– Привет красавица! Чем занята?
– Обедала с новой семьёй отца. – Угрюмо ворчала она.
– Стало быть, всегда пожалуйста! На самом деле я только освободился, напряженный выдался денёк. И ещё я соскучился. Поужинаем? – Уши загорели, щёки опять раскраснелись. «Хорошо, что он этого не видит. Нужно взять себя в руки».
– Конечно.
– Заеду за тобой через час. До встречи Кэти. – И он положил трубку, а она побежала наверх.
После наведения вечернего макияжа, она занялась подбором платья и туфель, перемерив содержимое всего чемодана. Нервозность распространялась в сознании, прогрессируя, ладошки всё время потели. В конце концов, она остановилась на красном со стразами, раздумывая: «Не слишком ли вызывающе?». Отец пару раз заходил к ней, что-то бубня под нос, выражая недовольство по поводу её свидания. «Не торчать же мне весь вечер с ними. Повеситься можно». Она осеклась на этой мысли, и сразу вспомнила о супруге. «Удивительно, но Габриэль не вызывает у меня чувство стыда, и я не ощущаю себя изменщицей. Быть может и правда начинаю его отпускать...по настоящему». Грусть и внутренняя пустота напомнили о себе, давая понять что они всё ещё здесь.
Ухажёр прибыл в назначенный срок с букетом ярких и ароматных роз наперевес. Он пожал руку отцу, затем его сыну, кивнул жене, которая открыла рот, удивляясь красоте и грации её спутника. «Ну конечно, наверняка она считает меня недостойной быть с кем-то вроде него!», - раздражалась Катарина.Они покинули дом и помчались опасными, серпантинными дорогами в горы. В машине они молчали, повисла неловкая пауза. Она вдыхала его сладковатый парфюм, ловя себя на мысли, что хотела бы прижаться к нему поближе. Габриэль кружил ей голову одним лишь своим присутствием. Спустя час пути они заехали так высоко, что туман окутал машину со всех сторон. Потом они поднялись по канатной дороге ещё выше и оказались в комплексе, расположенном на самой вершине. Виды оттуда сводили с ума своей бесконечностью и давали чувство свободы, полёта.
– Спорим, ты не забиралась так высоко? – Усмехнулся он и приобнял её за талию. – Это гора Понтия Пилата. Сейчас здесь не очень людно, самое время всё осмотреть.
Он водил её под руку, объясняя и отвечая на вопросы. А когда любопытство было полностью удовлетворено, они отправились в уютный ресторанчик с домашней едой. Вкусно поужинав, он откинулся на спинку стула.
– Как тебе ужин? Надеюсь понравился?
– Всё было великолепно. Спасибо Габи. Я давно не чувствовала себя такой свободной. Эта гора останется в моём сердце навсегда. – Слова сами вырывались изо рта, и только после она начинала думать над тем зачем говорит ему это.
– Всегда пожалуйста. Только не заполняй сердце полностью, я рассчитывал занять в нём немного места. – Он игриво заулыбался и погладил её по колену, протянув руку под стол. – Дыхание перехватило, и она напрягалась всем телом.
Его рука продвигалась всё выше, лаская, и она уже тяжело задышала. Вокруг не было ни души, не считая официантов, которые скрылись за дверьми кухни. Внутри у неё буйствовал вулкан, расплескивая горячую лаву, обволакивающую внутренности. Долгое время она не испытывала ничего подобного. И вот, приехав на родную по отцу землю, встретила человека, при одном взгляде на которого у неё подгибались колени.
– Поехали ко мне Кэти. – Его взгляд затуманился от желания, он наклонился и целовал ей мочку уха, сводя этим с ума.
– Я не могу. Уже поздно. – Она отчаянно противилась себе самой и желаниям, возбуждаясь ещё сильнее.
– Ты уже большая девочка. Едем. – Это не было вопросом, его напористость оказалась ей по душе.
Они быстро преодолели подъёмник, безостановочно целуясь. Из головы вылетели все мысли и тяжесть уходящего года. Сейчас она хотела лишь одного – оказаться прижатой его атлетическим торсом к постели. Страсть снедала её изнутри. Они мчались в машине, он на ходу гладил ей ноги, не прерывая контакта, будто опасаясь, что она вдруг передумает. Квартира у него оказалась в центре города. Они стремительно поднялись по лестнице, отворили дверь, прижимаясь друг другу плотнее с каждым шагом. Он подхватил её на руки и уложил на кровать, жадно сдирая с неё одежду, а затем и свою. Он был прекрасен как человек, но внешне выглядел словно полубог. Линии торса возбуждали четкими линиями, вьющиеся тёмные волосы усеивали грудь, живот и спускались ниже. Он дал ей разглядеть себя и насладиться увиденным, а потом накрыл собой. В какой-то момент он напирал и был груб, но руки тут же принимались ласкать, а губы покрывали её поцелуями. А позже, она лежала, задыхаясь от наслаждения, и думала о том, что никогда ещё не испытывала ничего подобного ни с кем. Габриэль обнял её сзади, прижимаясь вплотную и возбуждая вновь. Он нежно поцеловал её между лопаток и зарылся в волосы лицом.
– Признаюсь честно. Я отчаялся ждать тебя Кэти. Почему ты так долго ко мне шла? – Шептал он на ухо, притягивая её к себе сильнее.
– Я жила другой жизнью. – Заключила она, а про себя подумала: «Не своей быть может».
Ей казалось - всё, что было до него просто плохой сон, кошмар, произошедший отчего-то наяву. Он развернул её к себе лицом и нежно поцеловал.
– Ты прочитала письмо? – Его глаза блестели будто драгоценный камень.
– Не вышло. Моя бабушка была ещё той шутницей, оно оказалось пустым. – Она вновь над этим задумалась.
– Чера была очень умна. Если оно пустое, значит тому должно быть логичное объяснение. – Он стал вдруг серьёзен, включая деловую хватку.
– А знаешь! Вчера я положила его на тумбочку, оно было запечатано, а утром нашла открытым! Я думала об этом весь день. Кому могло понадобиться моё письмо? – Она перевела на него взгляд и заметила как он побледнел. – Всё в порядке Габи?
– Да. Да. Конечно красавица. Я просто немного задумался. Нужно съездить в Фибург, посмотреть твоё наследство. Как считаешь? Может завтра? – Было видно, что он пытается сохранить спокойствие, но сдерживается с трудом, что-то заставляло его нервничать, и он этого показывать совсем не хотел.
Остаток ночи они провели в объятиях друг друга. Он достаточно быстро заснул и засопел, а она не могла, размышляя над его реакцией на письмо. «Он знает гораздо больше, чем говорит, и старается скрыть это. Судя по всему бабуля рассказала ему больше, чем он утверждает…В любом случае я собиралась поехать туда рано или поздно, а в хорошей компании сделать это будет гораздо приятнее».
Утром она проснулась одна в холодной постели, в квартире стояла абсолютная тишина. Габриэля она не обнаружила, на столе кухни лежала записка: «Уехал по работе, дождись меня! Завтрак на столе. Целую. Твой Г». Налив в кружку любимого бодрящего напитка, она прошлась по обители своего нового избранника. «Вчера не было возможности рассмотреть здесь всё», - подумала она и раскраснелась. Квартира была большой, кухня соединялась с гостиной зоной, где удобно расположился кожаный диван и журнальный столик. Уютная зона плавно переходила в балкон, обставленный цветами и летней мебелью. Ещё, помимо спальни с шикарной кроватью, укрытой балдахином и оформленной в чёрном цвете, у него был кабинет, такой же тёмный как и в офисе и практически с таким же столом из красного дерева. Она села в мягкое, удобное, рабочее кресло, поставила чашку на отведённое ей место, покрутилась немного, взгляд упал на противоположную стену, и она застыла на месте. Там висела та самая картина с изображением дома. Она подбежала к ней и пощупала, отметая мысль о мираже или о сумасшествии. Та была настоящей, и краска выглядела свежей, как и в тот раз. Катарина принялась детально рассматривать её, но не обнаружила ничего, чего она уже не видела. Потом она повертела её, обнаружив за ней в стене металлический сейф.
– Что ты здесь делаешь? – Внезапно раздался в комнате напряженный голос Габриэля.
– Я…просто осматривалась…и…- Слова застревали в горле, взгляд мужчины, недавно ласкавшего глазами, стал жёстким, но немного смягчился после того, как сказанное было им осмыслено.
– Прости. Я уезжал по работе. И в моём кабинете ещё никогда не было девушки. – Он притянул её к себе и жарко поцеловал, напряжение ушло, руки сами обвили его шею.
– Что это за картина?
– Да так. Купил на барахолке. – Соврал он умело, а она промолчала, не желая начинать ссоры так рано. – Заедешь домой? Соберём твои вещи и в путь. До Фибурга несколько часов езды на машине.
– Отец будет в шоке. Куда так спешить?
– Ну…У меня есть дела. Лучше поехать сейчас, потом будет работа. – И она согласилась, позабыв его мимолётную ложь.
Спустя какое-то время они прибыли в дом Николаса, нового и единственного законного владельца имения. Собраться оказалось нереально тяжело, потому как их неотвратимо притягивало друг к другу, словно магниты с разными полюсами. И они начинали целоваться, забывая на мгновение о поставленной цели. Приехали они туда только к обеду, и не успела Катарина ускользнуть в свою комнату, как из ближайшего зала появился отец. Выражение лица говорило о многом, и она было поспешила его успокоить, но тот выставил вперёд руку.
– Займись лучше своими делами. Я хочу поговорить с твоим спутником. – Грубый, холодный тон заставил её вздрогнуть всем телом, перечить она не стала.
Пока отец вёл ужасную беседу с Габриэлем, вспомнив под старость лет про свои отеческие обязанности, она наспех собирала чемодан. Молния не желала застёгиваться, и она придавила его локтем. Выдохнув, она присела на кровать, прямо на нечто мягкое. Кот взвизгнул и вцепился когтями ей в бок.
– Про тебя то я и забыла…Ну да ладно, поедешь со мной. Каникулы кончились. – «Бродяга» посмотрел хозяйке в лицо так, будто понял о чём идёт речь и мяукнул, соглашаясь.
Она спустила чемодан вниз, надрываясь от тяжести, ещё раз проверила ничего ли не забыто, отискала переноску кота, неодобрительно на неё взиравшего. Сборы были закончены, бабушкино письмо вновь покоилось во внутреннем кармане пальто. Она и сама не знала зачем взяла его с собой, быть может в глубине души надеясь, что найдёт ответы на вопросы в таинственном доме, доставшемся ей в наследство.
Катарина подошла к двери гостиной комнаты, чтобы поторопить Габриэля и попрощаться с отцом.
– Ты не можешь вот так забирать мою дочь когда тебе заблагорассудиться! Ты понятия не имеешь через что ей пришлось пройти! Твои глупые игры отразятся на её психическом здоровье! Я в последний раз тебя предупреждаю Бармель…Оставь её в покое! – Она передумала открывать дверь.
Да, подслушивать было не хорошо, но она была ошеломлена реакцией отца и не смогла оторваться. «Он так за меня переживает!». И конечно же, ей было жаль Габриэля, попавшего под раздачу.
– Я изменился Кристоф. Знаю, ты наслышан о моей непостоянности, но теперь всё иначе. Я лучше умру, чем причиню ей боль! – Он говорил горячо, страстно, и убедительно, потому как отец притих и глубоко, шумно вздохнул.
– Туда и обратно. И никаких фокусов! Иначе…
– Я понял.
Катарина открыла дверь, радуясь тому, что неприятный разговор окончен, и что отец разрешил им поехать вместе, хоть его никто и не спрашивал. Габриэль пошёл к машине, захватив по пути чемодан и кота, смирно сидевшего в клетке. Они с отцом посмотрели друг на друга, он мягко взял её за руку.
– Просто будь осторожна. Говорят, родительское сердце чувствует приближение беды. Так вот. Я ощущаю сейчас что-то подобное. Не из за него. – Он кивнул в сторону двери. – А в целом. И когда решишь вернуться, отправляйся сразу в Цюрих. К нам с Ветой. Здесь я дела уладил, а оставаться под крышей тех, кто тебя ненавидит - то ещё испытание.
– Я понимаю пап. Конечно я к вам приеду. – И она обняла его крепко. Холодные глаза стали тёплыми и нежными, улыбка расползлась по родному лицу.
Они мчались под музыку на бешеной скорости, она то и дело зажмуривалась от страха. Естественно, она предполагала, что Габриэль будет вести машину как обычно, и предложила себя в качестве водителя, но он тактично отказался. Оставалось только смириться с его стилем вождения. «Бродягу» она снова выпустила, и тот устроился у неё на коленях, не замечая машинной тряски. Пейзаж за окном не менялся, усыпляя однообразием. И вскоре она оказалась на знакомом крыльце. Всё было как и прежде. Резная дверь, также как и оконные рамы, имела по центру изображение семейного герба и знака бесконечности, которые она только что заметила. Появилась ещё одна деталь – металлический крючок в стене, на котором висела полая, белоснежная шляпа, на манер ковбойской. От неё исходили невидимые глазу тепловые волны, она ощущала их кожей. Катарина протянула руку, желая дотронуться, пальцы обожгло. Она вскрикнула и отбросила руку в сторону, ожог приличных размеров красовался на ней, пульсируя от боли. Она открыла глаза в полной темноте, рёв мотора напомнил ей о том, где она находится. Она потёрла глаза и вскрикнула вновь.
– Что такое Кэти? – Обеспокоено спросил он, бросая мимолетные взгляды, то на неё, то на дорогу.
– Не отвлекайся. Просто что-то с рукой. Всё будет в порядке.
– Отлежала? Соня. – Он весело рассмеялся. – Кстати, ты мило сопишь во сне. – Уши вновь загорелись. – Скоро будем на месте. Остановимся на ночь в гостинице. Чера говорила, что к дому лучше ехать засветло, ночью там опасно.
–В каком смысле? – Она старалась не двигать рукой, ожог горел.
– Серпантин погубил немало жизней, а ещё там волки бродят. Эти зверюги опасны, когда в стае! Отель недалеко от него. Переночуем, а утром сразу туда! – Он периодически кричал, чтобы его можно было расслышать за посторонним шумом, снег хрустел под колёсами машины, дорогу здесь давненько не чистили.
Глубокой ночью они прибыли в отель – приличного вида и размера каменное изваяние, окружённое хвойными деревьями. Вывеска гласила: «Нет мест», но они всё же вошли в холл. Тощий мужчина в очках задремал на стуле и подскочил чуть ли не до потолка, когда Габриэль позвонил в специальный звонок. Мужчина поправил очки на носу и уставился на них сонными, заплывшими глазами.
– Читайте табличку. – Раздраженно пропищал он.
– Может проверишь наличие мест ещё раз? – Сказал Габриэль и протянул ему крупную купюру.
Мужчина закашлял в кулачок, взял деньги, спрятал за пазуху и открыл запылившийся журнал.
– Есть пентхаус, но завтра в него прибудут гости.
– Завтра нас здесь уже не будет. – Тощий кивнул, поправил очки и отдал ключ от номера.
Пентхаус оказался огромным, одна из его стен была полностью прозрачной и открывала незабываемый вид на горы. Кот расположился на громадном, бежевом диване, выделяясь, как грязное пятно. Габриэль протянул ей бокал с шампанским.
– Отметим. За тебя моя красавица. – Он отпил из бокала и прильнул к её губам.
Кровать была неземной, мягкой как облако. Они утонули в ней, уставшие от долгой дороги, и собирались поспать, но взаимное притяжение не дало им этого сделать. По крайней мере сразу. И вот, когда времени на сон оставалось всего ничего, они наконец-то заснули, лучась от счастья. А утром, она пробудилась чуть раньше и смотрела на него: красивого, мужественного, сильного. В нём было всё о чём можно было мечтать, и страх того, что это всё сон или бред прожигал её сердце. Она снова провела параллель между ним и почившим мужем. У них не было ничего общего, не считая симпатии к ней.
– Обедала с новой семьёй отца. – Угрюмо ворчала она.
– Стало быть, всегда пожалуйста! На самом деле я только освободился, напряженный выдался денёк. И ещё я соскучился. Поужинаем? – Уши загорели, щёки опять раскраснелись. «Хорошо, что он этого не видит. Нужно взять себя в руки».
– Конечно.
– Заеду за тобой через час. До встречи Кэти. – И он положил трубку, а она побежала наверх.
После наведения вечернего макияжа, она занялась подбором платья и туфель, перемерив содержимое всего чемодана. Нервозность распространялась в сознании, прогрессируя, ладошки всё время потели. В конце концов, она остановилась на красном со стразами, раздумывая: «Не слишком ли вызывающе?». Отец пару раз заходил к ней, что-то бубня под нос, выражая недовольство по поводу её свидания. «Не торчать же мне весь вечер с ними. Повеситься можно». Она осеклась на этой мысли, и сразу вспомнила о супруге. «Удивительно, но Габриэль не вызывает у меня чувство стыда, и я не ощущаю себя изменщицей. Быть может и правда начинаю его отпускать...по настоящему». Грусть и внутренняя пустота напомнили о себе, давая понять что они всё ещё здесь.
Ухажёр прибыл в назначенный срок с букетом ярких и ароматных роз наперевес. Он пожал руку отцу, затем его сыну, кивнул жене, которая открыла рот, удивляясь красоте и грации её спутника. «Ну конечно, наверняка она считает меня недостойной быть с кем-то вроде него!», - раздражалась Катарина.Они покинули дом и помчались опасными, серпантинными дорогами в горы. В машине они молчали, повисла неловкая пауза. Она вдыхала его сладковатый парфюм, ловя себя на мысли, что хотела бы прижаться к нему поближе. Габриэль кружил ей голову одним лишь своим присутствием. Спустя час пути они заехали так высоко, что туман окутал машину со всех сторон. Потом они поднялись по канатной дороге ещё выше и оказались в комплексе, расположенном на самой вершине. Виды оттуда сводили с ума своей бесконечностью и давали чувство свободы, полёта.
– Спорим, ты не забиралась так высоко? – Усмехнулся он и приобнял её за талию. – Это гора Понтия Пилата. Сейчас здесь не очень людно, самое время всё осмотреть.
Он водил её под руку, объясняя и отвечая на вопросы. А когда любопытство было полностью удовлетворено, они отправились в уютный ресторанчик с домашней едой. Вкусно поужинав, он откинулся на спинку стула.
– Как тебе ужин? Надеюсь понравился?
– Всё было великолепно. Спасибо Габи. Я давно не чувствовала себя такой свободной. Эта гора останется в моём сердце навсегда. – Слова сами вырывались изо рта, и только после она начинала думать над тем зачем говорит ему это.
– Всегда пожалуйста. Только не заполняй сердце полностью, я рассчитывал занять в нём немного места. – Он игриво заулыбался и погладил её по колену, протянув руку под стол. – Дыхание перехватило, и она напрягалась всем телом.
Его рука продвигалась всё выше, лаская, и она уже тяжело задышала. Вокруг не было ни души, не считая официантов, которые скрылись за дверьми кухни. Внутри у неё буйствовал вулкан, расплескивая горячую лаву, обволакивающую внутренности. Долгое время она не испытывала ничего подобного. И вот, приехав на родную по отцу землю, встретила человека, при одном взгляде на которого у неё подгибались колени.
– Поехали ко мне Кэти. – Его взгляд затуманился от желания, он наклонился и целовал ей мочку уха, сводя этим с ума.
– Я не могу. Уже поздно. – Она отчаянно противилась себе самой и желаниям, возбуждаясь ещё сильнее.
– Ты уже большая девочка. Едем. – Это не было вопросом, его напористость оказалась ей по душе.
Они быстро преодолели подъёмник, безостановочно целуясь. Из головы вылетели все мысли и тяжесть уходящего года. Сейчас она хотела лишь одного – оказаться прижатой его атлетическим торсом к постели. Страсть снедала её изнутри. Они мчались в машине, он на ходу гладил ей ноги, не прерывая контакта, будто опасаясь, что она вдруг передумает. Квартира у него оказалась в центре города. Они стремительно поднялись по лестнице, отворили дверь, прижимаясь друг другу плотнее с каждым шагом. Он подхватил её на руки и уложил на кровать, жадно сдирая с неё одежду, а затем и свою. Он был прекрасен как человек, но внешне выглядел словно полубог. Линии торса возбуждали четкими линиями, вьющиеся тёмные волосы усеивали грудь, живот и спускались ниже. Он дал ей разглядеть себя и насладиться увиденным, а потом накрыл собой. В какой-то момент он напирал и был груб, но руки тут же принимались ласкать, а губы покрывали её поцелуями. А позже, она лежала, задыхаясь от наслаждения, и думала о том, что никогда ещё не испытывала ничего подобного ни с кем. Габриэль обнял её сзади, прижимаясь вплотную и возбуждая вновь. Он нежно поцеловал её между лопаток и зарылся в волосы лицом.
– Признаюсь честно. Я отчаялся ждать тебя Кэти. Почему ты так долго ко мне шла? – Шептал он на ухо, притягивая её к себе сильнее.
– Я жила другой жизнью. – Заключила она, а про себя подумала: «Не своей быть может».
Ей казалось - всё, что было до него просто плохой сон, кошмар, произошедший отчего-то наяву. Он развернул её к себе лицом и нежно поцеловал.
– Ты прочитала письмо? – Его глаза блестели будто драгоценный камень.
– Не вышло. Моя бабушка была ещё той шутницей, оно оказалось пустым. – Она вновь над этим задумалась.
– Чера была очень умна. Если оно пустое, значит тому должно быть логичное объяснение. – Он стал вдруг серьёзен, включая деловую хватку.
– А знаешь! Вчера я положила его на тумбочку, оно было запечатано, а утром нашла открытым! Я думала об этом весь день. Кому могло понадобиться моё письмо? – Она перевела на него взгляд и заметила как он побледнел. – Всё в порядке Габи?
– Да. Да. Конечно красавица. Я просто немного задумался. Нужно съездить в Фибург, посмотреть твоё наследство. Как считаешь? Может завтра? – Было видно, что он пытается сохранить спокойствие, но сдерживается с трудом, что-то заставляло его нервничать, и он этого показывать совсем не хотел.
Остаток ночи они провели в объятиях друг друга. Он достаточно быстро заснул и засопел, а она не могла, размышляя над его реакцией на письмо. «Он знает гораздо больше, чем говорит, и старается скрыть это. Судя по всему бабуля рассказала ему больше, чем он утверждает…В любом случае я собиралась поехать туда рано или поздно, а в хорошей компании сделать это будет гораздо приятнее».
Утром она проснулась одна в холодной постели, в квартире стояла абсолютная тишина. Габриэля она не обнаружила, на столе кухни лежала записка: «Уехал по работе, дождись меня! Завтрак на столе. Целую. Твой Г». Налив в кружку любимого бодрящего напитка, она прошлась по обители своего нового избранника. «Вчера не было возможности рассмотреть здесь всё», - подумала она и раскраснелась. Квартира была большой, кухня соединялась с гостиной зоной, где удобно расположился кожаный диван и журнальный столик. Уютная зона плавно переходила в балкон, обставленный цветами и летней мебелью. Ещё, помимо спальни с шикарной кроватью, укрытой балдахином и оформленной в чёрном цвете, у него был кабинет, такой же тёмный как и в офисе и практически с таким же столом из красного дерева. Она села в мягкое, удобное, рабочее кресло, поставила чашку на отведённое ей место, покрутилась немного, взгляд упал на противоположную стену, и она застыла на месте. Там висела та самая картина с изображением дома. Она подбежала к ней и пощупала, отметая мысль о мираже или о сумасшествии. Та была настоящей, и краска выглядела свежей, как и в тот раз. Катарина принялась детально рассматривать её, но не обнаружила ничего, чего она уже не видела. Потом она повертела её, обнаружив за ней в стене металлический сейф.
– Что ты здесь делаешь? – Внезапно раздался в комнате напряженный голос Габриэля.
– Я…просто осматривалась…и…- Слова застревали в горле, взгляд мужчины, недавно ласкавшего глазами, стал жёстким, но немного смягчился после того, как сказанное было им осмыслено.
– Прости. Я уезжал по работе. И в моём кабинете ещё никогда не было девушки. – Он притянул её к себе и жарко поцеловал, напряжение ушло, руки сами обвили его шею.
– Что это за картина?
– Да так. Купил на барахолке. – Соврал он умело, а она промолчала, не желая начинать ссоры так рано. – Заедешь домой? Соберём твои вещи и в путь. До Фибурга несколько часов езды на машине.
– Отец будет в шоке. Куда так спешить?
– Ну…У меня есть дела. Лучше поехать сейчас, потом будет работа. – И она согласилась, позабыв его мимолётную ложь.
Спустя какое-то время они прибыли в дом Николаса, нового и единственного законного владельца имения. Собраться оказалось нереально тяжело, потому как их неотвратимо притягивало друг к другу, словно магниты с разными полюсами. И они начинали целоваться, забывая на мгновение о поставленной цели. Приехали они туда только к обеду, и не успела Катарина ускользнуть в свою комнату, как из ближайшего зала появился отец. Выражение лица говорило о многом, и она было поспешила его успокоить, но тот выставил вперёд руку.
– Займись лучше своими делами. Я хочу поговорить с твоим спутником. – Грубый, холодный тон заставил её вздрогнуть всем телом, перечить она не стала.
Пока отец вёл ужасную беседу с Габриэлем, вспомнив под старость лет про свои отеческие обязанности, она наспех собирала чемодан. Молния не желала застёгиваться, и она придавила его локтем. Выдохнув, она присела на кровать, прямо на нечто мягкое. Кот взвизгнул и вцепился когтями ей в бок.
– Про тебя то я и забыла…Ну да ладно, поедешь со мной. Каникулы кончились. – «Бродяга» посмотрел хозяйке в лицо так, будто понял о чём идёт речь и мяукнул, соглашаясь.
Она спустила чемодан вниз, надрываясь от тяжести, ещё раз проверила ничего ли не забыто, отискала переноску кота, неодобрительно на неё взиравшего. Сборы были закончены, бабушкино письмо вновь покоилось во внутреннем кармане пальто. Она и сама не знала зачем взяла его с собой, быть может в глубине души надеясь, что найдёт ответы на вопросы в таинственном доме, доставшемся ей в наследство.
Катарина подошла к двери гостиной комнаты, чтобы поторопить Габриэля и попрощаться с отцом.
– Ты не можешь вот так забирать мою дочь когда тебе заблагорассудиться! Ты понятия не имеешь через что ей пришлось пройти! Твои глупые игры отразятся на её психическом здоровье! Я в последний раз тебя предупреждаю Бармель…Оставь её в покое! – Она передумала открывать дверь.
Да, подслушивать было не хорошо, но она была ошеломлена реакцией отца и не смогла оторваться. «Он так за меня переживает!». И конечно же, ей было жаль Габриэля, попавшего под раздачу.
– Я изменился Кристоф. Знаю, ты наслышан о моей непостоянности, но теперь всё иначе. Я лучше умру, чем причиню ей боль! – Он говорил горячо, страстно, и убедительно, потому как отец притих и глубоко, шумно вздохнул.
– Туда и обратно. И никаких фокусов! Иначе…
– Я понял.
Катарина открыла дверь, радуясь тому, что неприятный разговор окончен, и что отец разрешил им поехать вместе, хоть его никто и не спрашивал. Габриэль пошёл к машине, захватив по пути чемодан и кота, смирно сидевшего в клетке. Они с отцом посмотрели друг на друга, он мягко взял её за руку.
– Просто будь осторожна. Говорят, родительское сердце чувствует приближение беды. Так вот. Я ощущаю сейчас что-то подобное. Не из за него. – Он кивнул в сторону двери. – А в целом. И когда решишь вернуться, отправляйся сразу в Цюрих. К нам с Ветой. Здесь я дела уладил, а оставаться под крышей тех, кто тебя ненавидит - то ещё испытание.
– Я понимаю пап. Конечно я к вам приеду. – И она обняла его крепко. Холодные глаза стали тёплыми и нежными, улыбка расползлась по родному лицу.
Они мчались под музыку на бешеной скорости, она то и дело зажмуривалась от страха. Естественно, она предполагала, что Габриэль будет вести машину как обычно, и предложила себя в качестве водителя, но он тактично отказался. Оставалось только смириться с его стилем вождения. «Бродягу» она снова выпустила, и тот устроился у неё на коленях, не замечая машинной тряски. Пейзаж за окном не менялся, усыпляя однообразием. И вскоре она оказалась на знакомом крыльце. Всё было как и прежде. Резная дверь, также как и оконные рамы, имела по центру изображение семейного герба и знака бесконечности, которые она только что заметила. Появилась ещё одна деталь – металлический крючок в стене, на котором висела полая, белоснежная шляпа, на манер ковбойской. От неё исходили невидимые глазу тепловые волны, она ощущала их кожей. Катарина протянула руку, желая дотронуться, пальцы обожгло. Она вскрикнула и отбросила руку в сторону, ожог приличных размеров красовался на ней, пульсируя от боли. Она открыла глаза в полной темноте, рёв мотора напомнил ей о том, где она находится. Она потёрла глаза и вскрикнула вновь.
– Что такое Кэти? – Обеспокоено спросил он, бросая мимолетные взгляды, то на неё, то на дорогу.
– Не отвлекайся. Просто что-то с рукой. Всё будет в порядке.
– Отлежала? Соня. – Он весело рассмеялся. – Кстати, ты мило сопишь во сне. – Уши вновь загорелись. – Скоро будем на месте. Остановимся на ночь в гостинице. Чера говорила, что к дому лучше ехать засветло, ночью там опасно.
–В каком смысле? – Она старалась не двигать рукой, ожог горел.
– Серпантин погубил немало жизней, а ещё там волки бродят. Эти зверюги опасны, когда в стае! Отель недалеко от него. Переночуем, а утром сразу туда! – Он периодически кричал, чтобы его можно было расслышать за посторонним шумом, снег хрустел под колёсами машины, дорогу здесь давненько не чистили.
Глубокой ночью они прибыли в отель – приличного вида и размера каменное изваяние, окружённое хвойными деревьями. Вывеска гласила: «Нет мест», но они всё же вошли в холл. Тощий мужчина в очках задремал на стуле и подскочил чуть ли не до потолка, когда Габриэль позвонил в специальный звонок. Мужчина поправил очки на носу и уставился на них сонными, заплывшими глазами.
– Читайте табличку. – Раздраженно пропищал он.
– Может проверишь наличие мест ещё раз? – Сказал Габриэль и протянул ему крупную купюру.
Мужчина закашлял в кулачок, взял деньги, спрятал за пазуху и открыл запылившийся журнал.
– Есть пентхаус, но завтра в него прибудут гости.
– Завтра нас здесь уже не будет. – Тощий кивнул, поправил очки и отдал ключ от номера.
Пентхаус оказался огромным, одна из его стен была полностью прозрачной и открывала незабываемый вид на горы. Кот расположился на громадном, бежевом диване, выделяясь, как грязное пятно. Габриэль протянул ей бокал с шампанским.
– Отметим. За тебя моя красавица. – Он отпил из бокала и прильнул к её губам.
Кровать была неземной, мягкой как облако. Они утонули в ней, уставшие от долгой дороги, и собирались поспать, но взаимное притяжение не дало им этого сделать. По крайней мере сразу. И вот, когда времени на сон оставалось всего ничего, они наконец-то заснули, лучась от счастья. А утром, она пробудилась чуть раньше и смотрела на него: красивого, мужественного, сильного. В нём было всё о чём можно было мечтать, и страх того, что это всё сон или бред прожигал её сердце. Она снова провела параллель между ним и почившим мужем. У них не было ничего общего, не считая симпатии к ней.
