– И чем он так хорош, что ты его забыть никак не можешь?
– Он высокий, красивый, – начала я перечислять и запнулась.
Неужели я больше ничего хорошего о Гюнтере и сказать не могу? Неужели все его достоинства для меня измеряются исключительно внешним видом?
– Думаю, что ты его не любишь, раз ничего больше сказать не можешь, – неожиданно заявила хозяйка лавки. – Скорее, детская влюбленность наложилась на ущемленное самолюбие. Вот ты и мучаешь себя, страдаешь из-за того, что он предпочел не тебя. А теперь еще и мужа своего собралась из-за этого мучить.
– С чего это он будет мучиться? – возмутилась я. – Я ему сразу все честно рассказала. И мы через год разведемся. У нас с ним договор, а он его нарушает совершенно безобразным образом.
– Ты ему так и говоришь: «У нас договор»? – насмешливо сказала инора Блау. – Забудь это слово. Нет у вас никакого договора. У вас есть семья. И твоя задача сделать мужа счастливым.
– Зачем? – опешила я.
– Затем, что иначе ты не решишь своей проблемы, – ответила она. – Все пойдет как надо, если ты будешь воспринимать своего Рихарда как мужа, а не как участника какого-то дикого договора.
– Лучше бы он тогда не согласился, – мрачно сказала я.
– Поверь мне, дорогая, это было бы намного для тебя хуже, а так у тебя хотя бы есть шанс.
– У меня? Шанс? На что?
Но инора Блау только усмехнулась вместо ответа и продолжила просветительскую лекцию, как именно надо обращаться с мужем. И если про улыбки и взгляды было слушать интересно, а местами довольно смешно, то когда она перешла к прикосновениям, я начала краснеть и бормотать:
– Но это же совершенно неприлично.
– Запомни, дорогая, – ответила она мне на это, – в том, что происходит между мужем и женой, нет ничего неприличного. Все, что доставляет удовольствие обоим – хорошо и правильно. Не зря же про это такие толстые книжки пишут, – она покачала перед моим носом тем томиком, что не так давно поверг меня в шок. – Но тебе это пока и не надоо. А вот обнять и поцеловать мужа лишний раз не помешает.
– Для меня это очень трудно, – пояснила я. – Я сегодня утром так и не решилась это сделать.
– Придется постараться, – ответила инора Блау. – Можешь для начала на подушках потренироваться. Только представляй, что это Рихард. Не вздумай представлять этого своего бывшего жениха. И все у вас будет хорошо.
Я представила, как целую подушку, и мне это не понравилось. Подушка не вызывала никакого энтузиазма. Лучше уж я буду тренироваться сразу на Рихарде. Пусть тоже страдает. В конце концов, это же его идея.
– Да, и платья у тебя слишком скромные, – заметила инора Блау. – Заведи себе для дома что-нибудь более привлекающее внимание – ткань поярче, вырез пониже.
Она еще много чего говорила, и голова моя к концу беседы переполнилась всякими сведениями, которые, по мнению иноры, мне следовало усвоить еще пару лет назад. И не просто усвоить, а активно использовать. Иначе, какая я женщина? Но советы, наконец, закончились. Это был тот редкий случай, когда я уходила из книжной лавки совершенно без покупки. Более того, инора Блау вручила мне еще небольшой коврик и цветок в горшке со словами: «А в доме тоже надо уют создавать». Я поблагодарила и обещала через неделю перед ней отчитаться.
По дороге домой я зашла на почту и отправила письмо родителям о том, что я уже заключила брак, и Барбара может не волноваться. И сообщила свой новый адрес – вдруг они захотят со мной связаться. Зная папу, я сильно сомневалась, что это случится скоро, но сменит же он когда-нибудь гнев на милость. Дочь я ему или не дочь?
От иноры Блау я возвращалась, размышляя о тех сторонах жизни, о которых запрещала себе думать последние три года. И пусть впервые за несколько лет у нее не нашлось нужной мне книги, но советы пришлись кстати. Да и подарки тоже. Коврик сразу сделал комнату намного уютней, а горшок с цветком был как будто создан украшать проем окна.
«Улыбайся, покажи, что ты с ним счастлива», вспомнилось мне. Счастлива, а как же! Да от Рихарда одни сплошные проблемы. Требование это дурацкое. И вообще, я по заказу улыбаться не умею. Я подошла к зеркалу и растянула губы в подобии улыбки. Честно говоря, получилось не очень хорошо, даже сурово сдвинутые брови не разошлись. Я взглянула еще раз на свое хмурое лицо и поняла, что с ним срочно надо что-то делать. Только строгое платье под горло немаркого мышиного цвета совершенно этому не способствовало. Инора Блау права – одежду надо менять, в такой только в монастырь идти. Да и прическу тоже – стянутые на затылке в пучок волосы делали картину еще неприглядней. А ведь у меня была целая шкатулка со всяческими ленточками и заколочками, и все это целиком ушло к Барбаре, когда мне не для кого стало себя украшать. Возможно, надо что-то еще? Я бросила взгляд на ящичек с косметикой и решила, что новую можно пока не покупать, а вот хотя бы одно красивое платье и пара заколок мне просто жизненно необходимы. То летнее, что я взяла из общежития, временно подойдет как домашнее, а вот если мне придется куда-нибудь пойти с Рихардом, то эта серость, от которой у меня и лицо приобретало какой-то землистый оттенок, совсем не пойдет. А если повязать какой-нибудь яркий шарфик? Но яркого шарфика у меня тоже не нашлось, так что пришлось отправиться в поход по лавкам.
В первой лавке, где я попросила показать недорогое нарядное платье, продавщица обрадованно вытащила откуда-то наряд, явно переживший несколько затоплений, на что указывали характерные пятна.
– Вы издеваетесь? – возмущенно сказала я.
– Почему? – удивленно ответила она. – Дешевая вещь и полностью в вашем стиле.
– Она настолько гадкая, что ее даже моль не смогла доесть, – я обвиняюще ткнула пальцем в мелкие дырочки на лифе.
– Действительно, как это я не заметила? – деланно удивилась продавщица. – Но остальная-то ткань совсем крепкая и без единого повреждения, – она даже растянула на руках юбку, показывая это. – Здесь, на дырочках, можно вышить цветочки. Будет еще наряднее. И скидку мы хорошую сделаем.
– Спасибо, конечно, но брать я не собираюсь. Дело в том, дорогая, что мне этот вариант нарядным совершенно не кажется, да и носить одежду, которую уже кто-то пожевал и выплюнул, я не привыкла.
Я развернулась и вышла из лавки, зло хлопнув дверью. Это выцветшее убожество – в моем стиле? Не наглость ли со стороны этой инориты делать подобные заявления? Она меня совсем за дуру приняла?
Кипя от обиды, я влетела в следующую лавку.
– Мне надо нарядное платье, полностью отличающееся от того, что на мне, – сразу сказала я и добавила. – Только не очень дорогое.
– Разве что с прошлого сезона, – задумчиво сказала продавщица, внимательно меня оглядывая. – Если возьмете два, сделаю хорошую скидку.
– Вы мне пока еще ничего не предложили, – заметила я.
Прошлогодние платья меня устраивали – ведь по сравнению с тем, что сейчас на мне, это вполне себе новинка.
Она усмехнулась и увлекла меня вглубь лавки. Да, с прошлого сезона здесь мало что осталось, но выбрать все же было из чего. Эта продавщица не пыталась впихнуть мне залежавшийся со времен моего рождения товар, она сразу указывала на все недостатки – пятно на подоле, отпоровшийся волан или кривовато зашитая вытачка. Но это такие мелочи, с которыми я могла справиться сама. Я примеряла платья по очереди, глядела на себя в зеркало и получала просто огромное удовольствие. Как это я умудрилась целых три года прожить без этого? В итоге, я взяла не два, а три платья, что очень порадовало хозяйку данного заведения, но, к сожалению, не настолько, чтобы снизить цену до того уровня, которого бы мне хотелось. Денег оставалось катастрофически мало, я очень сильно залезла в ту сумму, которая у меня отложена на черный день. Однако, как дорого обходятся мужья в наше время! Никогда бы не подумала. Но от планов купить пару вещиц для украшения прически решила не отказываться – не самая большая трата, а образ должен быть законченным. Я уже практически уходила, когда мой взгляд зацепился за мужскую одежду. И я решила купить рубашку Рихарду – чувство вины за его истерзанную руку при нашей встрече с Гюнтером меня так и не отпускало, а штопка рубашки – искупление совсем недостаточное.
Домой я пришла с кучей пакетов, больших и маленьких. Сменила наконец серое платье на то, что решила считать домашним, и приступила к прическе. Долой строгое стягивание. Как там говорила инора Блау? «Даже прическа должна быть игривой». Побольше пышности, локонов. Заколка с бабочкой. Да, повертела я головой, так хорошо. И мрачность куда-то ушла. Я погладила намечающуюся морщинку между бровями и решила, что хмуриться надо как можно меньше. Еще чуть-чуть косметики – и вот уже из зеркала на меня смотрит совершенно другая девушка. И новая, или скорее забытая, я себе настолько понравилась, что, подхватив подушку, принялась кружиться по комнате. Обниматься с подушкой оказалось тоже очень весело. Я попыталась представить на ее месте Рихарда и расхохоталась. Все же на подушку муж мой совершенно не походил, так как был значительно тверже. Только подумать, чего я себя лишала все это время ради человека, о котором и сказать смогла только, что он красивый! Не умный, не добрый, не щедрый, а красивый. Да, для мужчины, несомненно, это очень важное достоинство! Наиважнейшее. Я опять беспричинно рассмеялась.
Ужин я готовила в приподнятом настроении. Мне не терпелось проверить советы иноры Блау на практике. И любимые справочники не тянуло перечитывать – я даже пожалела, что не взяла в книжном какой-нибудь роман, он бы так подошел к моему нынешнему состоянию, а потом его можно подарить Аните или даже вернуть иноре Блау, получив при этом половину затраченной суммы. Энергия во мне бурлила и требовала немедленного выхода, так что, когда пришел Рихард, я буквально подлетела к нему и пропела:
– Привет! Я так по тебе соскучилась, – и удивленно подумала, что это на самом деле так. Ведь без него к соблазнению никак не приступить.
– В самом деле? – усмехнулся он. – Прекрасно выглядишь, между прочим.
– Да.
Я прокрутилась перед ним, чтобы он оценил со всех сторон, и требовательно вытянула губы для поцелуя. Рихард проникся, но удостоил только поощрительного чмоканья в щеку, что меня несколько огорчило. И тут я вспомнила:
– Я тебе рубашку купила.
– Спасибо, конечно, – он выглядел скорее озадаченным, чем довольным, – но зачем? Не надо было на меня тратиться.
– Я испортила твою старую. Так что это в порядке компенсации, – пояснила я, стрельнув при этом глазами в точности по рекомендации. Правда, выстрел, судя по всему, пока в цель не попал, но даже это меня не расстроило. И тут мне пришла в голову замечательная идея. – Только не думай, что ты ее получишь бесплатно. Я хочу за нее поцелуй. Настоящий. А не дружеский вариант.
– Надо же, – расхохотался он. – Как дорого ценятся мои поцелуи, а я и не знал. Договорились. Но ты начинаешь.
Нерешительно я положила руки ему на плечи. Куда-то ушла переполнявшая меня легкость, и он опять показался таким чужим и далеким. «Наверное, действительно нужно было на подушках попробовать,» – пронеслась паническая мысль. В теории-то оно все легко и просто. Я заставила себя успокоиться и потянулась к губам мужа. В этот раз он не стал ждать, пока я проявлю себя хоть как-то, а сразу взял инициативу на себя. Целовались мы долго, мои руки как-то незаметно переползли с его плеч на шею, а его – сомкнулись у меня за спиной. И когда это все прекратилось, я испытала ужасное разочарование, но он уже отпустил меня, так что я просто потерлась щекой о его плечо и спросила:
– Ужинать будешь?
– Буду, – откашлявшись, сказал он. – Но чуть позже. Я вспомнил об одном очень важном деле.
После этих слов он резко отстранился и быстро ушел. Но мне показалось, что нет у него никакого важного дела, и сбежал он сейчас исключительно от меня, испугавшись. Вот только кого, себя или меня? Правда, ходил он не очень долго, я даже не успела как следует обдумать дальнейшие действия. Важным делом оказалась покупка цветка – длинный тонкий стебель увенчивала шапка мелких, желтых и ужасно веселых шариков. Как называлось это чудо, я даже не знала. И мне вдруг вспомнилось, что Гюнтер никогда не дарил мне цветы. Интересно, дарит ли он их Эвамарии? Мысли о бывшем женихе омрачили было мое лицо, но я решила, что не дам ему испортить сегодняшний день, и радостно улыбнулась Рихарду:
– Спасибо, дорогой. Мне очень приятно, – и поцеловала его в щеку, почти себя не заставляя, и поставила веточку в высокий стакан так, чтобы постоянно ее видеть.
– И вот твой артефакт.
Он достал из кармана весьма симпатичное колечко, а мне стало так стыдно, что я подозревала его в таком неблаговидном поступке.
– Знаешь, наверное, не надо, – сказала я. – Это утром на меня просто что-то нашло.
– Значит, можешь носить просто как украшение, – усмехнулся он, но все же надел подарок мне на палец. И мне вдруг так захотелось, чтобы он подержал мою руку подольше. Но он уже отошел и весело сказал. – Ты мне подарила рубашку, я тебе – кольцо. Честный обмен.
– Вовсе нет, – возразила я. – За рубашку ты уже расплатился поцелуем. Так что...
Рихард испытующе на меня посмотрел, потом внезапно притянул к себе и сказал:
– Тогда сейчас платишь ты.
Против этого мне возразить было совершенно нечего. Два поцелуя за один день – это огромный прогресс! И я с энтузиазмом к нему потянулась. Пожалуй, я даже начала входить во вкус, когда руки его заскользили по моей спине. Я вздрогнула, и он отстранился.
– Предупреждать же надо, – чуть не застонала я от огорчения.
- – Ну да, если бы я предупредил, ты бы подготовилась и смогла перетерпеть, – усмехнулся он одними губами. – Кажется, мне кто-то обещал ужин.
«Да, смогла бы,» – хотела подтвердить я. Только вот улыбка его была совершенно ненатуральной, глаза казались еще темнее обычного, и в них проскальзывало что-то такое, что я невольно почувствовала себя виноватой. Я отвела взгляд и стала накрывать на стол. Попутно я размышляла о том, что прибегать к более действенным способам, рекомендованным инорой Блау, я, оказывается, пока не готова. Воцарившаяся тишина в нашей квартире действовала угнетающе.
– Рихард, а где ты весь день пропадал? – Я вспомнила еще один совет «Интересуйся его делами, пусть видит, что это для тебя важно.»
– В лечебнице, – ответил он. – Я уже давно договорился там проработать все каникулы. Оплачивают, правда, не все, ну так я же еще только учусь. Да и опыт набирается.
– Ты такой талантливый, – протянула я и затрепетала ресницами, но по ироничному взгляду поняла, что перестаралась. Надо срочно исправлять положение. – У тебя, наверное, в семье были целители?
– Нет, – хмуро ответил он, сразу помрачнев.
И я поняла, что про семью спрашивать его не стоит, тема эта ему явно неприятна. Я попыталась вернуть разговор на работу в лечебнице, и мне это, с трудом, но удалось. Рассказывал он увлеченно и достаточно интересно, так что слушала я его с большим удовольствием, даже забывая про томные взгляды и вздохи. Да и у нас оказались смежные интересы – ведь многие алхимические рецепты с успехом применяются целителями, экономя им время и силы. Так что вечер пролетел за обсуждениями незаметно, и когда пришло время ложиться спать, я поняла, что совсем забыла пользоваться советами иноры Блау.
– Он высокий, красивый, – начала я перечислять и запнулась.
Неужели я больше ничего хорошего о Гюнтере и сказать не могу? Неужели все его достоинства для меня измеряются исключительно внешним видом?
– Думаю, что ты его не любишь, раз ничего больше сказать не можешь, – неожиданно заявила хозяйка лавки. – Скорее, детская влюбленность наложилась на ущемленное самолюбие. Вот ты и мучаешь себя, страдаешь из-за того, что он предпочел не тебя. А теперь еще и мужа своего собралась из-за этого мучить.
– С чего это он будет мучиться? – возмутилась я. – Я ему сразу все честно рассказала. И мы через год разведемся. У нас с ним договор, а он его нарушает совершенно безобразным образом.
– Ты ему так и говоришь: «У нас договор»? – насмешливо сказала инора Блау. – Забудь это слово. Нет у вас никакого договора. У вас есть семья. И твоя задача сделать мужа счастливым.
– Зачем? – опешила я.
– Затем, что иначе ты не решишь своей проблемы, – ответила она. – Все пойдет как надо, если ты будешь воспринимать своего Рихарда как мужа, а не как участника какого-то дикого договора.
– Лучше бы он тогда не согласился, – мрачно сказала я.
– Поверь мне, дорогая, это было бы намного для тебя хуже, а так у тебя хотя бы есть шанс.
– У меня? Шанс? На что?
Но инора Блау только усмехнулась вместо ответа и продолжила просветительскую лекцию, как именно надо обращаться с мужем. И если про улыбки и взгляды было слушать интересно, а местами довольно смешно, то когда она перешла к прикосновениям, я начала краснеть и бормотать:
– Но это же совершенно неприлично.
– Запомни, дорогая, – ответила она мне на это, – в том, что происходит между мужем и женой, нет ничего неприличного. Все, что доставляет удовольствие обоим – хорошо и правильно. Не зря же про это такие толстые книжки пишут, – она покачала перед моим носом тем томиком, что не так давно поверг меня в шок. – Но тебе это пока и не надоо. А вот обнять и поцеловать мужа лишний раз не помешает.
– Для меня это очень трудно, – пояснила я. – Я сегодня утром так и не решилась это сделать.
– Придется постараться, – ответила инора Блау. – Можешь для начала на подушках потренироваться. Только представляй, что это Рихард. Не вздумай представлять этого своего бывшего жениха. И все у вас будет хорошо.
Я представила, как целую подушку, и мне это не понравилось. Подушка не вызывала никакого энтузиазма. Лучше уж я буду тренироваться сразу на Рихарде. Пусть тоже страдает. В конце концов, это же его идея.
– Да, и платья у тебя слишком скромные, – заметила инора Блау. – Заведи себе для дома что-нибудь более привлекающее внимание – ткань поярче, вырез пониже.
Она еще много чего говорила, и голова моя к концу беседы переполнилась всякими сведениями, которые, по мнению иноры, мне следовало усвоить еще пару лет назад. И не просто усвоить, а активно использовать. Иначе, какая я женщина? Но советы, наконец, закончились. Это был тот редкий случай, когда я уходила из книжной лавки совершенно без покупки. Более того, инора Блау вручила мне еще небольшой коврик и цветок в горшке со словами: «А в доме тоже надо уют создавать». Я поблагодарила и обещала через неделю перед ней отчитаться.
По дороге домой я зашла на почту и отправила письмо родителям о том, что я уже заключила брак, и Барбара может не волноваться. И сообщила свой новый адрес – вдруг они захотят со мной связаться. Зная папу, я сильно сомневалась, что это случится скоро, но сменит же он когда-нибудь гнев на милость. Дочь я ему или не дочь?
Глава 8
От иноры Блау я возвращалась, размышляя о тех сторонах жизни, о которых запрещала себе думать последние три года. И пусть впервые за несколько лет у нее не нашлось нужной мне книги, но советы пришлись кстати. Да и подарки тоже. Коврик сразу сделал комнату намного уютней, а горшок с цветком был как будто создан украшать проем окна.
«Улыбайся, покажи, что ты с ним счастлива», вспомнилось мне. Счастлива, а как же! Да от Рихарда одни сплошные проблемы. Требование это дурацкое. И вообще, я по заказу улыбаться не умею. Я подошла к зеркалу и растянула губы в подобии улыбки. Честно говоря, получилось не очень хорошо, даже сурово сдвинутые брови не разошлись. Я взглянула еще раз на свое хмурое лицо и поняла, что с ним срочно надо что-то делать. Только строгое платье под горло немаркого мышиного цвета совершенно этому не способствовало. Инора Блау права – одежду надо менять, в такой только в монастырь идти. Да и прическу тоже – стянутые на затылке в пучок волосы делали картину еще неприглядней. А ведь у меня была целая шкатулка со всяческими ленточками и заколочками, и все это целиком ушло к Барбаре, когда мне не для кого стало себя украшать. Возможно, надо что-то еще? Я бросила взгляд на ящичек с косметикой и решила, что новую можно пока не покупать, а вот хотя бы одно красивое платье и пара заколок мне просто жизненно необходимы. То летнее, что я взяла из общежития, временно подойдет как домашнее, а вот если мне придется куда-нибудь пойти с Рихардом, то эта серость, от которой у меня и лицо приобретало какой-то землистый оттенок, совсем не пойдет. А если повязать какой-нибудь яркий шарфик? Но яркого шарфика у меня тоже не нашлось, так что пришлось отправиться в поход по лавкам.
В первой лавке, где я попросила показать недорогое нарядное платье, продавщица обрадованно вытащила откуда-то наряд, явно переживший несколько затоплений, на что указывали характерные пятна.
– Вы издеваетесь? – возмущенно сказала я.
– Почему? – удивленно ответила она. – Дешевая вещь и полностью в вашем стиле.
– Она настолько гадкая, что ее даже моль не смогла доесть, – я обвиняюще ткнула пальцем в мелкие дырочки на лифе.
– Действительно, как это я не заметила? – деланно удивилась продавщица. – Но остальная-то ткань совсем крепкая и без единого повреждения, – она даже растянула на руках юбку, показывая это. – Здесь, на дырочках, можно вышить цветочки. Будет еще наряднее. И скидку мы хорошую сделаем.
– Спасибо, конечно, но брать я не собираюсь. Дело в том, дорогая, что мне этот вариант нарядным совершенно не кажется, да и носить одежду, которую уже кто-то пожевал и выплюнул, я не привыкла.
Я развернулась и вышла из лавки, зло хлопнув дверью. Это выцветшее убожество – в моем стиле? Не наглость ли со стороны этой инориты делать подобные заявления? Она меня совсем за дуру приняла?
Кипя от обиды, я влетела в следующую лавку.
– Мне надо нарядное платье, полностью отличающееся от того, что на мне, – сразу сказала я и добавила. – Только не очень дорогое.
– Разве что с прошлого сезона, – задумчиво сказала продавщица, внимательно меня оглядывая. – Если возьмете два, сделаю хорошую скидку.
– Вы мне пока еще ничего не предложили, – заметила я.
Прошлогодние платья меня устраивали – ведь по сравнению с тем, что сейчас на мне, это вполне себе новинка.
Она усмехнулась и увлекла меня вглубь лавки. Да, с прошлого сезона здесь мало что осталось, но выбрать все же было из чего. Эта продавщица не пыталась впихнуть мне залежавшийся со времен моего рождения товар, она сразу указывала на все недостатки – пятно на подоле, отпоровшийся волан или кривовато зашитая вытачка. Но это такие мелочи, с которыми я могла справиться сама. Я примеряла платья по очереди, глядела на себя в зеркало и получала просто огромное удовольствие. Как это я умудрилась целых три года прожить без этого? В итоге, я взяла не два, а три платья, что очень порадовало хозяйку данного заведения, но, к сожалению, не настолько, чтобы снизить цену до того уровня, которого бы мне хотелось. Денег оставалось катастрофически мало, я очень сильно залезла в ту сумму, которая у меня отложена на черный день. Однако, как дорого обходятся мужья в наше время! Никогда бы не подумала. Но от планов купить пару вещиц для украшения прически решила не отказываться – не самая большая трата, а образ должен быть законченным. Я уже практически уходила, когда мой взгляд зацепился за мужскую одежду. И я решила купить рубашку Рихарду – чувство вины за его истерзанную руку при нашей встрече с Гюнтером меня так и не отпускало, а штопка рубашки – искупление совсем недостаточное.
Домой я пришла с кучей пакетов, больших и маленьких. Сменила наконец серое платье на то, что решила считать домашним, и приступила к прическе. Долой строгое стягивание. Как там говорила инора Блау? «Даже прическа должна быть игривой». Побольше пышности, локонов. Заколка с бабочкой. Да, повертела я головой, так хорошо. И мрачность куда-то ушла. Я погладила намечающуюся морщинку между бровями и решила, что хмуриться надо как можно меньше. Еще чуть-чуть косметики – и вот уже из зеркала на меня смотрит совершенно другая девушка. И новая, или скорее забытая, я себе настолько понравилась, что, подхватив подушку, принялась кружиться по комнате. Обниматься с подушкой оказалось тоже очень весело. Я попыталась представить на ее месте Рихарда и расхохоталась. Все же на подушку муж мой совершенно не походил, так как был значительно тверже. Только подумать, чего я себя лишала все это время ради человека, о котором и сказать смогла только, что он красивый! Не умный, не добрый, не щедрый, а красивый. Да, для мужчины, несомненно, это очень важное достоинство! Наиважнейшее. Я опять беспричинно рассмеялась.
Ужин я готовила в приподнятом настроении. Мне не терпелось проверить советы иноры Блау на практике. И любимые справочники не тянуло перечитывать – я даже пожалела, что не взяла в книжном какой-нибудь роман, он бы так подошел к моему нынешнему состоянию, а потом его можно подарить Аните или даже вернуть иноре Блау, получив при этом половину затраченной суммы. Энергия во мне бурлила и требовала немедленного выхода, так что, когда пришел Рихард, я буквально подлетела к нему и пропела:
– Привет! Я так по тебе соскучилась, – и удивленно подумала, что это на самом деле так. Ведь без него к соблазнению никак не приступить.
– В самом деле? – усмехнулся он. – Прекрасно выглядишь, между прочим.
– Да.
Я прокрутилась перед ним, чтобы он оценил со всех сторон, и требовательно вытянула губы для поцелуя. Рихард проникся, но удостоил только поощрительного чмоканья в щеку, что меня несколько огорчило. И тут я вспомнила:
– Я тебе рубашку купила.
– Спасибо, конечно, – он выглядел скорее озадаченным, чем довольным, – но зачем? Не надо было на меня тратиться.
– Я испортила твою старую. Так что это в порядке компенсации, – пояснила я, стрельнув при этом глазами в точности по рекомендации. Правда, выстрел, судя по всему, пока в цель не попал, но даже это меня не расстроило. И тут мне пришла в голову замечательная идея. – Только не думай, что ты ее получишь бесплатно. Я хочу за нее поцелуй. Настоящий. А не дружеский вариант.
– Надо же, – расхохотался он. – Как дорого ценятся мои поцелуи, а я и не знал. Договорились. Но ты начинаешь.
Нерешительно я положила руки ему на плечи. Куда-то ушла переполнявшая меня легкость, и он опять показался таким чужим и далеким. «Наверное, действительно нужно было на подушках попробовать,» – пронеслась паническая мысль. В теории-то оно все легко и просто. Я заставила себя успокоиться и потянулась к губам мужа. В этот раз он не стал ждать, пока я проявлю себя хоть как-то, а сразу взял инициативу на себя. Целовались мы долго, мои руки как-то незаметно переползли с его плеч на шею, а его – сомкнулись у меня за спиной. И когда это все прекратилось, я испытала ужасное разочарование, но он уже отпустил меня, так что я просто потерлась щекой о его плечо и спросила:
– Ужинать будешь?
– Буду, – откашлявшись, сказал он. – Но чуть позже. Я вспомнил об одном очень важном деле.
После этих слов он резко отстранился и быстро ушел. Но мне показалось, что нет у него никакого важного дела, и сбежал он сейчас исключительно от меня, испугавшись. Вот только кого, себя или меня? Правда, ходил он не очень долго, я даже не успела как следует обдумать дальнейшие действия. Важным делом оказалась покупка цветка – длинный тонкий стебель увенчивала шапка мелких, желтых и ужасно веселых шариков. Как называлось это чудо, я даже не знала. И мне вдруг вспомнилось, что Гюнтер никогда не дарил мне цветы. Интересно, дарит ли он их Эвамарии? Мысли о бывшем женихе омрачили было мое лицо, но я решила, что не дам ему испортить сегодняшний день, и радостно улыбнулась Рихарду:
– Спасибо, дорогой. Мне очень приятно, – и поцеловала его в щеку, почти себя не заставляя, и поставила веточку в высокий стакан так, чтобы постоянно ее видеть.
– И вот твой артефакт.
Он достал из кармана весьма симпатичное колечко, а мне стало так стыдно, что я подозревала его в таком неблаговидном поступке.
– Знаешь, наверное, не надо, – сказала я. – Это утром на меня просто что-то нашло.
– Значит, можешь носить просто как украшение, – усмехнулся он, но все же надел подарок мне на палец. И мне вдруг так захотелось, чтобы он подержал мою руку подольше. Но он уже отошел и весело сказал. – Ты мне подарила рубашку, я тебе – кольцо. Честный обмен.
– Вовсе нет, – возразила я. – За рубашку ты уже расплатился поцелуем. Так что...
Рихард испытующе на меня посмотрел, потом внезапно притянул к себе и сказал:
– Тогда сейчас платишь ты.
Против этого мне возразить было совершенно нечего. Два поцелуя за один день – это огромный прогресс! И я с энтузиазмом к нему потянулась. Пожалуй, я даже начала входить во вкус, когда руки его заскользили по моей спине. Я вздрогнула, и он отстранился.
– Предупреждать же надо, – чуть не застонала я от огорчения.
- – Ну да, если бы я предупредил, ты бы подготовилась и смогла перетерпеть, – усмехнулся он одними губами. – Кажется, мне кто-то обещал ужин.
«Да, смогла бы,» – хотела подтвердить я. Только вот улыбка его была совершенно ненатуральной, глаза казались еще темнее обычного, и в них проскальзывало что-то такое, что я невольно почувствовала себя виноватой. Я отвела взгляд и стала накрывать на стол. Попутно я размышляла о том, что прибегать к более действенным способам, рекомендованным инорой Блау, я, оказывается, пока не готова. Воцарившаяся тишина в нашей квартире действовала угнетающе.
– Рихард, а где ты весь день пропадал? – Я вспомнила еще один совет «Интересуйся его делами, пусть видит, что это для тебя важно.»
– В лечебнице, – ответил он. – Я уже давно договорился там проработать все каникулы. Оплачивают, правда, не все, ну так я же еще только учусь. Да и опыт набирается.
– Ты такой талантливый, – протянула я и затрепетала ресницами, но по ироничному взгляду поняла, что перестаралась. Надо срочно исправлять положение. – У тебя, наверное, в семье были целители?
– Нет, – хмуро ответил он, сразу помрачнев.
И я поняла, что про семью спрашивать его не стоит, тема эта ему явно неприятна. Я попыталась вернуть разговор на работу в лечебнице, и мне это, с трудом, но удалось. Рассказывал он увлеченно и достаточно интересно, так что слушала я его с большим удовольствием, даже забывая про томные взгляды и вздохи. Да и у нас оказались смежные интересы – ведь многие алхимические рецепты с успехом применяются целителями, экономя им время и силы. Так что вечер пролетел за обсуждениями незаметно, и когда пришло время ложиться спать, я поняла, что совсем забыла пользоваться советами иноры Блау.
