хотели раньше, в Крюково. Там на «железку» (Новониколаевская железная дорога - авт.) устроишься, чтобы на фронт не загребли. Потом решим, как вывезти и надёжно спрятать деньги, - пробормотал старик слабеющим голосом и отключился.
Проснулась Асиновская бодрой и энергичной. Приснившийся ночью сон про похождения Мамонтовых, объясняющий появление золотых дукатов в квартире их внука и сына, только улучшил и без того позитивный настрой. Она уже не считала свои сновидения пугающей сверхспособностью. Просто её мозгу удобнее собранную информацию по ночам обрабатывать, пока ничто не отвлекает, - подумала женщина.
Решив побаловать себя кофе самой небольшой концентрации с ванильной добавкой, Елена Анатольевна начала собирать завтрак.
Вспоминая, как закончился день накануне, она постоянно улыбалась. Особенную весёлость вызвало всплывшее в памяти испуганное лицо и дрожащий голос Соболевой, объяснявшей охранникам Путевого дворца, что она - музейный работник, а спутница - прокурорша в отставке.
Четверо южан, видя перед собой немолодых растерявшихся женщин, с удовольствием куражились, пугая полицией и штрафами. Зато как изменились их лица, когда приехавшему патрулю они с Анной Павловной предъявили свои удостоверения. Немного «исказив правду», женщины, не сговариваясь, заявили, что приехали проверить ход реставрационных работ в связи с многочисленными обращениями жителей. Соболева безжалостно уточнила для полицейских, что прошли на территорию они беспрепятственно и охранники появились спустя почти тридцать минут.
В итоге охранники и патрульные полицейские проводили «проверяющих» до машины, извиняясь и оправдываясь…
После пережитого всю обратную дорогу в машине истерический смех не давал им обсудить увиденное во дворце.
«Позвоню Соболевой сразу после завтрака», - подумала Асиновская, вдыхая кофейный аромат, заполнивший кухню.
Исполнению планов помешал звонок следователя Емелина. Он рассказал, что старший оперуполномоченный уголовного розыска Евгений Мыльников выполнил своё обещание и нашёл Медведева - подельника и соседа по зоне убитого Мамонтова. Минут через сорок его привезут в полицейский опорный пункт, расположенный на первом этаже дома, в котором живёт Елена Анатольевна. Если она хочет участвовать в допросе, то должна стоять на крыльце помещения через тридцать пять минут. Заверив следователя, что будет вовремя, Асиновская кинулась одеваться и приводить себя в порядок.
«Так хорошо день начался, - думала женщина. – Вот бы ещё и Сергей позвонил. Почему молчит вторую неделю?»
Привычно прогнав мрачные мысли, Асиновская сосредоточилась на сборах.
В кабинете участковых инспекторов полиции было тесновато. Количество столов, шкафов и посетителей явно превышало его возможности.
Емелин разместился за столом, сбоку Галина печатала протокол, держа ноутбук на коленях. Напротив следователя, сгорбившись, сидел мужчина лет семидесяти пяти, рядом с ним - опер Мыльников. Возле входа за спиной допрашиваемого стоял пустой стул, куда усадили Асиновскую.
Поняв, что сидящий к ней спиной старик и есть Медведев, Елена Анатольевна включила диктофон и прислушалась.
- С Володькой Мамонтовым мы в ПТУ (профессионально-техническое училище - авт.) вместе учились и жили в соседних дворах.
Летом допоздна сидели на детской площадке, мелочь у пацанов сшибали, курили от родителей тайком, выпивали. Так бы и дотянули до армии, да Вовкин сосед с зоны вернулся. До сих пор не знаю даже его имени.
Он пришёл к нам с бутылкой какой-то настойки. Всем руки пожал и представился: «Тренер». Сказал, что сидел пять лет за кражи, а мог бы за бандитизм на десять залететь, если бы дружки хороших адвокатов не наняли.
Не знаю, по какому спорту он был тренером, вроде про футбол рассказывал, но через месяц мы все у него в шестёрках бегали. А ещё через месяц мы с Мамонтовым в тюрьме оказались. В грабеже вместе с нами и Тренер участвовал, а пока дружинники милицию ждали, он убежал. Ещё и предупредить нас успел, что если его не сдадим, то он адвокатов организует, которые срок помогут скостить, и встречу достойную на зоне обеспечит.
Соболева решительно продвигалась к крыльцу. Оглянувшись, она поторопила напарницу:
- Быстрее, пока нас не выгнали. Можем в подвалы попасть - я план здания с собой взяла на всякий случай.
По дороге в машине Асиновская вкратце пересказала ей свой сон, не уточняя, откуда информация. Соболева так увлеклась идеей найти погреб мамонтовского трактира возле левого флигеля дворца, что и не подумала выяснять достоверность рассказанного. Наоборот, она сразу заявила, что такая версия пропажи золота кажется ей наиболее вероятной.
- Если мы найдём следы тайника в дворцовой стене, то можно взять образцы и сравнить с микрочастицами, хранящимися у криминалистов, - уверенно объявила она спутнице.
«Наверное, Анна Павловна насмотрелась детективных сериалов», - подумала Асиновская, не ожидавшая от последней таких познаний в криминалистике. Но возражать и призывать к голосу разума ей было некогда, так как Соболева уже входила в здание флигеля.
Еще раз оглянувшись по сторонам и не заметив никакого движения на территории вокруг дворца, Асиновская зашла следом за Соболевой.
Та рассматривала план дворца, расстелив его на подоконнике ближайшего окна. Обернувшись, Анна Павловна махнула рукой в конец коридора, который начинался прямо от входной двери, и сказала приглушённым голосом, что там должен быть спуск в подвал.
В помещении было сумрачно, свет плохо пробивался через грязные, частично закрашенные и заклеенные окна. Пахло затхлостью и сырой штукатуркой. Куски её, отвалившиеся от потолка и стен, валялись на грязном полу из полусгнивших досок. В коридоре было тесно от беспорядочно стоявших и лежавших остатков деревянных конструкций, похожих на строительные леса, поломанной мебели, разбросанных бачков, вёдер и другого мусора.
- Хорошо, - решительно заявила Асиновская, - идем, только быстро, а то уже вечереет. Будет совсем темно, и мы тут ноги переломаем.
Она стала осторожно пробираться по коридору в указанном Соболевой направлении. Анна Павловна шла следом.
- Как-то здесь жутковато, - тихо сказала Соболева. - Удивительно, что никого нет, никакой охраны.
В конце коридора, действительно, обнаружился спуск в подвал, дверь в который была распахнута настежь. За ней царили темнота и тишина. У Асиновской появилось нехорошее предчувствие. Она придержала собравшуюся войти в подвал Соболеву за руку и предупредила:
- Анна Павловна, мы не знаем, кто и что там нас ждёт. Света от фонариков на телефонах надолго не хватит. Давайте вернёмся завтра утром со следователем и криминалистом и проведём осмотр по всем правилам.
Соболева замялась у входа в подвал, принимая решение. В этот момент на улице они услышали шаги нескольких человек и грубые мужские голоса. В коридоре пара оконных стёкол была разбита, благодаря чему они разобрали, что незнакомцы говорили на чужом языке.
- Наверно, это рабочие или охранники, - прошептала испуганно Анна Павловна. - Кавказцы вроде.
Шаги раздавались уже на крыльце, дверь резко со стуком открылась, и раздался грубый мужской голос с сильным южным акцентом:
- Кто здесь? Выходи, полицию уже вызвали!
Прода от 11.08.2024, 11:04
Глава 7.
…Двадцать первое декабря 1941 года.
Холодно. Савелий давно проснулся, но вставать не хотелось. В шестьдесят семь лет он чувствовал себя по утрам больным и дряхлым стариком. В больнице сегодня не его смена, но дворник Фёдор просил помочь расчистить шедший весь вчерашний день снег. Да и ночевавшим в больнице солдатам нужно было лыжи и салазки выдавать.
Немцев остановили в трёх километрах от деревни. Больных и раненых давно вывезли, но большинство жителей и персонал лечебницы не эвакуировались. В здании бывшего Путевого дворца теперь жили красноармейцы. Они везде совали свой нос и мешали осуществлению заветной мечты потомков трактирщика.
Савелий с сыном уже неделю ждали случая попасть в подвалы дворца и забрать спрятанные прадедом золотые монеты. Всю осень они боялись, что приход немцев помешает найти и перепрятать клад. Врага в деревню не пустили красноармейцы. Но, поселившись в больнице, они сновали по всему зданию бывшего Путевого дворца и того и гляди могли забраться в подвалы.
В избу зашёл раскрасневшийся с мороза сын Иван. Он принёс дрова и подбросил их в печку, разжёг угасающие угли. Стало теплее. Старик вылез из-под одеяла и начал натягивать одежду.
- Дальше откладывать нельзя, - сказал он Ивану. - Сидим как на иголках. Пора забирать наше золото!
- Давно пора. Я тебе это предлагал ещё осенью, когда больных эвакуировали и неразбериха была такая, хоть весь подвал вверх ногами переверни, - ворчливо ответил Иван.
Выпив морковного чаю и натянув на себя всю тёплую одежду, Савелий с сыном направились в больницу.
Около одиннадцати часов дня, уже на подходе к зданию, они услышали в небе гул мотора и шум пропеллера, а затем - звук пулемётной стрельбы и вой фугасных снарядов. Тут же Мамонтовы увидели летящий на них самолёт с немецкими крестами. Во дворе больницы гремели взрывы, здание окутал столб дыма.
- Ложись, - крикнул Иван отцу, толкнул его в снег и упал рядом. В нескольких метрах от них дорогу пересекла пулемётная очередь с фашистского самолёта, возвращавшегося за линию фронта.
Около Путевого дворца слышались грохот, крики и стоны. Савелий с сыном поднялись и побежали туда, отряхиваясь от налипшего снега.
В здание попал фугасный снаряд, с западной и южной сторон оно было почти полностью разрушено. Из кучи кирпичей торчали разломанные балки перекрытий, стояла плотная завеса пыли, пахло гарью. Из ближайшего завала откопали отвечавшего за подачу воды и света для больницы Николая Горина. Он был контужен, лицо и руки в крови, плохо стоял на ногах. Его увели в уцелевшую часть лечебницы. Мамонтовы довольно переглянулись. Этот рабочий представлял для них реальную угрозу, не давал спокойно заниматься поисками золота. Горин постоянно присутствовал в больнице, имел ключи от всех подвальных помещений. Там же он хранил свои рабочие инструменты и часть медицинского оборудования. Для устранения неполадок в любой момент, не задумываясь, спускался в подвал и знал все его закоулки. Им повезло. Теперь его вмешательство стало невозможным.
Пыль слегка осела, и раздались призывные крики с места развалин. Там в ходе раскопок обнаружили тела погибших, нужна была помощь, и Мамонтовы включились в работу. Из-под обломков достали тела дворника Фёдора - напарника Савелия, - врача, санитарки и нескольких красноармейцев.
От бомбёжки погибло около пятнадцати человек, их похоронили в братской могиле в саду, прилегающем к зданию. Большое число погибших и тяжесть разрушений возникли из-за того, что фугасный снаряд влетел в окно дворца и взорвался внутри помещения. Несколько красноармейцев пропало, их тела могли оказаться под развалинами. Розыски продолжались до темноты.
Домой Мамонтовы попали только поздно вечером. Добирались почти на ощупь в кромешной тьме, но ничто не могло испортить их радостного настроения. Весь день они боялись выдать это состояние и старательно хранили скорбное молчание, подделываясь под общий настрой работающих на развалинах людей.
«Наконец-то повезло - судьба сжалилась и через сто лет преподнесла подарок», - крутилась у них в головах одна и та же мысль.
- Нужно всё обмозговать, чтоб никаких проколов, - первым не выдержал молчания Савелий.
- Полезем в подвал завтра днём, скажем, что будем разбирать завалы и искать погибших, - подхватил Иван.
Обсуждение и разработка планов действия продолжались всю ночь.
Они не знали точного места хранения монет. Настасье, матери Савелия, о краже голландских дукатов российской чеканки рассказал дед. Чертежа никакого не оставил. Пояснил только, что золото было в четырёх кожаных мешках, по двести пятьдесят монет в каждом. Тайник должен быть в подвале левого флигеля, в торцевой стене, к которой был когда-то пристроен их семейный трактир.
Приготовив снаряжение и обговорив способы заполучить сокровище, родственники принялись спорить, что делать потом, куда ехать и где прятать монеты. Возбуждённые «золотой лихорадкой», Мамонтовы даже не заметили, как наступило утро.
В полдень отец и сын едва дождались, когда работавшие на руинах люди ушли в уцелевшую столовую, где народ не столько ел, сколько отогревался от декабрьских морозов.
Оставшись одни во дворе, Мамонтовы спустились в подвал и быстро добрались до торцевой стены флигеля. По всем рассказам матери закладка должна быть в ней. Прадед Савелий привозил двадцатилетнюю внучку в Путевой дворец, когда там уже около пяти лет размещалась земская больница, чтобы показать место семейного клада. Попасть в подвал им тогда не удалось.
К тому времени в живых не осталось ни одного свидетеля. Сын Митрофан и племянник сгинули в бандитских разборках на Хитровке после переезда в Москву. Внучку дед вырастил сам, дождался её замужества и рождения правнука, названного в его честь, и через год умер так же, как ненавистный ему отец, - от простуды.
Со слов матери Савелий знал, что, пряча сто лет назад краденые дукаты, трактирщик для надёжности решил укрыть золото в нижнем углу стены. Теперь Мамонтовым осталось только понять, в каком именно.
Судьба выбрала за них. В обвалившемся правом углу здания и ближайшей к нему куче кирпичей Савелий с Иваном никаких кожаных мешков и вообще посторонних предметов не нашли. С замиранием сердца Мамонтовы начали ощупывать и осматривать кирпичи в левом углу, пользуясь захваченной из дома свечой. Первым трещину в растворе нашёл Савелий. Через несколько минут они с сыном рассматривали полуистлевшие кожаные мешки, обсуждая, как выносить монеты из подвала. Пересыпав их в специально захваченные брезентовые мешки из-под картошки, они обмотали скрученную ткань вокруг тела под телогрейками, сверху стянули одежду солдатскими ремнями. Пользуясь ранними декабрьскими сумерками, Савелий с сыном выбрались из подвала через обнаруженный ими до этого лаз, образовавшийся из-за обвала правого угла флигеля во время бомбёжки.
Дома они сразу же пересчитали монеты, которых, как и говорила Савелию мать, было тысяча штук. Зарыв мешки с золотом в приготовленную накануне в огороде яму и замаскировав её какой-то домашней утварью, Мамонтовы допили оставшийся с утра морковный чай, разделив остатки больничного пайка. Владевшее ими весь день лихорадочное возбуждение, вызванное исполнением давней мечты, стало спадать.
Савелий под тяжестью навалившейся усталости еле доплелся до кровати и лег спать не раздеваясь. Но Иван никак не мог успокоиться и порывался обсудить вопрос о деньгах, предлагая решить, на что их можно потратить.
- Сначала надо добраться, как хотели раньше, в Крюково. Там на «железку» (Новониколаевская железная дорога - авт.) устроишься, чтобы на фронт не загребли. Потом решим, как вывезти и надёжно спрятать деньги, - пробормотал старик слабеющим голосом и отключился.
Глава 8.
Проснулась Асиновская бодрой и энергичной. Приснившийся ночью сон про похождения Мамонтовых, объясняющий появление золотых дукатов в квартире их внука и сына, только улучшил и без того позитивный настрой. Она уже не считала свои сновидения пугающей сверхспособностью. Просто её мозгу удобнее собранную информацию по ночам обрабатывать, пока ничто не отвлекает, - подумала женщина.
Решив побаловать себя кофе самой небольшой концентрации с ванильной добавкой, Елена Анатольевна начала собирать завтрак.
Вспоминая, как закончился день накануне, она постоянно улыбалась. Особенную весёлость вызвало всплывшее в памяти испуганное лицо и дрожащий голос Соболевой, объяснявшей охранникам Путевого дворца, что она - музейный работник, а спутница - прокурорша в отставке.
Четверо южан, видя перед собой немолодых растерявшихся женщин, с удовольствием куражились, пугая полицией и штрафами. Зато как изменились их лица, когда приехавшему патрулю они с Анной Павловной предъявили свои удостоверения. Немного «исказив правду», женщины, не сговариваясь, заявили, что приехали проверить ход реставрационных работ в связи с многочисленными обращениями жителей. Соболева безжалостно уточнила для полицейских, что прошли на территорию они беспрепятственно и охранники появились спустя почти тридцать минут.
В итоге охранники и патрульные полицейские проводили «проверяющих» до машины, извиняясь и оправдываясь…
После пережитого всю обратную дорогу в машине истерический смех не давал им обсудить увиденное во дворце.
«Позвоню Соболевой сразу после завтрака», - подумала Асиновская, вдыхая кофейный аромат, заполнивший кухню.
Исполнению планов помешал звонок следователя Емелина. Он рассказал, что старший оперуполномоченный уголовного розыска Евгений Мыльников выполнил своё обещание и нашёл Медведева - подельника и соседа по зоне убитого Мамонтова. Минут через сорок его привезут в полицейский опорный пункт, расположенный на первом этаже дома, в котором живёт Елена Анатольевна. Если она хочет участвовать в допросе, то должна стоять на крыльце помещения через тридцать пять минут. Заверив следователя, что будет вовремя, Асиновская кинулась одеваться и приводить себя в порядок.
«Так хорошо день начался, - думала женщина. – Вот бы ещё и Сергей позвонил. Почему молчит вторую неделю?»
Привычно прогнав мрачные мысли, Асиновская сосредоточилась на сборах.
В кабинете участковых инспекторов полиции было тесновато. Количество столов, шкафов и посетителей явно превышало его возможности.
Емелин разместился за столом, сбоку Галина печатала протокол, держа ноутбук на коленях. Напротив следователя, сгорбившись, сидел мужчина лет семидесяти пяти, рядом с ним - опер Мыльников. Возле входа за спиной допрашиваемого стоял пустой стул, куда усадили Асиновскую.
Поняв, что сидящий к ней спиной старик и есть Медведев, Елена Анатольевна включила диктофон и прислушалась.
- С Володькой Мамонтовым мы в ПТУ (профессионально-техническое училище - авт.) вместе учились и жили в соседних дворах.
Летом допоздна сидели на детской площадке, мелочь у пацанов сшибали, курили от родителей тайком, выпивали. Так бы и дотянули до армии, да Вовкин сосед с зоны вернулся. До сих пор не знаю даже его имени.
Он пришёл к нам с бутылкой какой-то настойки. Всем руки пожал и представился: «Тренер». Сказал, что сидел пять лет за кражи, а мог бы за бандитизм на десять залететь, если бы дружки хороших адвокатов не наняли.
Не знаю, по какому спорту он был тренером, вроде про футбол рассказывал, но через месяц мы все у него в шестёрках бегали. А ещё через месяц мы с Мамонтовым в тюрьме оказались. В грабеже вместе с нами и Тренер участвовал, а пока дружинники милицию ждали, он убежал. Ещё и предупредить нас успел, что если его не сдадим, то он адвокатов организует, которые срок помогут скостить, и встречу достойную на зоне обеспечит.
