- Этот генерал только и делает, что пытается перебить тех, кто смеет возражать ему, - волновались в толпе.
- Он готов спались весь город ради своей выгоды!
- Изменник!
- Преступник!
Само собой никто и не подумали помогать гвардейцам, хотя бы даже собирать деревяшки, чтобы запалить гостиницу. Хотя офицер гвардейцев, что до того кинул клич, пообещал плату особо расторопным помощникам. Самоуверенность генерала подвела его, и он вынужден был разрываться между штурмом гостиницы, добраться, наконец, до Советника и сдержать негодующую его самочинством толпу.
Но Небеса явно благоволили праведным деяниям придворного генерала, потому что очень вовремя, из-за угла соседней Рыночной улицы вывернул отряд императорской гвардии. Чан воспрянув духом, перекрывая людской шум, зычно выкрикнул им навстречу:
- Вы как нельзя вовремя. Раз его высочество Четвертая принцесса прислала вас мне на подмогу, то войдите и возьмите эту проклятую гостиницу. Перебейте всех до одного негодяев, засевших в ней. Я же разберусь с еще одним изменником.
Фуян было не до того, что происходило в гостинице у Северных ворот, в этом деле она полагалась на своего сторонника - генерала Чуна. Что уж говорить о таком незначительном событии как прибытие в дворцовый город каких-то хунну, которых принимал наследный принц.
Вот только сейчас тюремщик донес ее высочеству, что узник сломлен. Равнодушным жестом отослав тюремного служку, надеявшегося на небольшую награду, она пожелала спуститься в каземат после бесчеловечного допроса, когда измученный генерал подвергся истязанию тяжелым бичом. Фуян не была настроена на выяснение отношений. Зачем, если сегодня Лин Фэн умрет? Она своего добилась, сломив строптивца. Гораздо больше занимало, как оправдаться перед отцом и, хотя знала, что император снисходителен к ней, на этот раз ее своеволие может ей с рук не сойти.
Ли Фэна отлили водой, и он повис на деревянной крестовине, привязанный к ее балке за руки.
Из располосованной груди, на которой живого места не осталось, кровь капала с лоскутов продранной, пропитавшейся насквозь, тюремной рубахи. Мокрые волосы облепили упавшую на грудь голову, плечи, липли к спине. Он вяло принимал удары, безвольно мотаясь от каждого, как ненужная ветошь на ветру, то теряя сознание, то приходя в себя от очередной острой боли, что причинял металлический шип на конце бича, раздиравший кожу до мяса. Дни, наполненные страданием, все не кончались, а истязания, на которые были так изобретательны его, вновь сменившиеся,тюремщики, казались нескончаемы.
Боль замедляет время и оно тянется не в пример медленнее, затягиваясь до бесконечности. Она затуманила мозг и сознание и Лин Фэн постоянно впадал в забытье, от чего мысли его путались. Теперь все его существование сосредоточилось в боли, которую он почему-то все терпел. От него что-то требовали, какая-то яркая женщина с елейным голосом появлялась перед ним.
Он не помнил кто она, не понимал где он, и сколько времени прошло: лишь день или тянутся годы. Мыслей не осталось – все выжгло раскаленной болью. Он просто ждал, когда все это кончится, мечтая однажды не проснуться. Но он был ханьцем у которого в крови был заложен устой выживания, даже если шансов на это не было.
Уронив голову на грудь, узник хрипло тяжело переводил дыхание, приходя в себя после жестокой экзекуции.
- Почему… - подходя к окровавленному узнику, прошептала Фуян, облизнув с губ помаду Спелой вишни. – Она в самом деле достойна этого?
Лин Фэн не понимал ее, сейчас ему ни до кого не было дела, он ее попросту не слышал, безвольно повиснув на руках. Фуян с упоением провела длинным ногтем по кровоточащему вспухшему рубцу, заставив узника вздрогнуть и поднять голову в ответ на новую боль.
Губы женщины растянулись в улыбке, когда он вперил в нее блуждающий взгляд исподлобья. И вдруг она как змея впилась в его запекшиеся губы, заставив истерзанного страдальца издать хрип негодования. Принцесса прижалась к висящему на крестовине телу, вдыхая запах его крови и пота.
А в следующий миг почувствовала как ее, схватив за плечи, отшвырнули в сторону. Ошалев от падения, - ее высочество ушибла колени и локоть, - не веря, что подобное происходит с ней, она повернулась навстречу опасности, решив, что стала жертвой покушения. Первое, что увидела – это простершихся ниц тюремных слуг и, кружащего над ней, что наседка евнуха, а уж после какую-то непонятную особу в разноцветном тряпье, похожую на уличную танцовщицу, возившуюся возле Лин Фэна.
Невероятно, но едва дышавший, уже умиравший мужчина, вдруг рванулся к ней на своих веревках, с невесть откуда взявшимися силами. Неизвестная, бренча браслетами, торопливо освобождала его от пут, а он тянулся к ее лицу.
- Ю Ли? О, Ю Ли, ты жива… слава богам, демонам и Небу ты жива… ты не призрак… – разомкнув плотно сжатые в долгом упрямом молчании губы, шептал избитый, горящими глазами вглядываясь в нее. - Прошу тебя, - следовал он губами за ее лицом, пока Ю Ли стиснув зубы, продолжала свое дело освобождения его от проклятых веревок.
Она чуть остановилась, не в силах справится с очередным узлом и он тут же прижался запекшимися губами к ее лбу и, когда она возмущенно подняла голову, коснулся и ее губ тоже.
- Похудела… - скорбно произнес он и огляделся. - Беги… Ты здесь в опасности…
- Не дергайтесь… у меня и так не очень получается развязать эти веревки… - буркнула Ю Ли продолжая возиться с ними.
Когда его руки освободились он, не удержавшись на ослабевших ногах, навалившись на молодую женщину, обхватил ее лицо ладонями и принялся целовать запекшимися губами, в то время как ей с трудом удавалось удерживать его на ногах.
- Схватить их! – взвизгнула опомнившаяся, от прожегшей ревности, Фуян. Смотреть на это было выше ее сил.
Мало того, что с ней обошлись с преступной грубостью, и она сломала один из своих длинных ногтей, так еще унизили лицезрением всего этого. Тюремщики мигом взбодрившиеся под повелевающие крики евнуха, схватив, растащили парочку. Фуян, подойдя, встала перед наглой девкой с лица которой сорвали вуаль. Она еще раньше поняла, кто перед ней, на кого еще мог так среагировать умирающий, почти сошедший с ума, Лин Фэн.
Две девушки смерили друг друга неприязненными оценивающими взглядами как борцы перед поединком.
- Ты все же не сдохла и посмела появиться передо мной… - со злой иронией протянула Фуян. – Что ж, тем ты облегчила мне жизнь, явившись прямо сюда.
- Все так же самоуверенно идешь против закона Неба? – хмыкнула в ответ Ю Ли, раскрасневшаяся от поцелуев генерала.
- Против закона Неба? – изумилась Фуян. – Кем ты, крысиное отродье, себя возомнила?
- Поданной Поднебесной, кем же еще. Не уважая меня, ты признаешь, что Небо доверило тебе править лишь крысиным отребьем, на большее ты не способна и стало быть я не твоя подданная.
- Да как ты… - раздула ноздри Фуян. – На колени, низкая!Забыла, с кем говоришь?
- Я говорю с той, что сожгла монастырь по своей мимолетной прихоти, а после безжалостно вырезала ни в чем не повинных девиц. И я должна преклонить колени перед преступницей и полной дурой? Как мило…
Последние слова наложницы Лин Фэна произвели эффект маленького землетрясения и небольшой революции. Ее высочество ошалело оглядывала всех, кто здесь находился, с ужасом понимая, что они слышали то, что только что услышала она.
Побледневший младший евнух умирал от ужаса, тюремщики в шоке открыли рты. Висящий на руках тюремного служки генерал, смотрел на все это с паникой на изможденном лице.
А Ю Ли… Ну она при всем желании не могла увидеть в этой хабалистой бабе величественную аристократку: ни достоинства, ни гордости. Так бесстыдно домогаться мужчины, выдирая его любовь силой, за которую готова вырезать пол империи. Видела она этот цвет нации, ничто не меняется в мире, лишь декорации эпох.
- Единственный виновник этого беспорядка ты! – выкрикнула Четвертая принцесса растянула губы в довольной улыбке. - Но Небо благоволит мне и желание видеть тебя мертвой, наконец-то исполниться.
- Я вообще тебя никакой видеть не желаю, - отрезала Ю Ли, повинуясь своему непонятному «я».
Почему так сложно с ее второй независимой натурой, проявляющейся в опасные моменты? Прямо вот сейчас никакого страха или благоговения не было.
- Как смеешь открывать рот при ее высочестве?! – истерично взвизгнул евнух, не понимая как можно разговаривать с его владычицей на равных. – Прояви почтение и живо встань на колени перед ее высочеством, и может быть, примешь быструю смерть.
Но Фуян жестом велела ему замолчать и вкрадчиво обратилась к сопернице.
- Ты, по-видимому, возомнила себя мне ровней? Кто внушил тебе эту крамольную мысли? Он? – кивнула она в сторону Лин Фэна.
- Ровней? Да упаси Небо, быть такой как ты, - хмыкнула Ю Ли, а принцесска пошла бурыми пятнами, отчетливо проступившими сквозь ее белила.
- Не говори ничего… - судорожно зашептал Лин Фэн Ю Ли. – Молю… молчи!
- Я… - выдохнула Фуян и выпрямившись, напомнила: - Четвертая дочь императора, принцесса Фуян! И ты не снизойдешь до меня?
- Да не похожа ты на принцессу, - покачала головой Ю Ли. – Все, что я слышала о тебе противоречит этому.
- Что… ты слышала? – сглотнула Фуян и взвизгнула: - Говори!
- Ладно… сама попросила. Ты ведь стараешься стать второй императрицей Цзэтянь? А с чего бы? Может ты оплатила строительство флота? Или ездила по затопленным областям, борясь с голодом? Ну, хорошо. Допустим, это не женское дело. Но император так нуждался в золоте, чтобы бороться с бедствиями, только ведь весь золотой запас империи красуется на твоей башке.
Кто-то из тюремщиков нервно перевел дыхание, не готовый услышать от девицы для утех подобное. Ее голый плоский живот не вязался с такими речами.
- Жизнь у тебя - удавиться можно, - продолжала Ю Ли. – Из своей роскошной норы ты ненавидишь весь свет. Тебя, пресыщенную, уже ничто не может развлечь. Делом заняться ты тоже не способна, потому что ленива и не богата мозгами. Единственному генералу, который держит хунну в узде, ты проходу не даешь своими домогательствами. Фу-у…
Принцесса хватала ртом воздух, словно ее отхлестали по щекам и когда Ю Ли умолкла, подняла нервный вой, наставив на нее красный ноготь.
- Пусть она сейчас же умолкнет! Немедленно! Ты-ы! Отрезать ей нос! Высечь! Четвертовать!
- Смилуйся… – потянулся к подолу ее платья Лин Фэн, которые служки бросили на пол, когда сами попадали на колени, распростершись ниц перед гневом императорской дочери. - Высеки и четвертуй меня… я приму ее наказание...
- Вздернуть её на дыбу… А он пусть смотрит! – хрипела изогнувшись в страшном гневе Фуян с затуманенным багровой пеленой взором. – Дайте мне нож… держите потаскуху, я сама изуродую ее…
А поскольку тюремщики замешкались, разъяренная принцесса затопала в истерике, подстегивая их испугом перед ее беспредельной властью.
Ю Ли схватили за руки, евнух почтительно подал Фуян кинжал, когда в пыточную вступил Главный евнух императорского дворца.
- Ваше высочество, остановитесь!
- Что тебе нужно?! - развернулась к нему взвинченная Фуян, недовольная, что ее прервали.
- Не отягощайте свою карму, еще одним преступлением, - ровно произнес, поклонившийся евнух, не дрогнув перед гневом императорской дочери. Позади него толпились сановники.
– Не вам кто хуже свиней и собак раскрывать рот! – топнула ногой разбушевавшаяся ее высочество.
Стражники мимо протащили ее упиравшегося, хныкающего евнуха. Принцесса вскинулась и оскорбленно выпрямилась, сжав в руке нож.
- Как посмели хватать евнуха моих покоев?! – стиснув зубы начала она и раскричалась на присутствующих, бессвязно обвиняя и грозя жуткой расправой всем и каждому.
Главный евнух, преисполненный достоинства, ровно заявил, что угрозы ее высочества не помогут, что дело об измене, истреблению монастыря, и, особенно, убийства молодых женщин уже раскрыто и она должна покаяться перед Небом и императором. Только его слова, призывавшие Фуян к смирению, разъярили ту еще больше.
- Это вам всем он император, а мне отец! – мстительно расхохоталась Фуян. - Этот глупый старик теряет волю передо мной, своей дочерью. Если не сегодня так завтра он отправится к водам Желтой реки! И вы все последуете за ним! Всех велю закопать живьем, кто смеет сейчас обвинять меня в этом вздоре! Меня?! Вы грязь под моими ногами!
- Как может почтительная дочь желать скорой смерти своему отцу? - строго и печально увещевал ее Главный евнух, которого нисколько не сбил с толку высочайший гнев.
- Ты забыл, жалкий скопец, что из всех детей вздорного старика только я любима им. Убирайся вон и не мешай мне вершить свое правосудие. Справедливость? Государство? Все ничто по сравнению со мной! Я вырежу полстраны, но за это поплатятся только хунну, мне же не будет ничего. Вы все… готовьтесь к казни, я не буду ждать смерти старика! Только так вы смоете свою вину передо мной… Отец?! – лишь сейчас заметила она, стоявшего в тени сумрачного коридора, императора.
- Прибыл его величество император! – посторонившись, торжественным тонким голосом возвестил Главный евнух, склонившись в глубоком церемонном поклоне.
- Отец, то, что вы услышали… неправда… Я… я говорила это в сердцах, что бы проучить никчемных слуг. Они… смели дерзко перечить мне, – заикаясь начала оправдываться Фуян. - Могла ли я стерпеть такое! Эти низшие, посмели обвинять меня, твою дочь, в каком-то глупом вздоре. Посмели вмешиваться в мои дела? Позвольте мне наказать их, отдайте этот сор в мои руки!
Шагнув к ней, отец-император отвесил Фуян пощечину, заставив умолкнуть порочную дочь. Потом подошел к одной из решеток, распахнул низкую дверцу и жестом повелел ей зайти.
- Вы хотите, что бы я вошла туда? – не поверила Фуян. – Но, зачем? Это место не для меня. Я принцесса Поднебесной… твоя дочь и ты не можешь…
- Посидишь здесь, подумаешь над своим грехами.
- В чем мой грех?! Почему я не могу отчитать негодных подданных?
- Заходи, - холодно и непреклонно приказал император. – Отныне, ты не выйдешь отсюда без моего дозволения. Тебе не место при дворе, ибо твое преступление тянет на проклятие девяти поколений.
Но вдруг замер. Не от того ли, что наложница Лин Фэна, посмевшая дерзить дочери императорской семьи, поняв, видимо, всю тяжесть своего проступка, неожиданно рухнула без чувств как подкошенная? А генерал вперил остановившийся взгляд в стену темницы, что запульсировали, задвигались, смещаясь, перекашиваясь и искривляясь как смятая бумага.
Бесчувственную Ю Ли неведомой силой подтащило к стене, пугающей искаженно с перекосами в вековой кирпичной кладке.
- Нет… Ю Ли… - в бессильном отчаяние тянул к ней руку Лин Фэн.
В стене появилась воронка, уходящая в бесконечность, сужаясь в точку в которой в одно мгновение втянуло его жену.
А Ю Ли, перед тем как потерять сознание, почувствовала будто ее плющит невидимым гигантским прессом и прижимает к земле буквально вдавливая в нее пятками. Не возможно было шевельнуть ни рукой, ни ногой, ни даже головы повернуть. Похоже, чувствует себя, наверное, мошка под опускающейся ладонью, собирающейся прихлопнуть ее. И так же неожиданно ее отпустило.
В глазах потемнело, голова пошла кругом от невесомости, тело теперь ощущалось легким перышком, которое несло в потоках воздуха.
- Он готов спались весь город ради своей выгоды!
- Изменник!
- Преступник!
Само собой никто и не подумали помогать гвардейцам, хотя бы даже собирать деревяшки, чтобы запалить гостиницу. Хотя офицер гвардейцев, что до того кинул клич, пообещал плату особо расторопным помощникам. Самоуверенность генерала подвела его, и он вынужден был разрываться между штурмом гостиницы, добраться, наконец, до Советника и сдержать негодующую его самочинством толпу.
Но Небеса явно благоволили праведным деяниям придворного генерала, потому что очень вовремя, из-за угла соседней Рыночной улицы вывернул отряд императорской гвардии. Чан воспрянув духом, перекрывая людской шум, зычно выкрикнул им навстречу:
- Вы как нельзя вовремя. Раз его высочество Четвертая принцесса прислала вас мне на подмогу, то войдите и возьмите эту проклятую гостиницу. Перебейте всех до одного негодяев, засевших в ней. Я же разберусь с еще одним изменником.
Глава 20. Семейный скандал в императорских казематах или Вечность против мимолетности чувств.
Фуян было не до того, что происходило в гостинице у Северных ворот, в этом деле она полагалась на своего сторонника - генерала Чуна. Что уж говорить о таком незначительном событии как прибытие в дворцовый город каких-то хунну, которых принимал наследный принц.
Вот только сейчас тюремщик донес ее высочеству, что узник сломлен. Равнодушным жестом отослав тюремного служку, надеявшегося на небольшую награду, она пожелала спуститься в каземат после бесчеловечного допроса, когда измученный генерал подвергся истязанию тяжелым бичом. Фуян не была настроена на выяснение отношений. Зачем, если сегодня Лин Фэн умрет? Она своего добилась, сломив строптивца. Гораздо больше занимало, как оправдаться перед отцом и, хотя знала, что император снисходителен к ней, на этот раз ее своеволие может ей с рук не сойти.
Ли Фэна отлили водой, и он повис на деревянной крестовине, привязанный к ее балке за руки.
Из располосованной груди, на которой живого места не осталось, кровь капала с лоскутов продранной, пропитавшейся насквозь, тюремной рубахи. Мокрые волосы облепили упавшую на грудь голову, плечи, липли к спине. Он вяло принимал удары, безвольно мотаясь от каждого, как ненужная ветошь на ветру, то теряя сознание, то приходя в себя от очередной острой боли, что причинял металлический шип на конце бича, раздиравший кожу до мяса. Дни, наполненные страданием, все не кончались, а истязания, на которые были так изобретательны его, вновь сменившиеся,тюремщики, казались нескончаемы.
Боль замедляет время и оно тянется не в пример медленнее, затягиваясь до бесконечности. Она затуманила мозг и сознание и Лин Фэн постоянно впадал в забытье, от чего мысли его путались. Теперь все его существование сосредоточилось в боли, которую он почему-то все терпел. От него что-то требовали, какая-то яркая женщина с елейным голосом появлялась перед ним.
Он не помнил кто она, не понимал где он, и сколько времени прошло: лишь день или тянутся годы. Мыслей не осталось – все выжгло раскаленной болью. Он просто ждал, когда все это кончится, мечтая однажды не проснуться. Но он был ханьцем у которого в крови был заложен устой выживания, даже если шансов на это не было.
Уронив голову на грудь, узник хрипло тяжело переводил дыхание, приходя в себя после жестокой экзекуции.
- Почему… - подходя к окровавленному узнику, прошептала Фуян, облизнув с губ помаду Спелой вишни. – Она в самом деле достойна этого?
Лин Фэн не понимал ее, сейчас ему ни до кого не было дела, он ее попросту не слышал, безвольно повиснув на руках. Фуян с упоением провела длинным ногтем по кровоточащему вспухшему рубцу, заставив узника вздрогнуть и поднять голову в ответ на новую боль.
Губы женщины растянулись в улыбке, когда он вперил в нее блуждающий взгляд исподлобья. И вдруг она как змея впилась в его запекшиеся губы, заставив истерзанного страдальца издать хрип негодования. Принцесса прижалась к висящему на крестовине телу, вдыхая запах его крови и пота.
А в следующий миг почувствовала как ее, схватив за плечи, отшвырнули в сторону. Ошалев от падения, - ее высочество ушибла колени и локоть, - не веря, что подобное происходит с ней, она повернулась навстречу опасности, решив, что стала жертвой покушения. Первое, что увидела – это простершихся ниц тюремных слуг и, кружащего над ней, что наседка евнуха, а уж после какую-то непонятную особу в разноцветном тряпье, похожую на уличную танцовщицу, возившуюся возле Лин Фэна.
Невероятно, но едва дышавший, уже умиравший мужчина, вдруг рванулся к ней на своих веревках, с невесть откуда взявшимися силами. Неизвестная, бренча браслетами, торопливо освобождала его от пут, а он тянулся к ее лицу.
- Ю Ли? О, Ю Ли, ты жива… слава богам, демонам и Небу ты жива… ты не призрак… – разомкнув плотно сжатые в долгом упрямом молчании губы, шептал избитый, горящими глазами вглядываясь в нее. - Прошу тебя, - следовал он губами за ее лицом, пока Ю Ли стиснув зубы, продолжала свое дело освобождения его от проклятых веревок.
Она чуть остановилась, не в силах справится с очередным узлом и он тут же прижался запекшимися губами к ее лбу и, когда она возмущенно подняла голову, коснулся и ее губ тоже.
- Похудела… - скорбно произнес он и огляделся. - Беги… Ты здесь в опасности…
- Не дергайтесь… у меня и так не очень получается развязать эти веревки… - буркнула Ю Ли продолжая возиться с ними.
Когда его руки освободились он, не удержавшись на ослабевших ногах, навалившись на молодую женщину, обхватил ее лицо ладонями и принялся целовать запекшимися губами, в то время как ей с трудом удавалось удерживать его на ногах.
- Схватить их! – взвизгнула опомнившаяся, от прожегшей ревности, Фуян. Смотреть на это было выше ее сил.
Мало того, что с ней обошлись с преступной грубостью, и она сломала один из своих длинных ногтей, так еще унизили лицезрением всего этого. Тюремщики мигом взбодрившиеся под повелевающие крики евнуха, схватив, растащили парочку. Фуян, подойдя, встала перед наглой девкой с лица которой сорвали вуаль. Она еще раньше поняла, кто перед ней, на кого еще мог так среагировать умирающий, почти сошедший с ума, Лин Фэн.
Две девушки смерили друг друга неприязненными оценивающими взглядами как борцы перед поединком.
- Ты все же не сдохла и посмела появиться передо мной… - со злой иронией протянула Фуян. – Что ж, тем ты облегчила мне жизнь, явившись прямо сюда.
- Все так же самоуверенно идешь против закона Неба? – хмыкнула в ответ Ю Ли, раскрасневшаяся от поцелуев генерала.
- Против закона Неба? – изумилась Фуян. – Кем ты, крысиное отродье, себя возомнила?
- Поданной Поднебесной, кем же еще. Не уважая меня, ты признаешь, что Небо доверило тебе править лишь крысиным отребьем, на большее ты не способна и стало быть я не твоя подданная.
- Да как ты… - раздула ноздри Фуян. – На колени, низкая!Забыла, с кем говоришь?
- Я говорю с той, что сожгла монастырь по своей мимолетной прихоти, а после безжалостно вырезала ни в чем не повинных девиц. И я должна преклонить колени перед преступницей и полной дурой? Как мило…
Последние слова наложницы Лин Фэна произвели эффект маленького землетрясения и небольшой революции. Ее высочество ошалело оглядывала всех, кто здесь находился, с ужасом понимая, что они слышали то, что только что услышала она.
Побледневший младший евнух умирал от ужаса, тюремщики в шоке открыли рты. Висящий на руках тюремного служки генерал, смотрел на все это с паникой на изможденном лице.
А Ю Ли… Ну она при всем желании не могла увидеть в этой хабалистой бабе величественную аристократку: ни достоинства, ни гордости. Так бесстыдно домогаться мужчины, выдирая его любовь силой, за которую готова вырезать пол империи. Видела она этот цвет нации, ничто не меняется в мире, лишь декорации эпох.
- Единственный виновник этого беспорядка ты! – выкрикнула Четвертая принцесса растянула губы в довольной улыбке. - Но Небо благоволит мне и желание видеть тебя мертвой, наконец-то исполниться.
- Я вообще тебя никакой видеть не желаю, - отрезала Ю Ли, повинуясь своему непонятному «я».
Почему так сложно с ее второй независимой натурой, проявляющейся в опасные моменты? Прямо вот сейчас никакого страха или благоговения не было.
- Как смеешь открывать рот при ее высочестве?! – истерично взвизгнул евнух, не понимая как можно разговаривать с его владычицей на равных. – Прояви почтение и живо встань на колени перед ее высочеством, и может быть, примешь быструю смерть.
Но Фуян жестом велела ему замолчать и вкрадчиво обратилась к сопернице.
- Ты, по-видимому, возомнила себя мне ровней? Кто внушил тебе эту крамольную мысли? Он? – кивнула она в сторону Лин Фэна.
- Ровней? Да упаси Небо, быть такой как ты, - хмыкнула Ю Ли, а принцесска пошла бурыми пятнами, отчетливо проступившими сквозь ее белила.
- Не говори ничего… - судорожно зашептал Лин Фэн Ю Ли. – Молю… молчи!
- Я… - выдохнула Фуян и выпрямившись, напомнила: - Четвертая дочь императора, принцесса Фуян! И ты не снизойдешь до меня?
- Да не похожа ты на принцессу, - покачала головой Ю Ли. – Все, что я слышала о тебе противоречит этому.
- Что… ты слышала? – сглотнула Фуян и взвизгнула: - Говори!
- Ладно… сама попросила. Ты ведь стараешься стать второй императрицей Цзэтянь? А с чего бы? Может ты оплатила строительство флота? Или ездила по затопленным областям, борясь с голодом? Ну, хорошо. Допустим, это не женское дело. Но император так нуждался в золоте, чтобы бороться с бедствиями, только ведь весь золотой запас империи красуется на твоей башке.
Кто-то из тюремщиков нервно перевел дыхание, не готовый услышать от девицы для утех подобное. Ее голый плоский живот не вязался с такими речами.
- Жизнь у тебя - удавиться можно, - продолжала Ю Ли. – Из своей роскошной норы ты ненавидишь весь свет. Тебя, пресыщенную, уже ничто не может развлечь. Делом заняться ты тоже не способна, потому что ленива и не богата мозгами. Единственному генералу, который держит хунну в узде, ты проходу не даешь своими домогательствами. Фу-у…
Принцесса хватала ртом воздух, словно ее отхлестали по щекам и когда Ю Ли умолкла, подняла нервный вой, наставив на нее красный ноготь.
- Пусть она сейчас же умолкнет! Немедленно! Ты-ы! Отрезать ей нос! Высечь! Четвертовать!
- Смилуйся… – потянулся к подолу ее платья Лин Фэн, которые служки бросили на пол, когда сами попадали на колени, распростершись ниц перед гневом императорской дочери. - Высеки и четвертуй меня… я приму ее наказание...
- Вздернуть её на дыбу… А он пусть смотрит! – хрипела изогнувшись в страшном гневе Фуян с затуманенным багровой пеленой взором. – Дайте мне нож… держите потаскуху, я сама изуродую ее…
А поскольку тюремщики замешкались, разъяренная принцесса затопала в истерике, подстегивая их испугом перед ее беспредельной властью.
Ю Ли схватили за руки, евнух почтительно подал Фуян кинжал, когда в пыточную вступил Главный евнух императорского дворца.
- Ваше высочество, остановитесь!
- Что тебе нужно?! - развернулась к нему взвинченная Фуян, недовольная, что ее прервали.
- Не отягощайте свою карму, еще одним преступлением, - ровно произнес, поклонившийся евнух, не дрогнув перед гневом императорской дочери. Позади него толпились сановники.
– Не вам кто хуже свиней и собак раскрывать рот! – топнула ногой разбушевавшаяся ее высочество.
Стражники мимо протащили ее упиравшегося, хныкающего евнуха. Принцесса вскинулась и оскорбленно выпрямилась, сжав в руке нож.
- Как посмели хватать евнуха моих покоев?! – стиснув зубы начала она и раскричалась на присутствующих, бессвязно обвиняя и грозя жуткой расправой всем и каждому.
Главный евнух, преисполненный достоинства, ровно заявил, что угрозы ее высочества не помогут, что дело об измене, истреблению монастыря, и, особенно, убийства молодых женщин уже раскрыто и она должна покаяться перед Небом и императором. Только его слова, призывавшие Фуян к смирению, разъярили ту еще больше.
- Это вам всем он император, а мне отец! – мстительно расхохоталась Фуян. - Этот глупый старик теряет волю передо мной, своей дочерью. Если не сегодня так завтра он отправится к водам Желтой реки! И вы все последуете за ним! Всех велю закопать живьем, кто смеет сейчас обвинять меня в этом вздоре! Меня?! Вы грязь под моими ногами!
- Как может почтительная дочь желать скорой смерти своему отцу? - строго и печально увещевал ее Главный евнух, которого нисколько не сбил с толку высочайший гнев.
- Ты забыл, жалкий скопец, что из всех детей вздорного старика только я любима им. Убирайся вон и не мешай мне вершить свое правосудие. Справедливость? Государство? Все ничто по сравнению со мной! Я вырежу полстраны, но за это поплатятся только хунну, мне же не будет ничего. Вы все… готовьтесь к казни, я не буду ждать смерти старика! Только так вы смоете свою вину передо мной… Отец?! – лишь сейчас заметила она, стоявшего в тени сумрачного коридора, императора.
- Прибыл его величество император! – посторонившись, торжественным тонким голосом возвестил Главный евнух, склонившись в глубоком церемонном поклоне.
- Отец, то, что вы услышали… неправда… Я… я говорила это в сердцах, что бы проучить никчемных слуг. Они… смели дерзко перечить мне, – заикаясь начала оправдываться Фуян. - Могла ли я стерпеть такое! Эти низшие, посмели обвинять меня, твою дочь, в каком-то глупом вздоре. Посмели вмешиваться в мои дела? Позвольте мне наказать их, отдайте этот сор в мои руки!
Шагнув к ней, отец-император отвесил Фуян пощечину, заставив умолкнуть порочную дочь. Потом подошел к одной из решеток, распахнул низкую дверцу и жестом повелел ей зайти.
- Вы хотите, что бы я вошла туда? – не поверила Фуян. – Но, зачем? Это место не для меня. Я принцесса Поднебесной… твоя дочь и ты не можешь…
- Посидишь здесь, подумаешь над своим грехами.
- В чем мой грех?! Почему я не могу отчитать негодных подданных?
- Заходи, - холодно и непреклонно приказал император. – Отныне, ты не выйдешь отсюда без моего дозволения. Тебе не место при дворе, ибо твое преступление тянет на проклятие девяти поколений.
Но вдруг замер. Не от того ли, что наложница Лин Фэна, посмевшая дерзить дочери императорской семьи, поняв, видимо, всю тяжесть своего проступка, неожиданно рухнула без чувств как подкошенная? А генерал вперил остановившийся взгляд в стену темницы, что запульсировали, задвигались, смещаясь, перекашиваясь и искривляясь как смятая бумага.
Бесчувственную Ю Ли неведомой силой подтащило к стене, пугающей искаженно с перекосами в вековой кирпичной кладке.
- Нет… Ю Ли… - в бессильном отчаяние тянул к ней руку Лин Фэн.
В стене появилась воронка, уходящая в бесконечность, сужаясь в точку в которой в одно мгновение втянуло его жену.
А Ю Ли, перед тем как потерять сознание, почувствовала будто ее плющит невидимым гигантским прессом и прижимает к земле буквально вдавливая в нее пятками. Не возможно было шевельнуть ни рукой, ни ногой, ни даже головы повернуть. Похоже, чувствует себя, наверное, мошка под опускающейся ладонью, собирающейся прихлопнуть ее. И так же неожиданно ее отпустило.
В глазах потемнело, голова пошла кругом от невесомости, тело теперь ощущалось легким перышком, которое несло в потоках воздуха.
