А потом ослепила яркая вспышка, после которой девушка огляделась в странном помещении. Странном, но отчего-то очень знакомом, да и страха она не испытывала от вида плавно текучих бугристых стен пола и потолка.
Два бугра свисая с потолка, вытянувшись тягуче вязкими каплями, засветились мягким внутренним свечением. Один из бугров начал медленно подниматься с пола, формируясь в подобие округлого стола на одной ножке.
И тут Ю Ли вспомнила…
Воспоминания, развертываясь лентой, стремительно восстанавливали жизнь Юлии Началовой: примерной ученицы, студентки, а после участкового терапевта, увлеченного альпинизмом, довольной своего размеренным существованием. Ей всего хватало и к несбыточному она не стремилась.
Умеренно познать свои возможности ей давал все тот же альпинизм. В той ее жизни все было упорядоченно, сбалансировано, выверено как в лекарственной дозировке.
Воспоминания стремительно возвращались, встраиваясь в ее память и, как пазлы придавали целостность ее личности, высвечивая ее жизнь в далеком будущем, обрушиваясь ужасающей правдой в настоящем.
Так вот оно что! Лин Фэн умыкнул ее в свою эпоху себе в угоду. А ведь он даже понравился ей.
- Зачем я здесь? – спросила она в бугристый потолок. – Зачем вы вернулись?
- Чтобы исправить ошибку, - монотонно ответил ей нечеловеческий голос. – Приготовьтесь отправиться в свое время.
- О да! Конечно! – и Юля шагнула к столику-порталу, собираясь ввести нужные данные.
Но вытянувшийся из полукруглой скособоченной столешницы портал, так и остался «недоделанной» и «недоразвитой» покатой горкой, непроницаемо белесой, без намека на выпуклости экрана и кнопок клавиатуры, как это было в прошлый раз, когда группы испытуемых открывали переход в свое время.
- Что случилось? – нетерпеливо спросила Юля в нависшую над ней мерцающую каплю.
Бугры на стенах и полу пришли в движение, быстро перетекая один в другой, как будто все заволновалось.
- Мы не можем совладать с... волей…этой особи, - с натугой проскрипел потускневший голос.
- С какой особью? – не поняла Юля, беспокойно оглянувшись. – Я уже готова, в чем задержка? А это что? - Заметила она туманный, но ясно различимый силуэт, что дрожащим маревом колебался за ее плечом.
Но слишком узнаваема была широкоплечая гибкая фигура, а потом и лицо с ясно проступившей упрямой линией подбородка, решительно сжатыми губами и непроницаемыми провалами глаз. Темные волосы лежащие на плечах, клубились, поднятые неощущаемым здесь, словно потусторонним ветром. Силуэт то истончался, готовый вот-вот истаять, то рельефно проявлялся вновь.
- Это голограмма… проекция? – озадачилась Юля, не понимая, как это может помешать ее возвращению.
- Это ментальная сущность генерала Фэна, - последовал надсадный ответ. – Он не желает… вас… отпускать.
«Он борется», - догадалась девушка.
- Так сделайте, что-нибудь! – потребовала она, веря во всемогущество внеземного разума.
- Не… можем… - дробно, словно вот-вот рассыплется, произнес голос. – Его воля сильнее… поток чувств… сбивает временные… ориентиры…
- Что за бред?! Сделайте же что-нибудь! – в отчаяние выкрикнула Юля. – Инопланетяне вы или нет?!
- Чувства генерала Фэна… мощны… - слышалось уже издалека едва различимое, - …нам не подвлас… - голос истаял в галактической бесконечности, исчезая в бездне вселенной.
Просто не верилось, что инопланетный разум расписался в собственном бессилии перед чувствами и волей человека. Что это вообще такое?!
Твердь каменной стены пластично выгнулась, пошла волной как речная рябь, без намека на трещины и изломы, свойственные каменной поверхности. Плавно обрисовалась женская фигура и в каземат шагнула Юля.
Евнухи, стражники, тюремщики, император, все застыли неподвижно, храня то выражение лиц, с которым застал их момент остановившегося времени. Каземат восковых фигур ей богу, оглядела она неподвижных людей.
Лишь Лин Фэн с пола в отчаянии следил за ней горящим неистовым взором. Он понял - его жена вспомнила саму себя. Юля подошла к нему с таким лицом, что обличало сильнее собственной совести.
- Прости… - успел шепнуть он, прежде чем его донельзя напряженное тело обмякло, и он впал в забытье от всего пережитого.
А разум инопланетян, уже в который раз буксуя, встал в тупик. Эти две особи опять притянулись неведомой силой, которую им невозможно постичь.
Странные носители разума населяли эту экзотическую, с тяжелой атмосферой, планету где-то на задворках затерянной галактики. Странные, потому что живут больше чувствами и желаниями, чем разумом, а мощному инопланетному интеллекту было трудно просчитать такое. Их разум не способен был объяснить как чувства имеющие свойством мимолетность и переменчивость, могут покорить такую незыблемую данность как время.
Лин Фэн очнулся в Ивовой хижине в которой, по славам придворного лекаря, пребывал без сознания целые сутки. Дня через три он восстановился. К ранам ему, военачальнику, было не привыкать и теперь к боевым ранам прибавились еще и пыточные. Он готов был покинуть дворцовый город, но лекарь и расторопный евнух, прислуживающий ему, предупредили, что император не раз справлялся о нем. Это означило, что должен он дождаться аудиенции у владыки. Он ждал, мечась по тесному дворику Ивовой хижины как тигр в клетке. На шестой день император сам явился к нему.
- Мне доложили, что ты мрачен, отчужден и ни разу не поинтересовался о своей жены, - сразу высказал ему император, как только Лин Фэн закончил приветственную церемонию. - Сомневаюсь, что тебя не волнует ее судьба, после того, что ты вынес ради нее.
- Вашему величеству известно где она? – с надеждой взглянул на него Лин Фэн.
- Увы, - покачал головой император. – Надеялся узнать твои мысли где искать ее. А поскольку твоя жена пропала, не могу спросить с нее… Но и ты тоже слышал те обвинения, что она бросила Четвертой принцессе.
- Ваше величество, я был там, но не осознавал того, что слышал, мало что, соображая от частых избиений, - произнес генерал с замкнутым лицом. В попытке вызволить меня, она зашла слишком далеко, потому сбежала, опасаясь вашего и моего гнева, - и бросил настороженный взгляд на императора.
- Моя дочь повинна в измене и не избежит кары, - вздохнул величественный грузный мужчина с холеной бородкой, умными глазами и спокойными манерами. - Но и твоя супруга должна понести наказание за то, что открыто порицала императорскую семью. Хотя были приняты надлежащие меры, слова ее, высказанные принцессе, стали повторять уже за дворцовыми стенами.
- Ваше величество, - опустился на колени генерал Лин. – Позвольте ничтожному понести наказание вместо супруги. К тому же, повинен я в смерти урожденной Ли, которую заставил принять яд.
- Семья Ли, как и Фуян тоже обвинили тебя в этом. Но ты снова хочешь пройти через пытки, ради той, что сбежала от тебя? – удивился император, но заметив, как побелели костяшки, стиснутых пальцев Лин Фэна, смягчился: - Ты повинился в этом преступлении сам, не оправдываясь. Хотя отравил Ли, что бы защитить ту, которую считаешь своей истинной женой. Вот и она пошла на многое, чтобы спасти тебя. Я, знаешь ли, в сем вопросе принял сторону Советника И Лана. Все же ты с женой раскрыл заговор, предотвратив опасный мятеж и вы оба доказали свою верность, передав печать армии мне, - вздохнув, император заложил руки за спину и признался. – Если честно, то во многом согласен со словами твоей супруги насчет Фуян. Только нельзя было произносить такое во всеуслышание, дабы не смущать умы простого люда. Потому, прошу тебя, не думать, что я как-то причастен к исчезновению твоей супруги. В какой-то миг она просто исчезла, будто кто-то ее унес, бесчувственную.
- Ваше величество дозволит этому недостойному уйти в отставку? – поклонился Лин Фэн.
- Не дозволю, - отрезал император. - Но дам месяц на поправку здоровья и на то, чтобы отыскал свою жену.
- Благодарю, ваше величество, - простерся ниц, коснувшись лбом пола, генерал Севера. – Ваша милость безгранична.
- Давай-ка присядем и выпьем чаю, - предложил император благодушно. – А то как-то несподручно обращаться к твоей спине.
Когда оба устроились за уличным мраморным столом под ивой и евнух принес им чай и засахаренную дыню, Лин Фэн начал с того, что его больше всего беспокоило. Его величество пришел к нему по-свойски и он мог позволить неофициальный тон.
- Все, то время, что был в заточение, терзался судьбой жены, думая, что она погибла, когда оставил ее одну. И был в неведении того, что происходило за стенами темницы, потому стало для меня неожиданным ее появление в тюремном каземате, как и помощь вашего величества, что подоспела для нас столь вовремя.
- Понимаю тебя, у меня тоже много вопросов, но объяснить иначе, как благоволением Небес, подобное стечение обстоятельств, не могу. Мне мало что удалось выяснить о госпоже Фэн. Твои Отборные рассказали, что она сумела спуститься по веревке со скалы Аскета, когда моя милейшая дщерь сжигала монастырь Нефритовой Слезы. Увы, твоя тетушка погибла вместе с сестрами обители, - со вздохом признался император. – Мне жаль, что стал вестником печального известия. Но речь сейчас о твоей необычной жене. Она сумела добраться до твоего лагеря и вместе с Отборными вернулась в столицу, вызволить тебя. Здесь, она нашла союзника в лице достойного Советника И. Ну и попутно умудрилась вместе с Отборными изловить душегуба. Твои офицеры после тебе все расскажут. Они вот уже который день дежурят у ворот дворцового города, а Главный евнух потихоньку все бегает к ним, докладывая о твоем состоянии. Что касается меня, то, получив письмо Советника и печать армии, сразу отправился в столицу.
Лин Фэн перевел дух.
- Вот новость! – лукаво взглянул на него император. – Я и не сомневался, из-за чего ты больше переживал: из-за печати армии или из-за жены. Знаю одно – она поступила мудро, вернув печать армии мне, не позволив завладеть ею мятежникам. Когда я въехал в город, по дороге к дворцу путь нашему кортежу преградил, выскочивший из переулка какой-то мастеровой и начал что-то кричать, бестолково размахивая руками. Моя стража чуть не изрубила неосторожного на месте. Но поскольку он выкрикивал твое имя и имя Фуян, мы выслушали его бессвязные вопли. Оказалось моя безрассудная дочь подослала убийц к Отборным, а вслед за ними генерала Чана, чтобы прикрыть их преступление. Но все вышло иначе. Твои офицеры уничтожили Теней, сохранив жизнь одному из них, что бы после было кого допросить.
- Они смогли арестовать Тень? – не поверил Лин Фэн.
- Мне доложили, что это случилось благодаря Чжу Лану, что выбил этому убийце зубы. В одном из них хранилась ядовитая капсула, которую он, как ты понимаешь, не смог раскусить. Отборные сумели укрыться в гостинице, которую осадил Чан, когда в дело вмешалась стража ямыня. Они усомнились в полномочиях генерала Чана и встали на сторону твоих молодцов. Тогда Чан велел спалить гостиницу. Вот дым от начавшегося пожара, мы и увидели в подтверждении слов того молодого воина, Я Цзяна. Он рассказал, что желая прорваться к своим братьям в гостиницу, заметил штандарты дворцовой свиты, мелькнувшие в конце улицы, и без раздумий принял правильное решение. Моя стража и я последовали за ним и явились вовремя. Гостиница уже занялась, а мерзавец Чан не позволял людям тушить огонь. Вчера он был казнен. Его признания не дали Четвертой принцессе выкрутиться. Ее саму я намерен постричь в монастырь Нефритовой Слезы, который отстрою заново. Пусть отмаливает свои грехи, неблагодарная. Я тяжко разочарован этой своей дочерью.
- Но как Ю Ли сумела войти во дворец? – все гадал Лин Фэн.
- С помощью посольства хунну, - ответил император. - Княжич Ахэн уверял, что твоя супруга обратилась к нему за помощью по совету И Лана. Тот подтвердил сие слова, как и Отборные тоже. К тому же, они предоставили важного свидетеля в деле нападения на твой обозный лагерь у реки Строптивой. Но после, по словам княжича, в дворцовой суматохе, поднявшейся по моем прибытии, он твою жену потерял и больше не видел. Только вот стража у ворот отметила, что со свитой хунну вышел какой-то молодой евнух, якобы проводить княжича. Хотя никто из старших евнухов подобного указания никому не давал. Могу сказать еще, что мои люди тщательно обыскали обоз отъезжающего княжича, и твоей жены там не было. А вот Ахэн быстро покинул столицу, отправившись в стойбище отца. Если думаешь, что он вывез твою жену из Лояна, то это не так. Стража у Северных ворот, а до того мои гвардейцы тщательно обыскали его обоз.
Они еще поговорили о делах насущных, после чего император дал соизволение генералу армии Севера покинуть дворцовый город.
Разлеживаться Лин Фэну было некогда и, ступив за дворцовые ворота, сразу занялся поисками Ю Ли. Начал с того, что выслушал доклады своих офицеров. Находясь на лечение в дворцовом городе, и ожидая встречи с императором, он и, правда, передавал через Главного евнуха поручения своим офицерами и первым его приказом тогда, было выставить кордоны дальше от столицы на дорогах к Лояну. В самом городе патрулировали дворцовые гвардейцы и стражи ямыня, ища госпожу Лин Фэню. Словом все улицы и дороги в городе и от города были обложены кордонами и в каждом имелось описание супруги генерала Лин Фэна. Но Ю Ли словно сквозь землю провалилась.Лин Фэн одного не мог понять, как Ю Ли умудрилась миновать часто расставленные патрули его солдат. Вот Отборные могли себе это представить - их госпожа и не на такое способна.
Лин Фэн явился в ямынь к новому судье Восточного округа Тун Гуаню, назначенного на эту должность указом императора. В зале ямыня было пусто и сумрачно. Горела лишь лампа на судейском столе, заваленном свитками. Из-за него к ним навстречу и поднялся Тун Гуань.
- Рад приветствовать человека, которому имела честь помогать моя жена, - сразу поприветствовал его Лин Фэн, отметив несколько ревнивый, полный любопытства взгляд Тун Гуаня.
- Ну что вы, скорее это я имел честь помогать госпоже Фэн, - не без иронии вернул ему поклон судья.
- Она же приходила к вам, не так ли? – сразу, без обиняков, спросил генерал Севера.
Мужчины померились взглядами, оценивая друг друга. Лин Фэну понравилось, полное отсутствие чинопочитание и угодливости судьи. Тун Гуаню импонировала открытость и прямолинейность генерала. Хоть судья и держался приветливо, но был сдержан.
На вопрос об Ю Ли новоиспеченный судья отвел взгляд, промолчав.
- Я знаю вы желаете отплатить ей свой долг дружбы. Но вот прямо сейчас она опять одна и быть может отчаянно нуждается в защите и помощи. Вы ее друг, судья Гуань, а стало быть и мой тоже. Поверьте, я тот кто никогда не причинит ей зла, - начал увещевать его генерал, обойдясь без угроз и попыток подкупа.
- Что ж, - решился Тун Гуань, - я обещал ей помощь, но не обещал хранить это в тайне. Ю Ли просила вывести ее из города, как только покинула дворцовый город. Сами понимаете, она осталась без опеки ваших офицеров. Я настаивал, чтобы она дождалась вас, уверял, что вы объяснитесь с его величеством и защитите от императорского гнева. Но она вдруг призналась, что бежит не от императорского гнева, а… от вас. Я поостерегся отпустить ее одну, но она сказала, что за городом встретиться кое с кем, потому и вывел ее из Лояна под видом стражника ямыня.
Два бугра свисая с потолка, вытянувшись тягуче вязкими каплями, засветились мягким внутренним свечением. Один из бугров начал медленно подниматься с пола, формируясь в подобие округлого стола на одной ножке.
И тут Ю Ли вспомнила…
Воспоминания, развертываясь лентой, стремительно восстанавливали жизнь Юлии Началовой: примерной ученицы, студентки, а после участкового терапевта, увлеченного альпинизмом, довольной своего размеренным существованием. Ей всего хватало и к несбыточному она не стремилась.
Умеренно познать свои возможности ей давал все тот же альпинизм. В той ее жизни все было упорядоченно, сбалансировано, выверено как в лекарственной дозировке.
Воспоминания стремительно возвращались, встраиваясь в ее память и, как пазлы придавали целостность ее личности, высвечивая ее жизнь в далеком будущем, обрушиваясь ужасающей правдой в настоящем.
Так вот оно что! Лин Фэн умыкнул ее в свою эпоху себе в угоду. А ведь он даже понравился ей.
- Зачем я здесь? – спросила она в бугристый потолок. – Зачем вы вернулись?
- Чтобы исправить ошибку, - монотонно ответил ей нечеловеческий голос. – Приготовьтесь отправиться в свое время.
- О да! Конечно! – и Юля шагнула к столику-порталу, собираясь ввести нужные данные.
Но вытянувшийся из полукруглой скособоченной столешницы портал, так и остался «недоделанной» и «недоразвитой» покатой горкой, непроницаемо белесой, без намека на выпуклости экрана и кнопок клавиатуры, как это было в прошлый раз, когда группы испытуемых открывали переход в свое время.
- Что случилось? – нетерпеливо спросила Юля в нависшую над ней мерцающую каплю.
Бугры на стенах и полу пришли в движение, быстро перетекая один в другой, как будто все заволновалось.
- Мы не можем совладать с... волей…этой особи, - с натугой проскрипел потускневший голос.
- С какой особью? – не поняла Юля, беспокойно оглянувшись. – Я уже готова, в чем задержка? А это что? - Заметила она туманный, но ясно различимый силуэт, что дрожащим маревом колебался за ее плечом.
Но слишком узнаваема была широкоплечая гибкая фигура, а потом и лицо с ясно проступившей упрямой линией подбородка, решительно сжатыми губами и непроницаемыми провалами глаз. Темные волосы лежащие на плечах, клубились, поднятые неощущаемым здесь, словно потусторонним ветром. Силуэт то истончался, готовый вот-вот истаять, то рельефно проявлялся вновь.
- Это голограмма… проекция? – озадачилась Юля, не понимая, как это может помешать ее возвращению.
- Это ментальная сущность генерала Фэна, - последовал надсадный ответ. – Он не желает… вас… отпускать.
«Он борется», - догадалась девушка.
- Так сделайте, что-нибудь! – потребовала она, веря во всемогущество внеземного разума.
- Не… можем… - дробно, словно вот-вот рассыплется, произнес голос. – Его воля сильнее… поток чувств… сбивает временные… ориентиры…
- Что за бред?! Сделайте же что-нибудь! – в отчаяние выкрикнула Юля. – Инопланетяне вы или нет?!
- Чувства генерала Фэна… мощны… - слышалось уже издалека едва различимое, - …нам не подвлас… - голос истаял в галактической бесконечности, исчезая в бездне вселенной.
Просто не верилось, что инопланетный разум расписался в собственном бессилии перед чувствами и волей человека. Что это вообще такое?!
Твердь каменной стены пластично выгнулась, пошла волной как речная рябь, без намека на трещины и изломы, свойственные каменной поверхности. Плавно обрисовалась женская фигура и в каземат шагнула Юля.
Евнухи, стражники, тюремщики, император, все застыли неподвижно, храня то выражение лиц, с которым застал их момент остановившегося времени. Каземат восковых фигур ей богу, оглядела она неподвижных людей.
Лишь Лин Фэн с пола в отчаянии следил за ней горящим неистовым взором. Он понял - его жена вспомнила саму себя. Юля подошла к нему с таким лицом, что обличало сильнее собственной совести.
- Прости… - успел шепнуть он, прежде чем его донельзя напряженное тело обмякло, и он впал в забытье от всего пережитого.
А разум инопланетян, уже в который раз буксуя, встал в тупик. Эти две особи опять притянулись неведомой силой, которую им невозможно постичь.
Странные носители разума населяли эту экзотическую, с тяжелой атмосферой, планету где-то на задворках затерянной галактики. Странные, потому что живут больше чувствами и желаниями, чем разумом, а мощному инопланетному интеллекту было трудно просчитать такое. Их разум не способен был объяснить как чувства имеющие свойством мимолетность и переменчивость, могут покорить такую незыблемую данность как время.
Глава 21. Лучше чем возможно, но хуже чем хотелось бы или Что имел ввиду святой?
Лин Фэн очнулся в Ивовой хижине в которой, по славам придворного лекаря, пребывал без сознания целые сутки. Дня через три он восстановился. К ранам ему, военачальнику, было не привыкать и теперь к боевым ранам прибавились еще и пыточные. Он готов был покинуть дворцовый город, но лекарь и расторопный евнух, прислуживающий ему, предупредили, что император не раз справлялся о нем. Это означило, что должен он дождаться аудиенции у владыки. Он ждал, мечась по тесному дворику Ивовой хижины как тигр в клетке. На шестой день император сам явился к нему.
- Мне доложили, что ты мрачен, отчужден и ни разу не поинтересовался о своей жены, - сразу высказал ему император, как только Лин Фэн закончил приветственную церемонию. - Сомневаюсь, что тебя не волнует ее судьба, после того, что ты вынес ради нее.
- Вашему величеству известно где она? – с надеждой взглянул на него Лин Фэн.
- Увы, - покачал головой император. – Надеялся узнать твои мысли где искать ее. А поскольку твоя жена пропала, не могу спросить с нее… Но и ты тоже слышал те обвинения, что она бросила Четвертой принцессе.
- Ваше величество, я был там, но не осознавал того, что слышал, мало что, соображая от частых избиений, - произнес генерал с замкнутым лицом. В попытке вызволить меня, она зашла слишком далеко, потому сбежала, опасаясь вашего и моего гнева, - и бросил настороженный взгляд на императора.
- Моя дочь повинна в измене и не избежит кары, - вздохнул величественный грузный мужчина с холеной бородкой, умными глазами и спокойными манерами. - Но и твоя супруга должна понести наказание за то, что открыто порицала императорскую семью. Хотя были приняты надлежащие меры, слова ее, высказанные принцессе, стали повторять уже за дворцовыми стенами.
- Ваше величество, - опустился на колени генерал Лин. – Позвольте ничтожному понести наказание вместо супруги. К тому же, повинен я в смерти урожденной Ли, которую заставил принять яд.
- Семья Ли, как и Фуян тоже обвинили тебя в этом. Но ты снова хочешь пройти через пытки, ради той, что сбежала от тебя? – удивился император, но заметив, как побелели костяшки, стиснутых пальцев Лин Фэна, смягчился: - Ты повинился в этом преступлении сам, не оправдываясь. Хотя отравил Ли, что бы защитить ту, которую считаешь своей истинной женой. Вот и она пошла на многое, чтобы спасти тебя. Я, знаешь ли, в сем вопросе принял сторону Советника И Лана. Все же ты с женой раскрыл заговор, предотвратив опасный мятеж и вы оба доказали свою верность, передав печать армии мне, - вздохнув, император заложил руки за спину и признался. – Если честно, то во многом согласен со словами твоей супруги насчет Фуян. Только нельзя было произносить такое во всеуслышание, дабы не смущать умы простого люда. Потому, прошу тебя, не думать, что я как-то причастен к исчезновению твоей супруги. В какой-то миг она просто исчезла, будто кто-то ее унес, бесчувственную.
- Ваше величество дозволит этому недостойному уйти в отставку? – поклонился Лин Фэн.
- Не дозволю, - отрезал император. - Но дам месяц на поправку здоровья и на то, чтобы отыскал свою жену.
- Благодарю, ваше величество, - простерся ниц, коснувшись лбом пола, генерал Севера. – Ваша милость безгранична.
- Давай-ка присядем и выпьем чаю, - предложил император благодушно. – А то как-то несподручно обращаться к твоей спине.
Когда оба устроились за уличным мраморным столом под ивой и евнух принес им чай и засахаренную дыню, Лин Фэн начал с того, что его больше всего беспокоило. Его величество пришел к нему по-свойски и он мог позволить неофициальный тон.
- Все, то время, что был в заточение, терзался судьбой жены, думая, что она погибла, когда оставил ее одну. И был в неведении того, что происходило за стенами темницы, потому стало для меня неожиданным ее появление в тюремном каземате, как и помощь вашего величества, что подоспела для нас столь вовремя.
- Понимаю тебя, у меня тоже много вопросов, но объяснить иначе, как благоволением Небес, подобное стечение обстоятельств, не могу. Мне мало что удалось выяснить о госпоже Фэн. Твои Отборные рассказали, что она сумела спуститься по веревке со скалы Аскета, когда моя милейшая дщерь сжигала монастырь Нефритовой Слезы. Увы, твоя тетушка погибла вместе с сестрами обители, - со вздохом признался император. – Мне жаль, что стал вестником печального известия. Но речь сейчас о твоей необычной жене. Она сумела добраться до твоего лагеря и вместе с Отборными вернулась в столицу, вызволить тебя. Здесь, она нашла союзника в лице достойного Советника И. Ну и попутно умудрилась вместе с Отборными изловить душегуба. Твои офицеры после тебе все расскажут. Они вот уже который день дежурят у ворот дворцового города, а Главный евнух потихоньку все бегает к ним, докладывая о твоем состоянии. Что касается меня, то, получив письмо Советника и печать армии, сразу отправился в столицу.
Лин Фэн перевел дух.
- Вот новость! – лукаво взглянул на него император. – Я и не сомневался, из-за чего ты больше переживал: из-за печати армии или из-за жены. Знаю одно – она поступила мудро, вернув печать армии мне, не позволив завладеть ею мятежникам. Когда я въехал в город, по дороге к дворцу путь нашему кортежу преградил, выскочивший из переулка какой-то мастеровой и начал что-то кричать, бестолково размахивая руками. Моя стража чуть не изрубила неосторожного на месте. Но поскольку он выкрикивал твое имя и имя Фуян, мы выслушали его бессвязные вопли. Оказалось моя безрассудная дочь подослала убийц к Отборным, а вслед за ними генерала Чана, чтобы прикрыть их преступление. Но все вышло иначе. Твои офицеры уничтожили Теней, сохранив жизнь одному из них, что бы после было кого допросить.
- Они смогли арестовать Тень? – не поверил Лин Фэн.
- Мне доложили, что это случилось благодаря Чжу Лану, что выбил этому убийце зубы. В одном из них хранилась ядовитая капсула, которую он, как ты понимаешь, не смог раскусить. Отборные сумели укрыться в гостинице, которую осадил Чан, когда в дело вмешалась стража ямыня. Они усомнились в полномочиях генерала Чана и встали на сторону твоих молодцов. Тогда Чан велел спалить гостиницу. Вот дым от начавшегося пожара, мы и увидели в подтверждении слов того молодого воина, Я Цзяна. Он рассказал, что желая прорваться к своим братьям в гостиницу, заметил штандарты дворцовой свиты, мелькнувшие в конце улицы, и без раздумий принял правильное решение. Моя стража и я последовали за ним и явились вовремя. Гостиница уже занялась, а мерзавец Чан не позволял людям тушить огонь. Вчера он был казнен. Его признания не дали Четвертой принцессе выкрутиться. Ее саму я намерен постричь в монастырь Нефритовой Слезы, который отстрою заново. Пусть отмаливает свои грехи, неблагодарная. Я тяжко разочарован этой своей дочерью.
- Но как Ю Ли сумела войти во дворец? – все гадал Лин Фэн.
- С помощью посольства хунну, - ответил император. - Княжич Ахэн уверял, что твоя супруга обратилась к нему за помощью по совету И Лана. Тот подтвердил сие слова, как и Отборные тоже. К тому же, они предоставили важного свидетеля в деле нападения на твой обозный лагерь у реки Строптивой. Но после, по словам княжича, в дворцовой суматохе, поднявшейся по моем прибытии, он твою жену потерял и больше не видел. Только вот стража у ворот отметила, что со свитой хунну вышел какой-то молодой евнух, якобы проводить княжича. Хотя никто из старших евнухов подобного указания никому не давал. Могу сказать еще, что мои люди тщательно обыскали обоз отъезжающего княжича, и твоей жены там не было. А вот Ахэн быстро покинул столицу, отправившись в стойбище отца. Если думаешь, что он вывез твою жену из Лояна, то это не так. Стража у Северных ворот, а до того мои гвардейцы тщательно обыскали его обоз.
Они еще поговорили о делах насущных, после чего император дал соизволение генералу армии Севера покинуть дворцовый город.
Разлеживаться Лин Фэну было некогда и, ступив за дворцовые ворота, сразу занялся поисками Ю Ли. Начал с того, что выслушал доклады своих офицеров. Находясь на лечение в дворцовом городе, и ожидая встречи с императором, он и, правда, передавал через Главного евнуха поручения своим офицерами и первым его приказом тогда, было выставить кордоны дальше от столицы на дорогах к Лояну. В самом городе патрулировали дворцовые гвардейцы и стражи ямыня, ища госпожу Лин Фэню. Словом все улицы и дороги в городе и от города были обложены кордонами и в каждом имелось описание супруги генерала Лин Фэна. Но Ю Ли словно сквозь землю провалилась.Лин Фэн одного не мог понять, как Ю Ли умудрилась миновать часто расставленные патрули его солдат. Вот Отборные могли себе это представить - их госпожа и не на такое способна.
Лин Фэн явился в ямынь к новому судье Восточного округа Тун Гуаню, назначенного на эту должность указом императора. В зале ямыня было пусто и сумрачно. Горела лишь лампа на судейском столе, заваленном свитками. Из-за него к ним навстречу и поднялся Тун Гуань.
- Рад приветствовать человека, которому имела честь помогать моя жена, - сразу поприветствовал его Лин Фэн, отметив несколько ревнивый, полный любопытства взгляд Тун Гуаня.
- Ну что вы, скорее это я имел честь помогать госпоже Фэн, - не без иронии вернул ему поклон судья.
- Она же приходила к вам, не так ли? – сразу, без обиняков, спросил генерал Севера.
Мужчины померились взглядами, оценивая друг друга. Лин Фэну понравилось, полное отсутствие чинопочитание и угодливости судьи. Тун Гуаню импонировала открытость и прямолинейность генерала. Хоть судья и держался приветливо, но был сдержан.
На вопрос об Ю Ли новоиспеченный судья отвел взгляд, промолчав.
- Я знаю вы желаете отплатить ей свой долг дружбы. Но вот прямо сейчас она опять одна и быть может отчаянно нуждается в защите и помощи. Вы ее друг, судья Гуань, а стало быть и мой тоже. Поверьте, я тот кто никогда не причинит ей зла, - начал увещевать его генерал, обойдясь без угроз и попыток подкупа.
- Что ж, - решился Тун Гуань, - я обещал ей помощь, но не обещал хранить это в тайне. Ю Ли просила вывести ее из города, как только покинула дворцовый город. Сами понимаете, она осталась без опеки ваших офицеров. Я настаивал, чтобы она дождалась вас, уверял, что вы объяснитесь с его величеством и защитите от императорского гнева. Но она вдруг призналась, что бежит не от императорского гнева, а… от вас. Я поостерегся отпустить ее одну, но она сказала, что за городом встретиться кое с кем, потому и вывел ее из Лояна под видом стражника ямыня.
