— Ой, какие красавицы!
Они и не заметили, как к ним подошел какой-то явно пьяный парень. Он едва стоял на ногах, и пожалуй, толкнув его вместе, они повалили бы его на землю. Ленор очень хорошо представила это. А еще — как вытащит из волос острую шпильку и с наслаждением всадит в это горло с торчащим кадыком... Ей в лицо брызнет теплая кровь, у парня остановятся глаза...
— Бежим! — Ленор схватила Холли за руку, и со всех ног они бросились из парка.
Обе не привыкли бегать и скоро выдохлись. Они стояли у какого-то магазина со стеклянной дверью; Холли без сил опустилась на его ступеньки и прильнула к руке Ленор. Маленький, нежный котенок... Но безумие еще застилало мозг, от него убежать не вышло.
Холли, точно почувствовав что-то, вскинула лицо.
— Что с тобой? Ты такая странная!
Ничего не ответив, закусив до крови губу, Ленор нашла на бордюре камень и швырнула в окно магазина. Оставалось надеяться на расторопность сторожа и полиции.
...Лица Найджела и Уилла, которые наутро приехали их забирать, надо было видеть. Оба искренне недоумевали, и, кажется, разрывались между желанием посмеяться над ночными приключениями своих девочек и всерьез их отругать. Холли нахохлилась, как испуганная птичка. А Ленор просто мучил голод.
***
Молодые вернулись в октябре, а в начале ноября Ленор навестила сестру. Странное ощущение преследовало почти с самого начала: она не думала, что однажды приедет к "тифозным домам" на такси.
Дом, выбранный молодым Карпентером, был отделан не без вкуса, Виола даже успела перед отъездом высадить осенние цветы, и теперь на клумбах полыхали георгины, как алые солнца посреди лиловых астр.
— Я еще хочу высадить виноград, — Виола подмигнула. — Представляешь, какой тут будет пожар следующей осенью? А видишь ту стеклянную веранду с деревянными столбиками? Я его высажу так, чтобы он ее увил. Что тут будет во время захода солнца...
Ленор кивала, признавая, что сестра задумала все очень хорошо. И все-таки этот дом с отмытым окнами, чистой дорожкой и садом, приведенным в порядок, как-то дико выглядел на фоне остальных. Как оживший мертвец среди тех, кто по-прежнему спит в гробах.
"Да и так пусто кругом... Случись что — никто не услышит".
У молодых была домработница, но Виола с энтузиазмом и оживлением старалась вникнуть во все дела. Она была счастлива, когда Ленор искренне похвалила выбранную мебель и картины. Ленор привезла несколько рецептов, и сестра с жадностью схватила их и принялась читать, хотя сама едва ли сумела бы поджарить яичницу.
— Такое чувство, что ты успела влюбиться в мужа, — пошутила Ленор, наблюдая за ней.
Виола поколебалась.
— Я не знаю... Наверное, все-таки нет. Не похоже на то, как это описывают. Но мне нравится, когда он доволен. Когда, — тут она сильно покраснела, — когда я вижу его без одежды, то иногда прошу его не двигаться, потому что он очень красивый — думаю, таких даже на картинах редко увидишь. Он вежливый и иногда хвалит меня... Но нервничает, когда я его о чем-нибудь не предупреждаю. По-моему, он немного тревожный, ему важно быть уверенным, что он все знает.
— Но он не бывает с тобой груб?
Виола серьезно покачала головой.
Ральф появился к концу дня, позволил себе братский поцелуй в щеку, но в основном уделял внимание жене. И Ленор вздохнула бы спокойно... Если бы пару раз он не бросил на нее такой знакомый взгляд.
Глава 16
День выдался с переменчивой погодой: то блестело солнце, то сыпал снег, до наивности крупный, как на рисунках Шеби. Поздний снегопад уже не отдавал сказкой, но что-то в нем было трогательное, детски-нелепое.
Тонкую фигурку Шеби, ловившей снежинки в узкую ладонь, Чарли заметил издали. Он хотел подкрасться незаметно, но она как-то почувствовала его приближение, порывисто обернулась и сама кинулась ему навстречу — как только умудрилась не поскользнуться. Чарли постарался как можно скорее оказаться рядом и схватить ее за руки, покрасневшие на холоде. Шеби, перехватив его взгляд, не без досады натянула перчатки. С нежностью посмотрела на него и серьезно спросила:
— Ты уверен, да? Все хорошо?
— Мы с тобой об этом уже говорили. Я абсолютно уверен, что мне надо забыть обо всем, а для этого нужно, чтобы ты продолжала жить своей жизнью. В конце концов, мы ни в чем не виноваты, чтобы не пойти и не посмотреть на картины художницы, которая тебе нравится.
— А тебе?
Откровенно говоря, картины Ленор Найтли оставались для Чарли не вполне понятными. Он предпочитал что-то более классическое. Но саму ее находил очень умным и приятным человеком и был рад, если Шеби в своем кругу будет общаться именно с ней.
— Ну, я пытаюсь в них разобраться, и думаю, однажды у меня получится. И с ней самой интересно поговорить. Шеби, мне вообще нравятся твои друзья и твоя семья. Они ведь часть тебя, я не могу их не любить.
Он перевел дыхание, надеясь, что она не заметила, как ему трудно дались эти слова. Это было почти самым мучительным — заставлять себя говорить, не тушеваться, быть убедительным. Но Чарли дал себе слово не повторить ни одной из прежних ошибок.
Он не мог поверить, что это происходит с ним наяву, что в него влюблена девушка — чистое, прекрасное существо, и ее не смущает, что он постоянно заливается краской, что постоянно теряет дар речи в ее присутствии. Конечно, ему было страшно, что все снова рухнет, но он прогонял прочь такие мысли. Шеби была свободным человеком, он не хотел оскорблять ее ревностью или недоверием. И пусть у нее в окружении был крайне неприятный человек, о котором она часто упоминала — Чарли предпочитал делать вид, что ничего не замечает.
Но совсем недавно Шеби пришла на свидание в парке Марлоу с горящими щеками, с таким видом, точно ее громом поразило. И не дав Чарли заговорить, схватила его за руку:
— Я только что узнала… Прости, Чарли, прости, какая я дура! Ужасно стыдно.
— Узнала о чем?
— О той девушке… Мне можно назвать ее по имени, ты не против? Об Эстер.
Чарли невольно отвел взгляд. Он-то наделся, Джонс не станет вмешиваться в его жизнь.
— Это тебе твой друг рассказал? Зачем?
Шеби посмотрела на него с болью.
— Я позвала его на свадьбу. Я же не знала. Это все ужасно. Прости…
Она обняла Чарли, прижалась к его плечу.
— Что мне для тебя сделать? Я очень хочу, чтобы ты был счастлив.
Чарли тяжело вздохнул. Умеют же некоторые люди усложнить другим жизнь. Он сам никогда не хотел бы, чтобы между ним и Шеби вставало прошлое.
— Я счастлив сейчас. Правда. У нас же с тобой все хорошо. Мне ничего, кроме тебя, не нужно.
Что ему могло быть нужно, кроме этих чистых голубых глаз, таких преданных, этих маленьких розовых губ? Но Шеби с тех пор завела смешную привычку уточнять, не против ли он, если она встретится с друзьями, хочет ли пойти с ней куда-нибудь. Приходилось говорить, успокаивать — он умел это с трудом и всегда боялся ошибиться.
И вот сегодня они решили вдвоем сходить на выставку Ленор Найтли. Это была, кажется, вторая или третья выставка для нее, и должно быть, она ужасно волновалась. Чарли сам провалился бы, если бы на него, пусть на пару часов, было направлено столько внимания.
Впрочем, Ленор была истинной леди, которая непринужденно держится при любых обстоятельствах. Чарли и Шеби нашли ее в окружении их обычной компании: Холли, Джонс, его приятель Лайнелл. Рядом еще была высокая девушка с быстрыми глазами, одетая модно, но несколько строго. Ее представили, как Джессику Стивенсон. Как понял Чарли, к организации выставки она имеет определенное отношение.
Не успели он и Шеби со всеми поздороваться, как к ним приблизилась интересная пара. Оба были отлично одеты. Высокий, превосходно развитый, смуглый мужчина постарше Чарли держал под руку рыженькую девушку, похожую на Ленор, но воздушную и явно робкую. Ленор широко улыбнулась им.
— Миссис Карпентер, моя сестра. Мистер Ральф Карпентер, ее муж.
Ральф Карпентер важно кивнул всем, кто окружал Ленор. Кажется, он никого, кроме Ленор, не считал здесь достойными внимания. Чарли невольно заметил, что Лайнелл и Джонс слегка подобрались, а Холли стала рассматривать нового знакомого пристально и с любопытством.
— Я еле вырвался, — Ральф широко улыбнулся Ленор, показав ряд крупных зубов, блеснул глазами. — Бизнес, дела, но ради Виолы…
— Я очень благодарна. Ну что же, посмотрите картины? Вы с Виолой их точно не видели.
…Как-то получилось, что Чарли и Шеби отстали. Должно быть, они слишком долго смотрели на картину с завораживающе-голубыми цветами, которыми заросли берега реки с черной водой. Было ли дело в красках или хорошо подобранном освещении, но хотелось шагнуть туда, на эти берега, почувствовать, как трава щекочет босые ноги, пройти по хлипкому мостику и скрыться в лесной чаще.
— По-моему, вон там волк, — Шеби аккуратно провела пальчиком над холстом. В самом деле, под кустом вырисовывался силуэт, и не заметный на первый взгляд. И оказалось, это животное было не единственным. Лес на картине был населен, только это не бросалось в глаза.
— Весной съездим за город? — Шеби мечтательно улыбнулась. — Расцветут хохлатки… Такие лиловые, точно шелковые. А где-то в чаще еще будет лежать снег…
— Наверное, мы оба ужасно глупо будем выглядеть, — рассмеялся Чарли. — Перепачкаемся… Но я готов.
Они отвлеклись от картин и уже просто бродили по залу, потом свернули в какой-то коридор и долго шептались, сидя на подоконнике, держась за руки. Кажется, стало немного темнеть.
— Пора возвращаться, — Чарли соскользнул с подоконника… и услышал шаги и голоса. Кажется, мужчина и женщина о чем-то спорили.
— Я сказала, оставь меня!
— Брось ломаться, хватит уже. Я и так слишком долго ждал. Ты поймешь, что сама меня хочешь. Иди сюда…
Чарли побежал вперед, Шеби держалась рядом.
— Не подходи!
Вылетев из-за угла, они увидели Ленор, отскочившую к стене. Перед собой она держала шляпную булавку, тяжело дышала, оскалив зубы; в глазах плескалась звериная ярость. Ральф Карпентер стоял перед ней, нелепо растопырив руки; он явно испугался и недоумевал.
— Кажется, вам ясно велели уйти, — хоть Карпентер и был крупнее, Чарли в ту минуту понял, что ударит его без колебаний. У того лицо налилось кровью, но все-таки он отступил на шаг. Чарли подал Ленор руку, Шеби встала рядом. Так втроем они и вернулись в зал; Карпентер плелся позади.
Посреди зала они застали Виолу, которую развлекали шутками Лайнелл и Джонс. Радостная, оживленная, она удивленно посмотрела на сестру и мужа, выглядевших очень подавленно. Взгляд Ральфа, брошенный на нее, был холодным и страшным.
— Мы уходим, — буркнул он, взял жену за руку и потянул за собой.
Глава 17
— Алло, мисс Корнфлау? Это доктор Стивенсон. Звоню с работы. Вы знаете, я опасаюсь за Ленор. У нее вчера возникли на выставке какие-то неприятности с родственниками, сегодня она им звонит весь день, но никто не берет трубку. Я боюсь, что она отправится в Суомпинг, если уже не отправилась. Я боюсь, как бы она не натворила дел. Давайте поедем к ней. И захватите сожителя, а то я физически, боюсь, не очень силен.
Холли и сам догадывалась: вчера на выставке произошло что-то очень нехорошее, из того, что не остается без последствий. Она позвонила Уиллу на работу и попросила его уйти пораньше. Они втроем встретились у дома Ленор и поднялись.
Сегодня Ленор была похожа на настороженного зверя. Едва открыв им, она вернулась к телефону, где сидела, точно в засаде.
— Я сегодня не готовила, — глухо пробормотала она, глядя на телефон. — Холли, ты сможешь сам сделать чай?
И тут раздался звонок. Ленор схватила трубку и выкрикнула:
— Да!
На другом конце было тихое, монотонное бормотание, которое Холли не разобрала.
— Почему никто трубку не берет весь день?!
Снова бормотание. У Ленор страшно расширились и помутились глаза. На лицах доктора и Уилла, наблюдавших это, отразился испуг.
— Ты знала, — в голосе Ленор заклокотала горечь и злость. — Ты знала, что так все кончится! Ты знала!
Она швырнула трубку и закричала, схватившись за голову — страшно, по-волчьи завыла. Холли с ужасом почувствовала себя совершенно беспомощной, но доктор и Уилл тоже молчали, и пришлось ей решаться:
— Что тебе сказали? Кто это звонил?
— Мать, — прохрипела Ленор. — Виола погибла. Упала с лестницы. А… — тут она мелко, заливисто, страшно рассмеялась. — А мать… Сразу поняла! Поехала к домработнице, а той и след простыл! Она знала! Знала!
Холли робко протянула руку и погладила Ленор по голове. Она не представляла, что еще можно сделать. Когда умерла мама, ей самой становилось только хуже от любых слов. Уилл тоже присел рядом с Ленор и погладил ее по плечу. Доктор потер лоб.
— Значит, домработница твоей сестры почему-то сбежала? Ты считаешь, это она…
— Конечно, нет! — Ленор вскинула голову. — Мама сама ее выбрала из старых знакомых. Она же не всегда была богачкой — как и отец… Нет, нет… Да вам очевидно, правда? — она с диким оскалом посмотрела на Уилла и Холли. — Он не смог добиться своего… А Виоле было весело… А ему стало нестерпимо! И он сорвал на ней злость… Убил мою… малышку…
— Не делай таких поспешных выводов, — осторожно сказал доктор. — Бегство домработницы может говорить и о ее вине.
— То есть это она столкнула Виолу с лестницы прямо при Ральфе? И поэтому его отец позвонил моему уже в десять утра, хотя Виола погибла около полуночи? Я ему покажу! — Ленор вскочила и кинулась в прихожую. — Я убью его! Я ему сердце вырежу!
— Нора, нет, — слабо вскрикнул доктор. Уилл, уговаривая Ленор успокоиться, стал оттеснять ее от двери. Она рванулась вперед, он перехватил ее и потащил обратно в комнату. Ленор завизжала, принялась кусаться, царапаться, пинаться. Доктор бросился к аптечке на кухне.
— Подержите ее, я найду капли!
Холли не представляла, что Уилл знает столько ругательств. Ленор рычала, как зверь, билась и вырывалась страшно, даже когда Уилл повалил ее на диван и налег сверху; она стала задыхаться, на губах выступила пена, и Уиллу пришлось подняться, хотя он продолжал держать ее. Холли, преодолевая оцепенение, встала на колени рядом с диваном и постаралась обвить подругу руками.
— Тише, тише…
Когда доктор принес склянку с каплями, Холли взяла лекарство у него из рук и аккуратно дала Ленор все выпить. Ленор стихла, ей дали выпрямится. Она забилась в угол дивана, обхватила колени и молча смотрела перед собой. Холли обняла ее, а Уилл все поглаживал по плечам обеих, но Ленор не шевелилась, ни на что не обращала внимания. Доктор сидел поодаль, за столом, оперев голову на руки.
***
Доктор настоял, что они трое будут сопровождать Ленор на похоронах сестры.
