— Дом только что отпустил меня, — грустно сказала она, погруженная в свои мысли. — Мы связаны. Одно целое. Я соединилась с ним в том году, обязав себя до конца дней уберегать его от плохих людей и влияния другой Вселенной. — Ленц не понимал ни слова. — Дом маскирует переход в другой мир, — подняла она на него ледяные глаза.
— Так вот, что я чувствовал все это время? Другой мир? — ошарашено сказал он в ответ.
— Нет, его энергию. Она может убить обычного человека, но ты не такой. Твоего отца звали Неис. Он был могущественным колдуном и мог убить одним только взглядом, — кажется, парень забыл, как дышать. — Когда-то я боялась его. Я думаю, он нарочно обольстил твою мать, чтобы продолжить свой род. Мысли этого человека для всех были загадкой, но одно его желание известно наверняка: — он хотел заполучить дом. — Ленц побледнел, сжимая до боли скулы. Катарина включила режим защиты, и вокруг них закружили лучи.
— Он был плохим? — спросил ее еле слышно парень.
— Для тебя это будет тяжело, но ждать дольше нельзя. Сегодня я покажу тебе правду!
Она поднялась с кресла, золотые лучи подхватили его под мышками и поставили перед ней. Девушка взяла его за руки, ее глаза закатились, покрываясь слегка видимой пленкой, и они перенеслись в воспоминания.
Энергия лилась мощным потоком, голова кружилась, и он с трудом удерживался на ногах. Катарина — такая прекрасная, сильная, величественная, окруженная своими золотыми помощниками, воплотившимися в громадных тигров скаливших пасти, крепко держала его за руку. Тепло прикосновения ее рук давало ему ощущение реальности происходящего. Он понимал, что она не лгала, но было в ее поведении что-то подозрительное, настораживающее. Даже не имея возможности прочитать ее мысли, Ленц видел и чувствовал недосказанность.
Они оказались в том же доме. Он трясся, как осенний листок, смотря на своего отца: могучего, высокого, широкоплечего, отвратительного лицом и сердцем. Он видел угрозы, знакомство с Катариной, смертельный удар Габриэля, схватку на крыше. Зрачки парня расширились до предела, ноги норовили отказать в любую минуту. Он был восхищен ее смелостью, стойкостью, внутренней борьбой написанной у нее на лице, желанием защитить дом, наследие, любимого! Укол зависти проткнул ему сердце, ведь он был зажатым и слабым.
Они перенеслись дальше: дом колдуна, его восстановление. Катарина не видела этого момента и с интересом наблюдала за заклинанием. Габриэль в заточении, разговор, разрывавший девушке душу. Она пожелала пропустить его и перешла к самой сути — сражению. Ленц вцепился мертвой хваткой ей в руку, наблюдая за битвой. А когда Неис упал и обмяк, он разрыдался. Да, колдун не был ему знаком и был плохим человеком, пытавшимся заполучить дом, что уничтожило бы планету. Парень понимал: — Катарина спасла целую цивилизацию, своего парня, а Мартин ее, но все равно чувствовал боль, негодование, обиду и злобу.
Эмоции грозились прорваться. Она вовремя сообразила и перенесла их далеко в прошлое: — и они оказались в парке, где совсем недавно отец проводил изнурительный день воссоединения. Сцена знакомства Неиса и Веты походила на избитый сценарий из фильма: искуситель поймал в сети раненую пташку, которая сама придумала любовь. Ленц внезапно одернул Катарину:
— Убери это! Слышишь?! — злился он, раздувая ноздри.
Она пожелала вернуться домой и выйти из воспоминаний, но их перенесло куда-то в совершенно другое место. Оказавшись на асфальтированной трассе, кое-где припорошенной песком, они затравленно посмотрели друг на друга.
— Прости. У меня не было выбора. Я и сама жалею об этом, — грустно сказала она, опуская глаза, ставшие вдруг серыми.
— Выбор есть всегда! Ты могла не убивать его, так? — пылил он, расхаживая и хватаясь за голову.
— Не могла. Он столетиями шел к своей цели. Он не остановился бы никогда! Только смерть смогла положить конец злодеяниям Неиса! — разъярилась девушка, защищаясь, — тигры грозно рычали.
— Не совсем, дорогая, — раздался издалека знакомый голос, сопровождаемый эхом.
Они переглянулись, инстинктивно прижавшись друг к другу спинами, и оглядывая пустынное место. Небо разверзлось, ливень хлынул стеной, лишая их видимости, гроза проредила вспышками небо. По дороге шагал человек, и чем ближе он был, тем сильнее становилась головная боль Ленца.
— Я разберусь. Не двигайся. Не глупи, — Катарина была встревожена, но серьезно настроена, и у парня не возникло сомнений, что она сможет его защитить.
— Ах, дорогая! Неужели ты думаешь, что я способен причинить вред этому юному созданию? — проскрипел омерзительно-приторный голос совсем близко.
Стена дождя разошлась, и она увидела Неиса. Он был молод, в неизменном плаще и широкополой белой шляпе; его масляные зеленые глаза бегали, строптиво ее разглядывая.
— Ты мертв! Этого не может быть! — кричала девушка, стараясь заглушить грозу.
— Правда? Но бабуля ведь навещает тебя? Вот и я решил. Правда, на это ушло гораздо больше времени, чем ожидалось. В преисподней такая нудная иерархия, моя дорогая, — раскинул он в стороны неестественно длинные руки. — Как пьянит жизнь! Не находишь? — скрипучий голос не соответствовал его молодому образу.
— Что дальше? Станешь читать мораль про убийства? — съязвила она, задевая его больной темой, зная, что он ненавидит проигрывать.
— Нет. Я и сам убийца, если ты не забыла. Я затащил тебя на перекресток миров не просто так. Не ожидал, что с тобой будет пацан, — скривился Неис. — Я просто хотел тебя предупредить, дорогая, что близится РАСПЛАТА! — зашипел колдун, заставляя их содрогнуться. — Скоро я снова обрету жизнь! Не без помощи своего отрока, конечно же. Неужели, ты наивно полагала, что я заделал сына, чтобы продолжить свой род? — его отвратительный хохот, такой же как и во сне, пригвоздил их к месту.
Ленц побагровел, его потряхивало. Он развернулся к отцу лицом и сверлил его взглядом. Когда Неис надавил на больную мозоль, ненависть парня достигла апогея. Он оттолкнул Катарину, обескураживая на мгновенье, и одним взглядом заставил колдуна взорваться, оставляя после себя черные, тлеющие лучи. Дождь мигом прекратился, Ленц рухнул на землю. Она подхватила его и перенесла в дом.
Три дня он лежал без сознания. Вета и отец обрывали телефон, к которому Катарина подходить перестала. Оправдания закончились, а их сын потерял слишком много сил, чтобы поговорить с родителями. Она попыталась восстановить его заклинанием — не вышло. Тогда Мартин вызвал на помощь Ангуса, и тот состряпал отвар, возвращавший цвет лица в приемлемый для человека вид. Катарина сама лежала в таком состоянии когда-то, и ее спасли заклинанием Лины, которое опробовала уже дважды. Влияние Неиса на Ленца было сильным и, видимо, создавало защиту от вторжений. Ангус рухнул на диван, пристроенный в спальне парня. На этом диване Катарина проводила последние несколько ночей, терзаясь чувством вины.
— Мартин рассказал мне. Ты не должна себя винить. Когда спасаешь одного, кто-то другой умирает. Иначе, о каком равновесии может идти речь? — прищурился друг. Она и забыла, как сильно по нему скучала.
— Я боюсь, что колдун завладеет его душой. Он намекнул, что собирается использовать парня. И что сотворил это ради выгоды. Ленц буквально разорвал его на куски. Я бы и сама не сдержалась еще год назад, — всхлипывала она, устроившись у него на плече.
— Так, научи его владеть собой. Это проще, чем спасать планеты. И…поехали уже к нам. Стив ноет целыми днями, — закатил он глаза. — И еще там ожидает тебя приятная новость, — интриговал он ее намеренно. — Не расскажу. Сама увидишь. К тому же, где искать ответы, как не на планете «Гор»? Вместе мы что-нибудь продумаем.
Родные объятия успокоили девушку. Она вдруг поняла, о чем предупреждала ее бабуля и признала правоту друга. Решение сформировалось само собой: «Как только он очнется, мы отправляемся в путь». Оставалось только дождаться его пробуждения. Рисковать, осуществляя переход без сознания было глупо. В нем конечно текла кровь колдуна, но была вероятность, что «параллельная» не будет с ним столь дружелюбна, как с ней когда-то.
Попрощавшись с Ангусом, девушка отправила его домой, а Мартина попросила приготовить снадобье для перехода. Она мерила шагами комнату Ленца, терпение ее подводило. Лучи перенимали беспокойство, и нападали друг на друга, издавая рычащие звуки. Катарина шикнула на них, и вдруг ощутила присутствие чужаков в долине. Коротенькие импульсы закололи ей кожу иголками, запах одеколона отца она сразу узнала.
— Черт! Они здесь! Что же делать?! Черт! — бежала она вниз по лестнице.
— Что стряслось? — бодро вышел из столового зала Мартин, встретился с ней взглядом и закусил губу.
— Дай-ка подумать. Так, так, так, — растягивал он слова.
— Нет времени думать! Они уже на подходе! Вот зараза! — срывалась она на крик, размахивая руками. — Стоп. Они же нас не увидят! Дом не видят простые люди! На нем заклятие Черы! Она обо всем позаботилась! — победоносно просияла Катарина.
— Хочешь, чтобы они нас в розыск объявили?
— Да и плевать! Это же временно! Мы отправимся в «параллельную», найдем способ вылечить его, вернемся и придумаем историю, в которую они поверят… — размышляла девушка вслух.
— Неплохо, Кэти. Только вот отца и его доверие ты потеряешь, — обнял он ее прижимая к себе.
Она замешкалась, разрываясь пополам, а потом вспомнила бледное лицо Ленца, которому была должна хотя бы просто потому, что уничтожила его родного отца.
Кристофер и Вета ходили кругами по долине в поисках детей, телефон не замолкал. Дом не позволял им приблизиться. В один момент они были возле крыльца, и Катарина смотрела из окна, утирая рукавом напрашивавшиеся слезы. Она понимала, что это конец их с отцом отношений. Отчего-то она не сомневалась, что такую выходку он ей не простит. Его виски поседели отчетливее, морщины располосовали лицо: выглядел Кристофер старым и жалким.
К вечеру они устали и покинули долину, и пришло облегчение, пускай и временное. Чтобы не терзаться, Катарина хотела скорей убраться из дома, и он загрустил, коридоры вмиг стали жуткими и серыми. Жизнь снова разваливалась, и она не могла это остановить.
В воздухе витало цветение весны, которым девушка могла бы насладиться, если бы не зациклилась на ситуации с папой. После утренних процедур она вернулась в комнату Ленца, и неустанно просила его очнуться. Открыв парню рот, она вливала в него отвар, состряпанный травником. Как и в предыдущий раз Ленц бессознательно глотал, и тут подавился закашлявшись. Открыв глаза, он посмотрел на девушку: капилляры полопались, белки были красными. Он попытался приподняться, но она не дала ему этого сделать.
— Лежи, ты истратил много сил, — парень послушался, но отвернулся. — Слушай, я понимаю. Но ты не должен был так поступать. Ты мог погибнуть.
— Почему? Ты говорила, я такой же, как ты. Думал, я сильнее, — отрешенно произнес он, избегая встречаться с ней взглядом.
— Ты другой. Я беру силы из энергии «параллельной». — Он посмотрел на нее с интересом. — Я питаюсь энергией дома и другого мира. А ты —сын земного колдуна. По сути, колдовство у тебя в крови. Как и у меня. Мой предок Аластер тоже был земным колдуном. Получается, у меня есть бонус в виде энергии, а у тебя нет. Истратив все силы, я могу восстановиться через связь с домом, а ты отдал жизненные силы взамен, — спокойно рассуждала девушка, а он смотрел на нее как на божество. — Знаешь, я стала сильнее. Тебе просто нужно развивать способности. И еще я рада, что ты жив…
— Потому что винила себя, — опустил он глаза.
— Потому что ты стал мне другом, и я боялась тебя потерять. Для того, чтобы я поняла это, тебе пришлось пролежать несколько дней при смерти, — хмыкнула Катарина, и парень заулыбался. — Больше никогда так не делай! Обещаешь? — улыбка сползла у него с лица, Ленц серьезно кивнул. — Допей это. Мой друг сварил его специально для тебя.
— А как же…Неис, — пробормотал он, отпивая остатки отвара и морщась.
— Он задумал что-то недоброе. Мы должны выяснить, что именно, пока не поздно. Ты становишься слабее, а он нашел способ вытащить нас куда захотел. На это требуется уйма энергии. Возможно, твоей. Я полагаю, что он истощает тебя. Только вот, как ему это удается — большой вопрос. Нам придется отправиться в «параллельную». — Глаза Ленца блеснули, выдавая его любопытство. — Как только ты оправишься. Переход может нанести вред, да и пребывание в другом мире тоже. Мы подготовим все что потребуется, а ты пока соблюдай постельный режим и пей отвар. — Он поморщился, и девушка усмехнулась, узнавая в нем себя.
Довольная, она побежала к Мартину и утонула в его объятиях. А затем отец и Вета вновь появились в долине, погружая ее в незавершенную проблему, на которую сейчас не было времени. Дом был опасен для Кристофера, поэтому вопрос о том, чтобы положить конец их страданиям, отпадал. Звонить Вете было глупо: она потребовала бы вернуться домой, а разобраться с болезнью Ленца без него самого у них вряд ли получится.
Еще два дня Катарина заставляла парня лежать и пить, а он вскакивал с кровати, как только она выходила за порог. Самочувствие его улучшилось, щеки порозовели, округлились: — Ангус был настоящим волшебником по части зелий. Девушка не выпускала его из комнаты не только по причине слабости: она наложила заклятие, чтобы он не узнал о поисках, которые велись в долине. Вета привела за собой полицейских, и теперь они вместе прочесывали местность, но к заветному дому не приближались. Мало того, они по-одному начали разъезжаться: то голова болела, то ноги отказывали, вернулись былые болезни, открылись раны. Дом избавлялся от назойливых искателей, защищая всеми силами хозяйку и ее гостей.
Вскоре все стихло. Полиция отправилась на поиски куда-то еще, оставляя здешних обитателей в покое. Сердце Катарины перестало болеть от свершаемой ею жестокости. Она успокаивала себя, что поступает правильно, и разберется с этим позднее.
Отвар для перехода был готов. Ленц, наконец, вышел из комнаты и радовался мелочам. Выглядел он на удивление замечательно, вполне здоровым. Девушку это настораживало, но она гнала плохие мысли, как могла. День перехода был назначен. Мартин и Ленц отдыхали, набираясь сил, а она решила посетить сердце дома. Подвал встретил ее оглушительным стуком, створка сердца отворялась, и из-за нее выпрыгивал озорной огонек, приветствуя ее нетерпеливо. Она присела, и прислонилась к горячему котлу:
— Я уезжаю. Снова, — огонек немного угас, стук ускорился. — Знаю. Я тоже не хочу, но Ленц нуждается во мне. Неис вот-вот вернется в мир живых, — стук стал неуправляемым. Она ласково погладила железяку, успокаивая сердце дома. — Я разберусь.
Они вышли во двор, где их уже поджидал Гранд. На глазах у пораженного Ленца, девушка превратила Мартина в кота, а затем велела парню выпить отвар. Она оглядела двор, провела рукой в воздухе знак бесконечности, и открыла воронку, пестревшую всевозможными красками. Ленц отшатнулся, не веря в происходящее.
— Так вот, что я чувствовал все это время? Другой мир? — ошарашено сказал он в ответ.
— Нет, его энергию. Она может убить обычного человека, но ты не такой. Твоего отца звали Неис. Он был могущественным колдуном и мог убить одним только взглядом, — кажется, парень забыл, как дышать. — Когда-то я боялась его. Я думаю, он нарочно обольстил твою мать, чтобы продолжить свой род. Мысли этого человека для всех были загадкой, но одно его желание известно наверняка: — он хотел заполучить дом. — Ленц побледнел, сжимая до боли скулы. Катарина включила режим защиты, и вокруг них закружили лучи.
— Он был плохим? — спросил ее еле слышно парень.
— Для тебя это будет тяжело, но ждать дольше нельзя. Сегодня я покажу тебе правду!
Она поднялась с кресла, золотые лучи подхватили его под мышками и поставили перед ней. Девушка взяла его за руки, ее глаза закатились, покрываясь слегка видимой пленкой, и они перенеслись в воспоминания.
Энергия лилась мощным потоком, голова кружилась, и он с трудом удерживался на ногах. Катарина — такая прекрасная, сильная, величественная, окруженная своими золотыми помощниками, воплотившимися в громадных тигров скаливших пасти, крепко держала его за руку. Тепло прикосновения ее рук давало ему ощущение реальности происходящего. Он понимал, что она не лгала, но было в ее поведении что-то подозрительное, настораживающее. Даже не имея возможности прочитать ее мысли, Ленц видел и чувствовал недосказанность.
Они оказались в том же доме. Он трясся, как осенний листок, смотря на своего отца: могучего, высокого, широкоплечего, отвратительного лицом и сердцем. Он видел угрозы, знакомство с Катариной, смертельный удар Габриэля, схватку на крыше. Зрачки парня расширились до предела, ноги норовили отказать в любую минуту. Он был восхищен ее смелостью, стойкостью, внутренней борьбой написанной у нее на лице, желанием защитить дом, наследие, любимого! Укол зависти проткнул ему сердце, ведь он был зажатым и слабым.
Они перенеслись дальше: дом колдуна, его восстановление. Катарина не видела этого момента и с интересом наблюдала за заклинанием. Габриэль в заточении, разговор, разрывавший девушке душу. Она пожелала пропустить его и перешла к самой сути — сражению. Ленц вцепился мертвой хваткой ей в руку, наблюдая за битвой. А когда Неис упал и обмяк, он разрыдался. Да, колдун не был ему знаком и был плохим человеком, пытавшимся заполучить дом, что уничтожило бы планету. Парень понимал: — Катарина спасла целую цивилизацию, своего парня, а Мартин ее, но все равно чувствовал боль, негодование, обиду и злобу.
Эмоции грозились прорваться. Она вовремя сообразила и перенесла их далеко в прошлое: — и они оказались в парке, где совсем недавно отец проводил изнурительный день воссоединения. Сцена знакомства Неиса и Веты походила на избитый сценарий из фильма: искуситель поймал в сети раненую пташку, которая сама придумала любовь. Ленц внезапно одернул Катарину:
— Убери это! Слышишь?! — злился он, раздувая ноздри.
Она пожелала вернуться домой и выйти из воспоминаний, но их перенесло куда-то в совершенно другое место. Оказавшись на асфальтированной трассе, кое-где припорошенной песком, они затравленно посмотрели друг на друга.
— Прости. У меня не было выбора. Я и сама жалею об этом, — грустно сказала она, опуская глаза, ставшие вдруг серыми.
— Выбор есть всегда! Ты могла не убивать его, так? — пылил он, расхаживая и хватаясь за голову.
— Не могла. Он столетиями шел к своей цели. Он не остановился бы никогда! Только смерть смогла положить конец злодеяниям Неиса! — разъярилась девушка, защищаясь, — тигры грозно рычали.
— Не совсем, дорогая, — раздался издалека знакомый голос, сопровождаемый эхом.
Они переглянулись, инстинктивно прижавшись друг к другу спинами, и оглядывая пустынное место. Небо разверзлось, ливень хлынул стеной, лишая их видимости, гроза проредила вспышками небо. По дороге шагал человек, и чем ближе он был, тем сильнее становилась головная боль Ленца.
— Я разберусь. Не двигайся. Не глупи, — Катарина была встревожена, но серьезно настроена, и у парня не возникло сомнений, что она сможет его защитить.
— Ах, дорогая! Неужели ты думаешь, что я способен причинить вред этому юному созданию? — проскрипел омерзительно-приторный голос совсем близко.
Стена дождя разошлась, и она увидела Неиса. Он был молод, в неизменном плаще и широкополой белой шляпе; его масляные зеленые глаза бегали, строптиво ее разглядывая.
— Ты мертв! Этого не может быть! — кричала девушка, стараясь заглушить грозу.
— Правда? Но бабуля ведь навещает тебя? Вот и я решил. Правда, на это ушло гораздо больше времени, чем ожидалось. В преисподней такая нудная иерархия, моя дорогая, — раскинул он в стороны неестественно длинные руки. — Как пьянит жизнь! Не находишь? — скрипучий голос не соответствовал его молодому образу.
— Что дальше? Станешь читать мораль про убийства? — съязвила она, задевая его больной темой, зная, что он ненавидит проигрывать.
— Нет. Я и сам убийца, если ты не забыла. Я затащил тебя на перекресток миров не просто так. Не ожидал, что с тобой будет пацан, — скривился Неис. — Я просто хотел тебя предупредить, дорогая, что близится РАСПЛАТА! — зашипел колдун, заставляя их содрогнуться. — Скоро я снова обрету жизнь! Не без помощи своего отрока, конечно же. Неужели, ты наивно полагала, что я заделал сына, чтобы продолжить свой род? — его отвратительный хохот, такой же как и во сне, пригвоздил их к месту.
Ленц побагровел, его потряхивало. Он развернулся к отцу лицом и сверлил его взглядом. Когда Неис надавил на больную мозоль, ненависть парня достигла апогея. Он оттолкнул Катарину, обескураживая на мгновенье, и одним взглядом заставил колдуна взорваться, оставляя после себя черные, тлеющие лучи. Дождь мигом прекратился, Ленц рухнул на землю. Она подхватила его и перенесла в дом.
Три дня он лежал без сознания. Вета и отец обрывали телефон, к которому Катарина подходить перестала. Оправдания закончились, а их сын потерял слишком много сил, чтобы поговорить с родителями. Она попыталась восстановить его заклинанием — не вышло. Тогда Мартин вызвал на помощь Ангуса, и тот состряпал отвар, возвращавший цвет лица в приемлемый для человека вид. Катарина сама лежала в таком состоянии когда-то, и ее спасли заклинанием Лины, которое опробовала уже дважды. Влияние Неиса на Ленца было сильным и, видимо, создавало защиту от вторжений. Ангус рухнул на диван, пристроенный в спальне парня. На этом диване Катарина проводила последние несколько ночей, терзаясь чувством вины.
— Мартин рассказал мне. Ты не должна себя винить. Когда спасаешь одного, кто-то другой умирает. Иначе, о каком равновесии может идти речь? — прищурился друг. Она и забыла, как сильно по нему скучала.
— Я боюсь, что колдун завладеет его душой. Он намекнул, что собирается использовать парня. И что сотворил это ради выгоды. Ленц буквально разорвал его на куски. Я бы и сама не сдержалась еще год назад, — всхлипывала она, устроившись у него на плече.
— Так, научи его владеть собой. Это проще, чем спасать планеты. И…поехали уже к нам. Стив ноет целыми днями, — закатил он глаза. — И еще там ожидает тебя приятная новость, — интриговал он ее намеренно. — Не расскажу. Сама увидишь. К тому же, где искать ответы, как не на планете «Гор»? Вместе мы что-нибудь продумаем.
Родные объятия успокоили девушку. Она вдруг поняла, о чем предупреждала ее бабуля и признала правоту друга. Решение сформировалось само собой: «Как только он очнется, мы отправляемся в путь». Оставалось только дождаться его пробуждения. Рисковать, осуществляя переход без сознания было глупо. В нем конечно текла кровь колдуна, но была вероятность, что «параллельная» не будет с ним столь дружелюбна, как с ней когда-то.
Попрощавшись с Ангусом, девушка отправила его домой, а Мартина попросила приготовить снадобье для перехода. Она мерила шагами комнату Ленца, терпение ее подводило. Лучи перенимали беспокойство, и нападали друг на друга, издавая рычащие звуки. Катарина шикнула на них, и вдруг ощутила присутствие чужаков в долине. Коротенькие импульсы закололи ей кожу иголками, запах одеколона отца она сразу узнала.
— Черт! Они здесь! Что же делать?! Черт! — бежала она вниз по лестнице.
— Что стряслось? — бодро вышел из столового зала Мартин, встретился с ней взглядом и закусил губу.
— Дай-ка подумать. Так, так, так, — растягивал он слова.
— Нет времени думать! Они уже на подходе! Вот зараза! — срывалась она на крик, размахивая руками. — Стоп. Они же нас не увидят! Дом не видят простые люди! На нем заклятие Черы! Она обо всем позаботилась! — победоносно просияла Катарина.
— Хочешь, чтобы они нас в розыск объявили?
— Да и плевать! Это же временно! Мы отправимся в «параллельную», найдем способ вылечить его, вернемся и придумаем историю, в которую они поверят… — размышляла девушка вслух.
— Неплохо, Кэти. Только вот отца и его доверие ты потеряешь, — обнял он ее прижимая к себе.
Она замешкалась, разрываясь пополам, а потом вспомнила бледное лицо Ленца, которому была должна хотя бы просто потому, что уничтожила его родного отца.
Кристофер и Вета ходили кругами по долине в поисках детей, телефон не замолкал. Дом не позволял им приблизиться. В один момент они были возле крыльца, и Катарина смотрела из окна, утирая рукавом напрашивавшиеся слезы. Она понимала, что это конец их с отцом отношений. Отчего-то она не сомневалась, что такую выходку он ей не простит. Его виски поседели отчетливее, морщины располосовали лицо: выглядел Кристофер старым и жалким.
К вечеру они устали и покинули долину, и пришло облегчение, пускай и временное. Чтобы не терзаться, Катарина хотела скорей убраться из дома, и он загрустил, коридоры вмиг стали жуткими и серыми. Жизнь снова разваливалась, и она не могла это остановить.
В воздухе витало цветение весны, которым девушка могла бы насладиться, если бы не зациклилась на ситуации с папой. После утренних процедур она вернулась в комнату Ленца, и неустанно просила его очнуться. Открыв парню рот, она вливала в него отвар, состряпанный травником. Как и в предыдущий раз Ленц бессознательно глотал, и тут подавился закашлявшись. Открыв глаза, он посмотрел на девушку: капилляры полопались, белки были красными. Он попытался приподняться, но она не дала ему этого сделать.
— Лежи, ты истратил много сил, — парень послушался, но отвернулся. — Слушай, я понимаю. Но ты не должен был так поступать. Ты мог погибнуть.
— Почему? Ты говорила, я такой же, как ты. Думал, я сильнее, — отрешенно произнес он, избегая встречаться с ней взглядом.
— Ты другой. Я беру силы из энергии «параллельной». — Он посмотрел на нее с интересом. — Я питаюсь энергией дома и другого мира. А ты —сын земного колдуна. По сути, колдовство у тебя в крови. Как и у меня. Мой предок Аластер тоже был земным колдуном. Получается, у меня есть бонус в виде энергии, а у тебя нет. Истратив все силы, я могу восстановиться через связь с домом, а ты отдал жизненные силы взамен, — спокойно рассуждала девушка, а он смотрел на нее как на божество. — Знаешь, я стала сильнее. Тебе просто нужно развивать способности. И еще я рада, что ты жив…
— Потому что винила себя, — опустил он глаза.
— Потому что ты стал мне другом, и я боялась тебя потерять. Для того, чтобы я поняла это, тебе пришлось пролежать несколько дней при смерти, — хмыкнула Катарина, и парень заулыбался. — Больше никогда так не делай! Обещаешь? — улыбка сползла у него с лица, Ленц серьезно кивнул. — Допей это. Мой друг сварил его специально для тебя.
— А как же…Неис, — пробормотал он, отпивая остатки отвара и морщась.
— Он задумал что-то недоброе. Мы должны выяснить, что именно, пока не поздно. Ты становишься слабее, а он нашел способ вытащить нас куда захотел. На это требуется уйма энергии. Возможно, твоей. Я полагаю, что он истощает тебя. Только вот, как ему это удается — большой вопрос. Нам придется отправиться в «параллельную». — Глаза Ленца блеснули, выдавая его любопытство. — Как только ты оправишься. Переход может нанести вред, да и пребывание в другом мире тоже. Мы подготовим все что потребуется, а ты пока соблюдай постельный режим и пей отвар. — Он поморщился, и девушка усмехнулась, узнавая в нем себя.
Довольная, она побежала к Мартину и утонула в его объятиях. А затем отец и Вета вновь появились в долине, погружая ее в незавершенную проблему, на которую сейчас не было времени. Дом был опасен для Кристофера, поэтому вопрос о том, чтобы положить конец их страданиям, отпадал. Звонить Вете было глупо: она потребовала бы вернуться домой, а разобраться с болезнью Ленца без него самого у них вряд ли получится.
Еще два дня Катарина заставляла парня лежать и пить, а он вскакивал с кровати, как только она выходила за порог. Самочувствие его улучшилось, щеки порозовели, округлились: — Ангус был настоящим волшебником по части зелий. Девушка не выпускала его из комнаты не только по причине слабости: она наложила заклятие, чтобы он не узнал о поисках, которые велись в долине. Вета привела за собой полицейских, и теперь они вместе прочесывали местность, но к заветному дому не приближались. Мало того, они по-одному начали разъезжаться: то голова болела, то ноги отказывали, вернулись былые болезни, открылись раны. Дом избавлялся от назойливых искателей, защищая всеми силами хозяйку и ее гостей.
Вскоре все стихло. Полиция отправилась на поиски куда-то еще, оставляя здешних обитателей в покое. Сердце Катарины перестало болеть от свершаемой ею жестокости. Она успокаивала себя, что поступает правильно, и разберется с этим позднее.
Отвар для перехода был готов. Ленц, наконец, вышел из комнаты и радовался мелочам. Выглядел он на удивление замечательно, вполне здоровым. Девушку это настораживало, но она гнала плохие мысли, как могла. День перехода был назначен. Мартин и Ленц отдыхали, набираясь сил, а она решила посетить сердце дома. Подвал встретил ее оглушительным стуком, створка сердца отворялась, и из-за нее выпрыгивал озорной огонек, приветствуя ее нетерпеливо. Она присела, и прислонилась к горячему котлу:
— Я уезжаю. Снова, — огонек немного угас, стук ускорился. — Знаю. Я тоже не хочу, но Ленц нуждается во мне. Неис вот-вот вернется в мир живых, — стук стал неуправляемым. Она ласково погладила железяку, успокаивая сердце дома. — Я разберусь.
Они вышли во двор, где их уже поджидал Гранд. На глазах у пораженного Ленца, девушка превратила Мартина в кота, а затем велела парню выпить отвар. Она оглядела двор, провела рукой в воздухе знак бесконечности, и открыла воронку, пестревшую всевозможными красками. Ленц отшатнулся, не веря в происходящее.
