— Дом живой, — усмехнулась она глупому, растерянному взгляду собеседника. — В прямом смысле слова, Ленц. У него есть сердце, душа. Он дышит, чувствует, все понимает. Сделай, пожалуйста, лицо попроще.
— Как такое возможно?
— А как возможно то, что ты читаешь мысли? Все в этом мире имеет свое место. Не обижай дом, и он не обидит тебя. Старайся не трогать картины и стены, пока он к тебе не привыкнет. Он, конечно, рад гостям, но не настолько, чтобы позволять тебе вольности, — закатила она глаза. — В моей семье поколениями следили за ним. Я продолжаю дело бабушки. По сути, это лишь малая часть того, что тебе предстоит узнать.
— Ты ведьма? — испуганно произнес он.
— Как и ты. — Ленц побледнел сильнее обычного.
— Значит, отец тоже?
— Нет. Только ты и я. И это навсегда останется между нами, помнишь? — парень кивнул. — На сегодня достаточно лекций. Продолжим позже.
После вкуснейшего ужина на фоне музыки, лившейся из ниоткуда, они поднялись наверх. Ленц смутился, взглянув на Мартина, и девушка тоже испытала неловкость. Парень прочитал мысли ее мужчины, а потому, как только они скрылись за дверью спальни, она наложила на Мартина заклинание, уберегавшее его мозг от вторжений.
— Что такого можно было подумать, чтобы вогнать подростка в краску? — игриво спросила его девушка. Мартин прижал ее к кровати:
— Я лучше покажу.
С тех пор как они восстановили равновесие, уничтожив лорда Замана, и Катарина простила себя за гибель Габриэля: ей перестали сниться сны. Но в ту ночь девушку снова одолевали кошмары. События переплетались: она видела смерть колдуна, его безжизненные глаза, и как душа лорда разлетается на осколки, и последний взгляд Габриэля.
Катарина желала покинуть сон, но он не отпускал, погружая все глубже в страхи, поселившиеся у нее в глубине души. Она кричала, рвала на голове волосы, а затем заметила светлое сияющее пятно, и заглушила агонию. Оно разрасталось до тех пор, пока не приняло овальную форму портала. Девушка смотрела на него какое-то время, размышляя остаться ли ей в кошмаре или ступить в неизвестность: и решила шагнуть. Глаза слепило от яркого света, но вскоре они привыкли, и она стала различать очертания. Это была улица: узкая, уютная, маленькие домики, магазинчики на первых этажах, смуглые люди. «Где это я?» В ответ на вопрос в голове у нее зазвучал строгий голос Черы: «Испания. Мы с твоим дедушкой однажды здесь отдыхали. Приятное местечко, не правда ли?»
— Бабуль? — ее голос отдавал эхом, разделяясь надвое. Чера вышла из яркого света: красивая, стройная, седовласая.
— Я хотела посетить твой сон, но там творится такое, что мне не хватило смелости. Что происходит, милая? Ты неплохо справлялась, — взяла она девушку за руку, успокаивая ей нервы.
— А как, по-твоему, должен выглядеть сон убийцы? С радугой и волшебными нимфами? — фыркнула она раздраженно.
— Ты сделала то, что должна. Не вини себя. В этом нет пользы, — улыбнулась ей Чера теплейшей из улыбок.
— Расскажи это Ленцу. Я ведь прикончила его отца, — девушка вдруг поняла, почему ее посещают кошмары.
— Его отец — Кристофер. И пусть Ленц не одной с нами крови, это ничего не меняет. Скажи мальчику правду. Он заслуживает знать. — Катарина опустила голову на грудь. — Но я пришла не за этим, дорогая. Надвигается буря. Ты должна быть готова сражаться. Борись со страхами, и узнай о брате все, что сможешь. Не забывай оглядываться… — Чера растворялась и прекрасное место вместе с ней.
Катарина неохотно вернулась в кошмар. Напоследок у нее в ушах прогремел зловещий смех, от которого кровь стыла в жилах.
Девушка собиралась рассказать Ленцу правду, но не могла придумать способ, который имел бы минимум последствий. Ленц освоился в доме, и тот уже не пытался его придушить. Но иногда он все же забавно вздрагивал, когда по коридору проносилась очередная проекция. Юная Чера внезапно возникала из стен и пугала его, хохоча как припадочная.
Катарина с трудом сдерживала порывы энергии, лучи пробивались. Она стала часто выходить в сад, где могла пообщаться с Грандом и дать волю лучам. Энергия соединяла их воедино, когда девушка седлала его и мчалась галопом к обрыву. Они двигались в такт, ритм сердец ровно отстукивал, ветер путался в гриве и волосах.
Вернувшись с прогулки на задний двор дома, она поблагодарила Гранда за чудесное утро. Конь громко заржал, бодая ее своей громадной головой. Золотые лучи обвивали их, весело кружась: некоторые садились на коня, другие — на нее, сверкая на солнце, словно сотканные из бриллиантов. Грохот на крыльце заставил девушку насторожиться: на нижней ступеньке стоял Ленц, а рядом его ног лежал разбитый цветочный горшок.
Пальцы парня тряслись, затем к ним присоединилась и голова, и он рухнул на землю, содрогаясь всем телом. Катарина подбежала к нему и попыталась остановить тряску физически, но метод не сработал. Тогда она обхватила его лицо ладонями и зашептала заклинание, направляя на него лучи. Ленц затих, и его осунувшееся лицо растянулось в улыбке перед тем, как он окончательно потерял сознание.
Она велела лучам отнести парня в комнату. Чуть позже они с Мартином стояли возле кровати, наблюдая за мирно сопящим подростком, который был всего на пять лет моложе нее, но выглядел словно ребенок.
— Что случилось? — прошептал Мартин, обнимая ее за плечи.
— Приступ. Похоже на эпилепсию, только без пены. Я так испугалась! Отец бы мне этого не простил, — виновато заглянула она ему в глаза. — Нужно выяснить, что это, пока есть время.
— Что ты имеешь в виду?
— Во сне ко мне приходила Чера. Грядет что-то ужасное. Я должна узнать о брате как можно больше, пока есть возможность.
— Она не сказала, что именно?
— Не знаю, какой Чера была при жизни, но после смерти все, что она говорит, туманно, — девушка закатила глаза, вызывая у него улыбку.
— Старая, добрая Чера, — пропел Мартин. — Я пойду в библиотеку, посмотрю, есть ли там что-нибудь о припадках.
— Смотри еще закатывание глаз и шептание странных слов. — Он нахмурился, чмокнул ее в губы и отправился на поиски информации.
Катарина присела на край кровати и взяла Ленца за руку. Еще недавно парень выглядел более или менее сносно, а сейчас она заметила, что он совсем истощал. За время, проведенное в доме, он умудрился скинуть несколько килограмм. Пока она размышляла об этом, у него в кармане зазвонил телефон. На экране высвечивалось «мама». Катарина тяжело вздохнула и взяла трубку.
— Катарина? Что происходит? Уже три часа дня! Где мой сын? — кудахтала Вета.
— Все в порядке. Он на конной прогулке с Мартином. Мужской день, понимаешь?
Вета продолжала расспросы, и девушка невольно представила место, которое ей описывала. Увлекшись разговором, она не сразу заметила, как воздух вокруг кровати начал подрагивать. А когда Вета спросила про дату возвращения, Катарина уже оглядывалась по сторонам, не веря собственным глазам. Быстро прервав разговор, девушка повесила трубку.
Рука Ленца все еще лежала в ее ладони, а кровать стояла на песке посреди пляжа, — море шумно омывало ей ноги. Чайки пронеслись у нее над головой, выкрикивая боевой клич. Солнце клонилось к закату, окрашивая в нежно-розовые и оранжевые тона небеса. Девушка вдохнула морской воздух, и в памяти у нее всплыло воспоминание о том, как они всей семьей ездили на море. Они с отцом бегали по пляжу, играли в мяч, а мама читала на берегу книгу. Конечно же, она читала чушь из разряда «Как быстро и легко разбогатеть», оборачивая ее в другую обложку (чаще всего классического произведения). Отец, не замечавший нюансов, восхищался начитанностью своей жены и ее тягой к прекрасному.
Катарина широко улыбнулась маленькому воспоминанию из детства, и вдруг осознала, что с момента переезда в другую страну, мать ни разу с ней не связалась.
— Это я перенесла нас сюда? Или это сделал он? Но как он бы смог сотворить такое в отключке?
Раньше девушка уже пользовалась переходом из одного мира в другой, и знала, что колдун умел переноситься и в повседневной жизни, куда пожелает, но побаивалась пользоваться энергией в таких целях, предпочитая проверенные средства передвижения. Веки Ленца затрепетали, и он начал подниматься в кровати.
— Я умер? — смотрел он на пенившееся у нее за спиной море.
— Кто-то перенес нас сюда. Полагаю, это сделала, — запрокинула она голову, закат был настолько прекрасен, что пробивал эмоциональную брешь у нее в душе, на глаза наворачивались слезы.
— Мы на острове? Мать меня точно убьет, — откинулся Ленц на подушку, закрывая лицо руками.
— Знаешь, в двадцать три ты мог бы уже отлепиться от маминой юбки! — рявкнула Катарина, завидуя материнской любви, которую он получал. Ленц втянул шею.
— В двадцать четыре. День рождения было на той неделе, — пробормотал он.
— Почему не сказал? — закипала девушка, бесхребетность парня ее раздражала, напоминая о себе в прошлом.
Катарина смотрела на юношу: молодого, нескладного, истощенного неизвестной болезнью, и понимала необходимость разговора, который до сих пор не состоялся из-за ее трусости и чувства вины. Остров показался ей идеальным местом. «Сделай это сейчас», — твердо сказала она себе.
— Я попрошу не перебивать. Когда я закончу, ты сможешь высказаться по полной, идет? — Парень был явно напуган и осторожно кивнул. — Ты не сын Кристофера, — выдохнула она: он собирался что-то ответить, но она перебила. — Дай сказать. Когда я была у вас в прошлый раз, то случайно нашла письмо. Оно было адресовано твоим отцом матери. Настоящим отцом. — Ленц мотал головой. — Он угрожал рассказать все Кристоферу, если твоя мать не примет условия и не поможет ему кое с чем. Я не стала лезть, но сейчас тебе необходимо знать правду. Мой отец не обладает магическими способностями. Я унаследовала их от бабушки. Твой настоящий отец передал тебе свои, — у нее дрожали колени, ком застрял в горле.
— Ты лжешь! Ты просто не хочешь признавать моего родства! Я видел, как ты смотришь на меня! Думаешь, родословная позволяет тебе унижать других?! Черта с два! — вскочил он на ноги, вены вздулись у него на лбу, лицо побагровело.
Ситуация вышла из-под контроля. Ленц этого не хотел, но не мог сдержать порыв, и пожелал сгоряча. Заклятие невообразимой силы ударило бы Катарине в плечо, если бы она вовремя не подставила руку. Девушка отлетела на пару метров, приземлившись на песок, смягчивший падение.
— Спятил?! — кричала она, опоясываясь защитой.
Ленц стоял посреди райского острова, бледный, убитый горем, взирая на свои ладони, как на источник всемирного зла, и медленно осознавая, что натворил. Слезы хлынули у него из глаз. Устыдившись, он закрыл лицо руками и в голос разрыдался. Она с опаской подошла к нему и обняла, а он повис на ней, как на родной, цепляясь за шею.
— Что я такое, Кэти? Я мог тебе навредить! Прости меня! — хлюпал он носом.
— Ничего, ничего. Мы разберемся, ладно? Давай придумаем, как вернуться и позвонить твоей маме. А то она отправит на поиски спасательную команду, — хохотнула девушка, и парень немного упокоился, спазматические рыдания прекратились.
Катарина прогулялась по берегу, пытаясь открыть портал. Сработало, но она решила разобраться с новым способом перемещения. После возвращения из «параллельной» девушка отметила, что стала сильнее. Получается, прямо сейчас она открывала в себе новые возможности. Она взяла Ленца за руку и подумала о доме, представляя комнаты, коридоры и свой любимый зал. Воздух рябил и подрагивал, реальность крутанулась: — ножки кровати не выдержали путешествия.
— Я сделаю тебе новую, помягче, — виновато произнесла девушка.
— Где вас носило?! — ворвался в каминный зал Мартин.
После того случая Катарина с Ленцом много времени проводили вместе. Парень мучился догадками, но не решался прояснить ситуацию. Девушка его не подгоняла, давая время примириться с реальностью. Она понимала, как ему тяжело. Его мир трещал по швам: отец оказался не родным, а настоящий был злом во плоти. Сокрытая часть истории давила на хрупкие, девичьи плечи Катарины. В глубине души она надеялась, что он не захочет о нем знать, и ей не придется становиться для него чудовищем. Катарина впервые ощутила чувство вины за убийство колдуна. Если бы не Ленц, этого никогда бы не произошло.
Странная болезнь парня перевернула все с ног на голову. Катарина искала заклинание, а Мартин пропадал в библиотеке, как когда-то делал Габриэль. Иронично, что мужчины брали на себя роль книжных червей.
— Может, отдохнешь? — присела она к нему на колени. — Тебе не помешает душ. — Мартин широко улыбнулся: его лицо было сонным, волосы торчали во все стороны.
— Прости. Не мог остановиться. Когда-то меня больше занимали опыты. Шкура кота изменила отношение к книгам, — легонько поцеловал он ее в губы.
— Нашел что-нибудь?
— Нет. Аластер с этим не сталкивался. А ты? Смотрела в колдовских книгах?
— Есть заклинания исцеления. С моим уровнем я могу использовать их без подготовки. Испробовала парочку, но они не подействовали. Его пальцы затряслись как сумасшедшие! Думала совсем оторвутся от рук! — Мартин прищурился.
— Нельзя сдаваться. Времени не так много. Мы обещали поездку в две недели, а скрываем его гораздо дольше. Скоро Вета сорвется с цепи.
— Еще хуже. Она привезет сюда отца. А ему никак нельзя, дом когда-то довел его до безумия. Если бы не Чера и ее заклятие, Кристофер сидел бы в психушке, а не радовался жизни! — Мартин приподнял брови, почесывая лохматую бороду.
Катарина отправилась на задний двор и застала там Ленца, наблюдавшего за Грандом, рывшим копытом землю. Дом дышал, мирно посапывая. Она пошатнулась от нахлынувшей энергии, но удержалась на ногах: дом передал ей обязанность по сдерживанию «параллельной».
— Красавец, правда? — спросила она парня, присаживаясь рядом. — Я влюбилась в него с первого взгляда.
— Он тоже тебя любит. — Гранд тыкал мокрым носом в ладошку Катарины, пофыркивая. — Я раньше не видел таких лошадей, — протянул Ленц руку и дотронулся до гривы, конь не отпрянул, позволяя себя погладить.
— Он не разрешал себя трогать никому, кроме меня, — удивилась девушка. — Он другой, потому что родом не с этой планеты. — Парень посмотрел на нее вопросительно. — Только не надо вот этих взглядов «сумасшедшая Кэти»!
Девушка вдруг поняла, что если не может собраться с духом, чтобы рассказать ему правду, то сможет ее показать. Сейчас она смотрела на него действительно как психованная.
— После ужина приходи в каминный зал, попробуем кое-что интересное. — Ленц собирался спросить что именно, но девушка уже вошла в дом, оставляя его с Грандом наедине.
Ужин проходил в тишине. Мартин ковырял вилкой в тарелке, а Катарина и вовсе не явилась, и потому дом не баловал их деликатесами. Ленц быстро умял еду и побежал в каминную. Девушка сидела в кресле, протягивая руку в огонь, не обжигавший ей пальцев; ее светлые, густые волосы ниспадали на плечи.
— Как такое возможно?
— А как возможно то, что ты читаешь мысли? Все в этом мире имеет свое место. Не обижай дом, и он не обидит тебя. Старайся не трогать картины и стены, пока он к тебе не привыкнет. Он, конечно, рад гостям, но не настолько, чтобы позволять тебе вольности, — закатила она глаза. — В моей семье поколениями следили за ним. Я продолжаю дело бабушки. По сути, это лишь малая часть того, что тебе предстоит узнать.
— Ты ведьма? — испуганно произнес он.
— Как и ты. — Ленц побледнел сильнее обычного.
— Значит, отец тоже?
— Нет. Только ты и я. И это навсегда останется между нами, помнишь? — парень кивнул. — На сегодня достаточно лекций. Продолжим позже.
После вкуснейшего ужина на фоне музыки, лившейся из ниоткуда, они поднялись наверх. Ленц смутился, взглянув на Мартина, и девушка тоже испытала неловкость. Парень прочитал мысли ее мужчины, а потому, как только они скрылись за дверью спальни, она наложила на Мартина заклинание, уберегавшее его мозг от вторжений.
— Что такого можно было подумать, чтобы вогнать подростка в краску? — игриво спросила его девушка. Мартин прижал ее к кровати:
— Я лучше покажу.
С тех пор как они восстановили равновесие, уничтожив лорда Замана, и Катарина простила себя за гибель Габриэля: ей перестали сниться сны. Но в ту ночь девушку снова одолевали кошмары. События переплетались: она видела смерть колдуна, его безжизненные глаза, и как душа лорда разлетается на осколки, и последний взгляд Габриэля.
Катарина желала покинуть сон, но он не отпускал, погружая все глубже в страхи, поселившиеся у нее в глубине души. Она кричала, рвала на голове волосы, а затем заметила светлое сияющее пятно, и заглушила агонию. Оно разрасталось до тех пор, пока не приняло овальную форму портала. Девушка смотрела на него какое-то время, размышляя остаться ли ей в кошмаре или ступить в неизвестность: и решила шагнуть. Глаза слепило от яркого света, но вскоре они привыкли, и она стала различать очертания. Это была улица: узкая, уютная, маленькие домики, магазинчики на первых этажах, смуглые люди. «Где это я?» В ответ на вопрос в голове у нее зазвучал строгий голос Черы: «Испания. Мы с твоим дедушкой однажды здесь отдыхали. Приятное местечко, не правда ли?»
— Бабуль? — ее голос отдавал эхом, разделяясь надвое. Чера вышла из яркого света: красивая, стройная, седовласая.
— Я хотела посетить твой сон, но там творится такое, что мне не хватило смелости. Что происходит, милая? Ты неплохо справлялась, — взяла она девушку за руку, успокаивая ей нервы.
— А как, по-твоему, должен выглядеть сон убийцы? С радугой и волшебными нимфами? — фыркнула она раздраженно.
— Ты сделала то, что должна. Не вини себя. В этом нет пользы, — улыбнулась ей Чера теплейшей из улыбок.
— Расскажи это Ленцу. Я ведь прикончила его отца, — девушка вдруг поняла, почему ее посещают кошмары.
— Его отец — Кристофер. И пусть Ленц не одной с нами крови, это ничего не меняет. Скажи мальчику правду. Он заслуживает знать. — Катарина опустила голову на грудь. — Но я пришла не за этим, дорогая. Надвигается буря. Ты должна быть готова сражаться. Борись со страхами, и узнай о брате все, что сможешь. Не забывай оглядываться… — Чера растворялась и прекрасное место вместе с ней.
Катарина неохотно вернулась в кошмар. Напоследок у нее в ушах прогремел зловещий смех, от которого кровь стыла в жилах.
Девушка собиралась рассказать Ленцу правду, но не могла придумать способ, который имел бы минимум последствий. Ленц освоился в доме, и тот уже не пытался его придушить. Но иногда он все же забавно вздрагивал, когда по коридору проносилась очередная проекция. Юная Чера внезапно возникала из стен и пугала его, хохоча как припадочная.
Катарина с трудом сдерживала порывы энергии, лучи пробивались. Она стала часто выходить в сад, где могла пообщаться с Грандом и дать волю лучам. Энергия соединяла их воедино, когда девушка седлала его и мчалась галопом к обрыву. Они двигались в такт, ритм сердец ровно отстукивал, ветер путался в гриве и волосах.
Вернувшись с прогулки на задний двор дома, она поблагодарила Гранда за чудесное утро. Конь громко заржал, бодая ее своей громадной головой. Золотые лучи обвивали их, весело кружась: некоторые садились на коня, другие — на нее, сверкая на солнце, словно сотканные из бриллиантов. Грохот на крыльце заставил девушку насторожиться: на нижней ступеньке стоял Ленц, а рядом его ног лежал разбитый цветочный горшок.
Пальцы парня тряслись, затем к ним присоединилась и голова, и он рухнул на землю, содрогаясь всем телом. Катарина подбежала к нему и попыталась остановить тряску физически, но метод не сработал. Тогда она обхватила его лицо ладонями и зашептала заклинание, направляя на него лучи. Ленц затих, и его осунувшееся лицо растянулось в улыбке перед тем, как он окончательно потерял сознание.
Она велела лучам отнести парня в комнату. Чуть позже они с Мартином стояли возле кровати, наблюдая за мирно сопящим подростком, который был всего на пять лет моложе нее, но выглядел словно ребенок.
— Что случилось? — прошептал Мартин, обнимая ее за плечи.
— Приступ. Похоже на эпилепсию, только без пены. Я так испугалась! Отец бы мне этого не простил, — виновато заглянула она ему в глаза. — Нужно выяснить, что это, пока есть время.
— Что ты имеешь в виду?
— Во сне ко мне приходила Чера. Грядет что-то ужасное. Я должна узнать о брате как можно больше, пока есть возможность.
— Она не сказала, что именно?
— Не знаю, какой Чера была при жизни, но после смерти все, что она говорит, туманно, — девушка закатила глаза, вызывая у него улыбку.
— Старая, добрая Чера, — пропел Мартин. — Я пойду в библиотеку, посмотрю, есть ли там что-нибудь о припадках.
— Смотри еще закатывание глаз и шептание странных слов. — Он нахмурился, чмокнул ее в губы и отправился на поиски информации.
Катарина присела на край кровати и взяла Ленца за руку. Еще недавно парень выглядел более или менее сносно, а сейчас она заметила, что он совсем истощал. За время, проведенное в доме, он умудрился скинуть несколько килограмм. Пока она размышляла об этом, у него в кармане зазвонил телефон. На экране высвечивалось «мама». Катарина тяжело вздохнула и взяла трубку.
— Катарина? Что происходит? Уже три часа дня! Где мой сын? — кудахтала Вета.
— Все в порядке. Он на конной прогулке с Мартином. Мужской день, понимаешь?
Вета продолжала расспросы, и девушка невольно представила место, которое ей описывала. Увлекшись разговором, она не сразу заметила, как воздух вокруг кровати начал подрагивать. А когда Вета спросила про дату возвращения, Катарина уже оглядывалась по сторонам, не веря собственным глазам. Быстро прервав разговор, девушка повесила трубку.
Рука Ленца все еще лежала в ее ладони, а кровать стояла на песке посреди пляжа, — море шумно омывало ей ноги. Чайки пронеслись у нее над головой, выкрикивая боевой клич. Солнце клонилось к закату, окрашивая в нежно-розовые и оранжевые тона небеса. Девушка вдохнула морской воздух, и в памяти у нее всплыло воспоминание о том, как они всей семьей ездили на море. Они с отцом бегали по пляжу, играли в мяч, а мама читала на берегу книгу. Конечно же, она читала чушь из разряда «Как быстро и легко разбогатеть», оборачивая ее в другую обложку (чаще всего классического произведения). Отец, не замечавший нюансов, восхищался начитанностью своей жены и ее тягой к прекрасному.
Катарина широко улыбнулась маленькому воспоминанию из детства, и вдруг осознала, что с момента переезда в другую страну, мать ни разу с ней не связалась.
— Это я перенесла нас сюда? Или это сделал он? Но как он бы смог сотворить такое в отключке?
Раньше девушка уже пользовалась переходом из одного мира в другой, и знала, что колдун умел переноситься и в повседневной жизни, куда пожелает, но побаивалась пользоваться энергией в таких целях, предпочитая проверенные средства передвижения. Веки Ленца затрепетали, и он начал подниматься в кровати.
— Я умер? — смотрел он на пенившееся у нее за спиной море.
— Кто-то перенес нас сюда. Полагаю, это сделала, — запрокинула она голову, закат был настолько прекрасен, что пробивал эмоциональную брешь у нее в душе, на глаза наворачивались слезы.
— Мы на острове? Мать меня точно убьет, — откинулся Ленц на подушку, закрывая лицо руками.
— Знаешь, в двадцать три ты мог бы уже отлепиться от маминой юбки! — рявкнула Катарина, завидуя материнской любви, которую он получал. Ленц втянул шею.
— В двадцать четыре. День рождения было на той неделе, — пробормотал он.
— Почему не сказал? — закипала девушка, бесхребетность парня ее раздражала, напоминая о себе в прошлом.
Катарина смотрела на юношу: молодого, нескладного, истощенного неизвестной болезнью, и понимала необходимость разговора, который до сих пор не состоялся из-за ее трусости и чувства вины. Остров показался ей идеальным местом. «Сделай это сейчас», — твердо сказала она себе.
— Я попрошу не перебивать. Когда я закончу, ты сможешь высказаться по полной, идет? — Парень был явно напуган и осторожно кивнул. — Ты не сын Кристофера, — выдохнула она: он собирался что-то ответить, но она перебила. — Дай сказать. Когда я была у вас в прошлый раз, то случайно нашла письмо. Оно было адресовано твоим отцом матери. Настоящим отцом. — Ленц мотал головой. — Он угрожал рассказать все Кристоферу, если твоя мать не примет условия и не поможет ему кое с чем. Я не стала лезть, но сейчас тебе необходимо знать правду. Мой отец не обладает магическими способностями. Я унаследовала их от бабушки. Твой настоящий отец передал тебе свои, — у нее дрожали колени, ком застрял в горле.
— Ты лжешь! Ты просто не хочешь признавать моего родства! Я видел, как ты смотришь на меня! Думаешь, родословная позволяет тебе унижать других?! Черта с два! — вскочил он на ноги, вены вздулись у него на лбу, лицо побагровело.
Ситуация вышла из-под контроля. Ленц этого не хотел, но не мог сдержать порыв, и пожелал сгоряча. Заклятие невообразимой силы ударило бы Катарине в плечо, если бы она вовремя не подставила руку. Девушка отлетела на пару метров, приземлившись на песок, смягчивший падение.
— Спятил?! — кричала она, опоясываясь защитой.
Ленц стоял посреди райского острова, бледный, убитый горем, взирая на свои ладони, как на источник всемирного зла, и медленно осознавая, что натворил. Слезы хлынули у него из глаз. Устыдившись, он закрыл лицо руками и в голос разрыдался. Она с опаской подошла к нему и обняла, а он повис на ней, как на родной, цепляясь за шею.
— Что я такое, Кэти? Я мог тебе навредить! Прости меня! — хлюпал он носом.
— Ничего, ничего. Мы разберемся, ладно? Давай придумаем, как вернуться и позвонить твоей маме. А то она отправит на поиски спасательную команду, — хохотнула девушка, и парень немного упокоился, спазматические рыдания прекратились.
Катарина прогулялась по берегу, пытаясь открыть портал. Сработало, но она решила разобраться с новым способом перемещения. После возвращения из «параллельной» девушка отметила, что стала сильнее. Получается, прямо сейчас она открывала в себе новые возможности. Она взяла Ленца за руку и подумала о доме, представляя комнаты, коридоры и свой любимый зал. Воздух рябил и подрагивал, реальность крутанулась: — ножки кровати не выдержали путешествия.
— Я сделаю тебе новую, помягче, — виновато произнесла девушка.
— Где вас носило?! — ворвался в каминный зал Мартин.
Глава 2. Правда
После того случая Катарина с Ленцом много времени проводили вместе. Парень мучился догадками, но не решался прояснить ситуацию. Девушка его не подгоняла, давая время примириться с реальностью. Она понимала, как ему тяжело. Его мир трещал по швам: отец оказался не родным, а настоящий был злом во плоти. Сокрытая часть истории давила на хрупкие, девичьи плечи Катарины. В глубине души она надеялась, что он не захочет о нем знать, и ей не придется становиться для него чудовищем. Катарина впервые ощутила чувство вины за убийство колдуна. Если бы не Ленц, этого никогда бы не произошло.
Странная болезнь парня перевернула все с ног на голову. Катарина искала заклинание, а Мартин пропадал в библиотеке, как когда-то делал Габриэль. Иронично, что мужчины брали на себя роль книжных червей.
— Может, отдохнешь? — присела она к нему на колени. — Тебе не помешает душ. — Мартин широко улыбнулся: его лицо было сонным, волосы торчали во все стороны.
— Прости. Не мог остановиться. Когда-то меня больше занимали опыты. Шкура кота изменила отношение к книгам, — легонько поцеловал он ее в губы.
— Нашел что-нибудь?
— Нет. Аластер с этим не сталкивался. А ты? Смотрела в колдовских книгах?
— Есть заклинания исцеления. С моим уровнем я могу использовать их без подготовки. Испробовала парочку, но они не подействовали. Его пальцы затряслись как сумасшедшие! Думала совсем оторвутся от рук! — Мартин прищурился.
— Нельзя сдаваться. Времени не так много. Мы обещали поездку в две недели, а скрываем его гораздо дольше. Скоро Вета сорвется с цепи.
— Еще хуже. Она привезет сюда отца. А ему никак нельзя, дом когда-то довел его до безумия. Если бы не Чера и ее заклятие, Кристофер сидел бы в психушке, а не радовался жизни! — Мартин приподнял брови, почесывая лохматую бороду.
Катарина отправилась на задний двор и застала там Ленца, наблюдавшего за Грандом, рывшим копытом землю. Дом дышал, мирно посапывая. Она пошатнулась от нахлынувшей энергии, но удержалась на ногах: дом передал ей обязанность по сдерживанию «параллельной».
— Красавец, правда? — спросила она парня, присаживаясь рядом. — Я влюбилась в него с первого взгляда.
— Он тоже тебя любит. — Гранд тыкал мокрым носом в ладошку Катарины, пофыркивая. — Я раньше не видел таких лошадей, — протянул Ленц руку и дотронулся до гривы, конь не отпрянул, позволяя себя погладить.
— Он не разрешал себя трогать никому, кроме меня, — удивилась девушка. — Он другой, потому что родом не с этой планеты. — Парень посмотрел на нее вопросительно. — Только не надо вот этих взглядов «сумасшедшая Кэти»!
Девушка вдруг поняла, что если не может собраться с духом, чтобы рассказать ему правду, то сможет ее показать. Сейчас она смотрела на него действительно как психованная.
— После ужина приходи в каминный зал, попробуем кое-что интересное. — Ленц собирался спросить что именно, но девушка уже вошла в дом, оставляя его с Грандом наедине.
Ужин проходил в тишине. Мартин ковырял вилкой в тарелке, а Катарина и вовсе не явилась, и потому дом не баловал их деликатесами. Ленц быстро умял еду и побежал в каминную. Девушка сидела в кресле, протягивая руку в огонь, не обжигавший ей пальцев; ее светлые, густые волосы ниспадали на плечи.
