– Но изолировать его было бы еще большей ошибкой. А так… постепенно, но он меняется. Может, со временем и эти срывы исчезнут, ведь они становятся все реже.
- Хотелось бы, - почти неслышно проговорила я.
Лель… я знаю, что жалости ты не примешь, да и не нужна она тебе, но я не могу… быть равнодушной. Ты важен. Для Кика, для Айлара, для Насти, Лариша, а теперь еще и для меня.
Мы прошли в зал, и я ненадолго отвлеклась от мрачных мыслей. Потому что впечатлилась оформлением зала. О-о-очень так впечатлилась!
Нет, конечно, с учетом того, что мы добывали на погосте, было бы странно, если бы на стенах висели золотые купидончики и сердечки. Но кто же думал, что из невинных косточек можно сотворить такую... жуть. Реальную жуть.
Черт, я, кажется, впервые до конца осознала, что ничего хорошего на этом концерте не случится. С таким-то настроем у главного маньяка.
Зал был поделен на секторы, самая большая площадка предоставлялась тем, кто был готов стоять на концерте, ну и балкончики, а также партер для избранных.
Мы, понятное дело, к таковым и принадлежали.
Правда, Айлар извинился и ушел куда-то наверх. Как прокомментировал Кик, бельэтаж для контроля над солистом подходил лучше всего. Мда, все готовятся. Феликс незаметно пробежался пальцами по захваченному арсеналу, и я нервно сглотнула. Напросилась, называется.
Настя, судя по всему, тоже была знакома с заскоками нашего общего друга, потому что расслабленной ее никак было не назвать.
Нас разместили в партере, спустя некоторое время зал оказался набит почти битком. Свет приглушили, музыканты вышли на сцену, пошли традиционные приветствия и вопли фанаток где-то у меня за спиной.
Леля еще не было.
- Настя, ты проконтролировала, чтобы лунных блондинок не было? – тихо спросил Кик у девушки.
- Да, - кивнула она. – Светловолосые, конечно, есть, но не серебристые.
- Хорошо, - вздохнул Кик. – Посмотрим, может сегодня гроза и минует. Судя по Лелю, он очень изрядно выложился в магическом плане, а значит, и менее эмоционален.
- Он же всегда так делает, - поморщилась Настя. – Чтобы вам было легче его скрутить.
Хм… получается, девушка знает о том, что Лель - Пытка? Или это просто обставлено, как сдвиги фаворита правителя, а так как они приятели – переселенка помогает. Лариш ведь друг Лельера, потому, неудивительно, что его риа в курсе дел.
Странные у нее с пауком отношения. Вернее, у арахна к ней странное отношение, а сама она, если это и замечает, то предпочитает игнорировать. Ладно… какое мое дело?
Грустно покосилась на этот свой «личный фронт», который в данный момент провожал заинтересованным взглядом эффектную стройную брюнетку, явно нечеловеческой расы. Гаира, что ли? Судя по едва заметному гребню, тому, как сверкают глаза и грации движений.
Кик внезапно посмотрел на меня, потом снова на гаиру, видимо, понял, что я тоже на нее полюбоваться успела, склонился к уху и тихо сказал:
- Не ревнуй.
Вот бессовестный!
Возмущенно фыркнула и отвернулась, но Феликс еще не закончил. Нежно поцеловал в щечку и продолжил:
- Мне, между прочим, тоже нелегко, когда ты с Лелем. И вообще… смотреть на интересную женщину не грех, особенно смотреть и понимать, что, во-первых, моя лучше, а во-вторых, платье аналогичного покроя ей бы очень пошло, - пока я краснела и пыталась осознать, Кик решил не останавливаться на достигнутом, и продолжил смущать. – Но так как брюнетка доска-доской, а ты у меня в этом плане более одаренная, чувствую, носить это будешь исключительно в спальне и явно недолго…ровно от того момента, как я тебя в нем увижу и до постели.
- Кик! – охнула и возмущенно посмотрела в смеющиеся голубые глаза. Мужчина обнял меня за плечи, привлекая к себе, приподнял подбородок и коснулся уголка губ легким поцелуем. – Хватит!
- Не обманывай. Тебе нравится, - мурлыкнул этот бессовестный, но все же отстранился.
Прервала нас Анастасия:
- Ребята, а может, потом о... моде поговорите, а?!
Ла-Шавоир сел ровно, но улыбочка на его губах окончательно вогнала меня в краску, про хитрые взгляды, думаю, даже говорить не надо.
Тут случилось то, что просто невозможно было игнорировать. Что переключило мое внимание целиком и полностью, заставило забыть про все.
Свет погас. В зале повисла такая оглушающая тишина, что я не слышала даже дыхания, хотя тут было очень много людей. И в этом молчании почти оглушительно громко прозвучали шаги босых ног по сцене. С потолка упал луч, выхватывая из мглы фигуру мужчины с виолончелью, и я опять застыла.
Лель.
Лельер Хинсар. Мастер Пытки.
Он был в простой рубашке, жилете и штанах, закатанных до лодыжек. И босиком…
Волосы в таком освещении казались белоснежными, лицо застывшим, а глаза невероятно яркими стекляшками кристально чистого, синего цвета. Вот только... на дне плескалось что-то очень нехорошее. Пока скованное, но это ненадолго.
Странно, когда выходили его музыканты, своды почти содрогались от воплей поклонников, но стоило показаться долгожданному солисту… тишина. Потому что Лель всегда умел появляться эффектно. Лельер умел все, если хотел. И он производил такое впечатление, какое хотел. Как тогда, в моем кабинете, он меня напугал почти до заикания. Жуткий.
Но сейчас… сейчас игры не было. Потому что не нужно. Потому что все темное, что в нем было, сейчас плещется на самой поверхности, удерживаемое лишь невероятно тонкой и прочной нитью, под названием «сила воли». Но она такая хрупкая… и такая эластичная.
Пределы допустимого – очень хрупкая вещь, которая сейчас трещит по швам.
Несколько легких шагов, и он подходит к высокому стулу, садится, прижимает к себе виолончель и внимательно смотрит в зал, а потом в тишину падает:
- Добрый вечер, господа, - шут обводит молчаливую толпу тяжелым взглядом, и его губы дрогнули в едва заметной улыбке. Улыбке Мастера. Это не беспечный Лель. Теперь там даже следа его не осталось. Лель никогда не улыбался так… хищно. – Вы все предупреждены, что программа сегодня очень необычная, и я гарантирую, что большей части присутствующих она не понравится. Так что у вас есть шанс уйти до потрясений нежной психики.
Естественно, никто и не двинулся с места. Может быть потому, что сейчас Лель как никогда напоминал одного удава, который открыл охоту на бандерлогов. И да, мы его хорошо видели. Правда, подходить не хотелось.
- Ну, хорошо. Я все сказал, - очередная улыбка, и мужчина обращает взгляд на виолончель. ЕЕ виолончель. Нежно проводит пальцами по изгибу грифа, касается струн и с неожиданной силой сжимает деку. Меня всегда поражало то, как он относится к этому инструменту. Как будто постоянно борется с желанием разбить, раздавить, уничтожить, но в последний момент сдерживается, и касается ее очень бережно и нежно, чтобы не выпустить силу из-под контроля. Лельер, ЗАЧЕМ ты хранишь этот инструмент?!
Он развернулся к своим коллегам и что-то тихо сказал. Шан вздохнул, варан с явственно видимым осуждением покачал головой, но послушно сел за барабанную установку. Из всей группы я знала только их. С остальными как-то не сталкивалась.
Потом… потом был концерт. Была музыка. Наверное, многим местным она и правда не особо пришлась по вкусу, но я с готическим, инструментальным роком была знакома, более того, весьма любила эту тему в свое время, потому даже получала удовольствие, тем более, играли ребята просто замечательно, с самоотдачей. Про голос Лельера, наверное, можно скромно промолчать.
И пока не было ни малейшей тревоги… безумие как будто вернулось обратно, в те глубины души, откуда выползло.
Я даже успела расслабиться. Как оказалось, рано.
Очень рано.
Неприятности начались с того момента, когда музыкант, после очередной блистательной партии на виолончели, вдруг оттолкнул инструмент с такой силой, что он с грохотом упал. Я вздрогнула, остальные тоже.
Мужчина резко повернулся и скомандовал:
- То, о чем я вас просил.
- Но Лель, - почти простонал Шан. – Пожалуйста…
- Я сказал! – отрубил блондин и закончил. – Не заставляй повторить... по-другому.
Шан четко, почти по-военному склонил голову и требовательно взглянул на барабанщика.
А дальше…. дальше было безумие звука и света. Невероятно мощная по своей темной энергетике композиция, которая пронизывала насквозь, заставляла дрожать в унисон с мелодией, поднимающей из глубины сердца все, что там было. От света, до тьмы и жажды. Все, что там было. И мне было страшно смотреть на Лельера, потому что это, наверняка, стало тем самым спусковым крючком. Смех… тихий, искренний, но такой страшный смех, я как зачарованная поднимаю голову, чтобы увидеть улыбку на лице сумасшедшего шута, чтобы понять, что ОНО началось.
Феликс быстро и четко достал что-то из-за пазухи, собрал в единый механизм и вышел из нашей ложи, чтобы застыть на тактически выгодном месте недалеко от сцены.
Словно издалека видела, как под потолком что-то вспыхнуло, и как Мастер Смерти завис под сводами зала, окутанный своей силой. Готовый.
Но пока Лель просто пел. Пел и играл, снова сжимая струны своего проклятого инструмента до побелевших пальцев. Играл, как на нервах. Одна песня сменяла другую, и музыкант постепенно успокаивался, хотя несколько строк из исполняемого наводило на меня ужас и морозом проходилось по коже:
Ночь. Твой мир - это ночь, где лица без глаз
Где птицы поют, как ржавеет металл
Ты просишь огня, ты хочешь забыть,
Ты молча зовешь" Убейте меня!"
Не веришь луне и слезы, как воск
Застынут на стрелках часов и тогда:
Твой мир
Твой сон
Твой бред
Твой стон
Рождают меня
Я кукла твоя ****
Я вздрогнула, передернулась, понимая, о КОМ он поет и, чтобы хоть как-то отвлечь себя, стала разглядывать зал, который сейчас был слегка освещен. И тут как споткнулась взглядом! Об очень светлые волосы, серебристыми кудрями рассыпавшиеся по плечам хрупкой девушки. Мигом вспомнила про все, а также то, что если Лельер ее увидит, то все будет вообще очень плохо. Но тут белый свет сменился на фиолетовый, и девушка словно пропала, как я ее ни высматривала.
Пихнула Настю, обрисовала ситуацию и, судя по тому, как она побледнела, в дополнительных объяснениях нужды не было.
Но наша будущая жертва словно сквозь землю провалилась! Я уже почти перегибалась через перила, в попытке разглядеть эту чертову лунную блондинку, которая невесть как сюда попала. Так… я увидела ее в белом свете. У нее просто оттенок волос такой! Сама она, возможно, и мышиного цвета, но вот в таком освещении…
И правда! Как только вспыхнули нужные софиты, я ее увидела.
И не только я.
Лельер споткнулся на середине куплета и жадно впился взглядом в толпу, которую в следующий же миг освещали зеленые диоды, что дало маленькую отсрочку.
- Настя! – рявкнула я. – Найди Кика, скажи, что ее видно только в белом свете! Я попытаюсь найти дурочку и вывести отсюда. А вы остановите его! Остановите!
- Я убиваю тебя, моя королева… - мурлыкнул фразу из песни блондин, и встал со своего стула.
Я почти скатилась по ступеням и, ругаясь и извиняясь попеременно, начала проталкиваться в ту сторону, где в последний раз видела девушку.
И новая песня. И новое осознание.
Он сорвался! Он уже сорвался…
- Дай, дай мне твоё тело,
Чтоб ты не захотела
Убежать!
Чтоб земля была адом,
Чтоб луны было мало… *
М-м-мать! Что же делать! Если он ее видит, то всяко быстрее дойдет!
Ему фаны дорогу уступят, да еще и сами «счастливицу», которая привлекла внимание, вытолкнут! Да и эта идиотка, наверняка, поскачет радостная!
Белый! Загорайся уже!
Где же ты, пока еще несостоявшаяся жертва маньяка?!
Глаза почти ослепило, но я сразу увидела ее. Рядом, совсем рядом, восхищенно глазевшую на сцену. Схватила девчонку за руку и потянула на выход. А эта дура заартачилась!
Понимая, что объяснять времени нет, да и это будет очень абсурдно звучать, я рывком притянула ее к себе и нажала на несколько точек в нижней части черепа.
И да, за эти чудные знания тоже спасибо одному ненормальному… который уже идет! И улыбается так, что меня холод продирает!
Мне улыбается…
- Юлечка, я же говорил, что нельзя забирать у меня игрушки.
Окончание фразы «Если не хочешь занять их место», повисло в воздухе, становясь для меня почти осязаемым.
Но я решительно развернулась и, таща за собой покорную блондинку, бросилась к выходу, мельком заметив, как между нами приземляется Айлар.
Уже слыша треск и крики за спиной обернулась и поняла... что преследует нас уже не знакомый шут, а вообще нечто непонятное.
Светящийся длинноволосый мужчина с острым, даже немного птичьим лицом.
Пытка.
Айлара он снес волной силы к стене. Даже, скорее, к потолку… притом Смерть остался там висеть, как пришпиленный. Остальных Лель не тронул… не стояли на пути?
Он улыбнулся, я впечатлилась оскалом и драпанула с удвоенным энтузиазмом.
Белый Феникс.
Красота!
Смертельная.
Мы вылетели в холл, я подскочила к невозмутимому Николасу и рявкнула:
- Где черный ход?! - Он без слов ткнул в сторону той же злополучной гардеробной. – Задержи Лельера!
На что, ожидаемо, получила ответ:
- Приказ, несовместимый с посмертием.
- Я потом из тебя колобок костяной сделаю! – пообещала трусливому скелетону и рванула к выходу с девицей на буксире.
Дверь открыла пинком, в ушах все еще звучала зловеще-красивая музыка, хотя музыканты давно перестали играть. Гардеробная мне представлялась небольшой, но это оказался огромный зал, по стенам зеркала, высокие своды. Это помещение вполне могло быть еще одним концертным залом, но почему-то использовалось так. Я лихорадочно оглядывалась, не видя выхода, понимая, что он может быть или замаскирован под зеркало, или быть за стойками с одеждой. Но у меня не было времени! И не было права на ошибку. Хоть дверь за собой я и заперла, но это его не остановит. Разве что на две секунды от того момента, когда он нажмет на ручку и поймет, что заперто, улыбнется и... откроет.
- Что происходит? – тихо спросила девушка.
- Маньяк, - мрачно отозвалась я. – Знаешь, кто это такие?
Судя по глазам мышаристой блонди, она знала.
- Значит, так. – выдохнула я. – Прячься за одеждой. Возможно, там выход на улицу, но и окно есть, попытайся открыть. И беги, девочка, беги к ближайшему магическому патрулю!
- Да, – с ужасом выдохнула девушка и, больше ни слова не говоря, бросилась в указанную сторону.
Ручка двери за спиной щелкнула, свет дрогнул и… один огонек наверху погас, погружая зал в мягкий и даже уютный полумрак. Но мне было жутко до дрожи.
Я услышала, как открылась оконная рама, и выдохнула, понимая, что нам повезло.
А потом распахнулась дверь и на пороге показался... Лельер Белый Феникс. Мастер Пытки сектора Малахит.
Скользящий шаг, и створка закрывается, отрезая нас от остального мира. А на узких губах Хинсара появляется улыбка, от которой меня прошибает холодный пот, и я вдруг понимаю, что девчонку-то отослала, а вот сама… даже не спряталась.
- И снова здравствуй, - по-птичьи наклонил голову Мастер. – И где она?
- Кто? – не дрогнувшим голосом осведомилась я.
- Серебряная, - мягко проговорил Феникс. – Надо признать, что ваши попытки укрыть эту тварь, удивляют, злят и наводят на нехорошие мысли.
- Это не Хозяйка, Лель, - почти с мольбой взглянула в такие красивые, яркие и… очень эмоциональные глаза. Да, они уже не казались стекляшками, в синем море бушевало такое, что мне с писком захотелось осесть на пол и закрыть лицо руками. Невыносимо… Но я же сильная! Я Аристова, я справлюсь!
- Хотелось бы, - почти неслышно проговорила я.
Лель… я знаю, что жалости ты не примешь, да и не нужна она тебе, но я не могу… быть равнодушной. Ты важен. Для Кика, для Айлара, для Насти, Лариша, а теперь еще и для меня.
Мы прошли в зал, и я ненадолго отвлеклась от мрачных мыслей. Потому что впечатлилась оформлением зала. О-о-очень так впечатлилась!
Нет, конечно, с учетом того, что мы добывали на погосте, было бы странно, если бы на стенах висели золотые купидончики и сердечки. Но кто же думал, что из невинных косточек можно сотворить такую... жуть. Реальную жуть.
Черт, я, кажется, впервые до конца осознала, что ничего хорошего на этом концерте не случится. С таким-то настроем у главного маньяка.
Зал был поделен на секторы, самая большая площадка предоставлялась тем, кто был готов стоять на концерте, ну и балкончики, а также партер для избранных.
Мы, понятное дело, к таковым и принадлежали.
Правда, Айлар извинился и ушел куда-то наверх. Как прокомментировал Кик, бельэтаж для контроля над солистом подходил лучше всего. Мда, все готовятся. Феликс незаметно пробежался пальцами по захваченному арсеналу, и я нервно сглотнула. Напросилась, называется.
Настя, судя по всему, тоже была знакома с заскоками нашего общего друга, потому что расслабленной ее никак было не назвать.
Нас разместили в партере, спустя некоторое время зал оказался набит почти битком. Свет приглушили, музыканты вышли на сцену, пошли традиционные приветствия и вопли фанаток где-то у меня за спиной.
Леля еще не было.
- Настя, ты проконтролировала, чтобы лунных блондинок не было? – тихо спросил Кик у девушки.
- Да, - кивнула она. – Светловолосые, конечно, есть, но не серебристые.
- Хорошо, - вздохнул Кик. – Посмотрим, может сегодня гроза и минует. Судя по Лелю, он очень изрядно выложился в магическом плане, а значит, и менее эмоционален.
- Он же всегда так делает, - поморщилась Настя. – Чтобы вам было легче его скрутить.
Хм… получается, девушка знает о том, что Лель - Пытка? Или это просто обставлено, как сдвиги фаворита правителя, а так как они приятели – переселенка помогает. Лариш ведь друг Лельера, потому, неудивительно, что его риа в курсе дел.
Странные у нее с пауком отношения. Вернее, у арахна к ней странное отношение, а сама она, если это и замечает, то предпочитает игнорировать. Ладно… какое мое дело?
Грустно покосилась на этот свой «личный фронт», который в данный момент провожал заинтересованным взглядом эффектную стройную брюнетку, явно нечеловеческой расы. Гаира, что ли? Судя по едва заметному гребню, тому, как сверкают глаза и грации движений.
Кик внезапно посмотрел на меня, потом снова на гаиру, видимо, понял, что я тоже на нее полюбоваться успела, склонился к уху и тихо сказал:
- Не ревнуй.
Вот бессовестный!
Возмущенно фыркнула и отвернулась, но Феликс еще не закончил. Нежно поцеловал в щечку и продолжил:
- Мне, между прочим, тоже нелегко, когда ты с Лелем. И вообще… смотреть на интересную женщину не грех, особенно смотреть и понимать, что, во-первых, моя лучше, а во-вторых, платье аналогичного покроя ей бы очень пошло, - пока я краснела и пыталась осознать, Кик решил не останавливаться на достигнутом, и продолжил смущать. – Но так как брюнетка доска-доской, а ты у меня в этом плане более одаренная, чувствую, носить это будешь исключительно в спальне и явно недолго…ровно от того момента, как я тебя в нем увижу и до постели.
- Кик! – охнула и возмущенно посмотрела в смеющиеся голубые глаза. Мужчина обнял меня за плечи, привлекая к себе, приподнял подбородок и коснулся уголка губ легким поцелуем. – Хватит!
- Не обманывай. Тебе нравится, - мурлыкнул этот бессовестный, но все же отстранился.
Прервала нас Анастасия:
- Ребята, а может, потом о... моде поговорите, а?!
Ла-Шавоир сел ровно, но улыбочка на его губах окончательно вогнала меня в краску, про хитрые взгляды, думаю, даже говорить не надо.
Тут случилось то, что просто невозможно было игнорировать. Что переключило мое внимание целиком и полностью, заставило забыть про все.
Свет погас. В зале повисла такая оглушающая тишина, что я не слышала даже дыхания, хотя тут было очень много людей. И в этом молчании почти оглушительно громко прозвучали шаги босых ног по сцене. С потолка упал луч, выхватывая из мглы фигуру мужчины с виолончелью, и я опять застыла.
Лель.
Лельер Хинсар. Мастер Пытки.
Он был в простой рубашке, жилете и штанах, закатанных до лодыжек. И босиком…
Волосы в таком освещении казались белоснежными, лицо застывшим, а глаза невероятно яркими стекляшками кристально чистого, синего цвета. Вот только... на дне плескалось что-то очень нехорошее. Пока скованное, но это ненадолго.
Странно, когда выходили его музыканты, своды почти содрогались от воплей поклонников, но стоило показаться долгожданному солисту… тишина. Потому что Лель всегда умел появляться эффектно. Лельер умел все, если хотел. И он производил такое впечатление, какое хотел. Как тогда, в моем кабинете, он меня напугал почти до заикания. Жуткий.
Но сейчас… сейчас игры не было. Потому что не нужно. Потому что все темное, что в нем было, сейчас плещется на самой поверхности, удерживаемое лишь невероятно тонкой и прочной нитью, под названием «сила воли». Но она такая хрупкая… и такая эластичная.
Пределы допустимого – очень хрупкая вещь, которая сейчас трещит по швам.
Несколько легких шагов, и он подходит к высокому стулу, садится, прижимает к себе виолончель и внимательно смотрит в зал, а потом в тишину падает:
- Добрый вечер, господа, - шут обводит молчаливую толпу тяжелым взглядом, и его губы дрогнули в едва заметной улыбке. Улыбке Мастера. Это не беспечный Лель. Теперь там даже следа его не осталось. Лель никогда не улыбался так… хищно. – Вы все предупреждены, что программа сегодня очень необычная, и я гарантирую, что большей части присутствующих она не понравится. Так что у вас есть шанс уйти до потрясений нежной психики.
Естественно, никто и не двинулся с места. Может быть потому, что сейчас Лель как никогда напоминал одного удава, который открыл охоту на бандерлогов. И да, мы его хорошо видели. Правда, подходить не хотелось.
- Ну, хорошо. Я все сказал, - очередная улыбка, и мужчина обращает взгляд на виолончель. ЕЕ виолончель. Нежно проводит пальцами по изгибу грифа, касается струн и с неожиданной силой сжимает деку. Меня всегда поражало то, как он относится к этому инструменту. Как будто постоянно борется с желанием разбить, раздавить, уничтожить, но в последний момент сдерживается, и касается ее очень бережно и нежно, чтобы не выпустить силу из-под контроля. Лельер, ЗАЧЕМ ты хранишь этот инструмент?!
Он развернулся к своим коллегам и что-то тихо сказал. Шан вздохнул, варан с явственно видимым осуждением покачал головой, но послушно сел за барабанную установку. Из всей группы я знала только их. С остальными как-то не сталкивалась.
Потом… потом был концерт. Была музыка. Наверное, многим местным она и правда не особо пришлась по вкусу, но я с готическим, инструментальным роком была знакома, более того, весьма любила эту тему в свое время, потому даже получала удовольствие, тем более, играли ребята просто замечательно, с самоотдачей. Про голос Лельера, наверное, можно скромно промолчать.
И пока не было ни малейшей тревоги… безумие как будто вернулось обратно, в те глубины души, откуда выползло.
Я даже успела расслабиться. Как оказалось, рано.
Очень рано.
Неприятности начались с того момента, когда музыкант, после очередной блистательной партии на виолончели, вдруг оттолкнул инструмент с такой силой, что он с грохотом упал. Я вздрогнула, остальные тоже.
Мужчина резко повернулся и скомандовал:
- То, о чем я вас просил.
- Но Лель, - почти простонал Шан. – Пожалуйста…
- Я сказал! – отрубил блондин и закончил. – Не заставляй повторить... по-другому.
Шан четко, почти по-военному склонил голову и требовательно взглянул на барабанщика.
А дальше…. дальше было безумие звука и света. Невероятно мощная по своей темной энергетике композиция, которая пронизывала насквозь, заставляла дрожать в унисон с мелодией, поднимающей из глубины сердца все, что там было. От света, до тьмы и жажды. Все, что там было. И мне было страшно смотреть на Лельера, потому что это, наверняка, стало тем самым спусковым крючком. Смех… тихий, искренний, но такой страшный смех, я как зачарованная поднимаю голову, чтобы увидеть улыбку на лице сумасшедшего шута, чтобы понять, что ОНО началось.
Феликс быстро и четко достал что-то из-за пазухи, собрал в единый механизм и вышел из нашей ложи, чтобы застыть на тактически выгодном месте недалеко от сцены.
Словно издалека видела, как под потолком что-то вспыхнуло, и как Мастер Смерти завис под сводами зала, окутанный своей силой. Готовый.
Но пока Лель просто пел. Пел и играл, снова сжимая струны своего проклятого инструмента до побелевших пальцев. Играл, как на нервах. Одна песня сменяла другую, и музыкант постепенно успокаивался, хотя несколько строк из исполняемого наводило на меня ужас и морозом проходилось по коже:
Ночь. Твой мир - это ночь, где лица без глаз
Где птицы поют, как ржавеет металл
Ты просишь огня, ты хочешь забыть,
Ты молча зовешь" Убейте меня!"
Не веришь луне и слезы, как воск
Застынут на стрелках часов и тогда:
Твой мир
Твой сон
Твой бред
Твой стон
Рождают меня
Я кукла твоя ****
Я вздрогнула, передернулась, понимая, о КОМ он поет и, чтобы хоть как-то отвлечь себя, стала разглядывать зал, который сейчас был слегка освещен. И тут как споткнулась взглядом! Об очень светлые волосы, серебристыми кудрями рассыпавшиеся по плечам хрупкой девушки. Мигом вспомнила про все, а также то, что если Лельер ее увидит, то все будет вообще очень плохо. Но тут белый свет сменился на фиолетовый, и девушка словно пропала, как я ее ни высматривала.
Пихнула Настю, обрисовала ситуацию и, судя по тому, как она побледнела, в дополнительных объяснениях нужды не было.
Но наша будущая жертва словно сквозь землю провалилась! Я уже почти перегибалась через перила, в попытке разглядеть эту чертову лунную блондинку, которая невесть как сюда попала. Так… я увидела ее в белом свете. У нее просто оттенок волос такой! Сама она, возможно, и мышиного цвета, но вот в таком освещении…
И правда! Как только вспыхнули нужные софиты, я ее увидела.
И не только я.
Лельер споткнулся на середине куплета и жадно впился взглядом в толпу, которую в следующий же миг освещали зеленые диоды, что дало маленькую отсрочку.
- Настя! – рявкнула я. – Найди Кика, скажи, что ее видно только в белом свете! Я попытаюсь найти дурочку и вывести отсюда. А вы остановите его! Остановите!
- Я убиваю тебя, моя королева… - мурлыкнул фразу из песни блондин, и встал со своего стула.
Я почти скатилась по ступеням и, ругаясь и извиняясь попеременно, начала проталкиваться в ту сторону, где в последний раз видела девушку.
И новая песня. И новое осознание.
Он сорвался! Он уже сорвался…
- Дай, дай мне твоё тело,
Чтоб ты не захотела
Убежать!
Чтоб земля была адом,
Чтоб луны было мало… *
М-м-мать! Что же делать! Если он ее видит, то всяко быстрее дойдет!
Ему фаны дорогу уступят, да еще и сами «счастливицу», которая привлекла внимание, вытолкнут! Да и эта идиотка, наверняка, поскачет радостная!
Белый! Загорайся уже!
Где же ты, пока еще несостоявшаяся жертва маньяка?!
Глаза почти ослепило, но я сразу увидела ее. Рядом, совсем рядом, восхищенно глазевшую на сцену. Схватила девчонку за руку и потянула на выход. А эта дура заартачилась!
Понимая, что объяснять времени нет, да и это будет очень абсурдно звучать, я рывком притянула ее к себе и нажала на несколько точек в нижней части черепа.
И да, за эти чудные знания тоже спасибо одному ненормальному… который уже идет! И улыбается так, что меня холод продирает!
Мне улыбается…
- Юлечка, я же говорил, что нельзя забирать у меня игрушки.
Окончание фразы «Если не хочешь занять их место», повисло в воздухе, становясь для меня почти осязаемым.
Но я решительно развернулась и, таща за собой покорную блондинку, бросилась к выходу, мельком заметив, как между нами приземляется Айлар.
Уже слыша треск и крики за спиной обернулась и поняла... что преследует нас уже не знакомый шут, а вообще нечто непонятное.
Светящийся длинноволосый мужчина с острым, даже немного птичьим лицом.
Пытка.
Айлара он снес волной силы к стене. Даже, скорее, к потолку… притом Смерть остался там висеть, как пришпиленный. Остальных Лель не тронул… не стояли на пути?
Он улыбнулся, я впечатлилась оскалом и драпанула с удвоенным энтузиазмом.
Белый Феникс.
Красота!
Смертельная.
Мы вылетели в холл, я подскочила к невозмутимому Николасу и рявкнула:
- Где черный ход?! - Он без слов ткнул в сторону той же злополучной гардеробной. – Задержи Лельера!
На что, ожидаемо, получила ответ:
- Приказ, несовместимый с посмертием.
- Я потом из тебя колобок костяной сделаю! – пообещала трусливому скелетону и рванула к выходу с девицей на буксире.
Дверь открыла пинком, в ушах все еще звучала зловеще-красивая музыка, хотя музыканты давно перестали играть. Гардеробная мне представлялась небольшой, но это оказался огромный зал, по стенам зеркала, высокие своды. Это помещение вполне могло быть еще одним концертным залом, но почему-то использовалось так. Я лихорадочно оглядывалась, не видя выхода, понимая, что он может быть или замаскирован под зеркало, или быть за стойками с одеждой. Но у меня не было времени! И не было права на ошибку. Хоть дверь за собой я и заперла, но это его не остановит. Разве что на две секунды от того момента, когда он нажмет на ручку и поймет, что заперто, улыбнется и... откроет.
- Что происходит? – тихо спросила девушка.
- Маньяк, - мрачно отозвалась я. – Знаешь, кто это такие?
Судя по глазам мышаристой блонди, она знала.
- Значит, так. – выдохнула я. – Прячься за одеждой. Возможно, там выход на улицу, но и окно есть, попытайся открыть. И беги, девочка, беги к ближайшему магическому патрулю!
- Да, – с ужасом выдохнула девушка и, больше ни слова не говоря, бросилась в указанную сторону.
Ручка двери за спиной щелкнула, свет дрогнул и… один огонек наверху погас, погружая зал в мягкий и даже уютный полумрак. Но мне было жутко до дрожи.
Я услышала, как открылась оконная рама, и выдохнула, понимая, что нам повезло.
А потом распахнулась дверь и на пороге показался... Лельер Белый Феникс. Мастер Пытки сектора Малахит.
Скользящий шаг, и створка закрывается, отрезая нас от остального мира. А на узких губах Хинсара появляется улыбка, от которой меня прошибает холодный пот, и я вдруг понимаю, что девчонку-то отослала, а вот сама… даже не спряталась.
- И снова здравствуй, - по-птичьи наклонил голову Мастер. – И где она?
- Кто? – не дрогнувшим голосом осведомилась я.
- Серебряная, - мягко проговорил Феникс. – Надо признать, что ваши попытки укрыть эту тварь, удивляют, злят и наводят на нехорошие мысли.
- Это не Хозяйка, Лель, - почти с мольбой взглянула в такие красивые, яркие и… очень эмоциональные глаза. Да, они уже не казались стекляшками, в синем море бушевало такое, что мне с писком захотелось осесть на пол и закрыть лицо руками. Невыносимо… Но я же сильная! Я Аристова, я справлюсь!
