— Хорошо. Еще немного, и мне уже не вернуться – слишком долго прячусь. Скоро оно меня заберет. Не позволяй ему, пожалуйста, — осторожно попросила Дая.
От этих слов странное чувство окутало сковало по рукам и ногам, чувство, что я теряю что-то навсегда. Надо спешить, но куда?
— Дальше, — тут же указала она пальцем вперед по направлению медленного потока, отвечая на немой вопрос пришельца.
Вперед – значит вперед. Собрав все доступное количество энергий, я отправился вниз по течению. Канал постепенно начал уходить в левую сторону и ускоряться. Берега понемногу становились все ближе, а крутизна склона переходила в горный режим. В какой-то момент после полукилонового спуска, приближаясь к границе платформы над головой, поток остановился, а если говорить точнее, уперся в закрытые ворота. Передо мной находилась истерзанная временем земляная насыпь высотой лона четыре. Вот только возможно, это и не насыпь вовсе, а каменное помещение, за милении обнесенное землей и грязью, потому что прямо в песке виднелись огромные массивные ржавые ворота. Они скрывали содержимое и лишь в самом низу имели решетку, через которую сток с водопадным шумом уходил внутрь. От этих прогнивших створок невольно шли мурашки по коже, даже несмотря на то, что холод пока никуда не делся. Что-то ужасное ждет по ту сторону. Деваться некуда.
Я зацепился за классический металлический засов и со всей силы рванул его в сторону. Упрямый кусок железа пытался сопротивляться, но в конце уступил, выскочив из двери и с глухим подводным стуком упал на каменный пол. Набегающий поток распахнул высокие двери внутрь, предлагая посмотреть, куда же необходимо двигаться.
Двери скрывали за собой широкий темный колодец. Пришлось подойти к самому краю порога, чтобы глянуть вниз.
— Мясорубка, — проглотил я застрявший комок в горле, смотря в черную бездну, плескавшуюся за кончиками пальцев ног.
Вода падала с высоты в добрый пяток лонов в бурлящий ад. Словно там внизу кто-то устроил самое большое джакузи в мире или наставил кучу гидронасосов для гигантского аквариума. Конечно, и то и другое ложь. Не знаю, что происходит внизу, но живым там не место. Ибо ничто не переживет этой мясорубки.
Колодец пугал меня, признаюсь, пугал своей неизвестностью, своим видом. Я не могу прочувствовать, что же все-таки заставляет темную воду подниматься со дна. Но с последнего раза ситуация совсем не изменилась. Надо прыгать. Девочка находится по ту сторону этого кошмара.
Прокачав тело всем, что оставалось под кожей, я еще раз посмотрел на звезду, сделал вдох поглубже и шагнул вперед. Дабы не наблюдать приближение пучины, пришлось закрыть глаза.
Погружение. Очень холодная вода поглотила меня словно рваную тряпку. В мгновение ока что-то схватило за ногу и повлекло вниз. Следом посыпались удары, тяжелые механизмы пытаются раздробить и размолоть тело на мелкие кусочки, но защита держит. Снова что-то тащит в неизвестном направлении. Уже не понимаю, где дно, где поверхность. Пытаюсь схватить руками хоть что-нибудь, пусть эта карусель остановиться на мику и даст перевести дыхание. Наконец решетка. Цепляюсь за нее и из последних сил карабкаюсь против потока. Вот он, долгожданный миг передышки. Слой воздуха всего в несколько сантилонов открылся для жизненно необходимого вдоха.
— Еще немного, — захлебываясь от холодного окружения черной воды, прошептал я, — еще немного. И сделав пару жадных глотков, отпустил руки – течение потащило дальше, на глубину бесконечного мрака неизвестного механизма. Я сопротивлялся постоянным попыткам распасться на куски, сколько мог. Но все на свете имеет предел и воля, и сознание. Первым сломалась нога, стиснутая между двумя цельнометаллическими плитами. Затем что-то тупое ударило в спину повредив позвоночник. Парализован, больше не могу сопротивляться. В последний момент водоворот затянул поврежденное тело сдувшегося энергика в узкую трубу, где стены ободрали всю спину и живот. Но в итоге вода выплюнула меня в небольшую комнату на каменный пол, где не слушающийся организм остался лежать неподвижно среди остатков измененных до неузнаваемости предметов.
— «Могу шевелить головой» — подумал я, пытаясь сделать хоть что-нибудь. — «Похоже, это конец» — лечение невозможно.
И в этот момент отчаяния случилось чудо. В дальнем конце помещения показалась голубая прядь волос, слегка возвышающаяся над поверхностью воды.
— Н-н-нашел, — одно лишь мычание прозвучало из едва поворачивающихся уст. Но эта прядь была так необходима в момент страха. Она вернула потерянную искру жизни в онемевшее тело и почти уснувший разум. Правая рука опять зашевелилась. Стиснув маленький кусочек воли, навеянный невероятным чудом, я пополз к цели. Переставляя почти неуправляемую руку, делая вдох каждый раз выглядывая из воды, шаг за шагом, движением за движением, я полз к потерявшемуся ребенку.
— «Все, что нужно, это добраться, и ты больше не будешь сидеть здесь одна» — думал я, проглатывая боль, растекающуюся по всему телу. Потерял слишком много крови. Еще лон. Половина. Одно движение.
Совсем онемевшая рука схватила насквозь промокшую куртку голубоволосой девочки. Мир перевернулся. Все бытие очень быстро возвращалось на законное место.
— Ну вот и будет, — промычал я, — вот и будет…
Энергия вновь полилась через тело, способности опять стали, пусть и неуклюже, осязаться на кончиках пальцев. Могу чувствовать окружение, машины, поток, тепло… Первым хрустнул позвоночник, позволяя конечностям обрести способность двигаться. Затем нога под невидимым контролем кукловода приняла свое нормальное положение. Раны одна задругой сворачивались, а дрожь отступала под натиском тепла. Похоже, Джек тоже нашелся в этом замкнутом, пропитанным потерей помещении.
Как только сил стало хватать на перемещение, я поднялся с пола и взял на руки маленькое тело потерявшейся девочки. Она вся давно с ног до головы покрылась синевой, а старая куртка превратилась в половую тряпку.
— Ты здесь подзадержалась, Дая, — произнес я чуть ли не шепотом, чтобы не тревожить ее мирный сон.
Поскольку чувства вернулись, сразу же определилось местоположение, а также небольшая истина о том, что комната едва заметно уменьшается в размерах. Бесконечно медленно все содержимое выталкивается к стене, под которой есть провал, ведущий прямиком на быстро вращающиеся измельчичели.
— Думаю, нам больше нечего тут делать, — прошептал я, а затем свободной рукой ударил в боковую стену. В ней тут же образовался проем в соседний тоннель. К сожалению, его толщина не позволила свободно перемещаться вместе с пассажиром на руках, поэтому пришлось ползать на корточках. Искусственно созданная струя воздуха быстро подсказала, куда нужно двигаться, чтобы выбраться наружу. Вода унесла меня довольно глубоко под землю, следовательно пришлось сильно попетлять в узких тоннелях, прежде чем над головой показался люк, через который открылось ночное небо.
— Почти выбрались, еще чуть-чуть, — обнадежил я свою спутницу, поднимаясь по лестнице к поверхности.
Холодный воздух. Как приятно было вновь вдохнуть холодный свежий воздух. Станция осталась позади, темная и пустая, едва различимая на фоне ночного неба, словно притаившийся утес посреди спокойного моря.
— Еще вернусь, — пообещал я черному замку и поспешил в город.
Приют ночью выглядит куда теплее. Может дело в огнях искусственного освещения, усыпанных по территории, в которых, правда, газету будет не прочитать. Чего уж там газету, в настолько тусклом свете и маму родную можно не признать. А может, дело в том, что темнота как раз-таки скрывает все шероховатости и недостатки. Двое охранников уже успели смениться, теперь это пара молодых людей разного пола. Парень давно спит, а девчонка сидит глубоко в своей электронике. Как же мне их обойти?
— Дая, ты здесь? — прошептал я, но ответа не последовало. Честно говоря, как только я выбрался из того непонятного места, магия улетучилась. Сейчас уже точно не могу вспомнить детали происшествия. А говорила ли она вообще со мной? Что там случилось на самом деле? Неважно, наверное. Этот поход передал очень важную информацию, которая, хавала небесам, отпечаталась в памяти, словно выжженная железом метка.
— Боюсь, мне нужно заняться своими делами, но, думаю, ты уже успела соскучиться по этому месту, — как можно обнадеживающе прозвучал я. Затем усилием воли притянул булыжник и запустил его в одну из детских лесенок. Камень повалил конструкцию набок, подняв в воздух пыль и создав массу шума. Охранник вскочил как ошпаренный, пытаясь определить источник неспокойствия, и как только нужное место оказалось на виду, рванул к нему вместе с напарницей, оставив вход без присмотра.
В это время я совершил два бесшумных прыжка до крыльца, аккуратно положил девочку на ступени и сразу скрылся в темноте ночи. Что случится дальше, мне не нужно было знать.
В этот раз не существовало нужды ползать по нижним лабиринтам, как только юбка станции стала досягаема, я прокачал ноги и запрыгнул прямиком на площадку. Вид сверху действительно сильно отличался: вместо огромного количества труб и станций, здесь ровными рядами стояли различные силосы и перегонные колонны. Просто невероятно насколько дорого обходится содержание нескольких миллионов человек. У этой площадки не видно даже края, но сегодня мы не занимаемся экскурсиями. Путь лежал к средней башне. Прыгая с одной вершины на другую, я отправился к огромной темной фигуре, устрашающе направленной в звездное небо. Несмотря на хорошо просматриваемую цель, потратить пришлось не менее трех дек, чтобы оказаться перед роковой дверью. На ней не было предупреждающих знаков, не было мощных замков или затворов, кричащих об опасности, но отчетливый энергетический след, выдавал значимость предмета с головой.
— Тонкий кусок железа и огромный слой лжи, — потянув рукоять вперед, я открыл проход в логово безумца и проскользнул внутрь. Не похоже, что внутри кто-то находился. Возможно, время неудачное. Очень сильно хотелось покончить с этой историей, чтобы больше никто не попал в руки к парню, а самое главное, чтобы снова как можно быстрее оказаться на верном пути.
Винтовая лестница успела обернуться по кругу двенадцать раз, прежде чем появилась дверь с надписью «комната управления главной артерии». Пора наконец заглянуть к пришельцу в гости.
За стеной, отделявшей разум от безумия, встретило просторное помещение, служившее когда-то пунктом контроля за определенной частью станции. Все оборудование давно демонтировано, вместо него стоит техническое кресло, к которому по полу подходили провода.
— Кажется, он сам себя аугментировал, — не без доли удивления сказал я, обращая внимание на хирургические ножи с залипшей кровью, торчащие из-за спинки кресла. Больше в этом помещение ничего привлекающего взгляд не находилось, за исключением еще одной двери, ведущей в подсобку или что-то похожее. Как только я коснулся ручки, сразу осознал, где происходила основная деятельность маньяка. Боль и страх прятались за стенкой, те чувства, которые испытывают умирающие люди. Проем вел в уборную, трансформированную в операционную сошедшего с ума хирурга. Однако следов крови или человеческих остатков не обнаружилось, ведь в углу прислонился к стене баллон с чистящими химикатами. Если бы не энергетика, созданная пострадавшими и пропитывающая все окружение комнаты, то догадаться, что именно здесь произошло, было бы весьма сложно.
Я подошел к первому шкафу, из которого эхом разлетались голоса, и открыл дверь. Чужая жизнь – вот, что хранилось внутри. Игрушечный звездолет, дамская шляпа, резные фигуры, колода карт, даже рассматривать тяжело. Пришлось тут же закрыть дверь. Далее стоял абсолютно чистый блестящий стол, к которому прикасаться я просто-напросто побоялся, а за ним прикрепленный к стене угол, где располагались принадлежности сумасшедшего. Самым главным из них был дневник, сразу же оказавшийся в руках незваного гостя. В нем хранились подробные записи жутких исследований, проводимых в этом помещении. Похоже, парень тоже приветствует бумагу вместо компьютеров, но, может быть, это и к лучшему. Вещественное доказательство, не подверженное дистанционному управлению.
Большинство страниц повествовали о небесном свечении, скрытом от человеческого глаза, о недосягаемом благословении, обжегшим нашего хирурга. «Нужно добиться такого же результата, зарядить еще один. Эти бездушные идиоты никогда не смогут понять его истинной цели».
Некоторые имели графические зарисовки операций и пошаговое описание процесса. «Теперь попробую изучить легкие. Для поддержания жизни испытуемого ввел два кубика экзинилитрина. Каждый раз одно и тоже, вместе с жизнью уходит и красота».
Правда, некоторые картинки все-таки наводили на мысль. Перед каждой операцией он рисовал в человеке движение, напоминающее поток. Может быть, он мог видеть?
— В любом случае, это работа для специалистов, — закрыл я дневник, не желая глубже погружаться в психический бред помешанного, и отложил его в сторону. Рядом с угловым столом находился небольшой пьедестал с возложенным на него кристаллом. К камню тянулись провода из машины непонятного происхождения. Судя по всему, он пытался зарядить его, ну или возможно, изменить структуру. Тоже не мое дело. Это все не мое дело.
Еще одна улика оказалась в руках после внимательного обыска помещения, а именно электронный пропуск, с выбитым на нем именем «Уолтер Бишоп, старший инженер НИК» (Научный институт Катрины).
— Может быть, правы верующие, все проблемы создает наука, — усмехнулся я, садясь на холодный пол спиной к стене, — что дальше делать будем?
Сколько прошло времени с момента моего прихода на станцию. Не знаю, может хрон, может быть пару циклов. Однако несмотря на то, что из Нюхоул я выбрался меньше декатии назад, чувство голода, никак не позволяющее закрыть глаза хоть на мгновение, терзало изнутри, словно прошла целая солития. Наверное, Линс был прав, хирург покинул свое логово сразу после обнаружения. Что я здесь делаю? Время шло, усталость начала брать свое, и сознание медленно погружалось в сон. Успел ли вздремнуть перед тем, как на краешке сознания появился знакомый силуэт? Сломанный поток вступил на винтовую лестницу. Шаг за шагом злая аура приближалась к своему логову, энергетика которого тут же оживала, чувствуя появление хозяина. Когда открылась входная дверь, поток немного изменил свою форму, судя по всему, он быстро определил наличие чужака в своем доме. Еще несколько мик прошло перед тем, как дверь подсобного помещения начала понемногу открываться, и в момент образования достаточно широкого проема, во внутрь бесшумно проник серый плащ, скрывающий лицо и фигуру носившего. Взгляд, прятавшийся под накидкой, нашел нарушителя, усевшегося на полу в дальнем конце помещения. Поэтому все так же бесшумно накидка съехала на пол, а из-за спины аугментированного тела медленно, словно щупальца готовящегося к нападению осьминога, выдвинулись четыре механических протеза с установленными лезвиями.
— Очень угрожающе, конечно, — прокряхтел я, поднимаясь на ноги и доставая ржавый меч, — но тебе это не поможет.
Сумасшедший инженер не произнес ни слова и сразу ринулся в бой. Будто кобра, пытающаяся ужалить противника, в лицо роумера направилась одна верхняя конечность.
От этих слов странное чувство окутало сковало по рукам и ногам, чувство, что я теряю что-то навсегда. Надо спешить, но куда?
— Дальше, — тут же указала она пальцем вперед по направлению медленного потока, отвечая на немой вопрос пришельца.
Вперед – значит вперед. Собрав все доступное количество энергий, я отправился вниз по течению. Канал постепенно начал уходить в левую сторону и ускоряться. Берега понемногу становились все ближе, а крутизна склона переходила в горный режим. В какой-то момент после полукилонового спуска, приближаясь к границе платформы над головой, поток остановился, а если говорить точнее, уперся в закрытые ворота. Передо мной находилась истерзанная временем земляная насыпь высотой лона четыре. Вот только возможно, это и не насыпь вовсе, а каменное помещение, за милении обнесенное землей и грязью, потому что прямо в песке виднелись огромные массивные ржавые ворота. Они скрывали содержимое и лишь в самом низу имели решетку, через которую сток с водопадным шумом уходил внутрь. От этих прогнивших створок невольно шли мурашки по коже, даже несмотря на то, что холод пока никуда не делся. Что-то ужасное ждет по ту сторону. Деваться некуда.
Я зацепился за классический металлический засов и со всей силы рванул его в сторону. Упрямый кусок железа пытался сопротивляться, но в конце уступил, выскочив из двери и с глухим подводным стуком упал на каменный пол. Набегающий поток распахнул высокие двери внутрь, предлагая посмотреть, куда же необходимо двигаться.
Двери скрывали за собой широкий темный колодец. Пришлось подойти к самому краю порога, чтобы глянуть вниз.
— Мясорубка, — проглотил я застрявший комок в горле, смотря в черную бездну, плескавшуюся за кончиками пальцев ног.
Вода падала с высоты в добрый пяток лонов в бурлящий ад. Словно там внизу кто-то устроил самое большое джакузи в мире или наставил кучу гидронасосов для гигантского аквариума. Конечно, и то и другое ложь. Не знаю, что происходит внизу, но живым там не место. Ибо ничто не переживет этой мясорубки.
Колодец пугал меня, признаюсь, пугал своей неизвестностью, своим видом. Я не могу прочувствовать, что же все-таки заставляет темную воду подниматься со дна. Но с последнего раза ситуация совсем не изменилась. Надо прыгать. Девочка находится по ту сторону этого кошмара.
Прокачав тело всем, что оставалось под кожей, я еще раз посмотрел на звезду, сделал вдох поглубже и шагнул вперед. Дабы не наблюдать приближение пучины, пришлось закрыть глаза.
Погружение. Очень холодная вода поглотила меня словно рваную тряпку. В мгновение ока что-то схватило за ногу и повлекло вниз. Следом посыпались удары, тяжелые механизмы пытаются раздробить и размолоть тело на мелкие кусочки, но защита держит. Снова что-то тащит в неизвестном направлении. Уже не понимаю, где дно, где поверхность. Пытаюсь схватить руками хоть что-нибудь, пусть эта карусель остановиться на мику и даст перевести дыхание. Наконец решетка. Цепляюсь за нее и из последних сил карабкаюсь против потока. Вот он, долгожданный миг передышки. Слой воздуха всего в несколько сантилонов открылся для жизненно необходимого вдоха.
— Еще немного, — захлебываясь от холодного окружения черной воды, прошептал я, — еще немного. И сделав пару жадных глотков, отпустил руки – течение потащило дальше, на глубину бесконечного мрака неизвестного механизма. Я сопротивлялся постоянным попыткам распасться на куски, сколько мог. Но все на свете имеет предел и воля, и сознание. Первым сломалась нога, стиснутая между двумя цельнометаллическими плитами. Затем что-то тупое ударило в спину повредив позвоночник. Парализован, больше не могу сопротивляться. В последний момент водоворот затянул поврежденное тело сдувшегося энергика в узкую трубу, где стены ободрали всю спину и живот. Но в итоге вода выплюнула меня в небольшую комнату на каменный пол, где не слушающийся организм остался лежать неподвижно среди остатков измененных до неузнаваемости предметов.
— «Могу шевелить головой» — подумал я, пытаясь сделать хоть что-нибудь. — «Похоже, это конец» — лечение невозможно.
И в этот момент отчаяния случилось чудо. В дальнем конце помещения показалась голубая прядь волос, слегка возвышающаяся над поверхностью воды.
— Н-н-нашел, — одно лишь мычание прозвучало из едва поворачивающихся уст. Но эта прядь была так необходима в момент страха. Она вернула потерянную искру жизни в онемевшее тело и почти уснувший разум. Правая рука опять зашевелилась. Стиснув маленький кусочек воли, навеянный невероятным чудом, я пополз к цели. Переставляя почти неуправляемую руку, делая вдох каждый раз выглядывая из воды, шаг за шагом, движением за движением, я полз к потерявшемуся ребенку.
— «Все, что нужно, это добраться, и ты больше не будешь сидеть здесь одна» — думал я, проглатывая боль, растекающуюся по всему телу. Потерял слишком много крови. Еще лон. Половина. Одно движение.
Совсем онемевшая рука схватила насквозь промокшую куртку голубоволосой девочки. Мир перевернулся. Все бытие очень быстро возвращалось на законное место.
— Ну вот и будет, — промычал я, — вот и будет…
Энергия вновь полилась через тело, способности опять стали, пусть и неуклюже, осязаться на кончиках пальцев. Могу чувствовать окружение, машины, поток, тепло… Первым хрустнул позвоночник, позволяя конечностям обрести способность двигаться. Затем нога под невидимым контролем кукловода приняла свое нормальное положение. Раны одна задругой сворачивались, а дрожь отступала под натиском тепла. Похоже, Джек тоже нашелся в этом замкнутом, пропитанным потерей помещении.
Как только сил стало хватать на перемещение, я поднялся с пола и взял на руки маленькое тело потерявшейся девочки. Она вся давно с ног до головы покрылась синевой, а старая куртка превратилась в половую тряпку.
— Ты здесь подзадержалась, Дая, — произнес я чуть ли не шепотом, чтобы не тревожить ее мирный сон.
Поскольку чувства вернулись, сразу же определилось местоположение, а также небольшая истина о том, что комната едва заметно уменьшается в размерах. Бесконечно медленно все содержимое выталкивается к стене, под которой есть провал, ведущий прямиком на быстро вращающиеся измельчичели.
— Думаю, нам больше нечего тут делать, — прошептал я, а затем свободной рукой ударил в боковую стену. В ней тут же образовался проем в соседний тоннель. К сожалению, его толщина не позволила свободно перемещаться вместе с пассажиром на руках, поэтому пришлось ползать на корточках. Искусственно созданная струя воздуха быстро подсказала, куда нужно двигаться, чтобы выбраться наружу. Вода унесла меня довольно глубоко под землю, следовательно пришлось сильно попетлять в узких тоннелях, прежде чем над головой показался люк, через который открылось ночное небо.
— Почти выбрались, еще чуть-чуть, — обнадежил я свою спутницу, поднимаясь по лестнице к поверхности.
Холодный воздух. Как приятно было вновь вдохнуть холодный свежий воздух. Станция осталась позади, темная и пустая, едва различимая на фоне ночного неба, словно притаившийся утес посреди спокойного моря.
— Еще вернусь, — пообещал я черному замку и поспешил в город.
Приют ночью выглядит куда теплее. Может дело в огнях искусственного освещения, усыпанных по территории, в которых, правда, газету будет не прочитать. Чего уж там газету, в настолько тусклом свете и маму родную можно не признать. А может, дело в том, что темнота как раз-таки скрывает все шероховатости и недостатки. Двое охранников уже успели смениться, теперь это пара молодых людей разного пола. Парень давно спит, а девчонка сидит глубоко в своей электронике. Как же мне их обойти?
— Дая, ты здесь? — прошептал я, но ответа не последовало. Честно говоря, как только я выбрался из того непонятного места, магия улетучилась. Сейчас уже точно не могу вспомнить детали происшествия. А говорила ли она вообще со мной? Что там случилось на самом деле? Неважно, наверное. Этот поход передал очень важную информацию, которая, хавала небесам, отпечаталась в памяти, словно выжженная железом метка.
— Боюсь, мне нужно заняться своими делами, но, думаю, ты уже успела соскучиться по этому месту, — как можно обнадеживающе прозвучал я. Затем усилием воли притянул булыжник и запустил его в одну из детских лесенок. Камень повалил конструкцию набок, подняв в воздух пыль и создав массу шума. Охранник вскочил как ошпаренный, пытаясь определить источник неспокойствия, и как только нужное место оказалось на виду, рванул к нему вместе с напарницей, оставив вход без присмотра.
В это время я совершил два бесшумных прыжка до крыльца, аккуратно положил девочку на ступени и сразу скрылся в темноте ночи. Что случится дальше, мне не нужно было знать.
В этот раз не существовало нужды ползать по нижним лабиринтам, как только юбка станции стала досягаема, я прокачал ноги и запрыгнул прямиком на площадку. Вид сверху действительно сильно отличался: вместо огромного количества труб и станций, здесь ровными рядами стояли различные силосы и перегонные колонны. Просто невероятно насколько дорого обходится содержание нескольких миллионов человек. У этой площадки не видно даже края, но сегодня мы не занимаемся экскурсиями. Путь лежал к средней башне. Прыгая с одной вершины на другую, я отправился к огромной темной фигуре, устрашающе направленной в звездное небо. Несмотря на хорошо просматриваемую цель, потратить пришлось не менее трех дек, чтобы оказаться перед роковой дверью. На ней не было предупреждающих знаков, не было мощных замков или затворов, кричащих об опасности, но отчетливый энергетический след, выдавал значимость предмета с головой.
— Тонкий кусок железа и огромный слой лжи, — потянув рукоять вперед, я открыл проход в логово безумца и проскользнул внутрь. Не похоже, что внутри кто-то находился. Возможно, время неудачное. Очень сильно хотелось покончить с этой историей, чтобы больше никто не попал в руки к парню, а самое главное, чтобы снова как можно быстрее оказаться на верном пути.
Винтовая лестница успела обернуться по кругу двенадцать раз, прежде чем появилась дверь с надписью «комната управления главной артерии». Пора наконец заглянуть к пришельцу в гости.
За стеной, отделявшей разум от безумия, встретило просторное помещение, служившее когда-то пунктом контроля за определенной частью станции. Все оборудование давно демонтировано, вместо него стоит техническое кресло, к которому по полу подходили провода.
— Кажется, он сам себя аугментировал, — не без доли удивления сказал я, обращая внимание на хирургические ножи с залипшей кровью, торчащие из-за спинки кресла. Больше в этом помещение ничего привлекающего взгляд не находилось, за исключением еще одной двери, ведущей в подсобку или что-то похожее. Как только я коснулся ручки, сразу осознал, где происходила основная деятельность маньяка. Боль и страх прятались за стенкой, те чувства, которые испытывают умирающие люди. Проем вел в уборную, трансформированную в операционную сошедшего с ума хирурга. Однако следов крови или человеческих остатков не обнаружилось, ведь в углу прислонился к стене баллон с чистящими химикатами. Если бы не энергетика, созданная пострадавшими и пропитывающая все окружение комнаты, то догадаться, что именно здесь произошло, было бы весьма сложно.
Я подошел к первому шкафу, из которого эхом разлетались голоса, и открыл дверь. Чужая жизнь – вот, что хранилось внутри. Игрушечный звездолет, дамская шляпа, резные фигуры, колода карт, даже рассматривать тяжело. Пришлось тут же закрыть дверь. Далее стоял абсолютно чистый блестящий стол, к которому прикасаться я просто-напросто побоялся, а за ним прикрепленный к стене угол, где располагались принадлежности сумасшедшего. Самым главным из них был дневник, сразу же оказавшийся в руках незваного гостя. В нем хранились подробные записи жутких исследований, проводимых в этом помещении. Похоже, парень тоже приветствует бумагу вместо компьютеров, но, может быть, это и к лучшему. Вещественное доказательство, не подверженное дистанционному управлению.
Большинство страниц повествовали о небесном свечении, скрытом от человеческого глаза, о недосягаемом благословении, обжегшим нашего хирурга. «Нужно добиться такого же результата, зарядить еще один. Эти бездушные идиоты никогда не смогут понять его истинной цели».
Некоторые имели графические зарисовки операций и пошаговое описание процесса. «Теперь попробую изучить легкие. Для поддержания жизни испытуемого ввел два кубика экзинилитрина. Каждый раз одно и тоже, вместе с жизнью уходит и красота».
Правда, некоторые картинки все-таки наводили на мысль. Перед каждой операцией он рисовал в человеке движение, напоминающее поток. Может быть, он мог видеть?
— В любом случае, это работа для специалистов, — закрыл я дневник, не желая глубже погружаться в психический бред помешанного, и отложил его в сторону. Рядом с угловым столом находился небольшой пьедестал с возложенным на него кристаллом. К камню тянулись провода из машины непонятного происхождения. Судя по всему, он пытался зарядить его, ну или возможно, изменить структуру. Тоже не мое дело. Это все не мое дело.
Еще одна улика оказалась в руках после внимательного обыска помещения, а именно электронный пропуск, с выбитым на нем именем «Уолтер Бишоп, старший инженер НИК» (Научный институт Катрины).
— Может быть, правы верующие, все проблемы создает наука, — усмехнулся я, садясь на холодный пол спиной к стене, — что дальше делать будем?
Сколько прошло времени с момента моего прихода на станцию. Не знаю, может хрон, может быть пару циклов. Однако несмотря на то, что из Нюхоул я выбрался меньше декатии назад, чувство голода, никак не позволяющее закрыть глаза хоть на мгновение, терзало изнутри, словно прошла целая солития. Наверное, Линс был прав, хирург покинул свое логово сразу после обнаружения. Что я здесь делаю? Время шло, усталость начала брать свое, и сознание медленно погружалось в сон. Успел ли вздремнуть перед тем, как на краешке сознания появился знакомый силуэт? Сломанный поток вступил на винтовую лестницу. Шаг за шагом злая аура приближалась к своему логову, энергетика которого тут же оживала, чувствуя появление хозяина. Когда открылась входная дверь, поток немного изменил свою форму, судя по всему, он быстро определил наличие чужака в своем доме. Еще несколько мик прошло перед тем, как дверь подсобного помещения начала понемногу открываться, и в момент образования достаточно широкого проема, во внутрь бесшумно проник серый плащ, скрывающий лицо и фигуру носившего. Взгляд, прятавшийся под накидкой, нашел нарушителя, усевшегося на полу в дальнем конце помещения. Поэтому все так же бесшумно накидка съехала на пол, а из-за спины аугментированного тела медленно, словно щупальца готовящегося к нападению осьминога, выдвинулись четыре механических протеза с установленными лезвиями.
— Очень угрожающе, конечно, — прокряхтел я, поднимаясь на ноги и доставая ржавый меч, — но тебе это не поможет.
Сумасшедший инженер не произнес ни слова и сразу ринулся в бой. Будто кобра, пытающаяся ужалить противника, в лицо роумера направилась одна верхняя конечность.
