Я попыталась завизжать, и по залу пронеслась звуковая волна, которая закончилась стоном. Мне сжали горло, перекрывая поток кислорода, заставляя замолкнуть... Забирая тепло и оставляя лишь холод.
— Глупая мавка! — потусторонним смехом неслось по Призрачной Башне. — Мы — неживые... Как ты нам можешь навредить?!
Они меня пили. С каждым прикосновением к коже любой мой выдох подхватывался каким-то духом, и призрак, на миг удовлетворенно застонав, отступал за спины своих жаждущих собратьев.
Я уже давно повисла в воздухе, удерживаемая лишь левитацией, подвластной тому самому Ильсору, который меня поцеловал и сейчас почти искрился от силы... С таким голодом глядя на меня, что становилось жутко.
— Не убивайте! — пролепетала я, уже понимая, что меня не выпустят отсюда... но молчать не могла.
Да и кто смог бы промолчать, зная, что в этот самый момент по капле, по глотку, смакуя каждую крупицу, пьют твою жизнь?! Твои так и не прожитые годы, день за днем, забирая так и не случившееся счастье, не озарившую сердце радость... Горе и боль тоже никогда не заставят поникнуть крылья души. И почему-то даже от этого мне сейчас было больно и обидно. Только на пороге смерти начинаешь ценить жизнь со всеми её гранями, и соглашаешься уже на любую, а все прежние проблемы кажутся смешными и нелепыми. Лишь бы она была, эта жизнь. С остальным я справлюсь!
— Я ... выкуплю! — Наверное, на эту короткую фразу ушли все силы. Или дело в старухе, которая сжимала мое горло, торжествующе глядя в потухающие глаза?
— И чем же расплатишься? — рассмеялись под потолком. — У тебя ничего нет, мавка, мне ли не знать?
— Есть!
Мне ответом был лишь веселый хохот со всех сторон... и новые обжигающе холодные прикосновения.
— Прекратить! – раздался повелительный голос, и призраки оступили, давая мне передышку
Когда я с трудом открыла глаза, то увидела, что передо мной завис Ильсор. Сейчас призрак налился цветом и красками, и уже не выглядел духом. Лишь легкая полупрозрачность давала понять, что это явно не живое существо.
Дух вообще был очень странный! Глаза с вертикальным зрачком, волосы, заплетенные в непонятные косички, которые были завязаны в высокий хвост, обычная черная одежда... И никаких признаков насильственной смерти. Да и вообще — смерти. Лишь на руках необычные браслеты, чересчур массивные для того, чтобы быть простым украшением.
За его спиной стояла мадам Жоржетт и загадочно улыбалась. Она была единственной, кто не кинулся на пир в моем лице... Лишь сначала прикоснулась к щеке, а потом, в отличие от остальных, не стала уподобляться голодной пиявке.
— Глава, она говорила о выкупе! — пропела мадам, подаваясь вперед и шепча на ухо этому чересчур живенькому покойничку. – Может, всё же стоит выслушать?
А я... Создатель, я даже не смогла обрадоваться тому, что вроде бы появился шанс! Мне было очень плохо, холодно и муторно на душе. Весь мир словно выцвел, все чувства притупились, неизменной осталась только безумная жажда жить.
Почему-то я верила, что завтра, когда взойдет солнце, оно согреет мою остывшую кожу, коснется листвы и цветов на улице, заставляя меня почувствовать их неповторимый аромат. Как же порой мало надо для счастья... Всего лишь осознание того, насколько дороги те мелочи, которые ты считала незначительными.
— Любопытно! — Мужчина с иронией дернул темной бровью и вновь развернулся ко мне. — Но сначала послушаем девушку. И что же вы готовы нам предложить, нечисть болотная?
— Амулет контроля! — выдохнула я, держась на ногах лишь силой воли. Казалось, ещё секунда, меня оставят последние силы, и я свалюсь на каменные плиты пола.
Создатель, лишь бы согласились!.. Амулет есть у вампира, к которому меня отправляют лисы. А вампир по задумке некоторое время будет без сознания, и за этот срок я вполне смогу разжиться ценной вещицей.
Привидения вокруг зашумели и зароптали, явно удивленные моим предложением, но все звуки оборвались, стоило Ильсору вскинуть руку.
— Какое интересное предложение! — начал он, обходя меня по кругу и не сводя пристального взгляда. — Очень интригующее и ценное. Бесценное...
Ну, ещё бы не ценное!
Ведь призраки принадлежат Академии. Привязаны печатями подчинения, которые контролируются амулетами. Духи закреплены за определенными кафедрами и вынуждены подчиняться преподавателям и студентам, которым те делегировали такое право. То есть, слабых призраков у нас тягают студенты, а сильные — на посылках у педагогов.
Как я слышала, призрачными покойничками неоднократно писались петиции к директору о прекращении произвола и о разрешении для них преподавательской деятельности... Ведь при жизни очень многие из них или были тут учителями, или занимали весьма неплохие должности при дворе и в других учебных заведениях. Само собой, их нынешнее положение крайне унизительно, и не может не вызывать возмущения. Потому тема "шабаша" меня не удивила. Возможно, будь на моем месте кто-то другой, он смог бы понять больше... И использовать это против привидений.
— Скажите-ка, мавочка, а где вы возьмете эту занятную вещицу? — вкрадчиво спросил мужчина, сверкая на меня своими жуткими глазами. — Они же только у преподавательского состава имеются.
— А это уже мои проблемы! — смело ответила я, понимая, что теперь уж действительно проблемы. Притом такие, что ой-ой-ой! Куда там "перспективному" заданию лисов.
Хотя... Почему бы и не совместить?
Но это мы обдумаем потом! А сейчас мне нужно уйти отсюда живой и, в идеале, невредимой.
Узы, которые держали меня в воздухе, ослабели, и меня плавно опустили на пол. На корточки передо мной присел Ильсор и пропел:
— Надо же, какая самонадеянная болотная нечисть! На удивление самонадеянная... Мышка, а вы понимаете последствия?
Ну, ещё бы я не понимала!
— Да! — это было сказано максимально твердо, прикладывая все усилия, чтобы не заикаться. И ещё большие — чтобы не свалиться в обморок.
Он запрокинул голову и мелодично рассмеялся, рассыпая косички-жгуты по спине. Красивый, но потусторонне страшный смех оборвался так же внезапно, как и начался. Дух поднялся и, танцующим шагом пройдясь по площадке со странным узором, выбитым в центре зала, обратился к другим призракам неожиданно повелительным тоном:
— Мавка под моей защитой. Не пить! Потом придумаю, что с ней делать...
И, не дожидаясь реакции на свои слова, Ильсор стремительно подошел ко мне, вздернул за шиворот и опять прижался к полуоткрытым от изумления губам. Но на этот раз он не забирал, а отдавал то, что взял не так давно... Фигура духа заметно потускнела, он меня отпустил, и я мешком свалилась обратно, ошеломленно глядя на непонятного покойничка.
Ильсор же легким шагом пересек зал и скрылся в стене напротив. После, с изумлением глядя на меня, стали растворяться в воздухе и другие призраки. Остались лишь Конфискаций Золотков и мадам Дюфаль.
Дедок смерил меня до-о-олгим, пристальным взглядом, и неожиданно заявил:
— Детка, а знаешь... Мы принимаем твое предложение!
— Какое? — У меня сил даже на вспышку интереса не хватило.
— О профсоюзе! — пояснил дух и неожиданно подмигнул. — Так что, крутись... Если сможешь что-то сделать, то у тебя появятся иные защитники, кроме Ильсора. А он слишком ветреный, и не заботится о своих подопечных. Поэтому подумай, мавочка...
И через полминуты я осталась одна, понимая, что в этом кошмарном заведении даже призраки разделены на партии, и играют непонятно как друг против друга, а также против всех живых.
Водяной-Под-Корягой, за что мне всё это, а?!
Водяной, разумеется, не ответил. Отчасти, потому что был божественной сущностью, а, стало быть, зачем ему до нечистокровных мавок снисходить? А еще потому, что взывала я к нему риторически, и отнюдь не в священном месте Водяного.
Я прижала пальцы к вискам и, подтянув колени к груди, тихонько простонала от боли, обручем сжавшей голову.
Попала я! Красиво так попала... Глубже не бывает, можно сказать! Но не рассиживаться же из-за этого на холодном полу?
Потому, сделав над собой усилие, поднялась и направилась к выходу, ещё не зная, что была не права.
Оказывается, хуже быть могло. И красивее, и глубже!
Цветок и убийство
— Кто свидетель?
— Я! А что случилось?
(Х/ф "Берегись автомобиля")
Открыв дверь, я грустно взглянула на винтовую лестницу, ступеньки которой убегали вниз, в темноту, и смело ступила на первую.
Надо сказать, кроме комитета загробных недоупокоенных жителей, которые едва меня не прибили, у Призрачной Башни имелся еще ряд минусов. Первый и основной – она стояла на отшибе. От нее до моей общаги было еще идти и идти! Тогда почему Нар-Харз закинул меня сюда? Чисто теоритически, маг его уровня не мог ошибиться... Вывод: или так было задумано, или кто-то исказил траекторию переноса, и я оказалась тут. Но кто?! Кто для этого достаточно силен и зачем так поступил?!
Ладно, я не имею никакой информации, поэтому любые гипотезы будут лишь догадками, не подкрепленными фактами.
Еще одна перебежка во тьме ночной и я порадовалась, что фонари тут хоть и редкие, но есть... И, наконец, я почти дома! Привычно поругалась со склочной горгульей у входа, которая ехидно требовала подробностей свидания и рванула к лестнице.
Примерно на середине подъема, услышав пьяный хохот из коридора наверху, я вспомнила, что коридоры общаги интриганов и пакостников во время веселья — очень опасное место. Как уже говорилось, часть народа уже сдалась и пьет, потому как радуется, а другие завалили и пьют с горя.
Остальные или трясутся в преддверии проверки знаний, или поступают более креативно. Ловят Халяву... Собственно, потому призраки и жалуются! Так как ищут-то конкретного духа, а вот достается всем загробникам.
Я прислушалась и поняла, что наверху бродит группа тех, кто сессию завалил:
— Раз пошли провалы... Начались облавы! Много стало наших попадать! — неслись горестные завывания из правого коридора.
Ага! Кажется, сегодня днем сдавался второй курс пакостников... Вот и страдают.
Дождавшись, пока несчастные уйдут подальше, я миновала последний лестничный пролет. Через пару коридоров я прокралась короткими перебежками, то и дело пропуская поддатые компании и прячась в нишах, которые, слава всему, были плохо освещены. И уже на подходе к своей комнате, осторожно выглянув из-за угла, едва успела шарахнуться обратно! Мимо пронеслось мелкое взъерошенное привидение с вытаращенными глазами, а за ним летела самонаводящаяся магическая сеть, которая тускло искрилась розоватым светом:
— Пси-и-ихи интриганистые! — проверещал дух, скрываясь за углом.
Почти одновременно с этим с другого конца коридора показалась группа хохочущих студентов с воплями:
— Халява!!! Я его видел, он полетел туда!
После того, как они пробежали, я, решившись, одним марш-броском рванула к своей родненькой двери, уже слыша за спиной очередных полуночников с вольным изложением гимна нашего факультета: Говорят, мы бяки-буки,
Как выносит нас земля?
Пакости творим и трюки
Мы во славу короля!
— А разве у нас король? — неуверенно возразил тонкий девичий голосок. — У нас же Император!
Секундная, глубокомысленная такая пауза, а после решительное:
— Нет, Император не нужон! Он в рифму не подходит! Заа-а-апевай!
И вновь не особо стройное, но о-о-очень душевное:
О-ля-ля, у-ля-ля, мы — надежда короля!
О-ля-ля, у-ля-ля, мы — опора короля!
Но на сегодня мои приключения уже были закончены... Я торопливо захлопнула дверь, тут же прижимаясь к ней спиной и медленно сползая на пол.
— Нэви! — почти оглушил меня голос соседки по комнате. — Нэви, тут такое было, такое было!
— Айли, мне сейчас до Лешего, что именно тут было... — устало призналась я, прикидывая расстояние до постели. Встать и дойти, или тут не так далеко, и я вполне доберусь ползком?
— Неужели совсем-совсем не интересно? — неверяще спросила невысокая тонкая блондиночка, недоверчиво вытаращив и так огромные голубые глаза. — Это и тебя касается, между прочим!
— Айлири, чтобы там ни было, меня оно станет касаться завтра! — пробурчала я, но всё же поднялась и пошла к постели, на ходу расстегивая одежду. — А сейчас приглуши свет, и давай спать, а?
Свет мигом померк. Больше всего ценю в Айли понятливость! Она прекрасно осознала, что в таком состоянии я новостей не восприму, а саму дриаду пошлю к тому же Лешему, и отстала.
Поэтому я стянула платье и, оставшись в одной сорочке, завалилась в постель и решила — обо всём случившемся непременно подумаю.
Но завтра!
...Утро началось хорошо. Обыденно даже, и это не могло не радовать.
Правда, Айли в комнате не было, но я здраво рассудила, что приятельница плещется в душевой. Я тоже любила постоять под тугими водными струями, но часами, как Айлири, там сидеть не могла, хоть из нас двоих мавка как раз таки я.
Поэтому пока дриады не было, пользуясь минутками спокойствия и уединения, я валялась на постели, обнимая подушку, и бездумно таращилась в полуоткрытое окно, наблюдая, как утренний ветерок колышет веточки березы, которая росла около здания общежития.
Было так хорошо, спокойно, упоительно... Но, разумеется, такие моменты долго не длятся. Сие — закон жизни и подлости! И такое ощущение, что они в последнее время лично у меня идут рука об руку.
Мои философские мысли получили подтверждение уже через две минуты, когда дверь комнаты распахнулась, и в комнату впорхнула соседка. Свеженькая, умытая, с вьющимися от влаги волосами... И блестящими живыми глазками, которые явно свидетельствовали: болтливая дриада жаждет пообщаться.
— Ты проснулась! — торжествующе выдала Айли.
— Нет... — малодушно отозвалась я и попыталась спрятаться под подушку. Но ее у меня отобрали, и девушка, плюхнувшись у меня в ногах, выдохнула:
— Ну, Нэви! Рассказывай!
— Что?! — С меня аж сон слетел.
— С каких это пор Алинро Нар-Харз таскает твои книжки?! И волнуется, что тебя всё ещё нет!
— Че-е-его?!
Да, я не была оригинальна в выражении своих эмоций!.. Глазки снова на лбу, а челюсть весело упрыгала по уже знакомой дорожке в Страшное и Глубокое Подземелье.
— Того! — подружка ткнула пальчиком с розоватым округлым ноготком в сторону моего стола. На котором аккуратной стопкой стояли те самые книги, которые я вчера утащила из библиотеки. А сверху на них лежала красивая белая роза.
— Цветок откуда? — тупо спросила я.
— А это я уже утром нашла, на столе! — загадочно улыбаясь, поведала Айлири. — Там ещё записочка есть! Та-а-акая записочка!
Мне так хитро-хитро улыбнулись и совсем уж развратно подмигнули.
Стало дурно...
С трудом сползла с постели, одернула задравшуюся сорочку и подошла к столу. Нерешительно взяла приятно хрустнувшую дорогую бумагу... Но сразу разворачивать не стала, поднеся послание к носу и прикрыв глаза. Пахло снегом, морозом и березовым соком. Алинро! Белый интриганистый лис...
Решительно открыла письмецо и прочла:
"Невелика, надеюсь, Вы простише нашу вчерашнюю грубость. Обещаем исправиться, мавочка!.. Примите этот цветок в качестве извинения и аванса.
— Глупая мавка! — потусторонним смехом неслось по Призрачной Башне. — Мы — неживые... Как ты нам можешь навредить?!
Они меня пили. С каждым прикосновением к коже любой мой выдох подхватывался каким-то духом, и призрак, на миг удовлетворенно застонав, отступал за спины своих жаждущих собратьев.
Я уже давно повисла в воздухе, удерживаемая лишь левитацией, подвластной тому самому Ильсору, который меня поцеловал и сейчас почти искрился от силы... С таким голодом глядя на меня, что становилось жутко.
— Не убивайте! — пролепетала я, уже понимая, что меня не выпустят отсюда... но молчать не могла.
Да и кто смог бы промолчать, зная, что в этот самый момент по капле, по глотку, смакуя каждую крупицу, пьют твою жизнь?! Твои так и не прожитые годы, день за днем, забирая так и не случившееся счастье, не озарившую сердце радость... Горе и боль тоже никогда не заставят поникнуть крылья души. И почему-то даже от этого мне сейчас было больно и обидно. Только на пороге смерти начинаешь ценить жизнь со всеми её гранями, и соглашаешься уже на любую, а все прежние проблемы кажутся смешными и нелепыми. Лишь бы она была, эта жизнь. С остальным я справлюсь!
— Я ... выкуплю! — Наверное, на эту короткую фразу ушли все силы. Или дело в старухе, которая сжимала мое горло, торжествующе глядя в потухающие глаза?
— И чем же расплатишься? — рассмеялись под потолком. — У тебя ничего нет, мавка, мне ли не знать?
— Есть!
Мне ответом был лишь веселый хохот со всех сторон... и новые обжигающе холодные прикосновения.
— Прекратить! – раздался повелительный голос, и призраки оступили, давая мне передышку
Когда я с трудом открыла глаза, то увидела, что передо мной завис Ильсор. Сейчас призрак налился цветом и красками, и уже не выглядел духом. Лишь легкая полупрозрачность давала понять, что это явно не живое существо.
Дух вообще был очень странный! Глаза с вертикальным зрачком, волосы, заплетенные в непонятные косички, которые были завязаны в высокий хвост, обычная черная одежда... И никаких признаков насильственной смерти. Да и вообще — смерти. Лишь на руках необычные браслеты, чересчур массивные для того, чтобы быть простым украшением.
За его спиной стояла мадам Жоржетт и загадочно улыбалась. Она была единственной, кто не кинулся на пир в моем лице... Лишь сначала прикоснулась к щеке, а потом, в отличие от остальных, не стала уподобляться голодной пиявке.
— Глава, она говорила о выкупе! — пропела мадам, подаваясь вперед и шепча на ухо этому чересчур живенькому покойничку. – Может, всё же стоит выслушать?
А я... Создатель, я даже не смогла обрадоваться тому, что вроде бы появился шанс! Мне было очень плохо, холодно и муторно на душе. Весь мир словно выцвел, все чувства притупились, неизменной осталась только безумная жажда жить.
Почему-то я верила, что завтра, когда взойдет солнце, оно согреет мою остывшую кожу, коснется листвы и цветов на улице, заставляя меня почувствовать их неповторимый аромат. Как же порой мало надо для счастья... Всего лишь осознание того, насколько дороги те мелочи, которые ты считала незначительными.
— Любопытно! — Мужчина с иронией дернул темной бровью и вновь развернулся ко мне. — Но сначала послушаем девушку. И что же вы готовы нам предложить, нечисть болотная?
Глава? Глава Ассамблеи привидений?! Повезло мне…
— Амулет контроля! — выдохнула я, держась на ногах лишь силой воли. Казалось, ещё секунда, меня оставят последние силы, и я свалюсь на каменные плиты пола.
Создатель, лишь бы согласились!.. Амулет есть у вампира, к которому меня отправляют лисы. А вампир по задумке некоторое время будет без сознания, и за этот срок я вполне смогу разжиться ценной вещицей.
Привидения вокруг зашумели и зароптали, явно удивленные моим предложением, но все звуки оборвались, стоило Ильсору вскинуть руку.
— Какое интересное предложение! — начал он, обходя меня по кругу и не сводя пристального взгляда. — Очень интригующее и ценное. Бесценное...
Ну, ещё бы не ценное!
Ведь призраки принадлежат Академии. Привязаны печатями подчинения, которые контролируются амулетами. Духи закреплены за определенными кафедрами и вынуждены подчиняться преподавателям и студентам, которым те делегировали такое право. То есть, слабых призраков у нас тягают студенты, а сильные — на посылках у педагогов.
Как я слышала, призрачными покойничками неоднократно писались петиции к директору о прекращении произвола и о разрешении для них преподавательской деятельности... Ведь при жизни очень многие из них или были тут учителями, или занимали весьма неплохие должности при дворе и в других учебных заведениях. Само собой, их нынешнее положение крайне унизительно, и не может не вызывать возмущения. Потому тема "шабаша" меня не удивила. Возможно, будь на моем месте кто-то другой, он смог бы понять больше... И использовать это против привидений.
— Скажите-ка, мавочка, а где вы возьмете эту занятную вещицу? — вкрадчиво спросил мужчина, сверкая на меня своими жуткими глазами. — Они же только у преподавательского состава имеются.
— А это уже мои проблемы! — смело ответила я, понимая, что теперь уж действительно проблемы. Притом такие, что ой-ой-ой! Куда там "перспективному" заданию лисов.
Хотя... Почему бы и не совместить?
Но это мы обдумаем потом! А сейчас мне нужно уйти отсюда живой и, в идеале, невредимой.
Узы, которые держали меня в воздухе, ослабели, и меня плавно опустили на пол. На корточки передо мной присел Ильсор и пропел:
— Надо же, какая самонадеянная болотная нечисть! На удивление самонадеянная... Мышка, а вы понимаете последствия?
Ну, ещё бы я не понимала!
— Да! — это было сказано максимально твердо, прикладывая все усилия, чтобы не заикаться. И ещё большие — чтобы не свалиться в обморок.
Он запрокинул голову и мелодично рассмеялся, рассыпая косички-жгуты по спине. Красивый, но потусторонне страшный смех оборвался так же внезапно, как и начался. Дух поднялся и, танцующим шагом пройдясь по площадке со странным узором, выбитым в центре зала, обратился к другим призракам неожиданно повелительным тоном:
— Мавка под моей защитой. Не пить! Потом придумаю, что с ней делать...
И, не дожидаясь реакции на свои слова, Ильсор стремительно подошел ко мне, вздернул за шиворот и опять прижался к полуоткрытым от изумления губам. Но на этот раз он не забирал, а отдавал то, что взял не так давно... Фигура духа заметно потускнела, он меня отпустил, и я мешком свалилась обратно, ошеломленно глядя на непонятного покойничка.
Ильсор же легким шагом пересек зал и скрылся в стене напротив. После, с изумлением глядя на меня, стали растворяться в воздухе и другие призраки. Остались лишь Конфискаций Золотков и мадам Дюфаль.
Дедок смерил меня до-о-олгим, пристальным взглядом, и неожиданно заявил:
— Детка, а знаешь... Мы принимаем твое предложение!
— Какое? — У меня сил даже на вспышку интереса не хватило.
— О профсоюзе! — пояснил дух и неожиданно подмигнул. — Так что, крутись... Если сможешь что-то сделать, то у тебя появятся иные защитники, кроме Ильсора. А он слишком ветреный, и не заботится о своих подопечных. Поэтому подумай, мавочка...
И через полминуты я осталась одна, понимая, что в этом кошмарном заведении даже призраки разделены на партии, и играют непонятно как друг против друга, а также против всех живых.
Водяной-Под-Корягой, за что мне всё это, а?!
Водяной, разумеется, не ответил. Отчасти, потому что был божественной сущностью, а, стало быть, зачем ему до нечистокровных мавок снисходить? А еще потому, что взывала я к нему риторически, и отнюдь не в священном месте Водяного.
Я прижала пальцы к вискам и, подтянув колени к груди, тихонько простонала от боли, обручем сжавшей голову.
Попала я! Красиво так попала... Глубже не бывает, можно сказать! Но не рассиживаться же из-за этого на холодном полу?
Потому, сделав над собой усилие, поднялась и направилась к выходу, ещё не зная, что была не права.
Оказывается, хуже быть могло. И красивее, и глубже!
Глава 4
Цветок и убийство
— Кто свидетель?
— Я! А что случилось?
(Х/ф "Берегись автомобиля")
Открыв дверь, я грустно взглянула на винтовую лестницу, ступеньки которой убегали вниз, в темноту, и смело ступила на первую.
Надо сказать, кроме комитета загробных недоупокоенных жителей, которые едва меня не прибили, у Призрачной Башни имелся еще ряд минусов. Первый и основной – она стояла на отшибе. От нее до моей общаги было еще идти и идти! Тогда почему Нар-Харз закинул меня сюда? Чисто теоритически, маг его уровня не мог ошибиться... Вывод: или так было задумано, или кто-то исказил траекторию переноса, и я оказалась тут. Но кто?! Кто для этого достаточно силен и зачем так поступил?!
Ладно, я не имею никакой информации, поэтому любые гипотезы будут лишь догадками, не подкрепленными фактами.
Еще одна перебежка во тьме ночной и я порадовалась, что фонари тут хоть и редкие, но есть... И, наконец, я почти дома! Привычно поругалась со склочной горгульей у входа, которая ехидно требовала подробностей свидания и рванула к лестнице.
Примерно на середине подъема, услышав пьяный хохот из коридора наверху, я вспомнила, что коридоры общаги интриганов и пакостников во время веселья — очень опасное место. Как уже говорилось, часть народа уже сдалась и пьет, потому как радуется, а другие завалили и пьют с горя.
Остальные или трясутся в преддверии проверки знаний, или поступают более креативно. Ловят Халяву... Собственно, потому призраки и жалуются! Так как ищут-то конкретного духа, а вот достается всем загробникам.
Я прислушалась и поняла, что наверху бродит группа тех, кто сессию завалил:
— Раз пошли провалы... Начались облавы! Много стало наших попадать! — неслись горестные завывания из правого коридора.
Ага! Кажется, сегодня днем сдавался второй курс пакостников... Вот и страдают.
Дождавшись, пока несчастные уйдут подальше, я миновала последний лестничный пролет. Через пару коридоров я прокралась короткими перебежками, то и дело пропуская поддатые компании и прячась в нишах, которые, слава всему, были плохо освещены. И уже на подходе к своей комнате, осторожно выглянув из-за угла, едва успела шарахнуться обратно! Мимо пронеслось мелкое взъерошенное привидение с вытаращенными глазами, а за ним летела самонаводящаяся магическая сеть, которая тускло искрилась розоватым светом:
— Пси-и-ихи интриганистые! — проверещал дух, скрываясь за углом.
Почти одновременно с этим с другого конца коридора показалась группа хохочущих студентов с воплями:
— Халява!!! Я его видел, он полетел туда!
После того, как они пробежали, я, решившись, одним марш-броском рванула к своей родненькой двери, уже слыша за спиной очередных полуночников с вольным изложением гимна нашего факультета: Говорят, мы бяки-буки,
Как выносит нас земля?
Пакости творим и трюки
Мы во славу короля!
— А разве у нас король? — неуверенно возразил тонкий девичий голосок. — У нас же Император!
Секундная, глубокомысленная такая пауза, а после решительное:
— Нет, Император не нужон! Он в рифму не подходит! Заа-а-апевай!
И вновь не особо стройное, но о-о-очень душевное:
О-ля-ля, у-ля-ля, мы — надежда короля!
О-ля-ля, у-ля-ля, мы — опора короля!
Но на сегодня мои приключения уже были закончены... Я торопливо захлопнула дверь, тут же прижимаясь к ней спиной и медленно сползая на пол.
— Нэви! — почти оглушил меня голос соседки по комнате. — Нэви, тут такое было, такое было!
— Айли, мне сейчас до Лешего, что именно тут было... — устало призналась я, прикидывая расстояние до постели. Встать и дойти, или тут не так далеко, и я вполне доберусь ползком?
— Неужели совсем-совсем не интересно? — неверяще спросила невысокая тонкая блондиночка, недоверчиво вытаращив и так огромные голубые глаза. — Это и тебя касается, между прочим!
— Айлири, чтобы там ни было, меня оно станет касаться завтра! — пробурчала я, но всё же поднялась и пошла к постели, на ходу расстегивая одежду. — А сейчас приглуши свет, и давай спать, а?
Свет мигом померк. Больше всего ценю в Айли понятливость! Она прекрасно осознала, что в таком состоянии я новостей не восприму, а саму дриаду пошлю к тому же Лешему, и отстала.
Поэтому я стянула платье и, оставшись в одной сорочке, завалилась в постель и решила — обо всём случившемся непременно подумаю.
Но завтра!
...Утро началось хорошо. Обыденно даже, и это не могло не радовать.
Правда, Айли в комнате не было, но я здраво рассудила, что приятельница плещется в душевой. Я тоже любила постоять под тугими водными струями, но часами, как Айлири, там сидеть не могла, хоть из нас двоих мавка как раз таки я.
Поэтому пока дриады не было, пользуясь минутками спокойствия и уединения, я валялась на постели, обнимая подушку, и бездумно таращилась в полуоткрытое окно, наблюдая, как утренний ветерок колышет веточки березы, которая росла около здания общежития.
Было так хорошо, спокойно, упоительно... Но, разумеется, такие моменты долго не длятся. Сие — закон жизни и подлости! И такое ощущение, что они в последнее время лично у меня идут рука об руку.
Мои философские мысли получили подтверждение уже через две минуты, когда дверь комнаты распахнулась, и в комнату впорхнула соседка. Свеженькая, умытая, с вьющимися от влаги волосами... И блестящими живыми глазками, которые явно свидетельствовали: болтливая дриада жаждет пообщаться.
— Ты проснулась! — торжествующе выдала Айли.
— Нет... — малодушно отозвалась я и попыталась спрятаться под подушку. Но ее у меня отобрали, и девушка, плюхнувшись у меня в ногах, выдохнула:
— Ну, Нэви! Рассказывай!
— Что?! — С меня аж сон слетел.
— С каких это пор Алинро Нар-Харз таскает твои книжки?! И волнуется, что тебя всё ещё нет!
— Че-е-его?!
Да, я не была оригинальна в выражении своих эмоций!.. Глазки снова на лбу, а челюсть весело упрыгала по уже знакомой дорожке в Страшное и Глубокое Подземелье.
— Того! — подружка ткнула пальчиком с розоватым округлым ноготком в сторону моего стола. На котором аккуратной стопкой стояли те самые книги, которые я вчера утащила из библиотеки. А сверху на них лежала красивая белая роза.
— Цветок откуда? — тупо спросила я.
— А это я уже утром нашла, на столе! — загадочно улыбаясь, поведала Айлири. — Там ещё записочка есть! Та-а-акая записочка!
Мне так хитро-хитро улыбнулись и совсем уж развратно подмигнули.
Стало дурно...
С трудом сползла с постели, одернула задравшуюся сорочку и подошла к столу. Нерешительно взяла приятно хрустнувшую дорогую бумагу... Но сразу разворачивать не стала, поднеся послание к носу и прикрыв глаза. Пахло снегом, морозом и березовым соком. Алинро! Белый интриганистый лис...
Решительно открыла письмецо и прочла:
"Невелика, надеюсь, Вы простише нашу вчерашнюю грубость. Обещаем исправиться, мавочка!.. Примите этот цветок в качестве извинения и аванса.
